Несколько разбитых сердец, пара истерик и осторожные поклонницы решили выбрать для своего обожания другую кандидатуру. Милого и дружелюбного Эйдана.
Хотя порой Тине казалось, что некоторые девушки крутились рядом с Эйданом только потому, что с ним всегда был Натан. И в обществе кузена он казался не таким устрашающим.
У Натана все еще были поклонницы, и их было даже больше, чем можно ожидать. Но фанатки Эйдана, громкие, радостные и не боящиеся демонстрировать свою любовь к кумиру, были куда заметнее.
Ханна быстро вытащила из тканевой, вышитой цветами сумки зеркальце и судорожно начала поправлять волосы. Это было бесполезное занятие, кудрявые, рыжие и непослушные, ее волосы никогда не лежали так, как хотелось Ханне. И все же, как считала Тина, у нее всегда была чудесная прическа.
Пока Ханна завидовала прямым и жестким волосам Тины, Тина, в свою очередь, мечтала о таком же элегантном беспорядке на голове.
Не поднимая головы, Эйдан медленно продвигался к своему постоянному месту в последнем ряду. На самой вершине. По счастливой случайности поднимался он именно по тому ряду, где сидела Ханна.
Настроена она была решительно и сильно отдавила Тине ноги, пока неуклюже переползала через нее к краю ряда.
— Привет, Эйдан, — пропела Ханна.
Он ненадолго отвлекся от телефона и улыбнулся. Тина слышала, как от восторга у нее перехватило дыхание. Ханна смешно всхлипнула от счастья.
— Ты сегодня один.
— Натана задержали, — ответил он и прошел мимо.
Ханне было достаточно и этого. Повернувшись к Тине, от полноты чувств она начала ее тормошить.
— Он мне улыбнулся. Ты видела? — срывающимся шепотом выдохнула Ханна.
Тина не стала напоминать, что это его фирменная улыбка, которой он одаривал любого. Сейчас ее волновало другое: за одно утро случилось сразу две необычные вещи — она столкнулась с новенькой, и Эйдан пришел на занятия в одиночестве. И от понимания, что это значит, у Тины начинала болеть голова.
Это определенно был очередной сюжет какой-то любовной истории, и все, что ей оставалось, — надеяться, что в ней не будет слишком большой драмы и больших проблем, созданных для укрепления чувств героев. Потому что такие проблемы всегда сильно сказывались на жизни серой массовки, к которой относилась Тина.
До начала занятий оставалось всего минута, когда в аудиторию шумной толпой ворвались студенты. Массовка собралась в полном составе.
Ханна вновь переползла обратно, оставив место в проходе свободным. Это было удачное место, но никто не спешил его занимать. Слишком мрачной казалась встревоженная Тина со стороны.
Со звонком, дребезжащим, напоминавшим звук перекатывавшихся по дороге консервных банок, в аудиторию ввалились Мона и Наоми — подруги Ханны. Они были добры к Тине и неплохо с ней ладили, но все равно оставались только хорошими знакомыми.
Вспорхнув по ступеням, они заняли места, что придержала для них Ханна, разложив свои вещи по всей скамье.
— Ты не заходила в чат. — С осуждением заметила Мона вместо приветствия. — Неужели тебя совсем не интересуют последние новости?
Тина тяжело вздохнула.
— Ты же знаешь...
— Да-да, ты не читаешь сообщения на ходу. — Мона махнула рукой со свежим маникюром. В отличие от Тины, всегда предпочитавшей удобную одежду, или Ханны, которая обожала все лоскутное, пестрое и свободное, Мона разбиралась в моде и умела одеваться. И ее брючный костюм винного цвета очень шел к полным, красным губам. Светлые волосы она уложила, и больше походила на роковую красотку, чем на студентку.
И все же она не была главной героиней, и едва ли ей хоть когда-то светило ею стать. Тина, имевшая нюх на такие вещи, отчетливо видела, что дальше второстепенного персонажа Моне не продвинуться.
— Оставь ее, — попросила более мягкая характером и внешностью Наоми. — У нее фобия после того случая.
Мона закатила глаза.
— Но ведь машина ее не сбила. К тому же, ей повезло быть спасенной Натаном. — Чуть понизив голос, она добавила: — Я готова каждый день под машины бросаться, если он будет меня спасать.
Тина передернула плечами. Для них-то, что она пережила в прошлом году, было лишь очередной темой для легкомысленной беседы. И все почему-то были уверены, что это она была виновата в том, что едва не попала под колеса. Хотя Тина отлично видела, как грузовик вильнул в сторону, а потом вильнул еще раз, когда она отскочила, чтобы уйти с траектории его движения. Она слишком ясно и отчетливо помнила тот момент...
Но в одном Мона была права: спас ее тогда Натан. Рванул за шиворот, выдергивая из-под колес, а потом накричал на водителя. Не сумев протаранить Тину, тот врезался в столб, стоявший позади нее.
Водитель утверждал, что не справился с управлением, и Тина ему верила.
Даже целенаправленно летящий прямо на тебя грузовик в этом сумасшедшем мире был обыденной вещью, скорее частью сюжета, чем чьим-то злым умыслом.
— К тому же, страхи нужно преодолевать, — поучительно добавила Мона, которая боялась собак, высоты, темноты, насекомых и слишком яркого солнца. — Ооо...
Это тихое, недоброе «Ооо» заставило Тину проследить за взглядом Моны. В аудиторию вошли они — настоящие, стопроцентные, первосортные главные герои. Он и она.
Ванесса что-то спросила, указав в свой список предметов, и Натан ей ответил. Они очень хорошо смотрелись вместе. Маленькая, изящная и светловолосая Несса с голубыми глазами и россыпью милых, едва видных веснушек на носу. Только на носу, как и полагается главной героине, у которой привлекательны даже кажущиеся изъяны. И высокий, мрачный Натан с холодным взглядом синих глаз и складкой между бровями. Он весь казался темным, начиная от волос, находившихся в продуманном беспорядке, и заканчивая свитером.
На мгновение Тина ими даже залюбовалась. Ей нравилось наблюдать за главными героями, хотя это было не самым безопасным занятием.
Но в следующее мгновение Ванесса перехватила ее взгляд, расцвела счастливой улыбкой и, позабыв о Натане, рванула к свободному месту рядом с Тиной.
Волшебство разрушилось.
— И снова привет, — радостно выпалила она, рухнув на скамью. — Мне очень стыдно, но я заблудилась. Если бы не этот прекрасный человек, до сих пор плутала бы.
Несса кивнула на Натана, неторопливо поднимавшегося следом.
— Надеюсь, ты его поблагодарила за помощь, — сказала Тина, ощущая, как ее прожигает три пары требовательных глаз.
— Ой, — сказала Несса и бесцеремонно схватила Натана за руку, когда он проходил мимо. В аудитории повисла звенящая, предвкушающая тишина. Все знали, что Натан не любит, когда к нему прикасаются без разрешения. Но в этот раз он смолчал, только вопросительно приподнял бровь. — Спасибо за помощь.
Он кивнул и посмотрел на Тину. Вероятно, слышал их разговор и знал, из-за кого его задержали.
— Доброе утро, — бодро поздоровалась она, понимая, что терять уже нечего. Ее против воли втянули в этот сюжет, и ей оставалось быть тихой, послушной и внимательной, чтобы не пропустить момент, когда появится возможность сбежать.
— Доброе, — сухо согласился Натан. — Отпустишь?
Вопрос был адресован Ванессе, которая мгновенно разжала пальцы и виновато улыбнулась.
Натан спокойно дошел до своего места рядом с Эйданом, а в аудитории еще какое-то время царила потрясенная тишина.
— И… как давно вы знакомы? — спросила Ханна, стараясь оставаться дружелюбной. За год Тина неплохо успела изучить свою подругу и прекрасно видела, что та изнывает от любопытства.
— Минут сорок? — предположила она.
— Тина спасла меня. — Ванесса была просто обезоруживающе приветливой. — Вытащила из-под машины. Если бы не она, меня бы сейчас соскребали с дороги.
Мона язвительно хмыкнула.
— Это какая-то эстафета? Типа, передай другому? В прошлом году спасли тебя, а в этом ты спасла ее? А в следующем она кого спасет?
— Может быть, даже тебя. Так что лучше бы тебе быть с ней милой. — огрызнулась Тина. К их разговору прислушивалась вся аудитория. Каждому студенту было интересно узнать, кто эта новенькая и чего от нее ждать. И меньше всего Тине хотелось, чтобы в сплетнях о Ванессе, которые непременно будут, появилось и ее имя.
Профессор Хоффман, как и полагается хорошему персонажу массовки, в аудитории появился в удачный момент, оборвав все разговоры и оставив легкую интригующую недосказанность витать в воздухе.
Кристина не знала, как попала в этот мир. Она хорошо помнила, что ложилась спать в предвкушении, после того как стали известны результаты последних экзаменов. Ее балл был приятно высок, и это давало Кристине большой выбор. Она засыпала, предвкушая, как с самого утра начнет рассылать документы по университетам.
А проснулась уже в этом мире. Похожем на тот, обычный, но все равно другом. В этой реальности отец Кристины не бросил их, а умер. И мать не разрушала себя случайными интрижками. Она вышла замуж и остепенилась, хотя на ее отношении к дочери это никак не сказалось.
Кристина все еще ее не интересовала.
И от этого становилось только хуже. Привычная жизнь смешалась с нереальной… Это путало, пугало и заставляло Кристину чувствовать себя сумасшедшей. Она не понимала, были ли ее воспоминания настоящими или это какая-то болезнь перепутала все у нее в мозгу.
Так лето, на которое у нее было много планов, превратилось в худший кошмар. Кристину поместили в психиатрическую лечебницу. Насильно заставляли принимать лекарства и внушали ей, что она нездорова, что не может доверять сама себе…
Какое-то время потерянная и напуганная, она в это верила, все глубже погружаясь в безумие. Потом ее нашла Розмари — ее лучшая подруга из этого мира. Хотя Кристина помнила, что раньше ее лучшую подругу звали просто Роза...
Розмари оказалась сильной и целеустремленной девушкой и замечательной подругой. Она вытащила Кристину из мрака, в который ее загнали врачи, таблетки и атмосфера лечебницы. Настояла на том, чтобы Кристина разослала документы по университетам, помогла ей с этим. А еще помогла написать сочинение, которое в этом мире по какой-то причине было едва ли не важнее экзаменационных баллов.
И именно Розмари приучила ее к сокращенному имени, постоянно называя ее Тиной. Себя же она просила звать Роми.
Благодаря заботе, поддержке и помощи Розмари Кристина не только смогла покинуть лечебницу через два месяца, но еще и поступить в университет Элмор.
Она помогла Кристине вернуться к жизни. И уехала в соседний город, в университет, хотя продолжала часто звонить и настаивала на том, чтобы разговаривать по видеосвязи хотя бы раз в неделю.
Розмари была хорошей подругой, лучшей, чем когда-нибудь смогла бы стать немного отстраненная и грубоватая Роза из прошлой жизни.
Но даже ей Кристина так и не осмелилась признаться, что нашла в этом мире кучу странностей и ужасающих закономерностей. Не рассказала о своей теории о том, что этот мир — один большой сборник сюжетов для любовных романов. Говорить о таком она просто была не готова. И сомневалась, что хоть когда-нибудь наберется смелости.
¦¦¦
Что-то подозревать Кристина начала в первый же месяц учебы. Она только привыкала к своей новой жизни и была тише обычного. С Ханной они считались просто знакомыми, а Мона, не стесняясь, насмехалась над мрачной, похожей на ворону новенькой, опоздавшей с зачислением на неделю из-за семейных обстоятельств.
Узнав, что Кристина поступила, ее мать вздохнула с облегчением, выдала ключи от небольшой квартирки, расположенной недалеко от университета, и посоветовала искать подработку.
Квартира эта принадлежала ее отцу и досталась ему от родителей. Потом, когда Кристина только родилась, если она могла верить документам, которые нашла в доме, они переехали в новую квартиру, что была просторнее и лучше, но ту не продали. Она была дорога отцу как память.
Почему мать не продала ее после его смерти, оставалось тайной.
— Ты уже взрослая, — сказала она, колдуя на кухне над свиными ребрышками. Один из троих детей ее мужа занял призовое место в каком-то из видов спорта. О своей новой семье Кристина знала слишком мало. Сначала у нее не было сил, чтобы пытаться узнать их поближе, а потом, когда поняла, что им до нее нет никакого дела, в этом уже не было никакого смысла, и должна обеспечивать себя сама.
— Я поняла. — Тина крепко сжала в кулаке ключи, ощущая, как острые края впиваются в кожу. Это было удивительно приятное, пусть и болезненное чувство. Ей было страшно, но одновременно от свободы, которую ей только что вручили, кружилась голова. — Больше не буду доставлять вам проблемы.
— Уж постарайся, — проворчала мать.
Переезд и необходимость как-то налаживать жизнь и заботиться теперь о себе самой заняли чуть больше времени, чем Тина рассчитывала. Она опоздала на учебу и первое время чувствовала себя совсем одинокой, но каким-то образом у нее получилось подружиться с Зои — робкой, тихой и невероятно хорошенькой однокурсницей. Они быстро нашли общий язык и стали везде ходить вместе.
Тина чувствовала себя сильнее и увереннее рядом с Зои. Зои же в свою очередь ощущала себя рядом с Тиной защищеннее, а потому становилась чуть смелее.
Первое время все было хорошо, даже слишком. Пока Зои не приметил один из университетских красавчиков — Леон. Он воплощал в себе все, что пугало и не нравилось Зои. Грубоватый, вспыльчивый и самоуверенный — ярчайший образец плохого парня. Леон ездил на мотоцикле без шлема, прогуливал занятия, курил и менял девушек чаще, чем свои кожаные куртки. А коллекция курток у него была просто невероятная. Каждую неделю он откуда-то брал новую, непременно эксклюзивную или коллекционную и очень дорогую.
С тихой и правильной Зои ему было решительно не по пути. Вот только Леон так не считал. И на исходе второго месяца обучения он принялся за покорение неприступной крепости. Неприступной Зои была в основном благодаря Тине, которая старательно держала оборону. Она понимала, что ничем хорошим эти отношения не закончатся.
Первое время Зои боялась Леона и с готовностью пряталась от него за Тиной. Но в какой-то момент всё начало меняться. Тина не заметила, как Леон сумел миновать ее оборону. Он подобрался к Зои и очаровал ее.
Они начали встречаться.
— Он лучше, чем ты думаешь, — говорила Зои в хорошие дни. — Тебе просто нужно узнать его поближе.
В плохие дни, когда она ссорилась с Леоном, Зои ничего не говорила. Она плакала, забравшись с ногами на диван в квартире Тины, и та отпаивала ее ромашковым чаем.
В начале зимы, когда половина семестра уже прошла, Тина всё больше времени проводила с Ханной и всё сильнее отдалялась от Зои. Она не могла ничем помочь ей против ее воли и устала от бесполезных попыток утешить и достучаться.
У Тины к тому времени появились и свои проблемы. Она заметила странную закономерность: многие громкие и обсуждаемые отношения в университете кто-то будто списал из любовных романов.
Была бедная студентка, поступившая на стипендию. Она заинтересовала богатого красавчика и разозлила этим его самую главную поклонницу — дочь довольно влиятельного человека. И студентку стали травить.
Была девушка невероятной красоты, которая никак не могла выбрать из двух влюбленных в нее парней.
Еще были два ненавидевших друг друга студента. Она его проклинала, он ее оскорблял... В конце концов они начали встречаться.
Хотя порой Тине казалось, что некоторые девушки крутились рядом с Эйданом только потому, что с ним всегда был Натан. И в обществе кузена он казался не таким устрашающим.
У Натана все еще были поклонницы, и их было даже больше, чем можно ожидать. Но фанатки Эйдана, громкие, радостные и не боящиеся демонстрировать свою любовь к кумиру, были куда заметнее.
Ханна быстро вытащила из тканевой, вышитой цветами сумки зеркальце и судорожно начала поправлять волосы. Это было бесполезное занятие, кудрявые, рыжие и непослушные, ее волосы никогда не лежали так, как хотелось Ханне. И все же, как считала Тина, у нее всегда была чудесная прическа.
Пока Ханна завидовала прямым и жестким волосам Тины, Тина, в свою очередь, мечтала о таком же элегантном беспорядке на голове.
Не поднимая головы, Эйдан медленно продвигался к своему постоянному месту в последнем ряду. На самой вершине. По счастливой случайности поднимался он именно по тому ряду, где сидела Ханна.
Настроена она была решительно и сильно отдавила Тине ноги, пока неуклюже переползала через нее к краю ряда.
— Привет, Эйдан, — пропела Ханна.
Он ненадолго отвлекся от телефона и улыбнулся. Тина слышала, как от восторга у нее перехватило дыхание. Ханна смешно всхлипнула от счастья.
— Ты сегодня один.
— Натана задержали, — ответил он и прошел мимо.
Ханне было достаточно и этого. Повернувшись к Тине, от полноты чувств она начала ее тормошить.
— Он мне улыбнулся. Ты видела? — срывающимся шепотом выдохнула Ханна.
Тина не стала напоминать, что это его фирменная улыбка, которой он одаривал любого. Сейчас ее волновало другое: за одно утро случилось сразу две необычные вещи — она столкнулась с новенькой, и Эйдан пришел на занятия в одиночестве. И от понимания, что это значит, у Тины начинала болеть голова.
Это определенно был очередной сюжет какой-то любовной истории, и все, что ей оставалось, — надеяться, что в ней не будет слишком большой драмы и больших проблем, созданных для укрепления чувств героев. Потому что такие проблемы всегда сильно сказывались на жизни серой массовки, к которой относилась Тина.
До начала занятий оставалось всего минута, когда в аудиторию шумной толпой ворвались студенты. Массовка собралась в полном составе.
Ханна вновь переползла обратно, оставив место в проходе свободным. Это было удачное место, но никто не спешил его занимать. Слишком мрачной казалась встревоженная Тина со стороны.
Со звонком, дребезжащим, напоминавшим звук перекатывавшихся по дороге консервных банок, в аудиторию ввалились Мона и Наоми — подруги Ханны. Они были добры к Тине и неплохо с ней ладили, но все равно оставались только хорошими знакомыми.
Вспорхнув по ступеням, они заняли места, что придержала для них Ханна, разложив свои вещи по всей скамье.
— Ты не заходила в чат. — С осуждением заметила Мона вместо приветствия. — Неужели тебя совсем не интересуют последние новости?
Тина тяжело вздохнула.
— Ты же знаешь...
— Да-да, ты не читаешь сообщения на ходу. — Мона махнула рукой со свежим маникюром. В отличие от Тины, всегда предпочитавшей удобную одежду, или Ханны, которая обожала все лоскутное, пестрое и свободное, Мона разбиралась в моде и умела одеваться. И ее брючный костюм винного цвета очень шел к полным, красным губам. Светлые волосы она уложила, и больше походила на роковую красотку, чем на студентку.
И все же она не была главной героиней, и едва ли ей хоть когда-то светило ею стать. Тина, имевшая нюх на такие вещи, отчетливо видела, что дальше второстепенного персонажа Моне не продвинуться.
— Оставь ее, — попросила более мягкая характером и внешностью Наоми. — У нее фобия после того случая.
Мона закатила глаза.
— Но ведь машина ее не сбила. К тому же, ей повезло быть спасенной Натаном. — Чуть понизив голос, она добавила: — Я готова каждый день под машины бросаться, если он будет меня спасать.
Тина передернула плечами. Для них-то, что она пережила в прошлом году, было лишь очередной темой для легкомысленной беседы. И все почему-то были уверены, что это она была виновата в том, что едва не попала под колеса. Хотя Тина отлично видела, как грузовик вильнул в сторону, а потом вильнул еще раз, когда она отскочила, чтобы уйти с траектории его движения. Она слишком ясно и отчетливо помнила тот момент...
Но в одном Мона была права: спас ее тогда Натан. Рванул за шиворот, выдергивая из-под колес, а потом накричал на водителя. Не сумев протаранить Тину, тот врезался в столб, стоявший позади нее.
Водитель утверждал, что не справился с управлением, и Тина ему верила.
Даже целенаправленно летящий прямо на тебя грузовик в этом сумасшедшем мире был обыденной вещью, скорее частью сюжета, чем чьим-то злым умыслом.
— К тому же, страхи нужно преодолевать, — поучительно добавила Мона, которая боялась собак, высоты, темноты, насекомых и слишком яркого солнца. — Ооо...
Это тихое, недоброе «Ооо» заставило Тину проследить за взглядом Моны. В аудиторию вошли они — настоящие, стопроцентные, первосортные главные герои. Он и она.
Ванесса что-то спросила, указав в свой список предметов, и Натан ей ответил. Они очень хорошо смотрелись вместе. Маленькая, изящная и светловолосая Несса с голубыми глазами и россыпью милых, едва видных веснушек на носу. Только на носу, как и полагается главной героине, у которой привлекательны даже кажущиеся изъяны. И высокий, мрачный Натан с холодным взглядом синих глаз и складкой между бровями. Он весь казался темным, начиная от волос, находившихся в продуманном беспорядке, и заканчивая свитером.
На мгновение Тина ими даже залюбовалась. Ей нравилось наблюдать за главными героями, хотя это было не самым безопасным занятием.
Но в следующее мгновение Ванесса перехватила ее взгляд, расцвела счастливой улыбкой и, позабыв о Натане, рванула к свободному месту рядом с Тиной.
Волшебство разрушилось.
— И снова привет, — радостно выпалила она, рухнув на скамью. — Мне очень стыдно, но я заблудилась. Если бы не этот прекрасный человек, до сих пор плутала бы.
Несса кивнула на Натана, неторопливо поднимавшегося следом.
— Надеюсь, ты его поблагодарила за помощь, — сказала Тина, ощущая, как ее прожигает три пары требовательных глаз.
— Ой, — сказала Несса и бесцеремонно схватила Натана за руку, когда он проходил мимо. В аудитории повисла звенящая, предвкушающая тишина. Все знали, что Натан не любит, когда к нему прикасаются без разрешения. Но в этот раз он смолчал, только вопросительно приподнял бровь. — Спасибо за помощь.
Он кивнул и посмотрел на Тину. Вероятно, слышал их разговор и знал, из-за кого его задержали.
— Доброе утро, — бодро поздоровалась она, понимая, что терять уже нечего. Ее против воли втянули в этот сюжет, и ей оставалось быть тихой, послушной и внимательной, чтобы не пропустить момент, когда появится возможность сбежать.
— Доброе, — сухо согласился Натан. — Отпустишь?
Вопрос был адресован Ванессе, которая мгновенно разжала пальцы и виновато улыбнулась.
Натан спокойно дошел до своего места рядом с Эйданом, а в аудитории еще какое-то время царила потрясенная тишина.
— И… как давно вы знакомы? — спросила Ханна, стараясь оставаться дружелюбной. За год Тина неплохо успела изучить свою подругу и прекрасно видела, что та изнывает от любопытства.
— Минут сорок? — предположила она.
— Тина спасла меня. — Ванесса была просто обезоруживающе приветливой. — Вытащила из-под машины. Если бы не она, меня бы сейчас соскребали с дороги.
Мона язвительно хмыкнула.
— Это какая-то эстафета? Типа, передай другому? В прошлом году спасли тебя, а в этом ты спасла ее? А в следующем она кого спасет?
— Может быть, даже тебя. Так что лучше бы тебе быть с ней милой. — огрызнулась Тина. К их разговору прислушивалась вся аудитория. Каждому студенту было интересно узнать, кто эта новенькая и чего от нее ждать. И меньше всего Тине хотелось, чтобы в сплетнях о Ванессе, которые непременно будут, появилось и ее имя.
Профессор Хоффман, как и полагается хорошему персонажу массовки, в аудитории появился в удачный момент, оборвав все разговоры и оставив легкую интригующую недосказанность витать в воздухе.
ГЛАВА 2. Странный, странный мир
Кристина не знала, как попала в этот мир. Она хорошо помнила, что ложилась спать в предвкушении, после того как стали известны результаты последних экзаменов. Ее балл был приятно высок, и это давало Кристине большой выбор. Она засыпала, предвкушая, как с самого утра начнет рассылать документы по университетам.
А проснулась уже в этом мире. Похожем на тот, обычный, но все равно другом. В этой реальности отец Кристины не бросил их, а умер. И мать не разрушала себя случайными интрижками. Она вышла замуж и остепенилась, хотя на ее отношении к дочери это никак не сказалось.
Кристина все еще ее не интересовала.
И от этого становилось только хуже. Привычная жизнь смешалась с нереальной… Это путало, пугало и заставляло Кристину чувствовать себя сумасшедшей. Она не понимала, были ли ее воспоминания настоящими или это какая-то болезнь перепутала все у нее в мозгу.
Так лето, на которое у нее было много планов, превратилось в худший кошмар. Кристину поместили в психиатрическую лечебницу. Насильно заставляли принимать лекарства и внушали ей, что она нездорова, что не может доверять сама себе…
Какое-то время потерянная и напуганная, она в это верила, все глубже погружаясь в безумие. Потом ее нашла Розмари — ее лучшая подруга из этого мира. Хотя Кристина помнила, что раньше ее лучшую подругу звали просто Роза...
Розмари оказалась сильной и целеустремленной девушкой и замечательной подругой. Она вытащила Кристину из мрака, в который ее загнали врачи, таблетки и атмосфера лечебницы. Настояла на том, чтобы Кристина разослала документы по университетам, помогла ей с этим. А еще помогла написать сочинение, которое в этом мире по какой-то причине было едва ли не важнее экзаменационных баллов.
И именно Розмари приучила ее к сокращенному имени, постоянно называя ее Тиной. Себя же она просила звать Роми.
Благодаря заботе, поддержке и помощи Розмари Кристина не только смогла покинуть лечебницу через два месяца, но еще и поступить в университет Элмор.
Она помогла Кристине вернуться к жизни. И уехала в соседний город, в университет, хотя продолжала часто звонить и настаивала на том, чтобы разговаривать по видеосвязи хотя бы раз в неделю.
Розмари была хорошей подругой, лучшей, чем когда-нибудь смогла бы стать немного отстраненная и грубоватая Роза из прошлой жизни.
Но даже ей Кристина так и не осмелилась признаться, что нашла в этом мире кучу странностей и ужасающих закономерностей. Не рассказала о своей теории о том, что этот мир — один большой сборник сюжетов для любовных романов. Говорить о таком она просто была не готова. И сомневалась, что хоть когда-нибудь наберется смелости.
¦¦¦
Что-то подозревать Кристина начала в первый же месяц учебы. Она только привыкала к своей новой жизни и была тише обычного. С Ханной они считались просто знакомыми, а Мона, не стесняясь, насмехалась над мрачной, похожей на ворону новенькой, опоздавшей с зачислением на неделю из-за семейных обстоятельств.
Узнав, что Кристина поступила, ее мать вздохнула с облегчением, выдала ключи от небольшой квартирки, расположенной недалеко от университета, и посоветовала искать подработку.
Квартира эта принадлежала ее отцу и досталась ему от родителей. Потом, когда Кристина только родилась, если она могла верить документам, которые нашла в доме, они переехали в новую квартиру, что была просторнее и лучше, но ту не продали. Она была дорога отцу как память.
Почему мать не продала ее после его смерти, оставалось тайной.
— Ты уже взрослая, — сказала она, колдуя на кухне над свиными ребрышками. Один из троих детей ее мужа занял призовое место в каком-то из видов спорта. О своей новой семье Кристина знала слишком мало. Сначала у нее не было сил, чтобы пытаться узнать их поближе, а потом, когда поняла, что им до нее нет никакого дела, в этом уже не было никакого смысла, и должна обеспечивать себя сама.
— Я поняла. — Тина крепко сжала в кулаке ключи, ощущая, как острые края впиваются в кожу. Это было удивительно приятное, пусть и болезненное чувство. Ей было страшно, но одновременно от свободы, которую ей только что вручили, кружилась голова. — Больше не буду доставлять вам проблемы.
— Уж постарайся, — проворчала мать.
Переезд и необходимость как-то налаживать жизнь и заботиться теперь о себе самой заняли чуть больше времени, чем Тина рассчитывала. Она опоздала на учебу и первое время чувствовала себя совсем одинокой, но каким-то образом у нее получилось подружиться с Зои — робкой, тихой и невероятно хорошенькой однокурсницей. Они быстро нашли общий язык и стали везде ходить вместе.
Тина чувствовала себя сильнее и увереннее рядом с Зои. Зои же в свою очередь ощущала себя рядом с Тиной защищеннее, а потому становилась чуть смелее.
Первое время все было хорошо, даже слишком. Пока Зои не приметил один из университетских красавчиков — Леон. Он воплощал в себе все, что пугало и не нравилось Зои. Грубоватый, вспыльчивый и самоуверенный — ярчайший образец плохого парня. Леон ездил на мотоцикле без шлема, прогуливал занятия, курил и менял девушек чаще, чем свои кожаные куртки. А коллекция курток у него была просто невероятная. Каждую неделю он откуда-то брал новую, непременно эксклюзивную или коллекционную и очень дорогую.
С тихой и правильной Зои ему было решительно не по пути. Вот только Леон так не считал. И на исходе второго месяца обучения он принялся за покорение неприступной крепости. Неприступной Зои была в основном благодаря Тине, которая старательно держала оборону. Она понимала, что ничем хорошим эти отношения не закончатся.
Первое время Зои боялась Леона и с готовностью пряталась от него за Тиной. Но в какой-то момент всё начало меняться. Тина не заметила, как Леон сумел миновать ее оборону. Он подобрался к Зои и очаровал ее.
Они начали встречаться.
— Он лучше, чем ты думаешь, — говорила Зои в хорошие дни. — Тебе просто нужно узнать его поближе.
В плохие дни, когда она ссорилась с Леоном, Зои ничего не говорила. Она плакала, забравшись с ногами на диван в квартире Тины, и та отпаивала ее ромашковым чаем.
В начале зимы, когда половина семестра уже прошла, Тина всё больше времени проводила с Ханной и всё сильнее отдалялась от Зои. Она не могла ничем помочь ей против ее воли и устала от бесполезных попыток утешить и достучаться.
У Тины к тому времени появились и свои проблемы. Она заметила странную закономерность: многие громкие и обсуждаемые отношения в университете кто-то будто списал из любовных романов.
Была бедная студентка, поступившая на стипендию. Она заинтересовала богатого красавчика и разозлила этим его самую главную поклонницу — дочь довольно влиятельного человека. И студентку стали травить.
Была девушка невероятной красоты, которая никак не могла выбрать из двух влюбленных в нее парней.
Еще были два ненавидевших друг друга студента. Она его проклинала, он ее оскорблял... В конце концов они начали встречаться.
