Познакомились с картой, замерили расстояние между точками, взяли азимут и пошли в нужном направлении. Решили вести маршрут пока вместе, считать шаги, смотреть, описывать. Да и описывать особо нечего, сосны, лиственницы, кустарник, валежник из старых деревьев никаких горных выходов, все задерновано. Стало припекать солнышко, уже выбивалась зеленая трава, но преобладали все же желтые прошлогодние листья. Через определенное расстояние нам нужно брать образцы пород, но нигде ничего не попадалось. Маршрут рассчитан на два дня, к концу второго дня к четырем часам нам нужно выйти в конечную точку, там будет ждать машина. Если не придем к этому времени, пойдут контрольные двадцать четыре часа, по истечению этого срока нас будут искать.
Мы уверены, что придем в срок. Каждый километр сравнивали, у нас получалось расхождение, то в сто метров, то в сто пятьдесят. Зацепок никаких на местности не было, на карте тоже. Нашли ручеек, отметили на карте, по рельефу карты там его не должно быть. Попили воду, похрустели печеньем, закусили ирисками, набрали во фляжки свежей воды. В лесу мы продвигались медленно, начали попадаться отдельные камни, делали сколы, описывали и собирали образцы в рюкзак. Равномерно распределили груз на двоих. К вечеру уже устали, но до конца линии, которую Наталья Львовна нарисовала, было еще далеко. Опять перекусили и двинулись дальше.
Уверенность нас что-то стала покидать, правильно мы идем или уклонились от маршрута, обходя завалы в лесу. Шаги стали меньше, стали вносить поправку на усталость. В лесу стало уже темно, решили еще пройти немного и остановиться, где-то теплилась надежда, что идем правильно, но уже стали сомневаться.
И вдруг перед нами свет! Нет, это просто какой-то кошмар, когда выходишь из-за сосны, а внизу под ногами яма, но не просто яма, а большой карьер. Большой круг, по краям этого круга дороги, по которым ездят большие самосвалы, глубоко внизу работают экскаваторы. Они монотонно загружают породу в машины, а они как игрушечные машинки ползут вверх, пыхтя и выпуская кучи черного дыма, из-за которого иногда не видно самих машин. Где они заезжали в карьер не видно. Мы отошли подальше от края и тупо смотрели на карту. Если карьер, то значит линия электропередач, значит просека, должны быть отметки, но на карте ничего не отмечено. Достали хлеб, открыли кильку, поели. Хлеб оставили на завтрашний день как неприкосновенный запас (НЗ). Пили воду с ирисками. Все показалось очень вкусным. Спать пошли в небольшой сосняк, наломали ветки сосны и выложили квадрат, легли, прижались друг к другу, под голову положили рюкзаки.
В лесу тишина, иногда ветер приносил рев машин, но из карьера шум особо не доносился. Все шумело и гудело внутри котлована. Мы естественно не боялись, что звери к нам подойдут. Раз карьер – значит взрывы, звери такие места избегают. Ночью было холодно, мы поворачивались, старались греть бока друг другу. В пятом часу утра мы проснулись от холода, уже наступал слабый рассвет.
Стали решать, что делать дальше. Наш маршрут проходил точно посередине карьера. Когда стало видно сосны, то взяли ориентир на другом конце карьера и стали его обходить. Так хотелось опуститься вниз и спросить дорогу, но мы с сожалением двинулись вглубь леса, подальше от людей.
Через несколько километров нам нужно резко поменять азимут, интересно может какие ориентиры есть в этой точке, но ничего не нашли кругом был лес, в шагах мы стали часто ошибаться. Вот нам встретилась небольшая просека, значит, все же лес разбит на квадраты, хоть и большие, но карта на этот счет молчала. Отметили просеку на карте.
К двум часам снова сменили азимут и повернули в конечную точку. Предстояло пройти километров десять – пятнадцать, а у нас в запасе два часа, нужно было торопиться. Уже образцы особо не описывали и не собирали. Даже не разговаривали, просто шли молча, с большим желанием выйти хоть куда-нибудь. К четырем часам нас уже стала покидать надежда, мы не закончили вовремя маршрут, пошло контрольное время, нам нужно еще идти километров пять. Мы уже шли медленнее, сказывалась усталость и неуверенность, что идем правильно.
- Если даже Наталья нам практику не засчитает, то второй раз на двое суток меня в тайгу на аркане не затащат. Добровольно в жизни туда не пойду, - сказала Любашке.
- Хоть бы правильно выйти,- ответила она мне, - может из-за этого карьера мы ошиблись.
Где-то в половине пятого вышли на проселочную дорогу. Все! Уходить с нее мы уже не собирались. Мы как утопающие ухватились за эту соломинку. Решили пойти в разные стороны разведать, куда она выходит. Через метров сто я увидела нашу грузовую машину. Начала кричать, чтобы Любашка вернулась, мы гордые подошли к нашим ребятам, там уже сидело несколько групп. Мы были рады всех видеть. Стали ждать остальных ребят. Она всех нас направила в эту точку. Мы помнили, как нам было страшно, решили разбежаться по этой дороге и покричать, чтобы быстрее собрать всех. Нам очень хотелось домой. К пяти часам все вышли на наши крики, кто и на сколько метров ошибся – уже не имело значения. Думаю, сама Наталья Львовна была счастлива, что никто не потерялся, все в сборе. Разбор полетов будет утром. Сейчас в кузове машины, мы обнимались, рассказывали, как все прошло, просто смеялись.
Спать легли сразу, как приехали в общагу, какое блаженство помыться в душе и лежать в мягкой кровати. Подушка, одеяло, тепло.
Утром пошли в техникум писать отчет, показывать собранный материал.
- Наталья Львовна, я понимаю, что вы выхолостили карты до неузнаваемости, но почему нас в карьер направили?- спросила я.
- О каком карьере, ты говоришь, нет здесь никаких карьеров. Нет здесь в этом месте ничего кроме леса, - ответила она.
- Как нет! Вот в этом месте большой карьер, что там добывают, вы то должны знать. Там Белазы, экскаваторы, глубина его больше пятисот метров.
- Вам наверное показалось, - ямочки на ее щеках стали еще глубже, и она поджала тонкие губки. Она всегда так делала, когда волновалась.
- Мы наверху ночевали, видели его вечером, и утром он никуда не исчез. Слышали его работу. Он там есть.
Она принесла оригинал карты. Да просека была левее, чем мы ее там нанесли, но карьер отсутствовал.
- Ладно, я узнаю, что там добывают, - сказала она. И больше эту тему не поднимала.
Отчеты мы все сдали – впереди маячила преддипломная производственная практика. На стенде уже вывесили места, где нас ждут. Все толпились, изучали города и количество мест. Оценивали свои возможности и желания.
- Практику будем выбирать среди всех групп геологов вместе, с учетом успехов в учебе, – сказала наша классная руководительница.
Конкуренция на хорошие места была большая. Настал долгожданный день распределения. Заходили в кабинет по одному, выходили, вычеркивали из списка, те места, которые уже забрали. Мы хотели ехать вместе, но то одно, то другое место уже исчезало. Настала наша очередь, я шла следом за Любашкой. Решили брать Якутск. Распределением мы были довольны. По стране ходили слухи о строительстве большой железной дороги БАМ. Нам захотелось посмотреть эти красивые места.
Получили подъемные деньги и разъехались по домам. Решили в назначенный срок встретиться на привокзальной площади в Свердловске около памятника.
Глава 3. Дальняя дорога.
Утренней электричкой прибыла в город Свердловск. До встречи оставалось несколько часов, сидеть на вокзале не хотелось. Солнечная погода приглашала прогуляться по свежему воздуху. На привокзальной площади располагались газетные киоски, с лотков продавали горячие пирожки и беляши. На ходу подкрепилась, прошла мимо красивых витрин магазинов. Повернула на центральную улицу, недалеко увидела вагончик с вывеской «ТИР». Заходить в тир очень любила. Это было одно из развлечений в родном городе. Покупала всегда пять пулек, стреляла из пневматики по мишеням и довольная шла домой.
Вот и сейчас пройти мимо вагончика не смогла. Я знала, что там всегда многолюдно, но просто любила стрелять. В тире находилось человек шесть мужчин, места практически свободного не оставалось. Четверо стреляли, а двое просто наблюдали и переговаривались с продавцом. При моем появлении разговоры смолкли, продавец вопросительно посмотрел на меня.
- Мне можно пострелять? - спросила его.
- Да, конечно вот свободное место. Сколько вам пулек дать?
- Пока пять, думаю, хватит.
Не спеша заняла свое место, взяла воздушное ружьё и стала его разглядывать. За спиной началось шушуканье. Знала, что ставят ставки – попаду по мишеням или нет. На другом конце в красивой военной форме прицеливался по мишеням молодой лейтенант. Все начали переглядываться.
- Девушка давайте я вам еще пять пулек подарю, а вы посоревнуйтесь с этим военным человеком,- сказал высокий мужчина.
Лейтенант пренебрежительно посмотрел на меня.
- Не возражаю, - произнес он.
- Согласна, - ответила ему.
Передо мной положили десять пулек, добавили и молодому военному. Взяла другое ружьё с прилавка и вопросительно взглянула на продавца.
- Оно бьет под яблочко,- тихо сказал он.
Прицелилась в яблочко, выстрелила, но мишень осталась на месте. Промазал и мой оппонент. За спиной раздался небольшой гул. Прицелилась в самый низ яблочка, выстрелила, мишень покачалась и все же упала. Теперь прицел найден, уверенно и спокойно нажимала спусковой крючок, не обращая ни на кого внимания. После каждого выстрела мишень падала вниз. Последний выстрел, переломила ружьё и положила на прилавок. Повернулась к выходу.
- Молодец! Девять из десяти. Вот тебе сувенир,- сказал продавец и протянул маленький брелок в виде замшевого мишки.
- Спасибо! – посмотрела на лейтенанта, он сделал последний выстрел и видимо снова промазал.
- Да, не густо, - пощелкал языком высокий мужчина, он видимо поставил выигрыш на него.
- Это у вас ружьё не пристреляно,- оправдывался военный, лицо его пылало от стыда, что проиграл какой-то девчонке. Быстро покинула вагончик, очень довольная таким оборотом событий, пошла в сторону вокзала.
Стреляла я всегда хорошо, у нас проводились занятия по военной подготовке, там мы разбирали автоматы и собирали их с завязанными глазами. Стреляли из винтовок на полигонах. Зачем это нужно было девчонкам, даже не знаю, но нам нравилось ходить на эти занятия. Такие фокусы в тире проделывала неоднократно. Мне доставались бесплатные выстрелы и тренировка в стрельбе.
Вернулась к памятнику на привокзальную площадь. Любашка еще не подошла. Обошла несколько раз постамент, стала читать табличку: «Героям великой отечественной войны, воинам уральского добровольческого танкового корпуса от трудящихся свердловской области». Сколько раз проходила мимо него, издали видела, но не знала, кому его поставили. Со стороны вокзала приближалась моя подруга, мы обнялись и пошли в кассы покупать билеты. Достался плацкартный вагон, путешествие до загадочной станции Сковородино начиналось.
Прибыл поезд, заняли свои места. Проводница разносила бельё, собирала за него деньги. Начали распаковывать все свои котомки, и вагон наполнился запахами копченой колбасы, чесночных котлет, рыбы. Шуршание газет, бумаги, звон чайных ложечек о стаканы. Все двигалось, шумело. Познакомились с соседями, всем предстоял долгий путь не один день ехать вместе. В купе ехали две пожилые женщины, в проходе двое мужчин. Поездка несколько суток не предвещала ничего интересного.
Сидели и смотрели в окно, как мелькают леса, поля, деревья, остановки, переезды, столбы.
Проводница принесла кипу старых газет и журналов. Взяли читать журнал «Крестьянку», «Литературную газету», «Советский экран». Читали с удовольствием.
На следующий день к нам подсели молодые парни.
- Девушки не хотите с нами поиграть в карты?
Мы в карты не любили играть и отказались. Через какое-то время они снова подошли к нам.
- Представляйте, на весь вагон нет совершенно девчат,- сказали они.
Видимо лучше не нашли, решили с нами познакомиться. Вагон действительно был необычным. Полностью отсутствовали маленькие дети, пассажиры все в возрасте, женщин мало. Молодые юноши тоже практически отсутствовали, кроме троих, что подходили к нам, да еще один – ехал в соседнем купе со своим отцом. Сидеть на одном месте все время было тяжело, и от знакомства с ними мы не отказались. У проводниц взяли гитару и начали тихонько петь песни. Ребята играли хорошо.
На остановках весь вагон высыпал на перрон, мужчины жадно курили, к вагону подходили женщины в передниках, предлагали горячую картошку, соленые огурцы, котлеты, мясо, рыбу. Чем дальше поезд двигался на Восток, тем больше появляется женщин, которые торгуют едой с «огорода». Некоторые продают вязаные вещи. Нам ничего не надо и мы от всего отказываемся. Также горячие обеды разносят работники ресторана, мы их услугами пользуемся один раз в день, свободные деньги на большее у нас отсутствуют. Вагон к вечеру хмелеет, изрядно напивается и пьяные разговоры, споры затихают только поздно вечером. По этой же причине мы прекратили знакомство с юношами. Двое мужчин приехали и покинули наше купе. Теперь мы часто сидим на проходе за столиком. Паренек с соседнего купе все время сидел, читал книгу, а тут как то осмелился, подсел за столик напротив.
- Я знаю, тебя Люда зовут, а меня Слава,- сказал он.
- Очень приятно.
Он рассказывал о книгах, о собаках, друзьях. Болтали обо всем. Я рассказывала о своей учебе, практиках он с интересом слушал. На остановках выбегали на перрон, покупали мороженое. Любашка больше лежала на своей полке, иногда поглядывала на нас. Дни пролетали незаметно.
- После обеда будем проезжать Байкал. Ты видела его хоть раз?- спросил он.
- Нет, никогда здесь не была, - ответила ему.
- И я не был, хотя его из окна вагона видел.
Мы стали ждать с нетерпением, когда же покажется великое озеро.
Горизонт расширился из окна, и появилась голубая гладь озера. Какой же он красивый этот Байкал! Поезд тихонько двигался вдоль озера, и мы не отрываясь, глядели на водные просторы. Вот состав остановился, мы вышли из вагона на насыпь. Озеро вот оно – рукой подать.
- Как хочется потрогать водичку, говорят она там всегда холодная,- произнесла мечтательно.
- А вы быстро сбегайте и потрогайте,- сказала проводница.
- Мы долго стоять будем?
- Пока встречный не пройдет, если быстро, то успеете.
Мы рванули к озеру, быстро сбежали с насыпи. Опустили руки в воду, почувствовали освежающую прохладу. Помыли лицо, начали брызгаться водой. С волос еще свисали мелкие капали, когда мы подошли к вагону. Вскоре прошел встречный, все поднялись в тамбур и поезд тронулся. Мы мокрые, но довольные маленьким путешествием смотрели друг на друга.
- Вот и побывали вместе на озере Байкал,- сказал Слава.
Он пропустил меня вперед, в проходе стоял отец и недовольно смотрел на нас. Позвал своего сына в купе и долго читал нотацию. Потом выбрал момент и сел около меня за столик.
- Понимаешь, я бы хотел с тобой поговорить,- начал он.
- Говорите, я слушаю.
- Понимаешь, у вас ничего не может быть общего, ты правильно меня пойми.
В ответ промолчала, не могла сообразить, в какую сторону он клонит.
