Заклеймённый

Ей хотелось знать, как именно это происходит и почему, но спросить у Самиды она не могла, поскольку в магии женщина так же не сильна. А признаться мистеру Мортимеру, что она зашла без разрешения в ту комнату, да еще и трогала его вещи, она откровенно трусила.
        Немного устав от чтения, Беверли посмотрела в окно.
        - Из него же почти ничего не видно! – возмутилась она, заставляя себя отвлечься.
        - Это моя вина, мисс, – сказала Самида. – Когда-то я сама их мыла, но теперь мое здоровье не позволяет мне взять это на себя. Голова кружится, и я каждый раз спускаюсь со стула, без которого не могу дотянуться до верха.
        - Что ж, - задумалась девушка, - давайте, это исправим. Людей все равно нет, а мне полезно отвлечься от обучения.
        - О чем вы, мисс Беверли? – испугалась женщина, всплеснув руками.
        - Госпожа Самида, где у вас тряпки и ведро? – решительно спросила девушка, собирая волосы.
        Через несколько минут споров и стенаний бедной женщины, Беверли все же смогла убедить ее, что помыть окна не станет для нее пыткой. Конечно, девушка никогда даже близко не подходила к тряпкам и ведрам, но это место ей нравилось, а значит стоит его облагородить хотя бы для себя самой. Под чутким руководством Самиды, Беверли начала с уличной стороны окон. Несмотря на то, что женщина повязала ей передник, платье все равно запачкалось и промокло вплоть до белых панталон. Когда она закончила, люди уже возвращались из порта, а руки девушки затекли и даже немного опухли от непривычной работы.
        Самида принесла ей чашечку свежезаваренного чая, и они обе удовлетворенно заглянули в окно. Беверли чувствовала себя невероятно окрыленной и, несмотря на усталость легкой и счастливой.
        Мистер Мортимер вошел в лавку через парадную дверь и не смог не обратить внимания на довольные лица женщин. Он вопросительно посмотрел на свою домоправительницу, и та указала ему на предмет своей радости.
        - А вы умеете удивлять, маленькая леди, – заметил маг, улыбаясь. – Вы не обманули меня, когда сказали, что работа, пусть и незнакомая, вас не страшит.
        - Я никогда не лгу, мистер Мортимер, – строго заметила девушка. Это место, ее работа и прекрасная Самида полюбились ей сразу, но хозяин лавки вызывал сомнения и настороженность. Было в нем что-то загадочное помимо ремесла, а она очень не любила, когда ее внутренние вопросы оставались без ответов.
        Беверли присматривалась к нему очень тщательно, но пока не могла понять, что именно ее так настораживает. Он казался добрым и внимательным с Самидой и некоторыми клиентами. Но часть приходивших сегодня людей меняли его кардинально, тогда он становился невежливым и даже грубым, словно заставлял себя говорить с ними.
        - Я думаю, на сегодня вам достаточно, мисс Монгроув. Идите домой и отдохните, – маг снял с полок несколько книг и протянул их Беверли.
        - Вы уверены, что я приду завтра? – принимая книги, спросила девушка.
        - Такие как вы не отступают, – он посмотрел на нее долгим серьезным взглядом. - Я рад, что вы с нами.
        Самида завернула немного сладостей в бумагу и попросила передать сестре, чем вызвала недоуменный взгляд Беверли.
        - Мистер Мортимер сказал, что у вас есть младшая сестренка, или я что-то не так поняла? – улыбнулась женщина и, получив утвердительный кивок, продолжила. – Я знаю, что девочки и юные девушки очень любят сладкое, а нам вдвоем такое количество просто не осилить.
        - О, поверьте мне, госпожа Самида, Кортни съест все еще до того, как я успею сменить платье.
        В дверях Беверли столкнулась с женщиной, облаченной в черное изысканное платье и шляпку с густой вуалью, не позволяющей рассмотреть ее лицо. Девушка даже оглянулась, чтобы рассмотреть богатый наряд дамы. Глаза Мистера Мортимера стали суровыми, а челюсть сжалась, как только он увидел посетительницу. Он прошел за прилавок и потянул за рычаг, который показывал ей перед обедом. Часть стеллажа отъехала в сторону, открывая проход в комнату для посетителей. Тревога и любопытство одолели Беверли, но Самида встревожено сделала ей знак уходить, и Беверли подчинилась, решив расспросить женщину завтра.
        На улице ее уже ждал Гордон, который взял из ее рук сверток и книги. Беверли была ужасно благодарна ему, но сказать об этом была не в силах. Девушка еще никогда не чувствовала себя настолько изможденной. Дома она успела прочесть всего несколько страниц, прежде чем провалилась в глубокий, без сновидений, сон.
       

       ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, В КОТОРОЙ МОЖНО НАУЧИТЬСЯ НОВОМУ И ВСПОМНИТЬ СТАРОЕ...

       
        Первые три недели дались Беверли нелегко, она все время хотела спать и стоптала все ноги, пытаясь успеть за передвижениями мистера Мортимера. Он переходил от стеллажа к стеллажу стремительно, точно зная, где что находится. Даже, несмотря на свою отменную память, девушка все время путалась и терялась в названиях и местоположении нужных трав.
        Беверли создала некое подобие собственной системы для запоминания, однако на ее использование требовалось больше времени. Требовательность мага не позволяла ей преуспевать в этом деле. Ей казалось, что мистер Мортимер просто напросто забыл о том, что девушка не так давно служит у него. Маг варил зелья и готовил разнообразные порошки, постоянно комментируя, для чего они нужны и где можно достать ингредиенты. Он не всегда заботился о том, чтобы Беверли успела записать всю необходимую ей информацию. Работать с ним было очень не легко, но в то же время крайне интересно.
        Каждый раз, когда мистер Мортимер готовил новое зелье или творил, какое – либо заклинание, девушка замирала от восторга и внутреннего благоговения. Его магия рождалась из ниоткуда, нашептанная осторожно или пафосно продекламированная. Люди стекались к нему в основном к концу ее рабочего дня, что вызывало досаду и чувство легкого разочарования. Ей хотелось непрерывно наблюдать за работой этого человека, закрывая глаза на неприятные черты его характера. Смешивать, толочь или варить самой, маг ей не позволял, ссылаясь на то, что Беверли необходимо набраться опыта.
        Мистер Мортимер не особенно заботился о манерах и частенько посмеивался над Беверли, когда она из раза в раз пыталась это исправить. Ей сложно было привыкнуть к его поведению, но нрав у мага был легким, что немного сглаживало, возникающие время от времени трения. По большей части, Беверли была довольна состоянием дел.
        Частенько, уходя с работы, девушка сталкивалась в дверях с загадочными клиентами, чьи лица были спрятаны, а движения опасливыми, словно крадущимися. В такие моменты, ей жутко хотелось подсмотреть и даже подслушать, однако Беверли одергивала себя, вспоминая о приличиях. Её воображение рисовало разнообразные картинки в голове, подогревая и без того безмерное любопытство. Чем занимается ее работодатель, после того, как она уходит домой? Что за люди приходят к нему и почему так тщательно скрываются?
        Иногда мистер Мортимер отправлял ее относить заказанные зелья. В такие дни девушка пользовалась дверями для прислуги, чтобы не попадаться на глаза господам. Она не то чтобы стыдилась своего занятия, просто ей хотелось уберечь свою семью от лишних пересудов. Каждый раз, направляясь в богатый дом, она вспоминала лицо матери.
        Когда со дня ее первого визита в лавку миновал месяц, Беверли уже была вымотана до предела. Ранние подъемы и дни, проводимые на ногах, отнимали все силы без остатка. Самида старалась помогать, как могла, но и этого оказалось недостаточно. Девушка понимала, что прежний образ жизни не сделал ее выносливой и достаточно сильной для подобной работы.
        - Что у нас сегодня? – спросил маг, спускаясь по винтовой лестнице из своих комнат. Каждое утро Беверли завтракала вместе с ним и Самидой, поскольку дома просто не успевала.
        - Порошок от крыс для мистера Коуча, зелье для собаки миссис Литс и зелье наращивающее волосы для мистера Страйтли, – перечислила Беверли, сверяясь со своими записями.
        - И это все? – удивился мистер Мортимер, разочарованно комкая ни в чем не повинную салфетку. – Как скучно! Во времена моей молодости люди были занимательнее, а их желания…, как бы это сказать…, изощреннее. Где заказы на любовные зелья и на заклятия, вызывающие несварение?
        - Может люди стали немного порядочнее? – высказалась девушка, намазывая масло на воздушную, еще теплую булочку.
        - О, нет, маленькая леди. Люди так и остались хитрыми, алчными и завистливыми, – мистер Мортимер поднял на нее свои глаза и улыбнулся. Увидев эту улыбку, девушка мысленно закатила глаза, понимая, что сейчас начнется. – Они стали просто трусливее и примитивнее в своих мечтах. Некоторым даже лень придумать какую - нибудь интересную пакость.
        - А я думала вам хватает пакостей тех, кто приходит с сумерками, – заметила Самида, едва уловимо выражая недовольство.
        - О, дорогая моя, Самида! Те, кто «приходит с сумерками», как ты изволила выразиться, не размениваются на мелкие гадости. Они настоящие представители современного чудовищного общества, – заметил маг.
        - Почему же вы считаете наше общество чудовищным? – возмутилась Беверли.
        - Потому что, люди в нем чудовища, мисс Монгроув! Они жаждут власти, достатка и силы, которую не заслужили и которой не достойны, – впервые девушка видела, как мистер Мортимер наполняется гневом и с большим трудом сдерживает его.
        - Но ведь не все?! – ужаснулась она, подобной прямоте.
        - За редким исключением, – взгляд мага стал отрешенным, и на мгновение даже показалось, что печальным.
        - Я не верю! – Беверли была в корне не согласна с утверждением своего работодателя.
        -А во что вы верите, маленькая леди? – спросил он, все так же витая где-то в своих мыслях.
        - Я верю в добро, в благородство, в справедливость! – девушка открыто посмотрела на мистера Мортимера, не страшась спорить и отстаивать свою позицию. Его лицо вмиг изменилось, а глаза, пожалуй, впервые так внимательно обратились к ней. – Я верю в то, что люди могут быть честными, преданными и самоотверженными. Верю что, правда и добро всегда побеждают. Верю, что никогда и ни за что нельзя сдаваться. Чистые сердца существуют, они искренние и бесхитростные, отважные и стойкие!
        - То, о чем вы говорите, существует лишь в книгах, мисс Монгроув. И только юные и впечатлительные девицы, вроде вас, верят во всю эту чушь, - его взгляд стал по-настоящему проникновенным и даже неприлично пристальным. Беверли немного смутилась, но сдаваться не собиралась.
        - Но эти книги пишутся с настоящих людей и характеров. Благородство и честь, о которых я говорю, не берутся из воздуха. Да, я признаю, что персонажи по большей части вымышленные, но качества, которыми наделяет их автор, самые что ни на есть настоящие. Возможно, вам просто не попадались такие люди!
        - А вам?
        - Мой отец честный и благородный человек! – гордо задрав подбородок, сказала она.
        - Ожидаемый ответ, маленькая леди! – ухмыльнулся мужчина. – А кто-нибудь кроме? Может ваш жених? Юный Рой Левенсви обладает всеми этими качествами?
        Беверли внезапно стало жарко, под этим нахальным взглядом. Мистер Мортимер ждал реакции, ждал ее слов, словно лучше нее зная, что Рой не обладает даже одним из перечисленных ею достоинств. В ее душе разгорелся огонь возмущения и негодования, который пришлось погасить. Девушка сжала кулачок, пораженная такой бесцеремонностью.
        - Я не намерена обсуждать с вами мой будущий брак и достоинства моего будущего мужа! – твердо сказала она.
        -Не удивительно, ведь у него их нет, – пожал плечами маг, делая глоток дымящегося свежего кофе.
        - А вот это уже возмутительная грубость, мистер Мортимер! – Беверли от чего-то стало ужасно обидно. Одно дело, когда они с Кортни тихонько высмеивают Роя, но совсем другое, когда посторонний человек делает это.
        - Что благородного в том, что вас выдают замуж за самодовольного гордеца, рядом с которым вы увянете, как цветок без солнца? Что честного и справедливого в том, что вы не вправе решать самостоятельно, кто станет вашим спутником жизни? – спросил он.
        Эти слова были сказаны непринужденно, но каждое из них врывалось в сознание, а потом добиралось до самого сердца и бередило его. Разве не думала она об этом долгими ночами? Разве не проливала слезы, сраженная безысходностью? Он добрался до самого сокровенного и вывернул все наружу, так легко и без всякого стеснения.
        - Я вижу, что обидел вас, простите, – продолжил он. – В свое оправдание скажу, что приятно удивлен тем, что, несмотря на несправедливость по отношению лично к вам, вы продолжаете верить в лучшее.
        - Я и не говорила, что вокруг нас нет несправедливости, алчности, подлости и двуличия. Я лишь сказала, что и их противоположности тоже существуют, – немного успокоившись, сказала Беверли.
        - А как вы считаете, мисс Монгроув, как вести себя благородному человеку, столкнувшемуся с предательством, обманом или подлостью? – голос мистера Мортимера, заставил девушку поднять голову и посмотреть на него.
        - На мой взгляд, благородный человек должен, прежде всего, оставаться верным себе, своим принципам и собственному достоинству. Не унижать себя и не уподобляться тем, кто предал его, – девушка отчаянно верила в то, что говорит, поэтому спокойно смотрела магу в глаза.
        - Одним словом, он должен уметь прощать? – уточнил он.
        - И это тоже.
        - А как вы думаете, есть предел прощению? Что можно прощать, а что нельзя? Можно ли простить удар в спину? Можно простить алчную подлость?
        - Есть ли предел? Я не знаю, мистер Мортимер. Мне кажется этот самый предел у каждого из нас свой, – Беверли уже не понимала, куда завел их этот разговор. – Каждый из нас, словно чаша, которую можно переполнить. Но и в этом случае, необходимо оставаться человеком.
        - Хорошо сказано, мисс Беверли, – впервые вмешалась Самида и только сейчас девушка обратила внимание, каким задумчиво печальным стало ее лицо. Женщина слышала каждое слово, но мыслями была где-то далеко.
        - Мы с Самидой не понаслышке знаем о предательстве и прощении, верно? – маг положил руку на плечо женщины и мягко сжал его.
        - Прошу прощения, – Самида поднялась из-за стола и медленно вышла из комнаты.
        - Мы чем-то обидели ее? – испугалась Беверли, поднимаясь следом.
        - Нет, мисс, – ответил маг, приглашая ее снова опуститься в кресло. – Наш разговор просто всколыхнул воспоминания и немного растревожил былые раны.
        - Воспоминания о предательстве? – осторожно поинтересовалась девушка.
        - И, да и нет. У Самиды был сын, которого предали. Он давно умер, но боль матери не проходит никогда, – мистер Мортимер посмотрел в коридор, через который вышла женщина. – Это моя вина. Я немного перестарался, пытаясь понять вас.
        Беверли стояла посреди сверкающего зала, в доме портового собрания, куда ее семью пригласили на бал, и наблюдала за тем, как отец рассыпается в благодарностях мистеру Левенсви. Девушка вспомнила о разговоре с мистером Мортимером, увидев эту сцену. Эти двое мужчин определили ее судьбу давным- давно и даже мнения ее не спросили.
        Беверли осмотрела помещение и не могла не восхититься его изысканной красотой. На стенах висели великолепные картины, обрамленные позолоченными резными рамами.