ЗАКЛЯТИЕ НЕРЫ
АННОТАЦИЯ
Одна растишь ребенка? Ничего страшного, Алёк, ты справишься! Главное – у тебя есть любимое увлечение, и друзья не бросили, а терпеливо ждут, когда ты присоединишься к очередной авантюре. Пещера ждет компанию друзей, а в ней новый мир. Под действием заклятия я превращусь в собаку, потеряю сына и познакомлюсь с магом, которого держит в тюремной камере своего замка темный властелин. Но на поверку маг окажется совсем не рыцарем, а злое колдовство принесет мне много впечатлений. История о том, как нелегко оказаться в шкуре оборотня-собаки.
Полюбите собаку безродную,
Одинокую, беспородную.
Не беда, если шерсть вся в репьях-
Посмотрите на чувства в глазах…
ГЛАВА 1. Глава о том, какие дороги мы выбираем.
Вы любите ходить в походы?
Правда, не раз и не два вам задавали этот вопрос малознакомые люди. Я тоже часто слышала его.
Каков мой ответ?
Да, мы любим ходить в походы! Мы – это я и мой сын Колька.
Как только сын немного подрос и окреп, то есть достиг возраста трех лет и мог уже некоторое время шагать сам, а не сидеть у меня на загривке, я начала брать его в туристические походы.
Подойдя к телефону, я взяла трубку и набрала свою давнюю подружку Светку.
– Алле, Светик, привет! Как ты поживаешь?
Светик, похоже, поживала прекрасно. Узнав меня, моя давняя подружка понимающе ухмыльнулась в трубку и задала встречный вопрос:
– Ты с нами что ли собралась?
– Да! Если возьмете…
– Возьмем, а в чем проблема? – Светкин голосок немного напрягся.
Я обернулась и глянула из коридора в комнату. Колька дрых на диване и видел десятый сон. А до этого было десять сказок на ночь глядя. Я устала читать все десять сказок подряд: Колька внимательно следил, как я переворачиваю страницы. Считать не умеет, но уже сечёт, когда мамка пытается сжульничать.
Я снова погрузилась в разговор: что же ответить?
– Светик, проблема в том, что мне некуда деть Кольку, а так хочется пойти с вами!
Светик молчала минуту или две, я старалась вздыхать погромче: она должна слышать и прочувствовать мое горячее желание подорваться с ними.
– В прошлый раз Лёнька нёс твоего охламона 8 км, до станции…
– Я помню, Свет! Ты не спеши с ответом, поговори с ребятами. Кольку ведь и я могу нести!
– Ага, можешь! Мы собираемся пристать к спелеологам.
Мое сердце пропустило удар.
– Свет…, – проскулила я и замолкла.
– Хорошо! Я протрясу вопрос. Жди, подруга!
Мы синхронно повесили трубки.
Я прошла в комнату и осторожно уселась на диван. Глянула на сына и тяжко вздохнула.
С рождением Кольки моя жизнь круто изменилась. До сего знаменательного момента я шла совсем иным курсом, вверх и вверх по всем лестницам одновременно. Блестяще заканчивая обучение, я успевала подрабатывать и сдавать сессию одновременно. Моя личная жизнь цвела всеми красками, намечалась грандиозная свадьба. На карьерной лестнице тоже была удачно преодолена новая ступенька: я неожиданно получила очень интересное предложение, от которого и не думала отказываться. Меня пригласили в клинику, сразу на повышение и ставку ветврача. Все верно: как раз испытательный срок закончится, у меня будет диплом на руках! Оле-Оле–Оле–Оле!
Вернее, Алле- Алле- Алле-Алла! Меня Аллой папа назвал.
Дальше уже не все так радужно. Диплом я получила, на новое место работы вышла, а вот свадьбы не случилось.
Через год и три месяца родился Колька, и я поняла, что моя жизнь больше никогда не будет прежней.
Как же тяжко вспоминать! Беременность, роды, а уж потом как навалило, и с гаком! Еще хорошо, что не осталась одна на улице в чужом городе! Город был родной. Одна я тоже не осталась – вот когда начинаешь ценить заботу родителей! Дали жизнь и обеспечили всем. Понимание приходит, когда стрясется что-то вот эдакое!
С детства я была очень впечатлительной натурой, а ещё много читала и вела активный образ жизни. Излишняя впечатлительность вылилась в то, что я остро переживала свое падение со всех лестниц сразу. Обилие прочитанного и усвоенного переварилось, и я осознала: всё, что произошло со мной, уже никак не исправить, значит надо жить дальше. Тем более, что я как бы и не одна осталась… Мама, папа, братья и уже растёт сокровище. Пускай завидуют те, кто в состоянии оценить!
Активный образ жизни подразумевал большое количество знакомств. У меня была просто неимоверная куча подруг, друзей, просто хороших знакомых и многочисленная родня – близкая и не очень.
Мама сказала замечательную фразу, и я сразу, ну, почти сразу – прошел без малого год – воспряла духом. Узнав новость из первых рук, она сказала буквально следующее: «Все проходит, и это пройдет. А ребенок будет всегда!»
Как же это верно – всегда! Колька родился в срок, я не сильно мучилась при родах, а подруги и родня как-то сами перестали меня искать и интересоваться моей жизнью. Мне же было сначала не до общения, умудриться бы выспаться, и уже отлично!
Родила я в двадцать три и на долгие три года выпала из привычного круга общения. Отец ребенка мне не стал помогать, ну а я перестала скоро о нем вспоминать. Мама и папа жили отдельно, а я как-то сразу дала всем понять, что постараюсь справиться сама. Сначала мама приезжала, потом стала просто звонить. Я тоже первое время навещала родителей, но путь был неблизкий, и ездить я перестала.
Наши встречи стали не чаще двух раз в месяц. Всё логично: родители у меня люди активные. Маме на пенсию еще рано, папе в добавок к госвыплатам все же нужно работать. Когда я появилась, маме было 19, папе – 22 года, и ведь справились же! Я старше, я умнее, так как успела выучиться, и время сейчас другое! Всем открыты такие горизонты…
Однозначно, я не собиралась унывать. Кроме любимой работы, на которую с моей беременностью таз опрокинулся, я имела целый ряд ненормальных увлечений. Лошади, собаки, кошки – это все понятно и логично. Кто шагает прямым курсом в ветеринарку, тот, так или иначе, неровно дышит ко всем братьям нашим меньшим.
Но я отличалась особой оригинальностью в пристрастиях. Моей слабостью были туристические походы, разного рода слёты, туристические базы в горах, сплавы на байдарках по леденющим речкам, прыжки с парашютом и скалолазание. Самое настоящее экстремальное безобразие. Если бы не рождение Кольки, то я бы и альпинизмом занялась, так горы меня тянули! Чем выше и страшнее, тем лучше: адреналин в кровь и вперёд, с песнями…
Ещё в школе это началось. Сначала лагерь спортивно-оздоровительный, где я, единственная девочка, сражалась на эстафетах наравне с мальчиками и большинство лихо обыгрывала. Как меня хвалили! Приятно чувствовать себя сильной и ловкой! Потом лагеря трудовые – да, да! Пока не развалился наш «Союз нерушимый», были при школах и такие лагеря! У нашей продвинутой в математическом плане школы был трудовой и спортивно-оздоровительный лагерь. Круто: выбирай, куда тебя больше тянет- перетягивать канат или прыгать с ветки на ветку в Краснодарском крае! Меня тянуло во все стороны сразу.
Краснодарский Край. Село Красное. Смена первая: клубника и черешня, смена вторая: вишня, смена третья: яблоки. Однажды, правда, мы уже прикатили на поезде в Красное, а черешня и клубника ещё не поспели, и мы три недели пололи саженцы не пойми чего.
Я тогда уже начала интересоваться, что растёт и что сажают – узнала у нашего бригадира, как оказалось, мы пололи саженцы яблони. Взволновало это меня одну, остальным было проще: главное запомнить, что саженец – не сорняк, и оставить деревце в земле. Я же уже в мыслях представляла: вот вырастет из саженца большое дерево, и каждый год на нём будут созревать красные яблоки.
Выросло ли в итоге моё деревце, я не узнаю уже никогда. Видимо, выросло, раз яблоки на прилавках в магазине не кончаются ни летом, ни зимой. Но что стало с моим конкретным рядком саженцев, история умалчивает.
В общем, и в частности, я росла любознательным, чересчур впечатлительным ребёнком, остро реагирующим на каждую мелочь окружающей среды.
Потом ботанический интерес перерос в интерес зоологический, потянуло к братьям нашим меньшим. Я начала приносила домой голубей, сбитых машинами воробьев, а мама всех их пристраивала в «хорошие руки». Мы с мамой обеспечили живностью всю нашу многочисленную сельскую родню! Как они радовались!
Но вот с какого бока всё это притянуло ко мне страсть к экстремальному туризму, я не понимала. И мама с папой не понимали – они люди сугубо городские. Дома чистота и порядок, никаких канареек, орущих в пять утра, никаких кошечек, будящих своих хозяев еще до первых петухов, никаких пудельков, стриженных шариками.
«Природа и её обитатели должны жить в этой самой природе!» - это мамин тезис.
Тогда, в стародавние и такие добрые времена, люди жили устоявшимися десятилетиями правилами, лозунгами были украшены все площади и стенды, а некоторые тезисы мы заучивали наизусть на уроках политологии. Хорошее было время, доброе.
«Союз нерушимый» приказал нам всем, его гражданам, долго и счастливо жить… После пришли лихие девяностые, а я окончила школу.
***
С беременностью слеты и туристические походы тоже накрылись медным тазом. Очень громко. Я отправилась в больницу на сохранение, а мне на домашний телефон позвонили друзья и пригласили в очередной поход. Мама за меня ответила, что мол, не пойду я в этот раз, и в следующий пойду не скоро.
Звонки прекратились, друзья перестали меня беспокоить своими идеями, на работе тоже нерадостная картина: мне предложили уйти самой. Я забрала трудовую книжку с двумя записями: первая – учеба в ВУЗе в течение 5 лет, вторая – работа в клинике пять месяцев, – и осела в четырех стенах.
За месяц до родов я перебралась в бабушкину квартиру. Здесь было тихо, как в склепе, и пахло соответственно.
Я осталась одна. В животе сокровище растёт, на дворе осень листьями посыпает старый двор, а впереди одна безнадега. Скучать, конечно, мне не придется, но как же жизнь моя круто изменилась!
Из самых-самых остались Светка, Лёнька, Станислав и Ольга. Самые верные мои приятели еще со школьных времен.
Эта бедовая и всегда готовая сорваться с места в поход четвёрка не забросила меня на дальнюю полку, звонила родителям, приехала меня из роддома встречать, кричала под окнами всякую чушь и пела веселые стишки. Но – самое главное – они терпеливо ждали пока я оклемаюсь, а Колька дорастет до того момента, когда нас двоих можно будет брать хотя бы за город.
И вот Колька дорос…
Первые три мероприятия мы с ним на пару осилили. А вот четвертое, последнее…
Колька еще на подходе к месту сбора как-то расклеился. Мы уже отмахали 15 км в одну сторону, его успели понести на своих плечах все по очереди. Особенно досталось Лёньке, как самому крупному. На месте сбора Колька всю ночь хныкал и не давал никому спать. Разболелся. Лёнька нес его и назад.
Все закончилось хорошо. Сынулька выздоровел, а я недели через полторы затосковала.
Лето в самом разгаре. Народ обязательно сорвётся из города на выходные. Мне тоже хочется сорваться с ними! Но встает вопрос ребром: захотят ли ребята нести в случае чего Кольку?
Я сижу, томлюсь от мысли, как Светка протрясет вопрос. Спелеологи. Значит, пещеры. Значит, не карабкаться по скалам, а ползти по расщелинам и спускаться в темные дыры. А там камни и вода, а еще опасность, которая меня, как магнитом, притягивает.
Не возьмут – скоро созрел ответ. Не возьмут. А значит, сегодня или уже утром позвонит Светка и откажет.
Я вздохнула. И тут зазвонил телефон.
***
Я вытолкала сонного Кольку из квартиры и захлопнула дверь. Глянула на двери лифта. Мы опаздывали. Лифт стоял где-то на этаже, что ниже нашего, девятого.
Нет, ну так нельзя!
Я подошла к двери и пнула ее ногой. Лифт, как стоял с открытыми дверьми, так и остался стоять. Я дернула лямки на рюкзаке и схватила ладошку Кольки.
– Пошли пешком, а то еще уедут без нас!
Колька мне ничего не ответил. Он спал, как боевой конь, стоя.
Чертыхаясь и спотыкаясь, я сползла на первый этаж и распахнула двери подъезда. Меня встретила Светка.
– Чего так долго?
– Лифт застрял…
– С вами что ли?
– Нет! Без нас, сам застрял, я мимо проходила.
Светка оглянулась, в дворовом проезде горели фары.
– Пошли, – и сама подхватила на руки Кольку.
Загрузились. Меня подтолкнули к свободному месту, походя стянули с плеч рюкзак и вручили в руки сына.
– Меня Егор звать, это Павел, – качнул головой водитель на парня рядом.
– Алла.
Остальных я знала в лицо.
Итого нас восемь. Четверо парней, три девчонки и Колька. Я глянула на сына – спит.
Ко мне перегнулся с переднего сиденья Павел:
– Спит?
Я кивнула головой.
– Это хорошо, ехать долго, выспится. Тебя в лагере оставим.
– В каком лагере? – я посмотрела на Павла.
– В том, что организуем рядом.
– А! Ну, хорошо, буду готовить еду.
– Точно, и нас ждать.
– Хорошо.
Я отвернулась к окну.
А чего ты ждала, Алёк? Взяли – уже отлично. Горы, камни, топать, опять же, в такую даль. А то, что я пещеру не увижу… Я вздохнула.
Ехали и правда долго. Три часа в дороге. Уже солнце встало, а мы всё едем и едем. Все успели выспаться и устать вглядываться в забрызганные грязью окна. Павел больше не оборачивался, курил в открытое окно. К нам по салону тянуло дымом, я помалкивала, натянула только на голову Кольки капюшон.
Наконец водитель сбавил скорость, а народ, что похрапывал рядом, стал тереть глаза и оглядываться. Семь утра.
Я посмотрела назад. Полмашины занимали мешки и рюкзаки. Основательно подготовились парни.
Еще с час ехали по грунтовой дороге, которую раз пять пересекали разного размера ручейки. Дорога ужасная, трясло нашу буханку немилосердно. Я каждый раз подпрыгивала чуть не до потолка, обитого дерматином.
Сын, проснувшись, оглядывал компанию, но помалкивал. Он у меня отличный парень – вести себя умеет.
Наконец наша буханка остановилась, и Егор скомандовал:
– Приехали, выгружаемся.
Я с чувством невыразимой благодарности подняла свой зад с жесткого сиденья. Ух, все отбила!
Выбрались на воздух, я посмотрела по сторонам. Лес, и овраг впереди, а еще дорога кончилась, даже такая плохая, по которой мы ехали последние полчаса.
– А где же пещера?
– Там, – качнул головой в направлении оврага Егор. Он как раз натягивал на плечи тяжеленный рюкзак.
Ко мне подошла Ольга.
– Алёк! Колька идти ведь сам может…
– Конечно, я что-то должна в руки взять?
– Да.
Ольга протянула мне две брезентовые сумки. Вкупе с моим рюкзаком я оказалась нагружена, как мул.
Всё! Колька глянул на меня очень хитро и сразу же пошел… вперёд, к оврагу.
– Стой! Куда собрался? А ну стань рядом и ни шага в сторону, – скомандовала я, а мужики напряглись. Колька даже не оглянулся. Побежал вперёд, и я рванула за ним следом, с рюкзаком и двумя сумками в руках. Догнала и, выпустив одну сумку, ухватила сына за капюшон куртки.
– Сейчас чужие, малознакомые дядьки решат, что ты непослушный, и оставят нас тут.
– Я тут хочу, – Колька оглянулся по сторонам. Его место устраивало.
– Нет, пойдем со всеми вместе. Обещаю, как придём на место, я разрешу тебе везде бегать.
– Мам, мам, бабочка! Бабочка! – Колька рванулся из моих рук, раздался треск разъезжающейся молнии, и у меня в руках оказался один капюшон.
Наросла рядом тень. Я оглянулась. Ко мне приблизился водитель.
