Голова болела так, что первой пришла мысль о гильотине. Открывать глаза и вставать желания не было, но в спину упиралось что-то острое, мешая заснуть снова. А заодно, пробуждая воспоминания.
Парк! Я шла в парк!
Паника заставила глаза широко распахнуться. Вместо деревьев передо мной простиралась степь.
Взрыв боли на миг заставил забыть о незнакомом пейзаже. И помянуть «добрым» словом Витальку, что так не вовремя притащил мой любимый «Готье». А потом угощал всех «Светом упавшей звезды», жуткой смесью из пива, коньяка и приправ. Закусывать полагалось долькой лимона, припорошенной кофе... Коктейль казался обманчиво-безобидным, и пили его с удовольствием.
Теперь даже думать было тяжело. Мысли ворочались где-то в глубине кипящего мозга, лениво всплывая на поверхность, отчего окружающее вспыхивало ослепительной болью. Но куда сильнее резануло воспоминание: в парк я шла не одна!
— Дашка! Нютка!
В ответ только какая-то птица просвистела мне сверху. Ужас — холодный, липкий, как пиявка, скрывающаяся в тине, заполз в душу. И я не узнала своего голоса в пронзительном вое:
— Нютка! Сука ты эдакая! Дашка! Где вы?
Кашель разодрал горло. Все, на что хватило сил — закрыть глаза, чтобы хоть на миг отгородиться от окружающего. И, преодолевая боль, сообразить — как бы сильно я не напилась, а уехать из огромного города в бескрайнюю степь не могла.
Вывод оказался неутешительным — меня посетила белая горячка.
В пустоте безумия голова превратилась в огромный барабан. Кровь стучала в висках, и я почти потеряла связь с реальностью. И когда кто-то схватил меня за плечо, я даже закричать не смогла, настолько испугалась.
Передо мной стоял азиат. Казах, узбек, кореец или китаец — я не задумывалась, потрясенная его красотой. Даже не думала, что мужчины такими бывают! И, хотя европейцы мне ближе, я боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть чудо. И кто придумал, что «восточные братья» на одно лицо? Этого можно было узнать из тысячи, да что там — из миллиона!
Длинные волосы, сдерживаемые широкой налобной повязкой, привели меня в восторг. Вороным водопадом они стекали по плечам и спине, до самой поясницы. Темные глаза, лишенные второго века, смотрели со спокойным любопытством. Высокий. Хотя мне, с моим «метром в прыжке» любой Голиафом покажется. И осанка... Спину держит, как танцор, причем профессиональный.
Судя по одежде, я не ошиблась. Непонятного кроя наряд, дополненный кожаным панцирем, напоминал иллюстрации к фэнтезийным книжкам. Где-то идет спектакль? Но нет ни камер, ни других артистов.
Второй вариант оказался не столь радужным. Я даже застонала, отчего в висках снова застучали барабаны. Только не ролевик! С их тараканами я точно не уживусь! И придется помахать этой красоте ручкой.
Но, кем бы ни был этот «первый встречный», отпускать его так просто я не собиралась. Слишком много вопросов толкалось в больной голове. И два важнейших я задала сразу:
— Ты моих собак не видел? И где мы?
Темные глаза широко распахнулись. Но их обладатель даже не сделал попытки ответить.
— Ты меня понимаешь? Что это за местность? У меня похоже, амнезия. Ретроградная. Тут помню, а тут — на помню... Что молчишь-то?
Статуя напротив меня ожила и выдала тираду. В потоке непонятных слов не оказалось ни одного знакомого. Да и по стилю речи определить язык не удалось. Не русский, не французский и точно не английский. Хотя от последних двух мне тоже толку мало, лингвистический кретинизм штука неприятная.
Монолог закончился. Собеседник постоял несколько мгновений, и протянул руку. В груди разгорелся огонь — фамильярных прикосновений я не терпела, и попыталась высвободиться. Как бы не так! Пальцы мужчины казались отлитыми из стали, и я заскулила от боли.
Зато в голове прояснилось. Ни актер, ни ролевик не стали бы причинять встречной девушке вред. А значит, передо мной — маньяк или сумасшедший.
Первое правило, вбитое в голову еще в ранней юности, гласило: не можешь убежать — не зли! И я послушно встала, подчиняясь требованию сжавшей плечо руки.
Убедившись, что я поняла, мужчина развернулся и направился к горизонту. Судя по всему, мне нужно было идти следом. Но... мне нельзя! Девчонки искать будут!
В этот раз он просто схватил меня за руку и потащил. Голова взорвалась осколками боли, ноги подкосились... Все же коктейль назвали неправильно, «Мина замедленного действия» подходило больше. Если только та мысль про горячку не оказалась верной.
Наконец, мой спутник сообразил, что долго я его скорости не выдержу и пошел медленнее. А я... нащупала в кармане упаковку бумажных носовых платков и вскрыла. Крохотные белые кусочки, пропитанные моим запахом, падали на землю, а я не сводила взгляд с маньяка.
С чего я решила, что он взрослый? Судя по виду, даже младше меня, хотя кто этих азиатов разберет. Но что сильнее — это точно.
Взгляд блуждал по окрестностям в надежде зацепится за линию электропередач. Но до самого горизонта не наблюдалось ни одной вышки, и только вдалеке виднелись горы. Судя по всему, к ним и идем. Хорошо, что на ногах любимые «гуляльные» кроссовки, разношенные, удобные. Да и «горка», которую я одеваю на прогулки, удобнее даже джинсового костюма.
Движение спугнуло слабость, и она постепенно испарилась. В голове прояснилось, мелочи вокруг стали заметнее. Запах нагретой травы бил в ноздри, солнце слепило, так что пришлось достать из кармана темные очки. Но ощутимый ветер прогонял жару, так что идти оказалось достаточно комфортно.
Очень скоро мне стало все равно, кто мой спутник — сумасшедший, маньяк, или просто прохожий. Горло сжимал другой страх — я до рвоты беспокоилась о собаках. Если они здесь, то смогут ли найти? А если остались там, в родном городе? Испуганные, мечущиеся по улицам, по проезжей части, с риском угодить под машину или попасть на зуб бродячим стаям... Я не могла решить, что страшнее.
Движение впереди заставило насторожиться. В траве мелькнула одна тень, вторая...
— Нютка! Дашка!
Идущий впереди мужчина вздрогнул и одним прыжком оказался рядом. Его ладонь зажала мне рот. Кольцо скользнуло по губам, и я ощутила вкус крови. Вырваться не получалось — второй рукой мужчина крепко прижал меня к себе, так что даже дышать стало трудно. Над ухом раздалось шипение — кажется, я его рассердила.
Почти сразу стало понятно — почему. Тень раздвинула траву, и на свет вышла собака. Серая, с клочьями плохо вылинявшей шерсти на впалых боках. И небольшая, с мелкую лайку всего. Но мужчина тут же отпихнул меня себе за спину и выхватил меч.
Пес пригнул к земле длинномордую голову. Над степью, смешиваясь с шелестом травы, пролетел предупреждающий рык. И точно такой же послышался справа, слева... Собак, раздвигающих траву, оказалось слишком много.
Вдали виднелся темный холм, возле которого и крутились животные. Павшая лошадь. Значит, сейчас нам будет очень плохо — судя по тому, как кружили собаки, охранять пищевую базу они собирались серьезно.
А мой спутник продолжал держать перед собой меч. Дурак. Будь тут одна или две шавки, у него получилось бы отмахаться. Невысокие, шакальего типа по одиночке они были не опасны. Но не когда их тридцать, да еще сложившаяся стая.
Умирать, особенно так жестоко, не хотелось. И я, проскользнув мимо размахивающего железкой вояки, отправилась договариваться.
Вожак стоял чуть в стороне. Спокойно смотрел по сторонам, делая вид, что не обращает на нас внимания. Он знал — двое людей не проблема для его стаи и угрожать не спешил. У нас появился шанс уйти невредимыми.
Сильный толчок вернул меня за спину незваного защитника. Но резкое движение привлекло внимание альфы. Янтарные глаза уставились прямо в душу.
Адреналин привел в чувство. Голова пришла в норму, но расплавились кости в ногах. Сердце ухало, как жестяное ведро, по которому стучат палкой, а желудок подбирался к самому горлу.
Подобной ситуации я и врагу не могла пожелать, но выхода не оставалось. Еще ни одна собака не выдерживала моего взгляда и, приковывая к себе внимание вожака, я могла только надеяться, что и в этот раз все получится по моему.
Вместе со страхом пришла злость. На шавок, что взяли нас в полукольцо, на парня, что стоял, держа наготове бесполезный меч, на собственных собак, что ускакали невесть куда, на Владика, что смешал коктейль, и на себя — за то, что не смогла устоять. Потому что поняла — это не сон. И не белая горячка. Я просто влипла в какую-то очень нехорошую историю. И когда все закончится, кому-то не поздоровится. Кому и когда — еще не представляла, но в том, что отомщу, была уверена.
А вот пес не боялся. Его стая умело смыкала круг. Но я так глупо подыхать не собиралась. Гнев захлестнул горячей волной и выплеснулся клокочущим рыком:
— А ну, пшли отсюда, шавки кудлатые! Вот только попробуйте!
Время остановилось. Сердце пропустило один удар, другой... Между мной и псом словно струна натянулась, туго-туго, тронь — отзовется тревожным звоном. Или лопнет, раня обрывками.
Я училась ходить, держась за ошейник родительской овчарки, мячики из пасти вынимала. А потом, едва подросла, вместо детской площадки играла на дрессировочной. Разница между гимнастическим бревном и бумом небольшая, но бум — интереснее.
На десятый день рождения у меня появилась собственная собака. Родители полностью устранились от её воспитания, только контролировали. А я увлеклась кинологическим троеборьем. Правда, через несколько лет клуб наш распался, но навыки никуда не делись.
Мысли текли сплошным потоком, не позволяя ярости заглушить голоса разума. И мой противник отвел взгляд. Чуть-чуть, на миллиметр, но его зрачки уже не цеплялись к моим, не заглядывали в душу. И я не стала давить, уничтожая гордость пса. Мне не нужна победа любой ценой, ноги бы унести...
Я отступала. Медленно, спиной вперед. И молодой человек понял и повторил мои движения. Шаг, другой... Стая медленно, нехотя, но вернулась к прерванной трапезе — нам больше нечего было делить.
Но едва собаки отошли, мой спутник сменил направление — снова направился к туше. Вожак поднял голову. Шерсть на загривке пока лежала спокойно, но вздыбить её и показать оскаленные зубы — секундное дело. И я уперлась:
— Не пойду!
Парень остановился. Перевел взгляд с лошади на вожака, потом на меня. И что-то сказал, указав на тушу. Я не поняла ни слова, но догадалась, что ему что-то там надо. Самоубийца! На такое я не подписывалась.
— Да пойми ты! Нельзя! Они нас пропускают только потому, что мы на их жрачку не претендуем! Подойдешь ближе, и от тебя хорошо, если пара косточек останется! И железка не поможет.
Он не понимал, и тогда я просто уселась на землю. Хочет — пусть топает. А я жить хочу!
Наконец, до парня дошло. Он с тоской поглядел в сторону пирующей стаи и повернул прочь. Правда, сначала поднял меня на ноги, вцепившись в запястье так, что чуть кости не хрустнули.
Сопротивляться не получалось — весу во мне немного, да и рост подкачал. «Мелочь пузатая», шутили родители. И добавляли, что характер мне достался не по размеру. Еще бы! От мамы и папы прозвище звучало совсем не обидно, а вот остальным я спуску не давала!
Вот и теперь характер никак не позволял успокоиться и просто топать следом за новым знакомцем. Я явно нарывалась на проблемы, но поделать с этим ничего не могла. Упрямство оказалось даже сильнее благоразумия. Все правила, которым я решила следовать, уже вылетели из головы.
Я упиралась, костеря себя на чем свет стоит. Но мужчина оказался неожиданно терпеливым: просто волок меня за собой, не обращая внимания на крики и безуспешные попытки вырваться. Наконец, я устала и сдалась. И тут же оказалась на свободе.
Бескрайняя степь простиралась от горизонта до горизонта. Вдали туманной дымкой темнели горы. И никого вокруг, кроме сумасшедшего ролевика! Даже попытки найти хоть какие-то следы цивилизации провалились: ни опор ЛЭП, ни самолетов в небе, ни телевизионных антенн в пределах видимости. Даже сотовый телефон не ловил! Я побегала кругами, безуспешно пытаясь поймать сеть. Проклятый сигнал даже не подумал появиться! Зато в глазах моего спутника появилось странное выражение. Он что, принял меня за сумасшедшую?
Но, как оказалось, смотрел он не на меня, а на телефон. Я не смогла бороться и быстро сдалась. Черная коробочка оказалась в руках парня. Он вертел её так и сяк, явно не понимал, что это такое. А я...
Обида накрыла, как девятый вал. Одна, непонятно где, собаки потерялись, еще и ограбили! Слезы хлынули из глаз, и я задохнулась плачем, попутно стараясь пнуть вора.
Он услышал о себе много нового хотя, как я подозревала, не понял ничего. Но слушал внимательно. А когда я начала драться, просто обхватил и крепко прижал к себе и держал, пока истерика не прекратилась.
Усталость, нервы, слезы... Я заснула прямо в его объятиях, а когда проснулась, уже лежала на земле, заботливо укутанная плащом.
Сам парень стоял возле костра, подняв меч, а на него летела светлая тень. Меня подбросило, словно сквозь тело пропустили ток. В секунду выпутавшись из теплого кокона, я повисла на занесенной для удара руки. И только тогда ноги подкосились — я поняла, как рисковала.
От моего толчка парень оказался на земле. Я упала сверху. А вокруг, наступая на наши руки и ноги, плясали джигу два пса — палевый лабрадор и мощный ротвейлер.
— Тише вы, шальные! — они даже не подумали послушаться, пришлось применять «тяжелую артиллерию»: — Тааак!
Громко, по нарастающей.
Собаки тут же успокоились, но взвилась я:
— Дашка! Фу!
Парень едва успел отшатнуться от остановившегося в прыжке ротвейлера. А я разозлилась:
— Тебя кто учил перед служебником палками размахивать? Убери её, говорю!
Пришлось сопроводить слова жестами. Парень кивнул, убрал меч. А мне поплохело: я представила, что могло случиться, не проснись я вовремя. Земля больно ударила пятую точку. Девчонки, решив, что игра не окончена, кинулись целоваться.
— Сидеть, заразы!
Две толстых попы плюхнулись на землю, но хвосты продолжали исправно работать. Судя по взгляду маньяка, вид двух послушно сидящих у костра собак произвел на него впечатление. Даже сказал что-то, улыбаясь во все тридцать два. Словно оскал демонстрировал. Ничего, главное, чтобы ему Дашка свои сорок два не показала. Мне только ЧП с покусами не хватало. Потом от Малахова не отмахаешься.
— Не понимаю я тебя. Ду ю спик инглиш?
Собеседник ответил удивленным взглядом и забрал плащ. Я немного опешила, но потом успокоилась: у меня есть две собаки, так что неизвестно, кто из нас скорее замерзнет.
Дашка легла с одного бока, Нюта привалилась с другого. Ноги грел костер. Хорошо! Засыпая, я ухватила за хвост угасающую мысль: все это сон, и завтра проснусь в своей кровати.
Надежды мои не оправдались. Первое, что я увидела, открыв глаза — ухмыляющаяся морда Нютки. А вокруг, как и вчера, простиралась бескрайняя степь.
Спина жаловалась каждой мышцей и позвонком — после аварии я спала только на ортопедическом матрасе, жесткие поверхности моментально выключали меня из нормальной жизни. Но, видимо, услышав мой стон, вчерашний знакомец решил быть вежливым и протянул руку, чтобы помочь подняться.
Ох, зря он это сделал! Вчера предупреждала, но кто бы понял!
— Дашка! Фу!
Парень не остался без руки только потому, что я успела отдать команду.
Парк! Я шла в парк!
Паника заставила глаза широко распахнуться. Вместо деревьев передо мной простиралась степь.
Взрыв боли на миг заставил забыть о незнакомом пейзаже. И помянуть «добрым» словом Витальку, что так не вовремя притащил мой любимый «Готье». А потом угощал всех «Светом упавшей звезды», жуткой смесью из пива, коньяка и приправ. Закусывать полагалось долькой лимона, припорошенной кофе... Коктейль казался обманчиво-безобидным, и пили его с удовольствием.
Теперь даже думать было тяжело. Мысли ворочались где-то в глубине кипящего мозга, лениво всплывая на поверхность, отчего окружающее вспыхивало ослепительной болью. Но куда сильнее резануло воспоминание: в парк я шла не одна!
— Дашка! Нютка!
В ответ только какая-то птица просвистела мне сверху. Ужас — холодный, липкий, как пиявка, скрывающаяся в тине, заполз в душу. И я не узнала своего голоса в пронзительном вое:
— Нютка! Сука ты эдакая! Дашка! Где вы?
Кашель разодрал горло. Все, на что хватило сил — закрыть глаза, чтобы хоть на миг отгородиться от окружающего. И, преодолевая боль, сообразить — как бы сильно я не напилась, а уехать из огромного города в бескрайнюю степь не могла.
Вывод оказался неутешительным — меня посетила белая горячка.
В пустоте безумия голова превратилась в огромный барабан. Кровь стучала в висках, и я почти потеряла связь с реальностью. И когда кто-то схватил меня за плечо, я даже закричать не смогла, настолько испугалась.
Передо мной стоял азиат. Казах, узбек, кореец или китаец — я не задумывалась, потрясенная его красотой. Даже не думала, что мужчины такими бывают! И, хотя европейцы мне ближе, я боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть чудо. И кто придумал, что «восточные братья» на одно лицо? Этого можно было узнать из тысячи, да что там — из миллиона!
Длинные волосы, сдерживаемые широкой налобной повязкой, привели меня в восторг. Вороным водопадом они стекали по плечам и спине, до самой поясницы. Темные глаза, лишенные второго века, смотрели со спокойным любопытством. Высокий. Хотя мне, с моим «метром в прыжке» любой Голиафом покажется. И осанка... Спину держит, как танцор, причем профессиональный.
Судя по одежде, я не ошиблась. Непонятного кроя наряд, дополненный кожаным панцирем, напоминал иллюстрации к фэнтезийным книжкам. Где-то идет спектакль? Но нет ни камер, ни других артистов.
Второй вариант оказался не столь радужным. Я даже застонала, отчего в висках снова застучали барабаны. Только не ролевик! С их тараканами я точно не уживусь! И придется помахать этой красоте ручкой.
Но, кем бы ни был этот «первый встречный», отпускать его так просто я не собиралась. Слишком много вопросов толкалось в больной голове. И два важнейших я задала сразу:
— Ты моих собак не видел? И где мы?
Темные глаза широко распахнулись. Но их обладатель даже не сделал попытки ответить.
— Ты меня понимаешь? Что это за местность? У меня похоже, амнезия. Ретроградная. Тут помню, а тут — на помню... Что молчишь-то?
Статуя напротив меня ожила и выдала тираду. В потоке непонятных слов не оказалось ни одного знакомого. Да и по стилю речи определить язык не удалось. Не русский, не французский и точно не английский. Хотя от последних двух мне тоже толку мало, лингвистический кретинизм штука неприятная.
Монолог закончился. Собеседник постоял несколько мгновений, и протянул руку. В груди разгорелся огонь — фамильярных прикосновений я не терпела, и попыталась высвободиться. Как бы не так! Пальцы мужчины казались отлитыми из стали, и я заскулила от боли.
Зато в голове прояснилось. Ни актер, ни ролевик не стали бы причинять встречной девушке вред. А значит, передо мной — маньяк или сумасшедший.
Первое правило, вбитое в голову еще в ранней юности, гласило: не можешь убежать — не зли! И я послушно встала, подчиняясь требованию сжавшей плечо руки.
Убедившись, что я поняла, мужчина развернулся и направился к горизонту. Судя по всему, мне нужно было идти следом. Но... мне нельзя! Девчонки искать будут!
В этот раз он просто схватил меня за руку и потащил. Голова взорвалась осколками боли, ноги подкосились... Все же коктейль назвали неправильно, «Мина замедленного действия» подходило больше. Если только та мысль про горячку не оказалась верной.
Наконец, мой спутник сообразил, что долго я его скорости не выдержу и пошел медленнее. А я... нащупала в кармане упаковку бумажных носовых платков и вскрыла. Крохотные белые кусочки, пропитанные моим запахом, падали на землю, а я не сводила взгляд с маньяка.
С чего я решила, что он взрослый? Судя по виду, даже младше меня, хотя кто этих азиатов разберет. Но что сильнее — это точно.
Взгляд блуждал по окрестностям в надежде зацепится за линию электропередач. Но до самого горизонта не наблюдалось ни одной вышки, и только вдалеке виднелись горы. Судя по всему, к ним и идем. Хорошо, что на ногах любимые «гуляльные» кроссовки, разношенные, удобные. Да и «горка», которую я одеваю на прогулки, удобнее даже джинсового костюма.
Движение спугнуло слабость, и она постепенно испарилась. В голове прояснилось, мелочи вокруг стали заметнее. Запах нагретой травы бил в ноздри, солнце слепило, так что пришлось достать из кармана темные очки. Но ощутимый ветер прогонял жару, так что идти оказалось достаточно комфортно.
Очень скоро мне стало все равно, кто мой спутник — сумасшедший, маньяк, или просто прохожий. Горло сжимал другой страх — я до рвоты беспокоилась о собаках. Если они здесь, то смогут ли найти? А если остались там, в родном городе? Испуганные, мечущиеся по улицам, по проезжей части, с риском угодить под машину или попасть на зуб бродячим стаям... Я не могла решить, что страшнее.
Движение впереди заставило насторожиться. В траве мелькнула одна тень, вторая...
— Нютка! Дашка!
Идущий впереди мужчина вздрогнул и одним прыжком оказался рядом. Его ладонь зажала мне рот. Кольцо скользнуло по губам, и я ощутила вкус крови. Вырваться не получалось — второй рукой мужчина крепко прижал меня к себе, так что даже дышать стало трудно. Над ухом раздалось шипение — кажется, я его рассердила.
Почти сразу стало понятно — почему. Тень раздвинула траву, и на свет вышла собака. Серая, с клочьями плохо вылинявшей шерсти на впалых боках. И небольшая, с мелкую лайку всего. Но мужчина тут же отпихнул меня себе за спину и выхватил меч.
Пес пригнул к земле длинномордую голову. Над степью, смешиваясь с шелестом травы, пролетел предупреждающий рык. И точно такой же послышался справа, слева... Собак, раздвигающих траву, оказалось слишком много.
Вдали виднелся темный холм, возле которого и крутились животные. Павшая лошадь. Значит, сейчас нам будет очень плохо — судя по тому, как кружили собаки, охранять пищевую базу они собирались серьезно.
А мой спутник продолжал держать перед собой меч. Дурак. Будь тут одна или две шавки, у него получилось бы отмахаться. Невысокие, шакальего типа по одиночке они были не опасны. Но не когда их тридцать, да еще сложившаяся стая.
Умирать, особенно так жестоко, не хотелось. И я, проскользнув мимо размахивающего железкой вояки, отправилась договариваться.
Вожак стоял чуть в стороне. Спокойно смотрел по сторонам, делая вид, что не обращает на нас внимания. Он знал — двое людей не проблема для его стаи и угрожать не спешил. У нас появился шанс уйти невредимыми.
Сильный толчок вернул меня за спину незваного защитника. Но резкое движение привлекло внимание альфы. Янтарные глаза уставились прямо в душу.
Адреналин привел в чувство. Голова пришла в норму, но расплавились кости в ногах. Сердце ухало, как жестяное ведро, по которому стучат палкой, а желудок подбирался к самому горлу.
Подобной ситуации я и врагу не могла пожелать, но выхода не оставалось. Еще ни одна собака не выдерживала моего взгляда и, приковывая к себе внимание вожака, я могла только надеяться, что и в этот раз все получится по моему.
Вместе со страхом пришла злость. На шавок, что взяли нас в полукольцо, на парня, что стоял, держа наготове бесполезный меч, на собственных собак, что ускакали невесть куда, на Владика, что смешал коктейль, и на себя — за то, что не смогла устоять. Потому что поняла — это не сон. И не белая горячка. Я просто влипла в какую-то очень нехорошую историю. И когда все закончится, кому-то не поздоровится. Кому и когда — еще не представляла, но в том, что отомщу, была уверена.
А вот пес не боялся. Его стая умело смыкала круг. Но я так глупо подыхать не собиралась. Гнев захлестнул горячей волной и выплеснулся клокочущим рыком:
— А ну, пшли отсюда, шавки кудлатые! Вот только попробуйте!
Время остановилось. Сердце пропустило один удар, другой... Между мной и псом словно струна натянулась, туго-туго, тронь — отзовется тревожным звоном. Или лопнет, раня обрывками.
Я училась ходить, держась за ошейник родительской овчарки, мячики из пасти вынимала. А потом, едва подросла, вместо детской площадки играла на дрессировочной. Разница между гимнастическим бревном и бумом небольшая, но бум — интереснее.
На десятый день рождения у меня появилась собственная собака. Родители полностью устранились от её воспитания, только контролировали. А я увлеклась кинологическим троеборьем. Правда, через несколько лет клуб наш распался, но навыки никуда не делись.
Мысли текли сплошным потоком, не позволяя ярости заглушить голоса разума. И мой противник отвел взгляд. Чуть-чуть, на миллиметр, но его зрачки уже не цеплялись к моим, не заглядывали в душу. И я не стала давить, уничтожая гордость пса. Мне не нужна победа любой ценой, ноги бы унести...
Я отступала. Медленно, спиной вперед. И молодой человек понял и повторил мои движения. Шаг, другой... Стая медленно, нехотя, но вернулась к прерванной трапезе — нам больше нечего было делить.
Но едва собаки отошли, мой спутник сменил направление — снова направился к туше. Вожак поднял голову. Шерсть на загривке пока лежала спокойно, но вздыбить её и показать оскаленные зубы — секундное дело. И я уперлась:
— Не пойду!
Парень остановился. Перевел взгляд с лошади на вожака, потом на меня. И что-то сказал, указав на тушу. Я не поняла ни слова, но догадалась, что ему что-то там надо. Самоубийца! На такое я не подписывалась.
— Да пойми ты! Нельзя! Они нас пропускают только потому, что мы на их жрачку не претендуем! Подойдешь ближе, и от тебя хорошо, если пара косточек останется! И железка не поможет.
Он не понимал, и тогда я просто уселась на землю. Хочет — пусть топает. А я жить хочу!
Наконец, до парня дошло. Он с тоской поглядел в сторону пирующей стаи и повернул прочь. Правда, сначала поднял меня на ноги, вцепившись в запястье так, что чуть кости не хрустнули.
Сопротивляться не получалось — весу во мне немного, да и рост подкачал. «Мелочь пузатая», шутили родители. И добавляли, что характер мне достался не по размеру. Еще бы! От мамы и папы прозвище звучало совсем не обидно, а вот остальным я спуску не давала!
Вот и теперь характер никак не позволял успокоиться и просто топать следом за новым знакомцем. Я явно нарывалась на проблемы, но поделать с этим ничего не могла. Упрямство оказалось даже сильнее благоразумия. Все правила, которым я решила следовать, уже вылетели из головы.
Я упиралась, костеря себя на чем свет стоит. Но мужчина оказался неожиданно терпеливым: просто волок меня за собой, не обращая внимания на крики и безуспешные попытки вырваться. Наконец, я устала и сдалась. И тут же оказалась на свободе.
Бескрайняя степь простиралась от горизонта до горизонта. Вдали туманной дымкой темнели горы. И никого вокруг, кроме сумасшедшего ролевика! Даже попытки найти хоть какие-то следы цивилизации провалились: ни опор ЛЭП, ни самолетов в небе, ни телевизионных антенн в пределах видимости. Даже сотовый телефон не ловил! Я побегала кругами, безуспешно пытаясь поймать сеть. Проклятый сигнал даже не подумал появиться! Зато в глазах моего спутника появилось странное выражение. Он что, принял меня за сумасшедшую?
Но, как оказалось, смотрел он не на меня, а на телефон. Я не смогла бороться и быстро сдалась. Черная коробочка оказалась в руках парня. Он вертел её так и сяк, явно не понимал, что это такое. А я...
Обида накрыла, как девятый вал. Одна, непонятно где, собаки потерялись, еще и ограбили! Слезы хлынули из глаз, и я задохнулась плачем, попутно стараясь пнуть вора.
Он услышал о себе много нового хотя, как я подозревала, не понял ничего. Но слушал внимательно. А когда я начала драться, просто обхватил и крепко прижал к себе и держал, пока истерика не прекратилась.
Усталость, нервы, слезы... Я заснула прямо в его объятиях, а когда проснулась, уже лежала на земле, заботливо укутанная плащом.
Сам парень стоял возле костра, подняв меч, а на него летела светлая тень. Меня подбросило, словно сквозь тело пропустили ток. В секунду выпутавшись из теплого кокона, я повисла на занесенной для удара руки. И только тогда ноги подкосились — я поняла, как рисковала.
От моего толчка парень оказался на земле. Я упала сверху. А вокруг, наступая на наши руки и ноги, плясали джигу два пса — палевый лабрадор и мощный ротвейлер.
— Тише вы, шальные! — они даже не подумали послушаться, пришлось применять «тяжелую артиллерию»: — Тааак!
Громко, по нарастающей.
Собаки тут же успокоились, но взвилась я:
— Дашка! Фу!
Парень едва успел отшатнуться от остановившегося в прыжке ротвейлера. А я разозлилась:
— Тебя кто учил перед служебником палками размахивать? Убери её, говорю!
Пришлось сопроводить слова жестами. Парень кивнул, убрал меч. А мне поплохело: я представила, что могло случиться, не проснись я вовремя. Земля больно ударила пятую точку. Девчонки, решив, что игра не окончена, кинулись целоваться.
— Сидеть, заразы!
Две толстых попы плюхнулись на землю, но хвосты продолжали исправно работать. Судя по взгляду маньяка, вид двух послушно сидящих у костра собак произвел на него впечатление. Даже сказал что-то, улыбаясь во все тридцать два. Словно оскал демонстрировал. Ничего, главное, чтобы ему Дашка свои сорок два не показала. Мне только ЧП с покусами не хватало. Потом от Малахова не отмахаешься.
— Не понимаю я тебя. Ду ю спик инглиш?
Собеседник ответил удивленным взглядом и забрал плащ. Я немного опешила, но потом успокоилась: у меня есть две собаки, так что неизвестно, кто из нас скорее замерзнет.
Дашка легла с одного бока, Нюта привалилась с другого. Ноги грел костер. Хорошо! Засыпая, я ухватила за хвост угасающую мысль: все это сон, и завтра проснусь в своей кровати.
Надежды мои не оправдались. Первое, что я увидела, открыв глаза — ухмыляющаяся морда Нютки. А вокруг, как и вчера, простиралась бескрайняя степь.
Спина жаловалась каждой мышцей и позвонком — после аварии я спала только на ортопедическом матрасе, жесткие поверхности моментально выключали меня из нормальной жизни. Но, видимо, услышав мой стон, вчерашний знакомец решил быть вежливым и протянул руку, чтобы помочь подняться.
Ох, зря он это сделал! Вчера предупреждала, но кто бы понял!
— Дашка! Фу!
Парень не остался без руки только потому, что я успела отдать команду.
