Все, наверняка, чего-то боялись в детстве. Кто-то боялся пауков, кто-то — сверчков, кто-то — темноты, кто-то — жгучей крапивы… А я боялся пиявок.
Казалось бы, что страшного было в этом водяном червяке? Но это сейчас мне смешно вспоминать. А тогда… я испытывал жуткое и мерзкое чувство, видя извивающегося в воде деревенского пруда чёрного червя.
Наверное, страх породил один случай, случившийся на моих глазах, когда я ещё был дошкольником. Мы, ребятишки, купались в деревенском пруду. Стоял солнечный июньский полдень, вода прогрелась, и плескаться в тёплом водоёме для нас было сплошным удовольствием.
Но вот один из ребят воскликнул: «Кусается кто-то!» Как потом оказалось, «кусался» торчавший под водой прутик какого-то водяного растения. Но мы, испугавшись, гурьбой выскочили на берег. Долго вглядывались в воду, но так никого и не увидели. Время было к обеду, да и купаться стало боязно, и мы стали выжимать трусики и одеваться, намереваясь пойти по домам.
– Ой, кто это?! — раздался испуганный возглас какой-то девочки.
– Где? — стоявший рядом с ней мальчик испуганно оглянулся на подружку.
– Вон! У тебя сзади!
Мы обернулись. На ягодице мальчишки висела жирная чёрная пиявка, наливаясь кровью.
– Мама! — мальчик испуганно запрыгал, пытаясь дотянуться до неё.
За нами приглядывала бабушка одного из малышей. Она ловко подцепила пиявку тонким прутиком и бросила червяка в воду. А потом обняв рыдающего ребёнка, прилепила к кровоточащей ранке подорожник.
– Ну что вы переполошились? — улыбнулась бабушка. — Пиявка укусила, с кем не бывает. Она — животное полезное, людей лечит. Да и там, где живут пиявки можно купаться без опаски — они только в чистой воде живут, любую грязь или химию сразу чуют.
Тогда я не обратил внимания на слова старушки. Меня буквально трясло от испуга и отвращения. С тех пор я не любил купаться в деревенском пруду. А на вопросы родителей, что случилось (моя сестрёнка, в отличие от меня, пиявок не боялась и бегала на пруд при любом удобном случае), отвечал: «Там пиявки!»
Родители только посмеивались над моим страхом. Но я не мог себя пересилить, особенно видя, как эти твари извивались в толще зелёной прудовой воды. И испуганно выскакивал на берег, едва почувствовав, как что-то склизкое и холодное коснулось тела (хотя чаще всего это были конечно не пиявки, а другие интересные обитатели пруда: тритоны и лягушки).
Но вскоре моё отношение к этим существам изменилось в лучшую сторону. Однажды я пришёл к знакомой медсестре, работавшей в местном санатории. У неё в кабинете я неожиданно увидел целую банку противных тварей. Только были они не чёрные, а тёмно-коричневые.
– Ты что? Испугался чего? Не бойся, я уколы не больно делаю — усмехнулась Снежана (я пришёл к ней на инъекцию — колоть пенициллин).
– А зачем у вас эти? — я показал на банку.
– Это медицинские пиявки, — улыбнулась женщина.
– А они зачем? — брезгливость и страх быстро уступили место любопытству юнната.
– Ими лечат людей. Хочешь посмотреть?
Я кивнул.
Вскоре в кабинет вошла женщина средних лет, полная, с красными щеками.
– Марья Филипповна, вы не против, если Миша поприсутствует? — медсестра показала на меня. — Хочет посмотреть, как пиявками лечат.
– Ну что же, пусть посмотрит, — Марья Филипповна присела на стул, а Снежана (так звали медсестру) аккуратно смазала ей за ушами прозрачной жидкостью.
– Это вы спиртом мажете? — поинтересовался я.
– Нет, это глюкоза. Чтобы нашим водяным докторам было вкуснее, — улыбнулась Снежана.
Она взяла небольшой пинцет и, ловко подцепив, посадила пиявку в пробирку. А потом приложила её за ухо женщине. Пиявка, почуяв, развернулась и присосалась к коже. Снежана сняла пробирку и повторила манипуляцию.
– А вам не больно?
– Нет, малыш, — улыбнулась Марья Филипповна. — Зато голове потом легче. Давлением я страдаю.
С тех пор я не только перестал боятся этих водяных существ, но и также, как и Снежана, стал уважительно называть их «водяными лекарями».
А позже, повзрослев и сам став медиком, тоже научился работать с этими интересными и полезными животными.
Казалось бы, что страшного было в этом водяном червяке? Но это сейчас мне смешно вспоминать. А тогда… я испытывал жуткое и мерзкое чувство, видя извивающегося в воде деревенского пруда чёрного червя.
Наверное, страх породил один случай, случившийся на моих глазах, когда я ещё был дошкольником. Мы, ребятишки, купались в деревенском пруду. Стоял солнечный июньский полдень, вода прогрелась, и плескаться в тёплом водоёме для нас было сплошным удовольствием.
Но вот один из ребят воскликнул: «Кусается кто-то!» Как потом оказалось, «кусался» торчавший под водой прутик какого-то водяного растения. Но мы, испугавшись, гурьбой выскочили на берег. Долго вглядывались в воду, но так никого и не увидели. Время было к обеду, да и купаться стало боязно, и мы стали выжимать трусики и одеваться, намереваясь пойти по домам.
– Ой, кто это?! — раздался испуганный возглас какой-то девочки.
– Где? — стоявший рядом с ней мальчик испуганно оглянулся на подружку.
– Вон! У тебя сзади!
Мы обернулись. На ягодице мальчишки висела жирная чёрная пиявка, наливаясь кровью.
– Мама! — мальчик испуганно запрыгал, пытаясь дотянуться до неё.
За нами приглядывала бабушка одного из малышей. Она ловко подцепила пиявку тонким прутиком и бросила червяка в воду. А потом обняв рыдающего ребёнка, прилепила к кровоточащей ранке подорожник.
– Ну что вы переполошились? — улыбнулась бабушка. — Пиявка укусила, с кем не бывает. Она — животное полезное, людей лечит. Да и там, где живут пиявки можно купаться без опаски — они только в чистой воде живут, любую грязь или химию сразу чуют.
Тогда я не обратил внимания на слова старушки. Меня буквально трясло от испуга и отвращения. С тех пор я не любил купаться в деревенском пруду. А на вопросы родителей, что случилось (моя сестрёнка, в отличие от меня, пиявок не боялась и бегала на пруд при любом удобном случае), отвечал: «Там пиявки!»
Родители только посмеивались над моим страхом. Но я не мог себя пересилить, особенно видя, как эти твари извивались в толще зелёной прудовой воды. И испуганно выскакивал на берег, едва почувствовав, как что-то склизкое и холодное коснулось тела (хотя чаще всего это были конечно не пиявки, а другие интересные обитатели пруда: тритоны и лягушки).
Но вскоре моё отношение к этим существам изменилось в лучшую сторону. Однажды я пришёл к знакомой медсестре, работавшей в местном санатории. У неё в кабинете я неожиданно увидел целую банку противных тварей. Только были они не чёрные, а тёмно-коричневые.
– Ты что? Испугался чего? Не бойся, я уколы не больно делаю — усмехнулась Снежана (я пришёл к ней на инъекцию — колоть пенициллин).
– А зачем у вас эти? — я показал на банку.
– Это медицинские пиявки, — улыбнулась женщина.
– А они зачем? — брезгливость и страх быстро уступили место любопытству юнната.
– Ими лечат людей. Хочешь посмотреть?
Я кивнул.
Вскоре в кабинет вошла женщина средних лет, полная, с красными щеками.
– Марья Филипповна, вы не против, если Миша поприсутствует? — медсестра показала на меня. — Хочет посмотреть, как пиявками лечат.
– Ну что же, пусть посмотрит, — Марья Филипповна присела на стул, а Снежана (так звали медсестру) аккуратно смазала ей за ушами прозрачной жидкостью.
– Это вы спиртом мажете? — поинтересовался я.
– Нет, это глюкоза. Чтобы нашим водяным докторам было вкуснее, — улыбнулась Снежана.
Она взяла небольшой пинцет и, ловко подцепив, посадила пиявку в пробирку. А потом приложила её за ухо женщине. Пиявка, почуяв, развернулась и присосалась к коже. Снежана сняла пробирку и повторила манипуляцию.
– А вам не больно?
– Нет, малыш, — улыбнулась Марья Филипповна. — Зато голове потом легче. Давлением я страдаю.
С тех пор я не только перестал боятся этих водяных существ, но и также, как и Снежана, стал уважительно называть их «водяными лекарями».
А позже, повзрослев и сам став медиком, тоже научился работать с этими интересными и полезными животными.
