Сумерки наступили почти незаметно, и Беверли попросила принести ужин в комнату, где ей составила компанию сестренка.
- Не хочешь рассказать о вчерашнем? – робко спросила Кортни.
- Не особенно, – Беверли поскорее засунула в рот кусочек хлеба, чтобы избежать разговора, но ее сестренка была не менее настойчива.
- Ты же знаешь, что можешь доверять мне?
Беверли знала, что Кортни никогда ее не выдаст, чтобы ни было и как бы не повернулись обстоятельства. Девушка чувствовала вину за то, что темный маг напугал Корти, за то, что та часть ее жизни, которую она скрывает от семьи, так бесцеремонно вторглась в ее дом и принесла с собой угрозу.
- Ты сильно испугалась вчера? – с замиранием сердца спросила Беверли.
- Сначала да, но когда поняла, что этот странный человек не сможет войти в комнату мне стало даже весело, – призналась девочка.
- Весело? – изумилась Беверли. – Поверь, этот человек по- настоящему опасен!
- Но ведь твой друг мистер Баркли защитил нас! – глаза Кортни заблестели и она восторженно улыбнулась.
- Он мне вовсе не друг, – буркнула девушка, теряя аппетит.
- А как еще назвать человека, который дарит тебе платье и заботится о безопасности твоей семьи? – искренний вопрос сестры заставил Беверли задуматься, а могла бы она назвать Сайруса другом? Скорее нет, чем да. – Расскажи мне, кто этот человек, что оказался на нашем балконе.
Сначала девушка чуть было не отбросила просьбу сестры и не запретила ей говорить об этом, но потом поняла, что ей просто необходим совет. Конечно, рассказать все двенадцатилетнему ребенку было бы ошибкой, поэтому Беверли пыталась избежать некоторых тем, чтобы не пасть в глазах сестры. Но Кортни не была обычным ребенком, она была достаточно проницательной и внимательной для того, чтобы понять, что в рассказе сестры зияют дыры, которые необходимо восполнить. К концу ужина девочка знала абсолютно все о том, что произошло с ее сестрой с тех пор, как она вошла в лавку мистера Мортимера. Некоторое время девушки молчали, и младшая сестра смотрела на старшую затаив дыхание.
- Ты больше не хочешь быть похожей на меня? – теперь была очередь Беверли робеть перед сестрой.
- Что ты?! – Кортни словно очнулась и тут же бросилась к Беверли. – Теперь я еще больше хочу быть похожей на тебя. Ты такая смелая!
- Правда? И ты не осуждаешь меня за неприличное поведение?
- Ой, - отмахнулась девочка, - ну что такого, что ты поцеловала мистера Баркли, чтобы спастись? Это же вынужденная мера! А поход в бордель и вовсе ради спасения чьей-то жизни, ты же сама говорила. Тебя все равно никто не узнал, и все закончилось хорошо!
- Господи, моя сестра произносит слово «бордель»! – Беверли прикрыла лицо руками, понимая какую совершила ошибку, поддаваясь на уговоры этой маленькой хитрюги. Но Кортни умела выбирать момент.
- Не кори себя, – мягко сказала девочка. – Я достаточно взрослая и здравомыслящая, чтобы это слово никак не прилепилось ко мне. Это всего лишь слово и его значение мне известно довольно давно.
- И ты не стыдишься меня, после того как я все тебе рассказала?
- Нисколько! Я горжусь тобой и считаю, что твоя помощь этим людям достойное дело! – Кортни встала и подошла к балкону, аккуратно касаясь ручкой невесомых штор. – Вот бы и мне однажды поучаствовать в чем-то подобном!
- Нет, нет и нет юная леди! – с напускной суровостью Беверли погрозила пальцем сестре. – Чего бы я точно не хотела, так это того, чтобы моя маленькая Корти убегала от смертоносных существ и подвергала себя какой-либо опасности.
- Но это же так романтично! Мистер Баркли все время спасает тебя и вы убегаете в ночь, оставляя врагов с носом! – мечтательно сказала девочка, поднимая глаза к потолку и складывая ладошки на груди, у самого сердца.
- Поверь мне, в этом вовсе нет ничего романтичного, это раз. Сам мистер Баркли совсем не романтичный, это два. Я почти замужем, это три! – Беверли возмущенно перечислила все аргументы, стараясь не смотреть на сестру.
- Не верю ни одному твоему слову! – засмеялась Кортни и еще больше повеселела, когда Беверли швырнула в нее подушку. – Жаль, что я не видела Сайруса Баркли, о котором в этом городе ходят легенды.
- Не верь всему, что говорят! – сказала Беверли, представляя какие именно легенды ходят о ее самодовольном знакомом. – Я рада, что ты его не видела!
- Говорят, он красив! – Кортни медленно приближалась к сестре, прижимая подушку к груди.
- Ничего подобного, – фыркнула девушка. - Самая обычная внешность, даже не запоминающаяся.
- Говорят, он добрый!
- Подхалим, только и всего.
- Смелый!
- Очень любит выставляться!
- Любимец женщин!
- Бабник!
- Веселый!
- Самовлюбленный индюк, несерьезный и безответственный! – Беверли отобрала у сестры подушку и забралась в кровать. – Хватит уже говорить о нем, давай спать.
Кортни засмеялась, сверля сестру недоверчивым взглядом. Беверли часто думала, что эта девочка слишком развита для своих лет и сейчас это не казалось ей хорошим качеством. Девочка тоже забралась под одеяло и сладко потянулась.
- А знаешь, о чем я еще подумала? – сказала Кортни, закутываясь плотнее.
- О чем же? – несмотря на то, что Беверли спала довольно долго сегодня, ее очень быстро сморило и последние слова сестры донеслись уже до ускользающего в сон сознания.
- А аргумент, что ты почти жена Роя Левенсви - ты привела последним!
Следующие несколько дней прошли в работе. Девушка была особенно молчаливой и старалась не говорить ничего лишнего. Однажды мистер Мортимер поделился с ней своими размышлениями о том, что дело, которым они заняты уже довольно давно, наконец, сдвинулось с мертвой точки. Теперь они знали, где именно находится подставка для сокола. Местонахождение второй части магической броши мистер Мортимер ей не открыл, сославшись на то, что им еще следует обдумать, как именно добыть ее. Будучи немного рассеянной и подавленной, Беверли не настаивала.
В один из дней она поймала на себе внимательный взгляд мага и внезапно вспомнила о том, что совсем недавно бесцеремонно вломилась в его комнату. За всеми последующими событиями, она напрочь забыла об этом и теперь гадала, понял ли мистер Мортимер, что это была она и сердится ли он на нее. Однако маг никак не помогал ей раскрыть эту тайну. Порой он просто смотрел на нее, выворачивающим на изнанку душу, взглядом, но ничего не говорил. В эти дни он чаще бывал в лавке, похоже, всеми посторонними делами сейчас занимался Сайрус.
Маг сдержал свое слово и больше не просил девушку как-либо помогать им. Бывали минуты, когда Беверли жалела об этом. Несмотря на всю опасность и возможно безрассудство, случившегося с ней, девушка поняла, что ей не хватает этих ощущений. В ее голове боролись рассудительное благоразумие и жажда новых приключений.
Иногда, Беверли на несколько минут глубоко погружалась в размышления о том, каким образом мистер Мортимер связан с принцем Филиппом и его другом Амиром. Она думала о тайнах, которые скрывал маг и том, хочет ли разгадать их. За последние месяцы ее жизнь стала настолько запутанной и непредсказуемой, какой не была прежде, но она все же тосковала по ней. Возможно, если бы не ее предстоящий брак с Роем, то она радовалась бы и тихому существованию подле родителей и сестры, но чем ближе становился этот день, тем ужаснее он виделся ей.
Беверли все чаще гнала от себя, постоянно всплывающие в памяти, черты лица Сайруса, пугаясь их и в то же время желая. Она совсем измучилась от постоянной борьбы с самой собой, стараясь как можно доходчивее объяснить, своему не желавшему слушаться сердцу, почему думать о Сайрусе плохо.
«Думать о постороннем мужчине, будучи почти замужем – аморально, бесстыдно и подло!»
«Думать о Сайрусе в принципе – глупо и безнадежно!»
« Он самый ненадежный, самый самовлюбленный, самый несносный, самый упрямый и самый нахальный человек из всех, что она знала».
«Думать о человеке, который не ценит, не уважает и не прислушивается к ней, просто нелепо!»
Беверли считала, что этих аргументов достаточно, но все равно ловила себя на том, что все больше злится, что этот невозможный наглец не появляется уже так долго. В глубине души она надеялась, что он будет просить прощения и хоть как-то искать ее благосклонности, но он исчез и просто напросто забыл о том, как глубоко ранил ее самолюбие.
Самида, чувствуя эту нервозность и подавленность Беверли, изо всех сил старалась порадовать ее. Женщина готовила немыслимые лакомства, балуя и без того неприхотливые предпочтения девушки в еде. Больше всего Беверли полюбила кунафу с пчелиным медом и каждый раз, когда она чувствовала себя хуже, чем обычно, Самида как по заказу преподносила ей любимое угощение.
За день до бала, Беверли немного задержалась в лавке и когда шла по коридору в гостиную, чтобы попрощаться с Самидой, заметила Френсис, которую не видела с самого первого своего дня. Желтая птичка летела по коридору в обратную от девушки сторону. Беверли застыла всего на мгновение, а, потом, не задумываясь, направилась вслед за маленьким порождением магии.
Она едва поспевала за стремительным полетом Френсис, поворачивая в бесконечное количество коридоров. Лабиринт уводил ее все дальше от входа и, в конце концов, привел к приоткрытой двери в комнату мистера Мортимера.
- Как? – не поняла девушка. – Ведь покои мага на втором этаже?
Легкий шорох отвлек ее внимание, и она увидела Сайруса Баркли, который вплотную подошел к мерцающему окну. Сердце девушки забилось чаще, и она уже готова была войти в комнату, когда услышала голос Самиды:
- Это очень опасно, – ее голос был настолько встревоженным, что Беверли опустила на пол ногу, которую подняла для первого шага.
- Не волнуйся, я справлюсь, – мужчина слегка повернул голову на голос женщины и улыбнулся. – Ты знаешь, что это необходимо.
- Оно не будет стоить того, если ты отдашь свою жизнь! – голос Самиды надорвался.
- Мы все, так или иначе, рискуем своими жизнями, даже Беверли. Каждый раз, переступая порог этого магазина, она подвергает свою жизнь опасности. – То, как мистер Баркли произнес ее имя, заставило девушку на миг прикрыть глаза и прокрутить его голос в голове еще раз и улыбнуться.
- Ты расскажешь ей?
- Как? Как я могу рассказать ей? – мужчина развернулся к Самиде, и Беверли увидела, как изменилось его лицо. Он стал бледным и словно осунувшимся. – Я лишь хочу, чтобы это все поскорее закончилось! Я так устал!
- Я знаю, – Самида подошла к нему ближе и коснулась ладонью щеки мужчины.
- Я так устал…- почти шепотом повторил Сайрус.
- Ты справишься. Никто кроме тебя не сможет.
Сайрус сжал руку женщины и вернулся к окну.
- Как она?
- Тоже подавлена и растеряна, – Самида больше не подходила к нему, лишь нервно сжимала кулаки, словно стараясь из последних сил сдержать эмоции.
- Нам не стоило впутывать ее.
- Сейчас поздно об этом сожалеть, – глаза женщины все же наполнились слезами. – Подумай о себе и о том, куда отправляешься.
- Каждый раз ты говоришь одно и то же, – мягко улыбнулся Сайрус. – Но я должен! Мне необходимо проведать его и знать, что в нем все еще теплится жизнь!
Самида, обреченно опустила голову.
- Будь осторожен.
Мистер Баркли тяжело вздохнул и замер неподвижно. В его руке засиял небольшой металлический круг, который вскоре начал вращаться и мужчина выпустил его из ладони. Круг продолжал двигаться и подниматься наверх, к лицу Сайруса. Через некоторое время пространство перед мужчиной подернулось и стало прозрачным.
- Достаточно нам Господа, и он – наилучший Покровитель! – сказал Сайрус и исчез в образовавшемся проеме.
Беверли стояла напротив огромного портрета, выполненного искусным мастером. На портрете были изображены шесть человек, но даже среди такого количества людей более всех выделялась благородная фигура Джекоби Крайма – короля всего Кармифола. Он не был высокого роста или исполинского телосложения, однако сила и власть читались в его взгляде. Суровые, проникающие прямо в голову, умные глаза, резкие, слегка надменные линии квадратных скул, гордая осанка и немного смягчающие этот устрашающий вид, кажущиеся мягкими густые волосы. В своей крепко сжатой руке он держал хрупкую ладонь королевы Анжелины, которая не уступала ему в величии. Она казалась хрупкой и беззащитной, но лишь телосложением. Ее миловидное лицо говорило и о душевной красоте и добропорядочности, а так же о неимоверной силе духа и твердости характера. Эта женщина внушала трепет и уважение и, несмотря на то, что королевская чета не считалась эталоном внешней красоты, смотреть на них было истинным удовольствием.
Девушка слегка повела плечами и немного повернула голову, чтобы расслабить затекшие мышцы от того, что она довольно долго смотрела вверх, и снова посмотрела на портрет. Она сразу узнала принца Филиппа, старшего из наследников трона. Ей никогда не доводилось видеть его воочию, однако благодаря воспоминаниям Амира, Беверли знала его не только в лицо, но и некоторые черты характера. Дети у правящей пары оказались все как один привлекательными, но каждый по-своему. Филипп был чуть выше отца и немного крепче, те же внимательные глаза и чуть угловатые скулы, но улыбка, искренняя и добродушная, говорили о легком и веселом нраве. Девушка не без сожаления подумала о том, что ей бы хотелось познакомиться с этим человеком, если бы он был жив.
У принца Филиппа был еще один брат и две сестры. По старшинству, следующей шла принцесса Лилиана, гордая и прекрасная. Она больше походила на мать, однако Беверли ее немного знала, и это давало ей основания отнести Лилиану в разряд более хитрых и меркантильных девушек. Принцесса была известна своими капризами и нетерпимостью.
Принц Грегори, подобно старшему брату открыто улыбался, являя миру свое добродушие. Он был примерно одного возраста с самой Беверли и славился лишь своей искренностью и благовоспитанностью.
Маленькая Шарлотта, сегодняшняя именинница, казалась милой феей, пришедшей из сказки. Золотистые волосы, как у матери, завитые в легкие локоны, нежное платьице и добрые глаза.
Беверли смотрела на портрет, который сделали, видимо, незадолго до гибели Филиппа и ощущала, как ее сердце наполняется печалью. Они тоже познали горечь утраты - сына и брата, поэтому она искренне сочувствовала им.
- Беверли! – немного резкий и нетерпеливый голос Роя, заставил ее оторваться от картины и последовать за женихом.
Мистер Левенсви настоял на том, чтобы они прибыли в Салсор все вместе, как будущие родственники. Сидя в экипаже прямо напротив Роя, Беверли дрожала как осенний лист, боясь, что ее будущий муж узнает в ней ту самую Беатрис из борделя. Матушка, сидящая по правую руку от нее, все время что-то говорила, а Кортни с пониманием сжимала ее пальцы. Но опасения девушки были совершенно напрасными, Рой в этот вечер, как впрочем и всегда, был к ней не слишком внимателен. Его навязанное присутствие тяготило девушку, и она старалась не думать о том, что совсем скоро ей придется проводить с ним дни и ночи, в качестве спутницы жизни.
- Не хочешь рассказать о вчерашнем? – робко спросила Кортни.
- Не особенно, – Беверли поскорее засунула в рот кусочек хлеба, чтобы избежать разговора, но ее сестренка была не менее настойчива.
- Ты же знаешь, что можешь доверять мне?
Беверли знала, что Кортни никогда ее не выдаст, чтобы ни было и как бы не повернулись обстоятельства. Девушка чувствовала вину за то, что темный маг напугал Корти, за то, что та часть ее жизни, которую она скрывает от семьи, так бесцеремонно вторглась в ее дом и принесла с собой угрозу.
- Ты сильно испугалась вчера? – с замиранием сердца спросила Беверли.
- Сначала да, но когда поняла, что этот странный человек не сможет войти в комнату мне стало даже весело, – призналась девочка.
- Весело? – изумилась Беверли. – Поверь, этот человек по- настоящему опасен!
- Но ведь твой друг мистер Баркли защитил нас! – глаза Кортни заблестели и она восторженно улыбнулась.
- Он мне вовсе не друг, – буркнула девушка, теряя аппетит.
- А как еще назвать человека, который дарит тебе платье и заботится о безопасности твоей семьи? – искренний вопрос сестры заставил Беверли задуматься, а могла бы она назвать Сайруса другом? Скорее нет, чем да. – Расскажи мне, кто этот человек, что оказался на нашем балконе.
Сначала девушка чуть было не отбросила просьбу сестры и не запретила ей говорить об этом, но потом поняла, что ей просто необходим совет. Конечно, рассказать все двенадцатилетнему ребенку было бы ошибкой, поэтому Беверли пыталась избежать некоторых тем, чтобы не пасть в глазах сестры. Но Кортни не была обычным ребенком, она была достаточно проницательной и внимательной для того, чтобы понять, что в рассказе сестры зияют дыры, которые необходимо восполнить. К концу ужина девочка знала абсолютно все о том, что произошло с ее сестрой с тех пор, как она вошла в лавку мистера Мортимера. Некоторое время девушки молчали, и младшая сестра смотрела на старшую затаив дыхание.
- Ты больше не хочешь быть похожей на меня? – теперь была очередь Беверли робеть перед сестрой.
- Что ты?! – Кортни словно очнулась и тут же бросилась к Беверли. – Теперь я еще больше хочу быть похожей на тебя. Ты такая смелая!
- Правда? И ты не осуждаешь меня за неприличное поведение?
- Ой, - отмахнулась девочка, - ну что такого, что ты поцеловала мистера Баркли, чтобы спастись? Это же вынужденная мера! А поход в бордель и вовсе ради спасения чьей-то жизни, ты же сама говорила. Тебя все равно никто не узнал, и все закончилось хорошо!
- Господи, моя сестра произносит слово «бордель»! – Беверли прикрыла лицо руками, понимая какую совершила ошибку, поддаваясь на уговоры этой маленькой хитрюги. Но Кортни умела выбирать момент.
- Не кори себя, – мягко сказала девочка. – Я достаточно взрослая и здравомыслящая, чтобы это слово никак не прилепилось ко мне. Это всего лишь слово и его значение мне известно довольно давно.
- И ты не стыдишься меня, после того как я все тебе рассказала?
- Нисколько! Я горжусь тобой и считаю, что твоя помощь этим людям достойное дело! – Кортни встала и подошла к балкону, аккуратно касаясь ручкой невесомых штор. – Вот бы и мне однажды поучаствовать в чем-то подобном!
- Нет, нет и нет юная леди! – с напускной суровостью Беверли погрозила пальцем сестре. – Чего бы я точно не хотела, так это того, чтобы моя маленькая Корти убегала от смертоносных существ и подвергала себя какой-либо опасности.
- Но это же так романтично! Мистер Баркли все время спасает тебя и вы убегаете в ночь, оставляя врагов с носом! – мечтательно сказала девочка, поднимая глаза к потолку и складывая ладошки на груди, у самого сердца.
- Поверь мне, в этом вовсе нет ничего романтичного, это раз. Сам мистер Баркли совсем не романтичный, это два. Я почти замужем, это три! – Беверли возмущенно перечислила все аргументы, стараясь не смотреть на сестру.
- Не верю ни одному твоему слову! – засмеялась Кортни и еще больше повеселела, когда Беверли швырнула в нее подушку. – Жаль, что я не видела Сайруса Баркли, о котором в этом городе ходят легенды.
- Не верь всему, что говорят! – сказала Беверли, представляя какие именно легенды ходят о ее самодовольном знакомом. – Я рада, что ты его не видела!
- Говорят, он красив! – Кортни медленно приближалась к сестре, прижимая подушку к груди.
- Ничего подобного, – фыркнула девушка. - Самая обычная внешность, даже не запоминающаяся.
- Говорят, он добрый!
- Подхалим, только и всего.
- Смелый!
- Очень любит выставляться!
- Любимец женщин!
- Бабник!
- Веселый!
- Самовлюбленный индюк, несерьезный и безответственный! – Беверли отобрала у сестры подушку и забралась в кровать. – Хватит уже говорить о нем, давай спать.
Кортни засмеялась, сверля сестру недоверчивым взглядом. Беверли часто думала, что эта девочка слишком развита для своих лет и сейчас это не казалось ей хорошим качеством. Девочка тоже забралась под одеяло и сладко потянулась.
- А знаешь, о чем я еще подумала? – сказала Кортни, закутываясь плотнее.
- О чем же? – несмотря на то, что Беверли спала довольно долго сегодня, ее очень быстро сморило и последние слова сестры донеслись уже до ускользающего в сон сознания.
- А аргумент, что ты почти жена Роя Левенсви - ты привела последним!
Следующие несколько дней прошли в работе. Девушка была особенно молчаливой и старалась не говорить ничего лишнего. Однажды мистер Мортимер поделился с ней своими размышлениями о том, что дело, которым они заняты уже довольно давно, наконец, сдвинулось с мертвой точки. Теперь они знали, где именно находится подставка для сокола. Местонахождение второй части магической броши мистер Мортимер ей не открыл, сославшись на то, что им еще следует обдумать, как именно добыть ее. Будучи немного рассеянной и подавленной, Беверли не настаивала.
В один из дней она поймала на себе внимательный взгляд мага и внезапно вспомнила о том, что совсем недавно бесцеремонно вломилась в его комнату. За всеми последующими событиями, она напрочь забыла об этом и теперь гадала, понял ли мистер Мортимер, что это была она и сердится ли он на нее. Однако маг никак не помогал ей раскрыть эту тайну. Порой он просто смотрел на нее, выворачивающим на изнанку душу, взглядом, но ничего не говорил. В эти дни он чаще бывал в лавке, похоже, всеми посторонними делами сейчас занимался Сайрус.
Маг сдержал свое слово и больше не просил девушку как-либо помогать им. Бывали минуты, когда Беверли жалела об этом. Несмотря на всю опасность и возможно безрассудство, случившегося с ней, девушка поняла, что ей не хватает этих ощущений. В ее голове боролись рассудительное благоразумие и жажда новых приключений.
Иногда, Беверли на несколько минут глубоко погружалась в размышления о том, каким образом мистер Мортимер связан с принцем Филиппом и его другом Амиром. Она думала о тайнах, которые скрывал маг и том, хочет ли разгадать их. За последние месяцы ее жизнь стала настолько запутанной и непредсказуемой, какой не была прежде, но она все же тосковала по ней. Возможно, если бы не ее предстоящий брак с Роем, то она радовалась бы и тихому существованию подле родителей и сестры, но чем ближе становился этот день, тем ужаснее он виделся ей.
Беверли все чаще гнала от себя, постоянно всплывающие в памяти, черты лица Сайруса, пугаясь их и в то же время желая. Она совсем измучилась от постоянной борьбы с самой собой, стараясь как можно доходчивее объяснить, своему не желавшему слушаться сердцу, почему думать о Сайрусе плохо.
«Думать о постороннем мужчине, будучи почти замужем – аморально, бесстыдно и подло!»
«Думать о Сайрусе в принципе – глупо и безнадежно!»
« Он самый ненадежный, самый самовлюбленный, самый несносный, самый упрямый и самый нахальный человек из всех, что она знала».
«Думать о человеке, который не ценит, не уважает и не прислушивается к ней, просто нелепо!»
Беверли считала, что этих аргументов достаточно, но все равно ловила себя на том, что все больше злится, что этот невозможный наглец не появляется уже так долго. В глубине души она надеялась, что он будет просить прощения и хоть как-то искать ее благосклонности, но он исчез и просто напросто забыл о том, как глубоко ранил ее самолюбие.
Самида, чувствуя эту нервозность и подавленность Беверли, изо всех сил старалась порадовать ее. Женщина готовила немыслимые лакомства, балуя и без того неприхотливые предпочтения девушки в еде. Больше всего Беверли полюбила кунафу с пчелиным медом и каждый раз, когда она чувствовала себя хуже, чем обычно, Самида как по заказу преподносила ей любимое угощение.
За день до бала, Беверли немного задержалась в лавке и когда шла по коридору в гостиную, чтобы попрощаться с Самидой, заметила Френсис, которую не видела с самого первого своего дня. Желтая птичка летела по коридору в обратную от девушки сторону. Беверли застыла всего на мгновение, а, потом, не задумываясь, направилась вслед за маленьким порождением магии.
Она едва поспевала за стремительным полетом Френсис, поворачивая в бесконечное количество коридоров. Лабиринт уводил ее все дальше от входа и, в конце концов, привел к приоткрытой двери в комнату мистера Мортимера.
- Как? – не поняла девушка. – Ведь покои мага на втором этаже?
Легкий шорох отвлек ее внимание, и она увидела Сайруса Баркли, который вплотную подошел к мерцающему окну. Сердце девушки забилось чаще, и она уже готова была войти в комнату, когда услышала голос Самиды:
- Это очень опасно, – ее голос был настолько встревоженным, что Беверли опустила на пол ногу, которую подняла для первого шага.
- Не волнуйся, я справлюсь, – мужчина слегка повернул голову на голос женщины и улыбнулся. – Ты знаешь, что это необходимо.
- Оно не будет стоить того, если ты отдашь свою жизнь! – голос Самиды надорвался.
- Мы все, так или иначе, рискуем своими жизнями, даже Беверли. Каждый раз, переступая порог этого магазина, она подвергает свою жизнь опасности. – То, как мистер Баркли произнес ее имя, заставило девушку на миг прикрыть глаза и прокрутить его голос в голове еще раз и улыбнуться.
- Ты расскажешь ей?
- Как? Как я могу рассказать ей? – мужчина развернулся к Самиде, и Беверли увидела, как изменилось его лицо. Он стал бледным и словно осунувшимся. – Я лишь хочу, чтобы это все поскорее закончилось! Я так устал!
- Я знаю, – Самида подошла к нему ближе и коснулась ладонью щеки мужчины.
- Я так устал…- почти шепотом повторил Сайрус.
- Ты справишься. Никто кроме тебя не сможет.
Сайрус сжал руку женщины и вернулся к окну.
- Как она?
- Тоже подавлена и растеряна, – Самида больше не подходила к нему, лишь нервно сжимала кулаки, словно стараясь из последних сил сдержать эмоции.
- Нам не стоило впутывать ее.
- Сейчас поздно об этом сожалеть, – глаза женщины все же наполнились слезами. – Подумай о себе и о том, куда отправляешься.
- Каждый раз ты говоришь одно и то же, – мягко улыбнулся Сайрус. – Но я должен! Мне необходимо проведать его и знать, что в нем все еще теплится жизнь!
Самида, обреченно опустила голову.
- Будь осторожен.
Мистер Баркли тяжело вздохнул и замер неподвижно. В его руке засиял небольшой металлический круг, который вскоре начал вращаться и мужчина выпустил его из ладони. Круг продолжал двигаться и подниматься наверх, к лицу Сайруса. Через некоторое время пространство перед мужчиной подернулось и стало прозрачным.
- Достаточно нам Господа, и он – наилучший Покровитель! – сказал Сайрус и исчез в образовавшемся проеме.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ, В КОТОРОЙ С БЕВЕРЛИ ГОВОРЯТ ЛИЦА НА ПОРТРЕТАХ...
Беверли стояла напротив огромного портрета, выполненного искусным мастером. На портрете были изображены шесть человек, но даже среди такого количества людей более всех выделялась благородная фигура Джекоби Крайма – короля всего Кармифола. Он не был высокого роста или исполинского телосложения, однако сила и власть читались в его взгляде. Суровые, проникающие прямо в голову, умные глаза, резкие, слегка надменные линии квадратных скул, гордая осанка и немного смягчающие этот устрашающий вид, кажущиеся мягкими густые волосы. В своей крепко сжатой руке он держал хрупкую ладонь королевы Анжелины, которая не уступала ему в величии. Она казалась хрупкой и беззащитной, но лишь телосложением. Ее миловидное лицо говорило и о душевной красоте и добропорядочности, а так же о неимоверной силе духа и твердости характера. Эта женщина внушала трепет и уважение и, несмотря на то, что королевская чета не считалась эталоном внешней красоты, смотреть на них было истинным удовольствием.
Девушка слегка повела плечами и немного повернула голову, чтобы расслабить затекшие мышцы от того, что она довольно долго смотрела вверх, и снова посмотрела на портрет. Она сразу узнала принца Филиппа, старшего из наследников трона. Ей никогда не доводилось видеть его воочию, однако благодаря воспоминаниям Амира, Беверли знала его не только в лицо, но и некоторые черты характера. Дети у правящей пары оказались все как один привлекательными, но каждый по-своему. Филипп был чуть выше отца и немного крепче, те же внимательные глаза и чуть угловатые скулы, но улыбка, искренняя и добродушная, говорили о легком и веселом нраве. Девушка не без сожаления подумала о том, что ей бы хотелось познакомиться с этим человеком, если бы он был жив.
У принца Филиппа был еще один брат и две сестры. По старшинству, следующей шла принцесса Лилиана, гордая и прекрасная. Она больше походила на мать, однако Беверли ее немного знала, и это давало ей основания отнести Лилиану в разряд более хитрых и меркантильных девушек. Принцесса была известна своими капризами и нетерпимостью.
Принц Грегори, подобно старшему брату открыто улыбался, являя миру свое добродушие. Он был примерно одного возраста с самой Беверли и славился лишь своей искренностью и благовоспитанностью.
Маленькая Шарлотта, сегодняшняя именинница, казалась милой феей, пришедшей из сказки. Золотистые волосы, как у матери, завитые в легкие локоны, нежное платьице и добрые глаза.
Беверли смотрела на портрет, который сделали, видимо, незадолго до гибели Филиппа и ощущала, как ее сердце наполняется печалью. Они тоже познали горечь утраты - сына и брата, поэтому она искренне сочувствовала им.
- Беверли! – немного резкий и нетерпеливый голос Роя, заставил ее оторваться от картины и последовать за женихом.
Мистер Левенсви настоял на том, чтобы они прибыли в Салсор все вместе, как будущие родственники. Сидя в экипаже прямо напротив Роя, Беверли дрожала как осенний лист, боясь, что ее будущий муж узнает в ней ту самую Беатрис из борделя. Матушка, сидящая по правую руку от нее, все время что-то говорила, а Кортни с пониманием сжимала ее пальцы. Но опасения девушки были совершенно напрасными, Рой в этот вечер, как впрочем и всегда, был к ней не слишком внимателен. Его навязанное присутствие тяготило девушку, и она старалась не думать о том, что совсем скоро ей придется проводить с ним дни и ночи, в качестве спутницы жизни.
