Дождь лил за окном, мелкие капли оседали на стекле и неспешно стекали вниз серебряными дорожками. Рассвет только занимался, но я была на ногах уже давно. Тонкие пальцы держали чашку, наполненную горьким кофе, словно эта крохотная чашка - была единственной связью, не позволяющей мне выпасть из реальности.
- Вам еще что-нибудь принести? - спросила заспанная официантка уже в третий раз. Девушка направила всю свою оставшуюся энергию на единственную посетительницу, возможно, я была ее способом не заснуть.
- Нет, спасибо. У меня здесь встреча... Честно. - зачем то добавила я, когда девушка скептически изогнула брови. Действительно, кто приходит на встречи в кофе хауз в полшестого утра?
Тот, кто ни минуты больше не может находиться в своем доме. Уютная когда-то квартирка сейчас мне казалась мерзкой норой, а на кровать я попросту боялась ложиться. И все из-за одного сна. Собственно, этот сон в последнее время стал центром моей жизни. Из-за него я и назначила раннюю встречу с другом-психологом.
Артур только что закончил факультет психологии и как натура увлекающаяся заинтересовался в моем случае настолько, что согласился встретиться до работы, несмотря на несусветную рань. Стоило мне о нем подумать, как я увидела своего предполагаемого спасителя, борющегося с ветром, упрямо выворачивающим его зонт наизнанку. Тощий как карандаш, с густой непослушной шевелюрой, он был типичным студентом, которые до старости продолжают ходить на лекции, чтобы еще раз окунуться в атмосферу учебного процесса.
Едва он зашел, ветер с грохотом затворил на ним дверь. Он встряхнул многострадальным зонтом, разбрызгивая капли воды и уверенной походкой направился ко мне. От него сильно пахло одеколоном, и мокрой псиной. Видимо, только что выгуливал свою лайку.
- Рассказывай - в своей обычной манере он начал разговор, Артур никогда не здоровается и не прощается. - Выглядишь отвратительно.
- А от тебя воняет псиной. - Не осталась в долгу я. Трудно хорошо выглядеть, когда спишь по три часа в сутки, а в остальное время чувствуешь себя так, будто над шеей занесено лезвие гильотины. Ржавое, тупое - и ты не имеешь ни малейшего понятия, оторвет оно твою голову с одного раза, или придется заводить еще.
Артур на мою ремарку не смутился, а лишь принял профессионально, равнодушное выражение лица и повторил. - Рассказывай.
- Я не могу спать. Уже неделю я почти не сплю - я протянула чашку официантке, она сочувственно плеснула туда еще кофе, проблема недосыпа, судя по мешкам под глазами, была ей очень знакома.
- С чем это связано? Стрессы на работе, неприятности в учебе, проблемы в личной жизни? - говорил он, пока я раздумывала над ответом. Работу свою я люблю, учусь без напряжения, а проблем в личной жизни у меня нет по причине отсутствия последней.
- Мне сниться сон, один и тот же. - Наконец произнесла я, собравшись с мыслями. - Он постоянно повторяется уже не первый год, вот только теперь, он сниться мне нон стопом, стоит заснуть, я вижу его снова и снова и снова. - В карих, собачьих глазах Артура читалось любопытство, он станет первым человеком, с которым я поделюсь кошмаром, мучающим меня с детства. Я чувствовала себя так, будто нарушаю какое-то табу, но все же начала рассказ.
- Во сне я умираю. - Артур кивнул, достал блокнот и стал делать какие-то записи. - Меня душит человек. Он сильно сжимает мою шею так, что я не могу вздохнуть, он сдавливает все сильнее и сильнее и плачет. Я не могу вспомнить его лицо, но помню, что по щекам его текут слезы.
- Тебя душит мужчина? - уточнил Артур, он заказал себе блинов и нетерпеливо грыз ручку в предвкушении завтрака.
- Да, это определенно мужские руки. Я помню их, я помню шелк, на котором лежу в этом сне, помню ощущение подушки и тяжесть волос на своей голове, я помню все свои ощущения, этот сон удивительно похож на реальность - со вздохом призналась я.
Мой друг скептически покачал головой и плотнее сжал губы. Я продолжила, невзирая на то, что меня начало трясти.
- И знаешь, что самое странное? В тот момент, когда я умираю, я счастлива! Понимаешь, я абсолютно и бесповоротно счастлива. А потом я просыпаюсь и долго не могу осознать, где реальность, а где сон. И каждый раз плачу, просыпаясь.
- Нда - только и сказал Артур. - Странный сон. - Он глубокомысленно засунул в рот блинчик.
- Это и есть твой профессиональный вердикт? Странный сон? - я начинала впадать в бешенство. Можно сказать, поделилась с ним самым сокровенным, уповая на помощь или совет, а меня втоптали в грязь.
- Тебе это сниться только последнюю неделю? Если так, то вся беда в неудовлетворенности - как можно более мягко сказал он. Чертовы фрейдисты, все у них сводиться к сексу. Сниться лошадь, не хватает секса, слон - тоже самое, баклажанная икра - и тут не обошлось без проблем с либидо. Я уже начала жалеть, о том, что позвала его, но разобраться в себе все же очень хотелось, поэтому, несколько грубовато я изрекла. -
- Я вижу этот сон всю свою сознательную жизнь, и только в последнее время он сниться мне постоянно.
- Проблемы могут быть глубокими и скрытыми в детстве. - Наконец, со вздохом произнес он. - Сейчас - единственное, что я могу тебе посоветовать, возьми отпуск, смени обстановку, попробуй просто развлекаться, как делала бы любая, нормальна девушка, а не сидеть за зубрежкой текстов на мертвых языках.
- Попробую, - сказала я, Артур мне не особенно помог, но лучше хотя бы что-то, чем совсем ничего.
- Насчет активного время препровождения. Пойдем вечером в театр? Современная постановка Ромео и Джульетты - Я кивнула на автомате, не до конца осознавая, что согласилась на свидание. Артур же понял это, его глаза загорелись, выдавая волнение. Чтобы не спугнуть удачу, парень решил ретироваться. Он в спешке доел блинчик, и с шумом отодвигая стул, бросил - В 7 я за тобой заеду. - Я снова кивнула. До начала работы оставался целый час. Я сложила руки на столе и положила на них голову, несмотря на несколько чашек крепкого кофе, на минуту уснула. Не сложно догадаться, что мне приснилось.
***
Ромео и Джульетта - история, заставляющая рыдать несколько поколений, в этом исполнении была просто отвратительной. Джульетту играла угловатая картавая девушка, без одежды вымазанная синей краской. Ромео был чем-то подобным только в мужском исполнении и измазанный красным. Диалоги Шекспира перемежались постельными сценами, а в финале стенающую Джульетту расстреляли из дробовика. На мой взгляд этот момент был лучшим, поскольку означал окончание этого издевательства над творением великого классика.
Артур, напротив, был в восторге, он восхвалял режиссёра-постановщика с непроизносимой фамилией, хвалил свет, музыкальную аранжировку. Он понимал больше меня в искусстве, поэтому я оставила свое мнение при себе.
По круто уходящей вниз лестнице мы спустились в гардеробную. Людей было немного, они собирались в небольшие группы наверху, обсуждали представление, ждали актеров, что бы получить заветный автограф. Актеры должны были явиться обнаженными как и играли, что добавляло накала и без того возбужденной толпе.
В гардеробной царил мягкий полумрак, побудивший Артура к несколько неожиданным от него действиям, парень, хвостом ходивший за мной не первый год и просто преданно смотревший в глаза, решительно положил руку мне на талию.
Мне всегда нравился Артур, но это прикосновение было чем-то настолько неправильным, что по моей коже прокатились мурашки отвращения. Так происходило рядом с любым парнем, пытающимся проявить ко мне интерес, поэтому не стало для меня чем то необычным.
Я мягко высвободилась из его объятий, сделала несколько шагов в сторону гардеробщицы, которая выдавала кожаную куртку невысокому парню. Он стремительно развернулся ко мне лицом, словно услышав резкий звук. Наши взгляды встретились, и я не смогла вздохнуть.
Сердце вдруг ускорило биение. Ощущение стало такое, будто оно вот вот разобьет клетку ребер и вырвется наружу.
Я согнулась пополам и схватилась за грудь в попытке удержать его на месте. Незнакомец рванул ко мне размытым пятном, чьи то руки подхватили ослабшее вмиг тело.
Голос, такой знакомый, он зовет меня, заставляет трепетать, заставляет легкие начать работать, а сердце перекачивать кровь по этому телу.
- Настя, Настя - вмешивается в его музыку почти крик Артура, он бесцветным мотыльком мечется на границе моего сознания.
- Анастасия, проснись - властно, но мягко разбудил меня его приказ.
Ресницы затрепетали, глаза незамедлительно широко раскрылись. Обеспокоенное лицо Артура стало размытым пятном, когда я увидела Его.
Любви с первого взгляда не существует. Ее не бывает, природа не может создать такого чуда. Или все же может?
У моего любимого оказались, словно выцветшие, зеленые глаза. Его взгляд скользил по мне с восхищением и узнаванием.
- Наконец-то. - Прошептал он и обнял меня, оттолкнув Артура в сторону.
Обнял так сильно, что мне стало больно. Я отстранилась и вгляделась в этого человека. Крепкий, жилистый, он походил на хищное животное.
У него была смуглая кожа, его каштановые волосы собраны в хвост, от чего черты лица казались еще более заостренными.
Я никогда не встречала ни кого похожего, однако чувствовала себя так, будто мы уже виделись раньше, словно его образ сидел где-то в моем подсознании и не желал открыться мне.
- Мы знакомы? - голос-предатель задрожал, выдавая волнение.
Он задумался на секунду, затем вложил мою руку в свои горячие ладони и с нежной улыбкой сказал.
- Зови меня Роман.
***
- Я переезжаю к нему - упрямо поджав губы смогла я наконец произнести, я смотрела на паркет на полу, не в силах поднять глаза и посмотреть на свою маму, которая от шока осела на стул.
- Милая, Настенька, но ты совсем его не знаешь. Вы знакомы всего неделю! - воскликнула она, ее красивые руки нервно сжимали край стола.
- Я понимаю мама, но ничего не могу с собой поделать. Я люблю его мне дышать больно, когда его нет рядом.
Я говорила абсолютную правду, с тех по как мы встретились с Романом в театре, мы почти не расставались. Я оказалась не в силах описать свое чувство кому либо, потому что вряд ли существовал когда-нибудь человек, испытывающий подобное.
Мама, любимая моя мама от шока даже не могла поднять голос и говорила шепотом. Я была ее единственной дочерью, очень поздней. Одни говорили, что она намолила меня у бога, другие, что выпросила меня у дьявола в обмен на свою бессмертную душу.
Маме было 42, когда она родила меня, врачи ставили диагноз бесплодие, а отец, услышав новости о беременности подумал, что она сошла с ума. Но я родилась, пусть так мало похожая на своих родителей.
Они оба были очень высокими. Потомственные интеллигенты, они несли на лицах печать глубокого интеллекта, хотя и отличались непрезентабельной, а для многих даже неприятной внешностью. У отца был огромный нос, доставшийся от предков-священнослужителей, а мама, хотя и казалась мне в детстве самой красивой женщиной на свете, имела некрасивые, глубоко посаженые серые глаза и узкие, всегда плотно-сжатые губы.
Я выросла, по мнению других людей, красавицей. Точеные черты лица, словно списанные с древний византийских фресок. Большие глаза, редко встречающегося сейчас синего цвета. Я всегда презирала свою так незаслуженно доставшуюся мне красоту. И если я могла походить на своих родителей внешне и перестать ловить немой упрек со стороны родственников, то сделала бы все ради этого.
Конечно, это было невозможно, поэтому я хотела стать близкой по духу с отцом и матерью, у меня получалось. Я стала их радостью, отдушиной их любимым чудом, такой дочерью, которой они могли гордиться.
Роман, так внезапно вошедший в мою жизнь, естественно, захотел познакомиться с моими родителями, но стоило им увидеть друг друга, разразился скандал. Едва за Романом затворилась дверь. Отец провел со мной первый в жизни разговор на повышенных тонах.
- Ты никогда не будишь с ним встречаться! - кричал он, - этот тип тебя уничтожит!
Что-то он увидел в Романе, что то темное. Отец решил, что Роман - цыганен, что он связан с мафией и наркотиками. Мой любимый действительно оказался богат, но он ничего не говорил о том, откуда у него деньги. А я не упорствовала в расспросах.
В этот вечер я много слышала такого, чего никогда не ожидала услышать, но крики отца были ничем по сравнению с болью, плескавшейся в глазах моей мамы.
Когда мы с отцом хлопнули всеми дверьми, сказали все причиняющие боль слова, я схватила наспех собранный чемодан с вещами и бросилась в коридор. Мама стояла в дверях, своим хрупким телом заслоняла выход.
- Милая, прошу, останься. Давай мы поговорим еще раз, только не уходи к нему. - Ее трясло так, будто я уходила в пещеру к дикому зверю, а не переезжала к любимому мужчине. Все, видевшие Романа, почему то боялись, "Он страшный человек" - говори подруги, все испытывали к нему отвращение, но только мне было все равно.
- Прости меня, мама. - Только и смогла сказать я ей.
***
Роман постепенно занял все ниши в моей жизни. Он всегда был рядом, мы просыпались и засыпали вместе. Он легко отговорил меня от посещений занятий в университете, встреч с друзьями, он оттеснил в сторону даже моих родителей, чего они и опасались. От работы он не смог заставить меня отказаться, я вела колонку в историческом журнале и продолжала отправлять тексты из дома.
Меня удивительно не беспокоило его собственническое поведение, не беспокоило и то, что он мало рассказывал о своей жизни.
Как то вечером мы сидели на балконе в его загородном доме пили вино из высоких чешских бокалов. Было так темно, что можно увидеть звезды.
Роман был одержим небом, а в особенности луной. Каждую ночь он наблюдал за превращением месяца в полную луну с печалью и надеждой.
- Поедем в Париж - сказал он уверенно, он не спрашивал, не предлагал, он будто точно знал, как я мечтаю увидеть этот город. С каждым днем, проведенным вместе, его глаза будто возвращали себе цвет, они становились удивительного оттенка молодой травы, который напоминал о летнем тепле. Эти глаза завораживали меня, они стали самым моим любимым зрелищем в мире.
- Где ты родился? - простодушно спросила я его, иногда в его словах проскальзывал слабый акцент, и даже при полном отсутствии любопытства мне очень хотелось хотя бы немного узнать о нем, стать ближе.
- Я родился на турецком береге Черного моря. Отец мой был турком, а мама ... Ее национальность я не знаю. - увидев немой вопрос в моих глазах он пояснил- она умерла очень рано и отец редко о ней говорил, меня воспитала Сульад - его вторая жена. Женщина добрая, мягкосердечная но глупая, как пробка.
Он усмехнулся, погрузившись в воспоминания.
В этот вечер он многое мне рассказал о своем детстве, его повествование было пропитано морским бризом и запахами восточного рынка, оно было удивительно детально и до смешного неправдоподобно.
Роман описывал, как он путешествовал неделю на муле к своей бабушке, как удивился, увидев поезд в первый раз. И как поразился красотой бело кожей англичанки, что однажды зашла в его лавку.
***
Мы собирали сумки в спешке, Роман всегда будто торопился куда-то, иногда он был слишком порывист.
- Вам еще что-нибудь принести? - спросила заспанная официантка уже в третий раз. Девушка направила всю свою оставшуюся энергию на единственную посетительницу, возможно, я была ее способом не заснуть.
- Нет, спасибо. У меня здесь встреча... Честно. - зачем то добавила я, когда девушка скептически изогнула брови. Действительно, кто приходит на встречи в кофе хауз в полшестого утра?
Тот, кто ни минуты больше не может находиться в своем доме. Уютная когда-то квартирка сейчас мне казалась мерзкой норой, а на кровать я попросту боялась ложиться. И все из-за одного сна. Собственно, этот сон в последнее время стал центром моей жизни. Из-за него я и назначила раннюю встречу с другом-психологом.
Артур только что закончил факультет психологии и как натура увлекающаяся заинтересовался в моем случае настолько, что согласился встретиться до работы, несмотря на несусветную рань. Стоило мне о нем подумать, как я увидела своего предполагаемого спасителя, борющегося с ветром, упрямо выворачивающим его зонт наизнанку. Тощий как карандаш, с густой непослушной шевелюрой, он был типичным студентом, которые до старости продолжают ходить на лекции, чтобы еще раз окунуться в атмосферу учебного процесса.
Едва он зашел, ветер с грохотом затворил на ним дверь. Он встряхнул многострадальным зонтом, разбрызгивая капли воды и уверенной походкой направился ко мне. От него сильно пахло одеколоном, и мокрой псиной. Видимо, только что выгуливал свою лайку.
- Рассказывай - в своей обычной манере он начал разговор, Артур никогда не здоровается и не прощается. - Выглядишь отвратительно.
- А от тебя воняет псиной. - Не осталась в долгу я. Трудно хорошо выглядеть, когда спишь по три часа в сутки, а в остальное время чувствуешь себя так, будто над шеей занесено лезвие гильотины. Ржавое, тупое - и ты не имеешь ни малейшего понятия, оторвет оно твою голову с одного раза, или придется заводить еще.
Артур на мою ремарку не смутился, а лишь принял профессионально, равнодушное выражение лица и повторил. - Рассказывай.
- Я не могу спать. Уже неделю я почти не сплю - я протянула чашку официантке, она сочувственно плеснула туда еще кофе, проблема недосыпа, судя по мешкам под глазами, была ей очень знакома.
- С чем это связано? Стрессы на работе, неприятности в учебе, проблемы в личной жизни? - говорил он, пока я раздумывала над ответом. Работу свою я люблю, учусь без напряжения, а проблем в личной жизни у меня нет по причине отсутствия последней.
- Мне сниться сон, один и тот же. - Наконец произнесла я, собравшись с мыслями. - Он постоянно повторяется уже не первый год, вот только теперь, он сниться мне нон стопом, стоит заснуть, я вижу его снова и снова и снова. - В карих, собачьих глазах Артура читалось любопытство, он станет первым человеком, с которым я поделюсь кошмаром, мучающим меня с детства. Я чувствовала себя так, будто нарушаю какое-то табу, но все же начала рассказ.
- Во сне я умираю. - Артур кивнул, достал блокнот и стал делать какие-то записи. - Меня душит человек. Он сильно сжимает мою шею так, что я не могу вздохнуть, он сдавливает все сильнее и сильнее и плачет. Я не могу вспомнить его лицо, но помню, что по щекам его текут слезы.
- Тебя душит мужчина? - уточнил Артур, он заказал себе блинов и нетерпеливо грыз ручку в предвкушении завтрака.
- Да, это определенно мужские руки. Я помню их, я помню шелк, на котором лежу в этом сне, помню ощущение подушки и тяжесть волос на своей голове, я помню все свои ощущения, этот сон удивительно похож на реальность - со вздохом призналась я.
Мой друг скептически покачал головой и плотнее сжал губы. Я продолжила, невзирая на то, что меня начало трясти.
- И знаешь, что самое странное? В тот момент, когда я умираю, я счастлива! Понимаешь, я абсолютно и бесповоротно счастлива. А потом я просыпаюсь и долго не могу осознать, где реальность, а где сон. И каждый раз плачу, просыпаясь.
- Нда - только и сказал Артур. - Странный сон. - Он глубокомысленно засунул в рот блинчик.
- Это и есть твой профессиональный вердикт? Странный сон? - я начинала впадать в бешенство. Можно сказать, поделилась с ним самым сокровенным, уповая на помощь или совет, а меня втоптали в грязь.
- Тебе это сниться только последнюю неделю? Если так, то вся беда в неудовлетворенности - как можно более мягко сказал он. Чертовы фрейдисты, все у них сводиться к сексу. Сниться лошадь, не хватает секса, слон - тоже самое, баклажанная икра - и тут не обошлось без проблем с либидо. Я уже начала жалеть, о том, что позвала его, но разобраться в себе все же очень хотелось, поэтому, несколько грубовато я изрекла. -
- Я вижу этот сон всю свою сознательную жизнь, и только в последнее время он сниться мне постоянно.
- Проблемы могут быть глубокими и скрытыми в детстве. - Наконец, со вздохом произнес он. - Сейчас - единственное, что я могу тебе посоветовать, возьми отпуск, смени обстановку, попробуй просто развлекаться, как делала бы любая, нормальна девушка, а не сидеть за зубрежкой текстов на мертвых языках.
- Попробую, - сказала я, Артур мне не особенно помог, но лучше хотя бы что-то, чем совсем ничего.
- Насчет активного время препровождения. Пойдем вечером в театр? Современная постановка Ромео и Джульетты - Я кивнула на автомате, не до конца осознавая, что согласилась на свидание. Артур же понял это, его глаза загорелись, выдавая волнение. Чтобы не спугнуть удачу, парень решил ретироваться. Он в спешке доел блинчик, и с шумом отодвигая стул, бросил - В 7 я за тобой заеду. - Я снова кивнула. До начала работы оставался целый час. Я сложила руки на столе и положила на них голову, несмотря на несколько чашек крепкого кофе, на минуту уснула. Не сложно догадаться, что мне приснилось.
***
Ромео и Джульетта - история, заставляющая рыдать несколько поколений, в этом исполнении была просто отвратительной. Джульетту играла угловатая картавая девушка, без одежды вымазанная синей краской. Ромео был чем-то подобным только в мужском исполнении и измазанный красным. Диалоги Шекспира перемежались постельными сценами, а в финале стенающую Джульетту расстреляли из дробовика. На мой взгляд этот момент был лучшим, поскольку означал окончание этого издевательства над творением великого классика.
Артур, напротив, был в восторге, он восхвалял режиссёра-постановщика с непроизносимой фамилией, хвалил свет, музыкальную аранжировку. Он понимал больше меня в искусстве, поэтому я оставила свое мнение при себе.
По круто уходящей вниз лестнице мы спустились в гардеробную. Людей было немного, они собирались в небольшие группы наверху, обсуждали представление, ждали актеров, что бы получить заветный автограф. Актеры должны были явиться обнаженными как и играли, что добавляло накала и без того возбужденной толпе.
В гардеробной царил мягкий полумрак, побудивший Артура к несколько неожиданным от него действиям, парень, хвостом ходивший за мной не первый год и просто преданно смотревший в глаза, решительно положил руку мне на талию.
Мне всегда нравился Артур, но это прикосновение было чем-то настолько неправильным, что по моей коже прокатились мурашки отвращения. Так происходило рядом с любым парнем, пытающимся проявить ко мне интерес, поэтому не стало для меня чем то необычным.
Я мягко высвободилась из его объятий, сделала несколько шагов в сторону гардеробщицы, которая выдавала кожаную куртку невысокому парню. Он стремительно развернулся ко мне лицом, словно услышав резкий звук. Наши взгляды встретились, и я не смогла вздохнуть.
Сердце вдруг ускорило биение. Ощущение стало такое, будто оно вот вот разобьет клетку ребер и вырвется наружу.
Я согнулась пополам и схватилась за грудь в попытке удержать его на месте. Незнакомец рванул ко мне размытым пятном, чьи то руки подхватили ослабшее вмиг тело.
Голос, такой знакомый, он зовет меня, заставляет трепетать, заставляет легкие начать работать, а сердце перекачивать кровь по этому телу.
- Настя, Настя - вмешивается в его музыку почти крик Артура, он бесцветным мотыльком мечется на границе моего сознания.
- Анастасия, проснись - властно, но мягко разбудил меня его приказ.
Ресницы затрепетали, глаза незамедлительно широко раскрылись. Обеспокоенное лицо Артура стало размытым пятном, когда я увидела Его.
Любви с первого взгляда не существует. Ее не бывает, природа не может создать такого чуда. Или все же может?
У моего любимого оказались, словно выцветшие, зеленые глаза. Его взгляд скользил по мне с восхищением и узнаванием.
- Наконец-то. - Прошептал он и обнял меня, оттолкнув Артура в сторону.
Обнял так сильно, что мне стало больно. Я отстранилась и вгляделась в этого человека. Крепкий, жилистый, он походил на хищное животное.
У него была смуглая кожа, его каштановые волосы собраны в хвост, от чего черты лица казались еще более заостренными.
Я никогда не встречала ни кого похожего, однако чувствовала себя так, будто мы уже виделись раньше, словно его образ сидел где-то в моем подсознании и не желал открыться мне.
- Мы знакомы? - голос-предатель задрожал, выдавая волнение.
Он задумался на секунду, затем вложил мою руку в свои горячие ладони и с нежной улыбкой сказал.
- Зови меня Роман.
***
- Я переезжаю к нему - упрямо поджав губы смогла я наконец произнести, я смотрела на паркет на полу, не в силах поднять глаза и посмотреть на свою маму, которая от шока осела на стул.
- Милая, Настенька, но ты совсем его не знаешь. Вы знакомы всего неделю! - воскликнула она, ее красивые руки нервно сжимали край стола.
- Я понимаю мама, но ничего не могу с собой поделать. Я люблю его мне дышать больно, когда его нет рядом.
Я говорила абсолютную правду, с тех по как мы встретились с Романом в театре, мы почти не расставались. Я оказалась не в силах описать свое чувство кому либо, потому что вряд ли существовал когда-нибудь человек, испытывающий подобное.
Мама, любимая моя мама от шока даже не могла поднять голос и говорила шепотом. Я была ее единственной дочерью, очень поздней. Одни говорили, что она намолила меня у бога, другие, что выпросила меня у дьявола в обмен на свою бессмертную душу.
Маме было 42, когда она родила меня, врачи ставили диагноз бесплодие, а отец, услышав новости о беременности подумал, что она сошла с ума. Но я родилась, пусть так мало похожая на своих родителей.
Они оба были очень высокими. Потомственные интеллигенты, они несли на лицах печать глубокого интеллекта, хотя и отличались непрезентабельной, а для многих даже неприятной внешностью. У отца был огромный нос, доставшийся от предков-священнослужителей, а мама, хотя и казалась мне в детстве самой красивой женщиной на свете, имела некрасивые, глубоко посаженые серые глаза и узкие, всегда плотно-сжатые губы.
Я выросла, по мнению других людей, красавицей. Точеные черты лица, словно списанные с древний византийских фресок. Большие глаза, редко встречающегося сейчас синего цвета. Я всегда презирала свою так незаслуженно доставшуюся мне красоту. И если я могла походить на своих родителей внешне и перестать ловить немой упрек со стороны родственников, то сделала бы все ради этого.
Конечно, это было невозможно, поэтому я хотела стать близкой по духу с отцом и матерью, у меня получалось. Я стала их радостью, отдушиной их любимым чудом, такой дочерью, которой они могли гордиться.
Роман, так внезапно вошедший в мою жизнь, естественно, захотел познакомиться с моими родителями, но стоило им увидеть друг друга, разразился скандал. Едва за Романом затворилась дверь. Отец провел со мной первый в жизни разговор на повышенных тонах.
- Ты никогда не будишь с ним встречаться! - кричал он, - этот тип тебя уничтожит!
Что-то он увидел в Романе, что то темное. Отец решил, что Роман - цыганен, что он связан с мафией и наркотиками. Мой любимый действительно оказался богат, но он ничего не говорил о том, откуда у него деньги. А я не упорствовала в расспросах.
В этот вечер я много слышала такого, чего никогда не ожидала услышать, но крики отца были ничем по сравнению с болью, плескавшейся в глазах моей мамы.
Когда мы с отцом хлопнули всеми дверьми, сказали все причиняющие боль слова, я схватила наспех собранный чемодан с вещами и бросилась в коридор. Мама стояла в дверях, своим хрупким телом заслоняла выход.
- Милая, прошу, останься. Давай мы поговорим еще раз, только не уходи к нему. - Ее трясло так, будто я уходила в пещеру к дикому зверю, а не переезжала к любимому мужчине. Все, видевшие Романа, почему то боялись, "Он страшный человек" - говори подруги, все испытывали к нему отвращение, но только мне было все равно.
- Прости меня, мама. - Только и смогла сказать я ей.
***
Роман постепенно занял все ниши в моей жизни. Он всегда был рядом, мы просыпались и засыпали вместе. Он легко отговорил меня от посещений занятий в университете, встреч с друзьями, он оттеснил в сторону даже моих родителей, чего они и опасались. От работы он не смог заставить меня отказаться, я вела колонку в историческом журнале и продолжала отправлять тексты из дома.
Меня удивительно не беспокоило его собственническое поведение, не беспокоило и то, что он мало рассказывал о своей жизни.
Как то вечером мы сидели на балконе в его загородном доме пили вино из высоких чешских бокалов. Было так темно, что можно увидеть звезды.
Роман был одержим небом, а в особенности луной. Каждую ночь он наблюдал за превращением месяца в полную луну с печалью и надеждой.
- Поедем в Париж - сказал он уверенно, он не спрашивал, не предлагал, он будто точно знал, как я мечтаю увидеть этот город. С каждым днем, проведенным вместе, его глаза будто возвращали себе цвет, они становились удивительного оттенка молодой травы, который напоминал о летнем тепле. Эти глаза завораживали меня, они стали самым моим любимым зрелищем в мире.
- Где ты родился? - простодушно спросила я его, иногда в его словах проскальзывал слабый акцент, и даже при полном отсутствии любопытства мне очень хотелось хотя бы немного узнать о нем, стать ближе.
- Я родился на турецком береге Черного моря. Отец мой был турком, а мама ... Ее национальность я не знаю. - увидев немой вопрос в моих глазах он пояснил- она умерла очень рано и отец редко о ней говорил, меня воспитала Сульад - его вторая жена. Женщина добрая, мягкосердечная но глупая, как пробка.
Он усмехнулся, погрузившись в воспоминания.
В этот вечер он многое мне рассказал о своем детстве, его повествование было пропитано морским бризом и запахами восточного рынка, оно было удивительно детально и до смешного неправдоподобно.
Роман описывал, как он путешествовал неделю на муле к своей бабушке, как удивился, увидев поезд в первый раз. И как поразился красотой бело кожей англичанки, что однажды зашла в его лавку.
***
Мы собирали сумки в спешке, Роман всегда будто торопился куда-то, иногда он был слишком порывист.
