Костёр весело потрескивал, освещая оранжевыми бликами лица собравшихся на небольшом пустыре ребят с окрестных дач. Десяток собравшихся вокруг костра мальчишек и девчонок восьми – двенадцати лет жили на дачах по соседству, и с самого начала лета облюбовали небольшую лужайку позади участков для игр и посиделок.
Лето было в самом разгаре. Дневная жара сменилась вечерней прохладой, а сиреневые сумерки постепенно сменялись ночной темнотой. Где-то кричала ночная птица, в темноте над головой иногда пролетали неслышными тенями летучие мыши. Наступало время тайн и загадок, время, когда так хорошо сидеть у костра и рассказывать друг другу страшные истории.
– А кто это кричит? — с любопытством спросила Алёнка Широкова.
– Сова, — самый старший из ребят, двенадцатилетний Валька Копылов помешал угольки в костре, выкатив из них печёную картошину. — Налетай, мелюзга, пока не остыла, — Валька подкатил несколько картошин сидевшим рядом малышам: Алёнке, её брату Витьке и девятилетнему Саньке Симагину.
– Сова?! — удивилась Алёнкина подружка Стешка.
– Сова ухает. А эта как будто жалуется кому-то… — пожал плечами Санька.
– Ага. Совам ночью спать не положено, а эта спать хочет. Вот и жалуется, что, мол, сплю, — улыбнулся добродушный Валька.
– Видишь, так и кричит: «Сплю! Сплю!» — поддакнула Санькина сестра Светка по прозвищу Светлячок.
– Её так и называют — сова-сплюшка, — добавил приятель Саньки и Вити Денис.
– Сова-с-плюшкой, — хихикнула озорная Лизка, подруга Светлячка и младшая сестра Вальки. — Ой, мама! — Лизка внезапно пригнулась, уворачиваясь от пролетевшей над ней летучей мыши.
– Это потому, что на тебе панамка белая. А они белый цвет не видят, — пояснил сидевший рядом Федя Дёмин.
– Фигня всё это. Крыланы всё видят, — авторитетно пояснил Валька. — Если б они белый цвет не видели, то были бы совсем слепые. У нас на чердаке пара крыланов живёт. Днём спят под балкой, а ночью комаров ловят.
– Так может они к тебе и прилетели, в гости на огонёк! — рассмеялся Денис.
– Не, это они нам показали, что пора начинать страшные истории рассказывать, — хихикнул Санька.
– А правда, зачем же мы здесь собрались? — поддакнул Светлячок. — Валь, начинай!
– А почему я? Вон Генка пускай начинает.
Все обернулись к сидевшему с краю десятилетнему Генке Марченко, слывшем в округе знатоком всяких страшилок о Красной Руке, Чёрной Перчатке и прочих персонажах буйной детской фантазии.
Генка улыбнулся, глядя на друзей, и, помолчав, начал.
– Ладно, расскажу. Сами напросились, — начал он таинственным шёпотом. — Знаете дорогу, которая ведёт мимо водокачки к городу?
– Конечно! — дружно ответили сидевшие у костра ребята.
– Так вот. Дорога идёт через старый овраг…
– А в овраге крысы величиной с собаку, — добавила Стеша.
– Овраг тут не причём, — неожиданно ответил Генка.
– А чего тогда?
– А вот ты слушай, Степанида батьковна, а не перебивай. Если свернуть, не доезжая оврага, на мост, что ведёт через ручей, то попадёшь на старое шоссе. А по нему, если ехать в сторону города можно попасть в заброшенный посёлок, где раньше была воинская часть.
– Там живут гномы. Я уже слышал, — добавил Санька, с любопытством смотря на Генку. Последний был неистощим на выдумки и даже давно известную историю рассказывал каждый раз по-новому.
– Не гномы, а тролли, мохнатые и вонючие. Так вот. Это если ехать в сторону города. А если, наоборот, то можно увидеть развалины недостроенных зданий…
– Так бы и сказал, что речь идёт о недостроенной больнице… — ответил Федька. — Про неё всё знают.
– Все, — согласился, хитро усмехнувшись, Генка. — Да не всё.
Старая больница была хорошо известна в округе. Когда-то давно, лет пятнадцать назад, местная администрация решила построить новый больничный комплекс взамен старой городской больницы. Стройка началась бурно. Быстро возвели фундаменты нескольких многоэтажных корпусов. Но затем стройка замедлилась — на дворе была Перестройка — и в течении следующих пяти лет кое-как возвели стены и подвели их под крышу. А затем стройка была заморожена. Так и стояли уже почти десять лет голые стены с пустыми проёмами окон. Территория заваливалась мусором и обрастала легендами, в основном жуткими.
– Там в прошлом году цыгане табор устроили. Их потом с милицией выгоняли. Даже стрельба, говорят, была, — сказала Лизка, помешивая угольки.
– А ещё там сатанисты собираются. Чёрных кошек и петухов в жертву приносят. Наш сосед, Игорь Петрович рассказывал, — добавил Витька.
– Он, что, сам там в этих… как их… ну, ихних обрядах участвовал, что ли? — усмехнулся Федька.
– Нигде он не участвовал, — насупился Витька. — Просто там постоянно дохлых кошек и кур находят. Кто-то их ловит и мучает.
– Алкаши и наркоманы там собираются, — отозвался Валька. — Тётка Настя говорила, что там постоянно бутылки и шприцы находят.
– Они и кошек мучают… — добавила Стеша.
– Нафига они этим алкашам? — удивился Федя.
– А чего наркоману в голову взбредёт? — парировала Светка.
– Говорят, там какой-то маньяк обитал. Ездил на чёрной «Волге» с розовыми стёклами и детей воровал, — Санька подул на обгоревшую палочку, пытаясь раздуть угли.
– Может он тоже этот… сатанист. Жертвы искал, — предположила Лизка.
– Маньяк… Волга с розовыми стёклами… Такие истории ещё мои папка с мамкой слышали, когда маленькими были и в Подмосковье жили. Про маньяка Фишера. Между прочим, у нас никто не пропадал! — хмыкнул Федя.
– Сплюнь! — поёжилась Светка. — А чего же там по ночам то огни какие-то мерцают, то тени…
– Сталкеры и диггеры там всякие болтаются. Клады и сокровища ищут. Или «чёрные копатели» немецкое и наше оружие раскапывают, что с войны осталось, — поморщился Валька. — И вообще всякие экстремалы. Как папка говорит — дуракам делать нечего, вот они ищут приключений на свою задницу!
– Валька! Ты чего ругаешься!? — возмутилась Лизка.
– А я слышал, что там палочник живёт, — тревожным шёпотом сказал Санька.
– Какой ещё палочник? — заинтересовался Генка. Он уже и сам позабыл, про что хотел рассказать.
– Ну, такое существо. Его ещё называют «тонким человеком». Он в темноте лазает по стенам домов и в окна заглядывает. А если, говорят, кто его близко увидит, то с ним что-нибудь случается.
– А может это инопланетянин. Жизнь землян изучает.
– Ну, ты сказанула, Алён! Зачем ему в окна-то заглядывать? Так бы изучал.
– А как, Вить? По домам ходить? Я прилетел с Альфы Центавра! Можно я за вами понаблюдаю — интересно очень!
– У него наверняка аппаратура специальная есть! — ответил Дениска. — Ген, а ты про что рассказывал?
– Сейчас… А! Вот. Костя Фомин… Ну, этот шофёр, что недавно из армии пришёл. Вот он рассказывал, что однажды заехал он в темноте к большому корпусу. А там в подвале кто-то с фонарём ходит. Ну, огни там мерцают. Он фары погасил, мотор выключил и ждёт… Смотрит, а из подвальной двери вылезают три здоровенные обезьяны.
– Чего, прям обезьяны?! — изумился Дениска.
– Ага, три лысых гиббона, — рассмеялся Федька.
– Сам ты гиббон! — беззлобно ответил Генка. — Он говорил, что они на снежного человека похожи. Только рыжие, косматые и длиннорукие. Они оттуда чего-то в ящике тащили.
– Это были американские диверсанты в мохнатом камуфляже. Они там хранили атомную бомбу, — прокомментировала Светка.
– Иди ты! Морды у них, как у горилл были. Их, говорят там и другие видели. Только издалека. Потому что, если такая обезьяна на кого-нибудь посмотрит, то у того сразу крыша набекрень!
– Как у Ваньки-трясунка? — переспросил Санька.
– При чём тут Ванька? Он наркоман. Его несколько лет лечили, да всё без толку!
– Только он тоже в старую больницу ходил, — возразил Санька.
– Ага. Там его эти рыжие гориллы и сглазили! — сделал вывод Денис.
– Я же говорил, что там наркоманы собирались. Пока милиция после цыган всё не обшарила и их не поразогнала, — Валька зевнул, посмотрев в небо, на котором появился отсвет всходившей Луны.
– Да нет там никого. Просто разные кладоискатели лазают. А Костя — шутник вроде нашего Генки. Может такую историю с серьёзным видом загнуть… Помните, как он рассказывал, как служил на Севере и НЛО видел, которое на белых медведей охотилось? — хихикнула Светка.
– Ещё бы! — рассмеялись ребята. Молодого парня Костю, работавшего в местном совхозе шофёром, знали все и знали, как умельца сочинять завиральные истории.
– А если там никого нет, слабо тебе туда ночью сходить? — хитро прищурился Валька.
– С тобой вместе — пожалуйста! — весело ответила Света.
– А почему со мной? — опешил от неожиданного ответа Валя.
– Ну, надо же кому-то проверить, правда я там была или только сочинила. А вообще вчера говорили, что на днях старую больницу сносить будут. На её месте будет большой торговый центр.
– Валя, Лиза! Домой немедленно! — послышался голос Валькиной матери.
– Света, Саша! — послышалось с другой стороны. Позвали и других ребят.
– Ладно, гасите костёр, домой пора, поздно уже. Ген, завтра дорасскажешь, — распорядился Валя. — Свет, ты только не вздумай туда правда пойти, а то… — Валя показал ей кулак. — Там ведь и правда наркоманы раньше собирались. Это вы недавно приехали и не знаете. А я здесь давно живу — знаю…
– Да ты чего, Валька! Что б я туда пошла? Да не в жизнь!
Вблизи недостроенные здания больницы выглядели, как старые полуразрушенные цитадели, стены которых были испещрены пробоинами. Территория вокруг была завалена строительным мусором, какими-то пакетами, кусками плёнки и резины, обломками досок и ящиков. Несколько чахлых деревьев украшали пейзаж.
Ребята тревожно огляделись. К больнице пошли только старшие: Валя, Лиза, Света и Генка. Федя от похода отказался, сказав, что «нечего им там, в старых развалинах делать, ещё завалит где-нибудь». Но на Федины, в общем-то разумные, доводы все махнули рукой. Вокруг стояла зловещая тишина, только ветер иногда пробегал, поднимая пыль и таская по пустырям куски плёнки и бумаги.
– Ну, чего, пошли? — нерешительно сказал Валька.
– Пошли… — ответила шёпотом Света.
– А куда пошли? — Генка испуганно озирался вокруг.
– В главный корпус, — Валя показал на большое семиэтажное здание, стоявшее в конце аллеи.
Ребята, осторожно ступая и испуганно оглядываясь, вошли в огромный вестибюль. Свет заходящего солнца освещал голые серые стены зловещими красными отблесками. Всё казалось таинственным и пугающим: шорох шагов и хруст осколков стекла и кирпичной крошки под ногами, скользящие по стенам тени ребят, причудливо изогнутые и растянутые.
– Тихо… — произнесла Лиза, оглядываясь по сторонам.
– Ага. Как в склепе, — добавил Валя.
Света заглянула в приоткрытую дверь и тут же с визгом отскочила: из тёмного помещения, напоминавшего кладовку, вылетела здоровенная чёрная летучая мышь и скрылась в длинном коридоре.
– Вампир на охоту полетел, — хихикнул Генка.
– Крылан… — не очень уверенно ответил Валя.
Ребята свернули в боковой коридор. Коридор был тёмным и лишь вдалеке виднелся вечерний отсвет из панорамных окон.
– Нет тут никаких обезьян, — заявила Лиза.
– Ещё не пришли. Или спят в подвале, — ответил ей Валя.
– Зато алкаши недавно были, — Генка пнул ногой пустую водочную бутылку, из-под которой выкатился сломанный пластмассовый цилиндр.
Внезапно ребята замерли — откуда-то снизу послышался шум и торопливые шаги. Со стороны лестницы, ведущей в цокольный этаж, сверкнул фонарик.
Валя махнул рукой, и ребята замерли, спрятавшись за штабелями кирпича. По лестнице поднимались пятеро в камуфляжных костюмах и сапогах.
– Охотники что ли? — прошептала Света.
– Ага. На обезьян. «Чёрные археологи» это… — Валя прижал палец к губам.
Пятеро парней тащили по лестнице ящик. Ящик был закрытый и явно тяжёлый. На крышке виднелся полустёртый орёл со свастикой в лапах. Один из них остановился и прислушался, а затем дал знак остановиться остальным. Из бокового коридора, погружённого в кромешную тьму послышался утробный звук.
– У кого-то отрыжка слишком громкая, — попытался пошутить Генка.
– Сам ты отрыжка, — отмахнулся Валька.
Звук из коридора послышался снова, на этот раз ближе и громче. И в следующий момент из коридора выкатилось что-то огромное, рыжее и мохнатое, наполнив помещение утробным рыком и резким запахом псины.
– Вот вам и рыжая горилла! — воскликнула Лизка.
Копатели, бросив ящик, с воплями разбежались, а обезьяны (за первой из коридора выкатились ещё две) кинулись им наперерез. Старший из копателей замешкался, и обезьяна накинулась на него. Парень пытался отбиться, но горилла ловко перехватила его за пояс и хватила зубами за плечо. А затем, отскочив, замерла, наблюдая. Парень взвыл, схватившись за укушенное плечо, и прямо на глазах ребят стал покрываться косматой шерстью, вскоре превратившись в такую же рыжую гориллу.
– Ни фига себе оборотень… — сиплым от страха голосом пролепетал Валька.
– Бежим отсюда! — прошептала Светка, потянув за рукава Лизку и Генку.
Ребята бросились бежать по коридору, но Лизка по дороге наступила на какую-то стекляшку. Стекляшка громко хрустнула, и обезьяна, ещё минуту назад бывшая «чёрным копателем» с громким визгом кинулась в погоню.
– Только не разбегайтесь! — Валька увлёк их в боковой проход, но слишком разбежавшаяся Светка промахнулась мимо двери и с отчаянным воплем влетела в кладовку, где, судя по запаху ацетона, хранилась краска. Полка, в которую врезалась девочка, рухнула, и на Светку полетели жестяные банки с краской, окатив её радужным потоком.
Обезьяна остановилась и, тревожно нюхая воздух, стала обходить помещение. Ребята замерли. Света стояла перед входом в кладовку ни жива, ни мертва. Обезьяна явно шла к ней. Подойдя совсем близко, рыжая тварь, похожая на помесь гориллы с павианом долго глядела на Светку маленькими карими глазками. Но смотрела как-то странно, сквозь неё, будто не видя. Наконец, сделав движение, будто пожав плечами и недовольно пробурчав, что, видимо, означало: «И здесь никого нет!» пошла обратно к лестнице.
Светка уже приготовилась грохнуться в обморок, когда к ней подбежали друзья.
– Значит, они дальтоники! — сделал неожиданный вывод Генка. — Зелёный цвет не видят!
– Почему это?!
– Ты вся зелёная, как лягушка! — рассмеялся Валька, мазнув пальцем по руке Светы. На пальце осталось жирное пятно ярко-зелёной краски. — И обезьяна тебя в упор не увидела.
– Ага. Зато от синей она в ужасе! — Лизка показала пальцем на вторую обезьяну, которая нерешительно крутилась у входа — видимо внезапное исчезновение жертвы её немало озадачило. Обезьяна долго оглядывалась, пока не наткнулась на разлившееся на полу пятно синей масляной краски. Рыжая горилла с диким воплем подскочила на всех четырёх лапах, выгнув спину, будто напуганная кошка и кинулась наутёк.
– Так, значит надо покраситься в зелёный цвет…
– …и улететь, — продолжил Валькину мысль Генка.
– Не, улететь не получится — погода нелётная. А вот если мы будем зелёные — эти павианы нас не увидят.
– Покраситься тоже не получится — краска только синяя осталась, одна банка, — вздохнула Лизка.
– Возьми её с собой. Если эти рыжие макаки её боятся, значит что-то тут не чисто…
Ребята двинулись к выходу, но… То ли заблудились, убегая от обезьян, то ли планировка больничного этажа каким-то мистическим образом изменилась, и ребята вместо вестибюля оказались в опоясывающей здание галерее, причём на третьем этаже.
Лето было в самом разгаре. Дневная жара сменилась вечерней прохладой, а сиреневые сумерки постепенно сменялись ночной темнотой. Где-то кричала ночная птица, в темноте над головой иногда пролетали неслышными тенями летучие мыши. Наступало время тайн и загадок, время, когда так хорошо сидеть у костра и рассказывать друг другу страшные истории.
– А кто это кричит? — с любопытством спросила Алёнка Широкова.
– Сова, — самый старший из ребят, двенадцатилетний Валька Копылов помешал угольки в костре, выкатив из них печёную картошину. — Налетай, мелюзга, пока не остыла, — Валька подкатил несколько картошин сидевшим рядом малышам: Алёнке, её брату Витьке и девятилетнему Саньке Симагину.
– Сова?! — удивилась Алёнкина подружка Стешка.
– Сова ухает. А эта как будто жалуется кому-то… — пожал плечами Санька.
– Ага. Совам ночью спать не положено, а эта спать хочет. Вот и жалуется, что, мол, сплю, — улыбнулся добродушный Валька.
– Видишь, так и кричит: «Сплю! Сплю!» — поддакнула Санькина сестра Светка по прозвищу Светлячок.
– Её так и называют — сова-сплюшка, — добавил приятель Саньки и Вити Денис.
– Сова-с-плюшкой, — хихикнула озорная Лизка, подруга Светлячка и младшая сестра Вальки. — Ой, мама! — Лизка внезапно пригнулась, уворачиваясь от пролетевшей над ней летучей мыши.
– Это потому, что на тебе панамка белая. А они белый цвет не видят, — пояснил сидевший рядом Федя Дёмин.
– Фигня всё это. Крыланы всё видят, — авторитетно пояснил Валька. — Если б они белый цвет не видели, то были бы совсем слепые. У нас на чердаке пара крыланов живёт. Днём спят под балкой, а ночью комаров ловят.
– Так может они к тебе и прилетели, в гости на огонёк! — рассмеялся Денис.
– Не, это они нам показали, что пора начинать страшные истории рассказывать, — хихикнул Санька.
– А правда, зачем же мы здесь собрались? — поддакнул Светлячок. — Валь, начинай!
– А почему я? Вон Генка пускай начинает.
Все обернулись к сидевшему с краю десятилетнему Генке Марченко, слывшем в округе знатоком всяких страшилок о Красной Руке, Чёрной Перчатке и прочих персонажах буйной детской фантазии.
Генка улыбнулся, глядя на друзей, и, помолчав, начал.
– Ладно, расскажу. Сами напросились, — начал он таинственным шёпотом. — Знаете дорогу, которая ведёт мимо водокачки к городу?
– Конечно! — дружно ответили сидевшие у костра ребята.
– Так вот. Дорога идёт через старый овраг…
– А в овраге крысы величиной с собаку, — добавила Стеша.
– Овраг тут не причём, — неожиданно ответил Генка.
– А чего тогда?
– А вот ты слушай, Степанида батьковна, а не перебивай. Если свернуть, не доезжая оврага, на мост, что ведёт через ручей, то попадёшь на старое шоссе. А по нему, если ехать в сторону города можно попасть в заброшенный посёлок, где раньше была воинская часть.
– Там живут гномы. Я уже слышал, — добавил Санька, с любопытством смотря на Генку. Последний был неистощим на выдумки и даже давно известную историю рассказывал каждый раз по-новому.
– Не гномы, а тролли, мохнатые и вонючие. Так вот. Это если ехать в сторону города. А если, наоборот, то можно увидеть развалины недостроенных зданий…
– Так бы и сказал, что речь идёт о недостроенной больнице… — ответил Федька. — Про неё всё знают.
– Все, — согласился, хитро усмехнувшись, Генка. — Да не всё.
Старая больница была хорошо известна в округе. Когда-то давно, лет пятнадцать назад, местная администрация решила построить новый больничный комплекс взамен старой городской больницы. Стройка началась бурно. Быстро возвели фундаменты нескольких многоэтажных корпусов. Но затем стройка замедлилась — на дворе была Перестройка — и в течении следующих пяти лет кое-как возвели стены и подвели их под крышу. А затем стройка была заморожена. Так и стояли уже почти десять лет голые стены с пустыми проёмами окон. Территория заваливалась мусором и обрастала легендами, в основном жуткими.
– Там в прошлом году цыгане табор устроили. Их потом с милицией выгоняли. Даже стрельба, говорят, была, — сказала Лизка, помешивая угольки.
– А ещё там сатанисты собираются. Чёрных кошек и петухов в жертву приносят. Наш сосед, Игорь Петрович рассказывал, — добавил Витька.
– Он, что, сам там в этих… как их… ну, ихних обрядах участвовал, что ли? — усмехнулся Федька.
– Нигде он не участвовал, — насупился Витька. — Просто там постоянно дохлых кошек и кур находят. Кто-то их ловит и мучает.
– Алкаши и наркоманы там собираются, — отозвался Валька. — Тётка Настя говорила, что там постоянно бутылки и шприцы находят.
– Они и кошек мучают… — добавила Стеша.
– Нафига они этим алкашам? — удивился Федя.
– А чего наркоману в голову взбредёт? — парировала Светка.
– Говорят, там какой-то маньяк обитал. Ездил на чёрной «Волге» с розовыми стёклами и детей воровал, — Санька подул на обгоревшую палочку, пытаясь раздуть угли.
– Может он тоже этот… сатанист. Жертвы искал, — предположила Лизка.
– Маньяк… Волга с розовыми стёклами… Такие истории ещё мои папка с мамкой слышали, когда маленькими были и в Подмосковье жили. Про маньяка Фишера. Между прочим, у нас никто не пропадал! — хмыкнул Федя.
– Сплюнь! — поёжилась Светка. — А чего же там по ночам то огни какие-то мерцают, то тени…
– Сталкеры и диггеры там всякие болтаются. Клады и сокровища ищут. Или «чёрные копатели» немецкое и наше оружие раскапывают, что с войны осталось, — поморщился Валька. — И вообще всякие экстремалы. Как папка говорит — дуракам делать нечего, вот они ищут приключений на свою задницу!
– Валька! Ты чего ругаешься!? — возмутилась Лизка.
– А я слышал, что там палочник живёт, — тревожным шёпотом сказал Санька.
– Какой ещё палочник? — заинтересовался Генка. Он уже и сам позабыл, про что хотел рассказать.
– Ну, такое существо. Его ещё называют «тонким человеком». Он в темноте лазает по стенам домов и в окна заглядывает. А если, говорят, кто его близко увидит, то с ним что-нибудь случается.
– А может это инопланетянин. Жизнь землян изучает.
– Ну, ты сказанула, Алён! Зачем ему в окна-то заглядывать? Так бы изучал.
– А как, Вить? По домам ходить? Я прилетел с Альфы Центавра! Можно я за вами понаблюдаю — интересно очень!
– У него наверняка аппаратура специальная есть! — ответил Дениска. — Ген, а ты про что рассказывал?
– Сейчас… А! Вот. Костя Фомин… Ну, этот шофёр, что недавно из армии пришёл. Вот он рассказывал, что однажды заехал он в темноте к большому корпусу. А там в подвале кто-то с фонарём ходит. Ну, огни там мерцают. Он фары погасил, мотор выключил и ждёт… Смотрит, а из подвальной двери вылезают три здоровенные обезьяны.
– Чего, прям обезьяны?! — изумился Дениска.
– Ага, три лысых гиббона, — рассмеялся Федька.
– Сам ты гиббон! — беззлобно ответил Генка. — Он говорил, что они на снежного человека похожи. Только рыжие, косматые и длиннорукие. Они оттуда чего-то в ящике тащили.
– Это были американские диверсанты в мохнатом камуфляже. Они там хранили атомную бомбу, — прокомментировала Светка.
– Иди ты! Морды у них, как у горилл были. Их, говорят там и другие видели. Только издалека. Потому что, если такая обезьяна на кого-нибудь посмотрит, то у того сразу крыша набекрень!
– Как у Ваньки-трясунка? — переспросил Санька.
– При чём тут Ванька? Он наркоман. Его несколько лет лечили, да всё без толку!
– Только он тоже в старую больницу ходил, — возразил Санька.
– Ага. Там его эти рыжие гориллы и сглазили! — сделал вывод Денис.
– Я же говорил, что там наркоманы собирались. Пока милиция после цыган всё не обшарила и их не поразогнала, — Валька зевнул, посмотрев в небо, на котором появился отсвет всходившей Луны.
– Да нет там никого. Просто разные кладоискатели лазают. А Костя — шутник вроде нашего Генки. Может такую историю с серьёзным видом загнуть… Помните, как он рассказывал, как служил на Севере и НЛО видел, которое на белых медведей охотилось? — хихикнула Светка.
– Ещё бы! — рассмеялись ребята. Молодого парня Костю, работавшего в местном совхозе шофёром, знали все и знали, как умельца сочинять завиральные истории.
– А если там никого нет, слабо тебе туда ночью сходить? — хитро прищурился Валька.
– С тобой вместе — пожалуйста! — весело ответила Света.
– А почему со мной? — опешил от неожиданного ответа Валя.
– Ну, надо же кому-то проверить, правда я там была или только сочинила. А вообще вчера говорили, что на днях старую больницу сносить будут. На её месте будет большой торговый центр.
– Валя, Лиза! Домой немедленно! — послышался голос Валькиной матери.
– Света, Саша! — послышалось с другой стороны. Позвали и других ребят.
– Ладно, гасите костёр, домой пора, поздно уже. Ген, завтра дорасскажешь, — распорядился Валя. — Свет, ты только не вздумай туда правда пойти, а то… — Валя показал ей кулак. — Там ведь и правда наркоманы раньше собирались. Это вы недавно приехали и не знаете. А я здесь давно живу — знаю…
– Да ты чего, Валька! Что б я туда пошла? Да не в жизнь!
***
Вблизи недостроенные здания больницы выглядели, как старые полуразрушенные цитадели, стены которых были испещрены пробоинами. Территория вокруг была завалена строительным мусором, какими-то пакетами, кусками плёнки и резины, обломками досок и ящиков. Несколько чахлых деревьев украшали пейзаж.
Ребята тревожно огляделись. К больнице пошли только старшие: Валя, Лиза, Света и Генка. Федя от похода отказался, сказав, что «нечего им там, в старых развалинах делать, ещё завалит где-нибудь». Но на Федины, в общем-то разумные, доводы все махнули рукой. Вокруг стояла зловещая тишина, только ветер иногда пробегал, поднимая пыль и таская по пустырям куски плёнки и бумаги.
– Ну, чего, пошли? — нерешительно сказал Валька.
– Пошли… — ответила шёпотом Света.
– А куда пошли? — Генка испуганно озирался вокруг.
– В главный корпус, — Валя показал на большое семиэтажное здание, стоявшее в конце аллеи.
Ребята, осторожно ступая и испуганно оглядываясь, вошли в огромный вестибюль. Свет заходящего солнца освещал голые серые стены зловещими красными отблесками. Всё казалось таинственным и пугающим: шорох шагов и хруст осколков стекла и кирпичной крошки под ногами, скользящие по стенам тени ребят, причудливо изогнутые и растянутые.
– Тихо… — произнесла Лиза, оглядываясь по сторонам.
– Ага. Как в склепе, — добавил Валя.
Света заглянула в приоткрытую дверь и тут же с визгом отскочила: из тёмного помещения, напоминавшего кладовку, вылетела здоровенная чёрная летучая мышь и скрылась в длинном коридоре.
– Вампир на охоту полетел, — хихикнул Генка.
– Крылан… — не очень уверенно ответил Валя.
Ребята свернули в боковой коридор. Коридор был тёмным и лишь вдалеке виднелся вечерний отсвет из панорамных окон.
– Нет тут никаких обезьян, — заявила Лиза.
– Ещё не пришли. Или спят в подвале, — ответил ей Валя.
– Зато алкаши недавно были, — Генка пнул ногой пустую водочную бутылку, из-под которой выкатился сломанный пластмассовый цилиндр.
Внезапно ребята замерли — откуда-то снизу послышался шум и торопливые шаги. Со стороны лестницы, ведущей в цокольный этаж, сверкнул фонарик.
Валя махнул рукой, и ребята замерли, спрятавшись за штабелями кирпича. По лестнице поднимались пятеро в камуфляжных костюмах и сапогах.
– Охотники что ли? — прошептала Света.
– Ага. На обезьян. «Чёрные археологи» это… — Валя прижал палец к губам.
Пятеро парней тащили по лестнице ящик. Ящик был закрытый и явно тяжёлый. На крышке виднелся полустёртый орёл со свастикой в лапах. Один из них остановился и прислушался, а затем дал знак остановиться остальным. Из бокового коридора, погружённого в кромешную тьму послышался утробный звук.
– У кого-то отрыжка слишком громкая, — попытался пошутить Генка.
– Сам ты отрыжка, — отмахнулся Валька.
Звук из коридора послышался снова, на этот раз ближе и громче. И в следующий момент из коридора выкатилось что-то огромное, рыжее и мохнатое, наполнив помещение утробным рыком и резким запахом псины.
– Вот вам и рыжая горилла! — воскликнула Лизка.
Копатели, бросив ящик, с воплями разбежались, а обезьяны (за первой из коридора выкатились ещё две) кинулись им наперерез. Старший из копателей замешкался, и обезьяна накинулась на него. Парень пытался отбиться, но горилла ловко перехватила его за пояс и хватила зубами за плечо. А затем, отскочив, замерла, наблюдая. Парень взвыл, схватившись за укушенное плечо, и прямо на глазах ребят стал покрываться косматой шерстью, вскоре превратившись в такую же рыжую гориллу.
– Ни фига себе оборотень… — сиплым от страха голосом пролепетал Валька.
– Бежим отсюда! — прошептала Светка, потянув за рукава Лизку и Генку.
Ребята бросились бежать по коридору, но Лизка по дороге наступила на какую-то стекляшку. Стекляшка громко хрустнула, и обезьяна, ещё минуту назад бывшая «чёрным копателем» с громким визгом кинулась в погоню.
– Только не разбегайтесь! — Валька увлёк их в боковой проход, но слишком разбежавшаяся Светка промахнулась мимо двери и с отчаянным воплем влетела в кладовку, где, судя по запаху ацетона, хранилась краска. Полка, в которую врезалась девочка, рухнула, и на Светку полетели жестяные банки с краской, окатив её радужным потоком.
Обезьяна остановилась и, тревожно нюхая воздух, стала обходить помещение. Ребята замерли. Света стояла перед входом в кладовку ни жива, ни мертва. Обезьяна явно шла к ней. Подойдя совсем близко, рыжая тварь, похожая на помесь гориллы с павианом долго глядела на Светку маленькими карими глазками. Но смотрела как-то странно, сквозь неё, будто не видя. Наконец, сделав движение, будто пожав плечами и недовольно пробурчав, что, видимо, означало: «И здесь никого нет!» пошла обратно к лестнице.
Светка уже приготовилась грохнуться в обморок, когда к ней подбежали друзья.
– Значит, они дальтоники! — сделал неожиданный вывод Генка. — Зелёный цвет не видят!
– Почему это?!
– Ты вся зелёная, как лягушка! — рассмеялся Валька, мазнув пальцем по руке Светы. На пальце осталось жирное пятно ярко-зелёной краски. — И обезьяна тебя в упор не увидела.
– Ага. Зато от синей она в ужасе! — Лизка показала пальцем на вторую обезьяну, которая нерешительно крутилась у входа — видимо внезапное исчезновение жертвы её немало озадачило. Обезьяна долго оглядывалась, пока не наткнулась на разлившееся на полу пятно синей масляной краски. Рыжая горилла с диким воплем подскочила на всех четырёх лапах, выгнув спину, будто напуганная кошка и кинулась наутёк.
– Так, значит надо покраситься в зелёный цвет…
– …и улететь, — продолжил Валькину мысль Генка.
– Не, улететь не получится — погода нелётная. А вот если мы будем зелёные — эти павианы нас не увидят.
– Покраситься тоже не получится — краска только синяя осталась, одна банка, — вздохнула Лизка.
– Возьми её с собой. Если эти рыжие макаки её боятся, значит что-то тут не чисто…
Ребята двинулись к выходу, но… То ли заблудились, убегая от обезьян, то ли планировка больничного этажа каким-то мистическим образом изменилась, и ребята вместо вестибюля оказались в опоясывающей здание галерее, причём на третьем этаже.
