Девушка снова заметно напрягается, не до конца еще понимая суть вопроса:
- Вввв… в каком смысле?
- Ты че, прикалываешься? - беззаботно усмехаетсягопник. – Какие тут еще могут быть смыслы? Ты же слышала вопрос.
- Ребят, я не проститутка, - глухо выдавливает Катя, потому что страх, вновь овладевший ею, вдруг сдавливает горло.
- Мы тоже тебя не заказывали. Ты сама пришла, - недоумевает хулиган. – И чё теперь? Чё будем делать, а?
- Я не знаю… - снова еле слышно выжимает Катя.
Тут бразды правления в разговоре уверенно возвращает себе похититель.
- Зато я знаю, - оживляется он. – Нужно дать ей бутылку! Пускай девчонка расслабиться. А то налетели с бухты-барахты – минет, в жопу. Витёк, ты же интеллигентный человек. Забыл как ухаживать? Привык иметь дело со шлюхами, а тут видать высшее общество пожаловало. Надо ж эти… прелюдии… пусть привыкнет, познакомимся поближе, поболтаем, ночка длинная… куда торопиться? Отдохнуть всегда успеем. Правильно я говорю, куколка?
Катя все еще пытается как-то образумить ситуацию, затравленный взгляд ее мечется с одного на другого.
- Ребят, мне домой надо. У меня завтра экзамен с утра, - слабо и безнадёжно возражает она.
- Так экзамены всегда проходят по утрам, - встревает Витек. – Почему из-за этого мы должны отпустить тебя пораньше?
- Ребят, вы наркоманы? - зачем-то уточняет Катя, совершенно ещё не представляя, как бы это могло ей помочь.
Внезапно к разговору подключается третий сподвижник компании, до этого безмолвно и вроде как совершенно отрешенно наблюдавший за происходящим со стороны.
- Нет. – приятным баритон отвечает парень. – Наркоманам, когда хорошо, то им никого не надо, им и так всё по кайфу. А раз нам не хватает веселья, получается, что мы алкоголики.
- Ахаха, смешно – заходится Витёк. – Ну чё, где бутылка, Лёх? Леха ловко хватает пиво из ящика, эффектно, с хлопком, откупоривает крышку зажигалкой и радушно протягивает бутылку Кате, которую та послушно, но весьма напряженно берёт, с опаской разглядывая её содержимое.
- Пей давай и… давай! – ловко острит Витёк. – Давненько у меня не было романтического приключения.
Но у Кати – у бедной наивной девочки, никогда прежде не встречавшейся с суровыми реалиями жизни вот так лицом к лицу –все ещё теплится надежда, что это странное недоразумение как-то само собой разрешится. В сущности, парни не выглядели какими-то неадекватами или пьяными в дым. Не наркоманы, не отмороженные малолетки… Может такие же студенты, как она. И поэтому ей всего лишь нужно ещё раз понятно и терпеливо всё объяснить.
- Ребят, вы всё же не так меня поняли, - осторожно подбирает она слова дрожащим голосом. – Я правда не по этой части. Совсем. Я просто поссорилась со своим парнем и спряталась от него в переулке. И я не пью.
- И че? – дергается Витек. – Почему мы должны от этого страдать?
- Погоди, озабоченный, - вдруг поддерживает Катю завсегдатай барбершопа. – Не видишь, что ли – у человека горе.
Но Витька, видимо, вся эта доселе совершенно понятная ситуация и вдруг неожиданно выходящая из-под контроля, окончательно выводит из равновесия.
- Ромео, из-за того, что она поссорилась там со своим хахалем, она теперь и нам не хочет давать? Почему мы должны из-за него обламываться? Мы ведь его даже не знаем. А её – знаем! И она знает, что мы нормальные пацаны. Стоим тут, разговариваем с ней, другие бы давно уже в темном уголке её зажали и не церемонились бы. А у нас тут извольте – разговоры. Правильно, Катюха? Я надеюсь, мы же нормальные?
Катя заметно воодушевился разумными разговорами:
- Ну конечно, вы нормальные и я нормальная девушка – мы все здесь нормальные люди. Поэтому и должны вести себя нормально. Так ведь? Почему же вы никак не хотите меня услышать – я на полном серьёзе не занимаюсь любовью и не пью алкоголь с незнакомыми людьми.
- Слышь, ты, нормальная, - начинает верещать Витек. – Ты реально начинаешь бесить меня. Какое-то раздражение внутри нарастает. А ведь всё было хорошо. Еще совсем недавно всё было просто отлично, пока ты не начала брыкаться.
- Да подожди, Вить, - осаживает его «Ромео».
- Да хули подожди? – не унимается Витек, - Чего ждать? Она же бабок требует. Неужели непонятно? На хер ей твое пиво, когда можно бабок срубить, изрядно поломавшись и набив себе цену.
- Я не… - пытается вставить слово Катя.
- Заткнись, - обрубает Витек, - заткнись тебе говорят. Пожалуйста помолчи. Тише будь. Говорят же тебе. Пока ещё говорят.
Парень из барбершопа явно на стороне девушки:
- А что, пацаны? А вдруг она и правда нормальная? Мы же не звери какие-то, чтобы мучить беззащитную девушку.
Катя, остро почуяв надежду на спасение, инстинктивно, пододвигается ближе к «Ромео». Но Витька уже не так просто успокоить.
- Да ты глянь на неё, какая нормальная в такое время будет по ночным переулкам шляться? Зашла порыгать, наверное, а тут такая неудобная ситуация. А бесплатно обслуживать не по понятиям. Я таких «нормальных» знаешь сколько повидал. Короче ты, - резко оборачивается он к Кате, - иди сюда.
Сказав это, Витек, хищно улыбаясь, начинает расстёгивать штаны. И снова Катю полоснуло по сердцу страхом – леденящим страхом неминуемо надвигающейся опасности. Слезы сами выступили на глазах:
- Мальчики, пожалуйста, не надо, мальчики… - запричитала она - Роман, помогите мне пожалуйста, я прошу Вас.
Тот, совершенно не разделяя никакой угрозы, добродушно усмехается:
- Да не бойся ты, дуреха. Убери свою балду, придурок. Ты в приличном обществе, - он делает большой глоток пива и несколько поучительно, словно профессор у доски, продолжает, - Вот видишь… Катя… как интересно сложились сегодня обстоятельства. Еще сегодня днем ни мы, ни ты не подозревали о существовании друг друга. Каждый жил своей жизнью, может даже мы и не раз пересекались с тобой в городе или в очереди в магазине и при этом ни разу не обратили друг на друга внимания. И может так оно продолжалось бы и дальше, может и не встретились бы вовсе, если бы в этот вечер звезды не сложились определенным образом. Видимо, пришло время, наконец, познакомиться. Ты же не случайно забежала именно сегодня, именно сейчас и именно в этот переулок? Сколько их на этой улице, а ты – нет, сюда, к нам. Может это судьба?
- Вы мне поможете? – молит сквозь слёзы Катя.
- Конечно, - легко соглашается Роман, закуривая. - Ты знаешь, я вот верю, что всё, что ни происходит с нами – происходит к лучшему.
- Даже когда совсем плохо и больно?
- Особенно, когда совсем плохо и больно. В идеале, конечно, когда хуже некуда. Может просто по-другому тебя невозможно расшевелить так, как надо.
- Кому надо? – снова начинает чуть успокаиваться Катя, воодушевленная разумным и спокойным разговором.
- Тебе, конечно. Ведь в жизни всё делается для твоего блага. Любые перемены к лучшему! Принимай и действуй! Откуда мы знаем – какие будут последствия у нашего так называемого несчастья? Не обернется ли оно потом самым настоящим счастьем для нас? Мы же не можем смотреть на ситуацию объективно, потому что по природе своей субъективны.
- Ни хера себе, - восхищенно кивает Лёха, до этого безразлично занимавшийся костром и перепиской с кем-то в телеграме.
Роман кидает на него весьма самодовольной взгляд:
- Высшее образование, ёпта! Поэтому, моя дорогая,-тут же возвращается он к Кате, - из любой, даже самой трудной ситуации нужно извлекать для себя полезный урок. Чем сложнее условия, тем важнее урок! Только так. Запомни это. Наблюдай и анализируй! А иначе запорешь свою жизнь самым бесславным образом. А может быть даже в мучениях. Поняла?
- Я всё поняла, - охотно соглашается Катя, вытирая подсыхающие слёзы. – Можно я пойду?
Но Роман не закончил.
- Запомни, любой удар по тебе только закаляет тебя, потому что каждому человеку дается исключительно по его возможностям. Не более того! Любую самую ужасную засаду, в которую ты попадаешь, ты способна преодолеть самостоятельно. Не важно каким образом, но в итоге ты должна оказаться победителем!
- Но некоторые же не выдерживают? – невольно вовлеклась Катя в разговор.
- Конечно, не выдерживают, - Роман даже усмехнулся, оглядев своих товарищей в поиске поддержки. - Ломаются на раз-два! Но не выдерживают только потому, что сами сдаются. Отказываются брать жизнь! Та говорит им «На, я знаю, что предлагаю тебе», а они отказываются - боятся! «Ах, не принимаешь моих даров – возмущена жизнь – на тогда, получай!». Никто не любит слабаков. Даже смерть забирает их с презрением.
Восхищенный Леха, уже полностью вовлеченный в разговор, ласково подталкивает девушку:
- Кись, ты на пивко налегай. Не стесняйся, всё оплачено.
- Спасибо, но я совсем не пью.
- Ты точно поняла меня, Дашенька? – завершает, наконец, свою проповедь Роман.
- Катя.
- Катенька, - ничуть не смутившись парирует парень.
- Да, спасибо Вам больше.
- Вот и славненько, тогда моя совесть чиста.
И тут же, с доселе симпатичным, во всех отношениях харизматичным парнем – лучшим из всей тройки и единственной надеждой на спасение - происходит радикальная перемена. Взгляд вдруг стал каким-то плотоядным, рот стянула презрительная ухмылка и в голосе появились ледяные стальные нотки:
- Значит так, я первый! А то после вас, дураков, неохота туда ничего окунать. Ты же чистая?
Катя, словно громом пораженная этой внезапной переменой и вдруг окончательно лишившаяся последнего шанса избежать насилия, оказалась в каком-то неведомом ей ступоре. В ее недолгой жизни никогда, за всю историю, не было столь разительных, столь ужасающих перемен, поэтому всё казалось нереальным… какой-то кошмарный театр абсурда. Страшный сон, который никак не хочет прервать проклятый будильник!
- В каком смысле чистая? – совершенно затравленно произносит она.
- В том самом, дура! Венерических заболеваний не было?
- Я девственница… - глухо выдавливает из себя безнадёжно раздавленная Катя.
- Была! – хохочет Витек, весело оглядев друзей.
- А чё так тихо? – снисходительно интересуется Роман. – Этого не надо стесняться, девочка. Это очень и очень хорошо. Как же тебе повезло, что именно я буду у тебя первым. Тебе сразу выпал флешь-рояль! Дядя Рома все сделает так, что долго еще моя слава будет отдаваться у тебя между ног. С кем бы ты ни была. Будешь сравнивать и тосковать по мне. Отойдем, не хотелось бы тут на свету.
С этими словами он хватает её за руку и тащит в темноту двора. У Кати перед глазами плывут какие-то круги, сердце, еще крепче сдавленное спазмом страха, почти напрочь перестает биться. Снова слезы, ужас, отчаяние. Хочется какать. В голове рождаются лишь какие-то нелепые слова, она буквально верещит:
- Нет-нет, мне нельзя, мне надо домой, мальчики миленькие, отпустите меня, я никому не скажу. Пожалуйста.
Но Роман, оказавшийся почти вплотную к ней, приобнимает её за талию и заглядывает в чёрные – от донельзя расширенных зрачков – глаза:
- Да не бойся ты, говорят же - понравится. Взрослые фильмы смотрела? Видела, как женщины от счастья стонут? А она упирается. Глупышка!
- Маленькая ещё, - предполагает Лёха.
- Тупая, - бесцеремонно резюмирует Витек. И тут же оживляется – Я следующий!
И от этих слов, прикосновений, от совершенно ясного осознания грядущей перспективы быть изнасилованной, да ещё и в групповухе, Катя буквально захлёбывается в громкой истерике:
- Нет, нет, пожалуйста отпустите меня, я не хочу, отпустите.
- Не ори, сука! – шипит перепуганный Леха. – Я же предупреждал тебя.
Катя покорно сбавляет громкость, но не отчаяние:
- Отпустите, я хочу домой… пожалуйста! Я заплачу вам!
Роман, вдруг сменяет похоть на азарт и перестаёт тащить девушку:
- Оп-па, а вот это уже интересно. И во сколько же ты оцениваешь наш вынужденный целибат?
- Бля, да она тянет время, - ворчит Витек.
- Лёха, - обращается Роман, взглядом указывая на сумку - посмотри, чё у нее там?
- Я сама, сама… - чуть успокаивается Катя.
Но Леха грубо вырывает сумку:
- Сюда дай!
Легко получив добычу, он присаживается и просто высыпает всё содержимое на землю. Парни с интересом обступают. Леха берёт телефон, оказавшийся сверху, крутит его и передаёт Витьку. Выбирает из кучи кошелек, заглядывает внутрь – там немного налички и несколько кредитных карт – передает трофей Роману. Копается ещё.
- Всё остальное барахло какое-то, - недовольно подытоживает он, - прокладки, платочки, открытки какие-то, сердечки. Что за хрень?
Парень ловко собирает весь нехитрый скарб обратно в сумку и безразлично кидает ее в костер, со всем содержимым. Огонь занимается новыми яркими красками. У Кати уже нет сил из-за этого переживать… В любой другой день для неё утрата сумочки, её сокровищницы, мамин подарок на 16-летие, было бы невосполнимой потерей, подлинной трагедией жизни, но не сегодня, не сейчас… у нее вновь теплится надежда.
У Витька в руке внезапно озаряется светом катин телефон. Парень недовольно вглядывается в смазливое фото Дмитрия:
- Козел какой-то звонит на вибро. Написано «Котичка». Что, блять? Ха, котичка.
- Это мой парень, - робко говорит Катя.
Витек продолжает рассматривать фото.
- Мдааа, - заключает он. – Не красавец, конечно. О, о, а давай я ему отвечу и скажу типа «Эй, чувак, твоя цыпа тебе не дала, а нам вот легко. А знаешь почему? Потому что ты лох!» Ха-ха-ха! Смешно же будет?
Но поддержки на свою, как он считал удачную, шутку Витёк не получает.
- Выключи телефон и выкинь симку, - приказывает Роман.
- А можно я ему хоть смску напишу? – не унимается Витёк.
- Потом на нарах будешь смски писать, в соседние хаты.
- Да понял, понял, не шуми.
И пока Витек возится с телефоном, а Леха ворошит палкой горящую сумку в костре, Роман с нескрываемым интересом углубляется в содержимое кошелька.
- Нормульно, с таким выкупом можно бы и отпустить… - наконец, изрекает он.
Жгучая волна радости простреливает Катю с ног до головы. Наверно, никогда в жизни еще она не была счастлива так сильно, как сейчас, когда уничтожены были её сумка, телефон, деньги, но сама она осталась в целостности и неприкосновенности… сберегла честь, здоровье и – самое главное - свой хрупкий, ранимый, но весьма разносторонний и трогательный внутренний мир. Даже золотая медаль на школьном выпускном не дала и толики той радости, что переживала она сейчас.
- Спасибо, мальчики, большое спасибо, - оживленно щебечет девушка, с благодарностью, каким-то нелепым восторгом и нежностью поглядывая на хмурых гопников, - я никому не скажу. Никогда и никому. Я обещаю. Я клянусь вам! Спасибо!
- Вввв… в каком смысле?
- Ты че, прикалываешься? - беззаботно усмехаетсягопник. – Какие тут еще могут быть смыслы? Ты же слышала вопрос.
- Ребят, я не проститутка, - глухо выдавливает Катя, потому что страх, вновь овладевший ею, вдруг сдавливает горло.
- Мы тоже тебя не заказывали. Ты сама пришла, - недоумевает хулиган. – И чё теперь? Чё будем делать, а?
- Я не знаю… - снова еле слышно выжимает Катя.
Тут бразды правления в разговоре уверенно возвращает себе похититель.
- Зато я знаю, - оживляется он. – Нужно дать ей бутылку! Пускай девчонка расслабиться. А то налетели с бухты-барахты – минет, в жопу. Витёк, ты же интеллигентный человек. Забыл как ухаживать? Привык иметь дело со шлюхами, а тут видать высшее общество пожаловало. Надо ж эти… прелюдии… пусть привыкнет, познакомимся поближе, поболтаем, ночка длинная… куда торопиться? Отдохнуть всегда успеем. Правильно я говорю, куколка?
Катя все еще пытается как-то образумить ситуацию, затравленный взгляд ее мечется с одного на другого.
- Ребят, мне домой надо. У меня завтра экзамен с утра, - слабо и безнадёжно возражает она.
- Так экзамены всегда проходят по утрам, - встревает Витек. – Почему из-за этого мы должны отпустить тебя пораньше?
- Ребят, вы наркоманы? - зачем-то уточняет Катя, совершенно ещё не представляя, как бы это могло ей помочь.
Внезапно к разговору подключается третий сподвижник компании, до этого безмолвно и вроде как совершенно отрешенно наблюдавший за происходящим со стороны.
- Нет. – приятным баритон отвечает парень. – Наркоманам, когда хорошо, то им никого не надо, им и так всё по кайфу. А раз нам не хватает веселья, получается, что мы алкоголики.
- Ахаха, смешно – заходится Витёк. – Ну чё, где бутылка, Лёх? Леха ловко хватает пиво из ящика, эффектно, с хлопком, откупоривает крышку зажигалкой и радушно протягивает бутылку Кате, которую та послушно, но весьма напряженно берёт, с опаской разглядывая её содержимое.
- Пей давай и… давай! – ловко острит Витёк. – Давненько у меня не было романтического приключения.
Но у Кати – у бедной наивной девочки, никогда прежде не встречавшейся с суровыми реалиями жизни вот так лицом к лицу –все ещё теплится надежда, что это странное недоразумение как-то само собой разрешится. В сущности, парни не выглядели какими-то неадекватами или пьяными в дым. Не наркоманы, не отмороженные малолетки… Может такие же студенты, как она. И поэтому ей всего лишь нужно ещё раз понятно и терпеливо всё объяснить.
- Ребят, вы всё же не так меня поняли, - осторожно подбирает она слова дрожащим голосом. – Я правда не по этой части. Совсем. Я просто поссорилась со своим парнем и спряталась от него в переулке. И я не пью.
- И че? – дергается Витек. – Почему мы должны от этого страдать?
- Погоди, озабоченный, - вдруг поддерживает Катю завсегдатай барбершопа. – Не видишь, что ли – у человека горе.
Но Витька, видимо, вся эта доселе совершенно понятная ситуация и вдруг неожиданно выходящая из-под контроля, окончательно выводит из равновесия.
- Ромео, из-за того, что она поссорилась там со своим хахалем, она теперь и нам не хочет давать? Почему мы должны из-за него обламываться? Мы ведь его даже не знаем. А её – знаем! И она знает, что мы нормальные пацаны. Стоим тут, разговариваем с ней, другие бы давно уже в темном уголке её зажали и не церемонились бы. А у нас тут извольте – разговоры. Правильно, Катюха? Я надеюсь, мы же нормальные?
Катя заметно воодушевился разумными разговорами:
- Ну конечно, вы нормальные и я нормальная девушка – мы все здесь нормальные люди. Поэтому и должны вести себя нормально. Так ведь? Почему же вы никак не хотите меня услышать – я на полном серьёзе не занимаюсь любовью и не пью алкоголь с незнакомыми людьми.
- Слышь, ты, нормальная, - начинает верещать Витек. – Ты реально начинаешь бесить меня. Какое-то раздражение внутри нарастает. А ведь всё было хорошо. Еще совсем недавно всё было просто отлично, пока ты не начала брыкаться.
- Да подожди, Вить, - осаживает его «Ромео».
- Да хули подожди? – не унимается Витек, - Чего ждать? Она же бабок требует. Неужели непонятно? На хер ей твое пиво, когда можно бабок срубить, изрядно поломавшись и набив себе цену.
- Я не… - пытается вставить слово Катя.
- Заткнись, - обрубает Витек, - заткнись тебе говорят. Пожалуйста помолчи. Тише будь. Говорят же тебе. Пока ещё говорят.
Парень из барбершопа явно на стороне девушки:
- А что, пацаны? А вдруг она и правда нормальная? Мы же не звери какие-то, чтобы мучить беззащитную девушку.
Катя, остро почуяв надежду на спасение, инстинктивно, пододвигается ближе к «Ромео». Но Витька уже не так просто успокоить.
- Да ты глянь на неё, какая нормальная в такое время будет по ночным переулкам шляться? Зашла порыгать, наверное, а тут такая неудобная ситуация. А бесплатно обслуживать не по понятиям. Я таких «нормальных» знаешь сколько повидал. Короче ты, - резко оборачивается он к Кате, - иди сюда.
Сказав это, Витек, хищно улыбаясь, начинает расстёгивать штаны. И снова Катю полоснуло по сердцу страхом – леденящим страхом неминуемо надвигающейся опасности. Слезы сами выступили на глазах:
- Мальчики, пожалуйста, не надо, мальчики… - запричитала она - Роман, помогите мне пожалуйста, я прошу Вас.
Тот, совершенно не разделяя никакой угрозы, добродушно усмехается:
- Да не бойся ты, дуреха. Убери свою балду, придурок. Ты в приличном обществе, - он делает большой глоток пива и несколько поучительно, словно профессор у доски, продолжает, - Вот видишь… Катя… как интересно сложились сегодня обстоятельства. Еще сегодня днем ни мы, ни ты не подозревали о существовании друг друга. Каждый жил своей жизнью, может даже мы и не раз пересекались с тобой в городе или в очереди в магазине и при этом ни разу не обратили друг на друга внимания. И может так оно продолжалось бы и дальше, может и не встретились бы вовсе, если бы в этот вечер звезды не сложились определенным образом. Видимо, пришло время, наконец, познакомиться. Ты же не случайно забежала именно сегодня, именно сейчас и именно в этот переулок? Сколько их на этой улице, а ты – нет, сюда, к нам. Может это судьба?
- Вы мне поможете? – молит сквозь слёзы Катя.
- Конечно, - легко соглашается Роман, закуривая. - Ты знаешь, я вот верю, что всё, что ни происходит с нами – происходит к лучшему.
- Даже когда совсем плохо и больно?
- Особенно, когда совсем плохо и больно. В идеале, конечно, когда хуже некуда. Может просто по-другому тебя невозможно расшевелить так, как надо.
- Кому надо? – снова начинает чуть успокаиваться Катя, воодушевленная разумным и спокойным разговором.
- Тебе, конечно. Ведь в жизни всё делается для твоего блага. Любые перемены к лучшему! Принимай и действуй! Откуда мы знаем – какие будут последствия у нашего так называемого несчастья? Не обернется ли оно потом самым настоящим счастьем для нас? Мы же не можем смотреть на ситуацию объективно, потому что по природе своей субъективны.
- Ни хера себе, - восхищенно кивает Лёха, до этого безразлично занимавшийся костром и перепиской с кем-то в телеграме.
Роман кидает на него весьма самодовольной взгляд:
- Высшее образование, ёпта! Поэтому, моя дорогая,-тут же возвращается он к Кате, - из любой, даже самой трудной ситуации нужно извлекать для себя полезный урок. Чем сложнее условия, тем важнее урок! Только так. Запомни это. Наблюдай и анализируй! А иначе запорешь свою жизнь самым бесславным образом. А может быть даже в мучениях. Поняла?
- Я всё поняла, - охотно соглашается Катя, вытирая подсыхающие слёзы. – Можно я пойду?
Но Роман не закончил.
- Запомни, любой удар по тебе только закаляет тебя, потому что каждому человеку дается исключительно по его возможностям. Не более того! Любую самую ужасную засаду, в которую ты попадаешь, ты способна преодолеть самостоятельно. Не важно каким образом, но в итоге ты должна оказаться победителем!
- Но некоторые же не выдерживают? – невольно вовлеклась Катя в разговор.
- Конечно, не выдерживают, - Роман даже усмехнулся, оглядев своих товарищей в поиске поддержки. - Ломаются на раз-два! Но не выдерживают только потому, что сами сдаются. Отказываются брать жизнь! Та говорит им «На, я знаю, что предлагаю тебе», а они отказываются - боятся! «Ах, не принимаешь моих даров – возмущена жизнь – на тогда, получай!». Никто не любит слабаков. Даже смерть забирает их с презрением.
Восхищенный Леха, уже полностью вовлеченный в разговор, ласково подталкивает девушку:
- Кись, ты на пивко налегай. Не стесняйся, всё оплачено.
- Спасибо, но я совсем не пью.
- Ты точно поняла меня, Дашенька? – завершает, наконец, свою проповедь Роман.
- Катя.
- Катенька, - ничуть не смутившись парирует парень.
- Да, спасибо Вам больше.
- Вот и славненько, тогда моя совесть чиста.
И тут же, с доселе симпатичным, во всех отношениях харизматичным парнем – лучшим из всей тройки и единственной надеждой на спасение - происходит радикальная перемена. Взгляд вдруг стал каким-то плотоядным, рот стянула презрительная ухмылка и в голосе появились ледяные стальные нотки:
- Значит так, я первый! А то после вас, дураков, неохота туда ничего окунать. Ты же чистая?
Катя, словно громом пораженная этой внезапной переменой и вдруг окончательно лишившаяся последнего шанса избежать насилия, оказалась в каком-то неведомом ей ступоре. В ее недолгой жизни никогда, за всю историю, не было столь разительных, столь ужасающих перемен, поэтому всё казалось нереальным… какой-то кошмарный театр абсурда. Страшный сон, который никак не хочет прервать проклятый будильник!
- В каком смысле чистая? – совершенно затравленно произносит она.
- В том самом, дура! Венерических заболеваний не было?
- Я девственница… - глухо выдавливает из себя безнадёжно раздавленная Катя.
- Была! – хохочет Витек, весело оглядев друзей.
- А чё так тихо? – снисходительно интересуется Роман. – Этого не надо стесняться, девочка. Это очень и очень хорошо. Как же тебе повезло, что именно я буду у тебя первым. Тебе сразу выпал флешь-рояль! Дядя Рома все сделает так, что долго еще моя слава будет отдаваться у тебя между ног. С кем бы ты ни была. Будешь сравнивать и тосковать по мне. Отойдем, не хотелось бы тут на свету.
С этими словами он хватает её за руку и тащит в темноту двора. У Кати перед глазами плывут какие-то круги, сердце, еще крепче сдавленное спазмом страха, почти напрочь перестает биться. Снова слезы, ужас, отчаяние. Хочется какать. В голове рождаются лишь какие-то нелепые слова, она буквально верещит:
- Нет-нет, мне нельзя, мне надо домой, мальчики миленькие, отпустите меня, я никому не скажу. Пожалуйста.
Но Роман, оказавшийся почти вплотную к ней, приобнимает её за талию и заглядывает в чёрные – от донельзя расширенных зрачков – глаза:
- Да не бойся ты, говорят же - понравится. Взрослые фильмы смотрела? Видела, как женщины от счастья стонут? А она упирается. Глупышка!
- Маленькая ещё, - предполагает Лёха.
- Тупая, - бесцеремонно резюмирует Витек. И тут же оживляется – Я следующий!
И от этих слов, прикосновений, от совершенно ясного осознания грядущей перспективы быть изнасилованной, да ещё и в групповухе, Катя буквально захлёбывается в громкой истерике:
- Нет, нет, пожалуйста отпустите меня, я не хочу, отпустите.
- Не ори, сука! – шипит перепуганный Леха. – Я же предупреждал тебя.
Катя покорно сбавляет громкость, но не отчаяние:
- Отпустите, я хочу домой… пожалуйста! Я заплачу вам!
Роман, вдруг сменяет похоть на азарт и перестаёт тащить девушку:
- Оп-па, а вот это уже интересно. И во сколько же ты оцениваешь наш вынужденный целибат?
- Бля, да она тянет время, - ворчит Витек.
- Лёха, - обращается Роман, взглядом указывая на сумку - посмотри, чё у нее там?
- Я сама, сама… - чуть успокаивается Катя.
Но Леха грубо вырывает сумку:
- Сюда дай!
Легко получив добычу, он присаживается и просто высыпает всё содержимое на землю. Парни с интересом обступают. Леха берёт телефон, оказавшийся сверху, крутит его и передаёт Витьку. Выбирает из кучи кошелек, заглядывает внутрь – там немного налички и несколько кредитных карт – передает трофей Роману. Копается ещё.
- Всё остальное барахло какое-то, - недовольно подытоживает он, - прокладки, платочки, открытки какие-то, сердечки. Что за хрень?
Парень ловко собирает весь нехитрый скарб обратно в сумку и безразлично кидает ее в костер, со всем содержимым. Огонь занимается новыми яркими красками. У Кати уже нет сил из-за этого переживать… В любой другой день для неё утрата сумочки, её сокровищницы, мамин подарок на 16-летие, было бы невосполнимой потерей, подлинной трагедией жизни, но не сегодня, не сейчас… у нее вновь теплится надежда.
У Витька в руке внезапно озаряется светом катин телефон. Парень недовольно вглядывается в смазливое фото Дмитрия:
- Козел какой-то звонит на вибро. Написано «Котичка». Что, блять? Ха, котичка.
- Это мой парень, - робко говорит Катя.
Витек продолжает рассматривать фото.
- Мдааа, - заключает он. – Не красавец, конечно. О, о, а давай я ему отвечу и скажу типа «Эй, чувак, твоя цыпа тебе не дала, а нам вот легко. А знаешь почему? Потому что ты лох!» Ха-ха-ха! Смешно же будет?
Но поддержки на свою, как он считал удачную, шутку Витёк не получает.
- Выключи телефон и выкинь симку, - приказывает Роман.
- А можно я ему хоть смску напишу? – не унимается Витёк.
- Потом на нарах будешь смски писать, в соседние хаты.
- Да понял, понял, не шуми.
И пока Витек возится с телефоном, а Леха ворошит палкой горящую сумку в костре, Роман с нескрываемым интересом углубляется в содержимое кошелька.
- Нормульно, с таким выкупом можно бы и отпустить… - наконец, изрекает он.
Жгучая волна радости простреливает Катю с ног до головы. Наверно, никогда в жизни еще она не была счастлива так сильно, как сейчас, когда уничтожены были её сумка, телефон, деньги, но сама она осталась в целостности и неприкосновенности… сберегла честь, здоровье и – самое главное - свой хрупкий, ранимый, но весьма разносторонний и трогательный внутренний мир. Даже золотая медаль на школьном выпускном не дала и толики той радости, что переживала она сейчас.
- Спасибо, мальчики, большое спасибо, - оживленно щебечет девушка, с благодарностью, каким-то нелепым восторгом и нежностью поглядывая на хмурых гопников, - я никому не скажу. Никогда и никому. Я обещаю. Я клянусь вам! Спасибо!
