По крайней мере, дядя Фил точно понял, что именно я от него хотела, потому что сразу его глаза округлились от удивления, а потом он весь просто затрясся от смеха.
- Тебе? Отдать статью Брайта? Ха-ха-ха… ой, насмешила… ой, не могу… ха-ха-ха!
- И что в этом смешного? – обиженно насупилась я. – Думаешь, что я не справлюсь? Так вот, я справлюсь и даже не хуже Брайта! - я демонстративно скрестила руки на груди и откинулась на спинку кресла, продолжая смотреть на родственника исподлобья.
- Ой, Рианка, ой, повеселила старика. Я даже забыл, что злился, - не унимался тем самым дядя, демонстративно смахивая мизинцем слезинку с ресниц.
- Да почему нет?! – я не выдержала и вскочила с места. – Почему нет? Думаешь, что не справлюсь? Так проверь! Испытай меня! – подобные разговоры происходили у нас с дядей как минимум раза два в неделю и обычно они заканчивались одинаково – меня отправляли и дальше править чужие тексты.
- Я не думаю, - мой родственничек, любимый и единственный, кстати, потянулся вытирать глаза кончиком шейного платка, которые несколько лет назад вошли в моду вместо галстуков, - я в этом уверен. Честно признаться, даже Брайт не справился бы, а он на этих делах собаку съел. Лорд Нейрос – это не бабулька из рабочего квартала. Лорд Нейрос – это прежде всего имя, положение и связи. Он в Совете Империи не последний человек – это раз, отец его, вице-канцлер – это два, семейка эта в родстве с самим императором – это три. Еще предложения будут или ты уже пойдешь на свое рабочее место и не будешь мне тут надоедать?
- Так не честно! – я всплеснула руками и еще быстрее забегала по кабинету, благо места здесь было предостаточно. – Ты даже не хочешь давать мне шанс, даже крохотный, даже малюсенький! – я выставила пальцы, показывая какой именно шанс мне нужен.
- Ри, детка, - дядя уже не смеялся, но и злиться надо признаться, он перестал, - это ж надо не только побывать на месте преступления, поговорить с родственниками и следователями, опросить судмедэкспертов – а эта братия, скажу тебе, вообще неразговорчива, по сути своей - это же еще написать все это связно надо, на корректуру отдать, мне на утверждение. Это ж кроме всего прочего, надо никого не обидеть из сильных мира сего. Даже Брайт бы не справился.
- Конечно, - ядовито произнесла я, останавливаясь посередине кабинета и упирая руки в бока, - потому что вот уже три месяца, как все его статьи корректирую и правлю я. От Брайта там – только идея и материал.
- Идея тоже важна! – не сдавался мой родственничек. – А без материала нет статьи.
- Ну, дядя! – я тоже не собиралась идти на попятный. – А если я справлюсь?
- А если нет?
- А если да? Ты же даже испытать меня не хочешь и самой проявить инициативу не даешь! А тут такой шанс!
- У меня завтра номер выходит, обзорную статью надо сдать до пяти утра.
- Я успею!
- Не успеешь!
- Успею!
- Ладно, - вдруг протянул главный редактор газеты «Голос Тайра», - но если не справишься, то вернешься к матери и выйдешь замуж за того, кого она там тебе выбрала.
На мгновение я задохнулась от такого предложения. Это же надо, настолько сильно желать от меня избавиться, чтобы своими руками толкнуть замуж! Ну, дядя! Не ожидала от тебя такого! Вот уж точно не ожидала.
Но в ответ не стала возмущаться, лишь прищурилась и кивнула с достоинством.
- Принято! Но, - я подняла вверх указательный палец для пущей убедительности и дополнительного эффекта от своих слов, - если я справлюсь, то тогда, ты принимаешь меня в штат.
- Идет! – тут же подхватился со своего места дядя Фил.
- По рукам!
О том, в какой глубокой яме я оказалась, понимать начала почти сразу, как мы с дядей Филом ударили по рукам. Просто не мог он вот так взять и отдать мне важную статью. Вот никак не мог. Дядя Фил, он, конечно, замечательный. И меня любит очень, как-никак я его единственная племянница – своих-то детей у него нет. Но еще он не один раз неоднозначно высказывался, что приличной девушке нечего лезть в мужское дело, а все, что от нее нужно – это удачно выйти замуж.
Именно по причине этих самых его убеждений, я и съехала из его особняка сразу же после того, как меня выпустили из академии. Просто кому понравится, когда эти самые «удачные» женихи шастают вокруг в любое время дня и ночи? Вот и мне это не нравилось, а дядя… он же ничего слушать не желал, все твердил о том, что раз с академией у меня ничего не вышло, то прямая дорога мне – замуж.
И вот сейчас он сам, по собственному желанию, так сказать, предложил мне написать статью об убийстве? Нет, что-то здесь однозначно не так.
Я прищурилась и подозрительно покосилась на довольного дядю Фила, настроение у которого из отметки «порву любого» вдруг резко доросло до точки «сегодня просто чудо какой замечательный день». Подозрительность моя только возросла.
- Ну, что, Рианка, - потер ладони главный редактор «Голоса Тайра», улыбаясь так широко, что мне вот уж совсем не по себе стало. – Иди, твори. Не забудь только, что статья должна в завтрашнем номере выйти. Ступай-ступай, не мешай серьезным дядям работать.
Я насупилась, встала и даже почти дошла уже до двери, как услышала в ответ:
- Документы заберешь у Малкольма через час.
- И кристалл дашь? – резко развернувшись, я удивленно посмотрела на дядю.
- Еще чего! - вскинулся он. – Не доросла еще до таких игрушек. Ручками все, ручками.
И коварный главный редактор ехидненько так захихикал, потирая ладони и приговаривая о том, что уже завтра пойдет заказывать костюм на мою свадьбу.
- Потому что у Бердолини всегда такая очередь, - посетовал этот… этот… - У него ведь весь цвет нашей столичной аристократии одевается.
Я лишь хмыкнула в ответ и решительно вышла из кабинета, предварительно стребовав магический амулет-оповещатель, с его помощью главный редактор в любой момент может связаться со своим работником и вызвать того в редакцию.
В приемной обретался Малкольм. Он покосился на меня с пренебрежением, губы так поджал, точно перед ним не я, умница и красавица, а что-то уж и вовсе неприятное.
Я только фыркнула в ответ, и больше не обращая на дядюшкиного секретаря никакого внимания, гордо так направилась к выходу. Идти то я шла, только вот чем ближе была дверь, тем отчетливее я понимала, что… плохо все. А мысли в голове вертелись разные. И нехороших было куда как больше, чем приятных. Это ж во что я такое сейчас ввязалась? Это что же мне не сиделось в том пыльном чулане, который отвели младшему помощнику корректора, да статейки не правила? И вот что сейчас делать-то?
Эйфория от удачно выигранного спора лопнула, как мыльный пузырь, оставив после себя неприятный липкий осадок. Вышла в коридор, дверь за собой прикрыла и взвыла тихонечко от осознания того, в какой глубокой яме я оказалась. Это что же мне сейчас делать-то? Куда бежать? Кого опрашивать? Да я же ничего не знаю и даже не представляю себе с чего начинать?
От понимания всей ситуации я взвыла уже в полный голос. Хорошо еще, что в коридоре второго этажа никого не было. Это внизу всегда царил хаос и гвалт: бегали журналисты, курьеры, приходили и уходили осведомители и другой сброд, дверями там еще любили хлопать от души и ругаться так, что у приличной барышни уши вяли. Дядя сразу хотел, чтобы я там сидела, но когда сам с полчаса послушал, о чем его «мальчики» разговаривают, быстренько приказал специально для меня кабинет приготовить.
Ну как кабинет – каморку для метелок, а приготовить – это в его понимании все метлы и ведра оттуда вынести и стол письменный занести. А то, что когда там стол установили, я к этому самом столу могла разве, что по воздуху добраться его уже не интересовало никак.
Я вздохнула. Огляделась еще раз. На втором этаже редакции находились кабинеты самых лучших дядиных журналистов. Сюда-то и посторонние не допускались, потому и царили в большинстве своем тишина и покой. Взгляд мой скользил по рядам глухих дверей, отмечал таблички, на которых были написаны имена и фамилии. Вон, в самом конце коридора кабинет Тома Брайта, святая святых, туда и дядя-то частенько с опаской входил, а рядом с ним кабинет господина Молара, чуть ближе к лестнице обретается леди Истар.
Так… озарение пришло внезапно. Точно вспышка.
- Ну конечно! – воскликнула я и даже подпрыгнула на месте. – И как это я сразу не догадалась?
Круто развернувшись, я влетела в приемную.
Малкольм, сидевший за своим столом и важно что-то разглядывающий на листе бумаги, аж подскочил от неожиданности.
- Что? – возопил он, подрываясь с места и бросаясь мне наперерез. – Туда нельзя! Господин главный редактор занят!
Он и, правда, попытался меня не пустить. Меня! Но я оказалась быстрее и наглее. Оттолкнув мерзкого секретаришку с дороги, я влетела в кабинет дяди и захлопнула дверь прямо перед носом у Малкольма.
Дядя Фил сидел за своим столом, на том же самом месте, где я его и оставила несколько минут назад и, нацепив очки, что-то увлеченно рассматривал.
- Ри? – он удивленно вскинул голову, когда я вбежала в его кабинет. – А что….
Но я не обратила на него никакого внимания. Решительно прошла к шкафу, что гордо возвышался вдоль одной из стен и, распахнув дверцы, практически нырнула во встроенный туда бар. Весело зазвенела посудой и бутылками, пока не отыскала собственно то, ради чего и вернулась.
Прижав к груди непочатую бутылку лучшего коньяка – а дядюшка мой в этом толк знал определенно, - я вынырнула обратно и с победным выражением на лице, обернулась к дяде Филу. О, это надо было видеть! У него было такое выражение, такое… глаза выпучены, рот открыт, очки на бок съехали… Я даже пожалела о том, что у меня под рукой не было магического кристалла. Такие моменты нужно запечатлевать. Горестно вздохнув, понимая какого компромата лишаюсь, все еще прижимая бутылку к груди, я, гордо расправив плечи, поплыла к выходу.
И только взялась за ручку двери, как сзади раздалось:
- Растешь, Рианка, растешь. Не ожидал от тебя, если честно. Но, что уж тут, моя школа.
И вот эти слова для меня, как бальзам на душу подействовали. Так хорошо сразу стало, тепло внутри разлилось, а за спиной точно крылья выросли. В приемную я прямо-таки выпорхнула. Дверь за собой прикрыла аккуратненько и даже Малкольму улыбнулась, от чего противный секретарь едва мимо стула не сел.
Но я на него уже внимания не обращала. Передо мной стоял он. План! И я спешила на всех парусах к его выполнению.
Когда ты хочешь узнать что-нибудь, что касается кого-нибудь из богатых и знаменитых, у тебя есть только одна дорога – к господину Молару.
Старый джентльмен знал на память все аристократические семейства, он прекрасно разбирался в генеалогии и мог быстрее самих аристократов проследить их родословную до десятого колена. А еще, господин Молар был непревзойденным сплетником. У него был нюх на разного рода слухи. Ни один скандал в более-менее достопочтимом семействе не проходил без того, чтобы штатный сплетник «Голоса Тайра» не написал об этом. Хотя, стоит признать, что большую часть этих самых скандалов, господин Молар создавал сам.
Именно к этому весьма и весьма интересному господину я и направилась, рассудив, что кто как не он должен знать все-все про семейство Нейрос. А чтобы он меня точно выслушал и даже посоветовал хоть что-нибудь дельное, прихватила дядюшкин коньяк. А что такого? Дяде Филу лекари еще два года назад прописали спокойный образ жизни, меньше волнений и полный отказ от спиртного, жирного и жареного. Только вот бессменный редактор и он же по совместительству хозяин газеты «Голос Тайра» вместо того, чтобы жить в свое удовольствие и греть пу… хм… отдыхать на водах, как то положено немолодому господину его возраста и положения решительно отказывался освободить кресло главного редактора и вести куда более спокойный образ жизни, тратя те денежки, что успел заработать за столько-то лет.
А раз так, то и… короче, я решила, что лишиться коньяка, пусть даже от отличнейший и безумно дорогой – это не такая уж беда, для того, кому на этот самый коньяк даже смотреть нельзя. Здоровее будет, вот!
Господин Молар отыскался в своем кабинете, а у него был именно свой собственный кабинет. Потому как, помимо всего прочего, сей почтенный джентльмен считал, что вокруг него находятся одни завистники, которые только и смотрят, как бы украсть у него прямо из-под носа очередную сплетню или «сенсацию», как он сам называл свои новости.
- Господин Мола-а-ар! – я приоткрыла дверь в его кабинетик и просунула туда нос. – Господин Мола-а-ар, доброе утро!
- А, Рианна! – морщинистое лицо старого джентльмена просияло. – Входи, у тебя есть, что мне рассказать проказница?
Не знаю почему, но старый сплетник полюбил меня с самого первого взгляда и всегда улыбался при встрече и даже немного заигрывал. Я же со своей стороны никогда ничего против него не имела, потому в меру сил и благоразумия поощряла его совершенно ненавязчивые и ничего не требующие взамен знаки внимания. Да и нравился мне этот старичок, если честно, с ним, по крайней мере, всегда было интересно поговорить. А уж сколько пикантных подробностей он знал…ммм…
- У меня? – весьма натурально состроила удивленную рожицу я, закрывая дверь, и тут же многозначительно добавила. – Может быть, очень может быть, - и с самым невинным видом протянула ему бутылку коньяка.
- Так-так-так, - потер сухонькие ладошки друг об друга этот старый сплетник, а затем увидел бутылку у меня в руках и замер, только и смог, что выдохнуть дрожащим шепотом: – Это что?
А на коньяк смотрел таким взглядом, точно бы я ему несметные сокровища принесла или, что для господина Молара было куда предпочтительнее, магоснимки с принцессой в пикантной ситуации.
- Это взятка! – бодро отрапортовала я и тут же снова скорчила просительную мину. – Господин Молар, а господин Молар, а вы же мне не откажете.
- А? – сухонький старичок, кажется, даже не услышал, что именно я спросила. Он смотрел на коньяк, как смотрят моряки на возлюбленную после двадцати лет в море. – Что ты спросила, милая?
- Мне помощь нужна, - вздохнула я грустно. – Без вас, ну никак.
Вот как знала, что подарок ему понравится. Ну, любил наш штатный сплетник хороший коньяк, очень любил. Причем, это если учесть, что пил он совсем немного. И я даже один раз имела счастье быть приглашенной к нему на рюмочку. Молар делал из этого целый ритуал.
- Ну конечно, - он отмер, улыбнулся и протянув сухонькую руку, цапнул бутылку, прижал на миг к груди, погладил ее нежно по блестязему стеклянному боку, а затем спрятал в шкаф. – Все что попросишь, роза моя майская, сирень благоухающая, лилия…
- Болотная, – закончила я за него.
Мы переглянулись и расхохотались.
- А не выпить ли нам? – отсмеявшись, поинтересовался старый джентльмен.
- Что вы господин Молар, - я округлила глаза и в притворном ужасе захлопала ресницами. – Как можно?! Еще же раннее утро!
- Чаю, моя дорогая, чаю. А вы что подумали? – тут же выкрутился господин Молар.
- Именно так я и подумала, господин Молар, именно так. – Это была наша с ним своеобразная игра, которая всегда начиналась и протекала по одному и тому же сценарию, ну за исключением, некоторых моментов, вот как сегодня.
- Тебе? Отдать статью Брайта? Ха-ха-ха… ой, насмешила… ой, не могу… ха-ха-ха!
- И что в этом смешного? – обиженно насупилась я. – Думаешь, что я не справлюсь? Так вот, я справлюсь и даже не хуже Брайта! - я демонстративно скрестила руки на груди и откинулась на спинку кресла, продолжая смотреть на родственника исподлобья.
- Ой, Рианка, ой, повеселила старика. Я даже забыл, что злился, - не унимался тем самым дядя, демонстративно смахивая мизинцем слезинку с ресниц.
- Да почему нет?! – я не выдержала и вскочила с места. – Почему нет? Думаешь, что не справлюсь? Так проверь! Испытай меня! – подобные разговоры происходили у нас с дядей как минимум раза два в неделю и обычно они заканчивались одинаково – меня отправляли и дальше править чужие тексты.
- Я не думаю, - мой родственничек, любимый и единственный, кстати, потянулся вытирать глаза кончиком шейного платка, которые несколько лет назад вошли в моду вместо галстуков, - я в этом уверен. Честно признаться, даже Брайт не справился бы, а он на этих делах собаку съел. Лорд Нейрос – это не бабулька из рабочего квартала. Лорд Нейрос – это прежде всего имя, положение и связи. Он в Совете Империи не последний человек – это раз, отец его, вице-канцлер – это два, семейка эта в родстве с самим императором – это три. Еще предложения будут или ты уже пойдешь на свое рабочее место и не будешь мне тут надоедать?
- Так не честно! – я всплеснула руками и еще быстрее забегала по кабинету, благо места здесь было предостаточно. – Ты даже не хочешь давать мне шанс, даже крохотный, даже малюсенький! – я выставила пальцы, показывая какой именно шанс мне нужен.
- Ри, детка, - дядя уже не смеялся, но и злиться надо признаться, он перестал, - это ж надо не только побывать на месте преступления, поговорить с родственниками и следователями, опросить судмедэкспертов – а эта братия, скажу тебе, вообще неразговорчива, по сути своей - это же еще написать все это связно надо, на корректуру отдать, мне на утверждение. Это ж кроме всего прочего, надо никого не обидеть из сильных мира сего. Даже Брайт бы не справился.
- Конечно, - ядовито произнесла я, останавливаясь посередине кабинета и упирая руки в бока, - потому что вот уже три месяца, как все его статьи корректирую и правлю я. От Брайта там – только идея и материал.
- Идея тоже важна! – не сдавался мой родственничек. – А без материала нет статьи.
- Ну, дядя! – я тоже не собиралась идти на попятный. – А если я справлюсь?
- А если нет?
- А если да? Ты же даже испытать меня не хочешь и самой проявить инициативу не даешь! А тут такой шанс!
- У меня завтра номер выходит, обзорную статью надо сдать до пяти утра.
- Я успею!
- Не успеешь!
- Успею!
- Ладно, - вдруг протянул главный редактор газеты «Голос Тайра», - но если не справишься, то вернешься к матери и выйдешь замуж за того, кого она там тебе выбрала.
На мгновение я задохнулась от такого предложения. Это же надо, настолько сильно желать от меня избавиться, чтобы своими руками толкнуть замуж! Ну, дядя! Не ожидала от тебя такого! Вот уж точно не ожидала.
Но в ответ не стала возмущаться, лишь прищурилась и кивнула с достоинством.
- Принято! Но, - я подняла вверх указательный палец для пущей убедительности и дополнительного эффекта от своих слов, - если я справлюсь, то тогда, ты принимаешь меня в штат.
- Идет! – тут же подхватился со своего места дядя Фил.
- По рукам!
Прода от 20.11.2017, 09:31
Глава 2.
О том, в какой глубокой яме я оказалась, понимать начала почти сразу, как мы с дядей Филом ударили по рукам. Просто не мог он вот так взять и отдать мне важную статью. Вот никак не мог. Дядя Фил, он, конечно, замечательный. И меня любит очень, как-никак я его единственная племянница – своих-то детей у него нет. Но еще он не один раз неоднозначно высказывался, что приличной девушке нечего лезть в мужское дело, а все, что от нее нужно – это удачно выйти замуж.
Именно по причине этих самых его убеждений, я и съехала из его особняка сразу же после того, как меня выпустили из академии. Просто кому понравится, когда эти самые «удачные» женихи шастают вокруг в любое время дня и ночи? Вот и мне это не нравилось, а дядя… он же ничего слушать не желал, все твердил о том, что раз с академией у меня ничего не вышло, то прямая дорога мне – замуж.
И вот сейчас он сам, по собственному желанию, так сказать, предложил мне написать статью об убийстве? Нет, что-то здесь однозначно не так.
Я прищурилась и подозрительно покосилась на довольного дядю Фила, настроение у которого из отметки «порву любого» вдруг резко доросло до точки «сегодня просто чудо какой замечательный день». Подозрительность моя только возросла.
- Ну, что, Рианка, - потер ладони главный редактор «Голоса Тайра», улыбаясь так широко, что мне вот уж совсем не по себе стало. – Иди, твори. Не забудь только, что статья должна в завтрашнем номере выйти. Ступай-ступай, не мешай серьезным дядям работать.
Я насупилась, встала и даже почти дошла уже до двери, как услышала в ответ:
- Документы заберешь у Малкольма через час.
- И кристалл дашь? – резко развернувшись, я удивленно посмотрела на дядю.
- Еще чего! - вскинулся он. – Не доросла еще до таких игрушек. Ручками все, ручками.
И коварный главный редактор ехидненько так захихикал, потирая ладони и приговаривая о том, что уже завтра пойдет заказывать костюм на мою свадьбу.
- Потому что у Бердолини всегда такая очередь, - посетовал этот… этот… - У него ведь весь цвет нашей столичной аристократии одевается.
Я лишь хмыкнула в ответ и решительно вышла из кабинета, предварительно стребовав магический амулет-оповещатель, с его помощью главный редактор в любой момент может связаться со своим работником и вызвать того в редакцию.
В приемной обретался Малкольм. Он покосился на меня с пренебрежением, губы так поджал, точно перед ним не я, умница и красавица, а что-то уж и вовсе неприятное.
Я только фыркнула в ответ, и больше не обращая на дядюшкиного секретаря никакого внимания, гордо так направилась к выходу. Идти то я шла, только вот чем ближе была дверь, тем отчетливее я понимала, что… плохо все. А мысли в голове вертелись разные. И нехороших было куда как больше, чем приятных. Это ж во что я такое сейчас ввязалась? Это что же мне не сиделось в том пыльном чулане, который отвели младшему помощнику корректора, да статейки не правила? И вот что сейчас делать-то?
Эйфория от удачно выигранного спора лопнула, как мыльный пузырь, оставив после себя неприятный липкий осадок. Вышла в коридор, дверь за собой прикрыла и взвыла тихонечко от осознания того, в какой глубокой яме я оказалась. Это что же мне сейчас делать-то? Куда бежать? Кого опрашивать? Да я же ничего не знаю и даже не представляю себе с чего начинать?
От понимания всей ситуации я взвыла уже в полный голос. Хорошо еще, что в коридоре второго этажа никого не было. Это внизу всегда царил хаос и гвалт: бегали журналисты, курьеры, приходили и уходили осведомители и другой сброд, дверями там еще любили хлопать от души и ругаться так, что у приличной барышни уши вяли. Дядя сразу хотел, чтобы я там сидела, но когда сам с полчаса послушал, о чем его «мальчики» разговаривают, быстренько приказал специально для меня кабинет приготовить.
Ну как кабинет – каморку для метелок, а приготовить – это в его понимании все метлы и ведра оттуда вынести и стол письменный занести. А то, что когда там стол установили, я к этому самом столу могла разве, что по воздуху добраться его уже не интересовало никак.
Я вздохнула. Огляделась еще раз. На втором этаже редакции находились кабинеты самых лучших дядиных журналистов. Сюда-то и посторонние не допускались, потому и царили в большинстве своем тишина и покой. Взгляд мой скользил по рядам глухих дверей, отмечал таблички, на которых были написаны имена и фамилии. Вон, в самом конце коридора кабинет Тома Брайта, святая святых, туда и дядя-то частенько с опаской входил, а рядом с ним кабинет господина Молара, чуть ближе к лестнице обретается леди Истар.
Так… озарение пришло внезапно. Точно вспышка.
- Ну конечно! – воскликнула я и даже подпрыгнула на месте. – И как это я сразу не догадалась?
Круто развернувшись, я влетела в приемную.
Малкольм, сидевший за своим столом и важно что-то разглядывающий на листе бумаги, аж подскочил от неожиданности.
- Что? – возопил он, подрываясь с места и бросаясь мне наперерез. – Туда нельзя! Господин главный редактор занят!
Он и, правда, попытался меня не пустить. Меня! Но я оказалась быстрее и наглее. Оттолкнув мерзкого секретаришку с дороги, я влетела в кабинет дяди и захлопнула дверь прямо перед носом у Малкольма.
Дядя Фил сидел за своим столом, на том же самом месте, где я его и оставила несколько минут назад и, нацепив очки, что-то увлеченно рассматривал.
- Ри? – он удивленно вскинул голову, когда я вбежала в его кабинет. – А что….
Но я не обратила на него никакого внимания. Решительно прошла к шкафу, что гордо возвышался вдоль одной из стен и, распахнув дверцы, практически нырнула во встроенный туда бар. Весело зазвенела посудой и бутылками, пока не отыскала собственно то, ради чего и вернулась.
Прижав к груди непочатую бутылку лучшего коньяка – а дядюшка мой в этом толк знал определенно, - я вынырнула обратно и с победным выражением на лице, обернулась к дяде Филу. О, это надо было видеть! У него было такое выражение, такое… глаза выпучены, рот открыт, очки на бок съехали… Я даже пожалела о том, что у меня под рукой не было магического кристалла. Такие моменты нужно запечатлевать. Горестно вздохнув, понимая какого компромата лишаюсь, все еще прижимая бутылку к груди, я, гордо расправив плечи, поплыла к выходу.
И только взялась за ручку двери, как сзади раздалось:
- Растешь, Рианка, растешь. Не ожидал от тебя, если честно. Но, что уж тут, моя школа.
И вот эти слова для меня, как бальзам на душу подействовали. Так хорошо сразу стало, тепло внутри разлилось, а за спиной точно крылья выросли. В приемную я прямо-таки выпорхнула. Дверь за собой прикрыла аккуратненько и даже Малкольму улыбнулась, от чего противный секретарь едва мимо стула не сел.
Но я на него уже внимания не обращала. Передо мной стоял он. План! И я спешила на всех парусах к его выполнению.
Прода от 21.11.2017, 20:47
Когда ты хочешь узнать что-нибудь, что касается кого-нибудь из богатых и знаменитых, у тебя есть только одна дорога – к господину Молару.
Старый джентльмен знал на память все аристократические семейства, он прекрасно разбирался в генеалогии и мог быстрее самих аристократов проследить их родословную до десятого колена. А еще, господин Молар был непревзойденным сплетником. У него был нюх на разного рода слухи. Ни один скандал в более-менее достопочтимом семействе не проходил без того, чтобы штатный сплетник «Голоса Тайра» не написал об этом. Хотя, стоит признать, что большую часть этих самых скандалов, господин Молар создавал сам.
Именно к этому весьма и весьма интересному господину я и направилась, рассудив, что кто как не он должен знать все-все про семейство Нейрос. А чтобы он меня точно выслушал и даже посоветовал хоть что-нибудь дельное, прихватила дядюшкин коньяк. А что такого? Дяде Филу лекари еще два года назад прописали спокойный образ жизни, меньше волнений и полный отказ от спиртного, жирного и жареного. Только вот бессменный редактор и он же по совместительству хозяин газеты «Голос Тайра» вместо того, чтобы жить в свое удовольствие и греть пу… хм… отдыхать на водах, как то положено немолодому господину его возраста и положения решительно отказывался освободить кресло главного редактора и вести куда более спокойный образ жизни, тратя те денежки, что успел заработать за столько-то лет.
А раз так, то и… короче, я решила, что лишиться коньяка, пусть даже от отличнейший и безумно дорогой – это не такая уж беда, для того, кому на этот самый коньяк даже смотреть нельзя. Здоровее будет, вот!
Господин Молар отыскался в своем кабинете, а у него был именно свой собственный кабинет. Потому как, помимо всего прочего, сей почтенный джентльмен считал, что вокруг него находятся одни завистники, которые только и смотрят, как бы украсть у него прямо из-под носа очередную сплетню или «сенсацию», как он сам называл свои новости.
- Господин Мола-а-ар! – я приоткрыла дверь в его кабинетик и просунула туда нос. – Господин Мола-а-ар, доброе утро!
- А, Рианна! – морщинистое лицо старого джентльмена просияло. – Входи, у тебя есть, что мне рассказать проказница?
Не знаю почему, но старый сплетник полюбил меня с самого первого взгляда и всегда улыбался при встрече и даже немного заигрывал. Я же со своей стороны никогда ничего против него не имела, потому в меру сил и благоразумия поощряла его совершенно ненавязчивые и ничего не требующие взамен знаки внимания. Да и нравился мне этот старичок, если честно, с ним, по крайней мере, всегда было интересно поговорить. А уж сколько пикантных подробностей он знал…ммм…
- У меня? – весьма натурально состроила удивленную рожицу я, закрывая дверь, и тут же многозначительно добавила. – Может быть, очень может быть, - и с самым невинным видом протянула ему бутылку коньяка.
- Так-так-так, - потер сухонькие ладошки друг об друга этот старый сплетник, а затем увидел бутылку у меня в руках и замер, только и смог, что выдохнуть дрожащим шепотом: – Это что?
А на коньяк смотрел таким взглядом, точно бы я ему несметные сокровища принесла или, что для господина Молара было куда предпочтительнее, магоснимки с принцессой в пикантной ситуации.
- Это взятка! – бодро отрапортовала я и тут же снова скорчила просительную мину. – Господин Молар, а господин Молар, а вы же мне не откажете.
- А? – сухонький старичок, кажется, даже не услышал, что именно я спросила. Он смотрел на коньяк, как смотрят моряки на возлюбленную после двадцати лет в море. – Что ты спросила, милая?
- Мне помощь нужна, - вздохнула я грустно. – Без вас, ну никак.
Вот как знала, что подарок ему понравится. Ну, любил наш штатный сплетник хороший коньяк, очень любил. Причем, это если учесть, что пил он совсем немного. И я даже один раз имела счастье быть приглашенной к нему на рюмочку. Молар делал из этого целый ритуал.
- Ну конечно, - он отмер, улыбнулся и протянув сухонькую руку, цапнул бутылку, прижал на миг к груди, погладил ее нежно по блестязему стеклянному боку, а затем спрятал в шкаф. – Все что попросишь, роза моя майская, сирень благоухающая, лилия…
- Болотная, – закончила я за него.
Мы переглянулись и расхохотались.
- А не выпить ли нам? – отсмеявшись, поинтересовался старый джентльмен.
- Что вы господин Молар, - я округлила глаза и в притворном ужасе захлопала ресницами. – Как можно?! Еще же раннее утро!
- Чаю, моя дорогая, чаю. А вы что подумали? – тут же выкрутился господин Молар.
- Именно так я и подумала, господин Молар, именно так. – Это была наша с ним своеобразная игра, которая всегда начиналась и протекала по одному и тому же сценарию, ну за исключением, некоторых моментов, вот как сегодня.
