Пожалуй, из них всех Афира наблюдала за разворачивающимся перед ней действом с наименьшим интересом. Может, потому что оно не говорило ей о том, о чём говорило Лотару и Лулу – оба были куда ближе знакомы с ведьмовскими ритуалами. И, в отличие от Ксавье, она точно знала, что зрелища ждать не приходится. Единственное, чего она по-настоящему ждала – возможности сжечь тело Кристиана.
А сейчас Алоиз укладывал тело в разрытую землю, а рядом ложился Альф. Афира была права, когда предполагала, что смерть – пусть пока и не окончательная – создателя, так или иначе, ударит по нему. Выглядел Альф ужасно, а на ногах держался и того хуже. На землю он практически упал. Жизнь, вдохнутая в него Кристианом, постепенно покидала его.
Из складок своего плаща Алоиз достал какой-то мешок. Когда он развязал его и высыпал содержимое на землю рядом с Альфом, Афира поняла, что в мешке были кости. Чьи они и для чего нужны, она не знала.
Ритуал этот чем-то напоминал Афире то, как она сама лечила раны. Постепенно в тело Альфа возвращалась жизнь – полноценная, а не взятая взаймы у некроманта. Кожа порозовела, появились дыхание и сердцебиение. В это время с телом Кристиана происходило обратное: оно начинало гнить прямо на глазах. Приятного в этом зрелище было мало, так что, взглянув один раз, Афира старалась больше на него не смотреть.
Она так внимательно наблюдала за изменениями, происходящими с Альфом, что не обратила никакого внимания на кости, которые до этого Алоиз положил в землю рядом с ним. А в это время с ними тоже происходили изменения.
Первым их заметил Селки. Он издал радостный звук и сделал несколько шагов вперёд, но ведьмак бросил на него предупреждающий взгляд, и фамильяр нехотя вернулся к Ксавье.
Кости обрастали плотью, появлялись кровеносные сосуды, сухожилия, нервы, мышцы. И тогда Афира поняла, что кости принадлежат животному размером со среднюю собаку – наверняка фамильяру Альфа. Наблюдать за тем, как буквально из ничего появляется живое существо, было волнительно.
Вот появилась кожа и начала обрастать шерстью. Через минуту превращение было закончено: на земле лежала лиса с непропорционально длинными лапами и светло-рыжим мехом, отдающим желтизной.
Ведьмак закончил – теперь уже он едва держался на ногах от усталости – и Альф легко поднялся и подставил ему плечо. Он наклонился к уху сына, что-то говоря, но тот только отмахнулся.
– Раз уж вы сюда притащились, – сказал он, обращаясь ко всем зрителям сразу, но смотря при этом на Лотара, – то давайте, помогайте.
Селки, получив разрешение, тут же подбежал к фамильяру Альфа. Лис открыл жёлтые глаза и с трудом поднялся на своих длинных лапах. Селки стал с интересом его обнюхивать, но как следует познакомиться фамильяры не успели – Альф поднял своего на руки.
Под чутким руководством Алоиза, довольно быстро пришедшего в себя, они собирали то, что нужно было взять с собой, и сжигали или зарывали в землю то, что больше было не нужно. Уборка после ритуала заняла почти в два раза больше времени, чем подготовка к нему.
Но вот, наконец, в сгущающихся сумерках, всё было закончено и самый главный костёр сложен. Как и кукла Валентина Вьена, Кристиан вспыхнул мгновенно и сгорел так быстро, будто они жгли не человеческую плоть, а бумагу.
– Что ж, теперь можно сказать, что кое-что действительно закончено, – заметил Ксавье, глядя на оставшийся от некроманта пепел.
Лотар фыркнул.
– Не обольщайся, люди так просто не смирятся с законами, которые издаёт Леони. Может напрямую они ничего сделать и не смогут, но вот увидишь – их отношение будет говорить само за себя. Тем представителям других народов, которые решатся выйти из тени и попытаются влиться в человеческое общество, придётся несладко.
Ксавье пожал плечами.
– Но эта глава – освобождение драконов, борьба с Кристианом, смена власти – закончена. Просто она не последняя.
Афира кивнула. Лучше бы она сказать не могла.
Поздним августовским вечером Афира вышла на крыльцо их с Ксавье домика в Бускэ – деревеньке километрах в пятнадцати от Мертона. Может она и осталась на Королевском острове, но это вовсе не значило, что она должна жить в столице. Здесь, на природе, ей было куда лучше.
Ксавье признался, что и ему Мертон «осточертел». С воровством он завязал (а как иначе?) и теперь вёл жизнь законопослушного гражданина. Так что столичные толпы, где легко было поживиться парой-тройкой кошельков и украшений, были ему больше не нужны.
Именно он нашёл домик, в котором они теперь жили и, к большому удивлению Афиры, устроился работать в цветочную лавку. Она не знала, чего ожидала, но точно не этого. Она сама заняла место помощницы деревенского доктора. Тот был в восторге от того, что называл «её талантами», подразумевая под этим словосочетанием магию воды.
Поначалу жители Бускэ относились к ней настороженно, но после нескольких спасённых жизней оттаяли, и теперь Афира была окружена дружелюбием и уважением. Конечно, были и неприятные стороны.
Самая богатая семья в деревне – фермер с женой, двумя взрослыми дочерьми и выводком детишек помладше – относилась к ней с явным недоверием и неодобрением. И неуважением. Даже после того, как она вылечила главе семейства опасный перелом, грозивший оставить его хромым до конца жизни. А местный священник, похоже, считал её посланницей нечистых сил и одновременно презирал и боялся.
Но это были мелочи, на которые Афира научилась не обращать внимания. Большинство людей относились к ней хорошо, и у неё был Ксавье, были друзья и любимый человек.
Себастьян вернулся к актёрству и всего за несколько месяцев умудрился стать одним из самых популярных актёров Королевского театра в Мертоне. Люди были от него без ума. Афира им гордилась, хоть и расстраивалась из-за того, что теперь они проводят вместе меньше времени. Но раз или два в неделю они обязательно выбирались куда-нибудь.
Сибил стала фрейлиной принцессы Бернадет – девушки сдружились, пока жили вместе в доме Леони. А Тео – к огромному удивлению Клодин, которая не переставала подшучивать над ним, называя «будущим королём» – стал возлюбленным самой королевы.
Клодин вступила в королевскую гвардию. В то время, когда она состояла в Ордене Охотников, это было всего лишь прикрытие, но Клодин поняла, что быть гвардейцем ей нравится.
Хлопнула дверь, и к Афире присоединился Ксавье с двумя чашками. Он протянул ей одну, и она благодарно кивнула. Честно говоря, Афира ожидала, что он останется в доме в Черничном лесу, будет жить вместе с Алоизом. Когда она спросила его об этом, Ксавье усмехнулся.
– Нет уж, жизнь посреди леса это не моё. Не говоря уже о том, что так я быстро ему надоем. Ты же знаешь Алоиза.
Афира неопределённо пожала плечами. Может, познакомились они с ведьмаком и в одно время, но она подозревала, что Ксавье знает его куда лучше.
– Что насчёт Цан? Она не передумала?
Она покачала головой.
– Нет, она настроена очень серьёзно.
– Ну, посмотрим, как она запоёт, проведя здесь пару дней.
Цан собиралась навестить их и остаться погостить недельку. Ксавье подозревал, что больше чем на два-три дня её не хватит. В целом, Афира была с ним согласна. Лэтанка начнёт умирать от скуки примерно в это время, но врождённое упрямство заставит её продержаться положенную неделю и только потом вернуться в Мертон, как бы она ни страдала.
Цан обожала ритм большого города и осталась жить в столице Сосновых Островов, получив в подарок от Леони небольшой, но очень изящный двухэтажный особнячок. Сейчас она сотрудничала с ателье Боно: платья, сделанные по её выкройкам, пользовались бешеной популярностью.
Остров Ураганов королева подарила лэтанам. Лэ, Валла и Лина остались там. Может, Валла и хотела бы переехать, теперь, когда это было возможно – маленького островка её натуре вряд ли хватало. Но ради Лины, до ужаса боящейся людей, она осталась. Время от времени Афира вместе с кем-то из драконов навещала их.
Гнездо, возглавляемое Дарной, нашло приют в большом озере рядом с деревней и стало главной достопримечательностью Бускэ. Поначалу Афира следила, чтобы с ними обращались с должным уважением, как с равными, объясняя людям, что драконы – такой же мыслящий, разумный вид, как и они сами. Теперь в этом не было нужды. Конечно, семья богатого фермера и священник явно не жаловали драконов, но у всех остальных жителей деревни сложилось о них правильное представление.
Единственным, что по-настоящему отягощало мысли Афиры, была пропажа Шаа. В один день он, по словам Лэ, просто исчез с Острова Ураганов, не оставив ни записки, ни хоть какой-нибудь подсказки куда он ушёл и зачем. С тех пор о нём не было никаких новостей, и Афира могла только молиться, чтобы он не натворил глупостей и был в порядке.
Ксавье бросил на неё обеспокоенный взгляд.
– О чём думаешь? Снова о Шаа? У тебя вдруг стало такое печальное лицо.
Афира слегка улыбнулась ему.
– Ничего не могу с собой поделать. Даже не знаю, беспокоюсь я больше о нём или о людях, которые могут попасться ему на пути.
Он хотел сказать что-то ещё, но вдруг улыбнулся, глядя куда-то за её плечо. Развернувшись, Афира увидела Зидара, целенаправленно ползшего по траве к их дому. Будучи самым молодым из драконов, он легче прочих вписался в жизнь деревушки и даже умудрился завести несколько друзей. Невозможность говорить с ними его не остановила. И их тоже, что грело Афире душу.
Зидар любил прогуливаться по деревне и её окрестностям. Он стал куда увереннее держаться на земле и теперь мог развивать приличную скорость. Отставив чашку, Афира пошла навстречу дракону. Она слышала, как трава шуршит под ногами Ксавье, идущего за ней. Такие вечерние, почти что ночные, прогулки втроём вошли у них в привычку этим летом.
Частенько к ним присоединялась ближайшая подруга Зидара – девушка, с необычным именем Агат, которую Афира неплохо знала. Та работала в аптеке и была родственницей деревенского доктора, так что им приходилось часто видеться.
Ксавье поравнялся с ней, когда они поднялись на вершину холма.
– Брось. Он своё решение принял и больше не твоя забота. По крайней мере, пока снова не объявится.
Он обвёл рукой открывающийся перед ними пейзаж.
– Разве можно переживать, когда кругом такая красота?
Картина действительно открывалась прекрасная. Пожалуй, именно умиротворяющие, пасторальные виды были тем, из-за чего Ксавье, в конце концов, выбрал Бускэ, а Афира согласилась поселиться здесь.
Она успела только кивнуть, потому что в этот момент Зидар добрался до них и чуть не сбил её с ног приветственным тычком.
А сейчас Алоиз укладывал тело в разрытую землю, а рядом ложился Альф. Афира была права, когда предполагала, что смерть – пусть пока и не окончательная – создателя, так или иначе, ударит по нему. Выглядел Альф ужасно, а на ногах держался и того хуже. На землю он практически упал. Жизнь, вдохнутая в него Кристианом, постепенно покидала его.
Из складок своего плаща Алоиз достал какой-то мешок. Когда он развязал его и высыпал содержимое на землю рядом с Альфом, Афира поняла, что в мешке были кости. Чьи они и для чего нужны, она не знала.
Ритуал этот чем-то напоминал Афире то, как она сама лечила раны. Постепенно в тело Альфа возвращалась жизнь – полноценная, а не взятая взаймы у некроманта. Кожа порозовела, появились дыхание и сердцебиение. В это время с телом Кристиана происходило обратное: оно начинало гнить прямо на глазах. Приятного в этом зрелище было мало, так что, взглянув один раз, Афира старалась больше на него не смотреть.
Она так внимательно наблюдала за изменениями, происходящими с Альфом, что не обратила никакого внимания на кости, которые до этого Алоиз положил в землю рядом с ним. А в это время с ними тоже происходили изменения.
Первым их заметил Селки. Он издал радостный звук и сделал несколько шагов вперёд, но ведьмак бросил на него предупреждающий взгляд, и фамильяр нехотя вернулся к Ксавье.
Кости обрастали плотью, появлялись кровеносные сосуды, сухожилия, нервы, мышцы. И тогда Афира поняла, что кости принадлежат животному размером со среднюю собаку – наверняка фамильяру Альфа. Наблюдать за тем, как буквально из ничего появляется живое существо, было волнительно.
Вот появилась кожа и начала обрастать шерстью. Через минуту превращение было закончено: на земле лежала лиса с непропорционально длинными лапами и светло-рыжим мехом, отдающим желтизной.
Ведьмак закончил – теперь уже он едва держался на ногах от усталости – и Альф легко поднялся и подставил ему плечо. Он наклонился к уху сына, что-то говоря, но тот только отмахнулся.
– Раз уж вы сюда притащились, – сказал он, обращаясь ко всем зрителям сразу, но смотря при этом на Лотара, – то давайте, помогайте.
Селки, получив разрешение, тут же подбежал к фамильяру Альфа. Лис открыл жёлтые глаза и с трудом поднялся на своих длинных лапах. Селки стал с интересом его обнюхивать, но как следует познакомиться фамильяры не успели – Альф поднял своего на руки.
Под чутким руководством Алоиза, довольно быстро пришедшего в себя, они собирали то, что нужно было взять с собой, и сжигали или зарывали в землю то, что больше было не нужно. Уборка после ритуала заняла почти в два раза больше времени, чем подготовка к нему.
Но вот, наконец, в сгущающихся сумерках, всё было закончено и самый главный костёр сложен. Как и кукла Валентина Вьена, Кристиан вспыхнул мгновенно и сгорел так быстро, будто они жгли не человеческую плоть, а бумагу.
– Что ж, теперь можно сказать, что кое-что действительно закончено, – заметил Ксавье, глядя на оставшийся от некроманта пепел.
Лотар фыркнул.
– Не обольщайся, люди так просто не смирятся с законами, которые издаёт Леони. Может напрямую они ничего сделать и не смогут, но вот увидишь – их отношение будет говорить само за себя. Тем представителям других народов, которые решатся выйти из тени и попытаются влиться в человеческое общество, придётся несладко.
Ксавье пожал плечами.
– Но эта глава – освобождение драконов, борьба с Кристианом, смена власти – закончена. Просто она не последняя.
Афира кивнула. Лучше бы она сказать не могла.
Эпилог. Афира
Поздним августовским вечером Афира вышла на крыльцо их с Ксавье домика в Бускэ – деревеньке километрах в пятнадцати от Мертона. Может она и осталась на Королевском острове, но это вовсе не значило, что она должна жить в столице. Здесь, на природе, ей было куда лучше.
Ксавье признался, что и ему Мертон «осточертел». С воровством он завязал (а как иначе?) и теперь вёл жизнь законопослушного гражданина. Так что столичные толпы, где легко было поживиться парой-тройкой кошельков и украшений, были ему больше не нужны.
Именно он нашёл домик, в котором они теперь жили и, к большому удивлению Афиры, устроился работать в цветочную лавку. Она не знала, чего ожидала, но точно не этого. Она сама заняла место помощницы деревенского доктора. Тот был в восторге от того, что называл «её талантами», подразумевая под этим словосочетанием магию воды.
Поначалу жители Бускэ относились к ней настороженно, но после нескольких спасённых жизней оттаяли, и теперь Афира была окружена дружелюбием и уважением. Конечно, были и неприятные стороны.
Самая богатая семья в деревне – фермер с женой, двумя взрослыми дочерьми и выводком детишек помладше – относилась к ней с явным недоверием и неодобрением. И неуважением. Даже после того, как она вылечила главе семейства опасный перелом, грозивший оставить его хромым до конца жизни. А местный священник, похоже, считал её посланницей нечистых сил и одновременно презирал и боялся.
Но это были мелочи, на которые Афира научилась не обращать внимания. Большинство людей относились к ней хорошо, и у неё был Ксавье, были друзья и любимый человек.
Себастьян вернулся к актёрству и всего за несколько месяцев умудрился стать одним из самых популярных актёров Королевского театра в Мертоне. Люди были от него без ума. Афира им гордилась, хоть и расстраивалась из-за того, что теперь они проводят вместе меньше времени. Но раз или два в неделю они обязательно выбирались куда-нибудь.
Сибил стала фрейлиной принцессы Бернадет – девушки сдружились, пока жили вместе в доме Леони. А Тео – к огромному удивлению Клодин, которая не переставала подшучивать над ним, называя «будущим королём» – стал возлюбленным самой королевы.
Клодин вступила в королевскую гвардию. В то время, когда она состояла в Ордене Охотников, это было всего лишь прикрытие, но Клодин поняла, что быть гвардейцем ей нравится.
Хлопнула дверь, и к Афире присоединился Ксавье с двумя чашками. Он протянул ей одну, и она благодарно кивнула. Честно говоря, Афира ожидала, что он останется в доме в Черничном лесу, будет жить вместе с Алоизом. Когда она спросила его об этом, Ксавье усмехнулся.
– Нет уж, жизнь посреди леса это не моё. Не говоря уже о том, что так я быстро ему надоем. Ты же знаешь Алоиза.
Афира неопределённо пожала плечами. Может, познакомились они с ведьмаком и в одно время, но она подозревала, что Ксавье знает его куда лучше.
– Что насчёт Цан? Она не передумала?
Она покачала головой.
– Нет, она настроена очень серьёзно.
– Ну, посмотрим, как она запоёт, проведя здесь пару дней.
Цан собиралась навестить их и остаться погостить недельку. Ксавье подозревал, что больше чем на два-три дня её не хватит. В целом, Афира была с ним согласна. Лэтанка начнёт умирать от скуки примерно в это время, но врождённое упрямство заставит её продержаться положенную неделю и только потом вернуться в Мертон, как бы она ни страдала.
Цан обожала ритм большого города и осталась жить в столице Сосновых Островов, получив в подарок от Леони небольшой, но очень изящный двухэтажный особнячок. Сейчас она сотрудничала с ателье Боно: платья, сделанные по её выкройкам, пользовались бешеной популярностью.
Остров Ураганов королева подарила лэтанам. Лэ, Валла и Лина остались там. Может, Валла и хотела бы переехать, теперь, когда это было возможно – маленького островка её натуре вряд ли хватало. Но ради Лины, до ужаса боящейся людей, она осталась. Время от времени Афира вместе с кем-то из драконов навещала их.
Гнездо, возглавляемое Дарной, нашло приют в большом озере рядом с деревней и стало главной достопримечательностью Бускэ. Поначалу Афира следила, чтобы с ними обращались с должным уважением, как с равными, объясняя людям, что драконы – такой же мыслящий, разумный вид, как и они сами. Теперь в этом не было нужды. Конечно, семья богатого фермера и священник явно не жаловали драконов, но у всех остальных жителей деревни сложилось о них правильное представление.
Единственным, что по-настоящему отягощало мысли Афиры, была пропажа Шаа. В один день он, по словам Лэ, просто исчез с Острова Ураганов, не оставив ни записки, ни хоть какой-нибудь подсказки куда он ушёл и зачем. С тех пор о нём не было никаких новостей, и Афира могла только молиться, чтобы он не натворил глупостей и был в порядке.
Ксавье бросил на неё обеспокоенный взгляд.
– О чём думаешь? Снова о Шаа? У тебя вдруг стало такое печальное лицо.
Афира слегка улыбнулась ему.
– Ничего не могу с собой поделать. Даже не знаю, беспокоюсь я больше о нём или о людях, которые могут попасться ему на пути.
Он хотел сказать что-то ещё, но вдруг улыбнулся, глядя куда-то за её плечо. Развернувшись, Афира увидела Зидара, целенаправленно ползшего по траве к их дому. Будучи самым молодым из драконов, он легче прочих вписался в жизнь деревушки и даже умудрился завести несколько друзей. Невозможность говорить с ними его не остановила. И их тоже, что грело Афире душу.
Зидар любил прогуливаться по деревне и её окрестностям. Он стал куда увереннее держаться на земле и теперь мог развивать приличную скорость. Отставив чашку, Афира пошла навстречу дракону. Она слышала, как трава шуршит под ногами Ксавье, идущего за ней. Такие вечерние, почти что ночные, прогулки втроём вошли у них в привычку этим летом.
Частенько к ним присоединялась ближайшая подруга Зидара – девушка, с необычным именем Агат, которую Афира неплохо знала. Та работала в аптеке и была родственницей деревенского доктора, так что им приходилось часто видеться.
Ксавье поравнялся с ней, когда они поднялись на вершину холма.
– Брось. Он своё решение принял и больше не твоя забота. По крайней мере, пока снова не объявится.
Он обвёл рукой открывающийся перед ними пейзаж.
– Разве можно переживать, когда кругом такая красота?
Картина действительно открывалась прекрасная. Пожалуй, именно умиротворяющие, пасторальные виды были тем, из-за чего Ксавье, в конце концов, выбрал Бускэ, а Афира согласилась поселиться здесь.
Она успела только кивнуть, потому что в этот момент Зидар добрался до них и чуть не сбил её с ног приветственным тычком.
