Одержимость
– Сорок четвертый километр от Трех Скал здесь, Майк. Майк, ты слышишь?
Пытаясь перекричать усиливающийся ветер и увязая по щиколотку в песке, Киран сделал несколько шагов по направлению к своему приятелю, которого знал еще со студенческой скамьи.
Майк Хинтон, историк и археолог, как и Киран, с детства увлекался легендами об артефактах и сокровищах и всё свободное время проводил за разгадыванием загадок и разглядыванием старинных карт. Киран же с не меньшим азартом жадно вчитывался в древние манускрипты, расшифровывал надписи, сделанные на давно забытых языках, на которых когда-то говорили различные разумные существа из самых дальних уголков бескрайней вселенной.
Весна этого года застала обоих друзей среди песков Красной планеты – одной из самых тоскливых, по мнению Майка, из всех существующих. Много времени прошло с начала подготовки похода, сбора вещей и поисков толкового проводника, но, наконец, друзья достигли острых выступов Каньона Праха. По словам сопровождающего – низкорослого, пухлого, с бегающими глазками местного аборигена по имени Щупс – пять лет назад Каньон Праха исследовали вдоль и поперек ненасытные до знаний ученые. Как поговаривали местные, академики искали среди песков и камней нечто, о чем никто не говорил, чьего названия никто не упоминал, и о чем нигде не было написано и сказано.
Выслушав рассказ Щупса и вдоволь посмеявшись над тем, с каким страхом в глазах и дрожью в голосе толстяк повествовал о событиях пятилетней давности, Майк усмехнулся, повертел в пальцах самокрутку и, не сказав ни слова, взвалил на плечо лопату и уверенно зашагал по направлению к приспособленному для песков пустыни мотобайку, который предусмотрительный Киран нагружал мешками с питьевой водой и сухарями. Щупс не наврал, довел до каньона быстро, и долго они не петляли. Желтовато-красно-коричневые просторы поражали монументальной мощностью, одновременно вселяя чувство такой безграничной тоски и одиночества, что хотелось упасть на жесткие камни, закрыть глаза и умереть от безысходности.
Спрыгнув с байка, Киран поежился. Местечко никак нельзя было назвать гостеприимным: вокруг только камни и скалы… Да песок, разносимый легким ветром туда-сюда, порой просачивался через одежду и норовил прорваться сквозь плотно сомкнутые обветренные губы.
Майку тоже было не по себе. На минуту он даже забыл о цели приезда. Ему хотелось всё бросить, заскочить на байк и рвануть в город, а потом и с этой забытой всеми планеты. Но они так долго шли к цели, и сейчас та была совсем рядом, стоило только ещё немного пошевелить мозгами и повспоминать древние тексты, над которыми долгими вечерами корпел Киран, а Майкл сопоставлял сделанный другом перевод с официальными версиями легенд, чтобы выйти на нужный след.
– Кир, напомни-ка, что говорилось в той надписи? – перекричать ветер, который с каждой секундой становился сильнее и собирался скоро перерасти в ураган, удавалось с большим трудом.
Киран не отвечал. Лишь спрятавшись от ветра за большим камнем, аккуратно счищал песок с непонятной плиты, пытаясь разглядеть нечто.
В сопровождении Щупса они исследовали пустыню метр за метром, пока, наконец, не достигли пункта назначения. Три скалы были уже далеко позади, и защитой от ветра искателям приключений служили лишь разбросанные в беспорядке камни: большие и маленькие, острые и тупые, гладкие и исчирканные то ли ножами и клыками чудовищ, то ли рваным сухостоем, заносимым в пустыню из мертвого леса. Увязая в песке, Майк сделал несколько шагов по направлению к застывшему около камней другу. Каждый шаг давался с трудом: ветер упорно отбрасывал Майкла назад, а нахальный песок хватал за ноги и просачивался сквозь тугую шнуровку сапог.
– Что ты нашел? – Майкл склонился над сидевшим на корточках Кираном, – Кир, у нас нет времени на ерунду. Ветер усиливается. Как бы не было бури! Что говорилось в той надписи? Сорок четвертый километр от Трех Скал, потом камни, сложенные в виде клюва, и что ещё там было? Я чувствую, сундук должен быть где-то здесь…
Но Киран, казалось, не слушал.
– Глянь-ка.
Киран отодвинулся в сторону, и перед Майклом выросла терракотовая глыба, на которой виднелись непонятные закорючки.
– Что это?
Киран выдохнул и хотел было уже ответить, как возникший непонятно откуда Щупс пропищал тоненьким голоском, напоминавшим звон монет в кармане:
– Надвигается буря. Пора бы уже отсюда. Пора бы…
– Готовься к отъезду. Мы скоро будет, – отрезал Киран.
Майкл удивленно покосился на приятеля. Он никогда не видел Кирана таким. Обычно жизнерадостный, полный юношеского задора, добрый и внимательный к людям, Киран не позволял себе повысить голос даже на неуклюжего охранника, ненароком отдавившего ему ногу в толкучке в гипермаркете. Сейчас же невинный вопрос проводника разбудил в нем такое раздражение, что Майкл поежился. А, может, виной тому вовсе не Щупс? Майкл бросил взгляд на странные закорючки, высеченные на камне, и глухим голосом выдавил:
– Надпись на языке, которого я не встречал.
Киран шагнул к камню, смахнул успевший осесть на буквах песок и еле слышно произнес:
– Это шифр. Таким языком пользовались много лет назад. Ни одного жителя того племени уж более нет в живых.
– Откуда шифр известен тебе? – перебил друга Майкл.
– Профессор Милфери, если это имя тебе о чём-то говорит, преподавал у меня бреонские языки на четвертом курсе. Предмет был факультативным, и посещаемость была низкой. Да и кому надо изучать языки, на которых за всю историю было написано всего две книги? Я и сам занимался этой ерундой только потому, что не мог долго спать по утрам, вот и плёлся на занятия. А ерунда оказалось вовсе не такой бесполезной, как я себе представлял, – Киран опять склонился над надписью.
– Ты можешь, наконец, сказать, что это значит? Или будем играть в молчанку? – поведение Кирана разбудило в Майкле недовольство. А разбушевавшийся не на шутку ветер только усилил это чувство. – Кир, мы тут не в игрушки играем. Коротышка прав, как бы не было бури. Ну, к черту всё! Переждем ураган в городе, а потом вернемся. Эти сокровища лежали тут пять тысяч лет, пусть ещё денек полежат!
– Хочешь идти, иди! – внезапно огрызнулся Киран, – Я остаюсь.
Киран сделал пару шагов назад и посмотрел в сторону клювообразных камней. Затем поднял голову и всмотрелся в небо, как будто изучал, насколько сильно оно затянуто тучами. «Отлично… отлично», – только и смог расслышать Майкл. Он не узнавал Кирана. Таким он его видел впервые в жизни. Одержимый поисками неизвестного, тот перестал замечать что-либо вокруг.
– Ну-ка стоять, не двигаться! – словно пушечный выстрел, прогремел откуда-то сверху грубый, продутый ветрами голос, криво говорящий на языке местного племени, – И ты, тощий! Выпрямись! Чего скрючился? Или огрею по хребту так, что навечно таким останешься!
Из-за клыкастых скал появилась огромная, замотанная в темные тряпки фигура с винтовкой в руках.
«Пещерные проныры, работающие не столько на своего босса, сколько на себя», – пронеслось в мозгу у Майка, а правая рука осторожно скользнула к висевшей на поясе кобуре, в которой был запрятан пистолет.
Из-за спины разбойника показался второй, не менее грозный на вид, с такой же винтовкой.
– Щупсяра, ты выяснил, где копать? – прогавкал второй в сторону проводника.
Щупс вынырнул непонятно откуда и тут же залебезил перед винтовками.
– Я всё сделал, как вы сказали. Привел их сюда, но карт с ними нету. Я всё проверил. У них вообще ничего нету. Только пистолеты на поясе и всё. А вон тот чего-то нарыл, – и он указал кривеньким толстым пальцем, похожим на переваренную сосиску, на Кирана.
Первая винтовка уставилась в лоб Кирану. Вторая застыла на Майкле.
– Ну, колись, тощий! Где золотые слитки?
Киран медленно выпрямился.
– Я скажу, где они, а ты откопаешь золото, а после пустишь мне пулю в лоб? Так лучше давай прямо сейчас! Бац, и нет никого. Никого и ничего. Мне этот вариант больше нравится.
– Ты еще торговаться со мной смеешь? – рыкнул замотанный в тряпки.
Вторая фигура приблизилась к первой и что-то зашептала. Хотя мог бы и вслух говорить – всё равно устрашающее завывание ветра заглушало любые звуки, если только они не были произнесены с криком и надрывом.
– Хорошо, – вдруг смилостивились тряпки, – говори, где золото, и уматывай. Один песчаный байк на тебя и твоего дружка.
«Черт. Все просчитал, гаденыш, – выругался про себя Майкл, – Знает, сволочь, что нам далеко не уйти. Даже не долететь до ближайших пещер, чтобы перетерпеть там бурю. Засыплет нас песком, ох засыплет. А останемся здесь – два выстрела и два трупа…»
Киран, видимо, думал так же или?.. Майкл заметил, как в глазах друга промелькнул странный блеск – такой взгляд бывал у него, когда кажущийся неподдающимся разгадке шифр вдруг начинал давать слабинку, и символы складывались слова, а те в свою очередь – в связный текст, ведущий к сокровищам и тайнам вселенной. Но что он задумал?
А Киран без всякого страха шагнул в сторону клювообразных камней и, что было силы, попробовал сдвинуть их с места. Ветер дул ему прямо в спину, будто помогая с глыбами. Но последние оказались сильнее. Киран выпрямился, вытер выступивший на лбу пот и взглянул на замотанных в тряпки.
– Рано ещё. Нужно подождать.
– Чего ждать то? – вертлявый Щупс опасливо заглянул в глаза Кирана, – Не ровен час, и нас сметет с лица планеты. Или заживо захоронит в песках. А я так боюсь скорпионов!
Один из разбойников приблизился к Кирану и ткнул его винтовкой в живот.
– Так они там? Под камнями?
Киран сглотнул и кивнул.
Замотанные ткнули винтовками на один из байков. Ничего не оставалось, как понуро побрести в сторону транспорта и завести мотор. Безжалостный ветер трепал волосы и одежду, так и норовя разорвать её в клочья. Майкл обреченно вздохнул. Шансов выжить было ноль. Киран завел мотор и посмотрел на небо.
– Пригнись, – только и успел прошептать он Майклу, как неописуемой силы шквал ветра обрушился сверху, разнося и руша всё на своем пути.
Внезапно почувствовав, как каменные холмы заходили у них под ногами, разбойники спрыгнули на песок и рванули вперёд, уклоняясь от преследовавших их смертоносных остроугольных камней. Самый большой из них со всей силы ударился о клювообразное сооружение, разбил его и расшвырял осколки вокруг.
Несколько попало за воротник рубашки Майкла и зацепило загорелую шею. Боль, поразившая тело, разорвалась в мозгу оглушительными выстрелами. Один. Следом второй. Майкл открыл глаза, стряхнул с головы песок и уставился в сторону, где ещё недавно он и Киран стояли под прицелом у местных воротил. Оба громилы лежали в луже, больше похожей на грязную смесь крови и коричнево-серого песка. Над ними возвышался Киран с пистолетом в руке. Перепуганный до смерти Щупс сполз вниз на землю и дрожал, прислонившись к каменным обвалам. Но Киран не обращал на продажного проводника никакого внимания, а, перепрыгнув через трупы разбойников, рванул к расчищенному ветром месту, рядом с которым покоилась глыба со странными закорючками. Выплевывая колкий песок, Киран раскидал каменные осколки в стороны и замер, уставившись вниз.
Майкл приблизился к другу и встал как вкопанный, увидев то, что открывалось перед ними: небольшое углубление в земле, хранившее в себе маленькую шкатулку, покрытую позолотой и даже не запертую на ключ или замок. Дрожащими руками Киран откинул крышку. Внутри было пусто.
Майкл глухо застонал и осел на песок. «Всё впустую. Месяцы беготни, куча потраченных денег, а взамен ничего».
– Ты уверен, что это и есть то, за чем мы шли? Хотя, по картам всё сходится, я же помню, видел их. И ты заранее знал про ветер и камни? Это было написано там? – Майкл кивнул в сторону терракотовой плиты с закорючками.
Ответом ему был истеричный хохот Кирана.
– Майки, Майки, ты так и остался ребенком, верящим в сказки! Да знал бы ты хоть немного бреонский, ты бы увидел самую нелепейшую надпись, которую я когда-либо встречал в своей жизни, – добавил Киран издевающимся тоном, каким обычно дразнят малыша, потянувшегося за конфетой, а получившего от нее всего лишь пустой фантик. – Там написано «О-дер-жи-мость». Одержимость! Тупейшее слово! А ветер... Ой, Майк, не смеши меня. – Киран упал на песок и трясся от смеха. – Тут же и дураку понятно, что эти камешки не выдержат такого урагана. Ты видел, как они лежат друг на друге? На соплях держались. А ветерок стал чуть побыстрее, чуток посильнее, да и нам подфартило, что камни в нужную сторону полетели, а то бы мы их долго перетаскивали! А потом бы выяснилось, что работа того не стоила. Блин, Майкл, ну и рожа у тебя! – Киран продолжал заливаться и валяться в серо-коричневой пыли.
«Одержимость? – Майкл повторял и повторял это слово про себя, как будто оно обладало магической силой, – Одержимость! Пустая коробка, пустой поход и обреченные на смерть среди песков и бури люди».
Майкл начинал завидовать лежащим неподалеку трупам. И что их понесло в такую погоду сюда, в самое сердце пустыни? Желание найти здесь свою смерть? Или жажда лёгкой наживы? Сокровища манят и дурманят, затмевают мозг и лишают рассудка. Нет, они не могли ошибиться. Карты не врут. Слитки и алмазы где-то рядом.
– Нет, Кир! – Майкл поднялся и сделал шаг по направлению к другу. – Мы не могли ошибиться. Я не мог ошибиться!
Выстрел – и запах пороха растворился в красных струйках, брызнувших из горла Кирана.
Кровь даже не забрызгала подошв его сапог, но почему-то Майкл чувствовал её привкус на своих губах. Как будто приставил пистолет к собственному горлу и сейчас умирает сам – медленно, но умирает. Где-то неподалеку послышалось, как, перекрикивая шум ветра, взревел мотор байка. Это Щупс, воспользовавшись моментом, проскользнул к транспорту в надежде унести ноги и спасти свою шкуру.
Майкл усмехнулся. «Твоя жалкая жизнь волнует меня в последнюю очередь!» Пальцы разжались, а пистолет глухо ударился о песок и тут же закопался в нем. Ноги подкосились, и Майкл рухнул на землю. По лицу текли слезы…
Местные жители в тот вечер много говорили о страшной буре, налетевшей на городок.
Тем, кто вовремя не вернулся из пустыни домой, пришлось испытать судьбу заживо похороненных среди песков и камней. Кто-то все-таки сумел найти спасение в пещерах и переждать стихию. Но таких были единицы.
В лавке Щупса одиноко горела лампочка, привинченная к потолку. Хозяин так и не вернулся, чтобы её выключить. А никому неизвестных путешественников, позвавших Щупса в то утро в пустыню, никто больше не видел. Может быть, вы когда-нибудь встретите одного из них, замотанного в тряпки и похожего не на человека, а на призрака, охраняющего свои сокровища с яростным и одержимым блеском в глазах.
– Сорок четвертый километр от Трех Скал здесь, Майк. Майк, ты слышишь?
Пытаясь перекричать усиливающийся ветер и увязая по щиколотку в песке, Киран сделал несколько шагов по направлению к своему приятелю, которого знал еще со студенческой скамьи.
Майк Хинтон, историк и археолог, как и Киран, с детства увлекался легендами об артефактах и сокровищах и всё свободное время проводил за разгадыванием загадок и разглядыванием старинных карт. Киран же с не меньшим азартом жадно вчитывался в древние манускрипты, расшифровывал надписи, сделанные на давно забытых языках, на которых когда-то говорили различные разумные существа из самых дальних уголков бескрайней вселенной.
Весна этого года застала обоих друзей среди песков Красной планеты – одной из самых тоскливых, по мнению Майка, из всех существующих. Много времени прошло с начала подготовки похода, сбора вещей и поисков толкового проводника, но, наконец, друзья достигли острых выступов Каньона Праха. По словам сопровождающего – низкорослого, пухлого, с бегающими глазками местного аборигена по имени Щупс – пять лет назад Каньон Праха исследовали вдоль и поперек ненасытные до знаний ученые. Как поговаривали местные, академики искали среди песков и камней нечто, о чем никто не говорил, чьего названия никто не упоминал, и о чем нигде не было написано и сказано.
Выслушав рассказ Щупса и вдоволь посмеявшись над тем, с каким страхом в глазах и дрожью в голосе толстяк повествовал о событиях пятилетней давности, Майк усмехнулся, повертел в пальцах самокрутку и, не сказав ни слова, взвалил на плечо лопату и уверенно зашагал по направлению к приспособленному для песков пустыни мотобайку, который предусмотрительный Киран нагружал мешками с питьевой водой и сухарями. Щупс не наврал, довел до каньона быстро, и долго они не петляли. Желтовато-красно-коричневые просторы поражали монументальной мощностью, одновременно вселяя чувство такой безграничной тоски и одиночества, что хотелось упасть на жесткие камни, закрыть глаза и умереть от безысходности.
Спрыгнув с байка, Киран поежился. Местечко никак нельзя было назвать гостеприимным: вокруг только камни и скалы… Да песок, разносимый легким ветром туда-сюда, порой просачивался через одежду и норовил прорваться сквозь плотно сомкнутые обветренные губы.
Майку тоже было не по себе. На минуту он даже забыл о цели приезда. Ему хотелось всё бросить, заскочить на байк и рвануть в город, а потом и с этой забытой всеми планеты. Но они так долго шли к цели, и сейчас та была совсем рядом, стоило только ещё немного пошевелить мозгами и повспоминать древние тексты, над которыми долгими вечерами корпел Киран, а Майкл сопоставлял сделанный другом перевод с официальными версиями легенд, чтобы выйти на нужный след.
– Кир, напомни-ка, что говорилось в той надписи? – перекричать ветер, который с каждой секундой становился сильнее и собирался скоро перерасти в ураган, удавалось с большим трудом.
Киран не отвечал. Лишь спрятавшись от ветра за большим камнем, аккуратно счищал песок с непонятной плиты, пытаясь разглядеть нечто.
В сопровождении Щупса они исследовали пустыню метр за метром, пока, наконец, не достигли пункта назначения. Три скалы были уже далеко позади, и защитой от ветра искателям приключений служили лишь разбросанные в беспорядке камни: большие и маленькие, острые и тупые, гладкие и исчирканные то ли ножами и клыками чудовищ, то ли рваным сухостоем, заносимым в пустыню из мертвого леса. Увязая в песке, Майк сделал несколько шагов по направлению к застывшему около камней другу. Каждый шаг давался с трудом: ветер упорно отбрасывал Майкла назад, а нахальный песок хватал за ноги и просачивался сквозь тугую шнуровку сапог.
– Что ты нашел? – Майкл склонился над сидевшим на корточках Кираном, – Кир, у нас нет времени на ерунду. Ветер усиливается. Как бы не было бури! Что говорилось в той надписи? Сорок четвертый километр от Трех Скал, потом камни, сложенные в виде клюва, и что ещё там было? Я чувствую, сундук должен быть где-то здесь…
Но Киран, казалось, не слушал.
– Глянь-ка.
Киран отодвинулся в сторону, и перед Майклом выросла терракотовая глыба, на которой виднелись непонятные закорючки.
– Что это?
Киран выдохнул и хотел было уже ответить, как возникший непонятно откуда Щупс пропищал тоненьким голоском, напоминавшим звон монет в кармане:
– Надвигается буря. Пора бы уже отсюда. Пора бы…
– Готовься к отъезду. Мы скоро будет, – отрезал Киран.
Майкл удивленно покосился на приятеля. Он никогда не видел Кирана таким. Обычно жизнерадостный, полный юношеского задора, добрый и внимательный к людям, Киран не позволял себе повысить голос даже на неуклюжего охранника, ненароком отдавившего ему ногу в толкучке в гипермаркете. Сейчас же невинный вопрос проводника разбудил в нем такое раздражение, что Майкл поежился. А, может, виной тому вовсе не Щупс? Майкл бросил взгляд на странные закорючки, высеченные на камне, и глухим голосом выдавил:
– Надпись на языке, которого я не встречал.
Киран шагнул к камню, смахнул успевший осесть на буквах песок и еле слышно произнес:
– Это шифр. Таким языком пользовались много лет назад. Ни одного жителя того племени уж более нет в живых.
– Откуда шифр известен тебе? – перебил друга Майкл.
– Профессор Милфери, если это имя тебе о чём-то говорит, преподавал у меня бреонские языки на четвертом курсе. Предмет был факультативным, и посещаемость была низкой. Да и кому надо изучать языки, на которых за всю историю было написано всего две книги? Я и сам занимался этой ерундой только потому, что не мог долго спать по утрам, вот и плёлся на занятия. А ерунда оказалось вовсе не такой бесполезной, как я себе представлял, – Киран опять склонился над надписью.
– Ты можешь, наконец, сказать, что это значит? Или будем играть в молчанку? – поведение Кирана разбудило в Майкле недовольство. А разбушевавшийся не на шутку ветер только усилил это чувство. – Кир, мы тут не в игрушки играем. Коротышка прав, как бы не было бури. Ну, к черту всё! Переждем ураган в городе, а потом вернемся. Эти сокровища лежали тут пять тысяч лет, пусть ещё денек полежат!
– Хочешь идти, иди! – внезапно огрызнулся Киран, – Я остаюсь.
Киран сделал пару шагов назад и посмотрел в сторону клювообразных камней. Затем поднял голову и всмотрелся в небо, как будто изучал, насколько сильно оно затянуто тучами. «Отлично… отлично», – только и смог расслышать Майкл. Он не узнавал Кирана. Таким он его видел впервые в жизни. Одержимый поисками неизвестного, тот перестал замечать что-либо вокруг.
– Ну-ка стоять, не двигаться! – словно пушечный выстрел, прогремел откуда-то сверху грубый, продутый ветрами голос, криво говорящий на языке местного племени, – И ты, тощий! Выпрямись! Чего скрючился? Или огрею по хребту так, что навечно таким останешься!
Из-за клыкастых скал появилась огромная, замотанная в темные тряпки фигура с винтовкой в руках.
«Пещерные проныры, работающие не столько на своего босса, сколько на себя», – пронеслось в мозгу у Майка, а правая рука осторожно скользнула к висевшей на поясе кобуре, в которой был запрятан пистолет.
Из-за спины разбойника показался второй, не менее грозный на вид, с такой же винтовкой.
– Щупсяра, ты выяснил, где копать? – прогавкал второй в сторону проводника.
Щупс вынырнул непонятно откуда и тут же залебезил перед винтовками.
– Я всё сделал, как вы сказали. Привел их сюда, но карт с ними нету. Я всё проверил. У них вообще ничего нету. Только пистолеты на поясе и всё. А вон тот чего-то нарыл, – и он указал кривеньким толстым пальцем, похожим на переваренную сосиску, на Кирана.
Первая винтовка уставилась в лоб Кирану. Вторая застыла на Майкле.
– Ну, колись, тощий! Где золотые слитки?
Киран медленно выпрямился.
– Я скажу, где они, а ты откопаешь золото, а после пустишь мне пулю в лоб? Так лучше давай прямо сейчас! Бац, и нет никого. Никого и ничего. Мне этот вариант больше нравится.
– Ты еще торговаться со мной смеешь? – рыкнул замотанный в тряпки.
Вторая фигура приблизилась к первой и что-то зашептала. Хотя мог бы и вслух говорить – всё равно устрашающее завывание ветра заглушало любые звуки, если только они не были произнесены с криком и надрывом.
– Хорошо, – вдруг смилостивились тряпки, – говори, где золото, и уматывай. Один песчаный байк на тебя и твоего дружка.
«Черт. Все просчитал, гаденыш, – выругался про себя Майкл, – Знает, сволочь, что нам далеко не уйти. Даже не долететь до ближайших пещер, чтобы перетерпеть там бурю. Засыплет нас песком, ох засыплет. А останемся здесь – два выстрела и два трупа…»
Киран, видимо, думал так же или?.. Майкл заметил, как в глазах друга промелькнул странный блеск – такой взгляд бывал у него, когда кажущийся неподдающимся разгадке шифр вдруг начинал давать слабинку, и символы складывались слова, а те в свою очередь – в связный текст, ведущий к сокровищам и тайнам вселенной. Но что он задумал?
А Киран без всякого страха шагнул в сторону клювообразных камней и, что было силы, попробовал сдвинуть их с места. Ветер дул ему прямо в спину, будто помогая с глыбами. Но последние оказались сильнее. Киран выпрямился, вытер выступивший на лбу пот и взглянул на замотанных в тряпки.
– Рано ещё. Нужно подождать.
– Чего ждать то? – вертлявый Щупс опасливо заглянул в глаза Кирана, – Не ровен час, и нас сметет с лица планеты. Или заживо захоронит в песках. А я так боюсь скорпионов!
Один из разбойников приблизился к Кирану и ткнул его винтовкой в живот.
– Так они там? Под камнями?
Киран сглотнул и кивнул.
Замотанные ткнули винтовками на один из байков. Ничего не оставалось, как понуро побрести в сторону транспорта и завести мотор. Безжалостный ветер трепал волосы и одежду, так и норовя разорвать её в клочья. Майкл обреченно вздохнул. Шансов выжить было ноль. Киран завел мотор и посмотрел на небо.
– Пригнись, – только и успел прошептать он Майклу, как неописуемой силы шквал ветра обрушился сверху, разнося и руша всё на своем пути.
Внезапно почувствовав, как каменные холмы заходили у них под ногами, разбойники спрыгнули на песок и рванули вперёд, уклоняясь от преследовавших их смертоносных остроугольных камней. Самый большой из них со всей силы ударился о клювообразное сооружение, разбил его и расшвырял осколки вокруг.
Несколько попало за воротник рубашки Майкла и зацепило загорелую шею. Боль, поразившая тело, разорвалась в мозгу оглушительными выстрелами. Один. Следом второй. Майкл открыл глаза, стряхнул с головы песок и уставился в сторону, где ещё недавно он и Киран стояли под прицелом у местных воротил. Оба громилы лежали в луже, больше похожей на грязную смесь крови и коричнево-серого песка. Над ними возвышался Киран с пистолетом в руке. Перепуганный до смерти Щупс сполз вниз на землю и дрожал, прислонившись к каменным обвалам. Но Киран не обращал на продажного проводника никакого внимания, а, перепрыгнув через трупы разбойников, рванул к расчищенному ветром месту, рядом с которым покоилась глыба со странными закорючками. Выплевывая колкий песок, Киран раскидал каменные осколки в стороны и замер, уставившись вниз.
Майкл приблизился к другу и встал как вкопанный, увидев то, что открывалось перед ними: небольшое углубление в земле, хранившее в себе маленькую шкатулку, покрытую позолотой и даже не запертую на ключ или замок. Дрожащими руками Киран откинул крышку. Внутри было пусто.
Майкл глухо застонал и осел на песок. «Всё впустую. Месяцы беготни, куча потраченных денег, а взамен ничего».
– Ты уверен, что это и есть то, за чем мы шли? Хотя, по картам всё сходится, я же помню, видел их. И ты заранее знал про ветер и камни? Это было написано там? – Майкл кивнул в сторону терракотовой плиты с закорючками.
Ответом ему был истеричный хохот Кирана.
– Майки, Майки, ты так и остался ребенком, верящим в сказки! Да знал бы ты хоть немного бреонский, ты бы увидел самую нелепейшую надпись, которую я когда-либо встречал в своей жизни, – добавил Киран издевающимся тоном, каким обычно дразнят малыша, потянувшегося за конфетой, а получившего от нее всего лишь пустой фантик. – Там написано «О-дер-жи-мость». Одержимость! Тупейшее слово! А ветер... Ой, Майк, не смеши меня. – Киран упал на песок и трясся от смеха. – Тут же и дураку понятно, что эти камешки не выдержат такого урагана. Ты видел, как они лежат друг на друге? На соплях держались. А ветерок стал чуть побыстрее, чуток посильнее, да и нам подфартило, что камни в нужную сторону полетели, а то бы мы их долго перетаскивали! А потом бы выяснилось, что работа того не стоила. Блин, Майкл, ну и рожа у тебя! – Киран продолжал заливаться и валяться в серо-коричневой пыли.
«Одержимость? – Майкл повторял и повторял это слово про себя, как будто оно обладало магической силой, – Одержимость! Пустая коробка, пустой поход и обреченные на смерть среди песков и бури люди».
Майкл начинал завидовать лежащим неподалеку трупам. И что их понесло в такую погоду сюда, в самое сердце пустыни? Желание найти здесь свою смерть? Или жажда лёгкой наживы? Сокровища манят и дурманят, затмевают мозг и лишают рассудка. Нет, они не могли ошибиться. Карты не врут. Слитки и алмазы где-то рядом.
– Нет, Кир! – Майкл поднялся и сделал шаг по направлению к другу. – Мы не могли ошибиться. Я не мог ошибиться!
Выстрел – и запах пороха растворился в красных струйках, брызнувших из горла Кирана.
Кровь даже не забрызгала подошв его сапог, но почему-то Майкл чувствовал её привкус на своих губах. Как будто приставил пистолет к собственному горлу и сейчас умирает сам – медленно, но умирает. Где-то неподалеку послышалось, как, перекрикивая шум ветра, взревел мотор байка. Это Щупс, воспользовавшись моментом, проскользнул к транспорту в надежде унести ноги и спасти свою шкуру.
Майкл усмехнулся. «Твоя жалкая жизнь волнует меня в последнюю очередь!» Пальцы разжались, а пистолет глухо ударился о песок и тут же закопался в нем. Ноги подкосились, и Майкл рухнул на землю. По лицу текли слезы…
***
Местные жители в тот вечер много говорили о страшной буре, налетевшей на городок.
Тем, кто вовремя не вернулся из пустыни домой, пришлось испытать судьбу заживо похороненных среди песков и камней. Кто-то все-таки сумел найти спасение в пещерах и переждать стихию. Но таких были единицы.
В лавке Щупса одиноко горела лампочка, привинченная к потолку. Хозяин так и не вернулся, чтобы её выключить. А никому неизвестных путешественников, позвавших Щупса в то утро в пустыню, никто больше не видел. Может быть, вы когда-нибудь встретите одного из них, замотанного в тряпки и похожего не на человека, а на призрака, охраняющего свои сокровища с яростным и одержимым блеском в глазах.
