Глава 1
- А не спеть ли мне песню… А-а-а-пчхи… А не спеть…. А все почему? А потому, что слов-то я и не знаю. Да и голоса у меня нет, – сказала сама себе невысокая ладная девушка лет двадцати на вид, балансируя на старой скрипящей стремянке.
Девушка была занята крайне ответственным мероприятием по борьбе с распространенной заразой любого старого дома: пылью, грязью и паутиной, скопившимися на древней важной люстре.
Люстра же, чтобы вы знали, была в шоке от такого обращения с собой, поскольку за последние двести лет ни одна метелочка для уборки даже не пыталась потревожить ее благодушно-сонного состояния.
- Ах тыж леший! Ты что творишь, девка? – возмутился хозяин этой пыли – вредный восьминогий паук. Он резко спустился на длинной паутинке и замер на уровне лица девушки.
- А… Это ты, Арахнофоб… Мешать попытаешься? – зевнув, сказала девушка, продолжая потихоньку снимать мутные хрустальные подвески, чтобы аккуратно сложить их в зависший рядом с ней таз с мыльной водой.
- Мешать??? Да что ты о себе возомнила! Ты портишь дом! Понаехали, понимаешь, тревожат. Тридцать лет, слава Богине Мокоше, ни одного из вашей братии тут не было. А сейчас что опять надо? – возмущенно пыхтел паук, пытаясь сделать из паутинки лассо и добраться до вожделенного таза за своим снятым с люстры чумазым добром.
- А надо, Рах, мне защитить, наконец, диссертацию – облокотилась на стремянку девушка. Правда, не удержавшись, лукаво улыбнулась, наблюдая за реакцией паука.
- Что-о-о? ОПЯТЬ??? Ни за что! Ни за что и никогда! Ни за какие коврижки! И вообще только через мой труп! – начал уже всерьез возмущаться паук, отчаянно вращаясь на паутине. После чего, потеряв координацию, он шлепнулся в таз, коварно подставленный под траекторию его падения девушкой.
- Прибью! – булькнула пена из таза.
- Вылью в канализацию! – ответили со стремянки.
- Кр... Хррр… Бурльк… – нашли, что возразить из таза.
- Дзинь… – печально поддержала таз люстра. Она была старая и мудрая. И, пережив, уже не одно нашествие диссертантов за свою долгую жизнь, знала к чему готовиться.
Наши дни.
Однако же позвольте, наконец, представиться. Меня зовут Милорада. Для близких и друзей – Мила, для знакомых и врагов – Рада. Двести семнадцать лет. Домовая. Характер неунывающий. Выпускница МАНС (Магической Академии Направленности Существ) с дипломом факультета домоводства.
Отец: огненный Лис-оборотень из вида Песцов-Путешествующих-Между-Слоями-Мира.
Мать: Фантом Обыкновенный, из вида Меняющихся.
И не надо удивляться. Каждому из нас еще при рождении, богини судьбы сплели свою собственную дорогу. Никто до сих пор не понимает, по какому принципу рождаются дети в магических браках. И даже если говорить не о моей семье, а, например, о семье моей хорошей подруги Ланы, которая является ярко выраженной полевой (да-да, за поля и посевы тоже кому-то отвечать надо), то папа у нее – Эхо, невидимое и только слышимое. Про маму же вообще не известно. Поговаривают, что кто-то из рода мавок. Ну да она сама не уверена, так что я врать не стану.
Так, наше самое яркое светило в генеалогической науке – Академик Дед Иго уверен, что в момент своего появления новая жизнь просто воплощается в существо, которого не хватает этому миру. Считаю это несправедливым! Ну почему в момент моего появления не надо было этому миру, например, оборотней-путешественников? Ненавижу сидеть на одном месте…
Правда, есть несколько семей, почему-то не попадающих под это правило, как например, семья нашего Князя…
- Да ты… Кхе-кхе-кхе. Тьфу ты, леший пену эту, все жвала забила. Ты меня не слушаешь вообще! – возмущенно отвлек меня от мыслей о главной семье Рах. – Я тут уже полчаса тебе доказываю, что ехать домой тебе нужно, девка. Замуж выходить и свой дом обустраивать, детей заводить, а не диссертацию защищать, а ты витаешь где-то. Дис-сер-тация! Тьху, слово-то какое отвратное. Очередной раз опозориться хочешь? – ворчание это, однако, не мешало старому скупердяю пытаться за раз утащить в шести из восьми лапок по подвеске. Сумев закинуть паутину на свою родную люстру, он, двумя задними ножками старался водвориться на законное место вместе с ношей. Зряяяя...
Паутина его, хоть и крепкая, не рассчитана была на дополнительную тяжесть в виде шести хрусталиков, что, в итоге, снова привело к воссоединению Раха с заботливо подставленным мною тазом.
- Старый ты пень! Ничего ты не понимаешь, в этот раз все будет нормально.
- Старый, зато мудрый! – пробулькало мне из таза. – И вообще, не твое добро – не хватай. Ишь чо, глаз да глаз за этой молодежью нужен, так скоро камешка на камешке не оставят от дома. Кто плитку перед калиткой расковырял восемьдесят лет назад и не собрал обратно, я тебя спрашиваю?
- Отдай по-хорошему! – пыхтела в ответ я, одновременно балансируя на шатающейся конструкции, лишь по недоразумению своему именуемою стремянкой и пытаясь забрать из загребущих лапок хотя бы парочку подвес. - Откуда мне знать? Я в то время еще в Академии училась на предпоследних курсах. Запрос подай в архив – пусть отпишутся тебе, кто направлен сюда был по распределению, потом с виновника и спросишь.
- Вот толку от тебя? – не сдавался старый хрыч. - Даже дорожку починить не в состоянии. Обрати внимание - я не говорю руками! Магией могла бы, домовая, блин!
- ЧТО? – от неожиданности я выпустила подвески. – Какой магией? Совсем с ума спятил? На это запрет стоит при сдаче кандидатского минимума по ведению хозяйства! Кроме того, я домовая, а не дворовая, забыл?
- Бульк! - ответило мне это недоразумение, не пожелавшее отпустить столь дорогой его сердцу хрусталь и встретившись с дном таза. - Бульк… Брульк, бульк!
- Отдай подвески, ущербный, утонешь же, – спокойно наблюдая, попыталась донести я истину до существа, не умеющего дышать под водой.
- Бульк!
- Ты вынуждаешь применить меня банальный шантаж!
- Бульк? – настороженно так. – Брульк-буль-бульк! – уже увереннее.
- Ха! И еще как есть чем шантажировать! Или ты думаешь, мне неизвестно, куда подевались стихи, написанные конюшим Никодимом для его сердечной музы – Стояны? А вот скажу-ка я ему… Даже нет, просто намекну об этом…
- Ты ничего не докажешь! Это всё наветы и наговоры ворогов! – возвестил, зацепившись за края таза Рах. Что примечательно, подвески этот жлоб из лап выпустил и теперь смотрел на меня исподлобья всеми своими десятью глазками.
- Поспорим? Вот как возьму сейчас шланг, да со всем возможным напором люстру-то и помою. Как думаешь, много я тут, в паутину всего замотанного найду?
- Не посмеешь! – засуетился, бегая по краю таза старый интриган. - Я – редкий вид разумного домашнего паука-хранителя! Меня ХренПис охраняет! И особенно ареал моего обитания, потому как нас мало осталось и волноваться мне вредно!
- Ну и когда этот ХренПис сюда доберется, а? – спросила я. – Сам подумай, пока ты заявку подашь, пока магический голубь её доставит. Сто дней у них на рассмотрение, а что решат еще неизвестно. Да к тому времени с твоим ареалом обитания покончено будет.
- Ведьма! – обиженно фыркнул Рах. Не спеша, впрочем, никуда уходить.
Помолчали… И враз оба тяжко вздохнули.
- Ты вот что, девка…
- Мила я, Рах. МИ-ЛА. Можно Рада. И ты отлично это помнишь.
- Девка ты вредная, а еще ведьма недоучи… – не сдавался мой визави.
- Еще раз назовешь девкой или ведьмой – возьму веник и буду гонять тебя как котенка нашкодившего по всему дому, - сверкнула глазами.
- Дев… Мила, ладно. Давай так. Ты это… Займись пока, вон хоть, камином в соседней комнате. А через час приходи. Не буду в этом безобразии люстроуборочном тебе мешать.
- Ну не знаю, слушай. Я и так уже устала – считай, за сегодня чердак весь в порядок привести успела. Хлам, правда, еще не весь перебрала и выкинула… - задумчиво потянулась, разминая уставшие мышцы, после чего оперлась локтем на последнюю лесенку стремянки и подложила кулак под подбородок.
- Ладно! Полчаса дай. Отдохни пока на кухне, чаю попей. Потом приходи, - совсем разнервничался старичок.
- Очнись, какой чай? Там, на кухне, шаром покати, - почти натурально удивилась я.
- Вот ведь ведьма!..
- Где мой веник?..
- Стой! Ща. Тут стой. Не уходи никуда, - старый ворчун быстро смотал себе паутину куда-то в недра люстры.
Не прошло и трёх минут, как Рах протянул связку ключей от всех запертых кухонных шкафчиков с таким видом, будто я заставляю его провести депиляцию собственного мохнатого брюшка.
Мне в этот момент почти стыдно стало. Впрочем, мой заурчавший в предвкушении желудок, свел на нет работу, поднявшей было голову совести.
- Ладно, - буркнула я. - Так и быть побуду на кухне. Но ты мне потом поможешь все подвески снять и перемыть!
Оставив застывшего от моей наглости паука, и не дожидаясь его реакции, я, быстро спустившись со стремянки, босиком пошла на кухню, закрыв аккуратно за собой дверь и успев подумать, что вряд ли старому скряге удастся за полчаса перетащить все свое добро из люстры на убранный мною чердак. А куда еще он мог все это богатство деть, прекрасно понимая, что до остальных помещений дома я в скором времени так или иначе на уборочной волне доберусь? Придется задержаться чаевничать как минимум на часик. А то и на два.
Сзади шуршало, шумело, шебуршало и ухало. Раздавался звон стекла, скрип качающейся на цепях люстры и перезвон хрустальных подвесок. Серый кардинал дома срочно эвакуировал все свое имущество, нажитое тяжким шпионским трудом: воровством, шантажом и клептоманией.
Люстра обреченно звенела.
Дом вздыхал. Впрочем, вздыхал он скорее предвкушающе, чем расстроено: наконец-то, спустя тридцать лет, к нему вновь приехала гостья. Любимая.
ГЛАВА 2
Стоит отметить, что старый Дом нравился мне до покалывания в кончиках пальцев на руках. Хороший знак, ведь это ощущение возникает только тогда, когда домовому искренне нравится определенное жилище, в котором так и хочется навести порядок. За мою семидесятилетнюю трудовую деятельность с момента получения диплома такого желания кроме как к родовому гнезду и этому дому не возникало ни разу.
Как и тридцать один год назад, вчера ночью меня встретили два этажа отлично обтесанного бежевого камня, темно-зелёная черепичная крыша с широкой дымовой трубой, венчающая мансардный этаж и черный кот-флюгер, периодически позволяющий себе пропадать куда-то по своим делам. Ах да, добавьте к этому небольшой заброшенный сад с маленьким прудиком овальной формы, обнесенный невысоким забором из натуральной речной гальки и общее полное запустение. Сорняки разрослись так, что не видно было вымощенных плиткой дорожек, не видно было и деревянных скамеек с ажурными коваными спинками, стоящих на берегу прудика, хотя я точно помнила, что они там были. Мутные окна, застекленные потрясающей красоты стеклом нежно-серебристого оттенка. Непонятные пятна, обшарпанность, пыль, паутина, грязь, ветошь и хлам, в которых местами еще можно было распознать остатки когда-то добротной светлой мебели. Грязные полы с растительным орнаментом ныне исцарапаны и покрытые таким толстым слоем грязи, что проще одолжить у людей мойку высокого давления для уборки помещений, чем пытаться отмыть все это вручную. Печальное зрелище.
Но, при всем этом, впервые за три десятилетия я почувствовала себя, наконец, комфортно. Почувствовала себя если не дома, то близко к этому. А это, как я сказала ранее, для настоящей домовой хороший знак: можно, наконец, попытаться обустроить быт, и, если Дом примет тебя, то поиски своего жилого места под солнцем Рус-си можно с полным правом завершить, разорвав, наконец, привязку с родовым гнездом.
Итак, Дом. Что я про него знаю. Ну, кроме того, что он безумно запущенный, старый, скрипучий, но крепкий как в день постройки.
Дом был разумный, у Дома была душа, что отчетливо чувствовалось еще в прошлый мой приезд. Такие дома даже в нашем магическом мире – большая редкость, ведь для того, чтобы оживить постройку создателю необходимо или делиться кусочком своей души, или отдать половину отведенного тебе богинями судьбы жизненного времени. Мало кто на это пойдет, хотя оно и окупится со временем, ведь Дом, накапливая в себе магическую энергию, будет сам поддерживать свое физическое состояние в идеальном состоянии: стены никогда не осыпятся, водопровод – не разрушится, стекла – не треснут, крыша – не провалится, более прочного фундамента не будет и в родовом доме князя! Хозяину только и останется, что заниматься обстановкой и уборкой. Более того, Дом всегда поделиться накопленной энергией со своим хозяином, если с последним, не приведи Боги, что-нибудь случиться.
Надо отметить, что мы, магические существа хоть и долгожители, но все-таки смертны. Так, живя, например, в мире людей мы можем болеть, стареть, и если вовремя не уйдем на свою сторону за тонкую, почти прозрачную, но очень сильную энергетическую грань между миром людей и Рус-сью, то умираем как простые смертные. Обычную судьбу можно прожить так лет за сто пятьдесят вместо отведенных десятка столетий. На нашей же стороне, например, если магическое существо ранить, и оно по какой-то причине не успеет после этого восстановиться, то всё так же: привет и глубокий личный поклон предкам! Мы подвластны ядам, кинжалам, человеческому оружию. Впрочем, пороки типа пьянства, дуэлей и дурных поступков, награждаемых у людей «Премией Дарвина» имеют место быть и у наших существ.
Поговаривают, что буквально пару десятилетий назад два закадычных врага халы поспорили, кто быстрее сможет с высоты драконьего полета долететь до земли. Так-то, нормальное занятие для их молодежи, что. Тяпнули в таверне для придания ускорения, перекинулись в летающих ящеров, для гладкости наполировали огнем чешую, взяли двоих секундантов, взлетели, дождались старта и рванули вниз…
Нет, ну как бы состязание стандартное: и скорость отображает и выносливость. И все бы ничего, только вот приняли на грудь в таверне они довольно-таки изрядно (стараясь даже в этом друг друга переплюнуть), да и отключились оба: один уснул, другому плохо стало, пока вниз летели... Поговаривают, что в кратере том, который из-за их приземления неудачного образовался, сейчас самое глубокое и чистое озеро нашего мира, ведь два этих чудика до артезианских ключей достали.
Опять что-то я отвлеклась.
31 год назад.
Дом. Впервые я попала сюда тридцать один год назад. Надо было залечить раны, восстановить практически истощенный магический резерв, да и просто отрастить по шею обгоревшие волосы и содранные ногти.
А начиналось все до банального просто: мы в связке с мама?н, в очередной раз поехали в командировку. Понимаете, когда у тебя папа из рода Песцов-путешествующих-между-слоями-мира, а мама – Фантом, это ко многому начинает обязывать.
Поясняю. Каждый из моих родителей уникален и таких существ в нашем мире буквально единицы, и единицы эти еще найти надо, а то слишком уж хорошо они прячутся, чтобы не трогали. Тем не менее, благодаря какому-то совершенно непонятному стечению обстоятельств, папа и мама встретились. А как все было...
Мои бабуля и дедуля по линии мамы довольно значимые существа в иерархии нашего мира. Так, бабуля последние тысячу с хвостиком лет занимает должность ректора нашей Академии: боярыня Яга Белояровна Бабич.
