Тарра – Земля
Когда твоя грудь проткнута мечом, тьма не злая.
Не холодная, не колючая, не враждебная... Когда ты умираешь, тьма ласкова и радушна. Утешает и гасит боль. Щедра на забвение и покой.
Децем Тенебриш падал в бездну мрака и безмолвия.
Вихри тьмы закручивали, даря тишину. Мысли увязли в ней, словно ложка в прошлогоднем меду.
И он не слышал нашептывания своего бога... Столько лет Эшкиль являлся Децему в снах, а сейчас почему-то оставил. Или он не спит?.. Тогда что с ним? Абсолютной тьма бывала лишь во сне – цветные картинки-видения ему никогда не снились. Чтобы их увидеть, он создавал грезы для других, в которые приходил незваным гостем.
Он падал, падал, падал…
Падал, теряя ощущение времени и себя.
Это было даже приятно, пока тишину не расколол резкий звук. Тьма истаяла, сменившись черным бархатом ночи, расшитым серебряными звездами.
Удар.
Возвращение чувствительности.
Боль во всем теле…
И четкое ощущение опасности.
Усилием воли разорвав путы онемения, Децем вскочил на ноги. Ослепляющий свет в лицо – и новый удар. Его отшвырнуло в сторону.
Последнее, что запомнил, странная карета желтого цвета, налетевшая прямо на него.
Она сбила человека.
Евангелина смотрела на руль, в который вцепилась крепко-крепко, до побелевших костяшек пальцев, и не верила в то, что это случилось с ней. В ужасе она скрылась с места преступления, даже не посмотрев, что с человеком. Проехав значительное расстояние, остановилась и целую вечность созерцала долбанный руль.
Хотя ясно, что с мужчиной… Трасса через посадку ночью пуста, она превысила скорость, и тело отшвырнуло с ее пути, как кеглю. Несчастный мертв.
За что?.. За что ей это?! Впервые в жизни нарушила правила – и ее сразу настигло наказание.
Она должна была остановиться и проверить, как пострадавший. Крохотный шанс, что он жив, оставался. Вызвать полицию и скорую помощь должна была... а вместо этого она трусливо скрылась!
Слезы закончились, не принеся облегчение. Сухие глаза болели до цветных кругов.
Она сбила человека…
Ева все еще не верила в это. Это не могло случится с ней. Не с ней, нет!..
Мужчина… откуда он взялся посреди пустой дороги?! Он будто с неба свалился ей под колеса!
И свет… Яркая вспышка ослепила. Затем удар – и человек слетел с дороги…
Нет, зрительные галлюцинации ее не оправдывают. Она и только она виновата.
Ева зарыдала без слез и потянулась к смартфону, вставленному в автомобильный держатель.
– Какого черта ты звонишь в два ночи…
– М-макс, я с-сбила человека! – прошептала, заикаясь, стоило услышать голос брата.
Он – единственный, к кому она могла обратиться, попав в беду. И это впервые Ева в нее угодила. Ева, а не ее беспечный брат!
– Евка, шутишь? Кончай прикалываться – глухая ночь, – сердито пробурчал сонный Максим.
– Я не шучу! Я сбила человека, возвращаясь с дачи!
Молчание. Ева понимала его сомнения. Максим не верил, что она, законопослушная черепаха на дороге, могла кого-то сбить. Она и сама все еще не верила в это!
– Он жив? – наконец спросил брат.
– Не знаю, – Ева всхлипнула, – я сбежала.
– Черт, Евка, ты дура! – Дальше пошли ругательства – витиеватые и грязные. А затем короткое и сухое, словно приказ: – Оставайся на месте. Я звоню Лису.
Решение Макса – ее приговор. Что страшнее – тюремный срок или криминальный авторитет, который, случайно увидев, засматривался на нее вот уже полгода? И единственное, что сдерживало – ее брат, без которого Лис не мог проворачивать свои грязные делишки.
– Не вздумай, Макс! Только не ему!
– Раньше надо думать было, Ев, он единственное твое спасение, – зло возразил брат и отключился.
В ее раскалывающуюся голову долбились сотни мыслей. Эмоции жгли душу. Вина, страх, неверие смешались, породив дикую панику. Что с ней будет? Тот человек, кто он? Как оказался на дороге? Как быть с его родными? Они ведь имеют право знать, что случилось с их мужем, братом и сыном?.. Люди Лиса его ведь где-то прикопают? Они скроют следы ее преступления? Нет человека – нет проблемы…
И еще. Оказав помощь, как быстро Лис затащит ее в свою постель? И, главное, как она будет жить, зная, что сбила человека, бросила его, не удосужившись узнать, жив ли он?
Кусая губы, Ева не сводила взгляда с телефона, дожидаясь вердикта.
Темный чародей пришел в сознание от новой острой боли.
Кто-то ломал ему пальцы, пытаясь снять кольца-накопители.
– Тебе, ни к чему, а дяде Геше пригодится… – Глухое бормотание сопровождало попытку скрутить тесное украшение с указательного пальца Децема. – Дядя Геша в кои годы, как белый человек заживет… Вот удача-то привалила…
Боль прогнала отупляющее оцепенение – чародей открыл глаза и, сделав глубокий вдох, закашлялся от непереносимой вони.
– Не жмур?.. Дядя Геша сейчас это поправит…
Зло бубнящий мародер навалился на раненого, надавливая ему коленом на живот.
Все еще дезориентированный, с заштопанной тьмой, но до конца не зажившей дырой в груди, чародей со стоном вскинул руки. Зазвенели кандалы, блокирующие дар.
Из-за оков и ранения Децем не чувствовал в себе магии и рассчитывать довелось на физическую силу, выносливость и то, что ему терять было больше, чем противнику. Грязный, заросший мужичонка готов убить за возможные богатства – темный же отстаивал свою жизнь.
И он почти отбросил «дядю».
– Ы-ы-ы! – как зверь взвыл бомж и, извернувшись, навалился с новой силой.
Скрюченные пальцы с обкусанными ногтями вцепились в шею чародея, пытаясь раздавить ему горло.
Децем проиграл брату. Утратил понравившуюся девушку и трон Мизгира. Перенесся в иной мир, где его убьет какой-то нищий?! Нет уж! Хватит с него поражений!..
Ярость подстегнула, придав сил.
Пальцы Децема в ответ впились в глазницы бомжа, вырывая из его глотки дикий вопль. Вместе с ним пришла энергия – темная, обжигающе-холодная, сейчас особенно желанная… но недоступная из-за оков. Сила не пополняла вычерпанный резерв, огибая его, буквально утекая сквозь пальцы. Децем не уловил ни капли после того, как перенесся с Тарры в этот мир.
И чародей вместо силы потянул знания. Нищий – не лучший их источник, но другого поблизости пока не наблюдалось, а быть брезгливым сейчас – недопустимая роскошь. Децему мало было понимания языка, которым наделил его древний артефакт в момент перехода, он жаждал понять, куда угодил.
Следовало устроиться как можно быстрее здесь, чтобы начать подготовку к возвращению на родину.
О, он вернется! Вернется – и жестоко отомстит…
Бомж хрипел. Его сознание напоминало сосуд, который расшатывало, и содержимое, воспоминания и знания, мало-помалу выплескивались наружу.
Как и предполагал Децем, артефакт перенес его в техногенный мир под названием Земля.
Войны… Голод… Перенаселение… Циничные правители, которые не заботились о своем народе… Необдуманное использование недр земли и безразличие к будущему следующих поколений. Откровенный разврат, отчаяние и стремление забыться с помощью всевозможных средств: наркотических веществ, пустых отупляющих мозг развлечений. Люди жили мало, болели и при этом сами же и губили себя.
Децем оттолкнул скулящего бомжа и поднялся с холодной земли. Он получил некоторый багаж знаний и при этом его донор даже не изувечен. Тут не было жалости – один голый расчет: ему не хотелось сразу же заполучить на хвост полицию, которая расследует смерти даже таких отбросов общества.
Впрочем, не это главная причина его мягкотелости. Раньше его не останавливали сложности – он убивал без оглядки на законы и общественное мнение. Сейчас он не слышал голос Эшкиля, шепчущего о своей неутолимой жажде крови. Его темный бог молчал – и ничтожный человечишка остался жить. Как долго продлится тишина, Тенебриш не представлял, но его это удручало.
Нравился ли чародею мир, в который он угодил? Нет. Сумеет ли он тут продержаться до момента возвращения домой? О да, несомненно. Он разберется с принципом работы артефакта и обязательно вернется, чтобы отомстить.
Ну а пока предстояло на время стать своим в этом странном мире.
Не обращая внимания на воющего бомжа, Децем огляделся. Асфальтированная дорога проходила через лиственный лес. Время года – середина весны приблизительно. Прохладно. Взгляд на ночное небо – незнакомые звезды чужого мира предпочли не подсказывать, сколько осталось до рассвета.
Далеко на трассе сквозь туман пробился желтый свет фар.
– Пошел прочь отсюда, – презрительно процедил сквозь зубы Децем Тенебриш.
И дядя Геша, хныча и держась за голову, беспрекословно бросился в сторону леска.
Чародей же лег на дорогу. Расположился так, чтобы его заметили, но и не переехали, если не пожелают останавливаться и выполнять свой гражданский долг.
Когда твоя грудь проткнута мечом, тьма не злая.
Не холодная, не колючая, не враждебная... Когда ты умираешь, тьма ласкова и радушна. Утешает и гасит боль. Щедра на забвение и покой.
Децем Тенебриш падал в бездну мрака и безмолвия.
Вихри тьмы закручивали, даря тишину. Мысли увязли в ней, словно ложка в прошлогоднем меду.
И он не слышал нашептывания своего бога... Столько лет Эшкиль являлся Децему в снах, а сейчас почему-то оставил. Или он не спит?.. Тогда что с ним? Абсолютной тьма бывала лишь во сне – цветные картинки-видения ему никогда не снились. Чтобы их увидеть, он создавал грезы для других, в которые приходил незваным гостем.
Он падал, падал, падал…
Падал, теряя ощущение времени и себя.
Это было даже приятно, пока тишину не расколол резкий звук. Тьма истаяла, сменившись черным бархатом ночи, расшитым серебряными звездами.
Удар.
Возвращение чувствительности.
Боль во всем теле…
И четкое ощущение опасности.
Усилием воли разорвав путы онемения, Децем вскочил на ноги. Ослепляющий свет в лицо – и новый удар. Его отшвырнуло в сторону.
Последнее, что запомнил, странная карета желтого цвета, налетевшая прямо на него.
***
Она сбила человека.
Евангелина смотрела на руль, в который вцепилась крепко-крепко, до побелевших костяшек пальцев, и не верила в то, что это случилось с ней. В ужасе она скрылась с места преступления, даже не посмотрев, что с человеком. Проехав значительное расстояние, остановилась и целую вечность созерцала долбанный руль.
Хотя ясно, что с мужчиной… Трасса через посадку ночью пуста, она превысила скорость, и тело отшвырнуло с ее пути, как кеглю. Несчастный мертв.
За что?.. За что ей это?! Впервые в жизни нарушила правила – и ее сразу настигло наказание.
Она должна была остановиться и проверить, как пострадавший. Крохотный шанс, что он жив, оставался. Вызвать полицию и скорую помощь должна была... а вместо этого она трусливо скрылась!
Слезы закончились, не принеся облегчение. Сухие глаза болели до цветных кругов.
Она сбила человека…
Ева все еще не верила в это. Это не могло случится с ней. Не с ней, нет!..
Мужчина… откуда он взялся посреди пустой дороги?! Он будто с неба свалился ей под колеса!
И свет… Яркая вспышка ослепила. Затем удар – и человек слетел с дороги…
Нет, зрительные галлюцинации ее не оправдывают. Она и только она виновата.
Ева зарыдала без слез и потянулась к смартфону, вставленному в автомобильный держатель.
– Какого черта ты звонишь в два ночи…
– М-макс, я с-сбила человека! – прошептала, заикаясь, стоило услышать голос брата.
Он – единственный, к кому она могла обратиться, попав в беду. И это впервые Ева в нее угодила. Ева, а не ее беспечный брат!
– Евка, шутишь? Кончай прикалываться – глухая ночь, – сердито пробурчал сонный Максим.
– Я не шучу! Я сбила человека, возвращаясь с дачи!
Молчание. Ева понимала его сомнения. Максим не верил, что она, законопослушная черепаха на дороге, могла кого-то сбить. Она и сама все еще не верила в это!
– Он жив? – наконец спросил брат.
– Не знаю, – Ева всхлипнула, – я сбежала.
– Черт, Евка, ты дура! – Дальше пошли ругательства – витиеватые и грязные. А затем короткое и сухое, словно приказ: – Оставайся на месте. Я звоню Лису.
Решение Макса – ее приговор. Что страшнее – тюремный срок или криминальный авторитет, который, случайно увидев, засматривался на нее вот уже полгода? И единственное, что сдерживало – ее брат, без которого Лис не мог проворачивать свои грязные делишки.
– Не вздумай, Макс! Только не ему!
– Раньше надо думать было, Ев, он единственное твое спасение, – зло возразил брат и отключился.
В ее раскалывающуюся голову долбились сотни мыслей. Эмоции жгли душу. Вина, страх, неверие смешались, породив дикую панику. Что с ней будет? Тот человек, кто он? Как оказался на дороге? Как быть с его родными? Они ведь имеют право знать, что случилось с их мужем, братом и сыном?.. Люди Лиса его ведь где-то прикопают? Они скроют следы ее преступления? Нет человека – нет проблемы…
И еще. Оказав помощь, как быстро Лис затащит ее в свою постель? И, главное, как она будет жить, зная, что сбила человека, бросила его, не удосужившись узнать, жив ли он?
Кусая губы, Ева не сводила взгляда с телефона, дожидаясь вердикта.
***
Темный чародей пришел в сознание от новой острой боли.
Кто-то ломал ему пальцы, пытаясь снять кольца-накопители.
– Тебе, ни к чему, а дяде Геше пригодится… – Глухое бормотание сопровождало попытку скрутить тесное украшение с указательного пальца Децема. – Дядя Геша в кои годы, как белый человек заживет… Вот удача-то привалила…
Боль прогнала отупляющее оцепенение – чародей открыл глаза и, сделав глубокий вдох, закашлялся от непереносимой вони.
– Не жмур?.. Дядя Геша сейчас это поправит…
Зло бубнящий мародер навалился на раненого, надавливая ему коленом на живот.
Все еще дезориентированный, с заштопанной тьмой, но до конца не зажившей дырой в груди, чародей со стоном вскинул руки. Зазвенели кандалы, блокирующие дар.
Из-за оков и ранения Децем не чувствовал в себе магии и рассчитывать довелось на физическую силу, выносливость и то, что ему терять было больше, чем противнику. Грязный, заросший мужичонка готов убить за возможные богатства – темный же отстаивал свою жизнь.
И он почти отбросил «дядю».
– Ы-ы-ы! – как зверь взвыл бомж и, извернувшись, навалился с новой силой.
Скрюченные пальцы с обкусанными ногтями вцепились в шею чародея, пытаясь раздавить ему горло.
Децем проиграл брату. Утратил понравившуюся девушку и трон Мизгира. Перенесся в иной мир, где его убьет какой-то нищий?! Нет уж! Хватит с него поражений!..
Ярость подстегнула, придав сил.
Пальцы Децема в ответ впились в глазницы бомжа, вырывая из его глотки дикий вопль. Вместе с ним пришла энергия – темная, обжигающе-холодная, сейчас особенно желанная… но недоступная из-за оков. Сила не пополняла вычерпанный резерв, огибая его, буквально утекая сквозь пальцы. Децем не уловил ни капли после того, как перенесся с Тарры в этот мир.
И чародей вместо силы потянул знания. Нищий – не лучший их источник, но другого поблизости пока не наблюдалось, а быть брезгливым сейчас – недопустимая роскошь. Децему мало было понимания языка, которым наделил его древний артефакт в момент перехода, он жаждал понять, куда угодил.
Следовало устроиться как можно быстрее здесь, чтобы начать подготовку к возвращению на родину.
О, он вернется! Вернется – и жестоко отомстит…
Бомж хрипел. Его сознание напоминало сосуд, который расшатывало, и содержимое, воспоминания и знания, мало-помалу выплескивались наружу.
Как и предполагал Децем, артефакт перенес его в техногенный мир под названием Земля.
Войны… Голод… Перенаселение… Циничные правители, которые не заботились о своем народе… Необдуманное использование недр земли и безразличие к будущему следующих поколений. Откровенный разврат, отчаяние и стремление забыться с помощью всевозможных средств: наркотических веществ, пустых отупляющих мозг развлечений. Люди жили мало, болели и при этом сами же и губили себя.
Децем оттолкнул скулящего бомжа и поднялся с холодной земли. Он получил некоторый багаж знаний и при этом его донор даже не изувечен. Тут не было жалости – один голый расчет: ему не хотелось сразу же заполучить на хвост полицию, которая расследует смерти даже таких отбросов общества.
Впрочем, не это главная причина его мягкотелости. Раньше его не останавливали сложности – он убивал без оглядки на законы и общественное мнение. Сейчас он не слышал голос Эшкиля, шепчущего о своей неутолимой жажде крови. Его темный бог молчал – и ничтожный человечишка остался жить. Как долго продлится тишина, Тенебриш не представлял, но его это удручало.
Нравился ли чародею мир, в который он угодил? Нет. Сумеет ли он тут продержаться до момента возвращения домой? О да, несомненно. Он разберется с принципом работы артефакта и обязательно вернется, чтобы отомстить.
Ну а пока предстояло на время стать своим в этом странном мире.
Не обращая внимания на воющего бомжа, Децем огляделся. Асфальтированная дорога проходила через лиственный лес. Время года – середина весны приблизительно. Прохладно. Взгляд на ночное небо – незнакомые звезды чужого мира предпочли не подсказывать, сколько осталось до рассвета.
Далеко на трассе сквозь туман пробился желтый свет фар.
– Пошел прочь отсюда, – презрительно процедил сквозь зубы Децем Тенебриш.
И дядя Геша, хныча и держась за голову, беспрекословно бросился в сторону леска.
Чародей же лег на дорогу. Расположился так, чтобы его заметили, но и не переехали, если не пожелают останавливаться и выполнять свой гражданский долг.
