– Дим, а ты как посохом касался? Концом или набалдашником? — неожиданно спросила Маша.
– Я? — Димка замер от неожиданности. — Я… Это… Вот так… — он коснулся бумажек острым концом посоха. Неожиданно мигнул свет, в комнате запахло озоном, а за окном раздались скрипучие вопли каких-то птиц…
– Машка, балда!!! На фига ты под руку сказала! — испуганно заорал Гошка.
Лида Никифорова запахнула новенькую шубку из синтетической норки, собираясь пойти к Зинке и вернуть ей «эту дрянь, которую она ей сунула!» и в следующее мгновение оказалась… В общем, вокруг, насколько хватало глаз тянулась ровная белая равнина, искрящаяся под низким белым солнцем, светившим с блёкло-голубого неба.
Лида испуганно огляделась. «Где это я?» — подумала она. Она дрожащими руками вытащила смартфон, но увы, сигнала не было. «И как теперь хоть с кем-то связаться?» — чуть не плача подумала девушка.
Лида оглянулась. Позади неё стоял единственное в обозримой местности строение — небольшой деревянный балок. Скрипнул снег, и из-за балка вышел молодой парень в куртке-аляске. Парень посмотрел на растерянную Лиду насмешливым взглядом карих, чуть узких глаз.
– Добрый день. Рад приветствовать вас в стране белого безмолвия, — парень, улыбнувшись, слегка поклонился.
– А это… — Лида обвела рукой вокруг.
– А это называется тундра, — усмехнулся парень. — Место на земном шаре, у которого нет ни дна, ни покрышки. Да, забыл представиться: Юра Григорьев.
– Лида. Никифорова, — растерянно представилась девушка. — А вы — оленевод? — она попыталась вспомнить всё, что изучала в школе про тундру.
– Ну… Не совсем, — парень изобразил глубокую задумчивость. — Хотя, с оленями работаю. Я — ветеринар. Специалист по всему крупному и рогатому: оленям, быкам, коровам… Даже с буйволом однажды работать пришлось.
– Здесь?!!
– Да не, я в Москве работаю… В зоопарке.
– Да… В Москве много крупных и рогатых… Козлов особенно, — усмехнулась Лида. — А здесь в командировке?
– Вроде того. У меня родня здесь… Не в тундре, конечно! Ну, вот друг детства — он сюда работать приехал, Север любит, что поделаешь — и попросил местным оленеводам в отпуске помочь. Сам-то он по собакам специалист.
– А ваш друг так на Чукотке и остался. Не скучно ему?
– Почему на Чукотке? — опешил Юра.
– А вы… не чукча?
– Нет! — рассмеялся Юра. — Я из манси. А вы?
– А я блондинка! Притом на все сто процентов! — неожиданно брякнула Лида.
– Самокритично, — улыбнулся парень. — А вы-то здесь как оказались? Посреди тундры… Без транспорта…
– И без связи… — вздохнула Лида. — Понятия не имею. Я вообще-то только из дома в городе вышла к подруге… И тут… Мистика какая-то. А до города далеко?
– Да нет, не особенно. Километров сто пятьдесят – двести.
– Сколько!?
– Ну, это до Ханты-Мансийска. А если ближе, то километров двадцать до посёлка оленеводов. У меня и упряжка тут, — парень кивнул на балок.
– Собачья? — удивилась Лида.
– Ну, если собак в неё запрячь, то может и за собачью сойти, — Юра провёл её за балок. Там стоял ярко-оранжевый снегоход.
– Уселись, Лида? — Юра оглянулся на пассажирку.
– Ага.
– А теперь — гонки! — Юра ударил по газам, заглушив рёвом мотора визг вцепившейся в него Лиды.
– Так, где лебеди?! Лебеди, где, я вас спрашиваю?! — раздался визгливый голос. Коля и Боря переглянулись.
– Это нас, что ли? — Боря с опаской посмотрел на дверь.
– Похоже на то! — усмехнулся Коля.
Вдруг дверь распахнулась и в помещение влетел запыхавшийся невысокий лысый мужичок в синем костюме.
– Где лебеди, я вас спрашиваю!? У них выход через десять минут! Вы — кто?! — заметил он братьев.
– Лебеди, — невозмутимо сказал Боря.
– А чё не так? — ухмыльнулся Коля.
– А почему пачка розовая? — спросил мужичок.
– Фламинго, — невозмутимо ответил Боря.
– Кто фламинго?
– Я.
– Так… — растерялся мужичок. — А ведь это идея! Ладно, помаячите на заднем плане. Будете тяжёлой артиллерией.
– Хм… А я гранатомётчиком служил, — пожал плечами Коля.
Боря опять помычал что-то невразумительное, обратив страдальческий взгляд к потолку и проведя рукой по лицу.
– То же сойдёт… — махнул рукой мужичок и в это мгновение братьев закружил снежный вихрь.
Валера и Евгений, молодые актёры городского драмтеатра неторопливо шли по двору. Потому что идти быстрее мешали костюмы пингвинов, в которые были одеты приятели.
– На фига было соглашаться зазывалами у этих… боевых пингвинов работать, — ворчал Валера.
– Нормально, зато подзаработаем, — парировал Женя.
– Скоро ёлки, вот там заработок! А здесь? Целый день в этих дурацких костюмах… — снова начал Валера.
– Зато главная роль! — съязвил Женя в ответ.
– Пингвинов?
– А тебе бы только Гамлета играть, не меньше, — усмехнулся Женя.
И в этот момент обоих подхватил невесть откуда взявшийся снежный вихрь…
Пенсионерка Перемётина с удовлетворением смотрела на совершавших отжимания от пола «физкультурников», когда сзади послышались шаги.
– О! Какие люди! Метла, ты чего здесь делаешь?
Клавдия Степановна оглянулась и узрела странную картину: перед ней стояли два пингвина, головы которых украшали повязки с японскими иероглифами. Левый пингвин, что покрупнее, был почему-то розовым, с татуировкой на левом крыле, изображавшей ухмыляющегося фламинго. А правый держал в руках (точнее крыльях) снеговика в хоккейной униформе и с клюшкой наперевес.
– Вы кто!? — опешила пенсионерка.
– Конь в пальто! Ты чего, Клавдия Степановна, своих не узнаёшь?
Тут только пенсионерка узнала Колю и Борю.
– А! Братья из ларца. Вашу работу делаю, между прочим! — заявила она, взмахнув спиннингом, который так и держала в руке. Правда спиннинг почему-то превратился в хоккейную клюшку. — Вы где шляетесь, бездельники? А ну, физкультурники, закончили упражнение! Перерыв! Принимайте ваших подопечных, чегой-то хиловаты они у вас. Держи! — она сунула клюшку в руку Коле.
– Я ж в футбол играл! — удивился Коля.
– А теперь в хоккей на траве будешь, — невозмутимо ответила Перемётина.
И пенсионерка гордым шагом покинула помещение. Тут только братья узрели двух балерин, разминавшихся у станка.
– Вот они где! Эй, лебеди, вас уже по всему театру с собаками ищут! — окликнул их Коля.
– Так это ты, Коленька, всё подстроил? — ехидно спросила его балерина, которая повыше.
– О, Танька! Ты чего, балериной стала?
– В смысле, стала?! Я ей и была! А некоторые, как были пингвинами, так и остались! — гордо ответила Танька и взяв под руку подругу, отточенным балетным шагом промаршировал прочь из зала.
– Это она чего про пингвинов? — не понял Коля.
– Это она в смысле, что мы пингвины, — философски заметил Боря.
– Мы же лебеди?
– А теперь пингвины, — Боря кивнул на зеркало.
– А! Понял! А снеговик — это в смысле, что мы твоих «снегурочек» награждать будем?
– А причём пингвины?
– Так они ж эти… антарктические. Там же тоже лёд.
– Там лёд, — согласился Боря. — А у «снегурочек» ещё две игры впереди. Рано им ещё об этом думать, а то из турнира вылетят, — он кивнул на снеговика.
– Женьк, мы где? — тревожно спросил Валера, когда туман рассеялся.
– У великана в бороде! — усмехнулся Женя. — Ты чего, родной театр узнавать перестал? Закулисье главной сцены, между прочим! — назидательно поднял палец Евгений. — Вон и мой автограф остался, который я в третьем классе, когда в драмкружке занимался, оставил, — Евгений показал на выцарапанную на стене надпись: «Лёшка — дурак!».
– Это какой Лёшка? Васильев, что ли? — спросил Валера.
– Угу.
– А! Он так до сих пор дурак и остался! — констатировал Валера.
– «Лебединое озеро», кажись, ставят, — Женя прислушался к доносившейся со сцены музыке.
– Ага. Особая режиссёрская версия. Сокращённая и с новаторским прочтением, — хмыкнул Валера.
– Это поэтому мы — лебеди? — только сейчас Женя увидел, что костюмы пингвинов на них сменили балетные пачки.
– Так! Режиссёр я или так, погостить приехал?! — раздался за дверью визгливый голос.
– Режиссёр, Валерий Алексеевич, — успокаивал его обиженный женский голос.
– Ну, так, и не мешайте мне… Где лебеди?!!!
Тут в помещение ворвался лысоватый небольшого роста мужичок в синем костюме, судя по голосу, тот самый режиссёр Валерий Алексеевич в сопровождении высокой худощавой дамы лет сорока пяти и страдальческим выражением лица.
– Вы кто?! — обратился он к Валере и Евгению.
– А! Это наши актёры из драматической труппы. Валерий Данильченко и Евгений Рудин. Они сейчас в отпуске, подрабатывают на акции в клубе «Боевой пингвин». У них скоро ёлки начнутся…
– А почему они лебеди, если у них пингвины на боевых ёлках!? А где другие!?
– Кто?
– Лебеди! Которые до вас были.
– А мы кто!?
– А мы пингвины, — напомнил Евгению Валера.
– Так!!! Пингвинов … Тьфу! Лебедей на сцену через пять минут!!! — завизжал режиссёр. — И где костюмы фламинго!?
– Каких фламинго?! — опешила дама.
– Розовых! — взвизгнул режиссёр и бросился к выходу.
– Валерий Алексеевич, там окно… — попыталась остановить его дама.
– Где?
– Там… — дама указала в том направлении, куда побежал режиссёр, — окно, на втором этаже. А выход там, — дама указала в противоположную сторону.
– Спасибо, — кинул режиссёр и побежал теперь уже к настоящему выходу.
Профессор Прорубарский раскладывал на журнальном столике хитроумный пасьянс из новеньких карт с фотографиями кинозвёзд, когда рядом что-то звякнуло. Оглянувшись, профессор с удивлением увидел гири.
– Интеесно, интееесно, — усмехнулся профессор и молодецким движением подхватив одну из них, сделал несколько жимов.
– Хм… Не теяю фоомы, однако, — довольно улыбнулся профессор, посмотрев на висевшее на стене фото, на котором профессор, ещё будучи студентом, принимал награду за первое место на соревновании гиревиков. Но, переведя взгляд на зеркало и аккуратно поставив гирю на пол, огладил начавший намечаться животик.
– Однако, фоому следовало бы подкоектиёвать! — и найдя на столике блокнот, с которым никогда не расставался, так как любил записывать в него неожиданно приходившие в голову интересные мысли, стал искать номер телефона местного фитнесс-клуба «Боевые пингвины».
Снежана Морозова смотрела фильм о Ханты-Мансийске и уже почти допила какао, когда боковым зрением увидела нечто цветное мелькнувшее над столом. Оглянувшись, она удивлённо уставилась на стоявшую на столе коробку с красивой розовощёкой куклой в розовом платьице. Кукла стояла на том месте, где до этого момента лежала коробка с корабликом.
– Хм… Кораблик… Кукла… Интересная вырисовывается логическая цепочка… — усмехнулась Снежана, посмотрев на окна соседнего дома, где жил один из её знакомых, пятиклассник Димка Егозин.
– Ой, мама! — взвизгнула Даша. Из приоткрывшейся двери показалась зелёная морда крокодила. Рептилия осмотрела всех присутствующих, щёлкнула пастью и скрылась обратно.
– Ты чего? — удивлённо спросил её Димка.
– Там этот… Крокодил Гошкин.
– Почему это мой?! — обиженно спросил Гошка.
– Ты ж про него всё время вспоминаешь… Нет там никого, — пожала плечами Маша, заглянув за дверь.
– Так… Всё интереснее и интереснее, — констатировал Димка, держа в руках коробку с трубкой и курительными принадлежностями.
– Димк, теперь ты куришь? — усмехнулась Даша.
– А где моя кукла!? — раздался голос Маши.
– А мой кораблик нашёлся! — заявил Гошка.
– Закуришь тут… — Димка почесал голову и посмотрел на Машу, вертевшую в руках коробочку с нарисованной на крышке рыбкой.
– Рыбой пахнет, — констатировала она.
– Конечно пахнет, — усмехнулся Димка. — Это приманка для рыбы.
– На щуку! — хмыкнул Гошка.
– И, по-моему, её уже пробовали, — хихикнула Даша, показывая на разрезанную клейкую ленту, которой была запечатана крышка.
– Дашк, а у тебя чего? — поинтересовался Гошка.
– А у меня всё в порядке, — Даша кивнула на стоявший на столе «Экспериментариум», — Это у вас всё не тик-так!
– Так, — Димка обвёл всех взглядом. — Что мы делаем не так?
– Костюмы Деда Мороза и Снегурочки не надели! — съязвила Даша.
– А может надо не дотрагиваться посохом до бумажек, а стукнуть посохом по полу. Типа: «Пусть исполняться все желания!» — предположила Маша.
– Как стукнуть? — уточнил Димка.
– По голове тому, кто желания загадал, — хихикнул Гошка.
– Как этот… Ну, который у царей говорил: «Его Величество…», — предложила Маша.
– Этот… Церемониймейстер, вот! — подсказала Даша.
– Так, что ли? — и Димка, подняв посох, стукнул концом по полу.
– Димка, стой!!!! — в один голос завопили Гошка и Даша с Машей.
Внезапно что-то загрохотало, будто где-то рядом лопались ледяные торосы, окна затянуло инеем, а комната наполнилась туманом.
– Ну, а теперь чего?!! — раздался в тумане голос Даши.
Юра остановил снегоход у небольшого одноэтажного здания, возле которого меланхолично паслись три серых оленя. Табличка на здании гласила, что в нём располагалась ветеринарная клиника.
– Ну, Лида, вы как? — Юра обернулся к спутнице. Лида, больше похожая на снеговика, смахнула с лица толстый слой налипшего снега и выплюнув снежок, заявила:
– Терпеть не могу снегоходы…
– А оленей? — насмешливо спросил Юра, кивнув на пасшихся оленей.
Вожак оленей, услышав это, покосился на Лиду и, на всякий случай, отошёл подальше.
– Оленей… люблю. Только в зоопарке.
Вожак, поведя ухом, облегчённо вздохнул и вернулся на прежнее место.
– Ну, вот, Лида. Там контора, оттуда можно позвонить, — Юра показал рукой на видневшееся в конце улицы двухэтажное здание. А мне пора, работа, — Юра пожал плечами, виновато улыбнувшись. — Кстати, без толстого слоя косметики вы намного симпатичней.
Лида хотела было ответить, но тут её подхватил снежный вихрь и понёс неизвестно куда…
Боря и Коля вошли в раздевалку, намереваясь избавиться от «пингвиньих» костюмов, но внезапно что-то треснуло, братьев обдало волной морозного воздуха и сверху на них свалился ворох одежды. С трудом откопавшись, братья обнаружили, что вновь одеты в спортивные костюмы их родного фитнесс-клуба.
– А где пингвины? — недоуменно спросил Коля.
– В Антарктиду улетели, — усмехнулся Боря. — Но обещали вернуться.
– А ты чего, детство решил вспомнить? — Коля, указал на коробку в руках Бориса, надпись на которой гласила «Фрегат «Паллада», сборная модель».
– Я у тебя тоже хотел спросить, — ухмыльнулся Боря, показав на похожую коробку в руках Коли. В коробке застенчиво улыбалась кукла в нарядном розовом платьице.
– А, по-моему, это твоё, — усмехнулся Коля, потрогав сквозь целлофан розовые кружева кукольного платья и показав на надетую на Боре розовую футболку с фламинго.
– У меня в детстве над кроватью коврик висел с розовым фламинго. Ух, как я его ненавидел! — ответил Боря и, положив коробку на стол, вышел в коридор, направившись к залу, где его ждали «физкультурники».
Отряхнувшись от снега, Лида обнаружила себя стоящей в своей прихожей у приоткрытой входной двери.
– А я без косметики и правда ничего, — улыбнулась она, глядя в зеркало на противоположной стене.
Она хотела достать карманное зеркальце, но только тут обнаружила, что исчезла сумочка.
– Ой, украли! Пока я тут с оленями разговаривала, — охнула она. Но тут же поняла — сумочка осталась там, на снегоходе ветеринара Юры где-то в районе далёкого Ханты-Мансийска. И Лида вдруг поняла, что больше всего на свете ей сейчас вновь хочется услышать его голос и увидеть его смеющиеся карие глаза…
– Я? — Димка замер от неожиданности. — Я… Это… Вот так… — он коснулся бумажек острым концом посоха. Неожиданно мигнул свет, в комнате запахло озоном, а за окном раздались скрипучие вопли каких-то птиц…
– Машка, балда!!! На фига ты под руку сказала! — испуганно заорал Гошка.
***
Лида Никифорова запахнула новенькую шубку из синтетической норки, собираясь пойти к Зинке и вернуть ей «эту дрянь, которую она ей сунула!» и в следующее мгновение оказалась… В общем, вокруг, насколько хватало глаз тянулась ровная белая равнина, искрящаяся под низким белым солнцем, светившим с блёкло-голубого неба.
Лида испуганно огляделась. «Где это я?» — подумала она. Она дрожащими руками вытащила смартфон, но увы, сигнала не было. «И как теперь хоть с кем-то связаться?» — чуть не плача подумала девушка.
Лида оглянулась. Позади неё стоял единственное в обозримой местности строение — небольшой деревянный балок. Скрипнул снег, и из-за балка вышел молодой парень в куртке-аляске. Парень посмотрел на растерянную Лиду насмешливым взглядом карих, чуть узких глаз.
– Добрый день. Рад приветствовать вас в стране белого безмолвия, — парень, улыбнувшись, слегка поклонился.
– А это… — Лида обвела рукой вокруг.
– А это называется тундра, — усмехнулся парень. — Место на земном шаре, у которого нет ни дна, ни покрышки. Да, забыл представиться: Юра Григорьев.
– Лида. Никифорова, — растерянно представилась девушка. — А вы — оленевод? — она попыталась вспомнить всё, что изучала в школе про тундру.
– Ну… Не совсем, — парень изобразил глубокую задумчивость. — Хотя, с оленями работаю. Я — ветеринар. Специалист по всему крупному и рогатому: оленям, быкам, коровам… Даже с буйволом однажды работать пришлось.
– Здесь?!!
– Да не, я в Москве работаю… В зоопарке.
– Да… В Москве много крупных и рогатых… Козлов особенно, — усмехнулась Лида. — А здесь в командировке?
– Вроде того. У меня родня здесь… Не в тундре, конечно! Ну, вот друг детства — он сюда работать приехал, Север любит, что поделаешь — и попросил местным оленеводам в отпуске помочь. Сам-то он по собакам специалист.
– А ваш друг так на Чукотке и остался. Не скучно ему?
– Почему на Чукотке? — опешил Юра.
– А вы… не чукча?
– Нет! — рассмеялся Юра. — Я из манси. А вы?
– А я блондинка! Притом на все сто процентов! — неожиданно брякнула Лида.
– Самокритично, — улыбнулся парень. — А вы-то здесь как оказались? Посреди тундры… Без транспорта…
– И без связи… — вздохнула Лида. — Понятия не имею. Я вообще-то только из дома в городе вышла к подруге… И тут… Мистика какая-то. А до города далеко?
– Да нет, не особенно. Километров сто пятьдесят – двести.
– Сколько!?
– Ну, это до Ханты-Мансийска. А если ближе, то километров двадцать до посёлка оленеводов. У меня и упряжка тут, — парень кивнул на балок.
– Собачья? — удивилась Лида.
– Ну, если собак в неё запрячь, то может и за собачью сойти, — Юра провёл её за балок. Там стоял ярко-оранжевый снегоход.
– Уселись, Лида? — Юра оглянулся на пассажирку.
– Ага.
– А теперь — гонки! — Юра ударил по газам, заглушив рёвом мотора визг вцепившейся в него Лиды.
***
– Так, где лебеди?! Лебеди, где, я вас спрашиваю?! — раздался визгливый голос. Коля и Боря переглянулись.
– Это нас, что ли? — Боря с опаской посмотрел на дверь.
– Похоже на то! — усмехнулся Коля.
Вдруг дверь распахнулась и в помещение влетел запыхавшийся невысокий лысый мужичок в синем костюме.
– Где лебеди, я вас спрашиваю!? У них выход через десять минут! Вы — кто?! — заметил он братьев.
– Лебеди, — невозмутимо сказал Боря.
– А чё не так? — ухмыльнулся Коля.
– А почему пачка розовая? — спросил мужичок.
– Фламинго, — невозмутимо ответил Боря.
– Кто фламинго?
– Я.
– Так… — растерялся мужичок. — А ведь это идея! Ладно, помаячите на заднем плане. Будете тяжёлой артиллерией.
– Хм… А я гранатомётчиком служил, — пожал плечами Коля.
Боря опять помычал что-то невразумительное, обратив страдальческий взгляд к потолку и проведя рукой по лицу.
– То же сойдёт… — махнул рукой мужичок и в это мгновение братьев закружил снежный вихрь.
***
Валера и Евгений, молодые актёры городского драмтеатра неторопливо шли по двору. Потому что идти быстрее мешали костюмы пингвинов, в которые были одеты приятели.
– На фига было соглашаться зазывалами у этих… боевых пингвинов работать, — ворчал Валера.
– Нормально, зато подзаработаем, — парировал Женя.
– Скоро ёлки, вот там заработок! А здесь? Целый день в этих дурацких костюмах… — снова начал Валера.
– Зато главная роль! — съязвил Женя в ответ.
– Пингвинов?
– А тебе бы только Гамлета играть, не меньше, — усмехнулся Женя.
И в этот момент обоих подхватил невесть откуда взявшийся снежный вихрь…
***
Пенсионерка Перемётина с удовлетворением смотрела на совершавших отжимания от пола «физкультурников», когда сзади послышались шаги.
– О! Какие люди! Метла, ты чего здесь делаешь?
Клавдия Степановна оглянулась и узрела странную картину: перед ней стояли два пингвина, головы которых украшали повязки с японскими иероглифами. Левый пингвин, что покрупнее, был почему-то розовым, с татуировкой на левом крыле, изображавшей ухмыляющегося фламинго. А правый держал в руках (точнее крыльях) снеговика в хоккейной униформе и с клюшкой наперевес.
– Вы кто!? — опешила пенсионерка.
– Конь в пальто! Ты чего, Клавдия Степановна, своих не узнаёшь?
Тут только пенсионерка узнала Колю и Борю.
– А! Братья из ларца. Вашу работу делаю, между прочим! — заявила она, взмахнув спиннингом, который так и держала в руке. Правда спиннинг почему-то превратился в хоккейную клюшку. — Вы где шляетесь, бездельники? А ну, физкультурники, закончили упражнение! Перерыв! Принимайте ваших подопечных, чегой-то хиловаты они у вас. Держи! — она сунула клюшку в руку Коле.
– Я ж в футбол играл! — удивился Коля.
– А теперь в хоккей на траве будешь, — невозмутимо ответила Перемётина.
И пенсионерка гордым шагом покинула помещение. Тут только братья узрели двух балерин, разминавшихся у станка.
– Вот они где! Эй, лебеди, вас уже по всему театру с собаками ищут! — окликнул их Коля.
– Так это ты, Коленька, всё подстроил? — ехидно спросила его балерина, которая повыше.
– О, Танька! Ты чего, балериной стала?
– В смысле, стала?! Я ей и была! А некоторые, как были пингвинами, так и остались! — гордо ответила Танька и взяв под руку подругу, отточенным балетным шагом промаршировал прочь из зала.
– Это она чего про пингвинов? — не понял Коля.
– Это она в смысле, что мы пингвины, — философски заметил Боря.
– Мы же лебеди?
– А теперь пингвины, — Боря кивнул на зеркало.
– А! Понял! А снеговик — это в смысле, что мы твоих «снегурочек» награждать будем?
– А причём пингвины?
– Так они ж эти… антарктические. Там же тоже лёд.
– Там лёд, — согласился Боря. — А у «снегурочек» ещё две игры впереди. Рано им ещё об этом думать, а то из турнира вылетят, — он кивнул на снеговика.
***
– Женьк, мы где? — тревожно спросил Валера, когда туман рассеялся.
– У великана в бороде! — усмехнулся Женя. — Ты чего, родной театр узнавать перестал? Закулисье главной сцены, между прочим! — назидательно поднял палец Евгений. — Вон и мой автограф остался, который я в третьем классе, когда в драмкружке занимался, оставил, — Евгений показал на выцарапанную на стене надпись: «Лёшка — дурак!».
– Это какой Лёшка? Васильев, что ли? — спросил Валера.
– Угу.
– А! Он так до сих пор дурак и остался! — констатировал Валера.
– «Лебединое озеро», кажись, ставят, — Женя прислушался к доносившейся со сцены музыке.
– Ага. Особая режиссёрская версия. Сокращённая и с новаторским прочтением, — хмыкнул Валера.
– Это поэтому мы — лебеди? — только сейчас Женя увидел, что костюмы пингвинов на них сменили балетные пачки.
– Так! Режиссёр я или так, погостить приехал?! — раздался за дверью визгливый голос.
– Режиссёр, Валерий Алексеевич, — успокаивал его обиженный женский голос.
– Ну, так, и не мешайте мне… Где лебеди?!!!
Тут в помещение ворвался лысоватый небольшого роста мужичок в синем костюме, судя по голосу, тот самый режиссёр Валерий Алексеевич в сопровождении высокой худощавой дамы лет сорока пяти и страдальческим выражением лица.
– Вы кто?! — обратился он к Валере и Евгению.
– А! Это наши актёры из драматической труппы. Валерий Данильченко и Евгений Рудин. Они сейчас в отпуске, подрабатывают на акции в клубе «Боевой пингвин». У них скоро ёлки начнутся…
– А почему они лебеди, если у них пингвины на боевых ёлках!? А где другие!?
– Кто?
– Лебеди! Которые до вас были.
– А мы кто!?
– А мы пингвины, — напомнил Евгению Валера.
– Так!!! Пингвинов … Тьфу! Лебедей на сцену через пять минут!!! — завизжал режиссёр. — И где костюмы фламинго!?
– Каких фламинго?! — опешила дама.
– Розовых! — взвизгнул режиссёр и бросился к выходу.
– Валерий Алексеевич, там окно… — попыталась остановить его дама.
– Где?
– Там… — дама указала в том направлении, куда побежал режиссёр, — окно, на втором этаже. А выход там, — дама указала в противоположную сторону.
– Спасибо, — кинул режиссёр и побежал теперь уже к настоящему выходу.
***
Профессор Прорубарский раскладывал на журнальном столике хитроумный пасьянс из новеньких карт с фотографиями кинозвёзд, когда рядом что-то звякнуло. Оглянувшись, профессор с удивлением увидел гири.
– Интеесно, интееесно, — усмехнулся профессор и молодецким движением подхватив одну из них, сделал несколько жимов.
– Хм… Не теяю фоомы, однако, — довольно улыбнулся профессор, посмотрев на висевшее на стене фото, на котором профессор, ещё будучи студентом, принимал награду за первое место на соревновании гиревиков. Но, переведя взгляд на зеркало и аккуратно поставив гирю на пол, огладил начавший намечаться животик.
– Однако, фоому следовало бы подкоектиёвать! — и найдя на столике блокнот, с которым никогда не расставался, так как любил записывать в него неожиданно приходившие в голову интересные мысли, стал искать номер телефона местного фитнесс-клуба «Боевые пингвины».
***
Снежана Морозова смотрела фильм о Ханты-Мансийске и уже почти допила какао, когда боковым зрением увидела нечто цветное мелькнувшее над столом. Оглянувшись, она удивлённо уставилась на стоявшую на столе коробку с красивой розовощёкой куклой в розовом платьице. Кукла стояла на том месте, где до этого момента лежала коробка с корабликом.
– Хм… Кораблик… Кукла… Интересная вырисовывается логическая цепочка… — усмехнулась Снежана, посмотрев на окна соседнего дома, где жил один из её знакомых, пятиклассник Димка Егозин.
***
– Ой, мама! — взвизгнула Даша. Из приоткрывшейся двери показалась зелёная морда крокодила. Рептилия осмотрела всех присутствующих, щёлкнула пастью и скрылась обратно.
– Ты чего? — удивлённо спросил её Димка.
– Там этот… Крокодил Гошкин.
– Почему это мой?! — обиженно спросил Гошка.
– Ты ж про него всё время вспоминаешь… Нет там никого, — пожала плечами Маша, заглянув за дверь.
– Так… Всё интереснее и интереснее, — констатировал Димка, держа в руках коробку с трубкой и курительными принадлежностями.
– Димк, теперь ты куришь? — усмехнулась Даша.
– А где моя кукла!? — раздался голос Маши.
– А мой кораблик нашёлся! — заявил Гошка.
– Закуришь тут… — Димка почесал голову и посмотрел на Машу, вертевшую в руках коробочку с нарисованной на крышке рыбкой.
– Рыбой пахнет, — констатировала она.
– Конечно пахнет, — усмехнулся Димка. — Это приманка для рыбы.
– На щуку! — хмыкнул Гошка.
– И, по-моему, её уже пробовали, — хихикнула Даша, показывая на разрезанную клейкую ленту, которой была запечатана крышка.
– Дашк, а у тебя чего? — поинтересовался Гошка.
– А у меня всё в порядке, — Даша кивнула на стоявший на столе «Экспериментариум», — Это у вас всё не тик-так!
– Так, — Димка обвёл всех взглядом. — Что мы делаем не так?
– Костюмы Деда Мороза и Снегурочки не надели! — съязвила Даша.
– А может надо не дотрагиваться посохом до бумажек, а стукнуть посохом по полу. Типа: «Пусть исполняться все желания!» — предположила Маша.
– Как стукнуть? — уточнил Димка.
– По голове тому, кто желания загадал, — хихикнул Гошка.
– Как этот… Ну, который у царей говорил: «Его Величество…», — предложила Маша.
– Этот… Церемониймейстер, вот! — подсказала Даша.
– Так, что ли? — и Димка, подняв посох, стукнул концом по полу.
– Димка, стой!!!! — в один голос завопили Гошка и Даша с Машей.
Внезапно что-то загрохотало, будто где-то рядом лопались ледяные торосы, окна затянуло инеем, а комната наполнилась туманом.
– Ну, а теперь чего?!! — раздался в тумане голос Даши.
***
Юра остановил снегоход у небольшого одноэтажного здания, возле которого меланхолично паслись три серых оленя. Табличка на здании гласила, что в нём располагалась ветеринарная клиника.
– Ну, Лида, вы как? — Юра обернулся к спутнице. Лида, больше похожая на снеговика, смахнула с лица толстый слой налипшего снега и выплюнув снежок, заявила:
– Терпеть не могу снегоходы…
– А оленей? — насмешливо спросил Юра, кивнув на пасшихся оленей.
Вожак оленей, услышав это, покосился на Лиду и, на всякий случай, отошёл подальше.
– Оленей… люблю. Только в зоопарке.
Вожак, поведя ухом, облегчённо вздохнул и вернулся на прежнее место.
– Ну, вот, Лида. Там контора, оттуда можно позвонить, — Юра показал рукой на видневшееся в конце улицы двухэтажное здание. А мне пора, работа, — Юра пожал плечами, виновато улыбнувшись. — Кстати, без толстого слоя косметики вы намного симпатичней.
Лида хотела было ответить, но тут её подхватил снежный вихрь и понёс неизвестно куда…
***
Боря и Коля вошли в раздевалку, намереваясь избавиться от «пингвиньих» костюмов, но внезапно что-то треснуло, братьев обдало волной морозного воздуха и сверху на них свалился ворох одежды. С трудом откопавшись, братья обнаружили, что вновь одеты в спортивные костюмы их родного фитнесс-клуба.
– А где пингвины? — недоуменно спросил Коля.
– В Антарктиду улетели, — усмехнулся Боря. — Но обещали вернуться.
– А ты чего, детство решил вспомнить? — Коля, указал на коробку в руках Бориса, надпись на которой гласила «Фрегат «Паллада», сборная модель».
– Я у тебя тоже хотел спросить, — ухмыльнулся Боря, показав на похожую коробку в руках Коли. В коробке застенчиво улыбалась кукла в нарядном розовом платьице.
– А, по-моему, это твоё, — усмехнулся Коля, потрогав сквозь целлофан розовые кружева кукольного платья и показав на надетую на Боре розовую футболку с фламинго.
– У меня в детстве над кроватью коврик висел с розовым фламинго. Ух, как я его ненавидел! — ответил Боря и, положив коробку на стол, вышел в коридор, направившись к залу, где его ждали «физкультурники».
***
Отряхнувшись от снега, Лида обнаружила себя стоящей в своей прихожей у приоткрытой входной двери.
– А я без косметики и правда ничего, — улыбнулась она, глядя в зеркало на противоположной стене.
Она хотела достать карманное зеркальце, но только тут обнаружила, что исчезла сумочка.
– Ой, украли! Пока я тут с оленями разговаривала, — охнула она. Но тут же поняла — сумочка осталась там, на снегоходе ветеринара Юры где-то в районе далёкого Ханты-Мансийска. И Лида вдруг поняла, что больше всего на свете ей сейчас вновь хочется услышать его голос и увидеть его смеющиеся карие глаза…
