Сия находка была совсем не типичной. Нет, не то, чтобы в Синдикате было принято в порядке вещей бросать тела бойцов где попало после сражений… Некоторых отправляли на Большую землю, если ранее было заявлено наличие семьи и такое желание в целом; некоторых так же хоронили, как и этого, но шевроны с формы не сдирали и уж точно не вешали как обозначение. Знали, что их группировку в Зоне не любят, и предполагали, что будь покойник жив, не хотел бы, чтобы над его телом или могилой надругались. Разводящий внимательнее посмотрел на шеврон – ему казалось, что он выцвел от времени, в особенности контур сокола, который обычно делался нитями золотого цвета, как и контур шеврона в целом.
Заметив различие, Вермут задумчиво нахмурился – странное выцветание, если это оно. Сдвинул в лица ПНВ, включил фонарик всмотрелся в рисунок внимательнее. Да, это не выцветание – просто разные цвета нитей. Непосвященный не обратит внимания на подобную мелочь, ведь в большинстве своем шевроны у бойцов Синдиката – одинаковы, фабричная работа. Отличия имелись только на шевроне главы Синдиката и у разводящих бригад – и в том, и в другом случае, контур сокола выполнялся не золотыми, а серебряными нитями, чтобы бойцы могли минимально распознавать среди всех остальных «Наёмников» своего командующего без лишней информации.
У его командира в свое время был такой, у самого Вермута сейчас такой, у Ферганца тоже, должно быть, был такой.
Разводящий спешно сошел в сторону с едва заметного бугорка у подножия креста, и замер: здесь мог лежать кто угодно, с приколоченным шевроном, но мужчина почему-то чувствовал, что это определенно бывший разводящий Затонской бригады. Не было каких-то глубоких эмоций, сожаления или радости – все умирают, смерть часть жизни, и Вермут усвоил это уже довольно давно, но… Он сидел рядом с могилой и не мог сойти с места. Внутренняя пустота смешивалась с острым ощущением нехватки абстрактного «чего-то», и обнаружить это не получалось. Из памяти без желания возникали образы, слова и действия, где фигурировал покойник – Вермут старался не произносить его имени даже мысленно, боясь ещё больше пробудить в себе неуместное чувство вины.
Не он его убил, не стал бы этого делать без острой на то необходимости, да и не планировал в ближайшее время. Так почему тогда он считает себя виноватым? Хоть и не напрямую, но… Нет, виноват во всём только один человек, если его можно так назвать, и это далеко не Гелла. Сет стравил их, заставил грызть друг другу глотки, самоистребляться, а он как самый ведомый баран это самое ему и преподносит.
Но, разве можно сейчас отступать? Нет. Никто отступать и не станет. В конце концов, мужчина ведь изначально и планировал избегать больших жертв. Увлёкся, заигрался… Упустил момент, когда эмоции стали преобладать над разумом; ничего, нужно снова сменить внутреннее руководство и вспомнить, зачем всё замышлялось. Нужно пытаться остановить смерти своих же бойцов, ради будущего Синдиката. Разводящий был уверен, что его почивший коллега поступил бы так же, окажись он на его месте.
Просидев ещё с минуту, Вермут достал из внутреннего кармана кителя маленькую фляжку – неприкосновенный запас спиртного, который планировал выпить по окончанию своего похода. Открутил крышку и вылил содержимое на бугор возле креста, всё до капли. Оно покойнику уже без толку, но уйти просто так мужчина себе не позволил. Только после этого сорвал с креста шеврон, спрятал в карман и направился в лагерь.
Группа была совсем небольшой – всего шестеро бойцов. После долгой поучительной и агитационной беседы осталось только четверо. Двоих Вермут расстрелял – он понимал, что предательство у «Наёмника» не порок, но от тех, кто готов постоянно метаться от одного знамени к другому, хорошего ничего не выйдет. Убитые бойцы некогда принадлежали к его бригаде и перешли в чужую при первой появившейся возможности, а сейчас запросились обратно. И смешно, и грустно одновременно.
Как выяснилось при дальнейшей беседе, вражеская бригада действительно была здесь. Не конкретно у них в лагере, но проходила мимо. Не дошли сюда лишь от того, что отправились на переговоры к местному командиру «Свободы». Чего именно от Синдиката тот хотел – никто из группы не знал, но тот активно искал встречи с начальством, то и дело подсылая своих людей.
Следующий пункт назначения затонской бригады так же стал известен – они направлялись в Мертвый город через Рыжий лес – и, казалось бы, нужно прямо сейчас отправиться следом и остановить, но какие могли быть переговоры с тем «свободовцем»? Это могло быть как получение простого контракта, так и получение чего поинтереснее – поддержки, например. Основная часть «Свободы» базировалась под боком у основной базы Синдиката и отделялась одним несчастным КПП, который «зеленая» группировка с легкостью проглотит, если набросится внезапно всей толпой. Лучше уж знать о таких сюрпризах заранее и наверняка.
Он вполне мог зайти не на ту половину «Янова» и оказаться нашпигованным свинцом от «Долга», словно хрюшка яблоками к застолью. Тем не менее, расхаживающий на улице возле дверей «свободовец», расслабленно потягивающий сигарету и здоровающийся с выходящими из здания товарищами, оказался весьма хорошим обозначением нужного крыла. Вермут сбавил шаг, подходя к нему, на случай если остановят и спросят цель визита, но сталкер лишь смерил его недовольным взглядом и молча пропустил внутрь.
В помещении реакция на него была такой же – хмурые взгляды, молчание, разбавленное только единичным гнусавым «Опять…». Так, сомнений в предыдущем визите становилось всё меньше. Группировка что-то бурно отмечала, судя по характерному запаху алкоголя в воздухе и громким слишком радостным беседам; судя по всему, большая часть бойцов собралась в главном зале и в коридорах кто-то появлялся крайне редко. Куда идти и где искать местного командира оставалось только догадываться, и мужчина обращал своё внимание на любую комнату, где был хотя бы малейший намек на присутствие жизни.
Разводящий узнал главного «свободовца» по одному взгляду – неприятному и возмущенному: наёмник ворвался, видимо, в его кабинет, застав того пьяным за ноутбуком. Хозяин комнаты внимательнее присмотрелся к гостю и недовольный взгляд сменился скорее на радостный.
- Хэй! – Добродушно протянул тот, убрав в сторону ноутбук и направившись к Вермуту навстречу. А настигнув – схватил руку гостя и активно потряс её. – Надо же – не подвели, соколята! Сделали всё в лучшем виде! Передай вашей главе мои благодарности и глубочайшие извинения. Ты чего хотел?
Что ж, видимо правда дело было в каком-то контракте, но причем тут глава? Если только Гелла так представилась, обнаглев в край.
- Пришел доложить, что контракт выполнен. – Выпалил разводящий первое, что сейчас пришло в голову. Правда, наёмники сроду лично к заказчику вот так на поклон не приходили, чтобы сообщить о результатах работы, только откуда какому-то сталкеру об этом знать?
- Ты, знаешь, передай ей, что я подумал и решил – других срочных заданий у нас сейчас нет, а если нет возможности перевести деньги, то пусть приходит сама. Переговорим, думаю, найдем способ, как отплатить оставшуюся половину. – «Свободовец» говорил спокойно, словно старался, чтобы его слова отчетливо запомнились слушателю, затем – криво усмехнулся. – Скажи, что я всё ещё могу передумать и к херам вас всех вырезать. Понял меня?
Чего он может сделать?.. Ситуация на глазах переставала быть совершенно ясной и один за одним появлялись новые вопросы. С чего этот пёс решил, что может угрожать Синдикату, и за что ему должны заплатить? Натворила что-то эта бестолковщина и свалила куда подальше – продолжать своё безумное шествие. Договориться… Кто как, но наёмник с ним договариваться ни о чем не собирался – угроза Синдикату несет за собой, как правило, только одно последствие.
Резкий выпад рукой – и кулак Вермута настиг местного командира «свободы», «ужалив» того в кадык. Мужчина не жалел силы и сталкер, покачнувшись, должен был повалиться навзничь на деревянный пол, но наёмник поймал того за шиворот и удержал. Он не стал рассматривать, как «свободовец» повис в хватке, задыхаясь и перхаясь кровью; схватил голову покалеченного подмышку и резко дернул вверх – хруст сломанной шеи мгновенно остановил булькающее дыхание ранее угрожавшего мужчины.
Вермут покинул «Янов» так быстро, как только мог, и уже в отдалении слышал, как на станции поднялась тревога. По сути, он и сам был встревожен не на шутку – провоцировать «Свободу» в планы не входило. Но, как иначе? С чего разводящий или кто-либо ещё должен договариваться с человеком, напрямую угрожающим его группировке? Нет уж, увольте. Наёмник хотел было предупредить бойцов с КПП на Армейских складах о возможном нападении, но связаться с ними не удалось – канал связи был заблокирован. Это что ещё за фокусы?
Предупредив напрямую Физика, оставшегося в Мёртвом городе за главного, Вермут повел свою маленькую армию в Рыжий лес. Уж там-то у него для поимки незваных гостей всё предусмотрено, и эти мысли повышали боевой дух как никогда.
Минор
Он был недоволен своим назначением с самого начала, а когда озвучили попутную миссию – готов был в тот же момент написать заявление на отставку и сбежать из Синдиката, хоть и бежать придется на тот свет. Сидеть на месте и оборонять периметр от возможного нападения – это одно, но носиться по Рыжему лесу в поисках излома… Вермуту что, ветка мозг задела, когда в глаз воткнулась? Зачем только Минор вообще заикнулся про беседу с мутантом? Молчал бы он, молчал бы и Лейб со своими «А вот есть теория…», «А вот если спросить…».
Но перед командованием долго не повозмущаешься – сказано делать, значит делать; попутно можешь проклинать, но выполнить приказ обязан.
Группа, доверенная Минору, выдвинулась в Рыжий лес чуть раньше основной, дабы заметить момент, если вражеская бригада каким-нибудь магическим образом окажется на подходах к их базе раньше. Тем не менее, этого не произошло и, проводив в путь основную «армию», наёмник приступил к попутной задаче.
Рюкзак за спиной мужчины был полон разной провизии – съестной, в основном, но кто-то додумался положить в «подарочный пакет» бутылку водки, словно отправляли договариваться не к излому, а к какому-нибудь слесарю. Ноша была не самой легкой, но и не настолько критично тяжелой, чтобы ныть, да и, к тому же, в ближайшее время наёмник надеялся от неё избавиться.
Первоначально мужчина пришел на то место, где встретил мутанта впервые – угадал по тому самому дереву, хоть кругом этих деревьев и полно. Присел рядом, всмотрелся вдаль. Кусты, стволы деревьев, и проникающие сквозь огненные кроны внутрь леса лучи света – посреди царящей внизу тьмы, даже пасмурный свет кажется ярким, словно ясный дневной. Он не слышал ничего, кроме шороха травы и листьев, разве что только где-то в отдалении что-то рычало и выло – но то постоянные местные звуки, и наёмника они совсем не интересовали. Сначала Минор решил обойти ближайшую округу, затем – заглянул чуть дальше, но излома так и не нашел, и отправился обратно на свою позицию глубокой ночью в крайне раздосадованном настроении.
Поняв, что бестолковое сидение на месте напрягает его чуть больше, чем бестолковое скитание, мужчина решил снова отправиться на поиски мутанта. В конце концов, ему вряд ли простят упущенную возможность и не посмотрят на то, что повлиять на появление нужного представителя местной фауны тот никак не может. С первой зарей Минор отправился в длительный поход, пообещав себе, что сегодня обойдет каждый метр треклятого леса, осмотрит каждый куст и каждую нору; сообщить о своей неудаче он так же согласился – другого варианта просто не видел. Мутант не обязательно мог обитать здесь, мог просто зайти на охоту и, закончив, отправиться к себе.
Больше всего времени мужчина провел в местных заброшенных шахтах. Он даже предположить не мог, что доступно и не завалено столько пространства – несколько уровней, уходящих вглубь холма и далеко под землю. Просмотреть их все, конечно, не удалось, ведь часть уровней если и позволяла к себе спуститься путем прыжка, то видимого обратного пути не имела, а застрять в этих темных холодных помещениях наёмнику не хотелось.
Исходя из осмотра, было ясно, что кто-то здесь успел устроить себе лагерь и, хотя на данный момент отсутствовал, следов наоставлял – будь здоров. Пропавшая провизия, оружие в небольшом количестве и боезапас к нему, газовые баллоны, которые оказались не совсем пустыми – словно бы кто-то сделал склад и забыл про него, выйдя ненадолго. Минор сделал пометку в ПДА, чтобы сообщить об оставленном лагере своему начальству – вдруг, пригодится – и покинул шахты прочь. Излома здесь не нашлось, хотя мужчина не удивился бы, устрой мутант в этих помещениях себе гнёздышко.
Ко второй половине дня, увлекшийся своими поисками Минор не заметил, как обошел большую часть леса, и решил немного отдохнуть. Он вышел к «Ведьминому кругу» и направился к одной из наземных точек местной шахты, когда позади себя услышал протяжный вой, сопровождающийся громким собачьим лаем. Ситуация повторялась, но на этот раз ко встрече с неприятностями наёмник был готов: взобравшись на самый высокий на поляне валун, мужчина не стал тратить время и поспешил разделаться с напавшей на него стаей. Та была небольшой, но нашумел Минор порядочно, посему и решил покинуть место схватки как можно быстрее, благо необходимое место было совсем рядом.
Забравшись в тоннель, наёмник с неудовольствием отобедал холодной кашей – не разводить же костры здесь, когда есть вероятность привлечения друзей побитой стаи? Да и на запах еды те могли так же прибежать, а прерывать трапезу, хоть и не самую приятную, мужчине не хотелось. Немного поразмыслив и выяснив у починенных, что ситуация не меняется и на горизонте бригады противника не видно, он решил достать из рюкзака «подарочную» бутылку водки и немного подкорректировать количество содержимого. В конце концов, мутанту она зачем? А вот ему вполне нужна, да хотя бы как лекарство от неудачного выполнения задания. Кружась в собственных мыслях, наёмник не заметил, как уговорил в одинокого половину бутылки, и тут остатки совести взяли верх – закрыв тару, Минор вернул её обратно в рюкзак.
Ближе к закату, мужчина покинул свой привал и решительно направился обратно к своей группе – ночью в Рыжем лесу куда опаснее, чем днем, а испытывать насколько точно – тот желанием не горел. Но, выйдя на поляну, Минор замер как вкопанный, пытаясь понять – видит ли он всё на самом деле или это алкоголь разыгрался в воображении? Между валунов, собирая собачьи трупы, неспешно передвигался излом.
На секунду на лице наёмника появилась широкая радостная улыбка, но тут же пропала, заменив себя настороженным выражением. Это ведь мог быть совсем другой мутант, и разговорчивостью мог не отличаться, но отказываться от попытки контакта было бы глупо. Он осторожно двинулся вниз, к поляне, убрав на всякий случай автомат из рук – вдруг существо примет его за враждебную единицу и вместо разговора бросится в драку? Нет, цель была совсем другой.
Излом заметил его довольно быстро. Он замер, принюхался к воздуху уже знакомым наёмнику жестом, и уставился на идущего украдкой человека. Видимо, почуял провизию, хотя кругом полно другой пищи валяется.
Заметив различие, Вермут задумчиво нахмурился – странное выцветание, если это оно. Сдвинул в лица ПНВ, включил фонарик всмотрелся в рисунок внимательнее. Да, это не выцветание – просто разные цвета нитей. Непосвященный не обратит внимания на подобную мелочь, ведь в большинстве своем шевроны у бойцов Синдиката – одинаковы, фабричная работа. Отличия имелись только на шевроне главы Синдиката и у разводящих бригад – и в том, и в другом случае, контур сокола выполнялся не золотыми, а серебряными нитями, чтобы бойцы могли минимально распознавать среди всех остальных «Наёмников» своего командующего без лишней информации.
У его командира в свое время был такой, у самого Вермута сейчас такой, у Ферганца тоже, должно быть, был такой.
Разводящий спешно сошел в сторону с едва заметного бугорка у подножия креста, и замер: здесь мог лежать кто угодно, с приколоченным шевроном, но мужчина почему-то чувствовал, что это определенно бывший разводящий Затонской бригады. Не было каких-то глубоких эмоций, сожаления или радости – все умирают, смерть часть жизни, и Вермут усвоил это уже довольно давно, но… Он сидел рядом с могилой и не мог сойти с места. Внутренняя пустота смешивалась с острым ощущением нехватки абстрактного «чего-то», и обнаружить это не получалось. Из памяти без желания возникали образы, слова и действия, где фигурировал покойник – Вермут старался не произносить его имени даже мысленно, боясь ещё больше пробудить в себе неуместное чувство вины.
Не он его убил, не стал бы этого делать без острой на то необходимости, да и не планировал в ближайшее время. Так почему тогда он считает себя виноватым? Хоть и не напрямую, но… Нет, виноват во всём только один человек, если его можно так назвать, и это далеко не Гелла. Сет стравил их, заставил грызть друг другу глотки, самоистребляться, а он как самый ведомый баран это самое ему и преподносит.
Но, разве можно сейчас отступать? Нет. Никто отступать и не станет. В конце концов, мужчина ведь изначально и планировал избегать больших жертв. Увлёкся, заигрался… Упустил момент, когда эмоции стали преобладать над разумом; ничего, нужно снова сменить внутреннее руководство и вспомнить, зачем всё замышлялось. Нужно пытаться остановить смерти своих же бойцов, ради будущего Синдиката. Разводящий был уверен, что его почивший коллега поступил бы так же, окажись он на его месте.
Просидев ещё с минуту, Вермут достал из внутреннего кармана кителя маленькую фляжку – неприкосновенный запас спиртного, который планировал выпить по окончанию своего похода. Открутил крышку и вылил содержимое на бугор возле креста, всё до капли. Оно покойнику уже без толку, но уйти просто так мужчина себе не позволил. Только после этого сорвал с креста шеврон, спрятал в карман и направился в лагерь.
***
Группа была совсем небольшой – всего шестеро бойцов. После долгой поучительной и агитационной беседы осталось только четверо. Двоих Вермут расстрелял – он понимал, что предательство у «Наёмника» не порок, но от тех, кто готов постоянно метаться от одного знамени к другому, хорошего ничего не выйдет. Убитые бойцы некогда принадлежали к его бригаде и перешли в чужую при первой появившейся возможности, а сейчас запросились обратно. И смешно, и грустно одновременно.
Как выяснилось при дальнейшей беседе, вражеская бригада действительно была здесь. Не конкретно у них в лагере, но проходила мимо. Не дошли сюда лишь от того, что отправились на переговоры к местному командиру «Свободы». Чего именно от Синдиката тот хотел – никто из группы не знал, но тот активно искал встречи с начальством, то и дело подсылая своих людей.
Следующий пункт назначения затонской бригады так же стал известен – они направлялись в Мертвый город через Рыжий лес – и, казалось бы, нужно прямо сейчас отправиться следом и остановить, но какие могли быть переговоры с тем «свободовцем»? Это могло быть как получение простого контракта, так и получение чего поинтереснее – поддержки, например. Основная часть «Свободы» базировалась под боком у основной базы Синдиката и отделялась одним несчастным КПП, который «зеленая» группировка с легкостью проглотит, если набросится внезапно всей толпой. Лучше уж знать о таких сюрпризах заранее и наверняка.
Он вполне мог зайти не на ту половину «Янова» и оказаться нашпигованным свинцом от «Долга», словно хрюшка яблоками к застолью. Тем не менее, расхаживающий на улице возле дверей «свободовец», расслабленно потягивающий сигарету и здоровающийся с выходящими из здания товарищами, оказался весьма хорошим обозначением нужного крыла. Вермут сбавил шаг, подходя к нему, на случай если остановят и спросят цель визита, но сталкер лишь смерил его недовольным взглядом и молча пропустил внутрь.
В помещении реакция на него была такой же – хмурые взгляды, молчание, разбавленное только единичным гнусавым «Опять…». Так, сомнений в предыдущем визите становилось всё меньше. Группировка что-то бурно отмечала, судя по характерному запаху алкоголя в воздухе и громким слишком радостным беседам; судя по всему, большая часть бойцов собралась в главном зале и в коридорах кто-то появлялся крайне редко. Куда идти и где искать местного командира оставалось только догадываться, и мужчина обращал своё внимание на любую комнату, где был хотя бы малейший намек на присутствие жизни.
Разводящий узнал главного «свободовца» по одному взгляду – неприятному и возмущенному: наёмник ворвался, видимо, в его кабинет, застав того пьяным за ноутбуком. Хозяин комнаты внимательнее присмотрелся к гостю и недовольный взгляд сменился скорее на радостный.
- Хэй! – Добродушно протянул тот, убрав в сторону ноутбук и направившись к Вермуту навстречу. А настигнув – схватил руку гостя и активно потряс её. – Надо же – не подвели, соколята! Сделали всё в лучшем виде! Передай вашей главе мои благодарности и глубочайшие извинения. Ты чего хотел?
Что ж, видимо правда дело было в каком-то контракте, но причем тут глава? Если только Гелла так представилась, обнаглев в край.
- Пришел доложить, что контракт выполнен. – Выпалил разводящий первое, что сейчас пришло в голову. Правда, наёмники сроду лично к заказчику вот так на поклон не приходили, чтобы сообщить о результатах работы, только откуда какому-то сталкеру об этом знать?
- Ты, знаешь, передай ей, что я подумал и решил – других срочных заданий у нас сейчас нет, а если нет возможности перевести деньги, то пусть приходит сама. Переговорим, думаю, найдем способ, как отплатить оставшуюся половину. – «Свободовец» говорил спокойно, словно старался, чтобы его слова отчетливо запомнились слушателю, затем – криво усмехнулся. – Скажи, что я всё ещё могу передумать и к херам вас всех вырезать. Понял меня?
Чего он может сделать?.. Ситуация на глазах переставала быть совершенно ясной и один за одним появлялись новые вопросы. С чего этот пёс решил, что может угрожать Синдикату, и за что ему должны заплатить? Натворила что-то эта бестолковщина и свалила куда подальше – продолжать своё безумное шествие. Договориться… Кто как, но наёмник с ним договариваться ни о чем не собирался – угроза Синдикату несет за собой, как правило, только одно последствие.
Резкий выпад рукой – и кулак Вермута настиг местного командира «свободы», «ужалив» того в кадык. Мужчина не жалел силы и сталкер, покачнувшись, должен был повалиться навзничь на деревянный пол, но наёмник поймал того за шиворот и удержал. Он не стал рассматривать, как «свободовец» повис в хватке, задыхаясь и перхаясь кровью; схватил голову покалеченного подмышку и резко дернул вверх – хруст сломанной шеи мгновенно остановил булькающее дыхание ранее угрожавшего мужчины.
Вермут покинул «Янов» так быстро, как только мог, и уже в отдалении слышал, как на станции поднялась тревога. По сути, он и сам был встревожен не на шутку – провоцировать «Свободу» в планы не входило. Но, как иначе? С чего разводящий или кто-либо ещё должен договариваться с человеком, напрямую угрожающим его группировке? Нет уж, увольте. Наёмник хотел было предупредить бойцов с КПП на Армейских складах о возможном нападении, но связаться с ними не удалось – канал связи был заблокирован. Это что ещё за фокусы?
Предупредив напрямую Физика, оставшегося в Мёртвом городе за главного, Вермут повел свою маленькую армию в Рыжий лес. Уж там-то у него для поимки незваных гостей всё предусмотрено, и эти мысли повышали боевой дух как никогда.
Минор
Он был недоволен своим назначением с самого начала, а когда озвучили попутную миссию – готов был в тот же момент написать заявление на отставку и сбежать из Синдиката, хоть и бежать придется на тот свет. Сидеть на месте и оборонять периметр от возможного нападения – это одно, но носиться по Рыжему лесу в поисках излома… Вермуту что, ветка мозг задела, когда в глаз воткнулась? Зачем только Минор вообще заикнулся про беседу с мутантом? Молчал бы он, молчал бы и Лейб со своими «А вот есть теория…», «А вот если спросить…».
Но перед командованием долго не повозмущаешься – сказано делать, значит делать; попутно можешь проклинать, но выполнить приказ обязан.
Группа, доверенная Минору, выдвинулась в Рыжий лес чуть раньше основной, дабы заметить момент, если вражеская бригада каким-нибудь магическим образом окажется на подходах к их базе раньше. Тем не менее, этого не произошло и, проводив в путь основную «армию», наёмник приступил к попутной задаче.
Рюкзак за спиной мужчины был полон разной провизии – съестной, в основном, но кто-то додумался положить в «подарочный пакет» бутылку водки, словно отправляли договариваться не к излому, а к какому-нибудь слесарю. Ноша была не самой легкой, но и не настолько критично тяжелой, чтобы ныть, да и, к тому же, в ближайшее время наёмник надеялся от неё избавиться.
Первоначально мужчина пришел на то место, где встретил мутанта впервые – угадал по тому самому дереву, хоть кругом этих деревьев и полно. Присел рядом, всмотрелся вдаль. Кусты, стволы деревьев, и проникающие сквозь огненные кроны внутрь леса лучи света – посреди царящей внизу тьмы, даже пасмурный свет кажется ярким, словно ясный дневной. Он не слышал ничего, кроме шороха травы и листьев, разве что только где-то в отдалении что-то рычало и выло – но то постоянные местные звуки, и наёмника они совсем не интересовали. Сначала Минор решил обойти ближайшую округу, затем – заглянул чуть дальше, но излома так и не нашел, и отправился обратно на свою позицию глубокой ночью в крайне раздосадованном настроении.
Поняв, что бестолковое сидение на месте напрягает его чуть больше, чем бестолковое скитание, мужчина решил снова отправиться на поиски мутанта. В конце концов, ему вряд ли простят упущенную возможность и не посмотрят на то, что повлиять на появление нужного представителя местной фауны тот никак не может. С первой зарей Минор отправился в длительный поход, пообещав себе, что сегодня обойдет каждый метр треклятого леса, осмотрит каждый куст и каждую нору; сообщить о своей неудаче он так же согласился – другого варианта просто не видел. Мутант не обязательно мог обитать здесь, мог просто зайти на охоту и, закончив, отправиться к себе.
Больше всего времени мужчина провел в местных заброшенных шахтах. Он даже предположить не мог, что доступно и не завалено столько пространства – несколько уровней, уходящих вглубь холма и далеко под землю. Просмотреть их все, конечно, не удалось, ведь часть уровней если и позволяла к себе спуститься путем прыжка, то видимого обратного пути не имела, а застрять в этих темных холодных помещениях наёмнику не хотелось.
Исходя из осмотра, было ясно, что кто-то здесь успел устроить себе лагерь и, хотя на данный момент отсутствовал, следов наоставлял – будь здоров. Пропавшая провизия, оружие в небольшом количестве и боезапас к нему, газовые баллоны, которые оказались не совсем пустыми – словно бы кто-то сделал склад и забыл про него, выйдя ненадолго. Минор сделал пометку в ПДА, чтобы сообщить об оставленном лагере своему начальству – вдруг, пригодится – и покинул шахты прочь. Излома здесь не нашлось, хотя мужчина не удивился бы, устрой мутант в этих помещениях себе гнёздышко.
Ко второй половине дня, увлекшийся своими поисками Минор не заметил, как обошел большую часть леса, и решил немного отдохнуть. Он вышел к «Ведьминому кругу» и направился к одной из наземных точек местной шахты, когда позади себя услышал протяжный вой, сопровождающийся громким собачьим лаем. Ситуация повторялась, но на этот раз ко встрече с неприятностями наёмник был готов: взобравшись на самый высокий на поляне валун, мужчина не стал тратить время и поспешил разделаться с напавшей на него стаей. Та была небольшой, но нашумел Минор порядочно, посему и решил покинуть место схватки как можно быстрее, благо необходимое место было совсем рядом.
Забравшись в тоннель, наёмник с неудовольствием отобедал холодной кашей – не разводить же костры здесь, когда есть вероятность привлечения друзей побитой стаи? Да и на запах еды те могли так же прибежать, а прерывать трапезу, хоть и не самую приятную, мужчине не хотелось. Немного поразмыслив и выяснив у починенных, что ситуация не меняется и на горизонте бригады противника не видно, он решил достать из рюкзака «подарочную» бутылку водки и немного подкорректировать количество содержимого. В конце концов, мутанту она зачем? А вот ему вполне нужна, да хотя бы как лекарство от неудачного выполнения задания. Кружась в собственных мыслях, наёмник не заметил, как уговорил в одинокого половину бутылки, и тут остатки совести взяли верх – закрыв тару, Минор вернул её обратно в рюкзак.
Ближе к закату, мужчина покинул свой привал и решительно направился обратно к своей группе – ночью в Рыжем лесу куда опаснее, чем днем, а испытывать насколько точно – тот желанием не горел. Но, выйдя на поляну, Минор замер как вкопанный, пытаясь понять – видит ли он всё на самом деле или это алкоголь разыгрался в воображении? Между валунов, собирая собачьи трупы, неспешно передвигался излом.
На секунду на лице наёмника появилась широкая радостная улыбка, но тут же пропала, заменив себя настороженным выражением. Это ведь мог быть совсем другой мутант, и разговорчивостью мог не отличаться, но отказываться от попытки контакта было бы глупо. Он осторожно двинулся вниз, к поляне, убрав на всякий случай автомат из рук – вдруг существо примет его за враждебную единицу и вместо разговора бросится в драку? Нет, цель была совсем другой.
Излом заметил его довольно быстро. Он замер, принюхался к воздуху уже знакомым наёмнику жестом, и уставился на идущего украдкой человека. Видимо, почуял провизию, хотя кругом полно другой пищи валяется.
