Я брела в полнейшем недоумении и даже не старалась обходить грязные мартовские лужи, равнодушно глядя, как коричневые ручейки сбегают по носкам кожаных ботинок, оставляя после себя мутные подтеки. Но и те исчезали после новой порции брызг. Ботинки жалко не было, жалко было себя. Кому, скажите на милость, нужен молодой, подающий надежды доцент кафедры сопротивления материалов в середине учебного года? Вот и я про то же: никому!
«Хорошо хоть платье не надела», – злорадно усмехнулась я. Вообще, сегодня на работе мы собирались отметить конец всех проверок, но приговор, что вынес Рособрнадзор, был строг и обжалованию не подлежал: неэффективность ВУЗа подтвердить, лицензию отозвать. Вот так стало в нашей стране еще одним учебным заведением меньше и парой сотен безработных больше.
Весеннее солнце играло в неуклюжих и приземистых остатках сугробов, искрилось в весело бегущих ручейках и пыталось ослепить привыкших к хмурым дням прохожих, но меня занимало мало. Мимо проехало такси и вдобавок ко всем неприятностям окатило из лужи.
– Козел, – практически равнодушно буркнула я и продолжила угрюмо плестись по тротуару.
В памяти некстати всплыл разговор с отцом, до недавних пор заведующим соседней кафедрой философии, и я протяжно вздохнула: никакого желания идти на закрытое предприятие в подчинение к его другу я не имела. А папа в ответ не имел желания лицезреть единственную дочь учительницей в школе или того хуже – менеджером. И то, и другое с его точки зрения являлось одинаково постыдной деградацией в мои почетные тридцать лет.
«В крайнем случае пойду в таксисты», – решила я, глядя на удаляющееся такси с «козлом» за рулем. Благо недавно приобретенная «Киа» стоит у подъезда и радует взор свеженамытыми стильными боками.
«А родителям буду говорить, что хожу по собеседованиям», – развила я собственную мысль, показавшуюся весьма дельной. А там, глядишь, и что-нибудь еще придумаю…
Неожиданные планы приободрили, и к подъезду я уже подходила в весьма недурном настроении. Дома первым делом запустила роутер и скачала всем известное приложение. Технический прогресс – наше все, это вам не эпюры от руки в тетради строить! Неудобные мысли о том, что со мной происходит не что иное, как весьма запоздалый подростковый бунт, я задвинула подальше.
Тем не менее, вечер я провела на сайтах по поиску работы, хотя и отдавала себе отчет в том, что делаю это скорее для успокоения собственной совести. Желания вот прямо сейчас окунаться с головой во что-то серьезное категорически не было, а все, что могли мне предложить работодатели – написание курсовых и рефератов на заказ. Такого моя профессиональная гордость вынести не могла. Так что следующим утром я, потирая руки в предвкушении, заводила мотор. Здравая доля скептицизма, однако, тоже присутствовала. Главное, на бывших студентов не нарваться, а в остальном – прорвемся!
Погода стояла солнечная и от того морозная. Первый клиент поджидал буквально в квартале от моего дома, и через несколько минут я уже сажала к себе девчонку лет двадцати. Если я и боялась, что с каждым пассажиром придется вести светскую беседу, дабы не дать клиенту заскучать, а заодно и заработать побольше звезд, то с удовольствием обнаружила, что на деле оказалось не так. Всю дорогу девица болтала по телефону, а я смогла узнать о планах блондинки на этот вечер и о том, что неизвестный мне Серега ночью хоть и сплоховал, зато денег на СПА не пожадничал. М-да, похоже, я на своей кафедре сильно отстала от жизни…
Следующими были мамаша с сыном-подростком, потом бабуля, что ехала к врачу и вывалила на меня столько информации, сколько я даже заочникам за один раз не даю. После я подвезла компанию студентов, а дальше пассажиры слились в один поток, и я перестала запоминать не то что лица, а даже пол и их количество.
В обед я посмотрела собственный баланс и хмыкнула: таксисты с голоду, конечно, не мрут, но и не сказать, что особо шикуют. Хорошо живут, наверное, те, что стоят в аэропортах и как один пристают с вопросом: «Такси не нужно?». Хотя мне ли жаловаться с преподавательским-то окладом?
Перекусить я решилась в самом известном ресторане быстрого питания, и, чтобы заглушить гомонящую совесть, пообещала, что в следующий раз появлюсь тут еще не скоро. Я сидела возле окошка и жмурилась от удовольствия – на тот момент мне нравилось абсолютно все: и весеннее яркое солнце, и вкус картошки-фри с сырным соусом, и даже то, что родители не беспокоят звонками, думая, что дочь на собеседовании. Сигнал о следующем клиенте поступил, когда на подносе остался лишь полупустой стаканчик с кофе в окружении цветных оберток, а потому я поспешила на выход.
Мозги за время перерыва прочистились, и я даже обратила внимание на севшего сзади мужчину: он был высок, широк в плечах и постукивал указательным пальцем по разместившемуся на коленях кожаному портфелю. В голову пришла мысль о том, что спереди с такой комплекцией сидеть было бы явно удобней, но я от нее отмахнулась: мое-то, в конце концов, какое дело?
Всю дорогу мужчина шутил и почему-то старался выглядеть безмятежным, но едва дергающийся палец выдавал его с головой. Да и взгляд у этого типа был какой-то шальной. За годы практики, особенно во время приема экзаменов, я научилась отмечать эти признаки на автомате. В болтовню его я старалась особо не вникать, но все же оказалась в курсе того, что едет он на встречу с клиентом, а личный автомобиль уже третий день как в ремонте.
Задумавшись о необычном пассажире, я повернула направо и не сразу заметила бабульку, едва ползущую по пешеходному переходу. Тормозить пришлось резко, и итогом невнимательности стал глухой звук удара и резкий толчок сзади. Машина скакнула вперед и заглохла.
– Это что еще такое? – пробормотала я и вышла из машины. Мужчина остался сидеть на месте и моей неудаче даже как будто слегка обрадовался. Женоненавистник, что ли?
На улице меня уже встречал водитель въехавшей в зад моей «Киа» легковушки. Сперва, как водится, он проорался, упоминая умственные способности, мои и всех женщин в целом, но я напомнила скандалисту про должную дистанцию и с гордым видом отправилась обследовать родной бампер, хотя и чувствовала себя слегка виноватой. Небольшая вмятина настроения не испортила – страховка покроет, а времени кататься по сервисам у меня сейчас хоть пруд пруди. Я подошла ко второй машине, чтобы оценить ущерб. Мужчина стоял, растерянно теребя начавший лысеть затылок, – на его «ласточке» не оказалось ни царапины. Я предложила разъехаться с миром, но товарищ оказался дотошным и не хотел меня просто так отпускать. Пришлось писать друг другу расписки, заверяющие всех и вся в полном отсутствии претензий у каждой пострадавшей стороны.
Пока я изводила бумагу и собственное время, успела как следует разозлиться, так что в салон залезала не в лучшем расположении духа. Односложно ответила на вопрос пассажира о том, все ли у нас в порядке, пылая гневом на противного мужичонку – жену ему поскандальнее, завела мотор и поехала дальше. С разговорами пассажир больше не приставал, но принялся дергать ногой, что я во всей мере смогла прочувствовать сквозь спинку собственного сиденья. Сцепив зубы, я довезла клиента до какого-то офисного центра и с удовольствием с ним попрощалась, даже улыбнулась тому напоследок. Едва ли искренне, правда.
Оставшись, наконец, в одиночестве, я испытала такое облегчение, что вышла из приложения и даже заблокировала все двери – для первого дня работы достаточно. По пути к дому пришлось заехать на заправку, и я, вставив пистолет в бак согласно инструкции, заметила в салоне кое-что лишнее. Коричневый кожаный портфель, по которому последний мужчина так неугомонно долбил пальцем, заставил зарычать от досады: придется теперь искать еще этого мужика, чтобы вернуть имущество – не вышвыривать же находку в ближайшие кусты, а вдруг там важные документы? Но встречаться еще раз со странным типом совсем не хотелось.
Дома я сперва разобрала покупки из соседнего супермаркета и уж затем принялась обследовать приблудившийся портфель. Внутри лежали кучи бумаг, из которых я выяснила, что зовут дядьку Власов Анатолий Геннадьевич, работает он ни много, ни мало в конторе под названием «Пинкертон» и занимается, как не трудно понять из названия, частным сыском. В отделении под молнией нашлись флешки и стопка визиток.
На всякий пожарный я поискала этот «Пинкертон» в Интернете, и действительно, на Садовой улице нашего города нашлось сие детективное агентство. Телефон для связи был любезно размещен внутри вкладки «Контакты». Я порадовалась, тому факту, что, скорее всего, личной встречи с Анатолием Геннадьевичем удастся избежать и, переписав номер для связи, пообещала себе позвонить им завтра утром. Вот прямо первым же делом.
Вечер я провела душевно, настроившись не думать о плохом. В кои-то веки заказала пиццу, отключила телефон и посмотрела сериал от начала до конца, не испытав при этом никаких угрызений совести. А с утра уже звонила в контору, решив не откладывать неприятное дело в долгий ящик. Да и документы могли быть важными, мне ли не знать. Трубку сняла девушка и, поняв суть проблемы, переключила меня на какого-то Александра Александровича. Тот буквально сбил с толку напором, записал мой адрес, не дав вставить и слова, и велел ждать визита в скором времени. Фразу о том, что собираюсь уходить, я произносила уже молчащей трубке. Решительно набрав номер на повторе, я приготовилась высказать пару-тройку возражений, но телефон сообщил, что у них там занято. И так все последующие несколько десятков раз. Когда я, наконец, дозвонилась до гадской конторы, девушка на том конце любезно сообщила, что Александр Александрович уже уехал. Вот же зараза! Специально что ли линию занимал?
Звонок домофона раздался буквально через двадцать минут, ногой я пододвинула чужой портфель поближе к двери и, поджав губы, решила кофе не предлагать, от вознаграждения с достоинством отказаться.
Александра Александровича я приветствовала хмурым взглядом и недовольным «здравствуйте». Мужчиной он оказался видным, высоким, под стать своему коллеге, что так опрометчиво лишился портфеля. С деловым видом гость протиснулся в прихожую, слегка задел головой светильник, что, отдавая дань нынешней моде, висел на длинном шнуре, и только потом поздоровался. Одновременно с этим он ругнулся, ткнул мне в нос каким-то удостоверением и кратко представился, но имя я и так помнила, а фамилию предпочла пропустить мимо ушей, дабы не забивать голову лишними сведениями.
– Вас как зовут, простите? – поинтересовался мужчина в ответ на мое молчание.
– Полина, – решила я не вредничать. – Ваш портфель, – кивнула я в направлении пола и пододвинула сумку ногой.
– Где я могу задать вам несколько вопросов? – поинтересовался вдруг тип. Я нахмурилась.
– Нигде, – пожала плечами и скрестила руки на груди.
Мужчина устало потер переносицу и счел нужным пояснить:
– Видите ли, Анатолий Геннадьевич на данный момент мертв, и я бы очень хотел выяснить обстоятельства смерти коллеги.
– Серьезно? Вчера он был, конечно, слегка нервным, но вроде как на первый взгляд здоровым.
– Это только на первый взгляд, поверьте. Так я пройду?
– Проходите, – нехотя посторонилась я. – Только разуйтесь.
Кофе все же готовить пришлось. Пока я возилась на кухне, Александр обследовал портфель. На свет он вытащил бутылек с лекарством наподобие тех, что используют при больном горле. Он повертел находку в руках и пояснил:
– Запасной ингалятор. Один Толя всегда носил в кармане, а второй обязательно где-нибудь поблизости.
– Как он умер? – тихо спросила я, уже догадываясь об ответе, и обмирая от осознания собственной, пускай и косвенной вины.
– Приступ астмы. Лекарство, что было под рукой, закончилось, а запасного флакона не оказалось.
Ответ Александра Александровича ударил в самое сердце. Я тяжело выдохнула.
– Я ведь могла еще вчера позвонить. На визитках был номер…
– Вряд ли это хоть чем-то бы ему помогло. Насколько я понял, приступ случился практически сразу после того, как Анатолий покинул вашу машину. Я незаметно выдохнула – на этот раз от облегчения, и спросила:
– О чем в таком случае вы хотели со мной поговорить? Ничего криминального я в ситуации, простите, не вижу.
– Есть причины, поверьте… Он ничего вам на хранение не передавал?
– Нет, с чего бы ему это делать? – искренне удивилась я.
– Расскажите, пожалуйста, все, что сможете вспомнить о вашей поездке, – Александр Александрович откинулся на спинку стула, всем своим видом показывая, что приготовился внимательно слушать.
Возражать я не стала – все же не та была ситуация, чтобы из-за скверного настроения становиться в позу, и поведала, насколько могла подробно: о том, где пролегал маршрут, об аварии и даже о странной нервозности Анатолия. В эпизод со столкновением гость вцепился с особым рвением, по нескольку раз уточнял детали и даже заставил принести бумагу, чтобы нарисовать схему, кто где стоял, как были расположены машины, и где сидел его друг.
– Как вы считаете, могла эта авария быть подстроена? – детектив постукивал по листочку со схемой указательным пальцем, а его серые, как полированный металл, глаза впились в меня, подмечая каждую мелочь.
– Вряд ли, – уверенно покачала я головой, скрывать мне на самом деле было нечего. – Это ведь я отвлеклась, а затем резко затормозила.
– Хорошо. А когда вы первый раз увидели в зеркале машину, что врезалась в вас?
– М-м-м, никогда? – нехотя созналась я. Но я и правда не особо разглядываю тех, кто едет сзади.
Александр странно на меня посмотрел, но комментировать никак не стал, вместо этого спросил:
– Номер машины хотя бы помните?
– Нет. Но он есть на расписке, – успокоила я мужчину. – Она в машине осталась.
– Вы позволите?
Мы спустились во двор. Сигнализация почему-то повела себя странно, а, подойдя ближе к машине, выяснилось, что та не заперта. Содержимое было бардачка вывернуто на пол, все отделения, что можно открыть, были открыты, резиновые коврики выдернуты с мест. Александр обошел машину и поднял крышку багажника: судя по беспорядку, там тоже порылись неизвестные.
– Что за бред? – возмутилась я. – Это воры-неудачники искали запасные ключи?
– Боюсь, что нет, – многозначительно покачал головой Александр. Выглядел он раздосадованным и явно понимал в происходящем больше, чем я.
– Вы знаете, что они искали? – тут же дошло до меня.
– Догадываюсь, – не стал отпираться детектив. Но если вы позволите воспользоваться компьютером, скажу наверняка.
– Ваша наглость переходит всякие границы, – сочла я нужным сообщить и направилась к подъезду, все же с некоторым облегчением обнаружив, что мужчина пристроился следом: в свете открывшихся обстоятельств с ним было как-то спокойнее.
Я выдала Александру ноутбук и нахально пристроилась справа от мужчины, самой себе напоминая попугая-неразлучника. Я во все глаза следила за монитором в надежде выяснить, во что же умудрилась вляпаться по несчастливой случайности. Детектив по очереди проверял флешки из портфеля и с каждой открытой папкой хмурился все сильнее. На экране мелькали документы, наподобие тех, что я уже видела, когда осматривала портфель. Отдельная флешка была посвящена фотографиям, среди кучи скучных кадров встречались некоторые с парочками в неглиже. Очевидно, слежкой за неверными супругами их контора не брезговала.
«Хорошо хоть платье не надела», – злорадно усмехнулась я. Вообще, сегодня на работе мы собирались отметить конец всех проверок, но приговор, что вынес Рособрнадзор, был строг и обжалованию не подлежал: неэффективность ВУЗа подтвердить, лицензию отозвать. Вот так стало в нашей стране еще одним учебным заведением меньше и парой сотен безработных больше.
Весеннее солнце играло в неуклюжих и приземистых остатках сугробов, искрилось в весело бегущих ручейках и пыталось ослепить привыкших к хмурым дням прохожих, но меня занимало мало. Мимо проехало такси и вдобавок ко всем неприятностям окатило из лужи.
– Козел, – практически равнодушно буркнула я и продолжила угрюмо плестись по тротуару.
В памяти некстати всплыл разговор с отцом, до недавних пор заведующим соседней кафедрой философии, и я протяжно вздохнула: никакого желания идти на закрытое предприятие в подчинение к его другу я не имела. А папа в ответ не имел желания лицезреть единственную дочь учительницей в школе или того хуже – менеджером. И то, и другое с его точки зрения являлось одинаково постыдной деградацией в мои почетные тридцать лет.
«В крайнем случае пойду в таксисты», – решила я, глядя на удаляющееся такси с «козлом» за рулем. Благо недавно приобретенная «Киа» стоит у подъезда и радует взор свеженамытыми стильными боками.
«А родителям буду говорить, что хожу по собеседованиям», – развила я собственную мысль, показавшуюся весьма дельной. А там, глядишь, и что-нибудь еще придумаю…
Неожиданные планы приободрили, и к подъезду я уже подходила в весьма недурном настроении. Дома первым делом запустила роутер и скачала всем известное приложение. Технический прогресс – наше все, это вам не эпюры от руки в тетради строить! Неудобные мысли о том, что со мной происходит не что иное, как весьма запоздалый подростковый бунт, я задвинула подальше.
Тем не менее, вечер я провела на сайтах по поиску работы, хотя и отдавала себе отчет в том, что делаю это скорее для успокоения собственной совести. Желания вот прямо сейчас окунаться с головой во что-то серьезное категорически не было, а все, что могли мне предложить работодатели – написание курсовых и рефератов на заказ. Такого моя профессиональная гордость вынести не могла. Так что следующим утром я, потирая руки в предвкушении, заводила мотор. Здравая доля скептицизма, однако, тоже присутствовала. Главное, на бывших студентов не нарваться, а в остальном – прорвемся!
Погода стояла солнечная и от того морозная. Первый клиент поджидал буквально в квартале от моего дома, и через несколько минут я уже сажала к себе девчонку лет двадцати. Если я и боялась, что с каждым пассажиром придется вести светскую беседу, дабы не дать клиенту заскучать, а заодно и заработать побольше звезд, то с удовольствием обнаружила, что на деле оказалось не так. Всю дорогу девица болтала по телефону, а я смогла узнать о планах блондинки на этот вечер и о том, что неизвестный мне Серега ночью хоть и сплоховал, зато денег на СПА не пожадничал. М-да, похоже, я на своей кафедре сильно отстала от жизни…
Следующими были мамаша с сыном-подростком, потом бабуля, что ехала к врачу и вывалила на меня столько информации, сколько я даже заочникам за один раз не даю. После я подвезла компанию студентов, а дальше пассажиры слились в один поток, и я перестала запоминать не то что лица, а даже пол и их количество.
В обед я посмотрела собственный баланс и хмыкнула: таксисты с голоду, конечно, не мрут, но и не сказать, что особо шикуют. Хорошо живут, наверное, те, что стоят в аэропортах и как один пристают с вопросом: «Такси не нужно?». Хотя мне ли жаловаться с преподавательским-то окладом?
Перекусить я решилась в самом известном ресторане быстрого питания, и, чтобы заглушить гомонящую совесть, пообещала, что в следующий раз появлюсь тут еще не скоро. Я сидела возле окошка и жмурилась от удовольствия – на тот момент мне нравилось абсолютно все: и весеннее яркое солнце, и вкус картошки-фри с сырным соусом, и даже то, что родители не беспокоят звонками, думая, что дочь на собеседовании. Сигнал о следующем клиенте поступил, когда на подносе остался лишь полупустой стаканчик с кофе в окружении цветных оберток, а потому я поспешила на выход.
Мозги за время перерыва прочистились, и я даже обратила внимание на севшего сзади мужчину: он был высок, широк в плечах и постукивал указательным пальцем по разместившемуся на коленях кожаному портфелю. В голову пришла мысль о том, что спереди с такой комплекцией сидеть было бы явно удобней, но я от нее отмахнулась: мое-то, в конце концов, какое дело?
Всю дорогу мужчина шутил и почему-то старался выглядеть безмятежным, но едва дергающийся палец выдавал его с головой. Да и взгляд у этого типа был какой-то шальной. За годы практики, особенно во время приема экзаменов, я научилась отмечать эти признаки на автомате. В болтовню его я старалась особо не вникать, но все же оказалась в курсе того, что едет он на встречу с клиентом, а личный автомобиль уже третий день как в ремонте.
Задумавшись о необычном пассажире, я повернула направо и не сразу заметила бабульку, едва ползущую по пешеходному переходу. Тормозить пришлось резко, и итогом невнимательности стал глухой звук удара и резкий толчок сзади. Машина скакнула вперед и заглохла.
– Это что еще такое? – пробормотала я и вышла из машины. Мужчина остался сидеть на месте и моей неудаче даже как будто слегка обрадовался. Женоненавистник, что ли?
На улице меня уже встречал водитель въехавшей в зад моей «Киа» легковушки. Сперва, как водится, он проорался, упоминая умственные способности, мои и всех женщин в целом, но я напомнила скандалисту про должную дистанцию и с гордым видом отправилась обследовать родной бампер, хотя и чувствовала себя слегка виноватой. Небольшая вмятина настроения не испортила – страховка покроет, а времени кататься по сервисам у меня сейчас хоть пруд пруди. Я подошла ко второй машине, чтобы оценить ущерб. Мужчина стоял, растерянно теребя начавший лысеть затылок, – на его «ласточке» не оказалось ни царапины. Я предложила разъехаться с миром, но товарищ оказался дотошным и не хотел меня просто так отпускать. Пришлось писать друг другу расписки, заверяющие всех и вся в полном отсутствии претензий у каждой пострадавшей стороны.
Пока я изводила бумагу и собственное время, успела как следует разозлиться, так что в салон залезала не в лучшем расположении духа. Односложно ответила на вопрос пассажира о том, все ли у нас в порядке, пылая гневом на противного мужичонку – жену ему поскандальнее, завела мотор и поехала дальше. С разговорами пассажир больше не приставал, но принялся дергать ногой, что я во всей мере смогла прочувствовать сквозь спинку собственного сиденья. Сцепив зубы, я довезла клиента до какого-то офисного центра и с удовольствием с ним попрощалась, даже улыбнулась тому напоследок. Едва ли искренне, правда.
Оставшись, наконец, в одиночестве, я испытала такое облегчение, что вышла из приложения и даже заблокировала все двери – для первого дня работы достаточно. По пути к дому пришлось заехать на заправку, и я, вставив пистолет в бак согласно инструкции, заметила в салоне кое-что лишнее. Коричневый кожаный портфель, по которому последний мужчина так неугомонно долбил пальцем, заставил зарычать от досады: придется теперь искать еще этого мужика, чтобы вернуть имущество – не вышвыривать же находку в ближайшие кусты, а вдруг там важные документы? Но встречаться еще раз со странным типом совсем не хотелось.
Дома я сперва разобрала покупки из соседнего супермаркета и уж затем принялась обследовать приблудившийся портфель. Внутри лежали кучи бумаг, из которых я выяснила, что зовут дядьку Власов Анатолий Геннадьевич, работает он ни много, ни мало в конторе под названием «Пинкертон» и занимается, как не трудно понять из названия, частным сыском. В отделении под молнией нашлись флешки и стопка визиток.
На всякий пожарный я поискала этот «Пинкертон» в Интернете, и действительно, на Садовой улице нашего города нашлось сие детективное агентство. Телефон для связи был любезно размещен внутри вкладки «Контакты». Я порадовалась, тому факту, что, скорее всего, личной встречи с Анатолием Геннадьевичем удастся избежать и, переписав номер для связи, пообещала себе позвонить им завтра утром. Вот прямо первым же делом.
Вечер я провела душевно, настроившись не думать о плохом. В кои-то веки заказала пиццу, отключила телефон и посмотрела сериал от начала до конца, не испытав при этом никаких угрызений совести. А с утра уже звонила в контору, решив не откладывать неприятное дело в долгий ящик. Да и документы могли быть важными, мне ли не знать. Трубку сняла девушка и, поняв суть проблемы, переключила меня на какого-то Александра Александровича. Тот буквально сбил с толку напором, записал мой адрес, не дав вставить и слова, и велел ждать визита в скором времени. Фразу о том, что собираюсь уходить, я произносила уже молчащей трубке. Решительно набрав номер на повторе, я приготовилась высказать пару-тройку возражений, но телефон сообщил, что у них там занято. И так все последующие несколько десятков раз. Когда я, наконец, дозвонилась до гадской конторы, девушка на том конце любезно сообщила, что Александр Александрович уже уехал. Вот же зараза! Специально что ли линию занимал?
Звонок домофона раздался буквально через двадцать минут, ногой я пододвинула чужой портфель поближе к двери и, поджав губы, решила кофе не предлагать, от вознаграждения с достоинством отказаться.
Александра Александровича я приветствовала хмурым взглядом и недовольным «здравствуйте». Мужчиной он оказался видным, высоким, под стать своему коллеге, что так опрометчиво лишился портфеля. С деловым видом гость протиснулся в прихожую, слегка задел головой светильник, что, отдавая дань нынешней моде, висел на длинном шнуре, и только потом поздоровался. Одновременно с этим он ругнулся, ткнул мне в нос каким-то удостоверением и кратко представился, но имя я и так помнила, а фамилию предпочла пропустить мимо ушей, дабы не забивать голову лишними сведениями.
– Вас как зовут, простите? – поинтересовался мужчина в ответ на мое молчание.
– Полина, – решила я не вредничать. – Ваш портфель, – кивнула я в направлении пола и пододвинула сумку ногой.
– Где я могу задать вам несколько вопросов? – поинтересовался вдруг тип. Я нахмурилась.
– Нигде, – пожала плечами и скрестила руки на груди.
Мужчина устало потер переносицу и счел нужным пояснить:
– Видите ли, Анатолий Геннадьевич на данный момент мертв, и я бы очень хотел выяснить обстоятельства смерти коллеги.
– Серьезно? Вчера он был, конечно, слегка нервным, но вроде как на первый взгляд здоровым.
– Это только на первый взгляд, поверьте. Так я пройду?
– Проходите, – нехотя посторонилась я. – Только разуйтесь.
Кофе все же готовить пришлось. Пока я возилась на кухне, Александр обследовал портфель. На свет он вытащил бутылек с лекарством наподобие тех, что используют при больном горле. Он повертел находку в руках и пояснил:
– Запасной ингалятор. Один Толя всегда носил в кармане, а второй обязательно где-нибудь поблизости.
– Как он умер? – тихо спросила я, уже догадываясь об ответе, и обмирая от осознания собственной, пускай и косвенной вины.
– Приступ астмы. Лекарство, что было под рукой, закончилось, а запасного флакона не оказалось.
Ответ Александра Александровича ударил в самое сердце. Я тяжело выдохнула.
– Я ведь могла еще вчера позвонить. На визитках был номер…
– Вряд ли это хоть чем-то бы ему помогло. Насколько я понял, приступ случился практически сразу после того, как Анатолий покинул вашу машину. Я незаметно выдохнула – на этот раз от облегчения, и спросила:
– О чем в таком случае вы хотели со мной поговорить? Ничего криминального я в ситуации, простите, не вижу.
– Есть причины, поверьте… Он ничего вам на хранение не передавал?
– Нет, с чего бы ему это делать? – искренне удивилась я.
– Расскажите, пожалуйста, все, что сможете вспомнить о вашей поездке, – Александр Александрович откинулся на спинку стула, всем своим видом показывая, что приготовился внимательно слушать.
Возражать я не стала – все же не та была ситуация, чтобы из-за скверного настроения становиться в позу, и поведала, насколько могла подробно: о том, где пролегал маршрут, об аварии и даже о странной нервозности Анатолия. В эпизод со столкновением гость вцепился с особым рвением, по нескольку раз уточнял детали и даже заставил принести бумагу, чтобы нарисовать схему, кто где стоял, как были расположены машины, и где сидел его друг.
– Как вы считаете, могла эта авария быть подстроена? – детектив постукивал по листочку со схемой указательным пальцем, а его серые, как полированный металл, глаза впились в меня, подмечая каждую мелочь.
– Вряд ли, – уверенно покачала я головой, скрывать мне на самом деле было нечего. – Это ведь я отвлеклась, а затем резко затормозила.
– Хорошо. А когда вы первый раз увидели в зеркале машину, что врезалась в вас?
– М-м-м, никогда? – нехотя созналась я. Но я и правда не особо разглядываю тех, кто едет сзади.
Александр странно на меня посмотрел, но комментировать никак не стал, вместо этого спросил:
– Номер машины хотя бы помните?
– Нет. Но он есть на расписке, – успокоила я мужчину. – Она в машине осталась.
– Вы позволите?
Мы спустились во двор. Сигнализация почему-то повела себя странно, а, подойдя ближе к машине, выяснилось, что та не заперта. Содержимое было бардачка вывернуто на пол, все отделения, что можно открыть, были открыты, резиновые коврики выдернуты с мест. Александр обошел машину и поднял крышку багажника: судя по беспорядку, там тоже порылись неизвестные.
– Что за бред? – возмутилась я. – Это воры-неудачники искали запасные ключи?
– Боюсь, что нет, – многозначительно покачал головой Александр. Выглядел он раздосадованным и явно понимал в происходящем больше, чем я.
– Вы знаете, что они искали? – тут же дошло до меня.
– Догадываюсь, – не стал отпираться детектив. Но если вы позволите воспользоваться компьютером, скажу наверняка.
– Ваша наглость переходит всякие границы, – сочла я нужным сообщить и направилась к подъезду, все же с некоторым облегчением обнаружив, что мужчина пристроился следом: в свете открывшихся обстоятельств с ним было как-то спокойнее.
Я выдала Александру ноутбук и нахально пристроилась справа от мужчины, самой себе напоминая попугая-неразлучника. Я во все глаза следила за монитором в надежде выяснить, во что же умудрилась вляпаться по несчастливой случайности. Детектив по очереди проверял флешки из портфеля и с каждой открытой папкой хмурился все сильнее. На экране мелькали документы, наподобие тех, что я уже видела, когда осматривала портфель. Отдельная флешка была посвящена фотографиям, среди кучи скучных кадров встречались некоторые с парочками в неглиже. Очевидно, слежкой за неверными супругами их контора не брезговала.
