'Ты - дурра!!!' - авторитетно заявил как-то самый младший член нашей интеллигентной семьи попугай Гоша. Когда и при каких обстоятельствах он успешно усвоил столь обидное ругательство, история умалчивает. Дома у нас не ругаются и не обзываются никогда. Но факт остается фактом.
Когда неприятное 'дурра' превратилось в 'дуррачку', а фраза и вовсе расширилась до 'Дуррачка с перреулачка!', папа с моей подачи собрал семейный совет и настойчиво вычислял негодяя, посмевшего 'образумить' нашу недалекую и без этого птицу.
- Ну пусть останется на худой конец хотя бы 'Прелесть, что за дурочка', - вынес предложение на обсуждение мой младший брат Ваня, с которым у нас вечно были тёрки.
- Так, Жванецкий, - авторитетно прервал его отец, поправляя толстые и тяжелые, от этого сползающие на кончик носа очки, - иди уроки учи, пока тебя дома в Ивана-дурачка не переименовали!
Брат, который и без того не любил свое ставшее в последнее время редким имя, раздражался от этого частого сравнения отцом со сказочным недалеким персонажем. Поэтому встал из-за стола, показал мне язык и отправился к себе в комнату, не забыв по пути мимо клетки с Гошей дать птице кусочек печенья. Гоша, зажав лакомство в лапке, в долгу не остался:
- Дурра! Машка - дурра! - завопил он, хлопая крыльями.
- Довольно! - воскликнула мама, вставая из-за стола и стремительно направляясь за уже поспешно ретировавшимся с места преступления братом.
Мы с отцом остались вдвоем. Гоша хрумкал печеньем, папа задумался о чем-то своем, уставившись на собственные сложенные замком на столе руки, а я отклонилась на спинку кухонного уголка и почти что горестно вздохнула.
- Маша, как ты смотришь на то, чтобы съездить на новогодние каникулы к бабушке? - вдруг нарушил воцарившуюся тишину отец, внимательно посмотрев на меня.
Это прозвучало скорее как 'Ты едешь к бабушке. Точка', а не 'Я готов выслушать твои предложения на этот счет'.
- Но я же собиралась поехать на неделю в Париж, - разочарованно возразила отцу. - Профком универ...
- Мария, - мое имя набатом прозвучало из уст отца, и стало ясно: возражения не принимаются. - Ваня заканчивает школу, впереди серьезные экзамены, которые без репетиторов и курсов он не сдаст должным образом. И если мать подготовит его по русскому языку, то по остальным предметам... - Папа оборвал себя на полуфразе, сразу переходя к выводам: - В общем, ты взрослая девочка и понимаешь, что сейчас мы не можем позволить себе лишних трат. К тому же, как ты собиралась готовиться к сдаче сессии в поездке? Давай без лишних разговоров: через две недели будь готова ехать в деревню.
Отец, последовав примеру матери, вышел из кухни, и мы с Гошей остались вдвоем.
- Дурр... - начал было он, повернувшись в мою сторону.
- Только попробуй, Птиц, - пригрозила я попугаю, вставая с дивана, - и вместе со мной отправишься в тайгу снег клювом разгребать!
Гоша замолчал, словно дословно понял, что ему было сказано, а я, нахохлившись как самый настоящий воробей, подошла к окну и сложила на груди руки. А ведь попугай прав: дура я, самая настоящая. Кто меня заставлял обращать внимание на выкрики глупой птицы? Тогда бы отец, не устав от моих жалоб, не собрал бы семью сегодня, Ваня бы не сказал очередную завуалированную гадость, мама бы не оставила нас наедине с отцом и он бы не поменял в одночасье мои планы! Потому что именно завтра мама получала зарплату, и послезавтра я должна была оплачивать поездку. Даже виза уже была готова!
- Не судьба, - грустно заключила я вслух, наблюдая, как снег пушистыми хлопьями оседает за окном. Обычно с таким ассоциируют какое-нибудь произошедшее или грядущее чудо. Я же только что похоронила свои каникулы.
Сперва поезд, затем электричка, наконец курсирующий от станции до деревенской остановки автобус и глубокий сугроб, в который я провалилась.
- Эх, вы, городские! Ну кто ж так одюваеться-то! - Бабушка, в два раза ниже меня, одним махом вытянула 'городскую внучку' за руку и принялась как в детстве, когда я возвращалась с гуляний, отряхивать снег, приговаривая: - Сапоги надела! Ну кто ж по деревне зимой как коза на копытах-то скачет? Хочешь задницу отбить себе, что ли? А это что еще за штаны такие? Джинсы ваши? Так ты в таких сядешь и все себе отморозишь! А свитер? А почему шея голая? Ох, Машка, не дай Бог заболеешь, мне что, болезнь из тебя березовым веником выбивать прикажешь? Да-к я ж старая уже!
- Бабушка, перестань! - с трудом вырвавшись из ее хватки пожалуй слишком резко, чем надо было, потребовала я. - Мне уже давно не пять лет. Откуда мне было знать, что у вас тут по-прежнему... деревня, - чуть тише прибавила вслух, чтобы окончание фразы не дошло до бабушки.
- Ась? Чаво? Не слышу, говори громче!
Вздохнула, оглядываясь по сторонам. Несмотря на то, что ориентировочно было около четырех после полудня, на улице уже во всю стоял полумрак. Грязное серо-фиолетовое небо наседало, грозясь обвалиться и лавиной погрести под собой. Завывающий ветер забирался под пуховик и неприятно холодил поясницу. А крошки-снежинки, выбрав местом приземления мое лицо, неприятно покалывали щеки, подбородок и нос.
- Апчхи! - внезапно разнеслось по всей округе так, что аж сама подпрыгнула на месте. Хорошо, что кроме нас с бабушкой на остановке никого не было, потому что размазывать по лицу невесть откуда появившиеся сопли при свидетелях - занятие малоприятное.
- А ну давай в дом скорее, нечего на холоде морозиться! - сурово заметила она, подхватив быстрее меня спортивную, набитую до отказа сумку.
- Я сама, сама! - едва догоняя бабулю попыталась вырвать из ее рук свой багаж.
А она, не останавливаясь, лишь бросила угрюмо через плечо:
- Это, если тебя поведет на твоих копытах, мне что ль, за уши тебя как зайца из снега тащить? А если растянешься поперек? Медпункт закрыли еще той весной, на санях до соседней деревни сейчас только так добраться можно, там теперь Антонна сидит. А Федька запил опять. Поспевай давай, сама управлюсь. Дрова же ношу, и воду по десять ведер таскаю.
Кое-как на носках следуя за своей расторопной бабушкой, смутно припомнила, что Антонна - это Татьяна Антоновна, еще в ВОВ она работала медсестрой, а потом доучивалась до фельдшера, если я ничего не спутала из ее рассказов. Татьяна Антоновна раньше любила к бабушке зайти, давление померить, да и просто обойти вечером всех деревенских, как кто себя чувствует узнать, нет ли жалоб.
А Федька - Федор Иванович, в детстве ребятню во всю катал на санках. Но теперь разъехались все, остались одни старики в деревне, вот он и запил...
- Машка, как там мать с отцом? А Ванька? Все такой же неуч? - Голос бабушки внезапно вырвал меня из размышлений. Я и не заметила, как отстала от нее на несколько шагов.
- Экономят во всю на образование этому Ваньке. А этот оболтус вместо того, чтобы заниматься, обучил Гошку обзывалкам! А расплачиваюсь за все я! - посетовала на брата и родителей, спешно догоняя быстро передвигающую ногами бабушку. И как только она в таком возрасте умудряется так бегать?!
- Ну а мальчик-то у тебя есть, невеста на выданье, а? - вдруг сменила тему бабуля, лукаво щурясь и словно поглядывая на меня искоса.
- Все-то тебе знать надобно, - немного едко ответила, отводя глаза в сторону. Если честно, мне было неловко обсуждать с ней сейчас в настолько обыденной манере такие повседневные детали. Да, бабушка растила меня с самого рождения до начальной школы в деревне, пока родители копили на квартиру, а как только я переехала в город, наше общение само собой стало сходить на нет.
- Ну как же! А что я скажу, когда Сашка вечером придет и украдкой выпытывать у меня про тебя всю подноготную начнет?
- С-Сашка? - неуверенно переспросила я, растирая между собой ладони. Однако даже в перчатках они замерзли! На улице не меньше пятнадцати градусов мороза, раз даже в кожаных окоченели пальцы.
Бабушка внезапно рассмеялась, тем самым еще больше смутив меня, а после пояснила:
- Сашка-Сашка. Помнишь, ты с ним еще чуть в колодец однажды не свалилась? Проблем с вами малыми было...
Бабуля остановилась напротив калитки и достала ключи от дома. Прошло столько лет с тех пор, как я была здесь в последний раз! Летом родители, чтобы не сильно нагружать бабушку, отсылали в деревню Ваню помогать, а я оставалась в городе или же с одноклассницами ездила в лагеря. И вот теперь вновь взглянуть на место, в котором выросла, где, можно сказать, делала первые шаги, - казалось чем-то нереальным, словно меня окунули с головой в прошлое.
- Эй, баб Надя! Баба Надя-я-а!!! - заорал кто-то издалека, разрушая минуту ностальгического молчания. - Баб Надя, ща Антонна приеде-е-эт! Баба Надя-я-а!!!
- Ты ж поди, - всплеснула руками моя баба Надя, с натугой водрузив спортивную сумку на крыльцо и пряча ключи в карман. - Помяни черта всуе. Разорался твой Сашка, всех стариков небось напужал до колик и икоты. Федор аж наверняка вскочил после ночной попойки.
- Сашка? - во второй раз переспросила я, ставя козырьком ладошку и вглядываясь туда, откуда бросало свои закатные лучи уходящее за горизонт солнце. Вдалеке, казалось, действительно стояла чья-то рослая крепкая фигура. Как странно, а ведь в детстве Сашка был щуплым, ниже меня и тонким, как щепка. В общем, самый настоящий мальчик-с-пальчик.
- Давай в дом, стол накрывать, - принялась распоряжаться бабушка, отпирая дверь. - Сейчас гости придут. Вы, молодежь, сами себя развлекать будете, пока мы с Антонной о нашем говорить будем. И не вздумай отказываться, если тебя в клуб позовут в соседнем селе Новый Год справлять! А то еще под моими окнами петардами жахнете, мы все на тот свет и отправимся.
Даже возразить не посмела, едва очутилась внутри. Дом оказался хорошо протоплен, на плите было во всю наготовлено, и осталось в самом деле только накрыть на стол да поставить чайник, чтобы принимать гостей.
Я занесла сумку, пока бабушка ждала спешившего к нам Сашу, мигом разулась, повесила пуховик на крючок и пошла мыть руки. С удивлением отметила, что место привычного старого рукомойника занял настенный электрический водонагреватель, а в углу раковины на месте мыльницы с привычным куском коричневого хозяйственного мыла стоял дозатор с жидким персиковым.
- Не такая у нас тут и глухомань, внучка, - нарушила мое временное уединение вошедшая в компании старого друга детства бабушка. - Саша, дотащи Машкину сумку до комнаты. Так отощала, глядишь, еще переломится от натуги, - засмеялась она.
- Ты у нас теперь городская фифа? - вместо радушного приветствия сходу выпалил почти макушкой до потолка достающий Сашка. - Надолго в наши края?
Сразу почувствовав неладное, подозрительно уставилась на него. Возникло стойкое ощущение, что на меня отчего-то затаили обиду, причем очень давно. Обида не была серьезной, скорее всего ребяческой, но одно ее повисшее в воздухе состояние ощущалось на уровне интуиции.
- Вместо того, чтобы завидовать, надо было не в колледж сельский поступать, а хотя бы в городской техникум или институт пробоваться! - фыркнула, игнорирую второй вопросы и подтягивая слегка спадающие джинсы. Неужели и вправду 'отощала'?
- Ну правильно, куда мне, деревенскому неучу, до таких мозговитых шишек! - засопел Сашка и поправил скатывающийся с плеча ремень от моей сумки. - До чего докатился, поклажу барскую таскаю. Помнится, раньше вместе в одной луже ковырялись...
- Да-да, и вши тоже одни на двоих были, помню, выводила, - вставила свое слово в наше недружелюбное парирование бабушка. - А ну прекратили из пустого в порожнее! Машка, давай, помнишь где что у меня лежит? Накрывай! Саша, сумку в Машину комнату давай уже, заноси, и руки мой.
И только Сашка сделал пару шагов по кухне-прихожей, как бабушка опомнилась:
- А ну обувь снял, поломоек здесь нет!
От ее резкого замечания мы оба вздрогнули, переглянусь и не посмели больше возражать.
- Я Антонну встречаю, обождите, - пояснила бабушка, выходя на улицу и оставив нас с Сашкой вдвоем хозяйничать в доме.
Больше мы не собачились. Как-то молча стали выполнять свои обязанности. Знамо дело, Сашка освободился быстрее и просто помогал расставлять на столе посуду на четыре персоны, пока я искала по ящикам половник.
- Пойдешь завтра со мной в соседний поселок знакомиться с народом? - внезапно выдал закончивший с сервировкой стола Сашка. Он опирался поясницей о стол, сложив на груди руки.
Предложение прозвучало совершенно безэмоционально и даже равнодушно, с надеждой на отказ. Но, не знай я, что полностью лишенный красок голос - признак сильного волнения и страха - не преминула бы совершенно точно съязвить.
- Смотря какая погода будет. Я конечно была в курсе, когда собиралась сюда, что зима по старой памяти у вас суровая, но что по-прежнему такая снежная - не ожидала. У нас теперь в городе если в середине декабря снег выпадет, считай, достижение! - на последних словах я печально ухмыльнулась, вспоминая какой мокрый снег с дождем провожал меня к бабушке.
Саша задумчиво закусил губу и о чем-то своем думал, пока я разливала суп по тарелкам. А затем, когда я закончила и поставила кастрюлю обратно на плиту, внезапно подскочил ко мне, напугал до вскрика этим своим неожиданным поведением и принялся самым наглым образом щекотать. Как когда-то делал это все детство и за что исправно в ответ получал горстью песка в волосы и лицо, пока мы возились в песочнице на заднем дворе бабушкиного дома.
На мое счастье от импровизированной экзекуции меня спасло телосложение: я ловко увернулась и, оббежав вокруг стола, показала другу язык.
- Машка, зараза, серьезно думаешь, что я тебя не поймаю? - хвастливо пригрозил Сашка, думая, с какой стороны стола подступиться.
- Да я не думаю, я действую по ситуации, - нисколько не слукавив призналась я, просчитывая расстояние до своей комнаты, откуда вторая, смежная с бабушкиной спальней дверь, вывела бы меня в гостиную, а из нее обратно на кухню. Своеобразное круговое положение соединенных друг с другом помещений в доме играло мне на руку.
Рванули мы одновременно: Сашка решил зажать меня в правый угол, я обогнула стол, поменявшись тем самым с ним местами и по намеченному плану полетела прямиком в свою комнату. Видимо, сегодня удача была совсем не на моей стороне, потому что я перецепилась одной ногой за порог, другой за угол собственной сумки и полетела лбом вперед в косяк смежной двери.
Мой ухажер детства успел потянуть меня за свитер на себя в самый последний момент, когда я уже во всю представляла реакцию мамы на мое скорое возвращение с разбитой головой обратно в город.
- Попалась! - обрадовано воскликнул Саша, прижимая к себе.
- Мечтать не вредно!
Я оттолкнула его, чего Сашка, кажется, не совсем ожидал, и понеслась по намеченному пути. Вдогонку мне доносились бравые обещания о том, что со мной сделают, когда поймают, но я пропускала их мимо ушей.
Не знаю, что на меня нашло, скорее всего свое дело сделал азарт затеянной игры, но я выскочила в тоненьких носочках за порог, соскочила с крыльца и прямо по снегу, трясясь от холода, побежала за дом.
Когда неприятное 'дурра' превратилось в 'дуррачку', а фраза и вовсе расширилась до 'Дуррачка с перреулачка!', папа с моей подачи собрал семейный совет и настойчиво вычислял негодяя, посмевшего 'образумить' нашу недалекую и без этого птицу.
- Ну пусть останется на худой конец хотя бы 'Прелесть, что за дурочка', - вынес предложение на обсуждение мой младший брат Ваня, с которым у нас вечно были тёрки.
- Так, Жванецкий, - авторитетно прервал его отец, поправляя толстые и тяжелые, от этого сползающие на кончик носа очки, - иди уроки учи, пока тебя дома в Ивана-дурачка не переименовали!
Брат, который и без того не любил свое ставшее в последнее время редким имя, раздражался от этого частого сравнения отцом со сказочным недалеким персонажем. Поэтому встал из-за стола, показал мне язык и отправился к себе в комнату, не забыв по пути мимо клетки с Гошей дать птице кусочек печенья. Гоша, зажав лакомство в лапке, в долгу не остался:
- Дурра! Машка - дурра! - завопил он, хлопая крыльями.
- Довольно! - воскликнула мама, вставая из-за стола и стремительно направляясь за уже поспешно ретировавшимся с места преступления братом.
Мы с отцом остались вдвоем. Гоша хрумкал печеньем, папа задумался о чем-то своем, уставившись на собственные сложенные замком на столе руки, а я отклонилась на спинку кухонного уголка и почти что горестно вздохнула.
- Маша, как ты смотришь на то, чтобы съездить на новогодние каникулы к бабушке? - вдруг нарушил воцарившуюся тишину отец, внимательно посмотрев на меня.
Это прозвучало скорее как 'Ты едешь к бабушке. Точка', а не 'Я готов выслушать твои предложения на этот счет'.
- Но я же собиралась поехать на неделю в Париж, - разочарованно возразила отцу. - Профком универ...
- Мария, - мое имя набатом прозвучало из уст отца, и стало ясно: возражения не принимаются. - Ваня заканчивает школу, впереди серьезные экзамены, которые без репетиторов и курсов он не сдаст должным образом. И если мать подготовит его по русскому языку, то по остальным предметам... - Папа оборвал себя на полуфразе, сразу переходя к выводам: - В общем, ты взрослая девочка и понимаешь, что сейчас мы не можем позволить себе лишних трат. К тому же, как ты собиралась готовиться к сдаче сессии в поездке? Давай без лишних разговоров: через две недели будь готова ехать в деревню.
Отец, последовав примеру матери, вышел из кухни, и мы с Гошей остались вдвоем.
- Дурр... - начал было он, повернувшись в мою сторону.
- Только попробуй, Птиц, - пригрозила я попугаю, вставая с дивана, - и вместе со мной отправишься в тайгу снег клювом разгребать!
Гоша замолчал, словно дословно понял, что ему было сказано, а я, нахохлившись как самый настоящий воробей, подошла к окну и сложила на груди руки. А ведь попугай прав: дура я, самая настоящая. Кто меня заставлял обращать внимание на выкрики глупой птицы? Тогда бы отец, не устав от моих жалоб, не собрал бы семью сегодня, Ваня бы не сказал очередную завуалированную гадость, мама бы не оставила нас наедине с отцом и он бы не поменял в одночасье мои планы! Потому что именно завтра мама получала зарплату, и послезавтра я должна была оплачивать поездку. Даже виза уже была готова!
- Не судьба, - грустно заключила я вслух, наблюдая, как снег пушистыми хлопьями оседает за окном. Обычно с таким ассоциируют какое-нибудь произошедшее или грядущее чудо. Я же только что похоронила свои каникулы.
***
Сперва поезд, затем электричка, наконец курсирующий от станции до деревенской остановки автобус и глубокий сугроб, в который я провалилась.
- Эх, вы, городские! Ну кто ж так одюваеться-то! - Бабушка, в два раза ниже меня, одним махом вытянула 'городскую внучку' за руку и принялась как в детстве, когда я возвращалась с гуляний, отряхивать снег, приговаривая: - Сапоги надела! Ну кто ж по деревне зимой как коза на копытах-то скачет? Хочешь задницу отбить себе, что ли? А это что еще за штаны такие? Джинсы ваши? Так ты в таких сядешь и все себе отморозишь! А свитер? А почему шея голая? Ох, Машка, не дай Бог заболеешь, мне что, болезнь из тебя березовым веником выбивать прикажешь? Да-к я ж старая уже!
- Бабушка, перестань! - с трудом вырвавшись из ее хватки пожалуй слишком резко, чем надо было, потребовала я. - Мне уже давно не пять лет. Откуда мне было знать, что у вас тут по-прежнему... деревня, - чуть тише прибавила вслух, чтобы окончание фразы не дошло до бабушки.
- Ась? Чаво? Не слышу, говори громче!
Вздохнула, оглядываясь по сторонам. Несмотря на то, что ориентировочно было около четырех после полудня, на улице уже во всю стоял полумрак. Грязное серо-фиолетовое небо наседало, грозясь обвалиться и лавиной погрести под собой. Завывающий ветер забирался под пуховик и неприятно холодил поясницу. А крошки-снежинки, выбрав местом приземления мое лицо, неприятно покалывали щеки, подбородок и нос.
- Апчхи! - внезапно разнеслось по всей округе так, что аж сама подпрыгнула на месте. Хорошо, что кроме нас с бабушкой на остановке никого не было, потому что размазывать по лицу невесть откуда появившиеся сопли при свидетелях - занятие малоприятное.
- А ну давай в дом скорее, нечего на холоде морозиться! - сурово заметила она, подхватив быстрее меня спортивную, набитую до отказа сумку.
- Я сама, сама! - едва догоняя бабулю попыталась вырвать из ее рук свой багаж.
А она, не останавливаясь, лишь бросила угрюмо через плечо:
- Это, если тебя поведет на твоих копытах, мне что ль, за уши тебя как зайца из снега тащить? А если растянешься поперек? Медпункт закрыли еще той весной, на санях до соседней деревни сейчас только так добраться можно, там теперь Антонна сидит. А Федька запил опять. Поспевай давай, сама управлюсь. Дрова же ношу, и воду по десять ведер таскаю.
Кое-как на носках следуя за своей расторопной бабушкой, смутно припомнила, что Антонна - это Татьяна Антоновна, еще в ВОВ она работала медсестрой, а потом доучивалась до фельдшера, если я ничего не спутала из ее рассказов. Татьяна Антоновна раньше любила к бабушке зайти, давление померить, да и просто обойти вечером всех деревенских, как кто себя чувствует узнать, нет ли жалоб.
А Федька - Федор Иванович, в детстве ребятню во всю катал на санках. Но теперь разъехались все, остались одни старики в деревне, вот он и запил...
- Машка, как там мать с отцом? А Ванька? Все такой же неуч? - Голос бабушки внезапно вырвал меня из размышлений. Я и не заметила, как отстала от нее на несколько шагов.
- Экономят во всю на образование этому Ваньке. А этот оболтус вместо того, чтобы заниматься, обучил Гошку обзывалкам! А расплачиваюсь за все я! - посетовала на брата и родителей, спешно догоняя быстро передвигающую ногами бабушку. И как только она в таком возрасте умудряется так бегать?!
- Ну а мальчик-то у тебя есть, невеста на выданье, а? - вдруг сменила тему бабуля, лукаво щурясь и словно поглядывая на меня искоса.
- Все-то тебе знать надобно, - немного едко ответила, отводя глаза в сторону. Если честно, мне было неловко обсуждать с ней сейчас в настолько обыденной манере такие повседневные детали. Да, бабушка растила меня с самого рождения до начальной школы в деревне, пока родители копили на квартиру, а как только я переехала в город, наше общение само собой стало сходить на нет.
- Ну как же! А что я скажу, когда Сашка вечером придет и украдкой выпытывать у меня про тебя всю подноготную начнет?
- С-Сашка? - неуверенно переспросила я, растирая между собой ладони. Однако даже в перчатках они замерзли! На улице не меньше пятнадцати градусов мороза, раз даже в кожаных окоченели пальцы.
Бабушка внезапно рассмеялась, тем самым еще больше смутив меня, а после пояснила:
- Сашка-Сашка. Помнишь, ты с ним еще чуть в колодец однажды не свалилась? Проблем с вами малыми было...
Бабуля остановилась напротив калитки и достала ключи от дома. Прошло столько лет с тех пор, как я была здесь в последний раз! Летом родители, чтобы не сильно нагружать бабушку, отсылали в деревню Ваню помогать, а я оставалась в городе или же с одноклассницами ездила в лагеря. И вот теперь вновь взглянуть на место, в котором выросла, где, можно сказать, делала первые шаги, - казалось чем-то нереальным, словно меня окунули с головой в прошлое.
- Эй, баб Надя! Баба Надя-я-а!!! - заорал кто-то издалека, разрушая минуту ностальгического молчания. - Баб Надя, ща Антонна приеде-е-эт! Баба Надя-я-а!!!
- Ты ж поди, - всплеснула руками моя баба Надя, с натугой водрузив спортивную сумку на крыльцо и пряча ключи в карман. - Помяни черта всуе. Разорался твой Сашка, всех стариков небось напужал до колик и икоты. Федор аж наверняка вскочил после ночной попойки.
- Сашка? - во второй раз переспросила я, ставя козырьком ладошку и вглядываясь туда, откуда бросало свои закатные лучи уходящее за горизонт солнце. Вдалеке, казалось, действительно стояла чья-то рослая крепкая фигура. Как странно, а ведь в детстве Сашка был щуплым, ниже меня и тонким, как щепка. В общем, самый настоящий мальчик-с-пальчик.
- Давай в дом, стол накрывать, - принялась распоряжаться бабушка, отпирая дверь. - Сейчас гости придут. Вы, молодежь, сами себя развлекать будете, пока мы с Антонной о нашем говорить будем. И не вздумай отказываться, если тебя в клуб позовут в соседнем селе Новый Год справлять! А то еще под моими окнами петардами жахнете, мы все на тот свет и отправимся.
Даже возразить не посмела, едва очутилась внутри. Дом оказался хорошо протоплен, на плите было во всю наготовлено, и осталось в самом деле только накрыть на стол да поставить чайник, чтобы принимать гостей.
Я занесла сумку, пока бабушка ждала спешившего к нам Сашу, мигом разулась, повесила пуховик на крючок и пошла мыть руки. С удивлением отметила, что место привычного старого рукомойника занял настенный электрический водонагреватель, а в углу раковины на месте мыльницы с привычным куском коричневого хозяйственного мыла стоял дозатор с жидким персиковым.
- Не такая у нас тут и глухомань, внучка, - нарушила мое временное уединение вошедшая в компании старого друга детства бабушка. - Саша, дотащи Машкину сумку до комнаты. Так отощала, глядишь, еще переломится от натуги, - засмеялась она.
- Ты у нас теперь городская фифа? - вместо радушного приветствия сходу выпалил почти макушкой до потолка достающий Сашка. - Надолго в наши края?
Сразу почувствовав неладное, подозрительно уставилась на него. Возникло стойкое ощущение, что на меня отчего-то затаили обиду, причем очень давно. Обида не была серьезной, скорее всего ребяческой, но одно ее повисшее в воздухе состояние ощущалось на уровне интуиции.
- Вместо того, чтобы завидовать, надо было не в колледж сельский поступать, а хотя бы в городской техникум или институт пробоваться! - фыркнула, игнорирую второй вопросы и подтягивая слегка спадающие джинсы. Неужели и вправду 'отощала'?
- Ну правильно, куда мне, деревенскому неучу, до таких мозговитых шишек! - засопел Сашка и поправил скатывающийся с плеча ремень от моей сумки. - До чего докатился, поклажу барскую таскаю. Помнится, раньше вместе в одной луже ковырялись...
- Да-да, и вши тоже одни на двоих были, помню, выводила, - вставила свое слово в наше недружелюбное парирование бабушка. - А ну прекратили из пустого в порожнее! Машка, давай, помнишь где что у меня лежит? Накрывай! Саша, сумку в Машину комнату давай уже, заноси, и руки мой.
И только Сашка сделал пару шагов по кухне-прихожей, как бабушка опомнилась:
- А ну обувь снял, поломоек здесь нет!
От ее резкого замечания мы оба вздрогнули, переглянусь и не посмели больше возражать.
- Я Антонну встречаю, обождите, - пояснила бабушка, выходя на улицу и оставив нас с Сашкой вдвоем хозяйничать в доме.
Больше мы не собачились. Как-то молча стали выполнять свои обязанности. Знамо дело, Сашка освободился быстрее и просто помогал расставлять на столе посуду на четыре персоны, пока я искала по ящикам половник.
- Пойдешь завтра со мной в соседний поселок знакомиться с народом? - внезапно выдал закончивший с сервировкой стола Сашка. Он опирался поясницей о стол, сложив на груди руки.
Предложение прозвучало совершенно безэмоционально и даже равнодушно, с надеждой на отказ. Но, не знай я, что полностью лишенный красок голос - признак сильного волнения и страха - не преминула бы совершенно точно съязвить.
- Смотря какая погода будет. Я конечно была в курсе, когда собиралась сюда, что зима по старой памяти у вас суровая, но что по-прежнему такая снежная - не ожидала. У нас теперь в городе если в середине декабря снег выпадет, считай, достижение! - на последних словах я печально ухмыльнулась, вспоминая какой мокрый снег с дождем провожал меня к бабушке.
Саша задумчиво закусил губу и о чем-то своем думал, пока я разливала суп по тарелкам. А затем, когда я закончила и поставила кастрюлю обратно на плиту, внезапно подскочил ко мне, напугал до вскрика этим своим неожиданным поведением и принялся самым наглым образом щекотать. Как когда-то делал это все детство и за что исправно в ответ получал горстью песка в волосы и лицо, пока мы возились в песочнице на заднем дворе бабушкиного дома.
На мое счастье от импровизированной экзекуции меня спасло телосложение: я ловко увернулась и, оббежав вокруг стола, показала другу язык.
- Машка, зараза, серьезно думаешь, что я тебя не поймаю? - хвастливо пригрозил Сашка, думая, с какой стороны стола подступиться.
- Да я не думаю, я действую по ситуации, - нисколько не слукавив призналась я, просчитывая расстояние до своей комнаты, откуда вторая, смежная с бабушкиной спальней дверь, вывела бы меня в гостиную, а из нее обратно на кухню. Своеобразное круговое положение соединенных друг с другом помещений в доме играло мне на руку.
Рванули мы одновременно: Сашка решил зажать меня в правый угол, я обогнула стол, поменявшись тем самым с ним местами и по намеченному плану полетела прямиком в свою комнату. Видимо, сегодня удача была совсем не на моей стороне, потому что я перецепилась одной ногой за порог, другой за угол собственной сумки и полетела лбом вперед в косяк смежной двери.
Мой ухажер детства успел потянуть меня за свитер на себя в самый последний момент, когда я уже во всю представляла реакцию мамы на мое скорое возвращение с разбитой головой обратно в город.
- Попалась! - обрадовано воскликнул Саша, прижимая к себе.
- Мечтать не вредно!
Я оттолкнула его, чего Сашка, кажется, не совсем ожидал, и понеслась по намеченному пути. Вдогонку мне доносились бравые обещания о том, что со мной сделают, когда поймают, но я пропускала их мимо ушей.
Не знаю, что на меня нашло, скорее всего свое дело сделал азарт затеянной игры, но я выскочила в тоненьких носочках за порог, соскочила с крыльца и прямо по снегу, трясясь от холода, побежала за дом.
