Там, где цветёт огнецвет

А Алька… Она умеет интересно рассказывать, начитанная… Вот только какая-то колючая… Правда тогда, в библиотеке, она вдруг показалась ему совсем другой. Да и Юлька с Валей говорили, что вне школы Алька иная: добрая, отзывчивая…
       Павлик вдруг вспомнил свой сон. «У Альки есть заветное желание… И я его исполнил, подарив ей огнецвет… Какие же мы гады, всё-таки!» — вдруг вспыхнул Павлик. «Ведь это Алька подсказала нам, где искать этот цветок! А мы… А мы про неё забыли, даже не позвали с собой!»
       Неожиданно Павлик услышал тихий, нарастающий гул, похожий на раскаты грома. «Гроза? А на Тейне вообще бывают грозы?» Он оглянулся вокруг: ни туч, не зарниц не было видно.
       

       Глава 3. Заветное желание

       
       – Девочки, вы спите? — неожиданно позвала Валя.
       – Ещё нет, — проворчала Яся.
       – Я, знаете, что подумала… Ведь нечестно получается!
       – Ты про Альку? — неожиданно спросила Юля.
       – Ну да! Ведь это она подсказала нам, где искать цветок!
       – А мы даже не догадались позвать её с собой, — виновато отозвалась Яся.
       – Девочки! Мы должны обязательно позвать её! — горячо сказала Валя.
       – А ведь у неё совсем нет друзей, — печально ответила Юля. — Она сблизилась только с нами и считает нас своими друзьями. Точнее ей хочется считать нас друзьями… А мы…
       – А мы позовём её с собой! — неожиданно ответила Яся. Может многие и считали Ясю Фирсову резкой и строгой девочкой, острой на язык, девочкой, которая могла высказать любому, всё что она думает. Но Яся при этом была честной и справедливой. Она могла легко разозлиться на кого-то, но также легко и простить обидевшего её человека, видя его искреннее сожаление и раскаяние. С Алькой Яся не раз ссорилась, обижалась на «белобрысую выскочку», но сейчас Яся испытывала неожиданную симпатию и даже жалость к Альке. Здесь Алька показалась ей совсем другой, не такой, какой казалась (или хотела казаться) в школе.
       – Она хочет дружить с нами, и мы не должны от неё отворачиваться, понимаете? — горячо повторила Яся. — Мы же не знаем, почему она такая. Может её в прежней школе обижали или дразнили? А может у неё дома проблемы? Мы должны ей помочь!
       – А как остальные? Что скажут? — возразила Валя.
       – Лу и Зуйка согласятся, — уверенно ответила Юля. — Зуйка вообще очень дружелюбная. Да и Лу тоже…
       – А Павлик? Они же с Алькой всё время ссорятся.
       – Не всё время, Яся, — возразила Валя. — Пару раз они может и поссорились. А в библиотеке довольно дружелюбно беседовали. Я думаю — Павлик согласится, если его убедить.
       – Юль, поговори с ним! Он же всё-таки твой брат.
       – Я с ним поговорю! — неожиданно предложила Валя, вставая с кровати.
       – Юль, а тебе не кажется, что Валя… — начала Яся таинственным шёпотом, когда Валя вышла.
       – А ты только сейчас заметила? — усмехнулась Юля. — Эх ты, Пулемёт…
       

***

       – Павлик, ты здесь?
        – Здесь, — удивился мальчик. — Валя? Ты что тут делаешь?
       – Не спится. Можно?
       – Залезай! Мне тоже спать почему-то не хочется…
       – И девочкам не спится. Наверное потому, что здесь сутки короче. Юля вроде заснула, а Яся всю кровать проскрипела ворочаясь. Паш, как ты думаешь, он здесь? — Валя присела рядом с ним, обхватив колени руками.
       – Золотой цветок? Конечно! Он здесь. Тан его видел и даже знает, где он растёт. Завтра он обещал поднять нас на платформе-разведчике.
       – Нет, я про огнецвет.
       – Не знаю… — честно признался Павлик. — Но мне кажется, что он не сказка. Что мы его обязательно найдём!
       – А что тебе подсказывает?
       – Не знаю… Может интуиция?
       – Внутреннее чутьё настоящего учёного? — улыбнулась Валя.
       – Ага, — в тон ей ответил Павлик. — Я этот цветочек аленький, ну прямо нутром чую!
       – Павлик, а почему ты такой расстроенный?
       – Я!? Ничего я не расстроенный!
       – Паш, я же тебя знаю.
       Павлик вздохнул.
       – Мальчишки не плачут, — заявила Валя.
       – Ой, много ты знаешь! Не плачут, когда девчонки на них смотрят. А когда одни… Если честно я боюсь, что мы его не найдём и тогда все опять будут надо мной смеяться, — вздохнул Павлик. — Даже, если и найдём… Опять Сиваков всем будет говорить, что нашли взрослые, а мы просто рядом стояли.
       – Сивакова из кружка юннатов выгнали…
       – Ну и что? Всё равно он лучший юннат школы…
       – Павлик, ты, по-моему, просто слишком критично к себе относишься. И слишком обращаешь внимание на всяких… Вроде Глеба, Сивакова или Люськи. Помнишь, вы с Димкой сделали для конкурса биоискатель?
       – Помню. А чем закончилось, помнишь? Мы его калибровал три месяца, и ещё месяц настраивали. А Сиваков с компанией его за три дня сломали. Да ещё и нас обвинили: этот Воробьёв ничего серьёзного сделать не может, только трепаться, ничего ему доверить нельзя, всё испортит. И со Смирновым они два сапога — пара.
       – А биоискатель хороший был, даже взрослые инженеры удивились, какая простая и надёжная конструкция получилась. И ты правда тогда обиделся?
       – Если честно, очень, — признался Павлик. — И Димка обиделся. Он полгода с юннатами вообще не разговаривал. И не на то, что сломали, а на Люську. Иногда надо думать, что говоришь. А биоискатель мы всё равно новый собрали, схема же осталась и даже ещё его усовершенствовали. Нам и диплом на конкурсе дали, мне и Димке, — не без гордости ответил Павлик.
       – Вот видишь, успехи у тебя тоже были. Павлик, я вот зачем пришла…
       – Валь, извини, что я тебя перебиваю, но это очень важно!
       Валя вопросительно посмотрела на мальчика.
       – Ты только не отвечай сразу, ты послушай… Нам надо обязательно взять с собой Альку. А то нечестно получается…
       – Павлик! Так я же это и хотела сказать! Мы с девчонками тоже решили, что нужно позвать Альку. Ведь это она подсказала нам…
       – И ей огнецвет очень нужен… Так было во сне…
       Вдруг до слуха Вали донёсся дальний рокот.
       – Это что, гроза?
       – Сам не знаю. Я это уже слышал, перед тем, как ты пришла…
       – Странно, Зуи говорила, что в это время гроз здесь почти не бывает… Пойдём спать, надо отдохнуть после перелёта.
       Ребята спустились вниз, и тут снова послышался гул.
       – Ой, а может это землетрясение?
       – С чего ты взяла?
       – Земля дрогнула, — обеспокоено сказала Валя.
       – Я ничего не почувствовал, — пожал плечами Павлик.
       – Конечно, ты же в ботинках, а я в тапочках.
       Павлик взялся за ручку двери, и в этот момент гул опять повторился, только слабее.
       – И правда дрогнула, — сказал мальчик.
       – Только теперь слабее. Если это землетрясение, то оно заканчивается.
       

       Глава 4. Алька

       
        Аль­ка си­дела у ок­на до­мика и с грустью смот­ре­ла на по­сёлок. Она, ко­неч­но, очень уди­вилась, встре­тив на кос­модро­ме ба­зы ре­бят. Зна­чит, они всё-та­ки ре­шили най­ти этот та­инс­твен­ный ог­нецвет, и по­иск при­вёл их сю­да — на Тей­ну. И бы­ла очень ра­да этой встре­че.
       
        Как сей­час Аль­ке хо­телось быть с ни­ми, ис­кать этот за­гадоч­ный цве­ток, за­нимать­ся нас­то­ящи­ми ис­сле­дова­ни­ями! Де­воч­ка вздох­ну­ла…
       
        Ког­да-то дав­но Аль­ка жи­ла в Пе­тер­бурге… И бы­ла Али­на Век­ши­на ве­сёлым, доб­рым и об­щи­тель­ным ре­бён­ком, ко­торую в дет­ском са­дике лю­били все: и де­ти, и вос­пи­тате­ли. А по­том пош­ла в шко­лу… Впро­чем, там по­нача­лу всё бы­ло так­же.
       
        У Аль­ки был друг, маль­чик, жив­ший нап­ро­тив — Лё­ня Тол­ка­лин. Они вмес­те гу­ляли, де­лали уро­ки. Лё­ня но­сил Али­нин пор­тфель, за­щищал её от про­тив­ных маль­чи­шек, брать­ев Вень­ки­ных, жив­ших в их дво­ре. Всё бы­ло хо­рошо и свет­ло.
       
        А по­том (это бы­ло в са­мом на­чале вто­рого клас­са) к ним приш­ла но­вень­кая, Ле­на Сер­ге­ен­ко, доч­ка из­вес­тно­го муль­тип­ли­като­ра и ху­дож­ни­цы. Аль­ка по­мор­щи­лась, вспо­миная… Бе­локу­рая си­не­окая кра­сави­ца Ле­ноч­ка с при­мер­ным по­веде­ни­ем и од­ни­ми пя­тёр­ка­ми в кра­сивом мод­ном пор­тфель­чи­ке. Ко­торую всем ста­вили в при­мер, и ко­торая на всех смот­ре­ла свы­сока, над­менно-през­ри­тель­ным взгля­дом. Та­ким, ка­ким обыч­но смот­рят на му­равь­ёв, ко­поша­щих­ся под но­гами. Маль­чиш­ки чуть ли не дра­лись за вни­мание но­вень­кой, ко­торую Аль­ка проз­ва­ла «бо­лон­кой». И Лё­ня вдруг стал дру­жить с Ле­ноч­кой и но­сить её пор­тфель, а не Алин­кин.
       
        Ска­зать, что Али­не бы­ло обид­но, это зна­чит не ска­зать поч­ти ни­чего. Аль­ка пла­кала в по­душ­ку, с за­вистью смот­ре­ла на Ле­ноч­ку, ко­торая, как наз­ло, жи­ла в их до­ме…
       
        Са­ма Али­на то­же бы­ла сим­па­тич­ной, бе­локу­рой и си­нег­ла­зой де­воч­кой, с тро­гатель­ны­ми ямоч­ка­ми на ще­ках и об­во­рожи­тель­ной улыб­кой. И она ре­шила: раз маль­чиш­кам нра­вят­ся толь­ко кра­сави­цы, она то­же бу­дет пер­вой кра­сави­цей клас­са. И пусть Лёнь­ка по­жале­ет, что пе­рес­тал с ней дру­жить.
       
        Глу­по, ко­неч­но… Аль­ка опять вздох­ну­ла. Но ни­чего не по­дела­ешь. Она ста­ла, как и кра­сави­ца Ле­ноч­ка, но­сить боль­шие бан­ты, де­лать ми­лую и глу­пень­кую ро­жицу, раз­го­вари­вая со взрос­лы­ми… В об­щем, са­ма то­го не ожи­дая, ста­ла во всём ко­пиро­вать Ле­ну.
       
        Эф­фект ока­зал­ся об­ратным: Аль­ку все ста­ли драз­нить и от­талки­вать. А Ле­ноч­ка от­кро­вен­но пре­зирать. Вот тог­да Али­на и ста­ла Аль­кой. И Аль­ка вдруг пе­рес­та­ла пла­кать и оби­жать­ся, спря­талась под при­думан­ной ей мас­кой: хо­лод­ной, злой и ко­лючей дев­чонки, эта­кой ма­лень­кой «снеж­ной ко­роле­вы». Это по­мог­ло: драз­нить Аль­ку пе­рес­та­ли, и да­же Ле­ноч­ка ста­ла про­яв­лять к ней ка­кое-то по­добие ува­жения. И Аль­ка са­ма не за­мети­ла, как эта мас­ка ста­ла её вто­рой на­турой… Лишь с млад­шим бра­тиш­кой Юр­кой Аль­ка бы­ла преж­ней.
       
        А по­том они пе­ре­еха­ли в Мос­кву. В но­вом клас­се Аль­ка сра­зу по­каза­ла всем свою мас­ку, так и не пус­тив ни­кого в свой нас­то­ящий мир. И не по­тому, что ха­рак­тер Аль­ки как-то из­ме­нил­ся. Аль­ка прос­то бо­ялась… Бо­ялась вновь ус­лы­шать нас­мешки, обид­ные сло­ва… А тут ещё и де­душ­ка, из­вес­тный би­олог, ког­да-то от­крыв­ший крем­ний­ор­га­ничес­кую жизнь на да­лёкой пла­нете Вул­кан, под­лил мас­ла в огонь. Де­душ­ка, из­вес­тный, учё­ный, по­томс­твен­ный ин­телли­гент, меч­тал, что внуч­ка про­дол­жит се­мей­ную ди­нас­тию, в от­ли­чие от от­ца, ко­торый воп­ре­ки во­ле Аль­ки­ного де­душ­ки стал не би­оло­гом, а ин­же­нером-оп­ти­ком. И де­душ­ка, влас­тный и жёс­ткий че­ловек, так и не смог прос­тить «сы­на-от­ступ­ни­ка». Де­душ­ка пря­мо го­ворил внуч­ке: с кем она дол­жна дру­жить, а ко­го пре­зирать, чем за­нимать­ся, а че­го из­бе­гать. И Аль­ка вдруг с ужа­сом по­няла, что ста­новит­ся та­кой же «Ле­ноч­кой»…
       По нас­то­янию де­да Аль­ка пош­ла в кру­жок юных на­тура­лис­тов. Но там но­вень­кой не до­веря­ли ни­чего боль­ше­го, чем по­чис­тить клет­ку глу­пого и свар­ли­вого по­пугая или двух наг­лых бе­лый крыс, оби­тав­ших в жи­вом угол­ке. А Аль­ка меч­та­ла за­нимать­ся в Мор­ском клу­бе, хо­дить под па­русом и вды­хать та­кой прек­расный за­пах мо­ря…
       
        От­но­шения с ре­бята­ми в клас­се скла­дыва­лись неп­росто. По­нача­лу ник­то не хо­тел дру­жить с «бе­лоб­ры­сой выс­кочкой» (впро­чем, в этом Аль­ка ви­нила толь­ко се­бя — са­ма так се­бя пос­та­вила), а маль­чиш­ки, ес­ли и дру­жили, то толь­ко, что­бы пох­вастать­ся, что дру­жат с пер­вой кра­сави­цей клас­са. А Аль­ка меч­та­ла о нас­то­ящей друж­бе. И за­видо­вала ре­бятам, иг­ра­ющим шум­ной ком­па­ни­ей во дво­ре или иду­щими, ве­село бол­тая, из шко­лы до­мой.
       
        Один толь­ко маль­чик, как по­каза­лось Аль­ке, пред­ло­жил ей ис­крен­нюю друж­бу, Пав­лик Во­робь­ёв, си­дев­ший за со­сед­ним сто­лом. Маль­чик прос­то хо­тел по­мочь ей на­ладить от­но­шения с од­ноклас­сни­ками… Но… Во-пер­вых, Аль­ка ви­дела, что Пав­лик нра­вил­ся её со­сед­ке по пар­те, сим­па­тич­ной ал­та­еч­ке Ва­ле По­лосу­хиной. И Аль­ка не хо­тела, что­бы Ва­ля стра­дала так­же, как ког­да-то стра­дала она, Аль­ка. А во-вто­рых, в этом клас­се то­же наш­лась своя «Ле­ноч­ка» — за­вис­тли­вая Лю­да Мат­вей­ки­на. И Лю­доч­ка пус­ти­ла слух, что Пав­лик «вло­пал­ся» в но­вень­кую. А Аль­ка, ис­пу­гав­шись, что её вновь бу­дут драз­нить и пре­зирать, от­вер­гла по­мощь Пав­ли­ка, ис­портив от­но­шения и с его сес­трой-близ­няшкой Юль­кой…
       
        Но ре­бята Аль­ки­ного клас­са всё же ока­зались не та­кими жес­то­кими, как её преж­ние од­ноклас­сни­ки. Они быс­тро за­мети­ли, что у но­вень­кой что-то не так. Пер­вой за­мети­ла это доб­ро­душ­ная Ва­ля. И пос­те­пен­но от­но­шения ре­бят к де­воч­ке ста­ли теп­леть. А пос­ле по­лёта на «Плу­тонии» Аль­ка не­ожи­дан­но для се­бя под­ру­жилась с Ва­лей и Юлей. И с Пав­ли­ком и его дру­гим Дим­кой они по­мири­лись. И те­перь Аль­ка на пе­реме­нах не си­дела в сто­рон­ке, а ве­село бол­та­ла с Ва­лей и Юль­кой и до­мой из шко­лы они те­перь шли вмес­те, бла­го жи­ла Аль­ка в том же дво­ре. И да­же ме­сяц, ко­торый Аль­ка от­сутс­тво­вала, у­ехав с ро­дите­лями в При­морье, не из­ме­нил от­но­шений: ре­бята теп­ло встре­тили Аль­ку пос­ле воз­вра­щения.
       
        От­но­шения не сло­жились толь­ко с Лю­дой и бой­кой, не­посед­ли­вой Ясей Фир­со­вой. Но ес­ли с Мат­вей­ки­ной от­но­шения не сло­жились из-за про­тив­но­го ха­рак­те­ра Лю­ды, то с Ясей всё бы­ло слож­нее. Ярос­ла­ва ув­ле­калась би­оло­ги­ей и да­же про­бова­ла за­нимать­ся в круж­ке юн­на­тов… Но не вы­носи­ла над­менно­го Сер­гея Си­вако­ва, пред­се­дате­ля круж­ка. И бу­дучи слиш­ком ско­рой на ре­шения, пе­ренес­ла своё не­гатив­ное от­но­шение к Сер­гею и на ос­таль­ных круж­ковцев, вклю­чая и Аль­ку.
       
        От­но­шения с Ясей на­лади­лись не­ожи­дан­ным об­ра­зом. Яся учи­лась очень хо­рошо, вот толь­ко ма­тема­тика да­валась де­воч­ке тя­жело. И од­нажды Яся по­лучи­ла за кон­троль­ную боль­шую жир­ную двой­ку. Клас­сный ру­ково­дитель Ма­рина Сер­ге­ев­на да­ла Ясе ус­ло­вие: ес­ли не ис­пра­вишь — двой­ка бу­дет в чет­верти. Ре­бята ре­шили по­мочь Ясе и пос­та­нови­ли, что за­нимать­ся с ней бу­дет Аль­ка. Это бы­ло спра­вед­ли­во: Аль­ка лю­била ма­тема­тику и зас­лу­жен­но счи­талась луч­шим ма­тема­тиком клас­са. По­мочь од­ноклас­сни­це Али­на сог­ла­силась без воп­ро­сов. Вот толь­ко при­мет ли её по­мощь Яся? Но Яся с ра­достью сог­ла­силась за­нимать­ся с Аль­кой. Уче­ницей она бы­ла при­леж­ной, за­нима­лась вдум­чи­во и вско­ре двой­ка сме­нилась зас­лу­жен­ной пя­тёр­кой. Яся на ра­дос­тях рас­це­лова­ла Аль­ку и по­дари­ла ей зна­чок с за­бав­ным сме­ющим­ся дель­фи­ном. А по­том взду­ла Мат­вей­ки­ну, ко­торая про­дол­жа­ла драз­нить Аль­ку. Аль­ка ус­мехну­лась. Это бы­ла ис­то­рия!
       
        … — Учи­нить дра­ку на пе­реме­не! И лад­но бы маль­чиш­ки! Но под­ра­лись де­воч­ки! — воз­му­щалась их клас­сный ру­ково­дитель — Ма­рина Дмит­ри­ев­на. — И кто?! Ярос­ла­ва Фир­со­ва, ум­ная на­читан­ная де­воч­ка и Ми­ла Мат­вей­ки­на, ко­торую всем ста­вят в при­мер! … «Зна­ли бы учи­теля, ка­кая она на са­мом де­ле под­лю­ка, эта при­мер­ная Мат­вей­ки­на!» — ус­мехну­лась Аль­ка. … Злая, рас­трё­пан­ная Мат­вей­ки­на с си­яющим си­няком под гла­зом и на­суп­ленная, оби­жен­но со­пящая кур­но­сым но­сом Ясь­ка сто­яли, удер­жи­ва­емые физ­ру­ком Сер­ге­ем Бо­рисо­вичем от оче­ред­ной схват­ки. «Бу­дет к Век­ши­ной лезть, я ей и вто­рой глаз под­све­чу!» — вы­пали­ла Яся.
       
        — Фир­со­ва! Не­уд по по­веде­нию за чет­верть! Всё! Ра­зош­лись все! А вы обе к ди­рек­то­ру! — и Ма­рина Дмит­ри­ев­на, раз­вернув­шись на каб­лу­ках, пош­ла в сто­рону ди­рек­тор­ско­го ка­бине­та.