ДЭБИЛ
Мы учились все в одном классе. С первого дня, как сейчас помню: я с торчащими бантами, Руфка, будущий красавчик и авторитет, и он, Сашка, застенчиво улыбающийся маменькин сынок. Над ним все смеялись.
А началось всё с того, что в первом классе Сашка как-то до второго урока что-то жевал. Оказалось, это была каша, он держал ее во рту, последнюю ложку завтрака. Алевтина Сергеевна, классная руководительница, когда поняла в чём дело, при всём классе подняла Сашку на смех. Такая вот, порой, "гуманная" была советская система воспитания.
- Бабаев Александр, ты что дэбил?!
Именно так, через "э". И остался Сашка дэбилом на долгие 10 лет учебы. То, что он оказывает мне знаки внимания, я поняла в классе седьмом, когда 6 марта, в преддверии международного женского дня, я увидела на парте белую гвоздику - она была сделана из гофрированной бумаги. Мы делали такие на уроке труда, перед ноябрьскими и первомайскими праздниками. Для демонстрации нам давали толстые ветки, и мы наворачивали на них цветы, получалось здорово - как цветущие ветви. И после каждая школа несла их на параде. Особенно красиво было на 1 мая - "Мир, Труд, Май". И действительно, море цветов майских. Так вот, гвоздика была мятая, но сделана аккуратно.
- Эй, дэбил, ты что девчонка - девчонке даришь цветы, а? - Руфка подскочил к Сашке и толкнул его. Тот покраснел. А я засмеялась, чтобы понравиться Руфке. Руфат был заводила и хулиган. У него были светлые глаза и длинная челка. Он принципиально не стриг волосы. И когда уже завуч не пускала в школу, только тогда аккуратно подстриженный объявлялся. С 8 класса начал курить в мужском туалете, но учителя закрывали глаза на его проделки из-за отца, который работал в исполкоме. Я влюблена была в Руфку, в старших классах мы начали встречаться, после школы ходили в кино. Он был самодовольный и нахальный. А молоденькой дурочке, вроде меня, такие нравились.
В девятом классе я обратила внимание на Сашку. Нам предстояло писать контрольную по алгебре. А варианты примеров наш математик Мих Мос -Михаил Моисеевич - писал на доске. Я сдуру на большой перемене намазала жирным пончиком доску, и тем самым сорвала урок. Зачем я это сделала? Наверное, хотела показать, насколько я смелая. Другого объяснения нет, поскольку к контрольной была готова. И ещё хотела понравиться Руфке - скорее всего. Но моя проделка приняла очень неприятный оборот. Математик устроил конкретный разнос нам: вызвал директора школы и потребовал, чтобы виновник признался. Круглое лицо Михаила Моисеевича покрылось багровыми пятнами, он визжал и брызгал слюной. Директор школы успокаивал педагога, а мы стояли молча, опустив головы. Я, до смерти перепуганная, боялась поднять глаза. Директор школы не сводил взгляда с Руфки, почти уверенный, что это сделал он, но Руфка ухмылялся и корчил рожи. Тишина.
- Я в последний раз спрашиваю, кто совершил этот гнусный поступок? - грозно допытывался директор. - Кто сорвал ответственную контрольную и тем самым оскорбил нашего уважаемого заслуженного учителя? Если виновник не признается, наказан будет весь класс.
Ребята возмущенно загалдели, а у меня пересохло во рту. Я понимала, что если сама не признаюсь, меня всё равно кто-то выдаст. Только собралась с силами, и вдруг с третьей парты, где сидел Сашка, раздался твердый голос:
- Это я сделал. Простите меня.
Все изумлённо посмотрели на него.
- Бабаев, ты?! - от удивления Михаил Моисеевич перестал трястись и уставился на Сашку. - Этого не может быть, ты же отличник. Зачем это тебе, Сашенька?
Но директор школы, мудрый и старый человек, все понял. Он покачал головой.
- Завтра с родителями ко мне.
На перемене класс обступил Сашку.
- Дэбил, ну ты точно дэбил! Тебе чего, делать нечего? Или ты в Ляльку влюбился?
- Спасибо тебе, Саш, - я села на последнем уроке с ним. Он носил очки и смешно щурился.
- Не за что. Я ведь знал, тебе больше попадет, ты же девочка.
- Ты настоящий... друг...
Я не знала, какое слово подобрать и была преисполнена благодарности к этому нескладному, угловатому мальчишке. С тех пор мы с ним подружились. На уроках сидели вместе. Сашка увлекался космосом и мечтал посмотреть "Звездные войны" Джорджа Лукаса.
- Знаешь, Лялька, - возбужденно рассказывал он. - Вот последний фильм, это "Возвращение джедая", а всего их три, а из второго фильма я смотрел -там империя, звездная галактика... знаешь, Лукас спас компанию "XX век Фокс" от банкротства, фильм имел огромный успех...
Сашка с таким увлечением рассказывал про тёмного лорда, про вездесущих справедливых джедаев, что я, никогда не любившая фантастику, с интересом слушала, не перебивая его. С Сашкой было интересно. Он был умным и интересным собеседником. Даже пластинка на зубах для исправления прикуса не мешала ему. Его мама, Нонна Львовна, всегда рада была, когда я иногда приходила к ним после уроков. Когда намечалась контрольная по химии, Сашка с легкостью мне всё объяснял, и я получала неожиданную четверку.
Потом он вдруг увлекся Страной восходящего солнца. Начал учить японский язык и рассказывал мне про бусидо - кодекс чести самураев. Дружила я с Сашкой искренне и дорожила нашими отношениями. А Руфка не оставлял в покое Сашку. И однажды в десятом классе он избил его. Избил подло и гадко, подговорив двух хулиганов-переростков. Они повалили Сашку на заднем дворе и избили. Меня в тот день не было в школе, я простудилась. После того
случая Сашка месяц не приходил. Я пару раз навещала его. И тогда он признался мне:
- Знаешь, Ляля, я Руфку не виню, он это из-за тебя. Ты должна свой выбор сделать. В мае прозвенит последний звонок, и нас разведет по сторонам. Я никого не боюсь. Я не смог постоять за себя, их было трое, но тебя я в обиду не дам. Ты только должна сделать выбор, я... очень ты мне нравишься. Очень!
Я расхохоталась. Он был такой смешной в пижаме с зелёными арбузами, хвостики арбузные весело закручивались вверх.
- Сашка, мы с тобой просто друзья! И если бы я была в школе, то раскидала бы всех по сторонам, вот так, вот так, - я размахивала руками, имитируя исход драки в свою пользу.
Наступила весна, а с ней последний звонок и школьный бал. Моё платье было пышное, розового цвета, расшитое жемчугом. Первый раз в жизни я надела туфли на каблуках. Девочки наши были похожи на стайку разноцветных тропических пташек. А мальчики все в костюмах, будто разом повзрослевшие и серьёзные. После торжественной части мы в зале устроили свой бал. Под музыку в полутемном помещении танцевали, болтали. Руфка обнимал меня. Мы танцевали, я была влюблена в него и от счастья никого вокруг не замечала. А Сашка стоял у стенки и, наверное, молча страдал.
После школы судьба и вправду развела нас по разным сторонам. Я поступила в иняз. Руфку с трудом устроили на исторический факультет в университет. Что стало с Сашкой, я не знала. Новые впечатления институтской жизни и суета не оставляли времени на ностальгию по школе. Изредка пересекались с Руфкой. Ему купили машину. Он важничал и целыми днями торчал на углу института, возле машины: то тонировал стекла, то хвастался какими-то навороченными дисками. Когда я уже перешла на 3 курс, Руфка опять начал за мной ухаживать. Он приезжал за мной после занятий, сигналил, я садилась на переднее сиденье, и мы уезжали. Девчонки завидовали, а парни с горечью отворачивались.
И вот в один из дней, когда мы катались по городу, Руфка вдруг резко зарулил направо, прямо по луже. Там, на остановке стоял парень. Шины взвизгнули, обрызгав его с ног до головы. Я только увидела изумленное лицо человека, которого облили. Он вытирал очки салфеткой. Это был Сашка, в плаще и с портфелем.
- Что ты делаешь?! - набросилась я на Руфку.
- Ты видела его, этого неудачника! - заржал Руфка, давая по газам.
- За что ты с ним так?
- За то, что жизнь не любит лузеров. Ты в курсе, что значит быть лузером?
- Да, я, между прочим, учусь на английском отделении. Ты-то откуда знаешь, что это?
- Ляль, жизнь любит везунчиков, уверенных в себе. Вот я - я знаю точно, чего хочу в жизни. А этот дэбил так и остался пешеходом в плаще.
Я ничего не ответила Руфке. Тем более, он был таким красивым в своей машине, с сигареткой в зубах. Спустя год мы поженились. Его отец подарил нам на свадьбу трёхкомнатную квартиру. Я устроилась работать переводчиком в туристическое бюро. Руфка числился в каком-то архивном институте. В основном, занимался частным бизнесом. Он открыл небольшое кафе недалеко от нашего дома. Вечера проводил там, начал понемногу злоупотреблять спиртным.
Потом оказалось, что в кафе по ночам устраивали игры в покер. Со страшным скандалом заведение моего мужа закрыли. Сам он стал неуправляемым, огрызался, а утро начинал со стакана водки. Отец его, не выдержав позора, ушел с работы по собственному желанию.
Как раз в это время я родила дочку. Девочка много болела, по ночам не спала. Это тоже раздражало Руфку, он стал агрессивным. Несколько раз выгонял нас с ребёнком. Я уходила к маме. Через месяц он приходил за нами, умолял, просил вернуться. Мне было жалко его, я возвращалась, и через некоторое время всё начиналось по новой.
И вдруг муж перестал пить. Сказал, что хочет открыть бизнес, будет привозить сахарный песок, но нужны деньги. Отец не даст, поэтому он хочет продать квартиру, купить поменьше, а на остаток раскрутить свое дело. Сказано - сделано. За невероятно короткий срок он продал нашу шикарную квартиру, перевёз нас с дочкой в однокомнатную квартирку в панельном доме. А сам с суммой пропал на шесть месяцев. Я вышла на работу, моя мама помогала, смотрела за ребенком. Гроши, которые я зарабатывала, тратила на парное мясо ребенку и сладкие груши. На себя не оставалось денег. Подружки сообщали, что видели моего мужа в ночных клубах и ресторанах, каждый раз с новыми женщинами.
К нам он не приходил. Вещи мои изнашивались. Золото, которое муж мне дарил на свадьбу, давно лежало в ломбарде. У моей мамы не было возможности помогать мне деньгами, а отец после инсульта не работал. Я разрывалась между работой и частными уроками.
Но денег по-прежнему катастрофически не хватало. Так я прожила 13 лет. За это время много чего произошло. Умер мой папа и отец Руфки. Дочке уже было 16 лет. Она заканчивала школу. Мой муж, вконец промотав всё, что у него было, засел дома в нашей однокомнатной квартире. Он начал употреблять какие-то таблетки, говорил, антидепрессанты. Их покупал по дешёвке, вымаливая у меня деньги. От его густой челки не осталось и намека, некогда голубые глаза стали прозрачными, колючими и злыми как у рыбы.
Его характер стал ещё хуже. По поводу и без он кричал: требовал еды, денег. Я не знала, что делать.
Благодарила Бога, что дочка живет у мамы и не видит этого ужаса каждый день. Я избегала встреч с бывшими одноклассниками, да и подруг уже не осталось. Потому как не было лишних денег, я даже в парикмахерскую не ходила. Маникюр и педикюр делала сама. А волосы гладко зачесывала и стягивала на затылке резинкой. Что такое настоящая - духовная и физическая - близость между мужчиной и женщиной я позабыла напрочь. Правда, иногда муж пытался лезть ко мне, но он мне настолько опротивел, что я устраивала настоящий погром, лишь бы избежать близости.
Говорят, за черной полосой обязательно наступит просвет. Но в нашем случае за черной полосой наступила иссиня-черная...
Как-то, придя домой, я обнаружила мужа в неестественной позе на диване, руки его были судорожно сжаты. Он дышал еле-еле. Я начала тормошить его, но он не отзывался. Тогда в панике я позвонила его матери. Она приехала, мы вызвали скорую, и его повезли в больницу, сразу в реанимацию. Врачи не понимали, что с ним происходит. Его мама задействовала былые связи, были подключены все мало-мальски именитые врачи, но толку все равно не было. Подозревали какое-то аутоиммунное заболевание, толчком к которому послужило неумеренное потребление лекарств - антидепрессантов. Несчастная свекровь плакала, заламывала руки, но сделать никто ничего не мог. Только поддерживали кое-как его внутривенными вливаниями.
Тетка моего мужа уже давно жила в Израиле, свекровь позвонила к ней. И та согласилась принять нас и даже оплатить консультацию, но не лечение. Мы стали спешно собираться в дорогу. Свекровь продала всё мало-мальски ценное, что было у неё, взяла кредит в банке. Настояла, чтобы я поехала с мужем.
Как мы ехали, лучше не вспоминать - на каталке с мигалкой, потом в самолете. Мне не забыть этих сочувствующих взглядов в аэропорту. Кто-то смотрел с интересом, кто-то отворачивался. По прибытии нас встречала "скорая" оранжевого цвета ambulance, врачи делали всё оперативно и быстро. Тетка Руфата тоже была здесь, она наспех поздоровалась и сразу начала говорить:
- Знаешь, Ляля, как здесь всё дорого, я сама лечусь по страховке. Это уйма денег. Я в память о брате делаю это. Но лечение я оплачивать не буду. Ты привезла с собой деньги?
В больнице мне предоставили комнату рядом с мужем, а его начали проверять и перепроверять. Бесконечные анализы. Один раз тётка позвала меня на обед, в кафе на соседней с госпиталем улице. Аппетита у меня не было. Я заказала фалафель - котлетки, обжаренные в гороховой пудре с приправами, с трудом доела.
- У Руфата аутоиммунное наследственное заболевания, что-то со щитовидкой. Он принимал большое количество лекарств. Окончательный результат будет готов на следующей неделе. Попутно ему назначили лечение тоже, так что платить придётся. Я посчитала всё и скажу тебе. Но ты ешь, ешь. Чего там. За обед я заплатила уже.
Через неделю Руфка начал приходить в себя. Он открыл глаза и даже тихо что-то пытался говорить. Мы сняли комнату в недорогом отеле рядом с больницей, потому что в самой больнице больше оставаться не разрешали. Как раз в этот день должны были быть готовы анализы. В регистратуре уже дожидалась тетка, она сунула мне в руки обширный список с ценами.
- Вот свое, за что я обязалась заплатить, я уже оплатила. Внизу то, что должна платить ты. Вот здесь.
Я увидела пятизначную цифру.
- Это так много, потому что они начали терапию. Ну, не получается проверять анализы и не начать лечение. Сдохнет же, и кому тогда нужны будут эти анализы?
Это "сдохнет" мне резануло слух. Я посмотрела на тетку мужа. У нас дома даже про погибшего котенка говорили "умер". А тут... Мне было тоскливо, хотелось выть. В 33 года я не видела ничего, что бы радовало меня. Я оставила своего ребенка, девочку, которая поступала в институт, ради кого? Ради чего?
Врачи и медсёстры вокруг засуетились. В коридоре возникла фигура высокого мужчины с двумя здоровяками по бокам. Я посторонилась, пропуская, и тут мужчина схватил меня за руку.
- Лялька, ты?
Я подняла голову и увидела... Сашку. Да, это был он. Он выглядел великолепно: в дорогом костюме, без очков, с аккуратно зачесанными вверх волосами, холеный и уверенный - как из голливудского фильма. Он сделал знак телохранителям, и те отошли в сторонку.
- Лялька! - он обнял меня.
Дорогущий аромат его парфюма прибил меня к месту, в горле пересохло.
- Сашка, ты?
- Конечно, я, а кто же? Я спонсор этой клиники.
Мы учились все в одном классе. С первого дня, как сейчас помню: я с торчащими бантами, Руфка, будущий красавчик и авторитет, и он, Сашка, застенчиво улыбающийся маменькин сынок. Над ним все смеялись.
А началось всё с того, что в первом классе Сашка как-то до второго урока что-то жевал. Оказалось, это была каша, он держал ее во рту, последнюю ложку завтрака. Алевтина Сергеевна, классная руководительница, когда поняла в чём дело, при всём классе подняла Сашку на смех. Такая вот, порой, "гуманная" была советская система воспитания.
- Бабаев Александр, ты что дэбил?!
Именно так, через "э". И остался Сашка дэбилом на долгие 10 лет учебы. То, что он оказывает мне знаки внимания, я поняла в классе седьмом, когда 6 марта, в преддверии международного женского дня, я увидела на парте белую гвоздику - она была сделана из гофрированной бумаги. Мы делали такие на уроке труда, перед ноябрьскими и первомайскими праздниками. Для демонстрации нам давали толстые ветки, и мы наворачивали на них цветы, получалось здорово - как цветущие ветви. И после каждая школа несла их на параде. Особенно красиво было на 1 мая - "Мир, Труд, Май". И действительно, море цветов майских. Так вот, гвоздика была мятая, но сделана аккуратно.
- Эй, дэбил, ты что девчонка - девчонке даришь цветы, а? - Руфка подскочил к Сашке и толкнул его. Тот покраснел. А я засмеялась, чтобы понравиться Руфке. Руфат был заводила и хулиган. У него были светлые глаза и длинная челка. Он принципиально не стриг волосы. И когда уже завуч не пускала в школу, только тогда аккуратно подстриженный объявлялся. С 8 класса начал курить в мужском туалете, но учителя закрывали глаза на его проделки из-за отца, который работал в исполкоме. Я влюблена была в Руфку, в старших классах мы начали встречаться, после школы ходили в кино. Он был самодовольный и нахальный. А молоденькой дурочке, вроде меня, такие нравились.
В девятом классе я обратила внимание на Сашку. Нам предстояло писать контрольную по алгебре. А варианты примеров наш математик Мих Мос -Михаил Моисеевич - писал на доске. Я сдуру на большой перемене намазала жирным пончиком доску, и тем самым сорвала урок. Зачем я это сделала? Наверное, хотела показать, насколько я смелая. Другого объяснения нет, поскольку к контрольной была готова. И ещё хотела понравиться Руфке - скорее всего. Но моя проделка приняла очень неприятный оборот. Математик устроил конкретный разнос нам: вызвал директора школы и потребовал, чтобы виновник признался. Круглое лицо Михаила Моисеевича покрылось багровыми пятнами, он визжал и брызгал слюной. Директор школы успокаивал педагога, а мы стояли молча, опустив головы. Я, до смерти перепуганная, боялась поднять глаза. Директор школы не сводил взгляда с Руфки, почти уверенный, что это сделал он, но Руфка ухмылялся и корчил рожи. Тишина.
- Я в последний раз спрашиваю, кто совершил этот гнусный поступок? - грозно допытывался директор. - Кто сорвал ответственную контрольную и тем самым оскорбил нашего уважаемого заслуженного учителя? Если виновник не признается, наказан будет весь класс.
Ребята возмущенно загалдели, а у меня пересохло во рту. Я понимала, что если сама не признаюсь, меня всё равно кто-то выдаст. Только собралась с силами, и вдруг с третьей парты, где сидел Сашка, раздался твердый голос:
- Это я сделал. Простите меня.
Все изумлённо посмотрели на него.
- Бабаев, ты?! - от удивления Михаил Моисеевич перестал трястись и уставился на Сашку. - Этого не может быть, ты же отличник. Зачем это тебе, Сашенька?
Но директор школы, мудрый и старый человек, все понял. Он покачал головой.
- Завтра с родителями ко мне.
На перемене класс обступил Сашку.
- Дэбил, ну ты точно дэбил! Тебе чего, делать нечего? Или ты в Ляльку влюбился?
- Спасибо тебе, Саш, - я села на последнем уроке с ним. Он носил очки и смешно щурился.
- Не за что. Я ведь знал, тебе больше попадет, ты же девочка.
- Ты настоящий... друг...
Я не знала, какое слово подобрать и была преисполнена благодарности к этому нескладному, угловатому мальчишке. С тех пор мы с ним подружились. На уроках сидели вместе. Сашка увлекался космосом и мечтал посмотреть "Звездные войны" Джорджа Лукаса.
- Знаешь, Лялька, - возбужденно рассказывал он. - Вот последний фильм, это "Возвращение джедая", а всего их три, а из второго фильма я смотрел -там империя, звездная галактика... знаешь, Лукас спас компанию "XX век Фокс" от банкротства, фильм имел огромный успех...
Сашка с таким увлечением рассказывал про тёмного лорда, про вездесущих справедливых джедаев, что я, никогда не любившая фантастику, с интересом слушала, не перебивая его. С Сашкой было интересно. Он был умным и интересным собеседником. Даже пластинка на зубах для исправления прикуса не мешала ему. Его мама, Нонна Львовна, всегда рада была, когда я иногда приходила к ним после уроков. Когда намечалась контрольная по химии, Сашка с легкостью мне всё объяснял, и я получала неожиданную четверку.
Потом он вдруг увлекся Страной восходящего солнца. Начал учить японский язык и рассказывал мне про бусидо - кодекс чести самураев. Дружила я с Сашкой искренне и дорожила нашими отношениями. А Руфка не оставлял в покое Сашку. И однажды в десятом классе он избил его. Избил подло и гадко, подговорив двух хулиганов-переростков. Они повалили Сашку на заднем дворе и избили. Меня в тот день не было в школе, я простудилась. После того
случая Сашка месяц не приходил. Я пару раз навещала его. И тогда он признался мне:
- Знаешь, Ляля, я Руфку не виню, он это из-за тебя. Ты должна свой выбор сделать. В мае прозвенит последний звонок, и нас разведет по сторонам. Я никого не боюсь. Я не смог постоять за себя, их было трое, но тебя я в обиду не дам. Ты только должна сделать выбор, я... очень ты мне нравишься. Очень!
Я расхохоталась. Он был такой смешной в пижаме с зелёными арбузами, хвостики арбузные весело закручивались вверх.
- Сашка, мы с тобой просто друзья! И если бы я была в школе, то раскидала бы всех по сторонам, вот так, вот так, - я размахивала руками, имитируя исход драки в свою пользу.
Наступила весна, а с ней последний звонок и школьный бал. Моё платье было пышное, розового цвета, расшитое жемчугом. Первый раз в жизни я надела туфли на каблуках. Девочки наши были похожи на стайку разноцветных тропических пташек. А мальчики все в костюмах, будто разом повзрослевшие и серьёзные. После торжественной части мы в зале устроили свой бал. Под музыку в полутемном помещении танцевали, болтали. Руфка обнимал меня. Мы танцевали, я была влюблена в него и от счастья никого вокруг не замечала. А Сашка стоял у стенки и, наверное, молча страдал.
После школы судьба и вправду развела нас по разным сторонам. Я поступила в иняз. Руфку с трудом устроили на исторический факультет в университет. Что стало с Сашкой, я не знала. Новые впечатления институтской жизни и суета не оставляли времени на ностальгию по школе. Изредка пересекались с Руфкой. Ему купили машину. Он важничал и целыми днями торчал на углу института, возле машины: то тонировал стекла, то хвастался какими-то навороченными дисками. Когда я уже перешла на 3 курс, Руфка опять начал за мной ухаживать. Он приезжал за мной после занятий, сигналил, я садилась на переднее сиденье, и мы уезжали. Девчонки завидовали, а парни с горечью отворачивались.
И вот в один из дней, когда мы катались по городу, Руфка вдруг резко зарулил направо, прямо по луже. Там, на остановке стоял парень. Шины взвизгнули, обрызгав его с ног до головы. Я только увидела изумленное лицо человека, которого облили. Он вытирал очки салфеткой. Это был Сашка, в плаще и с портфелем.
- Что ты делаешь?! - набросилась я на Руфку.
- Ты видела его, этого неудачника! - заржал Руфка, давая по газам.
- За что ты с ним так?
- За то, что жизнь не любит лузеров. Ты в курсе, что значит быть лузером?
- Да, я, между прочим, учусь на английском отделении. Ты-то откуда знаешь, что это?
- Ляль, жизнь любит везунчиков, уверенных в себе. Вот я - я знаю точно, чего хочу в жизни. А этот дэбил так и остался пешеходом в плаще.
Я ничего не ответила Руфке. Тем более, он был таким красивым в своей машине, с сигареткой в зубах. Спустя год мы поженились. Его отец подарил нам на свадьбу трёхкомнатную квартиру. Я устроилась работать переводчиком в туристическое бюро. Руфка числился в каком-то архивном институте. В основном, занимался частным бизнесом. Он открыл небольшое кафе недалеко от нашего дома. Вечера проводил там, начал понемногу злоупотреблять спиртным.
Потом оказалось, что в кафе по ночам устраивали игры в покер. Со страшным скандалом заведение моего мужа закрыли. Сам он стал неуправляемым, огрызался, а утро начинал со стакана водки. Отец его, не выдержав позора, ушел с работы по собственному желанию.
Как раз в это время я родила дочку. Девочка много болела, по ночам не спала. Это тоже раздражало Руфку, он стал агрессивным. Несколько раз выгонял нас с ребёнком. Я уходила к маме. Через месяц он приходил за нами, умолял, просил вернуться. Мне было жалко его, я возвращалась, и через некоторое время всё начиналось по новой.
И вдруг муж перестал пить. Сказал, что хочет открыть бизнес, будет привозить сахарный песок, но нужны деньги. Отец не даст, поэтому он хочет продать квартиру, купить поменьше, а на остаток раскрутить свое дело. Сказано - сделано. За невероятно короткий срок он продал нашу шикарную квартиру, перевёз нас с дочкой в однокомнатную квартирку в панельном доме. А сам с суммой пропал на шесть месяцев. Я вышла на работу, моя мама помогала, смотрела за ребенком. Гроши, которые я зарабатывала, тратила на парное мясо ребенку и сладкие груши. На себя не оставалось денег. Подружки сообщали, что видели моего мужа в ночных клубах и ресторанах, каждый раз с новыми женщинами.
К нам он не приходил. Вещи мои изнашивались. Золото, которое муж мне дарил на свадьбу, давно лежало в ломбарде. У моей мамы не было возможности помогать мне деньгами, а отец после инсульта не работал. Я разрывалась между работой и частными уроками.
Но денег по-прежнему катастрофически не хватало. Так я прожила 13 лет. За это время много чего произошло. Умер мой папа и отец Руфки. Дочке уже было 16 лет. Она заканчивала школу. Мой муж, вконец промотав всё, что у него было, засел дома в нашей однокомнатной квартире. Он начал употреблять какие-то таблетки, говорил, антидепрессанты. Их покупал по дешёвке, вымаливая у меня деньги. От его густой челки не осталось и намека, некогда голубые глаза стали прозрачными, колючими и злыми как у рыбы.
Его характер стал ещё хуже. По поводу и без он кричал: требовал еды, денег. Я не знала, что делать.
Благодарила Бога, что дочка живет у мамы и не видит этого ужаса каждый день. Я избегала встреч с бывшими одноклассниками, да и подруг уже не осталось. Потому как не было лишних денег, я даже в парикмахерскую не ходила. Маникюр и педикюр делала сама. А волосы гладко зачесывала и стягивала на затылке резинкой. Что такое настоящая - духовная и физическая - близость между мужчиной и женщиной я позабыла напрочь. Правда, иногда муж пытался лезть ко мне, но он мне настолько опротивел, что я устраивала настоящий погром, лишь бы избежать близости.
Говорят, за черной полосой обязательно наступит просвет. Но в нашем случае за черной полосой наступила иссиня-черная...
Как-то, придя домой, я обнаружила мужа в неестественной позе на диване, руки его были судорожно сжаты. Он дышал еле-еле. Я начала тормошить его, но он не отзывался. Тогда в панике я позвонила его матери. Она приехала, мы вызвали скорую, и его повезли в больницу, сразу в реанимацию. Врачи не понимали, что с ним происходит. Его мама задействовала былые связи, были подключены все мало-мальски именитые врачи, но толку все равно не было. Подозревали какое-то аутоиммунное заболевание, толчком к которому послужило неумеренное потребление лекарств - антидепрессантов. Несчастная свекровь плакала, заламывала руки, но сделать никто ничего не мог. Только поддерживали кое-как его внутривенными вливаниями.
Тетка моего мужа уже давно жила в Израиле, свекровь позвонила к ней. И та согласилась принять нас и даже оплатить консультацию, но не лечение. Мы стали спешно собираться в дорогу. Свекровь продала всё мало-мальски ценное, что было у неё, взяла кредит в банке. Настояла, чтобы я поехала с мужем.
Как мы ехали, лучше не вспоминать - на каталке с мигалкой, потом в самолете. Мне не забыть этих сочувствующих взглядов в аэропорту. Кто-то смотрел с интересом, кто-то отворачивался. По прибытии нас встречала "скорая" оранжевого цвета ambulance, врачи делали всё оперативно и быстро. Тетка Руфата тоже была здесь, она наспех поздоровалась и сразу начала говорить:
- Знаешь, Ляля, как здесь всё дорого, я сама лечусь по страховке. Это уйма денег. Я в память о брате делаю это. Но лечение я оплачивать не буду. Ты привезла с собой деньги?
В больнице мне предоставили комнату рядом с мужем, а его начали проверять и перепроверять. Бесконечные анализы. Один раз тётка позвала меня на обед, в кафе на соседней с госпиталем улице. Аппетита у меня не было. Я заказала фалафель - котлетки, обжаренные в гороховой пудре с приправами, с трудом доела.
- У Руфата аутоиммунное наследственное заболевания, что-то со щитовидкой. Он принимал большое количество лекарств. Окончательный результат будет готов на следующей неделе. Попутно ему назначили лечение тоже, так что платить придётся. Я посчитала всё и скажу тебе. Но ты ешь, ешь. Чего там. За обед я заплатила уже.
Через неделю Руфка начал приходить в себя. Он открыл глаза и даже тихо что-то пытался говорить. Мы сняли комнату в недорогом отеле рядом с больницей, потому что в самой больнице больше оставаться не разрешали. Как раз в этот день должны были быть готовы анализы. В регистратуре уже дожидалась тетка, она сунула мне в руки обширный список с ценами.
- Вот свое, за что я обязалась заплатить, я уже оплатила. Внизу то, что должна платить ты. Вот здесь.
Я увидела пятизначную цифру.
- Это так много, потому что они начали терапию. Ну, не получается проверять анализы и не начать лечение. Сдохнет же, и кому тогда нужны будут эти анализы?
Это "сдохнет" мне резануло слух. Я посмотрела на тетку мужа. У нас дома даже про погибшего котенка говорили "умер". А тут... Мне было тоскливо, хотелось выть. В 33 года я не видела ничего, что бы радовало меня. Я оставила своего ребенка, девочку, которая поступала в институт, ради кого? Ради чего?
Врачи и медсёстры вокруг засуетились. В коридоре возникла фигура высокого мужчины с двумя здоровяками по бокам. Я посторонилась, пропуская, и тут мужчина схватил меня за руку.
- Лялька, ты?
Я подняла голову и увидела... Сашку. Да, это был он. Он выглядел великолепно: в дорогом костюме, без очков, с аккуратно зачесанными вверх волосами, холеный и уверенный - как из голливудского фильма. Он сделал знак телохранителям, и те отошли в сторонку.
- Лялька! - он обнял меня.
Дорогущий аромат его парфюма прибил меня к месту, в горле пересохло.
- Сашка, ты?
- Конечно, я, а кто же? Я спонсор этой клиники.
