... Свет… Просто свет… Голубой, белый, чуть зеленоватый, с лёгким оттенком розового рассвета и сиреневого заката… Он мог быть любым, этот свет, заполнявший всё вокруг… Но именно с него всегда начинался новый вариант. Новая версия, новый образец… Называйте это, как хотите.
Сначала это был свет. В следующее мгновение в нём появлялись те самые цвета: розовый, сиреневый, голубой… Это становилось началом отсчёта. Нулевой точкой. Первый событием новой Стрелы. И вот он уже видит не просто цвета, а некие… переходы, переливы, волны… Сначала зыбкие и призрачные, они постепенно обретали форму, приобретали границы, отделяясь от заполненного первичным светом пространства…
Постепенно свет приобретал форму. Форму облаков, разноцветных клубящихся туч. Тучи были под ногами, а над головой сверкало разноцветными красками небо.
Вокруг, насколько хватало взгляда, простирались белые клубящиеся облака, но постепенно среди них начали проступать смутные тени. Что он здесь делал? Искал ответы. Вот только не было вопросов, на которые их следовало найти.
Вскоре тени среди облаков начали обретать формы. Это были небольшие платформы-помосты, висевшие среди клубящейся белизны, на которых копошились странные человекообразные существа. Вот молодой мужчина в деловом костюме и странной шляпе, напоминавшей половину Сатурна, медленно, но упорно складывал паззл. Робот, напоминавший поделку юных техников из далёких 70х, пытался разобрать старинный транзисторный приёмник. «Буратино», подключённый к гудящей и щёлкающей коробочке, выглаживал стоящий на вращавшемся гончарном круге витой рог. Похожее на человека существо, состоящее из одних камней, печально смотрело на растущую перед ним нежную розу. Чёрный кот сидел, подняв заднюю лапу, но вылизывал не её, а один из торчащих вокруг древков с чёрными знамёнами. Нечто, похожее на мятый мешок, копошилось на одной из платформ, разбрасывая пыль и искры. Да и далее виднелись очередные странные существа, выполнявшие загадочные и казавшиеся бессмысленными действия.
Он вглядывался в эти фигуры, пытаясь понять смысл их действий, когда сзади раздался детский голос.
– Они ищут ответы на свои вечные вопросы. Найти их можно только здесь, на Стреле, потому что она создаёт все события, которые произойдут в этом мире.
Он обернулся. На находившейся рядом платформе сидела кукла, изображавшая девочку лет шести-восьми в голубом шёлковом платье, с коротко подстриженными светлыми локонами. Перед куклой лежала разобранная матрёшка.
– И какие же это вопросы? — он озадаченно почесал голову.
– Простые, но важные для них, — улыбнулась кукла. — «Буратино» хочет понять загадку своего происхождения. Но не поймёт.
– Почему?
– Видите коробочку, которая подключена к его голове? Это его мозг. Точнее — транслятор. И все мысли «Буратино» вовсе не его, а того, кто крутит гончарный круг. Существо из камней влюблено в розу, но не знает, как выразить эту любовь, потому что считает себя слишком грубым и простым для розы. Робот хочет осознать себя…
– И для этого он разбирает приёмник?
– Ну да. Ведь приёмник — это радиотехническое устройство. И робот тоже устройство. Если он поймёт принцип устройства и работы приёмника, то поймёт и принципы, на которых построен он сам.
– Логично.
– Всё вокруг имеет логику, — философски заметила кукла. — Просто она не всегда очевидна.
– И не всегда Аристотелева, — вновь согласился он, вспомнив свою давнюю шутку.
– Чёрный кот пытается познать тьму, наполняющую его. Но проблема кота в том, что в темноте, наполнявшей комнату, его никогда не было.
– И он ищет не там…
– И не то… — согласилась кукла. — А этот человек пытается сложить картину мироздания. Но у него не получается, потому что он пытается заглянуть внутрь и не видит то, что на виду.
Он оглянулся. Человек почти собрал паззл, но вдруг разметал его и начал всё сначала. Странная, похожая на таз шляпа на его голове блеснула медным блеском.
– Вы, наверно, то же обратили внимание на его шляпу? — кукла усмехнулась. — Здесь всё просто — это чтобы тараканы не разбежались.
– А оно? — он кивнул на нечто в мешке.
– Оно пытается осознать своё предназначение и место в мире. Тогда и обретёт нужную для этого форму. И поймёт, что сидит в мешке — ласточки или птеродактили.
– А какие же ответы ищешь ты? — он взглянул на куклу и попытался пошутить: — Даже страшно подумать, какие ответы может искать маленькая девочка.
– Ничуть не страшно, — возразила кукла. — Страшно смотреть в бездну — можно увидеть её взгляд. А я, вообще-то, мальчик. Просто все убеждают меня, что я девочка.
– Зачем?
– Но ведь все знают, что все куклы – девочки. Поэтому я хочу стать настоящим, — вздохнула кукла. — А для этого я должен понять, как человек соотносится со своей моделью, ведь кукла — это модель человека.
– А матрёшка?
– А это и есть иллюстрация этого принципа. А вы? Какой вопрос у вас.
– Пока я хочу понять, что это? — он обвёл руками.
– Всё просто. Посмотрите в кармане.
Он сунул руку в карман и с удивлением вынул невесть как оказавшийся там сушёный инжир.
– Видите?
– Всё кажется не тем, что есть на самом деле.
– Почти. Нейросеть вложила в этот мир совсем не тот смысл, что лежит на поверхности.
– То есть у этого мира двойное дно.
– Почти. Дно здесь тройное. Как у шкатулки.
– Какой шкатулки?
– Самой обычной. Ведь самом деле у неё совсем нет дна. Человек, который думал, что создал её, пытался найти ответы на вопросы о будущем, а оказалось, что это вопросы о прошлом, чтобы восстановить связь времён, разорванных альтернативным будущим.
– И он нашёл ответы?
– Пока нет. Потому что не может открыть крышку шкатулки. Но обязательно найдёт, когда догадается заглянуть в неё с другой стороны, там, где у шкатулки нет дна.
– Значит, всё совсем не то, чем кажется.
– Возможно. И эти существа пытаются понять это. Вечные вопросы… — развела руками кукла.
– Загадка вечности, — неожиданно ответил он. В следующее мгновение перед ним оказался помост, на котором лежали перевёрнутые карточки из детской кассы букв и слогов.
– Вот вы и нашли свой вопрос.
– И как же на него ответить?
– Помните, какое задание дала Снежная королева Каю?
– Сложить слово «вечность» …
– Если бы мне так легко удалось ответить… — печально вздохнула кукла.
– Ну, малыш, у тебя-то всё просто. Ты же сам сказал, что кукла — модель человека. Это игрушка в его руках. Малыш, играя с куклой, моделирует свою жизнь, ассоциируя с себя с куклой и модулирует её, проигрывая жизненные ситуации и познавая себя и своё место. И тем самым упорядочивая свою жизнь, удаляя из неё случайности. А человек — игрушка в руках Мироздания, с помощью которого Мироздание упорядочивает себя. А может, и наше Мироздание — это модель чьего-то мира, — говоря это он вкладывал части матрёшки друг в друга. — Вот и твой ответ.
– Спасибо!!! — вдруг воскликнула кукла и на него в эту секунду взглянули уже не стеклянные глаза игрушки, а живые весёлые глаза маленького озорного мальчишки. — Теперь я буду настоящим и сам смогу решать свои вопросы.
– Как хоть тебя зовут? — крикнул он мальчишке, вдруг показавшимся ему таким знакомым.
– Слава!
И мальчик — а кукла и вправду оказалась настоящим живым мальчишкой — с треском оборвал привязанные к его рукам и ногам тонкие верёвочки. И через мгновение исчез вместе с помостом в светящемся тумане…
Он посмотрел на свой помост. Перед ним лежали буквы. Точнее картонки, с обратной стороны которых были напечатаны буквы. Но их было всего четыре. Он перевернул первую карточку. Это была буква «Ж». И его вдруг разобрал смех. «Ответ не может быть таким простым, хотя, наверное, он и есть самый правильный, ибо всё вокруг бренно и лишь это короткое слово вечно и способно выразить всю полноту нашего мира». Он оглянулся — на помостах всё было по-прежнему. «Для ответа всем им чего-то не хватает самой малости, самого очевидного, что лежит на поверхности, одной буквы в слове…»
Одной буквы в слове!!! Не хватает лишь одной буквы. Но какой? Его взгляд упал на инжир. Похожий на грушу фрукт был сухим и твёрдым. «А ведь был мягким», — подумал он, неожиданно замерев от осенившей его догадки. И, поддавшись внезапному импульсу, перевернул остальные карточки. «Так вот он ответ, простой и очевидный, который лежал на поверхности и оказался совсем не тем, который все искали».
– Не глядите в глубину — ответы на поверхности! — крикнул он остальным.
И в то же самое мгновение на помостах возникло движение. «Буратино» вдруг схватил коробочку и, вырвав провода, насадил её на витой рог. Коробочка жалобно треснула, рассыпав искры, а «Буратино» исчез в светящемся тумане. Робот наконец разобрал приёмник, открыв заднюю панель. Человек в странной шляпе, внезапно догадавшись, перевернул паззлы картинкой вверх и мгновенно собрал рисунок. Чёрный кот, замерев, вдруг радостно взвизгнул и, скинув с помоста чёрные знамёна, с радостным воплем прыгнул куда-то в туман, по своим кошачьим дела. Каменное существо неожиданно рассыпалось на отдельные камни, сложившиеся в красивый цветник, надёжно и нежно укрывший розу от ветров и дождей. А из превратившегося в грациозную балерину мешка вырвалась стая разноцветных и ярких бабочек…
– Эксперимент окончен, — начальник лаборатории щёлкнул выключателем на панели автоматики.
– Я не понял смысл вашего эксперимента. Вы изучаете виртуальную реальность? — журналистка с удивлением взглянула на него и лежащего в капсуле молодого лаборанта, только что вернувшегося из виртуальности.
– Мы подключили разум Владислава, нашего сотрудника, к мировому информационному полю.
– Хроникам Акаши? — попыталась продемонстрировать свою эрудицию девушка.
– Можно и так сказать, но только у нас, девушка, изучают точные науки, а не эзотерические дебри. Информационное поле это, так сказать, «белый шум». Чтобы человек смог воспринять его, поле надо визуализировать. Это и делается с помощью виртуальности. Искусственный интеллект синтезирует её на основе мыслеобразов, возникающих в мозгу…
– Жертвы эксперимента… — неожиданно закончил Слава, поднимаясь из капсулы. Встав, он подошёл к зеркалу и на мгновение вместо своего отражения вновь увидел лицо озорного мальчишки из виртуального мира, который неожиданно и хитро подмигнул ему, таким знакомым с детских фотографий Славы взглядом.
– Ну, и как, получил ответы на вечные вопросы? — усмехнулся, глядя на него, человек, стоявший у пульта.
– Помолчи, Кеша, — попросил его Слава. — Ответы-то есть, нет вопросов для них. Но на один вопрос я получил ответ. На самый животрепещущий.
– И на какой? — спросила журналистка.
– Нельзя сложить слово «вечность», имея лишь четыре буквы, если первая из них «Ж».
– Славка, ты в своём репертуаре, — хлопнул в ладони Кеша.
– Я даже не могу представить, что это за слово, — внезапно покраснела журналистка.
– Вообще-то, это — «жизнь». Ибо всё бренно, а жизнь вечна во всех проявлениях, если её не сводить к узкому способу существования белковых тел. А смысл эксперимента в том, что при поиске ответов на простые вопросы, всем, как правило, не хватает самой малости, одной буквы. Но ход ваших мыслей мне нравится! — усмехнулся Слава. — Ибо он более приближен к практической жизни.
– Ну, и как же найти эту малость? — поинтересовалась журналистка.
– Очень просто. Не забывать, что в большинстве случаев вещи кажутся тем, что они и представляют собой на самом деле. И заглядывая на дно водоёма, не забывайте о его поверхности. Да, и самое главное… — Слава выдержал театральную паузу. — Не забывайте о недрах карманов тех, кто любит строить словесные лабиринты, рассуждая об очевидном.
И, положив на стол невесть откуда взявшийся в кармане сушёный инжир, Слава оглядел всех насмешливо-озорным взглядом и вышел из лаборатории.
Сначала это был свет. В следующее мгновение в нём появлялись те самые цвета: розовый, сиреневый, голубой… Это становилось началом отсчёта. Нулевой точкой. Первый событием новой Стрелы. И вот он уже видит не просто цвета, а некие… переходы, переливы, волны… Сначала зыбкие и призрачные, они постепенно обретали форму, приобретали границы, отделяясь от заполненного первичным светом пространства…
Постепенно свет приобретал форму. Форму облаков, разноцветных клубящихся туч. Тучи были под ногами, а над головой сверкало разноцветными красками небо.
Вокруг, насколько хватало взгляда, простирались белые клубящиеся облака, но постепенно среди них начали проступать смутные тени. Что он здесь делал? Искал ответы. Вот только не было вопросов, на которые их следовало найти.
Вскоре тени среди облаков начали обретать формы. Это были небольшие платформы-помосты, висевшие среди клубящейся белизны, на которых копошились странные человекообразные существа. Вот молодой мужчина в деловом костюме и странной шляпе, напоминавшей половину Сатурна, медленно, но упорно складывал паззл. Робот, напоминавший поделку юных техников из далёких 70х, пытался разобрать старинный транзисторный приёмник. «Буратино», подключённый к гудящей и щёлкающей коробочке, выглаживал стоящий на вращавшемся гончарном круге витой рог. Похожее на человека существо, состоящее из одних камней, печально смотрело на растущую перед ним нежную розу. Чёрный кот сидел, подняв заднюю лапу, но вылизывал не её, а один из торчащих вокруг древков с чёрными знамёнами. Нечто, похожее на мятый мешок, копошилось на одной из платформ, разбрасывая пыль и искры. Да и далее виднелись очередные странные существа, выполнявшие загадочные и казавшиеся бессмысленными действия.
Он вглядывался в эти фигуры, пытаясь понять смысл их действий, когда сзади раздался детский голос.
– Они ищут ответы на свои вечные вопросы. Найти их можно только здесь, на Стреле, потому что она создаёт все события, которые произойдут в этом мире.
Он обернулся. На находившейся рядом платформе сидела кукла, изображавшая девочку лет шести-восьми в голубом шёлковом платье, с коротко подстриженными светлыми локонами. Перед куклой лежала разобранная матрёшка.
– И какие же это вопросы? — он озадаченно почесал голову.
– Простые, но важные для них, — улыбнулась кукла. — «Буратино» хочет понять загадку своего происхождения. Но не поймёт.
– Почему?
– Видите коробочку, которая подключена к его голове? Это его мозг. Точнее — транслятор. И все мысли «Буратино» вовсе не его, а того, кто крутит гончарный круг. Существо из камней влюблено в розу, но не знает, как выразить эту любовь, потому что считает себя слишком грубым и простым для розы. Робот хочет осознать себя…
– И для этого он разбирает приёмник?
– Ну да. Ведь приёмник — это радиотехническое устройство. И робот тоже устройство. Если он поймёт принцип устройства и работы приёмника, то поймёт и принципы, на которых построен он сам.
– Логично.
– Всё вокруг имеет логику, — философски заметила кукла. — Просто она не всегда очевидна.
– И не всегда Аристотелева, — вновь согласился он, вспомнив свою давнюю шутку.
– Чёрный кот пытается познать тьму, наполняющую его. Но проблема кота в том, что в темноте, наполнявшей комнату, его никогда не было.
– И он ищет не там…
– И не то… — согласилась кукла. — А этот человек пытается сложить картину мироздания. Но у него не получается, потому что он пытается заглянуть внутрь и не видит то, что на виду.
Он оглянулся. Человек почти собрал паззл, но вдруг разметал его и начал всё сначала. Странная, похожая на таз шляпа на его голове блеснула медным блеском.
– Вы, наверно, то же обратили внимание на его шляпу? — кукла усмехнулась. — Здесь всё просто — это чтобы тараканы не разбежались.
– А оно? — он кивнул на нечто в мешке.
– Оно пытается осознать своё предназначение и место в мире. Тогда и обретёт нужную для этого форму. И поймёт, что сидит в мешке — ласточки или птеродактили.
– А какие же ответы ищешь ты? — он взглянул на куклу и попытался пошутить: — Даже страшно подумать, какие ответы может искать маленькая девочка.
– Ничуть не страшно, — возразила кукла. — Страшно смотреть в бездну — можно увидеть её взгляд. А я, вообще-то, мальчик. Просто все убеждают меня, что я девочка.
– Зачем?
– Но ведь все знают, что все куклы – девочки. Поэтому я хочу стать настоящим, — вздохнула кукла. — А для этого я должен понять, как человек соотносится со своей моделью, ведь кукла — это модель человека.
– А матрёшка?
– А это и есть иллюстрация этого принципа. А вы? Какой вопрос у вас.
– Пока я хочу понять, что это? — он обвёл руками.
– Всё просто. Посмотрите в кармане.
Он сунул руку в карман и с удивлением вынул невесть как оказавшийся там сушёный инжир.
– Видите?
– Всё кажется не тем, что есть на самом деле.
– Почти. Нейросеть вложила в этот мир совсем не тот смысл, что лежит на поверхности.
– То есть у этого мира двойное дно.
– Почти. Дно здесь тройное. Как у шкатулки.
– Какой шкатулки?
– Самой обычной. Ведь самом деле у неё совсем нет дна. Человек, который думал, что создал её, пытался найти ответы на вопросы о будущем, а оказалось, что это вопросы о прошлом, чтобы восстановить связь времён, разорванных альтернативным будущим.
– И он нашёл ответы?
– Пока нет. Потому что не может открыть крышку шкатулки. Но обязательно найдёт, когда догадается заглянуть в неё с другой стороны, там, где у шкатулки нет дна.
– Значит, всё совсем не то, чем кажется.
– Возможно. И эти существа пытаются понять это. Вечные вопросы… — развела руками кукла.
– Загадка вечности, — неожиданно ответил он. В следующее мгновение перед ним оказался помост, на котором лежали перевёрнутые карточки из детской кассы букв и слогов.
– Вот вы и нашли свой вопрос.
– И как же на него ответить?
– Помните, какое задание дала Снежная королева Каю?
– Сложить слово «вечность» …
– Если бы мне так легко удалось ответить… — печально вздохнула кукла.
– Ну, малыш, у тебя-то всё просто. Ты же сам сказал, что кукла — модель человека. Это игрушка в его руках. Малыш, играя с куклой, моделирует свою жизнь, ассоциируя с себя с куклой и модулирует её, проигрывая жизненные ситуации и познавая себя и своё место. И тем самым упорядочивая свою жизнь, удаляя из неё случайности. А человек — игрушка в руках Мироздания, с помощью которого Мироздание упорядочивает себя. А может, и наше Мироздание — это модель чьего-то мира, — говоря это он вкладывал части матрёшки друг в друга. — Вот и твой ответ.
– Спасибо!!! — вдруг воскликнула кукла и на него в эту секунду взглянули уже не стеклянные глаза игрушки, а живые весёлые глаза маленького озорного мальчишки. — Теперь я буду настоящим и сам смогу решать свои вопросы.
– Как хоть тебя зовут? — крикнул он мальчишке, вдруг показавшимся ему таким знакомым.
– Слава!
И мальчик — а кукла и вправду оказалась настоящим живым мальчишкой — с треском оборвал привязанные к его рукам и ногам тонкие верёвочки. И через мгновение исчез вместе с помостом в светящемся тумане…
Он посмотрел на свой помост. Перед ним лежали буквы. Точнее картонки, с обратной стороны которых были напечатаны буквы. Но их было всего четыре. Он перевернул первую карточку. Это была буква «Ж». И его вдруг разобрал смех. «Ответ не может быть таким простым, хотя, наверное, он и есть самый правильный, ибо всё вокруг бренно и лишь это короткое слово вечно и способно выразить всю полноту нашего мира». Он оглянулся — на помостах всё было по-прежнему. «Для ответа всем им чего-то не хватает самой малости, самого очевидного, что лежит на поверхности, одной буквы в слове…»
Одной буквы в слове!!! Не хватает лишь одной буквы. Но какой? Его взгляд упал на инжир. Похожий на грушу фрукт был сухим и твёрдым. «А ведь был мягким», — подумал он, неожиданно замерев от осенившей его догадки. И, поддавшись внезапному импульсу, перевернул остальные карточки. «Так вот он ответ, простой и очевидный, который лежал на поверхности и оказался совсем не тем, который все искали».
– Не глядите в глубину — ответы на поверхности! — крикнул он остальным.
И в то же самое мгновение на помостах возникло движение. «Буратино» вдруг схватил коробочку и, вырвав провода, насадил её на витой рог. Коробочка жалобно треснула, рассыпав искры, а «Буратино» исчез в светящемся тумане. Робот наконец разобрал приёмник, открыв заднюю панель. Человек в странной шляпе, внезапно догадавшись, перевернул паззлы картинкой вверх и мгновенно собрал рисунок. Чёрный кот, замерев, вдруг радостно взвизгнул и, скинув с помоста чёрные знамёна, с радостным воплем прыгнул куда-то в туман, по своим кошачьим дела. Каменное существо неожиданно рассыпалось на отдельные камни, сложившиеся в красивый цветник, надёжно и нежно укрывший розу от ветров и дождей. А из превратившегося в грациозную балерину мешка вырвалась стая разноцветных и ярких бабочек…
***
– Эксперимент окончен, — начальник лаборатории щёлкнул выключателем на панели автоматики.
– Я не понял смысл вашего эксперимента. Вы изучаете виртуальную реальность? — журналистка с удивлением взглянула на него и лежащего в капсуле молодого лаборанта, только что вернувшегося из виртуальности.
– Мы подключили разум Владислава, нашего сотрудника, к мировому информационному полю.
– Хроникам Акаши? — попыталась продемонстрировать свою эрудицию девушка.
– Можно и так сказать, но только у нас, девушка, изучают точные науки, а не эзотерические дебри. Информационное поле это, так сказать, «белый шум». Чтобы человек смог воспринять его, поле надо визуализировать. Это и делается с помощью виртуальности. Искусственный интеллект синтезирует её на основе мыслеобразов, возникающих в мозгу…
– Жертвы эксперимента… — неожиданно закончил Слава, поднимаясь из капсулы. Встав, он подошёл к зеркалу и на мгновение вместо своего отражения вновь увидел лицо озорного мальчишки из виртуального мира, который неожиданно и хитро подмигнул ему, таким знакомым с детских фотографий Славы взглядом.
– Ну, и как, получил ответы на вечные вопросы? — усмехнулся, глядя на него, человек, стоявший у пульта.
– Помолчи, Кеша, — попросил его Слава. — Ответы-то есть, нет вопросов для них. Но на один вопрос я получил ответ. На самый животрепещущий.
– И на какой? — спросила журналистка.
– Нельзя сложить слово «вечность», имея лишь четыре буквы, если первая из них «Ж».
– Славка, ты в своём репертуаре, — хлопнул в ладони Кеша.
– Я даже не могу представить, что это за слово, — внезапно покраснела журналистка.
– Вообще-то, это — «жизнь». Ибо всё бренно, а жизнь вечна во всех проявлениях, если её не сводить к узкому способу существования белковых тел. А смысл эксперимента в том, что при поиске ответов на простые вопросы, всем, как правило, не хватает самой малости, одной буквы. Но ход ваших мыслей мне нравится! — усмехнулся Слава. — Ибо он более приближен к практической жизни.
– Ну, и как же найти эту малость? — поинтересовалась журналистка.
– Очень просто. Не забывать, что в большинстве случаев вещи кажутся тем, что они и представляют собой на самом деле. И заглядывая на дно водоёма, не забывайте о его поверхности. Да, и самое главное… — Слава выдержал театральную паузу. — Не забывайте о недрах карманов тех, кто любит строить словесные лабиринты, рассуждая об очевидном.
И, положив на стол невесть откуда взявшийся в кармане сушёный инжир, Слава оглядел всех насмешливо-озорным взглядом и вышел из лаборатории.
