Пролог
Лето 215 года. Одинокие острова. Остров Дорн.
В небе над островом кружило двое драконов. Один серебряный, второй — бирюзовый. Огромные, изящные, с легкими полупрозрачными крыльями они танцевали и, казалось, вырисовывали волшебные узоры.
Под ними среди скал и зеленых холмов раскинулась деревушка домиков на тридцать. Крыши покрывала пестрая черепица, в аккуратных двориках благоухали цветы…
Все, кто был в этот час в деревне, высыпали на улицу и застыли, глядя в небо. Пестрая разномастная толпа, среди которой попадались верзилы под два с половиной метра ростом, потомки гномов – не выше полутора метров, рогатые правнуки сатиров и люди с жесткими, точно тоненькие веточки волосами, унаследованными от дриад. Детишки визжали от восторга, взрослые хлопали в ладоши, приветливо махали руками. Несколько женщин побежали в дома за пирогами…
Тут наконец драконы стали спускаться.
Ослепительно рыжий староста деревни (он же глава Одиноких островов) выбил громкую дробь своими козлиными копытцами и крикнул:
— Освободите площадь!
Все, кто стоял на главной площади, кинулись врассыпную, а драконы, кружась и танцуя, опустились еще ниже. Уже можно были разглядеть их огромные глаза, в которых плескался расплавленный металл, удивительные выросты на голове, образующие брови и бороды. Драконы были прекрасны, как сон, как ожившая мечта. Казалось, от них даже пахло свежестью.
Немолодой мужчина по имени Лесной Кот невольно протянул руку к подлетающему серебряному красавцу. Дракон изящно повернул голову, приоткрыл рот… Толпа охнула и отпрянула при виде разявившейся вдруг зубастой жуткой пасти, но было поздно: Лесной Кот даже не вскрикнув исчез у серебряного змея в глотке! Жена его, Совушка, как раз с пирогами из дому выходила. Поднос выпал, пироги разлетелись, а женщина застыла на пороге: в лице ни кровинки, только глазами хлопает — поверить не может!
Бирюзовый меж тем сделал резкий выпад — хоп! — и проглотил красавицу Мальву…
Первой очнулась Ирис — дочка покойного Ветра. Схватила детей и с криком понеслась к скалам. Тут и остальные словно очнулись. Заметались, хватая детей… Только драконы в тот раз никого больше не тронули. Взмыли в небо и улетели за море...
Северное побережье Акабского залива. 1918 год.
Стоял жаркий июльский полдень, раскаленный воздух обжигал легкие, пахло морем, водорослями, табаком и восточными специями. Со стоящего у пристани старого потрепанного фрегата с паровым двигателем сошел высокий светловолосый матрос. Его лицо раскраснелось от гнева, серые глаза метали искры:
— Чтобы вас осьминог сожрал, висельники проклятые! — крикнул он, обернувшись к фрегату, показал неприличный жест и зашагал прочь.
— Эй, мистер! Мистер! — кричали местные мальчишки и зазывалы, но матрос лишь сердито зыркал на них и шел дальше. Что-то в лице моряка заставляло шумных арабов не подходить к нему слишком близко.
— Эй, морячок! — раздался вдруг женский голос. — Моя думать, тфой ром хотеть!
Матрос поднял голову. Перед ним стояла невысокая смуглая улыбчивая девица с длинными распущенными волосами. Не слишком красивая, крепкая, круглолицая, одетая в синюю короткую кофточку, выгодно подчеркивающую грудь, синюю юбку и шальвары.
Остальные зазывалы зашикали на девицу и заголосили:
— Лучший ром и вино! Мистер!
— Мистер, гостиница!
— Красифые дефочки!
— Опиум, мистер! Отличный опиум! — грубоватый пацан оттолкнул девицу в сторону и попытался схватить матроса за руку.
— А ну цыц! — рявкнул моряк, двинул пацана плечом и шагнул к простоволосой девице.
— Гашиш есть? Гашиш, понимаешь?
— Фсё фсё понимать! — хихикнула девица. — Идем! Гашиш хорош! Угости! — шаловливо улыбаясь девушка пошла вперед.
— Неужели ночь так плохо прошла, что сама не купишь? — насмешливо уточнил моряк, проталкиваясь сквозь толпу зазывал. Девица непонимающе улыбнулась и повторила:
— Идем-идем!
— Мистер! — обиженно крикнул предлагавший опиум парень. — Не ходи. Она сумасшедшая!
— Точно! — подхватил бородатый мужик, предлагавший девочек. — Райский Пещера звать. Не так хороша, не! Райский пещера видеть!
Девица раскраснелась от обиды, лицо ее стало совсем некрасивым.
— Мой имя — Аден. Аден!
Моряк кивнул.
— Хорошо, Аден. Веди. Потом расскажешь про пещеры, гурия.
Девушка снова заулыбалась. Идя за ней по узеньким улочкам Акабы, моряк думал, что гашиш и в самом деле самый лучший вариант. Ему необходимо расслабиться и прийти в себя.
Моряка звали Дик, а прозывали Бродячий Кот. Полчаса назад кривоносый боцман, деля навар, выдал новичку Дику долю чуть не в два раза меньше, чем остальным. Припомнил, каналья, как Дик заехал ему по морде, не позволив забить на смерь попавшего под горячую руку юнгу. Осьминог с ним, боцманом. Но вся команда смолчала, присвоив отнятые у Дика деньги. Чертовы контрабандисты! Висельники!
— Гашиш здесь, — девица указала рукой на пошарпанную дверь.
За ней оказалась маленькая полутемная кальянная.
Народу было немного. Трое местных рыбаков и девица в алой кофточке. Пока спутница Дика толковала с хозяином, девица в алом, опершись подбородком о кулак, внимательно рассматривала моряка: тонкие черты лица, черные густые ресницы, множество шрамов, кривоватый нос — явно неоднократно сломанный…
Дику принесли темно-синий кальян, он опустился на подушку, Аден села рядом на пол.
Дик улыбнулся, вдыхая ароматный дым. Травы в смеси было немного, но моряк ощутил, как расслабляется вечно напряженное тело.
— Так где же твой рай, гурия?
— Смеяться? — подозрительно спросила девица.
— Нет, нет. Интересно.
Восточная сказка под кальянный дым подходила как нельзя лучше.
— Моя родилась в дерефня. Близко здесь. Когда фойна, мы в скалах прятаться. Пещеры много. Дети сказать: эта пещера фход ф рай. У нас ночь, там день. Фсе наши туда ушли. Фесь деревня. Я остаться. Страшно. Теперь здесь...
— Слышь, моряк! — вмешалась в разговор девица в красном. Английский у нее оказался получше, голосок понежнее, да и фигурка поизящней. — Она же дурочка. Всем эту байку рассказывает. Даже водила многих, но не нашли ничего.
— Не каждый рай фидеть! — с обидой выкрикнула Аден. — Когда Батура янычары искать, моя отводить Батура в пещера, он уйти!
Девица в красном выразительно фыркнула.
— А где эта пещера? — спросил Дик. — Далеко?
Девушка улыбнулась и показала пальчиком на запад:
— Там! Два часа не спеша! Идем?
Тащиться куда-либо по жаре Дику совсем не хотелось.
— Может быть вечером, — подмигнул он Аден и вновь затянулся ароматным дымом. Девушка погрустнела, и Дик протянул ей несколько монет. — Отличный гашиш, гурия. Покури тоже.
Прикрыв глаза, Дик улетел мыслями в далекий 1906 год, когда он, Два Пистолета, Тучка, Джек и Однорукий отплыли из Англии в Китай на новеньком военном крейсере… Громко кричали чайки, стучал, шумел паровой двигатель, а с берега махала платочком красавица Джейн — невеста Дика. Еще жива была мать, еще Джейн думать не думала ни о каком докторишке, а жизнь казалась огромным приключением, в котором Дику отведена роль веселого и удачливого главного героя, навроде Пичи Карнегана. Дик вглядывался в лица друзей, вслушивался в их голоса, чувствовал на лице свежий морской ветер…
Он спустился в кубрик, где белобрысый Тучка в белоснежной новенькой форме распевал под гитару лихую моряцкую песенку:
Достанем печали из трюма и все их утопим в вине
Мы выпьем за тех девчонок, что были добры ко мне
Будем кутить и ругаться, как суждено морякам
Будем кутить и мотаться по всем соленым морям
И лотом измерим однажды мы Английский канал! [1]
Закрыть
Из английской морской баковой песни-баллады «Spanish Ladies»:
…So let every man toss off a full bumper
And let every man drink off a full glass
We’ll drink and be merry and drown melancholy
Singing, here’s a good health to each true-hearted lass
We’ll rant and we’ll roar like true British sailors
We’ll rant and we’ll roar along the salt seas
Until we strike soundings in the channel of Old England
From Ushant to Scilly is 35 leagues
Голова моряка упала на грудь, он задремал, и видения изменились. Загремели выстрелы, палуба задрожала от взрывов, Два Пистолета с криком полетел за борт, Дик кинулся к снастям, чтобы бросить другу канат…
— Дик! Дик! — закричала Джейн.
Голос ее был осипшим, лицо смуглым…
Моряк дернулся и проснулся.
Над ним склонилась Аден. С улицы доносились дикарские завывания и звуки выстрелов.
— На английский моряк бедуин напасть! — теребя Дика за рукав говорила девица. — Торговец Хасан сказать англичанин плохой товар дать. Бедуин злой очень. Солдат английский не помогать. В горы бежать надо…
Дик поднялся на ноги и потрепал девушку по голове:
— Спасибо, гурия. Но я моряк. Мне на корабль надо.
— Опасно!
— Ничего. Не привыкать.
С револьвером в руке Дик выскользнул из кальянной. Солнце уже клонилось к западу и жарило не так сильно. Арабы, судя по воплям, были довольно далеко, но Дик все равно с осторожностью заглядывал в каждый переулок, прежде чем его пересечь.
Наконец он выбрался в порт. Здесь было шумно, но Дик рискнул выглянуть из переулка. Он сразу нашел глазами «Пьяную Мэри» и сердце пропустило удар. По палубе гарцевал конный араб! Прищурившись Дик разглядел обнаженный меч и обезглавленное тело капитана. С пристани раздалась английская ругань, и Дик увидел, как несколько местных тащат куда-то боцмана и каноньера. Дик шарахнулся обратно в переулок и прижался к стене. Какого дьявола английский гарнизон отдал мусульманам пусть и контрабандистов, но своих?! Что и кому наговорил этот дьявол Хасан? Послышался приближающийся стук копыт. Дик вжался в стену, но по переулку уже мчался всадник в развивающихся белых одеждах. Дикое смуглое лицо, белые зубы обнаженные в кривой ухмылке. Всадник поднял меч, Дик выхватил револьвер и, понимая, что на выстрел сбегутся местные, отточенным движением метнул в всадника нож. Не зря в лондонском порту Дика прозвали Бродячим Котом — мало кто мог с ним сравниться в кабацких драках!
Мусульманин схватился за горло и стал заваливаться на бок, белоснежные одежды залила алая кровь, а Дик метнулся вперед, повис на поводьях буланого коня и сумел остановить за секунду до того, как тот вынесся на пристань.
Вскочив в седло, перекинув через ближайший забор бездыханное тело, Дик стукнул пятками по бокам лошади и поскакал прочь от моря. Мелькнула мысль вернуться в кальянную, но тут совсем рядом заголосили арабы — его обнаружили! Что ж... Конь летел, петляя по узеньким улочкам, Дик направлял его на запад — к ближайшим скалам. Стремительно темнело и желто-оранжевые горы, стоящие словно часовые перед пустыней Вади-Рам, на глазах превращались в темные силуэты.
Арабы не отставали, подбадривая Дика то воплями, то выстрелами. К счастью, стрелки из них были никудышные.
Когда конь долетел до темных силуэтов скал, Дик, на первом же повороте, спрыгнул на землю и кинулся в горы. Преследователи пронеслись мимо, а Дик, обдирая руки в кровь, куда-то карабкался, боясь оставаться слишком близко к дороге. Оступившись в темноте, он скатился в расщелину и неожиданно обнаружил себя лежащим на берегу.
Июнь 301 года. Безымянный остров к юго-востоку от Нарнии
Шепотом чертыхаясь, Дик вскочил на ноги, огляделся и потряс головой. Похоже, он хорошенько башкой треснулся — иначе чем объяснить исчезновение гор и… Дик еще раз огляделся. Яркий свет звезд позволил рассмотреть и мягкий песок под ногами, и тихое, ласковое море и пальмовую рощу, из которой доносились дивные ароматы. Его нашли и притащили сюда, когда он сознание потерял?! Вот только куда и кто? Пусть в Акабу Дик заплыл впервые, он знал, что здесь пустыня. Какие к осьминогу пальмовые рощи?!
Матрос осторожно сорвал большой ароматный плод, по форме напоминающий крохотную дыню. Запах кружил голову, как хорошее вино, пробуждал голод, навевал смутные воспоминания о забытых радостях детства, вроде рождественского пудинга.
Даже если он ударился головой, а в утреннем кальяне было что-то покрепче гашиша, всё равно это не объясняло настолько правдоподобных галлюцинаций. Ну, разве что он спит и видит длиннющий сон…
На мгновение моряк задумался, не может ли плод оказаться ядовитым. Но, если он не спит, то, видимо, попал в страну эльфов... Арабских, по всей вероятности. Из райской пещеры, о которой рассказывала крошка Аден. Усмехнувшись, Дик надкусил «пальмовую дыню». Она оказалась сладкой, прохладной и очень сытной. Растягивая удовольствие, моряк вернулся на берег и не спеша, маленькими кусочками доел плод. Хотел было сходить за вторым, но вдруг ощутил, что сыт, и еще один плод, пожалуй, даже испортит удовольствие.
Небо светлело. В розовых облаках над морем огненным лепестком появился краешек солнца. А недалеко от берега, справа от Дика, показалось небольшое суденышко. Эльфы? Или гурии? Моряк торопливо достал подзорную трубу, приставил к глазу и разглядел идущую на веслах палубную ладью, словно сошедшую со старинных гравюр. Ее нос украшала золотистая резная фигурка с веселой мордой дракона. За ней стоял парень в оранжевой рубахе. Судя по лицу — мальчишка лет пятнадцати. Видимо, юнга. На квадратном шерстяном парусе была изображена ярко алая львиная морда, грива которой напоминала солнечные лучи. На боку корабля красивыми с завитушечками буквами было выведено «Повелительнитса морей». Рассмотреть матросов Дик не успел: его внезапно пробил холодный пот, бывалый моряк чуть не уронил подзорную трубу и кинулся под защиту пальм — по палубе прыжками двигалось существо из самых жутких ночных кошмаров. Лицо и торс чудища можно было посчитать человеческими, вот только голову венчали острые рога, а ноги покрывала густая рыже-красная шерсть. Подскочив к борту чудище противоестественно согнуло колено назад и поставило на борт здоровенное гнусно раздвоенное копыто.
Отдышавшись, Дик все-таки заставил себя вернуться к краю рощи. Он должен знать, куда поплывет чудовище!
Увы! Корабль направлялся к берегу! Вот, Кот, тебе и райские кущи…
Впрочем, чёрт на корабле был, похоже, только один — все остальные люди. Ну, и еще зверушка какая-то диковинная прыгала на задних лапах. Подкрутив трубу, Дик решил, что это кенгуру.
Интересно, что название суденышка написано было по-английски. Да еще и с ошибкой. Видимо, все-таки сон, — решил Дик. Нечистые, надо признаться, ему с детства снились — спасибо байкам про чертей и грешников, которые так любила покойная бабка...
Кораблик между тем подплыл уже к самому берегу. Видать и впрямь классическая ладья с деревянным пра-килем. Может вообще драккар? Хотя на викингов команда из восьми ребятишек в разноцветных рубахах походила еще меньше, чем на гурий. Длиной суденышко было метров десять, и мальчишки, спрыгнув в воду, дружно затащили его нос на прибрежный песок. Чёрт, надо признать, вел себя точно один из членов команды — от работы не отлынивал, вместе со всеми напилась из ручья и пошел к роще.
Дик подкрался поближе и наконец расслышал о чем говорят пришельцы.
— Не, ребят. Исследовать остров будем потом, — на чистом английском распоряжался самый высокий парень — тот, которого Дик поначалу принял за юнгу. — Вначале разобьем лагерь, починим руль. Пальмовая веревка, наверняка, даже лучше будет! Дад! Эг! Останьтесь на берегу. Может тритоны появятся. Надо узнать, где мы.
