– Нет, я буду работать в одном из краеведческих музеев области. А ты в гости?
– Ага, мамин знакомый позвал. У меня мама — археолог.
– Ого! Интересная профессия! — неожиданно встрепенулся парень. — Экспедиции, романтика…
– Ну не так уж много романтики в экспедициях, — пожала плечами Тоня.
– А вы с кем-нибудь из тамошних археологов знакомы?
– Возможно, — уклонилась от ответа Тоня.
– Я-то знаком с некоторыми, Львом Богачёвым, например. Правда, заочно.
Юля заметила, как Тоня насторожилась, услышав это. Слава не понравился Юльке: какой-то дёрганый, смеётся слишком громко, вообще ведёт себя как-то нарочито, как будто специально демонстрирует себя публике. «Клоун», — подумала про себя девочка. Не ускользнуло от её внимания и странный интерес парня, возникший после её фразы о маме-археологе.
– Вы к нему едете, если не секрет? — поинтересовалась Юля.
– Секрет, большая государственная тайна! — задорно рассмеялся парень. — Шучу, конечно. Я, Юлька, большой турист. Именно так — Большой. Так сказать, профессионал. Пойдём с друзьями в поход по Волге. Археология меня не интересует.
«Ага, а то, что моя мама — археолог и едет в Волгоград к знакомым, тебя насторожило», — мысленно усмехнулась Юля.
У Тони неприязнь к парню возникла сразу. Слава вёл себя слишком странно, как будто неумело пытаясь что-то скрыть. Слишком взволнован. Неожиданно Тоне вспомнила разговор с Богачёвым: «…Вскоре после вашего визита в мою квартиру влезли. Мы с Мансуром решили, что воры охотились за этим осколком — уж очень большую шумиху поднял ваш Морковников. И я даже заподозрил вас. Какие-то странные типы крутились тогда возле раскопок…»
Вечером, стоя в коридоре вагона, Юлька разглядывала пролетающие в вечерних сумерках огни деревень, посёлков, перелески и рощицы, уже наполненные ночной темнотой.
– Мам, какой-то этот Слава странный…
– Ты то же заметила? — Тоня вздохнула, опять вспомнив разговор с Богачёвым. Очень может быть, что он как раз из той компании, о которой говорил Лев. — Странный парень, что-то скрывает…
– Скользкий тип, — глубокомысленно произнесла Юля.
– Юлька! Не хорошо подслушивать разговоры взрослых.
– А я и не подслушивала. А помнишь, Светкин прапрадед говорил, что его хотели обокрасть… Может этот Слава…
– Может… Всё может быть. Но мы никак, никаким образом не можем ни предупредить его, ни помочь. Не забывай — это наше прошлое, которое уже свершилось. И не стоит излишне с ним откровенничать.
– Угу…
– Ладно, Юляша, пойдём-ка спать, — Тоня открыла дверь купе и крикнула Славе: — Вячеслав батькович, вы позволите нашему женскому коллективу приготовиться ко сну?
– Конечно, конечно, девушки. Всегда пожалуйста, — услужливым тоном отозвался парень, соскакивая с полки.
Лев ещё издалека увидел Морковникова, идущего по двору.
– Вы не встретили вашего коллегу?
– Нет, она приезжает завтра, утренним поездом. Хорошо, что догадался ещё раз посмотреть в телеграмму, — улыбнулся Никита. — Кстати, Лев…
– Просто Лев.
– Лев, я могу показать этот зелёный осколок своей знакомой? Она тоже археолог. И, по-моему, это у неё я видел материалы по похожему артефакту.
– Ну что же, я не против, — пожал плечами Богачёв. — Это её вы встречаете?
– Да, её.
Богачёв скрылся в подъезде. Никита оглянулся… Эту девицу он приметил ещё в первый визит к Льву. Рыжая девушка среднего роста в модном джинсовом костюме. Вроде ничего приметного, но… Девушка каждый раз встречалась ему во дворе, и от Никиты не ускользнуло внимание, с которым девушка посмотрела вслед Богачёву. А сейчас рыжая девица, делая вид, что читает книгу, наблюдала за Морковниковым.
Никита не торопясь пересёк двор и, уже выходя, оглянулся. Девушки на скамейке не было. Синий костюм и рыжие волосы мелькнули среди кустов. Девушка шла за ним…Никита вышел на бульвар и быстрыми шагами направился к видневшейся вдалеке остановке. Ещё раз оглянулся, но рыжей девушки уже не было видно. Усмехнувшись, Морковников сунул руки в карманы и, насвистывая, направился к автобусу.
Рыжая девушка, стоя за кустами, молча смотрела вслед Морковникову. Что-то отметив про себя, она усмехнулась и вернулась во двор.
Московский поезд прибывал на вокзал Волгоград-1 в девятом часу утра. Никита слонялся в ожидании, зевая и глядя на голубое утреннее небо. Внезапно в толпе ожидающих мелькнула рыжая шевелюра. «Опять она!» — Никита взглянул вслед рыжей девице. Девушка, почувствовав взгляд хронавта, обернулась. В её глазах мелькнуло удивление — она явно не ожидала встретить здесь Морковникова. Впрочем, задумываться о причинах ему было уже некогда: поезд Москва – Волгоград только что прибыл.
– Никита, вы бы хоть радость встречи изобразили для конспирации, — усмехнулась Тоня, сойдя с поезда.
– Ничего, здесь народу столько…
Юлька с интересом огляделась: всё точно также, как и в их время. Толпа встречающих, толпа приехавших, шум, гул… Заметив на перроне Славу, девочка проследила за ним взглядом. Парня встречала рыжая девушка в синем джинсовом костюме. Но удивило Юльку не это, а взгляд Никиты, также внимательно следившего за ними. «Он их знает? Или кого-то из них?» — удивилась девочка.
– Никита, вы ведёте себя странно. На кого вы всё время смотрите? — уже в автобусе спросила его Тоня.
– Да так…
– А всё же?
– Эта рыжая девица буквально преследует меня. Вчера шла за мной из двора Богачёва, где постоянно ошивается… Сегодня на вокзале… Сейчас в автобусе…
Тоня достала зеркало, делая вид, что поправляет макияж и посмотрела в него на сидящую чуть сзади девушку.
– Вы паникёр, Никита. Этой девушке абсолютно наплевать на вас. Она встречала на вокзале парня по имени Слава. Он ехал с нами в одном купе.
– Странный тип, — сделала глубокомысленный вывод Юля.
– Юлька! — одёрнула её Тоня.
Слава и рыжая девушка сошли раньше. Но проходя мимо автобуса, Слава увидел в окне Тоню и что-то шепнул спутнице. Девушка, поначалу весьма скептически посмотрев на Антонину и Юлю, была очень удивлена заметив Морковникова, что-то объяснявшего им. Тоня заметила это невольное удивление. «Хм… Интересно. Слава и эта девушка, преследовавшая Морковникова. Конечно, Никита мог и приукрасить, но… История приобретает интересный оттенок».
– Сегодня приедем на базу. Людмила уже ждёт вас, — пояснил Морковников. — А завтра — на объект. Послезавтра — домой.
База оказалась небольшой городской квартирой в панельном доме. Ничего не обычного в ней не было, кроме собранных в одной из комнат приборов. Впрочем, если бы кто-то и увидел их, то, скорее всего, принял бы за домашнюю лабораторию физика, решающего свои физические проблемы не только на работе, но и на досуге. Что, впрочем, лишь подтверждало легенду Людмилы.
– Мам, я погуляю?
– Со двора не уходи. Помни, кто мы и где.
– Ладно.
Юлька вышла во двор, жмурясь от яркого солнца.
– Привет. Я тебя раньше не видел, — к Юльке подошёл мальчик примерно того же возраста, темноволосый и вихрастый.
– Я сегодня приехала. Моя мама с тётей Людой вместе работают.
– А! Знаю. Тётя Люда — учёный-гидролог. Её институт здесь снимает служебную квартиру. Они Волгу изучают. Я — Тёма, Артём Ишимов. А это — Оля, моя сестра, — представил Тёмка подбежавшую девочку помладше.
– Юлька Воробьёва.
Утром Тоня и Юля в сопровождении Морковникова отправились, как выразился Никита, «на объект».
Лев Богачёв жил в панельной пятиэтажке, стоящей в глубине заросшего липами двора. Рядом с домом расположилась небольшая детская площадка и заасфальтированный дворик с несколькими скамейками.
– Опять сидит… — Никита глянул на дальнюю скамейку. Там сидела, уткнувшись в книгу вчерашняя рыжая девушка. — Вы подождите, а я схожу к Льву.
Морковников скрылся в подъезде.
– Мам, а, по-моему, она за кем-то следит.
– Кто?
– Эта рыжая тётенька…
– Ну и что? Это не наше дело, — и добавила, увидев недоуменный взгляд дочери, — мы в прошлом. И никак не можем повлиять на события, уже произошедшие. Иначе мы можем непредсказуемо изменить наше время.
– Эффект бабочки?
– Ну вот видишь — ты и сама знаешь.
Юлька скептически хмыкнула и увидев расчерченный мелом асфальт, принялась играть в классики.
«Да, за столетие практически ничего не поменялось», — улыбнулась, глядя на неё Тоня. В этот момент дверь подъезда хлопнула, и Тоня почувствовала чей-то удивлённый и внимательный взгляд. Она оглянулась, но появившийся из подъезда мужчина уже повернулся к ей спиной, выходя со двора. Невысоко роста, черноволосый, кудрявый… Тоне он показался знакомым. «Мансур!? — осенила её догадка. — Не хватало только этой встречи».
Мансур уже собирался уходить (день был достаточно насыщенным), когда к Богачёву пришёл журналист.
– Добрый день.
– А, Никита, здравствуйте, — приветствовал его Лев.
– Лев, вы разрешите посмотреть вашу находку?
– Ваша знакомая археолог уже здесь? Конечно, буду рад услышать мнение специалиста.
– А вынужден откланяться, — Мансур вежливо улыбнулся. — Сегодня много дел, но думаю, что вы поделитесь со мной выводами вашей знакомой?
– Конечно, Мансур Касымович.
Юсуфов вышел из подъезда. Было чудесное раннее утро, солнце просвечивали сквозь молодую зелень листвы, играло разноцветными искрами в каплях, оставшихся после ночного дождя. Умытое дождём небо сияло необыкновенно яркой бездонной глубиной. Мансур оглядел двор и тут заметил молодую женщину в сером костюме, стоявшую на углу дома. Женщина, улыбаясь, что-то говорила игравшей в классики девочке лет десяти.
Скользнув взглядом по ним взглядом, Мансур уже собирался покинуть двор, как вдруг остановился. И вновь взглянул на девушку. Воспоминание о давних событиях всколыхнуло его память. Девушка в сером напомнила ему одну встречу.
«Тоня», — подумал Мансур. Да, она была поразительно похожа на неё, Тоню Воробьёву, археолога, с котором молодому Мансуру пришлось однажды работать.
Если бы с той встречи не минуло двадцать девять лет, Мансур сказал бы, что это она. Та же высокая спортивная фигура, тёмно-русые волосы, собранные в «конский хвост». Поворот головы, плавные, как будто танцующие движения. Мягкий негромкий голос…
«Сколько ей сейчас? Прошло двадцать девять лет… Она была немного старше меня, двадцатидвухлетнего студента-практиканта. Значит, сейчас ей перевалило за пятьдесят. А этой девушке около тридцати. Но как похожа! Тоня говорила тогда, что у неё есть дочь, Юля. Может это она, Юлия, дочь Тони?»
Мансур вышел со двора и, идя по тенистой улице, погрузился в воспоминания.
1956 год… Средняя Азия, Узбекистан, его родные края… Тогда они нашли странные сосуды. Небольшие, без росписей, со странными следами химического воздействия внутри. В некоторых оказались медные цилиндры, изъеденные кислотой. Кто-то из молодых археологов, кажется Антон Симагин, высказал мысль, что это «ископаемые батарейки». Его, конечно, подняли на смех. Впрочем, и сам Антон преподнёс это в качестве шутки, хотя на деле он серьёзно отнёсся к этому предположению. Поддержал его только Мансур. Руководство экспедиции тогда высказалось (иронично глядя на молодых и горячих студентов), что это всего лишь сосуды для хранения алхимических снадобий. А ведь прав был Антон! В итоге действительно оказалось, что сосуды были древними гальваническими элементами, использовавшимися ювелирами древнего Востока для примитивной гальванопластики.
Тогда к ним и приехали эти двое. И приехали по поводу этих странных находок. Кто-то из ребят высказался, что, мол, загадочные «батарейки» — продукт деятельности на Земле неких пришельцев и ими заинтересовался Комитет… Тогда вся молодёжь была помешана на пришельцах, палеоконтакте… Начиналась эпоха космоса.
«Да зачем Комитету какие-то глиняные горшки!?»
«А ты не знал? Они же курируют всё. У них, говорят, есть и специальная программа для исследования всякой аномальщины!»
Кто-то поверил, кто-то нет… Приехавших было двое: суровый, немногословный, даже мрачноватый Игорь Девятов… или Девяткин? Впрочем, какая разница. И Тоня Воробьёва, девушка лет двадцати пяти. Мрачный Игорь может и был комитетчиком: в археологии он ничего не понимал, но всем интересовался. И в деле проведения расследований был явно профи. А вот Тоня… Она явно была профессиональным археологом, хорошо знала своё дело, была непосредственна, легка в общении. Часто сидела с ними у костра, смеялась над анекдотами и студенческим юмором… Только в одном была странность: на вопросы о том, кто она и откуда, Тоня отвечала туманно, стараясь сменить тему. Известно стало лишь то, что она родом с Алтая, жила в Волгограде (отец участвовал в послевоенном восстановлении города), сейчас работает в Москве. Мансур был очарован девушкой, хотя иллюзий, конечно не питал: Тоня призналась, что замужем, имеет двоих детей, Павлика и Юльку, дошкольного возраста, а муж Артём, тоже археолог, работает где-то в Гоби.
Пробыли они у них около двух недель. Там был ещё третий, шофёр, привозивший и увозивший их из лагеря на новеньком «козле». Мансур вдруг остановился. Конечно, это мог быть и фокус памяти, но… Мансуру показалось, что тот нагловатый, в модных противосолнечных очках тип был странно похож на его нового знакомого Никиту Морковникова… «Да нет, просто совпадение или странный перехлёст в воспоминаниях. Столько лет прошло».
Мансур пытался тогда разыскать Тоню. Но… Странно это было и даже загадочно, но никто не знал археолога Антонину Воробьёву из Волгограда. Да и, как оказалось, никакого Артёма Воробьёва на раскопках в Гоби никогда не было…
«А что ты удивляешься? — ухмыльнулся Антон. — Ребята же говорили, что они оттуда. Так что, может и зовут её совсем не так. И весь её рассказ — только служебная легенда».
Впрочем, Мансура это не расстроило, он ещё был юн, не растерял мальчишества в душе и всё это казалось ему интригующей тайной. Семейная жизнь Мансура сложилась не очень удачно. Он невольно искал в девушках Тоню… К тому родственники настояли на браке с Гюльнарой, девушкой из их махалли.
Они с Гюли никогда не любили друг друга. Жили вместе лишь, чтобы не идти против многочисленной родни. Но относились друг к другу дружески и с уважением. Детей не нажили, да и какой Мансур был отец… Большую часть времени пропадал в экспедициях. Дома бывал редко. Через три года после свадьбы они уехали в Астрахань, подальше от родственников и соседей с их старыми традициями и обычаями. А через пять лет развелись. Всё было честно: у Гюльнары был любимый человек, механик с рыболовного сейнера, сибиряк Руслан. Руслан и Мансур были друзьями (и сейчас часто виделись), Гюльнара в новом браке была счастлива, родила троих ребятишек… А он так и не нашёл свою половину… Да…
А эта девушка во дворе… Если бы Мансур не помнил, что их встреча с Тоней была двадцать девять лет назад, он бы поклялся, что это она…
Мансур остановился у парапета набережной. Мотнул головой: хватит воспоминаний. И тут же в его голову пришла новая мысль. Мансур с детства обожал фантастику и теперь даже улыбнулся от этой, казалось бы, дикой мысли. Ведь тогда Комитет больше никаким боком ими не интересовался. А что, если и Тоня, и её спутники — путешественники во времени? Ведь умения путешествовать в прошлые века могла бы сослужить хорошую службу и историкам, и археологам. Тогда и странности Морковникова, и сегодняшняя встреча объяснима.
– Ага, мамин знакомый позвал. У меня мама — археолог.
– Ого! Интересная профессия! — неожиданно встрепенулся парень. — Экспедиции, романтика…
– Ну не так уж много романтики в экспедициях, — пожала плечами Тоня.
– А вы с кем-нибудь из тамошних археологов знакомы?
– Возможно, — уклонилась от ответа Тоня.
– Я-то знаком с некоторыми, Львом Богачёвым, например. Правда, заочно.
Юля заметила, как Тоня насторожилась, услышав это. Слава не понравился Юльке: какой-то дёрганый, смеётся слишком громко, вообще ведёт себя как-то нарочито, как будто специально демонстрирует себя публике. «Клоун», — подумала про себя девочка. Не ускользнуло от её внимания и странный интерес парня, возникший после её фразы о маме-археологе.
– Вы к нему едете, если не секрет? — поинтересовалась Юля.
– Секрет, большая государственная тайна! — задорно рассмеялся парень. — Шучу, конечно. Я, Юлька, большой турист. Именно так — Большой. Так сказать, профессионал. Пойдём с друзьями в поход по Волге. Археология меня не интересует.
«Ага, а то, что моя мама — археолог и едет в Волгоград к знакомым, тебя насторожило», — мысленно усмехнулась Юля.
У Тони неприязнь к парню возникла сразу. Слава вёл себя слишком странно, как будто неумело пытаясь что-то скрыть. Слишком взволнован. Неожиданно Тоне вспомнила разговор с Богачёвым: «…Вскоре после вашего визита в мою квартиру влезли. Мы с Мансуром решили, что воры охотились за этим осколком — уж очень большую шумиху поднял ваш Морковников. И я даже заподозрил вас. Какие-то странные типы крутились тогда возле раскопок…»
Вечером, стоя в коридоре вагона, Юлька разглядывала пролетающие в вечерних сумерках огни деревень, посёлков, перелески и рощицы, уже наполненные ночной темнотой.
– Мам, какой-то этот Слава странный…
– Ты то же заметила? — Тоня вздохнула, опять вспомнив разговор с Богачёвым. Очень может быть, что он как раз из той компании, о которой говорил Лев. — Странный парень, что-то скрывает…
– Скользкий тип, — глубокомысленно произнесла Юля.
– Юлька! Не хорошо подслушивать разговоры взрослых.
– А я и не подслушивала. А помнишь, Светкин прапрадед говорил, что его хотели обокрасть… Может этот Слава…
– Может… Всё может быть. Но мы никак, никаким образом не можем ни предупредить его, ни помочь. Не забывай — это наше прошлое, которое уже свершилось. И не стоит излишне с ним откровенничать.
– Угу…
– Ладно, Юляша, пойдём-ка спать, — Тоня открыла дверь купе и крикнула Славе: — Вячеслав батькович, вы позволите нашему женскому коллективу приготовиться ко сну?
– Конечно, конечно, девушки. Всегда пожалуйста, — услужливым тоном отозвался парень, соскакивая с полки.
***
Лев ещё издалека увидел Морковникова, идущего по двору.
– Вы не встретили вашего коллегу?
– Нет, она приезжает завтра, утренним поездом. Хорошо, что догадался ещё раз посмотреть в телеграмму, — улыбнулся Никита. — Кстати, Лев…
– Просто Лев.
– Лев, я могу показать этот зелёный осколок своей знакомой? Она тоже археолог. И, по-моему, это у неё я видел материалы по похожему артефакту.
– Ну что же, я не против, — пожал плечами Богачёв. — Это её вы встречаете?
– Да, её.
Богачёв скрылся в подъезде. Никита оглянулся… Эту девицу он приметил ещё в первый визит к Льву. Рыжая девушка среднего роста в модном джинсовом костюме. Вроде ничего приметного, но… Девушка каждый раз встречалась ему во дворе, и от Никиты не ускользнуло внимание, с которым девушка посмотрела вслед Богачёву. А сейчас рыжая девица, делая вид, что читает книгу, наблюдала за Морковниковым.
Никита не торопясь пересёк двор и, уже выходя, оглянулся. Девушки на скамейке не было. Синий костюм и рыжие волосы мелькнули среди кустов. Девушка шла за ним…Никита вышел на бульвар и быстрыми шагами направился к видневшейся вдалеке остановке. Ещё раз оглянулся, но рыжей девушки уже не было видно. Усмехнувшись, Морковников сунул руки в карманы и, насвистывая, направился к автобусу.
Рыжая девушка, стоя за кустами, молча смотрела вслед Морковникову. Что-то отметив про себя, она усмехнулась и вернулась во двор.
***
Московский поезд прибывал на вокзал Волгоград-1 в девятом часу утра. Никита слонялся в ожидании, зевая и глядя на голубое утреннее небо. Внезапно в толпе ожидающих мелькнула рыжая шевелюра. «Опять она!» — Никита взглянул вслед рыжей девице. Девушка, почувствовав взгляд хронавта, обернулась. В её глазах мелькнуло удивление — она явно не ожидала встретить здесь Морковникова. Впрочем, задумываться о причинах ему было уже некогда: поезд Москва – Волгоград только что прибыл.
– Никита, вы бы хоть радость встречи изобразили для конспирации, — усмехнулась Тоня, сойдя с поезда.
– Ничего, здесь народу столько…
Юлька с интересом огляделась: всё точно также, как и в их время. Толпа встречающих, толпа приехавших, шум, гул… Заметив на перроне Славу, девочка проследила за ним взглядом. Парня встречала рыжая девушка в синем джинсовом костюме. Но удивило Юльку не это, а взгляд Никиты, также внимательно следившего за ними. «Он их знает? Или кого-то из них?» — удивилась девочка.
– Никита, вы ведёте себя странно. На кого вы всё время смотрите? — уже в автобусе спросила его Тоня.
– Да так…
– А всё же?
– Эта рыжая девица буквально преследует меня. Вчера шла за мной из двора Богачёва, где постоянно ошивается… Сегодня на вокзале… Сейчас в автобусе…
Тоня достала зеркало, делая вид, что поправляет макияж и посмотрела в него на сидящую чуть сзади девушку.
– Вы паникёр, Никита. Этой девушке абсолютно наплевать на вас. Она встречала на вокзале парня по имени Слава. Он ехал с нами в одном купе.
– Странный тип, — сделала глубокомысленный вывод Юля.
– Юлька! — одёрнула её Тоня.
Слава и рыжая девушка сошли раньше. Но проходя мимо автобуса, Слава увидел в окне Тоню и что-то шепнул спутнице. Девушка, поначалу весьма скептически посмотрев на Антонину и Юлю, была очень удивлена заметив Морковникова, что-то объяснявшего им. Тоня заметила это невольное удивление. «Хм… Интересно. Слава и эта девушка, преследовавшая Морковникова. Конечно, Никита мог и приукрасить, но… История приобретает интересный оттенок».
– Сегодня приедем на базу. Людмила уже ждёт вас, — пояснил Морковников. — А завтра — на объект. Послезавтра — домой.
База оказалась небольшой городской квартирой в панельном доме. Ничего не обычного в ней не было, кроме собранных в одной из комнат приборов. Впрочем, если бы кто-то и увидел их, то, скорее всего, принял бы за домашнюю лабораторию физика, решающего свои физические проблемы не только на работе, но и на досуге. Что, впрочем, лишь подтверждало легенду Людмилы.
– Мам, я погуляю?
– Со двора не уходи. Помни, кто мы и где.
– Ладно.
Юлька вышла во двор, жмурясь от яркого солнца.
– Привет. Я тебя раньше не видел, — к Юльке подошёл мальчик примерно того же возраста, темноволосый и вихрастый.
– Я сегодня приехала. Моя мама с тётей Людой вместе работают.
– А! Знаю. Тётя Люда — учёный-гидролог. Её институт здесь снимает служебную квартиру. Они Волгу изучают. Я — Тёма, Артём Ишимов. А это — Оля, моя сестра, — представил Тёмка подбежавшую девочку помладше.
– Юлька Воробьёва.
Глава 3. Встреча
Утром Тоня и Юля в сопровождении Морковникова отправились, как выразился Никита, «на объект».
Лев Богачёв жил в панельной пятиэтажке, стоящей в глубине заросшего липами двора. Рядом с домом расположилась небольшая детская площадка и заасфальтированный дворик с несколькими скамейками.
– Опять сидит… — Никита глянул на дальнюю скамейку. Там сидела, уткнувшись в книгу вчерашняя рыжая девушка. — Вы подождите, а я схожу к Льву.
Морковников скрылся в подъезде.
– Мам, а, по-моему, она за кем-то следит.
– Кто?
– Эта рыжая тётенька…
– Ну и что? Это не наше дело, — и добавила, увидев недоуменный взгляд дочери, — мы в прошлом. И никак не можем повлиять на события, уже произошедшие. Иначе мы можем непредсказуемо изменить наше время.
– Эффект бабочки?
– Ну вот видишь — ты и сама знаешь.
Юлька скептически хмыкнула и увидев расчерченный мелом асфальт, принялась играть в классики.
«Да, за столетие практически ничего не поменялось», — улыбнулась, глядя на неё Тоня. В этот момент дверь подъезда хлопнула, и Тоня почувствовала чей-то удивлённый и внимательный взгляд. Она оглянулась, но появившийся из подъезда мужчина уже повернулся к ей спиной, выходя со двора. Невысоко роста, черноволосый, кудрявый… Тоне он показался знакомым. «Мансур!? — осенила её догадка. — Не хватало только этой встречи».
***
Мансур уже собирался уходить (день был достаточно насыщенным), когда к Богачёву пришёл журналист.
– Добрый день.
– А, Никита, здравствуйте, — приветствовал его Лев.
– Лев, вы разрешите посмотреть вашу находку?
– Ваша знакомая археолог уже здесь? Конечно, буду рад услышать мнение специалиста.
– А вынужден откланяться, — Мансур вежливо улыбнулся. — Сегодня много дел, но думаю, что вы поделитесь со мной выводами вашей знакомой?
– Конечно, Мансур Касымович.
Юсуфов вышел из подъезда. Было чудесное раннее утро, солнце просвечивали сквозь молодую зелень листвы, играло разноцветными искрами в каплях, оставшихся после ночного дождя. Умытое дождём небо сияло необыкновенно яркой бездонной глубиной. Мансур оглядел двор и тут заметил молодую женщину в сером костюме, стоявшую на углу дома. Женщина, улыбаясь, что-то говорила игравшей в классики девочке лет десяти.
Скользнув взглядом по ним взглядом, Мансур уже собирался покинуть двор, как вдруг остановился. И вновь взглянул на девушку. Воспоминание о давних событиях всколыхнуло его память. Девушка в сером напомнила ему одну встречу.
«Тоня», — подумал Мансур. Да, она была поразительно похожа на неё, Тоню Воробьёву, археолога, с котором молодому Мансуру пришлось однажды работать.
Если бы с той встречи не минуло двадцать девять лет, Мансур сказал бы, что это она. Та же высокая спортивная фигура, тёмно-русые волосы, собранные в «конский хвост». Поворот головы, плавные, как будто танцующие движения. Мягкий негромкий голос…
«Сколько ей сейчас? Прошло двадцать девять лет… Она была немного старше меня, двадцатидвухлетнего студента-практиканта. Значит, сейчас ей перевалило за пятьдесят. А этой девушке около тридцати. Но как похожа! Тоня говорила тогда, что у неё есть дочь, Юля. Может это она, Юлия, дочь Тони?»
Мансур вышел со двора и, идя по тенистой улице, погрузился в воспоминания.
1956 год… Средняя Азия, Узбекистан, его родные края… Тогда они нашли странные сосуды. Небольшие, без росписей, со странными следами химического воздействия внутри. В некоторых оказались медные цилиндры, изъеденные кислотой. Кто-то из молодых археологов, кажется Антон Симагин, высказал мысль, что это «ископаемые батарейки». Его, конечно, подняли на смех. Впрочем, и сам Антон преподнёс это в качестве шутки, хотя на деле он серьёзно отнёсся к этому предположению. Поддержал его только Мансур. Руководство экспедиции тогда высказалось (иронично глядя на молодых и горячих студентов), что это всего лишь сосуды для хранения алхимических снадобий. А ведь прав был Антон! В итоге действительно оказалось, что сосуды были древними гальваническими элементами, использовавшимися ювелирами древнего Востока для примитивной гальванопластики.
Тогда к ним и приехали эти двое. И приехали по поводу этих странных находок. Кто-то из ребят высказался, что, мол, загадочные «батарейки» — продукт деятельности на Земле неких пришельцев и ими заинтересовался Комитет… Тогда вся молодёжь была помешана на пришельцах, палеоконтакте… Начиналась эпоха космоса.
«Да зачем Комитету какие-то глиняные горшки!?»
«А ты не знал? Они же курируют всё. У них, говорят, есть и специальная программа для исследования всякой аномальщины!»
Кто-то поверил, кто-то нет… Приехавших было двое: суровый, немногословный, даже мрачноватый Игорь Девятов… или Девяткин? Впрочем, какая разница. И Тоня Воробьёва, девушка лет двадцати пяти. Мрачный Игорь может и был комитетчиком: в археологии он ничего не понимал, но всем интересовался. И в деле проведения расследований был явно профи. А вот Тоня… Она явно была профессиональным археологом, хорошо знала своё дело, была непосредственна, легка в общении. Часто сидела с ними у костра, смеялась над анекдотами и студенческим юмором… Только в одном была странность: на вопросы о том, кто она и откуда, Тоня отвечала туманно, стараясь сменить тему. Известно стало лишь то, что она родом с Алтая, жила в Волгограде (отец участвовал в послевоенном восстановлении города), сейчас работает в Москве. Мансур был очарован девушкой, хотя иллюзий, конечно не питал: Тоня призналась, что замужем, имеет двоих детей, Павлика и Юльку, дошкольного возраста, а муж Артём, тоже археолог, работает где-то в Гоби.
Пробыли они у них около двух недель. Там был ещё третий, шофёр, привозивший и увозивший их из лагеря на новеньком «козле». Мансур вдруг остановился. Конечно, это мог быть и фокус памяти, но… Мансуру показалось, что тот нагловатый, в модных противосолнечных очках тип был странно похож на его нового знакомого Никиту Морковникова… «Да нет, просто совпадение или странный перехлёст в воспоминаниях. Столько лет прошло».
Мансур пытался тогда разыскать Тоню. Но… Странно это было и даже загадочно, но никто не знал археолога Антонину Воробьёву из Волгограда. Да и, как оказалось, никакого Артёма Воробьёва на раскопках в Гоби никогда не было…
«А что ты удивляешься? — ухмыльнулся Антон. — Ребята же говорили, что они оттуда. Так что, может и зовут её совсем не так. И весь её рассказ — только служебная легенда».
Впрочем, Мансура это не расстроило, он ещё был юн, не растерял мальчишества в душе и всё это казалось ему интригующей тайной. Семейная жизнь Мансура сложилась не очень удачно. Он невольно искал в девушках Тоню… К тому родственники настояли на браке с Гюльнарой, девушкой из их махалли.
Они с Гюли никогда не любили друг друга. Жили вместе лишь, чтобы не идти против многочисленной родни. Но относились друг к другу дружески и с уважением. Детей не нажили, да и какой Мансур был отец… Большую часть времени пропадал в экспедициях. Дома бывал редко. Через три года после свадьбы они уехали в Астрахань, подальше от родственников и соседей с их старыми традициями и обычаями. А через пять лет развелись. Всё было честно: у Гюльнары был любимый человек, механик с рыболовного сейнера, сибиряк Руслан. Руслан и Мансур были друзьями (и сейчас часто виделись), Гюльнара в новом браке была счастлива, родила троих ребятишек… А он так и не нашёл свою половину… Да…
А эта девушка во дворе… Если бы Мансур не помнил, что их встреча с Тоней была двадцать девять лет назад, он бы поклялся, что это она…
Мансур остановился у парапета набережной. Мотнул головой: хватит воспоминаний. И тут же в его голову пришла новая мысль. Мансур с детства обожал фантастику и теперь даже улыбнулся от этой, казалось бы, дикой мысли. Ведь тогда Комитет больше никаким боком ими не интересовался. А что, если и Тоня, и её спутники — путешественники во времени? Ведь умения путешествовать в прошлые века могла бы сослужить хорошую службу и историкам, и археологам. Тогда и странности Морковникова, и сегодняшняя встреча объяснима.
