То бишь, я хочу сказать, что кроме возможности легко и быстро переправить даже крупный, тяжело гружёный, обоз, ничем наш Террик не отличается от десятков тысяч других таких же тихих маленьких городков. Другое дело, что с этим местом у меня связана масса приятных воспоминаний. Сюда мы с папой ездили на ярмарку, и он позволял мне объедаться сладостями и обпиваться сладкой шиповкой сколько влезет. Потом у меня болел живот, а мама ругалась с папой в соседней комнате, думая, что я их не слышу. Если же мы ехали с мамой на почту, то обязательно долго ходили по ужасно скучным лавкам. Я быстро уставала и начинала капризничать. Тогда мы шли в крошечный книжный магазин. Местный книжник усаживал меня в уголок, совал в руки сборник старинных легенд, книгу детских сказок, 'Рассказы о животных' или 'Заметки любознательного путешественника' (хоть новый выпуск, хоть старый - значения не имело), и мама могла свободно гулять, где ей вздумается, ближайшие два часа, а то и существенно больше. С папой мы часто ходили к кузнецу. Единственный мастер на всю округу, он ковал и гвозди, и подковы, и серпы, но для отца, боевого мага, выполнял заказы на метательные звёзды, ножи, и даже однажды чинил наш арбалет. Они подолгу беседовали, присев на простые табуретки возле кузни, а я играла с кусочками угля, перебирала готовые изделия и училась метать папины звёзды в нарисованную на заборе мишень. А ещё сюда приезжал королевский зверинец, тут ставили карусель, выступали жонглёры и акробаты из пёстро разрисованного шапито, и фокусник выпускал голубей и вытаскивал длинные ленты из шляпы, которая за секунду до этого была абсолютно пустой. Всего три года прошло, а, кажется, как давно это было. Если бы не этот странный несчастный случай... Но не будем о грустном. Не будем, я сказала!
Благодаря телепорту наш Террик периодически на несколько дней заполняет пёстрая, шумная масса разнокалиберного приезжего народа. Вот и сегодня, не глядя на разгар лета, городские власти собирались устроить ярмарку. Не Большую, как осенью, а скорее промежуточную, что ли. Ну, как бы это объяснить чтобы быстро и просто...
В общем, через наш город проходит довольно много обозов, больших и маленьких. Им, разумеется, необходим отдых. То есть не самим обозам, а коням и возницам: много и часто по телепортам не напрыгаешься, особенно это вредно лошадям - у них от перемещения сильно страдает пространственная ориентация. Поэтому периодически организуются такие вот мелкие ярмарки, а купцы, чтобы не простаивать зазря, с удовольствием в них участвуют. И городу прибыль, и людям покупки, и купцам торговля. Более того, если ярмарки не предвидится, или градоправитель вдруг заломил цену за место на рынке, то ушлые приказчики торгуют вразнос - с лотков (или как там называются те здоровенные подносы, что они весь день таскают на голове?). И городу платить не надо, и людям товар дешевле. Я вот, например, не слезая с коня, прикупила кулёк разноцветных леденцов, берестяной туесок с холодным морсом и несколько булочек - с корицей и кардамоном. Ярмарку я планировала посетить чуток попозже, уже после дня рождения - тогда мои наличные наверняка будут на максимальном подъёме, приобрести чего-нибудь по божеской цене (тут, чать, не столица, драть деньгу бессмысленно). Людей посмотреть, себя показать...
В принципе, людей смотреть и сейчас можно было, но я в этом сильно не нуждалась. Не сильно тоже. Домой человек едет, его, то есть меня, мама ждёт!
Глава вторая. По дороге с достопримечательностями.
Да, из Террика к нам добираться ближе всего, но всё же тоже время не малое нужно. Полдня как минимум, если по дороге. Обычно я на пару часов срезаю путь, проезжая через Поющую рощу, но об этом не распространяюсь, ибо чревато - эта роща у нас что-то типа заказника или заповедника (отдельного запрета на посещения всадниками нет, так что букву закона я не нарушаю, но всё-таки...). Своё название роща получила, так сказать, за содержимое: там массово гнездятся соловьи. Причём ещё со времён моего пра-пра-пра-прадеда, то есть уже никак не меньше трёх столетий!
Чтобы не нанести ущерб бесценной колонии пернатых певцов, в роще запрещено птиц ловить, кормить и пугать, а также оставлять пустые бутылки, объедки, салфетки и всякий другой хозяйственный мусор. За соблюдением порядка круглогодично следит тощий, низкорослый, вредный, слегка подслеповатый, седенький дедок. Сам по себе он сторож не ахти какой - возраст всё-таки даёт о себе знать, особенно в осенне-весенний дождливый, слякотный период, когда зверски ноют больные суставы и старик большей частью сидит дома, у печки. Но вокруг него вечно вьётся целый выводок разновозрастных, шустрых внучат, которые в основном и выполняют почётную и полезную уборочно-надзорную работу. Всё это не просто так, не думайте. В роще там и сям построены вполне уютные беседки, в которых за весьма скромную мзду можно устроить пикник, и, поверьте мне, в летний сезон прямо отбоя нет от желающих. Нежные городские дамы, например, особенно высоко ценят магически гарантированное отсутствие в беседках мух, комаров и прочих гадких насекомых, на корню губящих удовольствие от 'восхитительно близкого, возвышающего душу, общения с дикой, первозданной природой'.
Вы не подумайте, эту ерунду я не сама сочинила, а строчку из рекламного буклета процитировала. Вот... писаки криворукие, иначе не скажешь. Ну, какая тут первозданная природа, где они её нашли, если и луг заливной, возле протекающей рядом речки, вовсю используется в хозяйственном плане, и беседки те же по всей роще стоят?! Может коровы, вольно пасущиеся на вышеупомянутом лугу, по представлению придурков-рекламщиков и являются дикой природой, но могу вас авторитетно заверить - они абсолютно ручные! И дают очень вкусное молоко.
Лучше бы эти горе-креативщики в своём глупом буклете рассказали про могучие, раскидистые, старые-престарые ивы, красиво склоняющиеся над рекой, чтобы получше рассмотреть блики солнечных зайчиков, пляшущие на водной глади, и их серебристые узкие листья, боязливо трепещущие между округлыми прибрежными камнями. Описали причудливый полёт целых полчищ ярких стрекоз, огромные солнечно-жёлтые кувшинки, столь плотно заполняющие тихие заводи, что воды за ними никак не разглядеть, шустрые стайки крошечных, любопытных мальков снующих в таинственной речной глубине, золотистые перья камыша, танцующие бесконечный вальс дуэтом с мелкими голубыми волнами. Воспели яркие звёзды, отражающиеся в спокойной ночной реке, как в зеркале, и неумолчную песню ветра в ветвях высоких, стройных, удивительно белых берёз.
Надо сказать, что настолько светлых берёзовых стволов я нигде больше не видела. Гораздо чаще нижняя, прикорневая часть высокой, большой берёзы бывает угольно-чёрной. Сплошняком! Дальше ствол постепенно светлеет, на нём всё резче проступают характерные чёрные чёрточки - где реже, где чаще - а вот в нашей роще берёзки, все как одна, могут похвастаться исключительно белыми, удивительно ровными, стройными 'телами'. Недаром к нам в рощу регулярно привозят будущих живописцев из столичной Академии Художеств. Это у них что-то типа нашей учебной практики. Располагаются юные художники обычно на лугу, садятся, кто куда хочет, и чиркают что-то себе потихоньку - кто карандашами, кто красками, кто пастелью. Правда, любопытно заглянув однажды в мольберты будущих живописцев, я в восторг не пришла: некоторые такую фигню намалевали, ничего не разберёшь - где там речка, где берёзы, абсолютно не понятно. То-то, гляжу, и преподаватель им всё время что-то объяснить пытается (похоже, безрезультатно). Но, думаю, они ещё научатся, времени у них - навалом! Тем более что рисовать, то есть, скажем правильно - писать, нашу рощу можно, наверное, бесконечно. Очень уж она красивая!!! И это не только моё мнение, вот!
Красива соловьиная обитель и ранней весной, когда, только-только проклюнувшиеся из набухших почек, крошечные листики зеленеют на тонких ветвях подобно нежнейшему туману, будто там прилегло отдохнуть некое волшебное облако. И осенью - когда листва берёз полыхает червонным золотом, метины на стройных стволах от дождей становятся темней угля, а в корнях влажными красными и оранжевыми шляпками сверкают, как праздничный фейерверк, грибы-подберёзовики. Ах, как хорошо, как здорово походить тут с корзинкой! Гарантированно полную наберёшь, сколь бы велика она ни была. Ну, в случае, если вы не любитель 'тихой охоты', то можно и без корзинки погулять - виды тут, в роще, поверьте, просто великолепные! А на реке порою и зимой, когда все деревья заметают огромные - минимум по пояс - сугробы искрящегося снега, можно встретить отдыхающую в особенно живописном месте компанию.
А уж в начале лета любители соловьиных трелей сюда целыми толпами валят. Привозят детей, даже довольно маленьких (с другой стороны - почему бы и нет?). Ночи тёплые, во многих беседках есть безопасный очаг, в некоторых даже печечки такие миниатюрные сделаны. И тепло, и светло, и мясо поджарить на углях можно, и чай к сладостям вскипятить. А самое главное - не надо вовремя ложиться спать! Чем не приключение для ребёнка?
Закат все встречают обычно на берегу реки, одной большой и шумной компанией - оттуда солнце видно много лучше, чем из глубины рощи. А, надо сказать, закаты у нас просто шикарные: растекаются вширь на пол-неба, щедро позлащая облака, и лес, и реку, и самих зрителей. По мере того, как солнечный диск спускается всё ниже, свет постепенно становится из золотого красным, а облака загораются пожаром - от ярко-алого, через оранжевый до мрачного багрово-чёрного. Небо потихоньку темнеет, с него робко выглядывают первые звёзды, меняется ветер и с водной глади отчётливо тянет прохладой. Последние солнечные лучи отчаянно цепляются за самую подкладку облаков, не желая покидать рощу, луг и речку одних, во мраке ночи. Пока солнце медленно, но неумолимо удаляется за горизонт, чтобы позже порадовать нас новым рассветом, зрители жгут костёр (или костры, потому что народу порой собирается просто тьма-тьмущая). Причём разводят огонь обязательно в строго установленном месте! Это не прихоть какая-то, не подумайте. Соловьи, как вы должны, конечно, знать, часто гнездятся непосредственно на земле. Сами гнёзда очень маленькие и пернатые владельцы их прекрасно маскируют. Поэтому невнимательному человеку наступить на выводок птенцов - плёвое дело. И, естественно, малыши после такого обращения выжить просто не в состоянии. А какой заповедник будет поощрять подобное поведение? Вот и я думаю что никакой...
Вдоволь полюбовавшись закатом и проводив солнце в нескончаемый путь к новому рассвету, посетители расходятся мелкими группами по быстро темнеющему лесу, опять же - строго! - по узким тропинкам. Внучата вредного дедка бдительно следят за соблюдением этого правила, законно срубая гонорар за сопровождение посетителей, то есть заботятся чтобы дорогие гости невзначай не заплутали в ночи и, упаси боги, не передавили всю живую местную достопримечательность разом. В это время суток соловьи только пощёлкивают, распеваются, хотя и их репетиции совсем, совсем не скучно послушать. Если же вы хотите насладиться настоящим, большим концертом, то вам нужно набраться терпения и немного подождать. Солисты и хор должны морально и физически подготовиться: распеться, прорепетировать, чтобы, так сказать, не ударить в грязь лицом (или клювом). Поэтому все слушатели берут с собой корзинки с едой - 'люблю повеселиться, особенно поесть', как доверительно сообщает порой мой мелкий братец - для вящего скрашивания неизбежных тягот и скуки в процессе ожидания выступления пернатых гениев. Здесь, пожалуй, следует отметить, что музыкальные инструменты в роще не приветствуются, воспроизводящие музыку кристаллы строго запрещены, но записывать соловьиные трели - на те же кристаллы - отнюдь не возбраняется. По возможности соблюдая тишину - ещё одно обязательное условие, иначе испуганные певцы могут вас вообще ничем не порадовать - люди терпеливо ждут ночи. Всем давным-давно известно, что именно тогда соловьи закатывают свои самые лучшие, самые грандиозные, порою просто умопомрачительные концерты.
И вот, сначала вступают солисты. Они свистят и щёлкают, аукаясь и соревнуясь друг с другом. Потом постепенно к ним присоединяются менее смелые, неопытные певцы, их хор становится всё больше и больше (иногда вы можете услышать свист и трели прямо у себя под ухом), всё громче и громче звучат рулады, всё выше и выше взмывает песня. Темнота густеет, звёзды становятся ближе и ярче, будто склоняются к вам, внимая происходящему, а ночь плотно наполняется звуками. Сперва постепенно, помаленьку, поодиночке, потом спонтанно, взрывом, как внезапно подхватившись, принимается петь основной состав соловьиного ансамбля. И вот тогда происходит чудо. Все звуки тёплой летней ночи: вздохи лёгкого ветерка, чуть шуршащего листвой, дружное победное стрекотание кузнечиков, издалека доносящаяся тихая мелодия журчащей воды, сливаются воедино с этим пением. Сюда же прибавляется ровный гул огня и резкий, громкий треск поленьев в костре, почти неслышное шипение гаснущих искр, мерное дыхание слушателей, шёпот сияющих звёзд, стук вашего сердца, и, кажется, весь огромный мир - включая вас! - на какой-то момент стал единым, чудесным образом ожившим существом. И в этот удивительный миг он поёт о невероятной радости, охватившей его, и счастье земного бытия. По-моему вот это и называется - священные песнопения...
Нет, вы не подумайте, я слышала в столице знаменитый на весь белый свет Сводный хор нашего Главного Храма, слышала не раз и не два. В конце концов, надо же повышать себе культурный уровень. Да, этот коллектив многократно приглашали для услаждения слуха августейших персон, в том числе и в соседние державы. Да, поют они великолепно, невероятно гармонично и по-настоящему восхитительно, более того - чудесно! Да, слушатели плачут (сама видела!!). Но вот положа руку на сердце - не тот у них эффект, определённо не тот!!!
Террик наш имеет не бог весть какие высокие стены, шибко грозным укреплением не является, но всё-таки в городе есть одни большие ворота, которые постоянно пропускают караваны обозов, и одни малые, для народа попроще или вовсе пешего. Разделение тут, конечно, очень и очень условное: куда человеку надо, туда он и пойдёт (или поедет) и будет либо терпеливо ждать вместе со всеми рядом стоящими, либо пытаться проскочить побыстрее, в зависимости от характера и уровня спешки. Само собой разумеется, что дворяне вообще идут вне очереди, но безжалостно расталкивать конём баб с корзинками, рискуя покалечить их детей, нормальный человек, по-моему, не станет, независимо от своего социального статуса. Почему я про них вспомнила: мне были нужны именно малые ворота. От них вполне приличная дорога бежит по полям и лугам мимо соседских угодий, и только ближе к границам наших территорий начинается лес.
Разумеется, нам принадлежит не только этот лесной массив. У нас немало арендаторов, обрабатывающих пашни и пасущих скот, кое-кто из них разводит кроликов, фазанов или перепёлок, имеются маслодельня и сыроварня, фруктовые сады и теплицы, даже пасека есть своя. Но это всё, если можно так выразиться, находится с другой стороны замка.
