Глава 2
Ветерок весело вспорхнула на самую верхушку серого камня, стоявшего неподалёку от лесенки, ведущей к Загадочному камню. Она любила это время — время тайн и волшебства — когда проходит незримая граница дня и ночи.
– Эй, подожди нас! — Василёк и Репейник быстро подскочили к ней.
– Здорово, да? — Ветерок обвела рукой пространство впереди себя. — Жалко люди этого не понимают.
– Люди только всё портят. Им бы только себе что-нибудь ухватить, а на красоту наплевать. Они злые и жадные, — проворчал Репейник.
Ветерок удивлённо посмотрела на приятеля. Впрочем, Репейник всегда умел найти какую-нибудь занозу. И даже если был неправ, всё равно всегда спорил с подругами. Наверное, как и все мальчишки.
– Но сегодняшние люди… Им наш луг понравился, — возразила Василёк. — Они, как и мы радовались, что цветы расцвели, что здесь так красиво.
– У одной девочки даже имя, как у нас — Светлячок.
– Они ещё маленькие. Вырастут и станут такими же, как все люди.
– Ух ты, Репейник. Не зря тебя так назвали — тебе бы только спорить, — усмехнулась Ветерок.
– Смотрите, кто-то сюда идёт, — Василёк показала рукой на дорожку, ведущую к Таинственному холму. На дороге показалась одинокая фигурка. Юные феи быстро нырнули за камень, осторожно наблюдая за пришедшим — от людей можно ждать чего угодно.
– По-моему, ему очень грустно, — сказала добродушная Василёк.
– А, по-моему, он злится на кого-то, — возразила прямодушная Ветерок.
Они спрятались поглубже в заросли цветов. И вдруг… Стебли зашатались, раздался треск, и кто-то большой и сильный принялся крушить цветы. Когда всё прекратилось, испуганные феи выскочили к камню. Там уже никого не было. Таинственный ночной посетитель, разорив клумбу, вновь растворился в ночи.
– Зачем он это сделал!? — Василёк даже заплакала, глядя на разрушенную куртину. — Что ему цветы плохого сделали?
– Не цветы, а люди. Люди часто друг другу гадости делают, а потом на других зло срывают, — мрачно ответил ей Репейник.
– И как это всё восстановить теперь? — Ветерок огляделась вокруг.
– Сейчас никак. А утром подумаем. Вместе со взрослыми, — рассудил Репейник.
***
Вечернее солнце висело уже совсем низко. Его рыжие закатные лучи освещали холмы и верхушки деревьев, а в низинах был уже лиловый полумрак. С озера потянуло сырой вечерней прохладой. Настроение у Федьки было таким же сумрачным, как вечерние тени в логу. Впрочем, таким оно у него было почти всегда в этот год. Федька вздохнул. Всего год прошёл… А казалось, что целая жизнь. Федька не любил вспоминать про это. Потому что от этих воспоминаний было больно. Больно и гадко. И настроение становилось ещё более мрачным. И почему всё это вспоминалось именно вечером на закате? Ведь тогда было утро… Солнечное, яркое и радостное…
Федька отошёл от изгороди, шедшей по краю лога и, сорвав ветку рябины, росшей у столба, пошёл прочь от сверкавшего между редкими деревьями оранжевыми бликами озера. Уже недалеко от дома он, погружённый в свои невесёлые мысли, зачем-то свернул на тропинку, ведущую к дачным домикам. Отмахиваясь от комаров сорванной веткой, Федя прошёл по краю посёлка и вскоре оказался у спуска к Феечьему лугу. И только здесь, запнувшись о камень, остановился. Сейчас, в закатную пору, Феечий луг был ещё прекрасней. Яркие шапки цветов постепенно закрывались, луг погружался в сон. Федя часто приходил сюда именно на закате. Потому что тогда забывались все обиды, а вспоминался лишь солнечный луг, весёлый и добродушный художник Юрий Алексеевич, приезжавший к ним летом, и фигурки зверюшек и сказочных созданий, озорных и скромных, весёлых и грустных, смешных и серьёзных, в которые превращали ловкие Федины руки кривые коряги, старые сломанные ветки и прочий лесной мусор, мимо которого обычный человек пройдёт не заметив. А Федя замечал… До того утра…
Ну, зачем он вспомнил про это! Зачем?! На душе вновь стало гадко и горько. Он спустился на луг и пошёл к Таинственному камню. Камень действительно всегда был тёплым и, как казалось Феде, излучал какое-то добро… По дороге к камню ему встретилась куртина цветов, где утром он повстречал Вальку и его приятелей. «С Валькой все дружат. Он добрый, весёлый, как и Юрий Алексеевич. Вот только послушный слишком, сразу поверил учителям, даже не разобравшись…» — с горечью подумал Федя. А Федя не такой. Он прямой, дерзкий. Может в лицо сказать всё, что думает о человеке. Слишком скорый на решения. Импульсивный, как говорят про него взрослые. Такой горячий у него характер. Горячий и обидчивый. Другие запросто могут простить обиду, а он не может. Это однажды его и подвело… «Но не могу я по-другому. Не могу оправдываться и просить прощения, если не виноват! Не могу!!! Не могу простить обиду, если человек не просто обидел, если он предал!!!»
Федя взглянул на уже покрытую лиловым сумраком куртину и вспомнил, как сегодня Валька и другие ребята гуляли по лугу. А он лишь завидовал их дружбе. Завидовал и злился. Вот и сейчас Федьку вдруг охватила злость. Злость на себя, на Вальку и его друзей, на взрослых, на всех!!! Он вскочил на куртину и принялся рвать и расшвыривать цветы. «Вот вам ваш Феечий луг!!! Вот!!! Нате!!! Все вы добренькие, дружные!!! Вот!!!» Остановился он лишь тогда, когда сандаль поскользнулся на мокрой траве, и Федька шлёпнулся на дорожку, ведущую к камню, больно ободрав колени.
«Что я натворил!!! — ужаснулся он, глядя на разорённую куртину. Ещё минуту назад это были красивые цветы, а теперь лишь груда растоптанной разорванной травы. — Зачем я это сделал?» Теперь Валька точно его поколотит. «Ну, и пускай колотит — сам виноват!» Ему ведь все говорят, что он несдержанный. Сначала делает, а потом думает. И тогда… Отчасти и он был виноват. Что не сдержался, надерзил вместо того, чтобы оправдаться.
Он подошёл к камню и приложился к его шершавой поверхности саднящими коленками. Обычно камень всегда был тёплым и его доброе тепло сразу снимало боль от ребячьих ссадин и синяков. Все мальчишки и девчонки знали это. Но сейчас камень почему-то был холодным.
«И ты тоже…» — неожиданно всхлипнул Федя и на охристую поверхность камня закапали частые слезинки. И… Может показалось мальчишке, а может и вправду камень вдруг потеплел, а волосы взъерошил неожиданный порыв тёплого ветерка с озера. Как будто кто-то могучий и добрый погладил его по голове. И сразу исчезла боль в ссадинах и высохли слёзы.
***
Первым, что увидели пришедшие утром на Феечий луг ребята, была разорённая куртина цветов у Загадочного камня.
– Кто это сделал!? — ахнула Лизка.
– Догадайся с трёх раз, — мрачно ответил Генка.
– Я знаю, кто это, — Валька посмотрел в сторону деревни, прищурившись от солнца. — Надо с ним поговорить начистоту.
И Валя, засунув руки в карманы, пошёл по тропинке в посёлок. А ребята попытались поправить поломанные цветы. Да что тут сделаешь.
– А я могу с огорода цветы принести — у нас их много. Мама разрешит, — предложила маленькая Стешка Борисова, жившая недалеко от Широковых.
– Ладно, ребята, не горюйте — поправим, — Лизка деловито осмотрела полянку. — И всё опять будет красиво.
– Конечно, поправим! — согласились ребята.
Работы хватило почти на целый день. Но к вечеру куртина вновь цвела. Ребята принесли цветов со своих дач, да и оставшиеся на клумбе цветы ожили под заботливыми руками ребят.
Перед обедом Лизка и Света шли по улице посёлка, когда им навстречу попался Федька. Насупившийся мальчишка шёл по улице, хмуро оглядываясь и пиная ногой камешек. Под левым глазом Федьки «сиял» большой синяк. Пройдя мимо девочек, Федька лишь грустно посмотрел на них и пошёл дальше. В руке у мальчика была замысловатой формы коряга, ещё мокрая от воды и, видимо, выуженная Федькой из озера.
– Валька его поколотил, что ли? — глянула на Лизку Света.
– Валька? Да ты чего? Валька мухи не обидит. Он дерётся только, если меня защищает или если на него с кулаками полезли. А первым никогда! Да и Федька… Он хоть и дерзкий, но не забияка. Я ни разу не видела, чтобы он дрался. Дразнится — это да. Федька тут мастер. А так… Федька озорной, но не злой. Это только с Генкой они как петухи, сразу хвост трубой и шерсть дыбом!
– Санька тоже сказал, что Федька только прикидывается шпаной, а сам обычный. А что у него за коряга?
– Фиг его знает! Федь, а зачем тебе эта фиговина? — любопытная Лизка кивнула на корягу.
Федька остановился и с каким-то подозрением глянул на девочек. Но видя, что этот Лизкин вопрос был не насмешкой, а просто любопытством, ответил, немного смутившись:
– Нужна…
– А зачем? — Света добродушно глянула на мальчика — несмотря на всю репутацию Феди, у неё вдруг возникла к нему неожиданная симпатия. Да и какая репутация, просто слухи, что Федька — хулиган. А так — обычный мальчишка.
И Федя неожиданно улыбнулся, уже смелее глянув на девчонок:
– Для пугала! Если хотите — приходите, увидите, что из этого получится. Я и сам ещё не знаю.
– А синяк у тебя откуда? — Света с уже явным интересом поглядела на него. — Подрался?
– Да не… Это всё земная гравитация виновата.
– А почему все считают Федьку хулиганом? — спросила Света подругу, когда мальчишка скрылся за поворотом.
– Не знаю… Федя год назад сюда из Краснодара приехал с родителями и сестрой. Мы его как следует и не знаем, — честно призналась Лиза. — Это учителя говорили и Пашка. Там летом скандал какой-то был — я не знаю, я в пионерлагере была. Федька просто дразнится и над всеми насмехается. Только Тонька — моя двоюродная сестра — говорит почему-то, что у Федьки смех сквозь слёзы.
– Он, правда, Пашкин двоюродный брат?
– Ага. Его поэтому и прозвали Коромыслом, как и Пашку.
– А он разве не Коромыслов?!
– Не, он — Дёмин. Федькин отец и Пашкина мать — брат и сестра.
Валя и правда не колотил Федьку. И даже не собирался. Валя утром действительно ходил к Феде. Встретил его у калитки — в руках у Федьки были удочки и сачок.
– На рыбалку собрался? — спросил Валька. Поселковые ребята знали, что Федька — заядлый рыбак.
– Тебе какое дело, — недоверчиво ответил Федя. Ответ был не злым, а каким-то колючим. Будто Федя заранее боялся насмешки или другой обиды и сразу выпускал иголки. На всякий случай.
– Это ты сделал?
– На Феячем лугу? Я… — честно признался Федька, опустив глаза.
Валя не ожидал такого ответа. Федю он, как и все ребята, знал мало — Федя приехал сюда прошлым летом и пока так и не успел ни с кем подружится. Хотя нет, был у Феди друг — Виталик. Вот это действительно был тип. Хитрый, жадный. Мог и обмануть, и соврать ради своей пользы. Генка, например, тоже может наврать с три короба. Но Генка врёт для развлечения, рассказывая свои истории. А этот Виталик врал для своей выгоды или заметая сделанные им пакости. А на пакости примерный и вежливый Виталик был горазд… И чего Федька в нём нашёл? Может потому, что Виталик старше? Ему сейчас 12 или 13. А Федьке только весной 11 стукнуло. Отец говорил Вале, что это называется «принцип оруженосца» — младшие ребята часто дружат со старшими, если не могут найти друзей среди сверстников.
Федя приехал в начале мая, а вскоре приехал и Виталик. И в тот же год Федька и попал в скандал. Скандал был в школе, примерно в конце каникул. Валя подробностей не знал — отдыхал вместе с сестрой в «Каскаде». А Федькина сестрёнка, пятилетняя Катька, ничего толком объяснить не смогла. Скандал был связан с художественной выставкой, в которой участвовали художник Юрий Алексеевич — тот самый, что прозвал луг Феечьим, и его приятель Виктор, тоже художник. Точнее скульптор, вырезавший из дерева фигуры сказочных и мифических героев. Говорят, что он и настоящие скульптуры из камня и глины делал, но Валя их не видел. В отличие от доброго и общительного Юрия, Виктор был другим. Заносчивый, гордый, Виктор на всех смотрел свысока, строил из себя непризнанного гения, до понимания которого презренная публика ещё не доросла ни морально, ни умственно. Зато этот Виталик хвостом крутился вокруг Виктора, этим, видимо, и заслужив благосклонность художника. Виктор и семья Виталика (какие-то городские интеллигенты, которых ни Валя, ни другие ребята даже и не запомнили) снимали комнаты у Пашки Коромыслова. А дядя Юра снимал дачу у деда Светки и Саньки.
Скандал был связан с художниками. Виталик так же был замешан в нём, но досталось больше всего Федьке. Так во всяком случае говорили взрослые. Виталик, как и Виктор, уехал сразу после этого (дядя Юра уехал раньше по срочным делам). А за Федькой прочно закрепилась слава хулигана и вообще человека «с которым лучше не дружить — он тебя только плохому научит». И Генка тогда тоже… Молодец… Не разобравшись, записал Федьку в трусы и обманщики. Для Генки, видите ли, честь превыше всего… Начитался книжек про мушкетёров, даже в городе в фехтовальную секцию записался. С тех они с Федькой и петушатся. Хотя, из-за чего? Первым Генка начал. А Федька-то его ничем не обидел, наоборот, Федьке надо на Генку обижаться. И на его принципиальность.
Вот и сейчас Валя ожидал, что Федя будет юлить или, наоборот, дерзить, пойдёт в атаку… Но не этого честного признания.
– А… зачем? — спросил растерявшийся Валя.
Федя, шмыгнув носом, в ответ только пожал плечами: «Не спрашивай — сам не знаю».
– Кто это тебя? — Валя показал на синяк.
– Лестница… — насуплено ответил Федя.
– Ладно, ни чешуи, ни хвостика, — махнул рукой Валя.
– Спасибо, — тихо ответил Федя и, закинув удочки на плечо, пошёл к речке.
Утро было тёплым и солнечным. Федя закинул удочки и устроился на берегу. Ему нравились такие вот спокойные и тихие часы. Когда солнце ещё только встаёт, когда поют петухи в селе, мычат коровы, которых пастухи гонят на выпас. Село просыпается. И просыпается весь мир вокруг. Водя тихо плещет, сверкая солнечными бликами. Парят стрекозы, порхают бабочки, ловкие водомерки скользят по глади озера.
Федя, прищурившись, посмотрел на солнце. Сегодня будет жарко! И тут же напомнил о себе синяк. Зашипев сквозь зубы, Федя потёр его пальцами. Синяк он заработал сегодня утром. Полез на чердак, где хранил свои фигурки. После того скандала Федя хотел уже их разбить ил сжечь, но… Рука не поднялась. Так жалобно они смотрели на него: медвежата, белочки, зайцы, хитрый лисёнок Митя, Красная Шапочка, старичок-лесовичок… Да и Кате они нравились. Особенно Митя и Красная Шапочка. Да и разве виноваты были они? И Федя просто спрятал их на чердаке, чтобы не видеть. Потому что поклялся тогда больше никогда не прикасаться к стамеске и резцу. Поклясться-то поклялся, да всё равно… Руки тянулись. И Федя не выдержал. Появился крокодил Кеша и Дельфиний царь. Русалочка и деловитый бобрёнок, которого Федя назвал Чукой, по аналогии с героем любимого мультфильма. А Русалочку назвал Стешкой. Потому что так звали соседскую девочку, единственную, кто тогда встал на его сторону. А сегодня отец спилил нарост на дереве, который был… Ну, прямо Змей Горыныч! Вот Федька и полез с заготовкой на чердак, чтобы спрятать там до вечера. А, слезая, не заметил, что предпоследняя ступенька подгнила. Ну, и спикировал вниз, треснувшись скулой о стену. И тут Федя привстал… Прямо рядом с ним, в воде сидела… Баба Яга! Нет, конечно, не настоящая! Это была замысловатой формы коряга, в которой Федина фантазия уже рисовала облик хитрой и строгой лесной колдуньи.
