Что-то тяжело упало у самой двери.
-Чудовище!
Оно, кажется, и не думало откликаться.
-Чудовище!
Хриплое дыхание, и тихий надрывный шепот:
-Зачем ты пришло, человеческое дитя?
Данка торопливо подсунула под дверь плошку. Следом за ней последовала краюха хлеба.
-Я принесла тебе хлеба и молока, - и торопливо пояснила: - Мама говорила, вы птиц живьем едите, но я Петку тебе привести не могу, он нас по утрам будит!
Из-за двери послышался хриплый кашель:
-Обойдусь без Петки.
Из сарая пахло застарелой кровью, какой-то гадостью, дрянью… Через несколько минут пустую плошку просунули обратно:
-Держи.
Данка подхватила миску… И шлепнулась на землю:
-Чудовище, расскажи мне сказку?
-Что?!
-Расскажи мне сказку, - повторила девочка. – Раньше мне мама рассказывала, а сегодня тебя привезли, и она забыла. Расскажи мне сказку?
Нелюдь молчал, и Данка уже решила, что он попросту заснул, когда из-за двери тоскливо пробормотали:
-Все равно завтра подохну… Не от голода, так от ран… Слушай свою сказку…
И он заговорил. Голос дрожал и часто прерывался, замолкал. Иногда шепот сменялся тихим свистом – так втягивают через зубы воздух, стараясь не закричать от боли… А сказка все продолжалась и продолжалась.
Странная и не похожая на другие. Сказка о трех жемчужинах, которые древние духи оставили народу тайн-ши - детям леса, народу каэр-ши – детям гор и народу чента-ши – детям рек. Сказка о том, как жемчужины были потеряны, и духи, разозлившись, не уничтожили своих чад лишь потому, что одна из жемчужин осталась цела… Странная это была сказка и непохожая на те, которые Данка слышала раньше…
А на следующую ночь, девочка пришла снова. И вновь принесла хлеба и молока. И вновь попросила рассказать сказку.
И он продолжал рассказывать ей истории.
Истории о народе тайн-ши, что обитает в Запретном Лесу. Истории о семнадцатилетнем мальчишке - короле, который никогда не смеется…
-Никогда-никогда? – охнула девочка.
-Никогда.
-А почему?
Что он мог ей ответить? Рассказать о родителях, погибших несколько месяцев назад? О власти, свалившейся на голову? О войне? О тоске, грызущей душу?
Чудовище тихо кашлянуло из темноты:
-Наверно, не умеет…
Его голос дрожал и срывался… А сказки продолжались. Сказки о короле тайн-ши, который должен раз в год отправиться в сердце леса. Именно там он получит дар леса и сможет управлять своими подданными. Сказки о том, как глупый семнадцатилетний мальчишка – король, не смотря на свое горе, решил, что традиция не должна прерываться, и отправился к сердцу леса через земли охваченные войной. Истории о том, как его захватили в плен…
Зачем он это рассказывал? Зачем он вообще что-то говорил шестилетней девчонке, которая не запомнит и не поймет ничего из сказанного?
Может, потому, что знал, что ему осталось жить всего несколько ночей? Может, для того, чтобы просто выговориться. А может, потому, что звук собственного голоса, тихий прерывающийся шепот, не давал ему скатиться в пучину обморока…
Данка слушала сказки чудовища с открытым ртом.
А потому не сразу поняла, что что-то изменилось. Мелькнула в конце улицы размытая тень, послышались легкие шаги, раздалась длинная соловьиная трель… На плечо легла тяжелая ладонь, рванула девочку в сторону, блеснул в свете луны кинжал с клинком в виде листа…
-Не трогайте ее! – злой шепот, раздавшийся из-за закрытой двери, остановил лезвие почти у самого горла Данки.
Кинжал пропал, словно и не было его, а рот девочки зажала крепкая рука.
Смутные, размытые тени кружились по ночной площади. Кто-то споро сбил замок с амбара, кто-то проскользнул внутрь… Еще с полсотни споро окружили площадь… И ни одна собака не проснулась, не залаяла!
Данка, не обращая внимания на руку, зажимающую ей рот, зачарованно следила, как две едва заметные во мраке тени осторожно выводят из сарая чудовище. То брело, едва-едва перебирая ногами, спотыкалось, было готово упасть, но каждый раз ему помогали устоять.
Одна из теней уверенно кивнула, а потом резко взмахнула рукой, умудрившись одним жестом обхватить всю деревню. С губ сорвался короткий приказ. Слова были незнакомы, и Данка скорее догадалась, чем поняла, о чем говорят. Сжечь. Уничтожить. Казнить.
Девочка испуганной птицей забилась в руках пленителя, но чудовище, до этого с трудом переставляющее ноги, вдруг резко выпрямилось и что-то прошептало. Тот, кто до этого отдал приказ, удивленно переспросил на своем языке. Чудовище что-то тихо буркнуло в ответ, и тень обиженно отвернулась…
Пленник, поддерживаемый с двух сторон, медленно подошел к девочке, опустился на землю перед ней, и Данка лишь сейчас смогла разглядеть лицо чудовища. Длинные спутанные волосы, перепачканные кровью и грязью, светлая кожа, покрытая сеточкой ссадин, тонкие губы и желтые кошачьи глаза… На скуле – темный синяк… И не смотря ни на что – пронзительная, нечеловеческая красота… Данка так бы и смотрела всю жизнь.
Чудовище поморщилось и тихо прошептало:
-Сейчас уберут руку, а ты будешь молчать. Хорошо?
Девочка кивнула – сейчас она бы пообещала все, что угодно.
-Как тебя зовут?
-Данка, - прошептала она. Вспомнила, как учили отвечать на такие вопросы и быстро поправилась: - Данница Грачанин, - не удержалась и похвасталась: - Мама говорит, это Утренняя звезда означает.
Нелюдь дернул уголком рта – словно попытался улыбнуться и не смог.
-Мы сейчас уйдем, а ты никому не расскажешь про эти ночи. Хорошо?
-Почему? – разочарованно протянула Данка. Она уже и бояться перестала.
-Это будет наша тайна…
Тень, та самая, злая, недовольно прошипела:
-Но… Мой король, они подняли на вас руку! Может, все-таки… под нож?!
Нелюдь оглянулся:
-Ты слышал легенду о трех жемчужинах, Наррис? Сохранившаяся называлась Милосердие.
Тень, злобно дернув острым плечом, отвернулась.
А Данка, так ничего и не понявшая из их разговора, гордо приосанилась. У нее будет тайна. Настоящая. Общая с чудовищем.
А оно с трудом поднялось, явно собираясь уходить, и вдруг вспомнило, оглянулось:
-Если когда-нибудь окажешься в Запретном лесу, просто скажи: «Thaain erkha shie» - это спасет тебе жизнь.
Тени возмущенно зашептались, но спорить никто не стал. И Данка, шепотом повторявшая странную фразу на диковинном языке, зачарованно следила, как они пропадали во мраке, уходя прочь из деревни…
И лишь через несколько ударов сердца вспомнила, тихо прошептала:
-А что ж это значит?
Ответа она не ждала, тени ушли далеко, но ночной ветер вдруг донес тихий хриплый шепот:
-Молитва. «Да хранит лес своих детей»....
Данка стояла, не в силах отвести взгляда от золотых глаз короля. Было все это? Или сон ей вспомнился?
Звенящая тишина уже кружила голову, во рту ощущался привкус металла…
-Зачем ты пришло, человеческое дитя? – повторил нелюдь.
И Данка, понимая, что сейчас она говорит полную чушь, только и смогла тихо выдохнуть:
-Я принесла тебе молока и хлеба.
Губы короля тайн-ши тронула легкая улыбка…
-Чудовище!
Оно, кажется, и не думало откликаться.
-Чудовище!
Хриплое дыхание, и тихий надрывный шепот:
-Зачем ты пришло, человеческое дитя?
Данка торопливо подсунула под дверь плошку. Следом за ней последовала краюха хлеба.
-Я принесла тебе хлеба и молока, - и торопливо пояснила: - Мама говорила, вы птиц живьем едите, но я Петку тебе привести не могу, он нас по утрам будит!
Из-за двери послышался хриплый кашель:
-Обойдусь без Петки.
Из сарая пахло застарелой кровью, какой-то гадостью, дрянью… Через несколько минут пустую плошку просунули обратно:
-Держи.
Данка подхватила миску… И шлепнулась на землю:
-Чудовище, расскажи мне сказку?
-Что?!
-Расскажи мне сказку, - повторила девочка. – Раньше мне мама рассказывала, а сегодня тебя привезли, и она забыла. Расскажи мне сказку?
Нелюдь молчал, и Данка уже решила, что он попросту заснул, когда из-за двери тоскливо пробормотали:
-Все равно завтра подохну… Не от голода, так от ран… Слушай свою сказку…
И он заговорил. Голос дрожал и часто прерывался, замолкал. Иногда шепот сменялся тихим свистом – так втягивают через зубы воздух, стараясь не закричать от боли… А сказка все продолжалась и продолжалась.
Странная и не похожая на другие. Сказка о трех жемчужинах, которые древние духи оставили народу тайн-ши - детям леса, народу каэр-ши – детям гор и народу чента-ши – детям рек. Сказка о том, как жемчужины были потеряны, и духи, разозлившись, не уничтожили своих чад лишь потому, что одна из жемчужин осталась цела… Странная это была сказка и непохожая на те, которые Данка слышала раньше…
А на следующую ночь, девочка пришла снова. И вновь принесла хлеба и молока. И вновь попросила рассказать сказку.
И он продолжал рассказывать ей истории.
Истории о народе тайн-ши, что обитает в Запретном Лесу. Истории о семнадцатилетнем мальчишке - короле, который никогда не смеется…
-Никогда-никогда? – охнула девочка.
-Никогда.
-А почему?
Что он мог ей ответить? Рассказать о родителях, погибших несколько месяцев назад? О власти, свалившейся на голову? О войне? О тоске, грызущей душу?
Чудовище тихо кашлянуло из темноты:
-Наверно, не умеет…
Его голос дрожал и срывался… А сказки продолжались. Сказки о короле тайн-ши, который должен раз в год отправиться в сердце леса. Именно там он получит дар леса и сможет управлять своими подданными. Сказки о том, как глупый семнадцатилетний мальчишка – король, не смотря на свое горе, решил, что традиция не должна прерываться, и отправился к сердцу леса через земли охваченные войной. Истории о том, как его захватили в плен…
Зачем он это рассказывал? Зачем он вообще что-то говорил шестилетней девчонке, которая не запомнит и не поймет ничего из сказанного?
Может, потому, что знал, что ему осталось жить всего несколько ночей? Может, для того, чтобы просто выговориться. А может, потому, что звук собственного голоса, тихий прерывающийся шепот, не давал ему скатиться в пучину обморока…
Данка слушала сказки чудовища с открытым ртом.
А потому не сразу поняла, что что-то изменилось. Мелькнула в конце улицы размытая тень, послышались легкие шаги, раздалась длинная соловьиная трель… На плечо легла тяжелая ладонь, рванула девочку в сторону, блеснул в свете луны кинжал с клинком в виде листа…
-Не трогайте ее! – злой шепот, раздавшийся из-за закрытой двери, остановил лезвие почти у самого горла Данки.
Кинжал пропал, словно и не было его, а рот девочки зажала крепкая рука.
Смутные, размытые тени кружились по ночной площади. Кто-то споро сбил замок с амбара, кто-то проскользнул внутрь… Еще с полсотни споро окружили площадь… И ни одна собака не проснулась, не залаяла!
Данка, не обращая внимания на руку, зажимающую ей рот, зачарованно следила, как две едва заметные во мраке тени осторожно выводят из сарая чудовище. То брело, едва-едва перебирая ногами, спотыкалось, было готово упасть, но каждый раз ему помогали устоять.
Одна из теней уверенно кивнула, а потом резко взмахнула рукой, умудрившись одним жестом обхватить всю деревню. С губ сорвался короткий приказ. Слова были незнакомы, и Данка скорее догадалась, чем поняла, о чем говорят. Сжечь. Уничтожить. Казнить.
Девочка испуганной птицей забилась в руках пленителя, но чудовище, до этого с трудом переставляющее ноги, вдруг резко выпрямилось и что-то прошептало. Тот, кто до этого отдал приказ, удивленно переспросил на своем языке. Чудовище что-то тихо буркнуло в ответ, и тень обиженно отвернулась…
Пленник, поддерживаемый с двух сторон, медленно подошел к девочке, опустился на землю перед ней, и Данка лишь сейчас смогла разглядеть лицо чудовища. Длинные спутанные волосы, перепачканные кровью и грязью, светлая кожа, покрытая сеточкой ссадин, тонкие губы и желтые кошачьи глаза… На скуле – темный синяк… И не смотря ни на что – пронзительная, нечеловеческая красота… Данка так бы и смотрела всю жизнь.
Чудовище поморщилось и тихо прошептало:
-Сейчас уберут руку, а ты будешь молчать. Хорошо?
Девочка кивнула – сейчас она бы пообещала все, что угодно.
-Как тебя зовут?
-Данка, - прошептала она. Вспомнила, как учили отвечать на такие вопросы и быстро поправилась: - Данница Грачанин, - не удержалась и похвасталась: - Мама говорит, это Утренняя звезда означает.
Нелюдь дернул уголком рта – словно попытался улыбнуться и не смог.
-Мы сейчас уйдем, а ты никому не расскажешь про эти ночи. Хорошо?
-Почему? – разочарованно протянула Данка. Она уже и бояться перестала.
-Это будет наша тайна…
Тень, та самая, злая, недовольно прошипела:
-Но… Мой король, они подняли на вас руку! Может, все-таки… под нож?!
Нелюдь оглянулся:
-Ты слышал легенду о трех жемчужинах, Наррис? Сохранившаяся называлась Милосердие.
Тень, злобно дернув острым плечом, отвернулась.
А Данка, так ничего и не понявшая из их разговора, гордо приосанилась. У нее будет тайна. Настоящая. Общая с чудовищем.
А оно с трудом поднялось, явно собираясь уходить, и вдруг вспомнило, оглянулось:
-Если когда-нибудь окажешься в Запретном лесу, просто скажи: «Thaain erkha shie» - это спасет тебе жизнь.
Тени возмущенно зашептались, но спорить никто не стал. И Данка, шепотом повторявшая странную фразу на диковинном языке, зачарованно следила, как они пропадали во мраке, уходя прочь из деревни…
И лишь через несколько ударов сердца вспомнила, тихо прошептала:
-А что ж это значит?
Ответа она не ждала, тени ушли далеко, но ночной ветер вдруг донес тихий хриплый шепот:
-Молитва. «Да хранит лес своих детей»....
Данка стояла, не в силах отвести взгляда от золотых глаз короля. Было все это? Или сон ей вспомнился?
Звенящая тишина уже кружила голову, во рту ощущался привкус металла…
-Зачем ты пришло, человеческое дитя? – повторил нелюдь.
И Данка, понимая, что сейчас она говорит полную чушь, только и смогла тихо выдохнуть:
-Я принесла тебе молока и хлеба.
Губы короля тайн-ши тронула легкая улыбка…
