Пролог Запись 1.
Привет. Мое имя Варжо, хотя здесь меня называют Варя. Я интроверт по жизни, одиночка про призванию. Мое любимое хобби - наблюдать за людьми. Я коллекционирую чужие жизни, переплетая их чернильными строками, где буквы шифруют эмоции, чувства и желания. Я умею оставаться незамеченной и не услышанной вами, я всего лишь тень. Мой единственный друг - это Ворон Керк. Почему с большой буквы? Ну я же не про обычных московских ворон пишу. Он мудрый Ворон, хоть и болтун, а еще у него хорошая память и он помнит многое. Даже то, что я хочу забыть.
Красиво сказано? Перед взором тут же встает юное создание, эфемерное, с большими глазами, где утопилась вселенская грусть, длинными светлыми глазами, меланхолично взирающая на танцующий дождь за окном.
Я не юна. Тени не имеют ни возраста, ни внешности, ни характера. Мы лишь отражение человеческих желаний, поэтому нас не замечают в мире людей. А так у нас есть любимый облик, который мы используем, когда идем на контакт.
А вот в своем мире, Мире Судеб, моя внешность неидеальна по нынешним меркам. Причем настолько, что я даже не задумываюсь над обликом в мире людей, а пользуюсь своим. Пепельно-русые волосы, тонкие словно пух, высокий лоб, небольшие круглые глаза неясного серого цвета, щеки, которые остаются со мной всегда, даже если я худею. Хотя скорее всего, особенно если я худею. Небольшой рот, в общем сама неприметность и серость. Идеальная тень. Вот только рост. Я высока, хотя тот, кого пытаюсь забыть, еще выше. Он любил меня такой, какая есть. С узкими плечами и неясными формами, высокую нескладеху, вечно молчаливую, потому что я уже тогда знала, что нам не быть вместе. Знала и позволила себе влюбиться.
Дальше ... С судьбой не спорят. Его камень на кладбище - красноречивый аргумент. Он там, я здесь. Он был чужим в моем мире, я чужая в его. И я иду дальше, потому что путь - цена моего счастья. Прошлого и будущего.
А Керк? А Ворон Керк - мой палач и моя совесть.
Глава Запись 2.
Живя в мире простых людей, я предпочитала быть собой, словно среднестатистический человек, забывая о приговоре, который мои соотечественники признали гуманным, заменив смертную казнь на ссылку и работу во благо Мира.
Вот и сейчас, я проснулась, умылась и устроилась на широком подоконнике с чашкой кофе в руках. Рядом на тарелке устроились пара бутербродов. Материальная оболочка требовала подкрепления, а моя душа - спокойствия. Вчерашний дождь заплутал во дворах и остался, поливая тротуары холодными струями. Я зябко повела плечами и подобрала ноги под себя, давая возможность мокрому Керку ворваться в дом. С улыбкой наблюдала, как он протискивается в узкую форточку, недовольно приземляется рядом на подоконник, тряся головой.
На мой смешок он недовольно покосился:
- Между прочим, мне не нравится дождь.
- Ты сейчас похож на обычную ворону. Такую мокрую взъерошенную ворону.
- А ты как всегда неприметна до безобразия. Что мешает воспользоваться энергией и выбрать что нибудь по приличней из обликов?
- Дай подумать, - я изобразила на лице тяжелый мыслительный процесс, - наверно все же лень и... Не нравится - не смотри.
- Мне нравится, - буркнул он и вразвалочку доковылял до тарелки с бутербродами, затем снова покосился на меня своим глазом-пуговкой:
- Я могу...?
- Нет, - резко оборвала я его, - у меня нет настроения. Могу мелко порезать сыр и мясо, в отдельную плошку налить кофе. Так устроит?
- Злая ты. Давай.
Я быстро накрошила ему еды, поставила пиалу кофе на стол, туда же отнесла его тарелку. Он неодобрительно каркнул, но перечить не стал, а громко застучал клювом по керамике. Сама же вновь устроилась на подоконнике, разглядывая редких прохожих. Мне нужны те, кто способен изменить свою судьбу, сделать тот самый шаг, на который у большинства не хватает сил. Это мое наказание за то, что сама испугалась. А он ведь звал за собой, обещал защитить. Я испугалась. Дура. Вот теперь и не увижу смешливые голубые глаза, светлые волосы с яркими прядями.
- Зачем ты его убила? - ворвался в сознание голос Керка.
Я не ответила, лишь краем глаза отметила, что он все съел.
- Я задал вопрос.
- Тебе сигарету раскурить?
- А ты умеешь? - удивился он.
Я молча достала из шкафа его сигареты с зажигалкой, выудила одну и поднесла к ней живой огонек, с удовольствием затягиваясь горьким дымом.
Мгновение, и Керк в своем истинном обличии выхватывает у меня дымящую отраву изо рта.
- Дура!
- Я просила, - холодно заметила ему, возвращаясь на подоконник.
Он затянулся и встал напротив, выпуская сизый дым в форточку. Игнорировать было сложно, и я перевела на него взгляд. Ворон, даже в человеческом обличии ворон, падальщик душ, мой личный демон искуситель и тюремщик, мой телохранитель и надсмотрщик. Черные волосы, черные глаза - напротив расположился красивый смуглый мужчина, в очередной раз напоминая о моей никчемность. Тьма, почему я настолько щепетильна? Ведь всего лишь надо сделать шаг навстречу, поддаться соблазну, и можно вернуться на родину. Тогда преступление переквалифицируют в ранг подвига. Тогда жертва станет агрессором. О да, этот то самый шаг, который меняет судьбу. Вопрос только один - а я хочу этого? А я готова предать того, кто теперь даже и упрекнуть не может? На весах моя совесть и общее дело. А что выберете вы?
Керк внимательно следил за мной, затем стремительно выкинул окурок за окно и спросил:
- Кофе будешь?
- Лучше бы ты был птицей, мне так легче, - вздохнула я и вышла из кухни.
Он лишь фыркнул, вставляя капсулу в кофеварку.
Понимая, что он не отвяжется, ушла одеваться. Пора идти на работу. Мне действительно было легче, когда он был Вороном, в этом обличии мы даже дружили. Он помогал советом, даже сочувствовал в чем-то, хотя все равно оставался палачом. Его задача - узнать, как и за что я убила чужака. В начале нашего пути я искренне пыталась объяснить, что не помню. В памяти его голову на коленях, скольжение руки по его спутанным волосам, навсегда потухшие голубые глаза и мой шепот:
- Не уходи.
А на следующий день на кладбище появился могильный камень, а в суде - обвинение в убийстве и предательстве.
Черная водолазка, черные брюки, черные кроссовки. Волосы в хвост, отсутствие косметики. Керк поморщился, но промолчал. Лишь увязался за мной в человеческом обличье, я же говорю - надзиратель и телохранитель в одном лице.
Работа... Мы кормимся упущенными возможностями, хотя это очень грубое сравнение. Любой мир вплетен в общую энергетическую сеть, которая требует подпитки, поскольку питает нас. Где-то это чистая энергия, где то задействован свет и тень, а в нашей связке - энергия человеческих эмоций. И если Мир судеб пользуется фатальной энергией, когда человек идет по предначертанному пути, то Мир игры - это мир населенный безумцами, на наш взгляд, которые рискуют своей жизнью. Там правит азарт и спонтанность, непредсказуемость. Весьма замкнутый мир, потому что им хватает собственной силы, топливом для которой является адреналин. Как игроки, так и фаталисты, в других мирах не видны коренным жителям, если сами того не хотят.
И если игроки легко собирают свою урожай энергии, так же легко его расходуя, то нам весьма сложно поддерживать баланса энергополя. Основа любого мироздания в Триаде, подчиняется закону равновесия, однако игроки не приживаются в нашем мире - им скучно. И тогда мы отправляемся сюда, ища тех, кто способен рискнуть и круто поменять жизнь. Фатальщики тоже не могут жить в Мире игры, для нас там слишком шумно и неустойчиво.
Это если вкратце. Я покосилась на Керка, который невозмутимо нес над нами огромный зонт. Мелкая сетка осеннего дождя окутала город, проносившиеся автомобили окатывали редких прохожих, а те орали им вслед. Нас никто не видел, при пасмурной погоде тени незаметны. Может и к лучшему, а то две черных подозрительных фигуры под черным зонтом с черными мрачными физиономиями физически не могли вызывать доверия.
Керк. В этом мире таких как он зовут хранителями. Они обеспечивают безопасность своих подопечных. В нашем мире их называют смотрителями и без них сборщик не выживет. Процесс сбора энергии весьма затратный по силам, тем более подтолкнуть человека к решительному шагу весьма сложно морально, и задача смотрителя следить, чтобы его подопечный не пострадал. Вообще сборщиками берут лишь мужчин, профессия хоть и оплачивается высоко, но весьма и весьма адская работа, когда сгораешь буквально за несколько лет.
А вот я в этом роде уникум. За то что чужак остался в нашем закрытом Мире, за то что я рискнула в него влюбиться, предав законы и сам устой жизни, что свято для любого фатальщика, и за то что согласилась бежать, круто изменив свою предначертанную судьбу и тем самым убив его, меня приговорили к смертной казни, которую затем 'гуманно' согласились заменить на ссылку в мир людей, принудительно заставив работать сборщиком. Этакая изощренная казнь с отсрочкой.
- Куда мы идем? Знаешь ли мокро просто прогуливаться, - вмешался в мои мысли Керк.
- Не ной. Впрочем, выбирай любое кафе.
Он словно и ждал разрешения. Нагло обхватив меня за талию, Керк нырнул в ближайшее заведение. Все вено, чтобы наш столик не занимали,создаем иллюзию пары. Сейчас окружающие видели мужчину в черном, который галантно усаживал свою спутницу за угловой столик, уверенно делал заказ. Теперь он будет поддерживать морок, прикрывая меня. Мир техники и технологии, здесь все выходящее за рамки пряталось.
Позволив ему создавать для нас защиту, я огляделась. Меня привлекла парочка в центре зала. Прикрыв глаза, увидела, что парень как раз стоит на серьезном перепутье. Ну чтож, удачной охоты мне. Если парень ошибется, то я буду с добычей, если нет- то я буду на шаг ближе к могиле. Собственной. Угадайте, что я выберу?
- Керк, парочка в центре, парень. Дай мне полчаса.
- Понял. Варжо, прошу тебя, без глупостей.
- Закажи мне кофе, Керк, пожалуйста. И шоколада побольше.
Он вздохнул, но все же углубился в меню. А я прислушивалась к паре, вытягивая из них прошлое, настоящее и будущее.
Сережа+Маша+Женя
Классический треугольник. Сереже наскучила супруга и в интернете он познакомился в чате с Машей, утаив от той, что женат. Наивная Маша поверила, тем более сердце весной просило любви и тепла. А Женя пока была не в курсах переписки мужа с другой. Чаты не сохраняют историю приватных бесед.
Весна цвела и грела, вытягивая из робкой Маши новые и новые мечты, в которые так органично вплетался новый собеседник. Она даже настояла на встрече, на которую он согласился, тем более жена уехала к родственникам.
Согласился от скуки, чтобы сойти с ума от реалий. Сойти и затосковать по милой девушке, с которой пешком обошли полМосквы. Сначала по набережным вдоль Андреевского монастыря к мосту возле Нескучного сада, где она шагала на небольшом расстоянии, держа дистанцию и продолжая вчерашний спор о поэтах. Но даже эти два шага не могли спрятать ее упоительный аромат - меда и жасмина. Он кивал головой, вставлял умные фразы, цитировал Бальмонта, а в мыслях уже целовал, сжимая в руках тонкую фигурку.
А потом оказалось, что Маша боится мостов, а точнее высоты и воды. Сережа оправдываясь, что интересней продолжить прогулку по другому берегу Москвы-реки, обещал, что будет держать ее крепко, не даст ветрам сдуть пушинку. Кокетство или правда, но первый шаг сделан, она в его руках и они поднимаются вверх, откуда открывается прекрасная перспектива и на Лужники, и противостоящий им университет, и на парк Горького, и храм Христа спасителя. А потом по Фрунзенской набережной и дальше до Кремля, где через Александровский сад вынырнуть на Манежную площадь, дойти до Большого театра и подниматься вверх, по старым московским улицам до Чистопрудного бульвара, где можно устроиться в одной из маленьких кофеен с ароматной чашкой кофе в руках и смотреть на спутницу, гоня прочь мысли о супруге.
Он тогда правдиво сказал ей, что женат. Зачем? Чтобы оттолкнуть и прогнать, чтобы остановить самого себя от погружения в сладостный дурман. Реакция девушки его обескуражила. Она с улыбкой допила кофе, ловко перевернула чашку на блюдце, мимолетно заметив, что она ни на что не претендует. Маша сбежала от него, так и не посмотрев на кофейную гущу. Сбежала от него, но от себя ведь не убежишь. И хорошо что на улице дождь, а тушь неводостойкая.
Сережа же сидел и смотрел на перевернутую чашку, бессильно сжимая и разжимая кулаки. Наконец, он протянул руку и поднял хрупкий сосуд, заглядывая на рисунки с ароматом кофе. На белом полотне керамики отчетливо переплетались и расходились в сторону три дороги.
Потом было безумное лето. Когда на встречу обеденный перерыв, когда поцелуи заменят взгляды и пустые слова 'мне ничего не надо от тебя, только короткие встречи'. Вечером экраны смартфонов и планшетов расцветали скоплением букв, которые выплескивались в разговоры ни о чем, когда за пустыми фразами скрывалась тоска, а глупые смайлы маскировали жажду страсти. Но холодные экраны не давали утолить жажду. Сережа ненавидел себя за слабость, что не мог уйти от жены, но и отказаться от Маши тоже было выше его сил. Маша бичевала себя, за то, что разрушает семью, но вырвать из сердца молодого человека уже не могла. А Женя, та самая жена, не находила себе места, чувствуя, что муж отдаляется, но почему? Он не задерживался с работы, не чаще чем раньше. От него не пахло чужими духами, аккаунты в соцсетях невинны, телефон не полон подозрительных смс. Вот так и переплелись три дороги.
Пролетел хмельной август, и на город опустился пряный сентябрь. Они вновь встретились в обеденный перерыв. Бизнес ланч, терпкий кофе. Маша сменила духи, теперь она пахла полынью и осенним дождем. А ситуацию с переплетенными судьбами так и не разрешилась. Женя в очередной раз уехала на неделю в командировку. Сережа смотрел на спутницу, и вновь по ее настоянию раздельный счет - 'мы же друзья'. Вмешался его величество случай. Стоя на пороге кофейни на Маросейке, они должны были разбежаться в разные стороны до завтра.
- Ну я пойду? - Неуверенно сказала она, пытаясь вырвать из цепких лап ветра тонкий шарфик.
- До завтра.
Она уже сделала шаг, чтобы уйти... Она всегда уходила первая, не оглядываясь, а он долго смотрел вслед, пытаясь вобрать все до капли, чтобы дожить до следующей встречи.
Сережа очень удивился, когда тонкая фигурка вдруг прильнула к нему. Не иначе как проделки ветра, швырнувшего такую желанную добычу ему в руки. Он вцепился и прижал к себе, вбирая ощущения, эмоции, аромат. А Маша встала на цыпочки и робко поцеловала его в подбородок. Несмелое прикосновение губ породил ураган чувств, и лишь усилием воли он сдержался.
- Пусти.
Он отпустил... почему сейчас в разгар дня, вокруг ревели машины и вокруг бился в драйве деловой город, Сережа слышал лишь тонкое цоканье ее красных туфель по мостовой.
Прямая спина, изящные манеры. Она казалось танцевала, убегая от него. Сережа перевел с шумом дух. Пора принять решение. Какое? Где правда?
А Маша искусала в кровь губы, понимая, что перешла грань. Но тот кисель, в котором они барахтались, пора наконец выпить до дна и решиться!!! На что? Как понять?
