Карта Империи
Фариния. Мервин.
Тиха и ясна летняя ночь Мервина. Прохладный воздух струится из раскрытого окна, раздувая белую невесомую занавесь, полная луна озаряет темную комнату серебристым светом, освещая одинокую фигуру обнаженного мужчины.
Его крепкие руки вцепились в мраморный подоконник, перед его взором раскинулся целый город, светящийся огнями фонарей и окон. Где-то вдали до самого горизонта раскинулось Галлионийское море и шумит волнами, принося с собой запах соли и свежести.
Тишина. Спокойствие. Красота.
Но Рональду Гиббсу, здесь и сейчас, было совсем не спокойно.
Он смотрел на восточную башню, на покои дядюшки, где сквозь полутемное окно можно было рассмотреть несколько огоньков горящих свечей, и сердце, как всегда в таких случаях, заходилось болью и злостью.
Что у них там? Легли спокойно спать? Или его дядя до сих пор исполняет супружеский долг? Козел старый. Неужели до сих пор сил хватает?
А Кэтрин? Как она могла? Не дождалась. Побежала замуж. Стерва. Все женщины – твари продажные.
Он перевел взгляд на кровать – разворошенную, бесстыдно раскрытую в белизне постельного белья и смятых подушек. На ней так же бесстыдно раскинулась обнаженная женщина – утомленная, удовлетворенная, сонная.
Как ее там? Мона? Мэна? Мина? Да. Мина. Графиня Мина Лекстер. Тупая похотливая курица. Сегодня на балу чуть из платья не выпрыгнула, так хотелось обаять виконта Рональда Гиббса.
Рон поморщился. Зря он с ней так жестко. Даже отсюда видны красные пятна на шее, а что уж говорить о ягодицах?
Он сорвался. Не смог смотреть как дядюшка в разгар бала, когда уже никому не было никакого дела до хозяев – веселье пенилось и бурлило – подхватил Кэтрин под ручку, что-то шепча ей на ухо, и уволок ее куда-то. Ясное дело, куда. В опочивальню. Долг супружеский исполнять. Козел старый.
Рональд до конца тоже оставаться не стал, подхватил эту красотку и уволок вымещать обиду и злость.
Сейчас, когда голова и тело остыли, он жалеет. Папаша у этой графиньки – лицо уважаемое в Мервине. Не дай Светлый бог, пожалуется его доченька на скотское с ней обращение. Нужно было, как всегда, сдержаться и позвать пару служанок для постельных утех. Те девки крепкие, привычные к причудам молодого господина, да и платит он им за молчание немало.
А эта еще и незамужняя девица к тому же. Впрочем, на этот счет ответ у него будет. Не он сорвал цветок невинности у графинюшки, которая в любовных утехах показала себя весьма искусно и раскрепощенно. И не пойдет он как овца на заклание с ней к брачному алтарю.
Нужно бы ее выпроводить поскорее, так безопаснее, да и спать он привык один. Но выгнать, как простую служанку, сегодня не получится.
Рон подошел к накрытому столу, где в беспорядке стояли бутылки и закуски, налил себе в фужер карандовой браги (свой любимый сорт ценнейшей фаринийской браги), и осушил его одним глотком. Приятное тепло потекло по гортани в желудок, и тело моментально расслабилось.
Он нашел на спинке кресла домашний халат, надел его и уселся раскурить трубку. Под трубку так хорошо думается, и курица эта спит, не мешает. Пускай пока поспит, он позже решит, что с ней делать дальше.
А пока можно подвести итог трудного дня. Это только малолетние барышни думают, что празднества, балы и увеселения для этих самых увеселений служат, а на самом деле – они служат для решения определенных вопросов. И на сегодняшний день этих вопросов накопилось множество.
Самый главный – где взять денег? – до сих пор не решен. Последние пять лет после возвращения из Асадской крепости прошли не зря. Он сделал уже очень много шагов на пути к своей цели, но на данном этапе все упиралось в деньги.
Рональд Гиббс был сыном опального герцога Алекса Гиббса, прежнего правителя еще тогда герцогства Фаринийского. А тот в свою очередь законным наследником своего отца, а его деда, герцога Финка Гиббса.
И совсем другая судьба могла сложиться у герцога Рональда Гиббса, если бы герцог соседней провинции Актавиан Сеймур не выдумал в свое время какую-то несусветную угрозу в лице нелюдей, не объявил бы им войну, не задумал бы под эту дудку захватить власть во всей Империи и объявить себя Императором.
Да, герцогство Туринское – это центральное герцогство Всех Земель, И даже при прежнем раскладе, слово герцога Туринии значило много. Без него не было бы никакой торговли. Туриния являлась пересечением всех торговых путей. Не объедешь, не обойдешь.
Но и Фариния была богатым краем. Ее выручало Галлионийское море, а торговля с богатыми герцогствами Каринтией и Галлинией была налажена даже раньше, чем сделала это Туриния. А вот чтоб добраться до южных и восточных земель, здесь уже нужны были особые договоренности с туринскими властителями.
И было Туринское герцогство для семьи Гиббсов как кость в горле. Как собака в будке.
Война. Война. Чтоб ее…
Еще триста-четыреста лет назад границы существующих сейчас Провинций были совсем другими.
Все правители Туринии славились своей воинственностью и беспардонностью. С помощью хитрости и отваги, подкупа и шпаги, Туриния расширяла свои владения, росла как на дрожжах. Кто скажет, что еще двести лет назад у нее не было даже выхода к Галлионийском морю?
Эдвард-Завоеватель, Вранг- Неустрашимый, Корен- Жестокий. Это всё туринские герцоги, которые всегда жили войной и по мере правления пядь за пядью, шерл за шерлом расширяли границы своих владений.
Не устоял в свое время и прапрапрадед Рональда – Кивен-Мягкий. Это он отдал двести лет назад почти без боя прибрежные земли Фаринии, там, где сейчас находятся Мулин и Крево, во власть ненавистной Туринии, перерезая своему герцогству сухопутный коридор для торговли с западными и юго-западными землями.
Хотя, что можно было ожидать от человека с именем Кивен-Мягкий, когда ему противостоял герцог Туринии Корен-Жестокий? Расклад, думаю, понятен.
И смех, и грех.
Сразу после окончания войны с нелюдями Актавиан начал переписывать историю. Империю нужно было держать в страхе и в заблуждении. На этом всегда стояла власть.
Мальчиком, изучая историю Всех Земель, Рональд учил одни карты, а когда через пятнадцать лет вернулся из Асадской крепости и заглянул в библиотеку замка, он уже этих книг не нашел. Там были совсем другие книги и карты.
Умен Актавиан. В этом ему не откажешь.
Пройдет еще десятка два лет, и никто уже не вспомнит, что было прежде. И все уверятся, что так, как сейчас, было всегда.
В окно залетел порыв свежего ветра, занавеска надулась пузырем и опала. Свечи мигнули, отклоняя огонь в сторону. Трубка была выкурена. Графиня продолжала безмятежно спать.
Она что, думает провести здесь всю ночь? Совсем обнаглела?
Нет, ему этого не нужно. Не хватало еще, чтобы утром увидели, кто выходит из его спальни.
Как там ее? Мона? Нет. Мина.
Рональд лениво поднялся и без всякого стеснения принялся тормошить графиню за плечо.
– Мина, дорогая, вам пора уходить. Не нужно себя компрометировать.
Графиня открыла глаза и капризно протянула:
– Ах, Рональд, оставьте. Кому какое дело. Не выгоните же вы меня в ночь?
– Конечно, я вас не выгоняю.
«Мокрая ты курица, да я пинками тебя отсюда выставил бы, если бы не твой папаша»,– подумалось ему, ну, а вслух он сказал:
– Просто я не хозяин этого замка и у меня, как и у вас, есть определенные обязательства. Поднимайтесь, дорогая, одевайтесь, насчет кареты я сейчас распоряжусь.
И не дав времени ей одуматься и затянуть свою песню, он быстрой походкой вышел за дверь.
Там в предбаннике его ждал верный Вихрь, он уже начал распивать вторую бутылку браги.
Увидев хозяина, вскочил на ноги и произнес:
– Все в порядке, никто ничего не знает. Что будешь делать с этой? До утра?
– Нет, конечно. Еще чего не хватало. Погорячился вчера. Срочно организуй карету и лично сам проводи ее до места назначения. Что говорить знаешь.
Вихрь криво усмехнулся.
– Что? Не понравилась?
– Дура. Зря я вчера ее притащил.
– Да уж, наши девки явно лучше, – проворчал Вихрь, – вчера новенькую тебе достал, специально к балу. Как знал. Сиськи – во, задница – во.
– Ты не девку достал, ты меня достал. Сколько раз тебе говорить, что у тебя извращенный вкус. Сам дрын дрыном, а девок любишь монументальных.
– А как же иначе? – с явным непониманием протянул воздушник. – В бабе главное за что подержаться, я этих ваших тонких дам не понимаю – что в доску втыкаешь. Была охота.
Рональд знал, что насчет женщин с Вихрем спорить бесполезно. Худой и жилистый нелюдь - воздушник, был в какой-то степени извращенцем. Он предпочитал только толстеньких и мягоньких женщин. И только на таких смотрел влюбленными глазами, только таких видел партнершами для себя. И что самое противное, такие же взгляды пытался внушить и Рональду.
Впрочем, во всем остальном – это был самый преданный слуга, самый исполнительный человек (тьфу, ты, не человек – нелюдь).
Отослав Вихря исполнять поручение, Рон крепче затянул пояс халата, надел на лицо самую благожелательную улыбку, и вернулся в спальню, ожидая увидеть графиню если не полностью одетой, то хотя бы на пути к этому.
Каково же было его удивление, когда он обнаружил эту Мину голой, сидящей в кресле с бокалом в руке.
Однако! Девка совершенно непуганая.
Улыбка сползла с его физиономии, и взгляд стал холодным и пронзительным.
– Карета уже готова, – сказал он, поторапливая бестолковую к правильным действиям.
– А куда мне спешить? – графиня капризно надула пухлые губки, – Зачем вы меня выгоняете, виконт? Это не по-мужски.
«Терпение, только терпение, – подумал Рональд. – Если бы не папаша…Если бы я вчера не дал волю чувствам… Вон пятна на шее остались. Не проболталась бы кому…»
– Что вы, Мина. Я беспокоюсь о вашей репутации.
– О моей или о своей?– графиня бесстрашно уставилась в его глаза.
– И о своей тоже. Я должен вам, наверное, принести извинения… ммм… но я вот такой. Нужно было вас предупредить, что я люблю жесткий секс. Многим это не нравится. Надеюсь, я вас не сильно ранил?
Мина прикоснулась рукой к шее, где горели яркие пятна от его рук, и снова нагло улыбнулась.
– Так это у вас называется просто « жесткий секс»? Вы меня чуть не придушили вчера. Или еще сегодня?
Терпение, Рональд, терпение. Ох, зря я вчера сорвался. Теперь нужно как-то осторожно выпутаться из этой непростой ситуации. По-хорошему эта наглая тварь не понимает.
Ну что же. Припугнем.
– Вам нужно было просто сказать, чтобы я остановился. И все бы закончилось. Но вы, по-моему, были не против, а даже очень «за». И языком вы работаете виртуозно. Как я правильно понимаю, вы не наивная робкая девушка, графиня? Так зачем же стыдить меня? Вы сами напросились ко мне на «бокал вина», вы первая полезли целоваться, и первая расстегнули мою ширинку, так что я думал, что мы понимаем друг друга. Какой мужчина откажется от такого напора? Смею надеяться, что я удовлетворил вас, а сейчас, извольте соблюсти все приличия. Одевайтесь и езжайте домой. Думаю, что с легендой у вас вопросов не возникнет. Вряд ли это ваша первая ночевка вне дома.
– Да, с вами было интересно. Бесценный опыт, – наглая графиня даже не пошевелилась, продолжая попивать любимую Рональдом брагу.– Но вы, наверное, чего-то не понимаете. Я вам не какая-то крестьянская девка. Я – графиня Минелла Лекстер. И попрошу вас, виконт, не указывать, что и когда мне делать.
Рональд даже опешил от такого хамства. Не плеткой же ее выгонять отсюда?
– Ну, что вы, графиня. Я ни в коей мере не хотел вас обидеть. Вы что-то еще хотели предложить?– Он решил не лезть в бутылку, а выслушать сначала, что там лопочет эта наглая девица, в который раз за сегодня жалея, что приволок ее в свои покои.
– Вот так-то лучше, – наглая Мина сделала еще один, не по-женски большой глоток, и указала на кресло напротив. – Присаживайтесь, Рон, (надеюсь, вы не будете против, если после сегодняшней ночи я буду вас так называть?). Давайте поговорим спокойно.
В полном недоумении, виконт присел в кресло. Если окажется ко всему прочему, что девица не только шлюха, но и любительница выпить, то он будет очень, очень удивлен.
Среди сверкающего бала, в своем изысканном белом платье, она выглядела вполне невинной овечкой. И глаза так наивно распахивала, и румянцем вполне естественным заливалась.
Да, Рональд, ты совсем перестал разбираться в женщинах. Чересчур близкое общение со служанками сильно понизило твою квалификацию.
– Вы бы оделись, графиня. – Насмешливо проговорил он.– О чем говорить будем?
– А что вы у меня еще не разглядели? – эта зараза вернула его же тоном.– А говорить будем о вас.
Он только удивленно поднял брови. И за весь этот распроклятый день, это была первая награда. Он понял, что графиня – достойный противник, и стало даже интересно, что она собирается ему сказать.
Ведь что-то же собирается?
Если начнет канючить насчет матримониальных планов, или, не дай Светлый бог о каких-то чувствах, то он, конечно же, вежливо выслушает, наденет маску благородного человека, что-нибудь приврет о невозможности дальнейших отношений и, что очень не хотелось бы, будет сопровождать графиню домой сам.
И все. Впоследствии, нужно будет всего лишь избегать повторного с нею общения.
Ночь пропала. Но то, что Рональд услышал далее, повергло его в шок.
– Вы попали в поле моего зрения три года тому назад, – начала Мина, снова пригубив бокал, – тогда, когда создали в Мервине свой дайк. И это при том, что один дайк в Мервине уже был – у графа Листинга. Я еще тогда подумала, что вы только номинальный руководитель. Просто вашему дяде, как главе нашей Провинции, не захотелось самому светиться, и он, чтобы не обидеть своего товарища по той войне, друга дома в сегодняшнем дне, решил перекинуть все стрелки на вас. Вернулся родной племянник из ссылки, какое-то время побездельничал, и вот пристроился к настоящему мужскому делу. Все знают, как мужчины Империи относятся к проводимым Турнирам. Для некоторых это настоящая страсть. Это повод поговорить в мужских компаниях. Это средство разбогатеть для некоторых счастливчиков, которые регулярно делают ставки.
Тема, которую выбрала барышня, была неожиданной. Рон взглядом поискал трубку, нашел и принялся ее набивать.
– Но позже я поняла, что была неправа. Этот дайк – истинно ваше детище. Вы в рекордно короткий срок поставили его на ноги и на протяжении этих трех лет более всех купили нелюдей для него. Особенно за последний год.
Рональд резко вскинул взгляд на Мину. Откуда она знает? Приобретения последнего года он держал в строжайшей тайне. Ему повезло. Там было несколько не совсем законных сделок, и он еще даже сам не знал, как правильно будет легализовать вновь приобретенных бойцов. А тут такая осведомленность.
Но если барышня начала говорить, то правильнее будет не перебивать ее. Не просто так она напросилась к нему на «бутылку вина». И внутри стали рождаться совсем нехорошие предчувствия.
ЧАСТЬ II
Фариния. Мервин.
Глава 1 (от Рона)
Тиха и ясна летняя ночь Мервина. Прохладный воздух струится из раскрытого окна, раздувая белую невесомую занавесь, полная луна озаряет темную комнату серебристым светом, освещая одинокую фигуру обнаженного мужчины.
Его крепкие руки вцепились в мраморный подоконник, перед его взором раскинулся целый город, светящийся огнями фонарей и окон. Где-то вдали до самого горизонта раскинулось Галлионийское море и шумит волнами, принося с собой запах соли и свежести.
Тишина. Спокойствие. Красота.
Но Рональду Гиббсу, здесь и сейчас, было совсем не спокойно.
Он смотрел на восточную башню, на покои дядюшки, где сквозь полутемное окно можно было рассмотреть несколько огоньков горящих свечей, и сердце, как всегда в таких случаях, заходилось болью и злостью.
Что у них там? Легли спокойно спать? Или его дядя до сих пор исполняет супружеский долг? Козел старый. Неужели до сих пор сил хватает?
А Кэтрин? Как она могла? Не дождалась. Побежала замуж. Стерва. Все женщины – твари продажные.
Он перевел взгляд на кровать – разворошенную, бесстыдно раскрытую в белизне постельного белья и смятых подушек. На ней так же бесстыдно раскинулась обнаженная женщина – утомленная, удовлетворенная, сонная.
Как ее там? Мона? Мэна? Мина? Да. Мина. Графиня Мина Лекстер. Тупая похотливая курица. Сегодня на балу чуть из платья не выпрыгнула, так хотелось обаять виконта Рональда Гиббса.
Рон поморщился. Зря он с ней так жестко. Даже отсюда видны красные пятна на шее, а что уж говорить о ягодицах?
Он сорвался. Не смог смотреть как дядюшка в разгар бала, когда уже никому не было никакого дела до хозяев – веселье пенилось и бурлило – подхватил Кэтрин под ручку, что-то шепча ей на ухо, и уволок ее куда-то. Ясное дело, куда. В опочивальню. Долг супружеский исполнять. Козел старый.
Рональд до конца тоже оставаться не стал, подхватил эту красотку и уволок вымещать обиду и злость.
Сейчас, когда голова и тело остыли, он жалеет. Папаша у этой графиньки – лицо уважаемое в Мервине. Не дай Светлый бог, пожалуется его доченька на скотское с ней обращение. Нужно было, как всегда, сдержаться и позвать пару служанок для постельных утех. Те девки крепкие, привычные к причудам молодого господина, да и платит он им за молчание немало.
А эта еще и незамужняя девица к тому же. Впрочем, на этот счет ответ у него будет. Не он сорвал цветок невинности у графинюшки, которая в любовных утехах показала себя весьма искусно и раскрепощенно. И не пойдет он как овца на заклание с ней к брачному алтарю.
Нужно бы ее выпроводить поскорее, так безопаснее, да и спать он привык один. Но выгнать, как простую служанку, сегодня не получится.
Рон подошел к накрытому столу, где в беспорядке стояли бутылки и закуски, налил себе в фужер карандовой браги (свой любимый сорт ценнейшей фаринийской браги), и осушил его одним глотком. Приятное тепло потекло по гортани в желудок, и тело моментально расслабилось.
Он нашел на спинке кресла домашний халат, надел его и уселся раскурить трубку. Под трубку так хорошо думается, и курица эта спит, не мешает. Пускай пока поспит, он позже решит, что с ней делать дальше.
А пока можно подвести итог трудного дня. Это только малолетние барышни думают, что празднества, балы и увеселения для этих самых увеселений служат, а на самом деле – они служат для решения определенных вопросов. И на сегодняшний день этих вопросов накопилось множество.
Самый главный – где взять денег? – до сих пор не решен. Последние пять лет после возвращения из Асадской крепости прошли не зря. Он сделал уже очень много шагов на пути к своей цели, но на данном этапе все упиралось в деньги.
Рональд Гиббс был сыном опального герцога Алекса Гиббса, прежнего правителя еще тогда герцогства Фаринийского. А тот в свою очередь законным наследником своего отца, а его деда, герцога Финка Гиббса.
И совсем другая судьба могла сложиться у герцога Рональда Гиббса, если бы герцог соседней провинции Актавиан Сеймур не выдумал в свое время какую-то несусветную угрозу в лице нелюдей, не объявил бы им войну, не задумал бы под эту дудку захватить власть во всей Империи и объявить себя Императором.
Да, герцогство Туринское – это центральное герцогство Всех Земель, И даже при прежнем раскладе, слово герцога Туринии значило много. Без него не было бы никакой торговли. Туриния являлась пересечением всех торговых путей. Не объедешь, не обойдешь.
Но и Фариния была богатым краем. Ее выручало Галлионийское море, а торговля с богатыми герцогствами Каринтией и Галлинией была налажена даже раньше, чем сделала это Туриния. А вот чтоб добраться до южных и восточных земель, здесь уже нужны были особые договоренности с туринскими властителями.
И было Туринское герцогство для семьи Гиббсов как кость в горле. Как собака в будке.
Война. Война. Чтоб ее…
Еще триста-четыреста лет назад границы существующих сейчас Провинций были совсем другими.
Все правители Туринии славились своей воинственностью и беспардонностью. С помощью хитрости и отваги, подкупа и шпаги, Туриния расширяла свои владения, росла как на дрожжах. Кто скажет, что еще двести лет назад у нее не было даже выхода к Галлионийском морю?
Эдвард-Завоеватель, Вранг- Неустрашимый, Корен- Жестокий. Это всё туринские герцоги, которые всегда жили войной и по мере правления пядь за пядью, шерл за шерлом расширяли границы своих владений.
Не устоял в свое время и прапрапрадед Рональда – Кивен-Мягкий. Это он отдал двести лет назад почти без боя прибрежные земли Фаринии, там, где сейчас находятся Мулин и Крево, во власть ненавистной Туринии, перерезая своему герцогству сухопутный коридор для торговли с западными и юго-западными землями.
Хотя, что можно было ожидать от человека с именем Кивен-Мягкий, когда ему противостоял герцог Туринии Корен-Жестокий? Расклад, думаю, понятен.
И смех, и грех.
Сразу после окончания войны с нелюдями Актавиан начал переписывать историю. Империю нужно было держать в страхе и в заблуждении. На этом всегда стояла власть.
Мальчиком, изучая историю Всех Земель, Рональд учил одни карты, а когда через пятнадцать лет вернулся из Асадской крепости и заглянул в библиотеку замка, он уже этих книг не нашел. Там были совсем другие книги и карты.
Умен Актавиан. В этом ему не откажешь.
Пройдет еще десятка два лет, и никто уже не вспомнит, что было прежде. И все уверятся, что так, как сейчас, было всегда.
В окно залетел порыв свежего ветра, занавеска надулась пузырем и опала. Свечи мигнули, отклоняя огонь в сторону. Трубка была выкурена. Графиня продолжала безмятежно спать.
Она что, думает провести здесь всю ночь? Совсем обнаглела?
Нет, ему этого не нужно. Не хватало еще, чтобы утром увидели, кто выходит из его спальни.
Как там ее? Мона? Нет. Мина.
Рональд лениво поднялся и без всякого стеснения принялся тормошить графиню за плечо.
– Мина, дорогая, вам пора уходить. Не нужно себя компрометировать.
Графиня открыла глаза и капризно протянула:
– Ах, Рональд, оставьте. Кому какое дело. Не выгоните же вы меня в ночь?
– Конечно, я вас не выгоняю.
«Мокрая ты курица, да я пинками тебя отсюда выставил бы, если бы не твой папаша»,– подумалось ему, ну, а вслух он сказал:
– Просто я не хозяин этого замка и у меня, как и у вас, есть определенные обязательства. Поднимайтесь, дорогая, одевайтесь, насчет кареты я сейчас распоряжусь.
И не дав времени ей одуматься и затянуть свою песню, он быстрой походкой вышел за дверь.
Там в предбаннике его ждал верный Вихрь, он уже начал распивать вторую бутылку браги.
Увидев хозяина, вскочил на ноги и произнес:
– Все в порядке, никто ничего не знает. Что будешь делать с этой? До утра?
– Нет, конечно. Еще чего не хватало. Погорячился вчера. Срочно организуй карету и лично сам проводи ее до места назначения. Что говорить знаешь.
Вихрь криво усмехнулся.
– Что? Не понравилась?
– Дура. Зря я вчера ее притащил.
– Да уж, наши девки явно лучше, – проворчал Вихрь, – вчера новенькую тебе достал, специально к балу. Как знал. Сиськи – во, задница – во.
– Ты не девку достал, ты меня достал. Сколько раз тебе говорить, что у тебя извращенный вкус. Сам дрын дрыном, а девок любишь монументальных.
– А как же иначе? – с явным непониманием протянул воздушник. – В бабе главное за что подержаться, я этих ваших тонких дам не понимаю – что в доску втыкаешь. Была охота.
Рональд знал, что насчет женщин с Вихрем спорить бесполезно. Худой и жилистый нелюдь - воздушник, был в какой-то степени извращенцем. Он предпочитал только толстеньких и мягоньких женщин. И только на таких смотрел влюбленными глазами, только таких видел партнершами для себя. И что самое противное, такие же взгляды пытался внушить и Рональду.
Впрочем, во всем остальном – это был самый преданный слуга, самый исполнительный человек (тьфу, ты, не человек – нелюдь).
Отослав Вихря исполнять поручение, Рон крепче затянул пояс халата, надел на лицо самую благожелательную улыбку, и вернулся в спальню, ожидая увидеть графиню если не полностью одетой, то хотя бы на пути к этому.
Каково же было его удивление, когда он обнаружил эту Мину голой, сидящей в кресле с бокалом в руке.
Однако! Девка совершенно непуганая.
Улыбка сползла с его физиономии, и взгляд стал холодным и пронзительным.
– Карета уже готова, – сказал он, поторапливая бестолковую к правильным действиям.
– А куда мне спешить? – графиня капризно надула пухлые губки, – Зачем вы меня выгоняете, виконт? Это не по-мужски.
«Терпение, только терпение, – подумал Рональд. – Если бы не папаша…Если бы я вчера не дал волю чувствам… Вон пятна на шее остались. Не проболталась бы кому…»
– Что вы, Мина. Я беспокоюсь о вашей репутации.
– О моей или о своей?– графиня бесстрашно уставилась в его глаза.
– И о своей тоже. Я должен вам, наверное, принести извинения… ммм… но я вот такой. Нужно было вас предупредить, что я люблю жесткий секс. Многим это не нравится. Надеюсь, я вас не сильно ранил?
Мина прикоснулась рукой к шее, где горели яркие пятна от его рук, и снова нагло улыбнулась.
– Так это у вас называется просто « жесткий секс»? Вы меня чуть не придушили вчера. Или еще сегодня?
Терпение, Рональд, терпение. Ох, зря я вчера сорвался. Теперь нужно как-то осторожно выпутаться из этой непростой ситуации. По-хорошему эта наглая тварь не понимает.
Ну что же. Припугнем.
– Вам нужно было просто сказать, чтобы я остановился. И все бы закончилось. Но вы, по-моему, были не против, а даже очень «за». И языком вы работаете виртуозно. Как я правильно понимаю, вы не наивная робкая девушка, графиня? Так зачем же стыдить меня? Вы сами напросились ко мне на «бокал вина», вы первая полезли целоваться, и первая расстегнули мою ширинку, так что я думал, что мы понимаем друг друга. Какой мужчина откажется от такого напора? Смею надеяться, что я удовлетворил вас, а сейчас, извольте соблюсти все приличия. Одевайтесь и езжайте домой. Думаю, что с легендой у вас вопросов не возникнет. Вряд ли это ваша первая ночевка вне дома.
– Да, с вами было интересно. Бесценный опыт, – наглая графиня даже не пошевелилась, продолжая попивать любимую Рональдом брагу.– Но вы, наверное, чего-то не понимаете. Я вам не какая-то крестьянская девка. Я – графиня Минелла Лекстер. И попрошу вас, виконт, не указывать, что и когда мне делать.
Рональд даже опешил от такого хамства. Не плеткой же ее выгонять отсюда?
– Ну, что вы, графиня. Я ни в коей мере не хотел вас обидеть. Вы что-то еще хотели предложить?– Он решил не лезть в бутылку, а выслушать сначала, что там лопочет эта наглая девица, в который раз за сегодня жалея, что приволок ее в свои покои.
– Вот так-то лучше, – наглая Мина сделала еще один, не по-женски большой глоток, и указала на кресло напротив. – Присаживайтесь, Рон, (надеюсь, вы не будете против, если после сегодняшней ночи я буду вас так называть?). Давайте поговорим спокойно.
В полном недоумении, виконт присел в кресло. Если окажется ко всему прочему, что девица не только шлюха, но и любительница выпить, то он будет очень, очень удивлен.
Среди сверкающего бала, в своем изысканном белом платье, она выглядела вполне невинной овечкой. И глаза так наивно распахивала, и румянцем вполне естественным заливалась.
Да, Рональд, ты совсем перестал разбираться в женщинах. Чересчур близкое общение со служанками сильно понизило твою квалификацию.
– Вы бы оделись, графиня. – Насмешливо проговорил он.– О чем говорить будем?
– А что вы у меня еще не разглядели? – эта зараза вернула его же тоном.– А говорить будем о вас.
Он только удивленно поднял брови. И за весь этот распроклятый день, это была первая награда. Он понял, что графиня – достойный противник, и стало даже интересно, что она собирается ему сказать.
Ведь что-то же собирается?
Если начнет канючить насчет матримониальных планов, или, не дай Светлый бог о каких-то чувствах, то он, конечно же, вежливо выслушает, наденет маску благородного человека, что-нибудь приврет о невозможности дальнейших отношений и, что очень не хотелось бы, будет сопровождать графиню домой сам.
И все. Впоследствии, нужно будет всего лишь избегать повторного с нею общения.
Ночь пропала. Но то, что Рональд услышал далее, повергло его в шок.
– Вы попали в поле моего зрения три года тому назад, – начала Мина, снова пригубив бокал, – тогда, когда создали в Мервине свой дайк. И это при том, что один дайк в Мервине уже был – у графа Листинга. Я еще тогда подумала, что вы только номинальный руководитель. Просто вашему дяде, как главе нашей Провинции, не захотелось самому светиться, и он, чтобы не обидеть своего товарища по той войне, друга дома в сегодняшнем дне, решил перекинуть все стрелки на вас. Вернулся родной племянник из ссылки, какое-то время побездельничал, и вот пристроился к настоящему мужскому делу. Все знают, как мужчины Империи относятся к проводимым Турнирам. Для некоторых это настоящая страсть. Это повод поговорить в мужских компаниях. Это средство разбогатеть для некоторых счастливчиков, которые регулярно делают ставки.
Тема, которую выбрала барышня, была неожиданной. Рон взглядом поискал трубку, нашел и принялся ее набивать.
– Но позже я поняла, что была неправа. Этот дайк – истинно ваше детище. Вы в рекордно короткий срок поставили его на ноги и на протяжении этих трех лет более всех купили нелюдей для него. Особенно за последний год.
Рональд резко вскинул взгляд на Мину. Откуда она знает? Приобретения последнего года он держал в строжайшей тайне. Ему повезло. Там было несколько не совсем законных сделок, и он еще даже сам не знал, как правильно будет легализовать вновь приобретенных бойцов. А тут такая осведомленность.
Но если барышня начала говорить, то правильнее будет не перебивать ее. Не просто так она напросилась к нему на «бутылку вина». И внутри стали рождаться совсем нехорошие предчувствия.
