– Давай ты перестанешь говорить глупости? – Аня вскочила из-за стола. – Хочешь, чтобы мне приснились кошмары?
Роман печально улыбнулся и не ответил. Когда Анна стала убирать со стола, принялся помогать девушке.
– Кстати, ты обещала рассказать, что за дрянь бросили мне в лицо, – напомнил он, когда кухне вернулась ее чистота.
– Ты, скорее всего, о ней слышал, называется «адская чесотка».
– Нет.
– Странно, ее используют довольно давно. Классическая «адская чесотка» – это смесь из измельченных ядовитых трав, галлюциногенных грибов, капсаицина и битого стекла. Она смертельно опасна для человека и весьма болезненна для оборотня или вампира. Если вовремя не удалить порошок с кожи, то фантастичная регенерация приводит несчастного в норму лишь через несколько мучительных дней, наполненных болью и кошмарами.
– Что такое капсаицин?
– Вещество, содержащееся в жгучих сортах стручкового перца. Попадая на слизистые и кожу, вызывает невыносимое жжение, а в большом количестве и ожог. Не смывается водой. Его применяют в изготовлении газовых баллончиков.
– Объясняешь, как по писанному, – прокомментировал ответ Рома. – Слушай, а среди грибов, что в смеси, нет тех, которые лопали викинги перед боем?
– Боишься превратиться в оборотня-берсеркера? – насмешливо поинтересовалась девушка.
– Сейчас да, опасаюсь. А вот девятого мая не отказался бы поужинать такими грибками. И тогда бы нас боялись вампиры. Жаль, что ты не выращиваешь подобные грибочки на своем подоконнике.
– Заманчиво, но там нашлось место только Венере. И это хорошо, ведь мой цветик всеяден.
– О да, согласен! Я даже представить себе страшусь мухоловку-берсерка!
США, Нью-Йорк, 4-е мая
Лучи утреннего солнца золотили местами ржавые перила моста, разгоняли последние клочки тумана над рекой.
Ник Арчер сделал последний кадр и открыл чехол, чтобы спрятать профессиональный Nikon последней модели, как боковое зрение отметило суматоху на ездовой части моста. Красный Buick остановился на проезжей части, из салона выскочила длинноволосая блондинка и резвой мартышкой перелезла через ограждение. Немного отставая, с пассажирской стороны, выбежала вторая светловолосая девушка и подскочила к перилам.
Фотограф, завороженный открывающимися возможностями, чуть постоял, а затем бросился по пешеходной полосе в конец моста. Там, на парковке, его дожидалась машина.
Вот и отдохнул душой, фотографируя утренний Нью-Йорк. Нашел работенку, где и не ждал.
Ему хватило пары минут, чтобы доехать до места возможной драмы. В образовывающейся пробке его машина стала пятой. Собирающаяся толпа зевак из водителей и их пассажиров мешала сделать чистые кадры, и он заработал локтями. Висящий на шее фотоаппарат скрывали полы куртки – Ник знал, как опасна для хрупкой техники ярость родственников потенциального самоубийцы. Растрепанная девица, дрожащая и бледная, идеально вписывалась в скайлайн Нью-Йорк. Замечательные фото выйдут, даже если она не прыгнет.
– Элли! Элли, прекращай дурить! – кричала светловолосая на возможную самоубийцу. – Вдруг сорвешься, а ты ведь не умеешь плавать!
Фотограф хмыкнул: высота моста такова, что от удара об воду не спасут и таланты олимпийской чемпионки-плавчихи – ушибленные внутренние органы откажут в течение нескольких часов или дней.
Службу спасения вызвали, но она не успеет – Ник почуял трагедию особым нюхом бывалого папарацци. Блондинка по эту сторону перил, заламывая руки, умоляла, кажется, сестру – фотографа не интересовали их родственные связи – не делать глупостей, подумать об отце и матери. Неправильный подход, ухмыльнулся Арчер, на всякий случай щелкая и зареванную девицу, о родственниках самоубийца думает в последнюю очередь.
Серебристый Jaguar мягко притормозил, пристраиваясь в хвост образовавшейся колоны. Глядя на благородные аэродинамические обводы своей мечты на колесах, папарацци сглотнул вязкую слюну зависти. Глаза Арчера потрясенно округлились, когда он увидел, кто покинул салон спорткара.
Он узнал его сразу. Еще бы, этот мужчина сейчас одетый в белую тенниску и светло-серые джинсы, не сходил со страниц светских хроник. Миллиардер, плейбой, меценат, в далеком прошлом успешный гонщик Формулы-1, на Юргена Теодора Бранда молилась желтая пресса, ведь описывая его очередные похождения, журналисты поднимали тиражи своих журналов и газет.
Настоящий мужик не замечает привлекательность другого мужика, если, конечно, он не гей. У Арчера, ранее подписывающегося под каждым словом этого определения, перехватило дыхание – настолько красивым оказался Бранд вживую. Дьявольски красивым. Экс-гонщик не шел, он скользил вальяжной походкой хищника, обходящего свои владения. Не замечая зачарованных собственной персоной людей, Бранд перемахнул через перила и, схватив девчонку за руку, что-то тихо ей сказал.
Очнувшийся от наваждения Ник принялся щелкать кадр за кадром, как безумный. Фотографии знаменитого миллиардера, отговаривающего самоубийцу от прыжка с моста, купит любое издание Штатов и за ту сумму, которую он назовет. Арчер пожалел, что стоит далеко и не слышит разговора с девицей. Впрочем, ладо, достаточно того, что он хорошо видит.
Но вот собравшаяся толпа зааплодировала – Элли с блаженной улыбкой фанатки перелезла через ограждения, попав в заботливые руки блондинки.
– Спасибо! Спасибо вам, сэр! – взволнованно залепетала светловолосая девушка, крепко сжимая ладонь дурочки-сестры. – Спасибо, вы совершили благородный поступок!
– Не надо меня благодарить, – отмахнулся все еще стоящий за перилами моста Бранд и, доставая громко звенящий телефон из заднего кармана, сухо добавил: – Мне просто нужно было срочно выбираться из этой пробки.
Циничный ответ Юргена восхитил Арчера, а дальнейшее повергло в шок. Бранд, ответив на звонок, вскоре переменился в лице и в волнении, забывшись, сделал шаг в пустоту…
4-е мая
Комок каши приземлился на Катину новую юбку. Девушка, сердито сверкнув глазами на прицельного метателя, схватила со стола полотенце и попыталась аккуратно снять манку, не растирая ее по светлой ткани. Получилось, оставшееся пятно она присыпала солью, которая, как где-то слышала, впитывает в себя жир.
Темноволосый малыш, с любопытством следивший с высокого детского стула за Катиными действиями, оживился и, набрав новую порцию каши, взмахнул ложкой. Девушка подняла полотенце как щит и закричала:
– Вика, твой братик швыряется кашей! Похоже, наелся!
– Развлеки его, Петрашова! – донеслось из ванной.
– Как? И вообще, Ефимова, я говорила тебе, что боюсь детей!
– Зажги спичку, он любит смотреть на огонь, – сразу за советом послышался шум льющейся воды.
Катя под прикрытием полотенца дотянулась до лежащего возле печки коробка и достала первую спичку. Чирк! Оранжевый огонек привлек внимание непоседливого мальчугана, давно свалившегося бы на пол, не будь он надежно пристегнут ремнями безопасности.
Притихший малыш, зачарованный язычком пламени, показался девушке даже милым. Пока он не стал морщить личико и стучать ложкой по еще полной тарелке.
– Сейчас-сейчас! Не сердись, – Катя торопливо зажигала новую спичку.
Как назло, она сломалась, а следующая, вспыхнув, тотчас потухла.
– Аа-ааа-аааа!
У временной няньки, не привыкшей к детскому плачу, задрожали руки.
– Да зажгись ты! – зло прикрикнула на спичку девчонка.
И та зажглась, не коснувшись покрытого красным фосфором бока коробки.
Катя отмерла лишь, когда догоревшая спичка едва не обожгла ей пальцы, и озадаченно пробормотала:
– Вот блин…
Младший брат Вики напомнил о себе смешным звуком, нечто средним между «мяу» и «увау». Но Катя, не обращая внимания на малявку, пристально осмотрела спички. Стандартный коробок, обычные палочки из желтоватой древесины, снабженные на конце зажигательной головкой зеленого цвета. На сесквисульфидные, которые зажигаются при трении о любую поверхность, не похожи.
– Зажгись, – шепнула, не питая иллюзий на счет своих способностей пиромана.
Пламя, весело танцуя, быстро добралось до кончиков пальцев.
– А вот и я! – Вика, поправляя обмотанное вокруг головы полотенце, вплыла в кухню. – По мокрым волосам судить тяжело, но, похоже, краска легла хорошо. Скоро, как и ты, буду платиновой блондинкой.
– Здорово, – отстраненно ответила Катя, которую сейчас от собственных мыслей не отвлекло бы и заявление подруги, что она облысела. – Вик, ты извини, но я пойду домой.
– Как домой? Ты не хочешь посмотреть, что получилось?
– Хочу, но мне пора, – грубо отрезала Катя.
Озадаченная резким тоном обычно вежливой подруги Виктория не стала упрашивать и проводила гостью.
Дома оставшееся до прихода тетки время Катя потратила на поиски в Интернете. Голова заболела от объема просмотренной информации, но девчонка испытала чувство облегчения. Знания о себе освободили ее от страха. Сотни кликнутых ссылок, десятки прочитанных статей и даже один художественный фильм помогли понять, что с ней происходит и, главное, кто она.
Она – ребенок Индиго.
– Индиго, – растягивая гласные, произнесла вслух девочка. Гипотетическая принадлежность к поколению детей будущего безумно ей нравилась.
Мечтательный взгляд с монитора компьютера, где бежали титры закончившегося фильма, скользнул по комнате и зацепился за ветровку, висящую на спинке стула. Эту спортивную курточку она одевала в день столкновения с маньяком, и именно она подтолкнула ее к страшному открытию.
Если она может воспламенять предметы, то выходит, никакого таинственного спасителя и не было?!
США, Нью-Йорк, 4-е мая
Аня придирчиво и нарочито медленно оглядела каждый из четырнадцати идентичных браслетов. Затем подняла насмешливые глаза на молчавших во время опознания полицейских и со вздохом произнесла:
– Его здесь нет.
– Вы уверены, Аня? – черкая что-то в своих записях, спросил детектив Митчелл.
– У моего браслета на подвеске в виде яблока есть щербинка. Она осталась после удара об морду одного приставучего кровососа, – с готовностью пояснила девушка.
– Аня, не забывайтесь, оскорблять другие расы – не корректно.
– Простите, больше не буду.
– По каким еще приметам можно опознать украденный браслет? Может посмотрите еще раз?
– Бросьте, вы ведь маг, и не хуже меня чувствуете, что магии в лежащей на столе бижутерии нет и капли. Качественные украшения, не спорю, копия моего браслета, но полуночнику они бесполезны.
– Что ж, будем искать дальше, – первым поднялся вампир.
– Не стоит, я уже нашла. Вчера выкупила его у перекупщика краденых артефактов.
Девушка с садистским удовлетворением наблюдала, как каменное выражение лица вампира стирает трещинка-морщинка гнева, рассекая его по-интеллигентски высокий лоб.
– И ты молчала?! За дураков нас держишь?
– Что вы! И не думала!
Пару секунд детектив Хантингтон буравил Данилевскую взбешенным взглядом. Затем резко развернувшись, покинул конференц-зал, на ходу бросив раздражено:
– Митчелл, если не хочешь, чтобы я ее придушил, разговаривай с этой дурой сам.
Маг лишь хмыкнул на выходку напарника.
– Аня, простите за откровенность, вы в своем уме? Зачем злите моего коллегу?
– Наверное, не в своем, раз крышу срывает, стоит кровососу оказаться так близко.
– Анна, вы обещали, – одернул девушку маг. – Детектив Хантингтон – профессионал и обычно не имеет предубеждений по отношению к подозреваемым, но вы его допекли.
– Исходя из ваших слов, этот вампир идеальный страж закона – неподкупный и справедливый. Но ведь вторую зарплату он получает у хозяина Нижнего Амстердама?
– Нет, Дерек сам по себе, вампир-одиночка.
– Вольный стрелок? – ухмыльнулась ведьма.
– Типа того.
– Попытаюсь поверить в подобное чудо, – недоверчиво произнесла девушка. – У вас есть еще ко мне вопросы? Или могу быть свободна?
– Спасибо за сотрудничество, мисс.
Анна шла на свое рабочее место в приподнятом настроении. Хотелось верить, что афера с одинаковыми браслетами, изготовленными в кратчайшие сроки китайскими ювелирами, поможет ей выпутаться из неприятностей. Конечно, даже если она будет чиста перед законом, принц вампиров Нижнего Амстердама мог проверить результаты официального расследования. И докопавшись до правды, предъявить свой счет.
Пойдя на поводу у ненависти к кровососам, она убила поставщика живого товара для главного вампира штата Нью-Йорк. К несчастью, принц клыкастых благоволил к Блеквуду и так просто его смерть не оставит без отмщения.
И все-таки Аня надеялась на благополучный исход.
Открыв дверь, она вдохнула тонкий аромат цветов, заполнивший пространство огромной комнаты.
На ее рабочем столе лежал букет алых роз. Алых как артериальная кровь.
Облизав враз пересохшие губы, магичка медленно приблизилась к неожиданному подношению. Преодолевая отвращение, запустила пальцы в букет в поисках записки. И молила небеса, чтобы цветы оказались не от того, чье имя первым пришло в ее голову.
«Расстояние и время не смоют боль моей потери. Я помню и жду. Аристарх».
Девушка смяла карточку, подписанную вычурным летящим почерком. Хорошо, что коллеги на обеде. Она одна в кабинете, и никто не видит ее перекосившееся лицо.
– Анита! – возбужденно сверкая серыми глазами, в комнату полевых агентов влетела Гала. – Пятьдесят пять роз! Кто-то неприлично щедр!
Аристарх обожал показательные жесты.
– Записка написана по-русски, я не смогла прочесть, – бесстыдно призналась блондинка. – И теперь сгораю от нетерпения! Скажи, кто этот щедрый мужчина?
– Лучше не надо, тебе не понравится ответ, – усмехнулась криво Данилевская.
– Да ладно тебе, тот, кто прислал подобное великолепие, не может не нравиться.
– Я собираюсь их выбросить.
– Ты что! Даже если даритель тебе отвратителен, так нельзя. Познакомь с ним, может мне понравится.
Секретарь медленно провела рукой, гладя рдяные бутоны и длинные стебли. Цветы, словно живые, воспротивились фамильярности – и на подушечке указательного пальца Галы повисла багровая капля. Хищные цветы… как и сам даритель.
– Букет прислала одна богатая толстая и жутко уродливая лесбиянка.
Гала, держащая поцарапанный палец во рту, гадливо сплюнула.
– Ты пошутила?
– Нет, – Аня, старательно сдерживая смех, продолжала вдохновенно врать. – Мы познакомились на выставке в картинной галерее, и она теперь все никак не отстанет. Хотя, как она обмолвилась, тетка обожает натуральных блондинок. Так что, вас познакомить?
Гала пытливо вглядывалась в лицо сотрудницы.
– Ты прикалываешься, – наконец поняла она и надула губы: – Не хочешь говорить правду, применять пытки не буду.
Магичка с усмешкой попросила:
– Выброси в мусорку, ладно?
– Сама выбрасывай свою гадость, – обиделась Гала.
Проследив, чтобы секретарь ушла, а не затаилась за одной из разлогих кадочных пальм, Аня спрятала лицо в ладонях.
Аристарх не оставлял ее в покое, регулярно напоминая о себе подарками. Только раньше цветы девушка находила у порога своей квартиры.
Как же ее все достало! Родные не могли ни убить неуловимого вампира, ни обезопасить ее от его влияния. И спрятали там, где Аристарх объявлен persona non grata. Что не поделили мастер-бродяга и принц Нижнего Амстердама, ведьму не интересовало. Главное, чтобы они не мирились ближайшие сто лет.
4-е мая
– В четверг четвертого числа четыре чумазых чародея…
Роман печально улыбнулся и не ответил. Когда Анна стала убирать со стола, принялся помогать девушке.
– Кстати, ты обещала рассказать, что за дрянь бросили мне в лицо, – напомнил он, когда кухне вернулась ее чистота.
– Ты, скорее всего, о ней слышал, называется «адская чесотка».
– Нет.
– Странно, ее используют довольно давно. Классическая «адская чесотка» – это смесь из измельченных ядовитых трав, галлюциногенных грибов, капсаицина и битого стекла. Она смертельно опасна для человека и весьма болезненна для оборотня или вампира. Если вовремя не удалить порошок с кожи, то фантастичная регенерация приводит несчастного в норму лишь через несколько мучительных дней, наполненных болью и кошмарами.
– Что такое капсаицин?
– Вещество, содержащееся в жгучих сортах стручкового перца. Попадая на слизистые и кожу, вызывает невыносимое жжение, а в большом количестве и ожог. Не смывается водой. Его применяют в изготовлении газовых баллончиков.
– Объясняешь, как по писанному, – прокомментировал ответ Рома. – Слушай, а среди грибов, что в смеси, нет тех, которые лопали викинги перед боем?
– Боишься превратиться в оборотня-берсеркера? – насмешливо поинтересовалась девушка.
– Сейчас да, опасаюсь. А вот девятого мая не отказался бы поужинать такими грибками. И тогда бы нас боялись вампиры. Жаль, что ты не выращиваешь подобные грибочки на своем подоконнике.
– Заманчиво, но там нашлось место только Венере. И это хорошо, ведь мой цветик всеяден.
– О да, согласен! Я даже представить себе страшусь мухоловку-берсерка!
Глава 4.
США, Нью-Йорк, 4-е мая
Лучи утреннего солнца золотили местами ржавые перила моста, разгоняли последние клочки тумана над рекой.
Ник Арчер сделал последний кадр и открыл чехол, чтобы спрятать профессиональный Nikon последней модели, как боковое зрение отметило суматоху на ездовой части моста. Красный Buick остановился на проезжей части, из салона выскочила длинноволосая блондинка и резвой мартышкой перелезла через ограждение. Немного отставая, с пассажирской стороны, выбежала вторая светловолосая девушка и подскочила к перилам.
Фотограф, завороженный открывающимися возможностями, чуть постоял, а затем бросился по пешеходной полосе в конец моста. Там, на парковке, его дожидалась машина.
Вот и отдохнул душой, фотографируя утренний Нью-Йорк. Нашел работенку, где и не ждал.
Ему хватило пары минут, чтобы доехать до места возможной драмы. В образовывающейся пробке его машина стала пятой. Собирающаяся толпа зевак из водителей и их пассажиров мешала сделать чистые кадры, и он заработал локтями. Висящий на шее фотоаппарат скрывали полы куртки – Ник знал, как опасна для хрупкой техники ярость родственников потенциального самоубийцы. Растрепанная девица, дрожащая и бледная, идеально вписывалась в скайлайн Нью-Йорк. Замечательные фото выйдут, даже если она не прыгнет.
– Элли! Элли, прекращай дурить! – кричала светловолосая на возможную самоубийцу. – Вдруг сорвешься, а ты ведь не умеешь плавать!
Фотограф хмыкнул: высота моста такова, что от удара об воду не спасут и таланты олимпийской чемпионки-плавчихи – ушибленные внутренние органы откажут в течение нескольких часов или дней.
Службу спасения вызвали, но она не успеет – Ник почуял трагедию особым нюхом бывалого папарацци. Блондинка по эту сторону перил, заламывая руки, умоляла, кажется, сестру – фотографа не интересовали их родственные связи – не делать глупостей, подумать об отце и матери. Неправильный подход, ухмыльнулся Арчер, на всякий случай щелкая и зареванную девицу, о родственниках самоубийца думает в последнюю очередь.
Серебристый Jaguar мягко притормозил, пристраиваясь в хвост образовавшейся колоны. Глядя на благородные аэродинамические обводы своей мечты на колесах, папарацци сглотнул вязкую слюну зависти. Глаза Арчера потрясенно округлились, когда он увидел, кто покинул салон спорткара.
Он узнал его сразу. Еще бы, этот мужчина сейчас одетый в белую тенниску и светло-серые джинсы, не сходил со страниц светских хроник. Миллиардер, плейбой, меценат, в далеком прошлом успешный гонщик Формулы-1, на Юргена Теодора Бранда молилась желтая пресса, ведь описывая его очередные похождения, журналисты поднимали тиражи своих журналов и газет.
Настоящий мужик не замечает привлекательность другого мужика, если, конечно, он не гей. У Арчера, ранее подписывающегося под каждым словом этого определения, перехватило дыхание – настолько красивым оказался Бранд вживую. Дьявольски красивым. Экс-гонщик не шел, он скользил вальяжной походкой хищника, обходящего свои владения. Не замечая зачарованных собственной персоной людей, Бранд перемахнул через перила и, схватив девчонку за руку, что-то тихо ей сказал.
Очнувшийся от наваждения Ник принялся щелкать кадр за кадром, как безумный. Фотографии знаменитого миллиардера, отговаривающего самоубийцу от прыжка с моста, купит любое издание Штатов и за ту сумму, которую он назовет. Арчер пожалел, что стоит далеко и не слышит разговора с девицей. Впрочем, ладо, достаточно того, что он хорошо видит.
Но вот собравшаяся толпа зааплодировала – Элли с блаженной улыбкой фанатки перелезла через ограждения, попав в заботливые руки блондинки.
– Спасибо! Спасибо вам, сэр! – взволнованно залепетала светловолосая девушка, крепко сжимая ладонь дурочки-сестры. – Спасибо, вы совершили благородный поступок!
– Не надо меня благодарить, – отмахнулся все еще стоящий за перилами моста Бранд и, доставая громко звенящий телефон из заднего кармана, сухо добавил: – Мне просто нужно было срочно выбираться из этой пробки.
Циничный ответ Юргена восхитил Арчера, а дальнейшее повергло в шок. Бранд, ответив на звонок, вскоре переменился в лице и в волнении, забывшись, сделал шаг в пустоту…
***
4-е мая
Комок каши приземлился на Катину новую юбку. Девушка, сердито сверкнув глазами на прицельного метателя, схватила со стола полотенце и попыталась аккуратно снять манку, не растирая ее по светлой ткани. Получилось, оставшееся пятно она присыпала солью, которая, как где-то слышала, впитывает в себя жир.
Темноволосый малыш, с любопытством следивший с высокого детского стула за Катиными действиями, оживился и, набрав новую порцию каши, взмахнул ложкой. Девушка подняла полотенце как щит и закричала:
– Вика, твой братик швыряется кашей! Похоже, наелся!
– Развлеки его, Петрашова! – донеслось из ванной.
– Как? И вообще, Ефимова, я говорила тебе, что боюсь детей!
– Зажги спичку, он любит смотреть на огонь, – сразу за советом послышался шум льющейся воды.
Катя под прикрытием полотенца дотянулась до лежащего возле печки коробка и достала первую спичку. Чирк! Оранжевый огонек привлек внимание непоседливого мальчугана, давно свалившегося бы на пол, не будь он надежно пристегнут ремнями безопасности.
Притихший малыш, зачарованный язычком пламени, показался девушке даже милым. Пока он не стал морщить личико и стучать ложкой по еще полной тарелке.
– Сейчас-сейчас! Не сердись, – Катя торопливо зажигала новую спичку.
Как назло, она сломалась, а следующая, вспыхнув, тотчас потухла.
– Аа-ааа-аааа!
У временной няньки, не привыкшей к детскому плачу, задрожали руки.
– Да зажгись ты! – зло прикрикнула на спичку девчонка.
И та зажглась, не коснувшись покрытого красным фосфором бока коробки.
Катя отмерла лишь, когда догоревшая спичка едва не обожгла ей пальцы, и озадаченно пробормотала:
– Вот блин…
Младший брат Вики напомнил о себе смешным звуком, нечто средним между «мяу» и «увау». Но Катя, не обращая внимания на малявку, пристально осмотрела спички. Стандартный коробок, обычные палочки из желтоватой древесины, снабженные на конце зажигательной головкой зеленого цвета. На сесквисульфидные, которые зажигаются при трении о любую поверхность, не похожи.
– Зажгись, – шепнула, не питая иллюзий на счет своих способностей пиромана.
Пламя, весело танцуя, быстро добралось до кончиков пальцев.
– А вот и я! – Вика, поправляя обмотанное вокруг головы полотенце, вплыла в кухню. – По мокрым волосам судить тяжело, но, похоже, краска легла хорошо. Скоро, как и ты, буду платиновой блондинкой.
– Здорово, – отстраненно ответила Катя, которую сейчас от собственных мыслей не отвлекло бы и заявление подруги, что она облысела. – Вик, ты извини, но я пойду домой.
– Как домой? Ты не хочешь посмотреть, что получилось?
– Хочу, но мне пора, – грубо отрезала Катя.
Озадаченная резким тоном обычно вежливой подруги Виктория не стала упрашивать и проводила гостью.
Дома оставшееся до прихода тетки время Катя потратила на поиски в Интернете. Голова заболела от объема просмотренной информации, но девчонка испытала чувство облегчения. Знания о себе освободили ее от страха. Сотни кликнутых ссылок, десятки прочитанных статей и даже один художественный фильм помогли понять, что с ней происходит и, главное, кто она.
Она – ребенок Индиго.
– Индиго, – растягивая гласные, произнесла вслух девочка. Гипотетическая принадлежность к поколению детей будущего безумно ей нравилась.
Мечтательный взгляд с монитора компьютера, где бежали титры закончившегося фильма, скользнул по комнате и зацепился за ветровку, висящую на спинке стула. Эту спортивную курточку она одевала в день столкновения с маньяком, и именно она подтолкнула ее к страшному открытию.
Если она может воспламенять предметы, то выходит, никакого таинственного спасителя и не было?!
***
США, Нью-Йорк, 4-е мая
Аня придирчиво и нарочито медленно оглядела каждый из четырнадцати идентичных браслетов. Затем подняла насмешливые глаза на молчавших во время опознания полицейских и со вздохом произнесла:
– Его здесь нет.
– Вы уверены, Аня? – черкая что-то в своих записях, спросил детектив Митчелл.
– У моего браслета на подвеске в виде яблока есть щербинка. Она осталась после удара об морду одного приставучего кровососа, – с готовностью пояснила девушка.
– Аня, не забывайтесь, оскорблять другие расы – не корректно.
– Простите, больше не буду.
– По каким еще приметам можно опознать украденный браслет? Может посмотрите еще раз?
– Бросьте, вы ведь маг, и не хуже меня чувствуете, что магии в лежащей на столе бижутерии нет и капли. Качественные украшения, не спорю, копия моего браслета, но полуночнику они бесполезны.
– Что ж, будем искать дальше, – первым поднялся вампир.
– Не стоит, я уже нашла. Вчера выкупила его у перекупщика краденых артефактов.
Девушка с садистским удовлетворением наблюдала, как каменное выражение лица вампира стирает трещинка-морщинка гнева, рассекая его по-интеллигентски высокий лоб.
– И ты молчала?! За дураков нас держишь?
– Что вы! И не думала!
Пару секунд детектив Хантингтон буравил Данилевскую взбешенным взглядом. Затем резко развернувшись, покинул конференц-зал, на ходу бросив раздражено:
– Митчелл, если не хочешь, чтобы я ее придушил, разговаривай с этой дурой сам.
Маг лишь хмыкнул на выходку напарника.
– Аня, простите за откровенность, вы в своем уме? Зачем злите моего коллегу?
– Наверное, не в своем, раз крышу срывает, стоит кровососу оказаться так близко.
– Анна, вы обещали, – одернул девушку маг. – Детектив Хантингтон – профессионал и обычно не имеет предубеждений по отношению к подозреваемым, но вы его допекли.
– Исходя из ваших слов, этот вампир идеальный страж закона – неподкупный и справедливый. Но ведь вторую зарплату он получает у хозяина Нижнего Амстердама?
– Нет, Дерек сам по себе, вампир-одиночка.
– Вольный стрелок? – ухмыльнулась ведьма.
– Типа того.
– Попытаюсь поверить в подобное чудо, – недоверчиво произнесла девушка. – У вас есть еще ко мне вопросы? Или могу быть свободна?
– Спасибо за сотрудничество, мисс.
Анна шла на свое рабочее место в приподнятом настроении. Хотелось верить, что афера с одинаковыми браслетами, изготовленными в кратчайшие сроки китайскими ювелирами, поможет ей выпутаться из неприятностей. Конечно, даже если она будет чиста перед законом, принц вампиров Нижнего Амстердама мог проверить результаты официального расследования. И докопавшись до правды, предъявить свой счет.
Пойдя на поводу у ненависти к кровососам, она убила поставщика живого товара для главного вампира штата Нью-Йорк. К несчастью, принц клыкастых благоволил к Блеквуду и так просто его смерть не оставит без отмщения.
И все-таки Аня надеялась на благополучный исход.
Открыв дверь, она вдохнула тонкий аромат цветов, заполнивший пространство огромной комнаты.
На ее рабочем столе лежал букет алых роз. Алых как артериальная кровь.
Облизав враз пересохшие губы, магичка медленно приблизилась к неожиданному подношению. Преодолевая отвращение, запустила пальцы в букет в поисках записки. И молила небеса, чтобы цветы оказались не от того, чье имя первым пришло в ее голову.
«Расстояние и время не смоют боль моей потери. Я помню и жду. Аристарх».
Девушка смяла карточку, подписанную вычурным летящим почерком. Хорошо, что коллеги на обеде. Она одна в кабинете, и никто не видит ее перекосившееся лицо.
– Анита! – возбужденно сверкая серыми глазами, в комнату полевых агентов влетела Гала. – Пятьдесят пять роз! Кто-то неприлично щедр!
Аристарх обожал показательные жесты.
– Записка написана по-русски, я не смогла прочесть, – бесстыдно призналась блондинка. – И теперь сгораю от нетерпения! Скажи, кто этот щедрый мужчина?
– Лучше не надо, тебе не понравится ответ, – усмехнулась криво Данилевская.
– Да ладно тебе, тот, кто прислал подобное великолепие, не может не нравиться.
– Я собираюсь их выбросить.
– Ты что! Даже если даритель тебе отвратителен, так нельзя. Познакомь с ним, может мне понравится.
Секретарь медленно провела рукой, гладя рдяные бутоны и длинные стебли. Цветы, словно живые, воспротивились фамильярности – и на подушечке указательного пальца Галы повисла багровая капля. Хищные цветы… как и сам даритель.
– Букет прислала одна богатая толстая и жутко уродливая лесбиянка.
Гала, держащая поцарапанный палец во рту, гадливо сплюнула.
– Ты пошутила?
– Нет, – Аня, старательно сдерживая смех, продолжала вдохновенно врать. – Мы познакомились на выставке в картинной галерее, и она теперь все никак не отстанет. Хотя, как она обмолвилась, тетка обожает натуральных блондинок. Так что, вас познакомить?
Гала пытливо вглядывалась в лицо сотрудницы.
– Ты прикалываешься, – наконец поняла она и надула губы: – Не хочешь говорить правду, применять пытки не буду.
Магичка с усмешкой попросила:
– Выброси в мусорку, ладно?
– Сама выбрасывай свою гадость, – обиделась Гала.
Проследив, чтобы секретарь ушла, а не затаилась за одной из разлогих кадочных пальм, Аня спрятала лицо в ладонях.
Аристарх не оставлял ее в покое, регулярно напоминая о себе подарками. Только раньше цветы девушка находила у порога своей квартиры.
Как же ее все достало! Родные не могли ни убить неуловимого вампира, ни обезопасить ее от его влияния. И спрятали там, где Аристарх объявлен persona non grata. Что не поделили мастер-бродяга и принц Нижнего Амстердама, ведьму не интересовало. Главное, чтобы они не мирились ближайшие сто лет.
***
4-е мая
– В четверг четвертого числа четыре чумазых чародея…
