– На нашей. Я лишь показал, как перекрутить случившееся не в твою пользу. Копу нужно сказать спасибо: он не выдал тебя напарнику и попытался в меру своих сил помочь справиться с печатью принца.
– Зачем ему помогать мне?
– Мне тоже интересно, Ань.
– Вдруг это ловушка?
Роман наморщил лоб и с минуту молчал.
– Не думаю. По сути, его поступок – предательство вампирской общины Нью-Йорка. Принц не погладит Хантингтона по голове за то, что он дал тебе средство облегчить действие печати. Как бы вообще не казнил за измену. Так что смело используй данную кровь – она не установит между вами связь, если ты, конечно, не примешь ее внутрь.
– А то я идиотка, – буркнула Аня. – Мне бы избавится от той, что влил Аристарх.
– Лет через пятьдесят она исчезнет сама, – легкомысленно заметил парень. – Но если не хочешь ждать, найди Грааль, испей из него воды.
– Еще предложи найти доброго могущественного вампира, чья кровь вытеснит кровь Аристарха, после чего он не захочет превращать меня в свою рабыню.
– Хватит с тебя вампиров, Анька. Найди лучше древнего дракона, его ихор не слабее Грааля.
Ироничные рассуждения о способах избавления от власти Аристарха немного развлекли молодых людей, прогнав грустные мысли.
Воспоминания об утреннем разговоре с Ромой, неисправимом оптимистом, подняли боевой дух Данилевской, и она, смазав кровью Хантингтона метку на плече, вернулась в зал.
Бранд окинул девушку долгим взглядом. Анне даже показалось, что клиент принюхался, будто учуял кровь. По спине поползли мурашки страха. Юрген не указал в анкете, к какому сообществу Полуночи принадлежит. Но он не оборотень и – упаси Ночь! – не вампир, доказательства отсутствовали, но Аня, как и всякая ведьма, доверяла чувству озарения. Кто же он? Маг? Сидхе? Нифилим?
– Аня, как на счет десерта? – голос экс-гонщика вырвал магичку из панических раздумий.
– Спасибо, в другой раз. Предлагаю перейти к серьезному разговору, а для этого нам придется поехать в офис. – Экс-гонщик недоуменно приподнял светлую бровь, и девушка объяснила: – Вы ведь беспокоитесь о своих тайнах? А помещение, занимаемое компанией, защищено от прослушивания с помощью магии или человеческой техники.
– Подобная защита стоит и на моем доме. Анна, если не возражаете, мы можем продолжить разговор в моем особняке.
– Возражаю. Предпочитаю работать на своей территории, – магичка невинно улыбнулась.
– Разве в уикенд, кроме вас со Стивенсоном-младшим, работает кто-то еще? Кстати, приношу свои извинения, что лишил законных выходных.
И хотя Ане извинения Бранда не показались искренними, она покачала головой:
– Не переживайте, ради интересов клиента любой агент «Стивенсон и сын» пожертвует своим отдыхом без сожаления. Мы знали, куда шли работать.
– Завидная преданность делу.
Юрген не позволил Ане расплатиться по счету, и она не стала возражать – в конце концов, миллиардер мог позволить себе подобную мелочь. Но вот дальнейшее проявление галантности Бранда, его предупредительность, когда он помог ей надеть плащ или открыл перед ней дверь, немного раздражало. Нет, Данилевская не принадлежала к числу агрессивных феминисток, для которых мужская учтивость – признак сексуального домогательства. Нет, просто поведение экс-гонщика отличалось от того, к которому привыкла девушка. В отношениях с работодателем Аня играла первую скрипку: понимая, что именно от нее зависит его жизнь, клиент обычно сразу воспринимал слова спасительницы всерьез.
Юрген Бранд вел себя так, словно его жизнь не зависела от знаний и умений Ани. При этом мужчина пытался диктовать свои правила, будто бы никакого проклятия не существовало, и он не боялся погибнуть.
От неожиданного предположения, что ее водят за нос, Данилевская, не дойдя шагов двести до черного Ferrari спортсмена, споткнулась.
– Аккуратнее, принцесса, – блондин, схватив ее за руку, удержал от падения.
От соприкосновения кожа к коже Аню тряхнуло, как от удара током. И нет, статическое электричество тут было ни при чем. Не позволяя себе задуматься над причиной подобной реакции на малознакомого полуночника, магичка бросилась в наступление.
– По моим наблюдениям, на вас не насылали никакого проклятия. «Тысячу неприятностей и одну смерть» вы придумали, Юрген. Только зачем?
Теплый низкий смех Бранда усилил Анино раздражение.
– Интуиция подсказывает, что у вас нет проблем с вредоносной магией. Но тогда зачем вы обратились в «Стивенсон и сын», раз в помощи ее агентов не нуждаетесь?
– Аня, я уважаю ведьминскую интуицию, но тут она дала сбой. Поверьте, мне очень, очень нужны вы, – мужчина помедлил, – и ваша помощь.
Искренние янтарно-зеленые глаза Бранда завораживали, затягивая в свои глубины. Данилевская сморгнула, с трудом избавляясь от их власти, и отвела взгляд в сторону.
Май не радовал теплыми солнечными днями. Вяло моросящий дождик наполнил воздух сыростью и запахом грязи. Складывалось впечатление, что в Нью-Йорк опять пришла осень, потеснив весну.
Оторвавшись от созерцания мокрых плит тротуара, Аня закусила нижнюю губу и смело обвинила:
– На вас нет проклятия, я не почувствовала его за ланчем. И не увидела и не услышала ничего, что убедило бы меня в обратном. Вы лжете, мистер Бранд.
– Докажите, Аня, не будьте голословной.
Голос клиента оставался серьезным, а вот глаза лучились плохо спрятанной насмешкой и, как ни странно, любопытством.
– Пока мы обедали, я ждала проявлений проклятия. И ничего не произошло! Официант не уронил на вас поднос, вы не рассыпали соль и не облили себя кофе – вообще ничего! Ни одной мелкой, досадной случайности!
– У меня есть предположение, – улыбнулся Бранд. – Я знаю, что благословение, которое каждый специалист по проклятиям дарует своим детям, благотворно сказывается и на тех, кто находится с ними рядом. Вероятно, ваша защита частично затронула и меня, временно нейтрализуя действие проклятия.
– Глупости! – наморщила нос Аня. – Но даже если и так, почему о полосе невезения знаменитости вашего уровня ничего не слышно?
– Происшествия на мосту мало? Я едва не погиб, – обижено произнес Юрген.
– Неужели? А я читала в газетах и блогах, что вы героически спасли девушку-самоубийцу, а затем, оступившись, ловко извернулись и с фантастическим проворством схватились за выступ моста. По-вашему, таково проявление смертельного проклятия?
– Сколько скепсиса, принцесса! Увы, доказать обратное не в моих силах. – Экс-гонщик насмешливо развел руками. – Анна, дождь усиливается, предлагаю продолжить ваши придирки в салоне автомобиля.
– Я не придираюсь! А констатирую факты!
Окинув безлюдную улицу настороженным взглядом, Бранд грустно взглянул на свой новенький Ferrari и снял его с сигнализации. В ту же секунду автомобиль взорвался, ослепляя Данилевскую яркой вспышкой.
Оглушенная Аня почувствовала, как ее опрокидывают на мокрый тротуар и накрывают тяжелым телом.
Неуместная мысль пробилась сквозь шок: кажется, она поспешила с обвинениями, и Бранда все-таки прокляли.
В сотне метров от весело пылающего спорткара, буквально на днях поступившего в продажу, затаившийся в фигурных кустах Ник Арчер трясущимися руками щелкал сенсационный кадр за кадром и мысленно благодарил фортуну за ее подарки, посыпавшиеся как из рога изобилия. Если и дальше вокруг Бранда будут происходить интересные события, он скоро разбогатеет, и поэтому Арчер отныне превратится во вторую тень спортсмена.
6-е мая
Богдан Данилевский с брезгливой гримасой на лице разгребал рукой, затянутой в латексную перчатку, влажную землю. Разгребал осторожно, боясь повредить находку. Фонариком в левой руке парень подсвечивал фронт работ, так как пустырь за махиной строящегося торгово-развлекательного комплекса совсем не освещался.
– Надеюсь, это последняя, – с раздражением произнес парень и бросил желтоватую кость в спортивную сумку, которую держала Лиля.
– Ты эта, аккуратнее давай, чай мои костяшки не из железа деланные, – буркнул Федор, чья полупрозрачная фигура сидела на корточках рядом с девушкой. – И про недостающие зубы не забыл? В челюстях их пяток же ж не хватает.
– Перетопчешься, – отрезал колдун. – Хватит с тебя и двадцати семи.
– Федь, а у тебя и зубы мудрости успели к шестнадцати годам вырасти? – удивилась Макарова.
– Ну и чё ты меня попалила, кралечка? Колдунчик бы еще с час порылся, ему полезен труд, бают, он облагораживает.
– Слушай, пацан, а ты не обнаглел? – Богдан поднялся во весь свой немаленький рост и стянул грязные перчатки. – Все, Лиль, кости собрали, а потерю одного зуба он как-нибудь переживет.
– Уже пережил – мне его лет в четырнадцать в уличной драке выбили.
– Так зачем ты врешь, что зуб где-то в земле остался?!
– Я вру?! – возмутился мальчишка. – А где ему еще же ж оставаться, если я его после драки с земли не подымал?
– Ты хоть понимаешь, Каспер, что чем дольше мы тут находимся, тем выше шанс попасться сторожам?
– Правда, Федь, это частные владения, у нас будут проблемы, если поймают.
– Звиняйте, не знал, – без сожаленья заявил призрак, – а вообще, кабы колдунчик не бухтел, то вас бы и не застукали. А кости таки да, собрали все.
– В смысле не застукали? – встревожилась Лиля.
Но вредному приведению отвечать не пришлось – в глаза начинающим расхитителям могил направили свет нескольких мощных фонарей и злой голос скомандовал:
– Руки вверх! Или стреляю!
Молодым людям пришлось последовать приказу.
А приблизительно через час Богдан с Лилей сидели в комнате охраны ТРК в ожидании Владимирского. А всему виной недальновидность девушки: она оставила в кармане куртки удостоверение журналиста, которое и обнаружили при обыске. И если Богдан поначалу планировал откупиться от сторожей, то теперь те, напуганные появлением представителя СМИ, и не думали их отпускать, пока не разрешит владелец стройки.
За семь месяцев общения с семьей Кирилла Лиля ни разу не видела олигарха, хотя тот и числился среди близких друзей Булата. И теперь кроме легкого переживания девушка испытывала предвкушение: ей было интересно взглянуть на мужчину, знающего о мире Полуночи, но не пожелавшего в него войти – Владимирскому предлагали обращение, как вампиры, так и оборотни, но он решил остаться человеком.
Попивая чай, любезно приготовленный одним из охранников, Лиля думала над тем, что рассказывать. Кости – улика, поэтому придется подать правду напополам с вымыслом. Главное, чтобы с олигархом не приехал Мирослав, тот, узнав, чем Лиля занималась, быстро раскусит ее вранье и доложит бабушке.
– Говорить буду я, если не возражаешь, – шепнула девушка Богдану, когда охранники отвлеклись на приближающийся шум шагов и голоса за дверью.
Парень не возражал, особенно когда увидел входящих в помещение мужчин.
– Богдан? Лиля? Как понимать вашу выходку?! – отчим Данилевского и будущий свекр Макаровой поспешил к ним, обгоняя владельца ТРК с телохранителями.
Владимирский, встав в стороне, внимательно слушал, и когда его товарищ начал повышать голос на пойманных ребят, сделал знак бдительным сторожам выйти.
Врать в глаза папе Кирилла Лиля не смогла и толкнула локтем Богдана.
– Владлен, я сейчас все объясню.
– Давай-давай, послушаю, как ты объяснишь нахождение невесты брата в таком месте да еще и ночью. Я едва не поседел, когда услышал фамилию журналистки, схваченной на территории стройки. Стройки, Богдан! Это не то место, где безбоязненно может гулять хрупкая человеческая девушка!
– С Лилей бы ничего не случилось, ведь я находился с ней рядом, – колдун зло стиснул зубы. – И вообще, она не хрустальная.
– Не хрустальная, значит? – разъярился Булат. – Посмотрю, что скажешь про свою любимую девушку, если она, конечно, у тебя появится.
Богдан вспыхнул – отчим прошелся по больному, напоминая о неудачах в личной жизни.
– У меня она уже есть.
– Ну-ну, сомневаюсь, иначе серьезней относился бы к невесте брата.
Видя, как сжимает кулаки напарник по ночной вылазке, Лиля, вздохнув, вклинилась в диалог.
– Владлен, это я заставила Богдана пойти со мной.
– Что? – Булат с трудом отвлекся от распекания пасынка, так как уже и забыл главную причину приезда.
– Я в любом случае пошла бы сюда, хоть одна, хоть в сопровождении.
– Почему, Лиля? Из-за этих костей? – мужчина кивнул на спортивную сумку с человеческими останками.
– Да. Вы, вероятно, слышали, что меня приглашали упокоить беспокойного призрака, напавшего на строителей?
– Да, Александр Сергеевич рассказывал. Причем тут призрак?
– Его кости мы и отыскали, – Макарова развернулась к владельцу ТРК. – Александр Сергеевич, вы знали, что найденный прах рабочие выбросили, как мусор? Возможно, именно вы и отдали им приказ?
– Лиля, что за голословные обвинения! – вступился за друга Булат.
– Подожди, Владлен, дай девушке высказаться, а мне ответить. Нет, ни я, ни Мирослав, не знали о решении бригадира. И если бы я имел возможность, то извинился бы перед умершим.
– Так в чем проблема? – вдруг усмехнулась магичка и схватила за руку моментально ставшего видимым для всех присутствующих призрака. – Федор! Тут хотят с тобой пообщаться.
– Здрасте, – мальчишка поспешно спрыгнул со стола, на котором все это время сидел и беззаботно болтал ногами, пока живые выясняли отношения.
– Боже, – выдохнул Владимирский, впервые в жизни увидевший привидение. – Как живой! И вы его можете касаться?
– И вы тоже, пока я рядом с Федей.
Мужчина несмело протянул руку – паренек, дождавшись, пока его легонько ткнут указательным пальцем, звонко гавкнул. Александр Сергеевич дернулся, а Федор засмеялся.
– Федя, веди себя прилично, если хочешь участвовать в разговоре, – пригрозила Макарова.
Булатов недовольно покосился на Лилю – он знал, что не всякому духоборцу удается сделать призрака не то что осязаемым, а и даже видимым для окружающих. Поэтому оборотню очень не хотелось, чтобы невеста сына светила своими способностями пускай и перед другом семьи.
– Итак, Александр Сергеевич, вы хотели что-то сказать Федору.
Владимирский быстро справился с растерянностью.
– Федор, не знаю вашего отчества…
– Николаевич я, – перебил олигарха призрак.
– Федор Николаевич, приношу извинения за действия своих людей. И хочу как-то компенсировать нанесенный вашим останкам вред. Например, устроить пышные похороны, установить дорогой памятник…
– Ага, и позолоченный гробик, оббитый кумачовым бархатом, – поскучнел мальчишка.
– Если пожелаешь, то и бархатом, – кивнул мужчина.
– Нет, с похоронами спешить не стоит, на самом деле Феде нужно другое.
– И что же, Лиля? – полюбопытствовал Владимирский.
– Федор не успокоится, пока не узнает, что случилось с родными после его смерти. Когда я отыщу данные, тогда и начнем обсуждать вопрос захоронения.
– Вам нужна помощь? Я так понимаю, молодой человек умер лет пятьдесят назад?
Макарова с подозрением посмотрела на мужчину. Интересно, на чем основывалась его догадка?
– Если хотите знать точно, то в сорок первом, в дни оккупации города.
– Тогда найти будет легко – в нашем архиве предостаточно документов периода Отечественной войны, которые освещают помощь горожан фронту, проведение эвакуации и мобилизации населения в армию, а также формирование народного ополчения, партийного и комсомольского подполья. Также можно поискать в областном архиве, который содержит документы с 1789 года.
– Зачем ему помогать мне?
– Мне тоже интересно, Ань.
– Вдруг это ловушка?
Роман наморщил лоб и с минуту молчал.
– Не думаю. По сути, его поступок – предательство вампирской общины Нью-Йорка. Принц не погладит Хантингтона по голове за то, что он дал тебе средство облегчить действие печати. Как бы вообще не казнил за измену. Так что смело используй данную кровь – она не установит между вами связь, если ты, конечно, не примешь ее внутрь.
– А то я идиотка, – буркнула Аня. – Мне бы избавится от той, что влил Аристарх.
– Лет через пятьдесят она исчезнет сама, – легкомысленно заметил парень. – Но если не хочешь ждать, найди Грааль, испей из него воды.
– Еще предложи найти доброго могущественного вампира, чья кровь вытеснит кровь Аристарха, после чего он не захочет превращать меня в свою рабыню.
– Хватит с тебя вампиров, Анька. Найди лучше древнего дракона, его ихор не слабее Грааля.
Ироничные рассуждения о способах избавления от власти Аристарха немного развлекли молодых людей, прогнав грустные мысли.
Воспоминания об утреннем разговоре с Ромой, неисправимом оптимистом, подняли боевой дух Данилевской, и она, смазав кровью Хантингтона метку на плече, вернулась в зал.
Бранд окинул девушку долгим взглядом. Анне даже показалось, что клиент принюхался, будто учуял кровь. По спине поползли мурашки страха. Юрген не указал в анкете, к какому сообществу Полуночи принадлежит. Но он не оборотень и – упаси Ночь! – не вампир, доказательства отсутствовали, но Аня, как и всякая ведьма, доверяла чувству озарения. Кто же он? Маг? Сидхе? Нифилим?
– Аня, как на счет десерта? – голос экс-гонщика вырвал магичку из панических раздумий.
– Спасибо, в другой раз. Предлагаю перейти к серьезному разговору, а для этого нам придется поехать в офис. – Экс-гонщик недоуменно приподнял светлую бровь, и девушка объяснила: – Вы ведь беспокоитесь о своих тайнах? А помещение, занимаемое компанией, защищено от прослушивания с помощью магии или человеческой техники.
– Подобная защита стоит и на моем доме. Анна, если не возражаете, мы можем продолжить разговор в моем особняке.
– Возражаю. Предпочитаю работать на своей территории, – магичка невинно улыбнулась.
– Разве в уикенд, кроме вас со Стивенсоном-младшим, работает кто-то еще? Кстати, приношу свои извинения, что лишил законных выходных.
И хотя Ане извинения Бранда не показались искренними, она покачала головой:
– Не переживайте, ради интересов клиента любой агент «Стивенсон и сын» пожертвует своим отдыхом без сожаления. Мы знали, куда шли работать.
– Завидная преданность делу.
Юрген не позволил Ане расплатиться по счету, и она не стала возражать – в конце концов, миллиардер мог позволить себе подобную мелочь. Но вот дальнейшее проявление галантности Бранда, его предупредительность, когда он помог ей надеть плащ или открыл перед ней дверь, немного раздражало. Нет, Данилевская не принадлежала к числу агрессивных феминисток, для которых мужская учтивость – признак сексуального домогательства. Нет, просто поведение экс-гонщика отличалось от того, к которому привыкла девушка. В отношениях с работодателем Аня играла первую скрипку: понимая, что именно от нее зависит его жизнь, клиент обычно сразу воспринимал слова спасительницы всерьез.
Юрген Бранд вел себя так, словно его жизнь не зависела от знаний и умений Ани. При этом мужчина пытался диктовать свои правила, будто бы никакого проклятия не существовало, и он не боялся погибнуть.
От неожиданного предположения, что ее водят за нос, Данилевская, не дойдя шагов двести до черного Ferrari спортсмена, споткнулась.
– Аккуратнее, принцесса, – блондин, схватив ее за руку, удержал от падения.
От соприкосновения кожа к коже Аню тряхнуло, как от удара током. И нет, статическое электричество тут было ни при чем. Не позволяя себе задуматься над причиной подобной реакции на малознакомого полуночника, магичка бросилась в наступление.
– По моим наблюдениям, на вас не насылали никакого проклятия. «Тысячу неприятностей и одну смерть» вы придумали, Юрген. Только зачем?
Теплый низкий смех Бранда усилил Анино раздражение.
– Интуиция подсказывает, что у вас нет проблем с вредоносной магией. Но тогда зачем вы обратились в «Стивенсон и сын», раз в помощи ее агентов не нуждаетесь?
– Аня, я уважаю ведьминскую интуицию, но тут она дала сбой. Поверьте, мне очень, очень нужны вы, – мужчина помедлил, – и ваша помощь.
Искренние янтарно-зеленые глаза Бранда завораживали, затягивая в свои глубины. Данилевская сморгнула, с трудом избавляясь от их власти, и отвела взгляд в сторону.
Май не радовал теплыми солнечными днями. Вяло моросящий дождик наполнил воздух сыростью и запахом грязи. Складывалось впечатление, что в Нью-Йорк опять пришла осень, потеснив весну.
Оторвавшись от созерцания мокрых плит тротуара, Аня закусила нижнюю губу и смело обвинила:
– На вас нет проклятия, я не почувствовала его за ланчем. И не увидела и не услышала ничего, что убедило бы меня в обратном. Вы лжете, мистер Бранд.
– Докажите, Аня, не будьте голословной.
Голос клиента оставался серьезным, а вот глаза лучились плохо спрятанной насмешкой и, как ни странно, любопытством.
– Пока мы обедали, я ждала проявлений проклятия. И ничего не произошло! Официант не уронил на вас поднос, вы не рассыпали соль и не облили себя кофе – вообще ничего! Ни одной мелкой, досадной случайности!
– У меня есть предположение, – улыбнулся Бранд. – Я знаю, что благословение, которое каждый специалист по проклятиям дарует своим детям, благотворно сказывается и на тех, кто находится с ними рядом. Вероятно, ваша защита частично затронула и меня, временно нейтрализуя действие проклятия.
– Глупости! – наморщила нос Аня. – Но даже если и так, почему о полосе невезения знаменитости вашего уровня ничего не слышно?
– Происшествия на мосту мало? Я едва не погиб, – обижено произнес Юрген.
– Неужели? А я читала в газетах и блогах, что вы героически спасли девушку-самоубийцу, а затем, оступившись, ловко извернулись и с фантастическим проворством схватились за выступ моста. По-вашему, таково проявление смертельного проклятия?
– Сколько скепсиса, принцесса! Увы, доказать обратное не в моих силах. – Экс-гонщик насмешливо развел руками. – Анна, дождь усиливается, предлагаю продолжить ваши придирки в салоне автомобиля.
– Я не придираюсь! А констатирую факты!
Окинув безлюдную улицу настороженным взглядом, Бранд грустно взглянул на свой новенький Ferrari и снял его с сигнализации. В ту же секунду автомобиль взорвался, ослепляя Данилевскую яркой вспышкой.
Оглушенная Аня почувствовала, как ее опрокидывают на мокрый тротуар и накрывают тяжелым телом.
Неуместная мысль пробилась сквозь шок: кажется, она поспешила с обвинениями, и Бранда все-таки прокляли.
В сотне метров от весело пылающего спорткара, буквально на днях поступившего в продажу, затаившийся в фигурных кустах Ник Арчер трясущимися руками щелкал сенсационный кадр за кадром и мысленно благодарил фортуну за ее подарки, посыпавшиеся как из рога изобилия. Если и дальше вокруг Бранда будут происходить интересные события, он скоро разбогатеет, и поэтому Арчер отныне превратится во вторую тень спортсмена.
***
6-е мая
Богдан Данилевский с брезгливой гримасой на лице разгребал рукой, затянутой в латексную перчатку, влажную землю. Разгребал осторожно, боясь повредить находку. Фонариком в левой руке парень подсвечивал фронт работ, так как пустырь за махиной строящегося торгово-развлекательного комплекса совсем не освещался.
– Надеюсь, это последняя, – с раздражением произнес парень и бросил желтоватую кость в спортивную сумку, которую держала Лиля.
– Ты эта, аккуратнее давай, чай мои костяшки не из железа деланные, – буркнул Федор, чья полупрозрачная фигура сидела на корточках рядом с девушкой. – И про недостающие зубы не забыл? В челюстях их пяток же ж не хватает.
– Перетопчешься, – отрезал колдун. – Хватит с тебя и двадцати семи.
– Федь, а у тебя и зубы мудрости успели к шестнадцати годам вырасти? – удивилась Макарова.
– Ну и чё ты меня попалила, кралечка? Колдунчик бы еще с час порылся, ему полезен труд, бают, он облагораживает.
– Слушай, пацан, а ты не обнаглел? – Богдан поднялся во весь свой немаленький рост и стянул грязные перчатки. – Все, Лиль, кости собрали, а потерю одного зуба он как-нибудь переживет.
– Уже пережил – мне его лет в четырнадцать в уличной драке выбили.
– Так зачем ты врешь, что зуб где-то в земле остался?!
– Я вру?! – возмутился мальчишка. – А где ему еще же ж оставаться, если я его после драки с земли не подымал?
– Ты хоть понимаешь, Каспер, что чем дольше мы тут находимся, тем выше шанс попасться сторожам?
– Правда, Федь, это частные владения, у нас будут проблемы, если поймают.
– Звиняйте, не знал, – без сожаленья заявил призрак, – а вообще, кабы колдунчик не бухтел, то вас бы и не застукали. А кости таки да, собрали все.
– В смысле не застукали? – встревожилась Лиля.
Но вредному приведению отвечать не пришлось – в глаза начинающим расхитителям могил направили свет нескольких мощных фонарей и злой голос скомандовал:
– Руки вверх! Или стреляю!
Молодым людям пришлось последовать приказу.
А приблизительно через час Богдан с Лилей сидели в комнате охраны ТРК в ожидании Владимирского. А всему виной недальновидность девушки: она оставила в кармане куртки удостоверение журналиста, которое и обнаружили при обыске. И если Богдан поначалу планировал откупиться от сторожей, то теперь те, напуганные появлением представителя СМИ, и не думали их отпускать, пока не разрешит владелец стройки.
За семь месяцев общения с семьей Кирилла Лиля ни разу не видела олигарха, хотя тот и числился среди близких друзей Булата. И теперь кроме легкого переживания девушка испытывала предвкушение: ей было интересно взглянуть на мужчину, знающего о мире Полуночи, но не пожелавшего в него войти – Владимирскому предлагали обращение, как вампиры, так и оборотни, но он решил остаться человеком.
Попивая чай, любезно приготовленный одним из охранников, Лиля думала над тем, что рассказывать. Кости – улика, поэтому придется подать правду напополам с вымыслом. Главное, чтобы с олигархом не приехал Мирослав, тот, узнав, чем Лиля занималась, быстро раскусит ее вранье и доложит бабушке.
– Говорить буду я, если не возражаешь, – шепнула девушка Богдану, когда охранники отвлеклись на приближающийся шум шагов и голоса за дверью.
Парень не возражал, особенно когда увидел входящих в помещение мужчин.
– Богдан? Лиля? Как понимать вашу выходку?! – отчим Данилевского и будущий свекр Макаровой поспешил к ним, обгоняя владельца ТРК с телохранителями.
Владимирский, встав в стороне, внимательно слушал, и когда его товарищ начал повышать голос на пойманных ребят, сделал знак бдительным сторожам выйти.
Врать в глаза папе Кирилла Лиля не смогла и толкнула локтем Богдана.
– Владлен, я сейчас все объясню.
– Давай-давай, послушаю, как ты объяснишь нахождение невесты брата в таком месте да еще и ночью. Я едва не поседел, когда услышал фамилию журналистки, схваченной на территории стройки. Стройки, Богдан! Это не то место, где безбоязненно может гулять хрупкая человеческая девушка!
– С Лилей бы ничего не случилось, ведь я находился с ней рядом, – колдун зло стиснул зубы. – И вообще, она не хрустальная.
– Не хрустальная, значит? – разъярился Булат. – Посмотрю, что скажешь про свою любимую девушку, если она, конечно, у тебя появится.
Богдан вспыхнул – отчим прошелся по больному, напоминая о неудачах в личной жизни.
– У меня она уже есть.
– Ну-ну, сомневаюсь, иначе серьезней относился бы к невесте брата.
Видя, как сжимает кулаки напарник по ночной вылазке, Лиля, вздохнув, вклинилась в диалог.
– Владлен, это я заставила Богдана пойти со мной.
– Что? – Булат с трудом отвлекся от распекания пасынка, так как уже и забыл главную причину приезда.
– Я в любом случае пошла бы сюда, хоть одна, хоть в сопровождении.
– Почему, Лиля? Из-за этих костей? – мужчина кивнул на спортивную сумку с человеческими останками.
– Да. Вы, вероятно, слышали, что меня приглашали упокоить беспокойного призрака, напавшего на строителей?
– Да, Александр Сергеевич рассказывал. Причем тут призрак?
– Его кости мы и отыскали, – Макарова развернулась к владельцу ТРК. – Александр Сергеевич, вы знали, что найденный прах рабочие выбросили, как мусор? Возможно, именно вы и отдали им приказ?
– Лиля, что за голословные обвинения! – вступился за друга Булат.
– Подожди, Владлен, дай девушке высказаться, а мне ответить. Нет, ни я, ни Мирослав, не знали о решении бригадира. И если бы я имел возможность, то извинился бы перед умершим.
– Так в чем проблема? – вдруг усмехнулась магичка и схватила за руку моментально ставшего видимым для всех присутствующих призрака. – Федор! Тут хотят с тобой пообщаться.
– Здрасте, – мальчишка поспешно спрыгнул со стола, на котором все это время сидел и беззаботно болтал ногами, пока живые выясняли отношения.
– Боже, – выдохнул Владимирский, впервые в жизни увидевший привидение. – Как живой! И вы его можете касаться?
– И вы тоже, пока я рядом с Федей.
Мужчина несмело протянул руку – паренек, дождавшись, пока его легонько ткнут указательным пальцем, звонко гавкнул. Александр Сергеевич дернулся, а Федор засмеялся.
– Федя, веди себя прилично, если хочешь участвовать в разговоре, – пригрозила Макарова.
Булатов недовольно покосился на Лилю – он знал, что не всякому духоборцу удается сделать призрака не то что осязаемым, а и даже видимым для окружающих. Поэтому оборотню очень не хотелось, чтобы невеста сына светила своими способностями пускай и перед другом семьи.
– Итак, Александр Сергеевич, вы хотели что-то сказать Федору.
Владимирский быстро справился с растерянностью.
– Федор, не знаю вашего отчества…
– Николаевич я, – перебил олигарха призрак.
– Федор Николаевич, приношу извинения за действия своих людей. И хочу как-то компенсировать нанесенный вашим останкам вред. Например, устроить пышные похороны, установить дорогой памятник…
– Ага, и позолоченный гробик, оббитый кумачовым бархатом, – поскучнел мальчишка.
– Если пожелаешь, то и бархатом, – кивнул мужчина.
– Нет, с похоронами спешить не стоит, на самом деле Феде нужно другое.
– И что же, Лиля? – полюбопытствовал Владимирский.
– Федор не успокоится, пока не узнает, что случилось с родными после его смерти. Когда я отыщу данные, тогда и начнем обсуждать вопрос захоронения.
– Вам нужна помощь? Я так понимаю, молодой человек умер лет пятьдесят назад?
Макарова с подозрением посмотрела на мужчину. Интересно, на чем основывалась его догадка?
– Если хотите знать точно, то в сорок первом, в дни оккупации города.
– Тогда найти будет легко – в нашем архиве предостаточно документов периода Отечественной войны, которые освещают помощь горожан фронту, проведение эвакуации и мобилизации населения в армию, а также формирование народного ополчения, партийного и комсомольского подполья. Также можно поискать в областном архиве, который содержит документы с 1789 года.
