Исаев не возражал, а вот я смотрела на сию картину с тайной надеждой, что кое-кому переломают ребра своей медвежьей хваткой. Ни фига. Звезду всея универа габариты очередного верзилы ни разу не смутили. Наоборот, он вполне прилично ответил, звучно хлопнув по плечу ту гору мышц и бездну дурости, что по непонятной для меня причине причисляли к роду человеческому.
- Какая встреча, Харлей, - усмехнулся Исаев, закончив суровые мужские обнимашки с моей постоянной головной болью, - Какими судьбами?
- Да говорят, ты заиньку мою тут обижаешь, - низким таким басом заявил шкаф с рыжей антресолькой и усмехнулся, поворачиваясь, - Да, моя?
- В гробу я твоя, - мрачно отозвалась, тоскливо созерцая возвышающегося надо мной рокера. Лет под тридцать, внешность устрашающая – при виде данной громадины хочется немедленно сползти в спасительный обморок. Пудовые кулачищи с татуировками, внушительные бицепсы, бычья шея, непробиваемая грудная клетка и внушительный пресс под тонкой черной футболкой. Кожаная жилетка, кожаные штаны, почти обтягивающие шикарный зад. На ногах остроносые ботинки-казаки с цепями. Еще одна цепь с крестом на шее, на роже пятидневная колючая рыжая щетина, полные губы, орлиный нос, высокий лоб, прищуренные темно-карие глаза с обалденно густыми ресницами. Ну и грива растрепанных медных волос до плеч длиной, примятых на макушке черно-красной банданой.
Знакомьтесь, сиё и есть Харлей…
- Дем, так что у вас случилось? – вмешался мой соседушка, покручивая на пальце ключи от машины, пока его банда внимательно прислушивалась к разговору, размерено выпуская кольца дыма в воздух. Толпившиеся у своих авто студенты пытались нетактично греть свои уши, но слышали мало из-за значительного расстояния, а понимали из происходящего еще меньше.
- А что у нас случилось? – насмешливо поддел меня Исаев, расплываясь в улыбке и явно намекая, чтобы я отвечала на поставленный вопрос. Склонившись к моему уху, он неожиданно шепнул. – Ябеда.
Прозвучало по-детски, но я обиделась!
- Да никому я не жаловалась! – возмутилась всей душой. – Со всякими нехристями я и сама справлюсь! Мих, ты мне нужен был совершенно по-другому поводу.
- Но твой звонок и просьба приехать… - потер лоб Мишка, явно ничего не понимая, - Ты меня из кровати выдернула, мне показалось, что ты напугана…
- Не делай такую довольную рожу, нехристь, мне Краснова в ухо дышала, - язвительно прокомментировала насмешливо-ироничную лыбу стоящего рядом Исаева и снова обратилась к соседу. - Михась, ты когда начнешь сначала просыпаться, а потом слушать, что тебе говорят? У меня дело к тебе есть, фактически поручение свыше, а ты…ты… ты этого притащил!
- Моя заинька гневается? – басовито хмыкнул ни капли не уязвленный моим поведением Харлей. Дружки его обменялись понимающими ухмылками.
«Заиньку» перекосило.
- Харле-е-ей, - тихо протянула, медленно закипая от злости, - А напомни-ка мне, дорогой… когда ж ты успел приобрести няшное существо с длинными ушками, куцым хвостиком, белым мехом и все это в моем единственном и неповторимом лице?!
- Заюшка, заюшка, - покачала головой рыжая детина и, с неожиданной скоростью метнувшись, легко закинул взвизгнувшую меня к себе на плечо. Сделав пару шагов мимо соседушки, не очень-то спешившего встать на мою защиту, рокер остановился… и легко усадил меня прямо на крышу огромного «Хаммера».
- Скотина-а-а, - обиженно протянула, глядя на рыжего сверху вниз. Сидеть на огромном джипе было высоко, а прыгать страшно. - Спущусь – руки вырву, спички вставлю!
- Для тебя дорогая, все, что угодно, - тут же раскланялся Харлей. Народ поржал. Плюнув, я скрестила ноги по-турецки и закурила, оглядывая со своего убежища всю честную компанию. Как-то вдруг народ разговорился, кто-то снова врубил музыку и бывшие одноклассники принялись обмениваться новостями и воспоминаниями. В дебатах не участвовали только студентики, ни как не сообразившие, что за балаган тут вообще происходит и почему я, собственно, вообще до сих пор жива, да Аленка, невесть как затесавшаяся в столь расчудесную компанию.
Лелика явно страшил рыжий рокер, кажущийся рядом с миниатюрной блондинкой просто огромным, а потому девушка предпочла единственно верную тактику. То бишь спряталась за спиной Игорька. Липницкий не возражал, грудью прикрыл предмет своих воздыханий, свободно общался с рокерами и, как мне оказалось, старательно прятал улыбку, то и дело касаясь ладошек Аленки на своей талии.
Даже не знаю, поблагодарить сейчас своих друзей и недругов или поубивать к чертовой матери…
- Охренеть, - почесав затылок, выдал вдруг Харлей, - Один в Лондоне год пылился, второй в Корее! Вас чё, по сторонам развели, чтобы вы друг друга не поубивали?
- Вроде того, - усмехнулся Исаев, с откровенным льдом во взгляде при виде стоящего напротив Богдана. А тому, как обычно, было все фиолетово. Он лишь иронично улыбнулся. И всё. Вот только взгляд такой… У меня даже холодок по коже прошелся!
А ведь все серьезней, чем думалось собственными сомнительными мозгами. Чуется мне, если встану между этими двумя, стану эдаким катализатором, который обычную ненависть вмиг обернет кровопролитной войной. И первой жертвой, павшей смертью храбрых будет, угадайте, кто? Правильно! Самый рыжий! И зовут его ни разу не Харлей.
- Слушайте, может, в другом месте поговорим? – внезапно предложил Мишка, хумрясь все больше и больше. Я понятливо ухмыльнулась – вечно не высыпающегося соседушку явно ломало без привычной дозы кофеина.
- Точняк! – пробасил Харлей, - Айда в клуб! Дем, Богдан, давайте к нам в тачилу, Игореха, ты… - тут он наконец-то заметил Лельку, трусливо юркнувшую за спину своего спасителя. Понятливо, но молча поржал, подмигнул улыбающемуся Эльфенку и грозным басом пролаял, - Блондинку свою в машину и за нами. Остальной народ – по коням! Кто хочет с нами, поехали, кто нет, валите по домам, встретимся вечером. Вопросы есть?
- Меня снимешь или мне тут дальше куковать? – мрачно поинтересовалась с крыши, складывая руки на груди, едва сдерживаясь, чтобы не запустить окурком в лоб рыжего создания с его гениальными предложениями. Я, конечно, наивная, но такими местами, о которых сама не подозреваю, а потому спорю на зарплату, что на встречу бывших однокашников потащат и меня тоже!
Я у этой бородатой пакости вечно вместо мягкой плюшевой игрушки, и хоть башкой об стенку бейся, фиг докажешь обратное. Окружающим. Самому Харлею проще лоботомию оформить, чем объяснить, что я ни разу ни его «маленькая заинька».
Почему именно заинька (заечка, заюшка, зайка, зайченок, зайчулечка и даже зайчушечка) – не спрашивайте, понятия не имею. Как и то, с какого ж перепоя я его-то стать успела, а главное, когда!
Не, когда именно – я в курсе, после того как на первой пьянке с этим деби… индивидом расколотила об его голову флакон дорогущего вискаря. Но в остальном…
- Зайчучулик, как я могу про тебя забыть? – бородатый поганец сначала снял меня с «Хаммера», а уже потом выдал сию гениальную фразу, улыбаясь во все свои белые зубы, вызывающие заветную мечту их проредить. Меня он держал за талию в воздухе, так что дотянуться до пакостливой небритой физиономии при всем желании не могла. Ногами только побултыхала, возмущенно шипя. Надо мной поржали и, размахнувшись, закинули на заднее сидение. Полет был недолог, красочен, а приземление так вообще, шикарней не бывает.
- Оторва моя рыжая, я на бедные кости не ведусь, - пройдясь в нелестной форме по моему статусу, а заодно и фигуре, усмехнулся Исаев, на котором я и распласталась. Замерла. Вблизи нехристь оказался вполне даже ничего. Пресс крепкий, плечи широкие, а глаза не карие, как я думала, а темно-синие.
Выколупать бы их!
- А я на придурков, - огрызнулась и слезла с шатена, специально ткнув локтями в живот и едва не наступив кое на что. Промахнулась, а жаль. В этот же момент на переднее сиденье плюхнулся Харлей, машину здорово качнуло и я, не успев пристроить пятую точку, отлетела назад, потеряв равновесие. В открытую дверь не выпала, но в кого-то врезалась, больно приложившись макушкой обо что-то твердое и острое.
- Ауч, - обиженно выдала, все-таки сев на кожаное сиденье, потирая ноющую черепушку, - Да что ж меня все сегодня швыряют??
- Извини, - покаялся Богдан, об ключицу которого я и стукнулась. Захлопнув дверь, приятель привстал, дотянулся, коснулся губами моей макушки и невозмутимо поинтересовался, глядя на меня сверху:
- Полегчало?
- Да, но диплом врача тебе не светит, - хмыкнула я. И тут заметила этот взгляд... Слегка вздернутая бровь, странная полуулыбка и непередаваемый взгляд мимо меня. Я машинально обернулась.
Глаза Исаева заледенели.
- Чудесно. Просто чудесно, - едва слышно проворчала и куда громче попросила усаживающегося за руль соседушку, - Мих, музыку, плиз, включи… погромче!
Пожав плечами, парень повернул ключ, мощный мотор радостно заурчал, а по ушам ударила музыка, на мгновение оглушив:
«Вспыхнут цифры: шесть,
Нас настигнет адская месть,
Мертвые восстанут против живых,
Под предводительством ангелов злых.
Девятиголовый зверь восстанет из моря,
Вся Земля тотчас же превратится в крематорий,
Дьявол опять изрыгает проклятья,
В бой, за Веру, Христианские Братья!
Роковой год, можете мне не верить -
Тысяча девятьсот девяносто девять,
Демон повернет золотыми рогами,
Три девятки кверху ногами!»
Ну прям офигеть, как символично…
В клуб мы завалились приличной толпой. Да-да, в тот самый обалденный, знаменитый, шикарный, дорогущий, престижный и бла-бла-бла. «Максимус», короче. Этим все сказано.
Бизнес-ланч уже закончился, да и не удивительно, мы из универа только в пять вывалились. Народу в огромном зале пока не было, но работники усиленно готовились к вечернему открытию. Длиннющую хромированную стойку старательно полировал бармен; на полукруглой сцене, забравшись под пульт, в проводах ковырялся ди-джей; девочки-официантки протирали прикрепленные к стене квадратные, серебристые столики без ножек; неоновые росчерки светильников на полу и стенах еще не включили, зато слабо мерцали, нагреваясь светодиодные круги на танцполе и мини-подиумах танцовщиц. За тонкими светящимися прутьями ограждения, специально обученные девочки уже проводили небольшую репетицию, но в целом особого оживления пока не наблюдалось. До открытия оставалось примерно часа два.
Нас провели в отдельный закрытый кабинет на втором этаже, фактически изолированном от остальных комнат, отдельных кабинок для парочек, бильярдных и просторных залов для больших компаний. Мы забурились в средненький, с двумя длиннющими угловыми диванами. Все те же изгибы неоновых ламп на потолке, приятного, насыщенно голубого цвета, слабая подцветка на полу вдоль темных стен, два огромных плазменных телевизора, белоснежные воздушные шторы на входе. И аквариум. Огромный, светящийся изнутри аквариум с сытыми и довольными жизнью рыбами.
Он стоял в одном углу, в другом находился выход. Всё. Остальное пространство занимали диванчики, перетянутые белоснежной кожей, без подлокотников и подушечек. Возле каждого дивана стояло по три столика, сдвинутых воедино, с плоской, матовой столешницей белого цвета, а вот так называемые ножки в виде перевернутой трапеции, по одной на каждый стол, слабо светились изнутри. Подсветка была расположена наверху, ближе к столешницы, а черный полированный пол не принимался за огромную дыру только благодаря светодиодным лентам по низу диванов.
С непривычки резало глаза, но мне нравилось.
Однако, по закону подлости, насладиться атмосферой не дали – каким-то чудным образом, после рассадки банды Харлея, одноклассников и Ко, я вдруг оказалась зажатой между… Исаевым и Полонским! Как будто мало мне машины, где царила могильная тишина, а от редких взглядов этих двоих и ощутимого напряжения между ними лично мне хотелось заныкаться в пепельницу.
Рыжий рокер, отдав распоряжения официантке, плюхнулся поближе к углу, слева от него уселся мрачный Михаил. И, хотя место еще оставалось, никто больше подсесть к гению архитектурной мысли не посмел. Закадычные друзья моего соседушки, видя его дурное расположение духа, поспешно открестились от предложения Харлея подвинуться и заняли второй диван, тактично сославшись на то, что бывшим одноклассникам есть, о чем поговорить.
Ну-ну. Где рокеры и где тактичность?
Угол остался свободен. Ну, почти, рыжая харя всегда много места занимала. После него уселась нехристь, потом я, следом Богдан, а потом уже Игорек с Аленкой. С подругой мне не удалось перекинуться хоть парой слов, дабы убедить, что местное население совсем не страшное, не буйное, а ежели чего не так, им всегда можно по тыкве съездить. Ну или просто домой уехать. Лёлька не любила подобные места и уж тем более подобные сборища. Как мне казалось, по большей части сейчас ее одолевало беспокойство за меня, затесавшуюся в сомнительную компанию, ну и любопытство, немного. Правда, если бы не сопровождающий ее на каждом шагу Эльфенок, черта с два бы Аленка сюда полезла.
А Игорек, гад такой, кажется, весьма умело пользовался сложившейся ситуацией. И опять я не знаю, то ли похвалить его за находчивость, то ли по лбу дать, чтобы впредь думал, что творит…
- Михаил Александрович, - в проходе нарисовалась сияющий администратор клуба. Она пыталась не семенить, ступать плавно и походкой от бедра, но в итоге получалось… забавно. Девушка явно торопилась, высокие каблуки скользили по гладкому полу, каштановые кудряшки скакали по дергающимся плечикам, а нетерпение светилось в ярко накрашенных глазах и выпрыгивало из декольте.
Я честно прыснула в кулак.
Не, я ее понимаю. Михась у нас парень видный. Невысокий, но фигурой не обделенный. Не Аполлон, конечно, но когда-то боксом занимался, так что тело у него, что надо. Гордый профиль, резкие скулы, прямой нос, чувственный рот, плавная линия подбородка, золотистая шевелюра и вечно сведенные вместе брови. Глаза зеленые-зеленые, внешние уголки чуть приподняты. Он как ими посмотрит, как улыбнется… Девки штабелями укладываются.
Вот только не ходил бы с вечно угрюмой рожей, цены б ему не было!
Вот и сейчас Михей сложил руки на столе, медленно поднял голову и одарил администратора тяжелым взглядом. Та побледнела, посерела и едва не отшатнулась. Даже заикание подавила с трудом.
- П-поняла, сейчас все будет!
И шасть назад, только шторы всколыхнулись!
- У-у-у, как все запущено, - протянула себе под нос, откидываясь на мягкую спинку. Переглянулась с Харлеем, тот выразительно чирикнул ребром ладони по горлу. Я постучала ладонью себе по лбу, рыжий пожал плечами. Краткий обмен информацией состоялся.
Появились официанты. Что странно, парни обычно в основном зале работали, наверху девушки бегали. Впрочем, оно и понятно – кто же женского полу по собственной воле, да к гневающемуся начальству пойдет?
Застучали приборы, стаканы, рюмки. Нам сноровисто сервировали столы для нехилой гулянки. Когда появились первые бутылки, примерный размах будущей пьянки я прикинула. Впечатлилась. Хотела тактично смыться, но тут нарисовалась администратор с чашкой кофе. Сама.
М-м-м, ясненько. Больше желающих попасть под раздачу не нашлось.
Я выразительно посмотрела на Харлея, выгнув брови. Тот только отмахнулся и плечами пожал. Мол, ее не жалко. Ну-у-у-у, коль сам небритый совладелец клуба так решил, я, пожалуй, помолчу в тряпочку.
- Какая встреча, Харлей, - усмехнулся Исаев, закончив суровые мужские обнимашки с моей постоянной головной болью, - Какими судьбами?
- Да говорят, ты заиньку мою тут обижаешь, - низким таким басом заявил шкаф с рыжей антресолькой и усмехнулся, поворачиваясь, - Да, моя?
- В гробу я твоя, - мрачно отозвалась, тоскливо созерцая возвышающегося надо мной рокера. Лет под тридцать, внешность устрашающая – при виде данной громадины хочется немедленно сползти в спасительный обморок. Пудовые кулачищи с татуировками, внушительные бицепсы, бычья шея, непробиваемая грудная клетка и внушительный пресс под тонкой черной футболкой. Кожаная жилетка, кожаные штаны, почти обтягивающие шикарный зад. На ногах остроносые ботинки-казаки с цепями. Еще одна цепь с крестом на шее, на роже пятидневная колючая рыжая щетина, полные губы, орлиный нос, высокий лоб, прищуренные темно-карие глаза с обалденно густыми ресницами. Ну и грива растрепанных медных волос до плеч длиной, примятых на макушке черно-красной банданой.
Знакомьтесь, сиё и есть Харлей…
- Дем, так что у вас случилось? – вмешался мой соседушка, покручивая на пальце ключи от машины, пока его банда внимательно прислушивалась к разговору, размерено выпуская кольца дыма в воздух. Толпившиеся у своих авто студенты пытались нетактично греть свои уши, но слышали мало из-за значительного расстояния, а понимали из происходящего еще меньше.
- А что у нас случилось? – насмешливо поддел меня Исаев, расплываясь в улыбке и явно намекая, чтобы я отвечала на поставленный вопрос. Склонившись к моему уху, он неожиданно шепнул. – Ябеда.
Прозвучало по-детски, но я обиделась!
- Да никому я не жаловалась! – возмутилась всей душой. – Со всякими нехристями я и сама справлюсь! Мих, ты мне нужен был совершенно по-другому поводу.
- Но твой звонок и просьба приехать… - потер лоб Мишка, явно ничего не понимая, - Ты меня из кровати выдернула, мне показалось, что ты напугана…
- Не делай такую довольную рожу, нехристь, мне Краснова в ухо дышала, - язвительно прокомментировала насмешливо-ироничную лыбу стоящего рядом Исаева и снова обратилась к соседу. - Михась, ты когда начнешь сначала просыпаться, а потом слушать, что тебе говорят? У меня дело к тебе есть, фактически поручение свыше, а ты…ты… ты этого притащил!
- Моя заинька гневается? – басовито хмыкнул ни капли не уязвленный моим поведением Харлей. Дружки его обменялись понимающими ухмылками.
«Заиньку» перекосило.
- Харле-е-ей, - тихо протянула, медленно закипая от злости, - А напомни-ка мне, дорогой… когда ж ты успел приобрести няшное существо с длинными ушками, куцым хвостиком, белым мехом и все это в моем единственном и неповторимом лице?!
- Заюшка, заюшка, - покачала головой рыжая детина и, с неожиданной скоростью метнувшись, легко закинул взвизгнувшую меня к себе на плечо. Сделав пару шагов мимо соседушки, не очень-то спешившего встать на мою защиту, рокер остановился… и легко усадил меня прямо на крышу огромного «Хаммера».
- Скотина-а-а, - обиженно протянула, глядя на рыжего сверху вниз. Сидеть на огромном джипе было высоко, а прыгать страшно. - Спущусь – руки вырву, спички вставлю!
- Для тебя дорогая, все, что угодно, - тут же раскланялся Харлей. Народ поржал. Плюнув, я скрестила ноги по-турецки и закурила, оглядывая со своего убежища всю честную компанию. Как-то вдруг народ разговорился, кто-то снова врубил музыку и бывшие одноклассники принялись обмениваться новостями и воспоминаниями. В дебатах не участвовали только студентики, ни как не сообразившие, что за балаган тут вообще происходит и почему я, собственно, вообще до сих пор жива, да Аленка, невесть как затесавшаяся в столь расчудесную компанию.
Лелика явно страшил рыжий рокер, кажущийся рядом с миниатюрной блондинкой просто огромным, а потому девушка предпочла единственно верную тактику. То бишь спряталась за спиной Игорька. Липницкий не возражал, грудью прикрыл предмет своих воздыханий, свободно общался с рокерами и, как мне оказалось, старательно прятал улыбку, то и дело касаясь ладошек Аленки на своей талии.
Даже не знаю, поблагодарить сейчас своих друзей и недругов или поубивать к чертовой матери…
- Охренеть, - почесав затылок, выдал вдруг Харлей, - Один в Лондоне год пылился, второй в Корее! Вас чё, по сторонам развели, чтобы вы друг друга не поубивали?
- Вроде того, - усмехнулся Исаев, с откровенным льдом во взгляде при виде стоящего напротив Богдана. А тому, как обычно, было все фиолетово. Он лишь иронично улыбнулся. И всё. Вот только взгляд такой… У меня даже холодок по коже прошелся!
А ведь все серьезней, чем думалось собственными сомнительными мозгами. Чуется мне, если встану между этими двумя, стану эдаким катализатором, который обычную ненависть вмиг обернет кровопролитной войной. И первой жертвой, павшей смертью храбрых будет, угадайте, кто? Правильно! Самый рыжий! И зовут его ни разу не Харлей.
- Слушайте, может, в другом месте поговорим? – внезапно предложил Мишка, хумрясь все больше и больше. Я понятливо ухмыльнулась – вечно не высыпающегося соседушку явно ломало без привычной дозы кофеина.
- Точняк! – пробасил Харлей, - Айда в клуб! Дем, Богдан, давайте к нам в тачилу, Игореха, ты… - тут он наконец-то заметил Лельку, трусливо юркнувшую за спину своего спасителя. Понятливо, но молча поржал, подмигнул улыбающемуся Эльфенку и грозным басом пролаял, - Блондинку свою в машину и за нами. Остальной народ – по коням! Кто хочет с нами, поехали, кто нет, валите по домам, встретимся вечером. Вопросы есть?
- Меня снимешь или мне тут дальше куковать? – мрачно поинтересовалась с крыши, складывая руки на груди, едва сдерживаясь, чтобы не запустить окурком в лоб рыжего создания с его гениальными предложениями. Я, конечно, наивная, но такими местами, о которых сама не подозреваю, а потому спорю на зарплату, что на встречу бывших однокашников потащат и меня тоже!
Я у этой бородатой пакости вечно вместо мягкой плюшевой игрушки, и хоть башкой об стенку бейся, фиг докажешь обратное. Окружающим. Самому Харлею проще лоботомию оформить, чем объяснить, что я ни разу ни его «маленькая заинька».
Почему именно заинька (заечка, заюшка, зайка, зайченок, зайчулечка и даже зайчушечка) – не спрашивайте, понятия не имею. Как и то, с какого ж перепоя я его-то стать успела, а главное, когда!
Не, когда именно – я в курсе, после того как на первой пьянке с этим деби… индивидом расколотила об его голову флакон дорогущего вискаря. Но в остальном…
- Зайчучулик, как я могу про тебя забыть? – бородатый поганец сначала снял меня с «Хаммера», а уже потом выдал сию гениальную фразу, улыбаясь во все свои белые зубы, вызывающие заветную мечту их проредить. Меня он держал за талию в воздухе, так что дотянуться до пакостливой небритой физиономии при всем желании не могла. Ногами только побултыхала, возмущенно шипя. Надо мной поржали и, размахнувшись, закинули на заднее сидение. Полет был недолог, красочен, а приземление так вообще, шикарней не бывает.
- Оторва моя рыжая, я на бедные кости не ведусь, - пройдясь в нелестной форме по моему статусу, а заодно и фигуре, усмехнулся Исаев, на котором я и распласталась. Замерла. Вблизи нехристь оказался вполне даже ничего. Пресс крепкий, плечи широкие, а глаза не карие, как я думала, а темно-синие.
Выколупать бы их!
- А я на придурков, - огрызнулась и слезла с шатена, специально ткнув локтями в живот и едва не наступив кое на что. Промахнулась, а жаль. В этот же момент на переднее сиденье плюхнулся Харлей, машину здорово качнуло и я, не успев пристроить пятую точку, отлетела назад, потеряв равновесие. В открытую дверь не выпала, но в кого-то врезалась, больно приложившись макушкой обо что-то твердое и острое.
- Ауч, - обиженно выдала, все-таки сев на кожаное сиденье, потирая ноющую черепушку, - Да что ж меня все сегодня швыряют??
- Извини, - покаялся Богдан, об ключицу которого я и стукнулась. Захлопнув дверь, приятель привстал, дотянулся, коснулся губами моей макушки и невозмутимо поинтересовался, глядя на меня сверху:
- Полегчало?
- Да, но диплом врача тебе не светит, - хмыкнула я. И тут заметила этот взгляд... Слегка вздернутая бровь, странная полуулыбка и непередаваемый взгляд мимо меня. Я машинально обернулась.
Глаза Исаева заледенели.
- Чудесно. Просто чудесно, - едва слышно проворчала и куда громче попросила усаживающегося за руль соседушку, - Мих, музыку, плиз, включи… погромче!
Пожав плечами, парень повернул ключ, мощный мотор радостно заурчал, а по ушам ударила музыка, на мгновение оглушив:
«Вспыхнут цифры: шесть,
Нас настигнет адская месть,
Мертвые восстанут против живых,
Под предводительством ангелов злых.
Девятиголовый зверь восстанет из моря,
Вся Земля тотчас же превратится в крематорий,
Дьявол опять изрыгает проклятья,
В бой, за Веру, Христианские Братья!
Роковой год, можете мне не верить -
Тысяча девятьсот девяносто девять,
Демон повернет золотыми рогами,
Три девятки кверху ногами!»
Ну прям офигеть, как символично…
Глава 9.
В клуб мы завалились приличной толпой. Да-да, в тот самый обалденный, знаменитый, шикарный, дорогущий, престижный и бла-бла-бла. «Максимус», короче. Этим все сказано.
Бизнес-ланч уже закончился, да и не удивительно, мы из универа только в пять вывалились. Народу в огромном зале пока не было, но работники усиленно готовились к вечернему открытию. Длиннющую хромированную стойку старательно полировал бармен; на полукруглой сцене, забравшись под пульт, в проводах ковырялся ди-джей; девочки-официантки протирали прикрепленные к стене квадратные, серебристые столики без ножек; неоновые росчерки светильников на полу и стенах еще не включили, зато слабо мерцали, нагреваясь светодиодные круги на танцполе и мини-подиумах танцовщиц. За тонкими светящимися прутьями ограждения, специально обученные девочки уже проводили небольшую репетицию, но в целом особого оживления пока не наблюдалось. До открытия оставалось примерно часа два.
Нас провели в отдельный закрытый кабинет на втором этаже, фактически изолированном от остальных комнат, отдельных кабинок для парочек, бильярдных и просторных залов для больших компаний. Мы забурились в средненький, с двумя длиннющими угловыми диванами. Все те же изгибы неоновых ламп на потолке, приятного, насыщенно голубого цвета, слабая подцветка на полу вдоль темных стен, два огромных плазменных телевизора, белоснежные воздушные шторы на входе. И аквариум. Огромный, светящийся изнутри аквариум с сытыми и довольными жизнью рыбами.
Он стоял в одном углу, в другом находился выход. Всё. Остальное пространство занимали диванчики, перетянутые белоснежной кожей, без подлокотников и подушечек. Возле каждого дивана стояло по три столика, сдвинутых воедино, с плоской, матовой столешницей белого цвета, а вот так называемые ножки в виде перевернутой трапеции, по одной на каждый стол, слабо светились изнутри. Подсветка была расположена наверху, ближе к столешницы, а черный полированный пол не принимался за огромную дыру только благодаря светодиодным лентам по низу диванов.
С непривычки резало глаза, но мне нравилось.
Однако, по закону подлости, насладиться атмосферой не дали – каким-то чудным образом, после рассадки банды Харлея, одноклассников и Ко, я вдруг оказалась зажатой между… Исаевым и Полонским! Как будто мало мне машины, где царила могильная тишина, а от редких взглядов этих двоих и ощутимого напряжения между ними лично мне хотелось заныкаться в пепельницу.
Рыжий рокер, отдав распоряжения официантке, плюхнулся поближе к углу, слева от него уселся мрачный Михаил. И, хотя место еще оставалось, никто больше подсесть к гению архитектурной мысли не посмел. Закадычные друзья моего соседушки, видя его дурное расположение духа, поспешно открестились от предложения Харлея подвинуться и заняли второй диван, тактично сославшись на то, что бывшим одноклассникам есть, о чем поговорить.
Ну-ну. Где рокеры и где тактичность?
Угол остался свободен. Ну, почти, рыжая харя всегда много места занимала. После него уселась нехристь, потом я, следом Богдан, а потом уже Игорек с Аленкой. С подругой мне не удалось перекинуться хоть парой слов, дабы убедить, что местное население совсем не страшное, не буйное, а ежели чего не так, им всегда можно по тыкве съездить. Ну или просто домой уехать. Лёлька не любила подобные места и уж тем более подобные сборища. Как мне казалось, по большей части сейчас ее одолевало беспокойство за меня, затесавшуюся в сомнительную компанию, ну и любопытство, немного. Правда, если бы не сопровождающий ее на каждом шагу Эльфенок, черта с два бы Аленка сюда полезла.
А Игорек, гад такой, кажется, весьма умело пользовался сложившейся ситуацией. И опять я не знаю, то ли похвалить его за находчивость, то ли по лбу дать, чтобы впредь думал, что творит…
- Михаил Александрович, - в проходе нарисовалась сияющий администратор клуба. Она пыталась не семенить, ступать плавно и походкой от бедра, но в итоге получалось… забавно. Девушка явно торопилась, высокие каблуки скользили по гладкому полу, каштановые кудряшки скакали по дергающимся плечикам, а нетерпение светилось в ярко накрашенных глазах и выпрыгивало из декольте.
Я честно прыснула в кулак.
Не, я ее понимаю. Михась у нас парень видный. Невысокий, но фигурой не обделенный. Не Аполлон, конечно, но когда-то боксом занимался, так что тело у него, что надо. Гордый профиль, резкие скулы, прямой нос, чувственный рот, плавная линия подбородка, золотистая шевелюра и вечно сведенные вместе брови. Глаза зеленые-зеленые, внешние уголки чуть приподняты. Он как ими посмотрит, как улыбнется… Девки штабелями укладываются.
Вот только не ходил бы с вечно угрюмой рожей, цены б ему не было!
Вот и сейчас Михей сложил руки на столе, медленно поднял голову и одарил администратора тяжелым взглядом. Та побледнела, посерела и едва не отшатнулась. Даже заикание подавила с трудом.
- П-поняла, сейчас все будет!
И шасть назад, только шторы всколыхнулись!
- У-у-у, как все запущено, - протянула себе под нос, откидываясь на мягкую спинку. Переглянулась с Харлеем, тот выразительно чирикнул ребром ладони по горлу. Я постучала ладонью себе по лбу, рыжий пожал плечами. Краткий обмен информацией состоялся.
Появились официанты. Что странно, парни обычно в основном зале работали, наверху девушки бегали. Впрочем, оно и понятно – кто же женского полу по собственной воле, да к гневающемуся начальству пойдет?
Застучали приборы, стаканы, рюмки. Нам сноровисто сервировали столы для нехилой гулянки. Когда появились первые бутылки, примерный размах будущей пьянки я прикинула. Впечатлилась. Хотела тактично смыться, но тут нарисовалась администратор с чашкой кофе. Сама.
М-м-м, ясненько. Больше желающих попасть под раздачу не нашлось.
Я выразительно посмотрела на Харлея, выгнув брови. Тот только отмахнулся и плечами пожал. Мол, ее не жалко. Ну-у-у-у, коль сам небритый совладелец клуба так решил, я, пожалуй, помолчу в тряпочку.
