А в третьем пункте изменений в его жизни, как раз и шла эта наглая графинька.
Организация подпольных боев, присутствие на них, покупка и продажа бойцов, игра на тотализаторе (которая была для него очень удачной) – отнимали у него всё свободное время, и они не виделись с Миной достаточно долго. И это она, а не он, бегала потом за ним, пытаясь организовать очередную встречу.
Встретились.
Графинька сменила тактику.
Она перестала диктовать ему условия и вела себя, наконец-то, по-женски.
Расспрашивала об успехах, хвалила за хватку и умное планирование. Короче – стала считать его если не выше себя, то равным.
Что ж, подожди – то ли еще будет.
Графиня настолько очаровала его похвалами и льстивыми речами, что Рональд сначала даже немного поплыл, когда выдал ей то, о чем совсем не хотел говорить. Хорошо, что вовремя одумался. Таким зубастым акулам палец в рот не клади – откусят и не поморщатся. Он вовремя сумел остановить поток признаний, переведя разговор на другую тему.
И, видимо, он правильно себя вел, потому что ему даже не пришлось выпрашивать денег на ставки и на покупку новых нелюдей (что он хотел сделать в самом конце беседы), графиня сама передала ему довольно внушительную сумму, согласившись со всеми его планами и в очередной раз похвалив.
Даже расписки не взяла, что выглядело очень странно. И Рональд не преминул ей сказать об этом. Как любой банкир – папаша граф Лекстер – первым делом должен был озаботиться возвращением своих вложений.
На что нахальная графинька только передернула плечами и с самой ангельской улыбкой на своих развратных розовых губах заявила, что привыкла доверять своим партнерам.
– Мы же с вами партнеры? – и ни тени улыбки в голубых холодных глазах.
– А как бы вам хотелось? – Рональд только неопределенно пожал плечами.
– Мне бы хотелось быть с вами именно партнерами, потому что на данный момент у нас с вами одинаковые цели.
– На данный момент? – он позволил себе слегка поиронизировать.
– Ну не думаете же вы, что я все свои цели буду соразмерять с вами?
– Как знать… как знать, – Рональд развеселился. – Вдруг в один прекрасный момент вам так надоест жизнь простой ничем не примечательной графини, и вы почувствуете в себе призвание быть Императрицей.
Графиня только фыркнула.
– Не переживайте, – сказала она. – Вашей женой мне точно стать не захочется.
– Ну, вот, – Рон состроил грустную физиономию, – вы мне просто не даете ни единого шанса.
– Зато честно. Как партнер партнеру. И буду вам очень признательна, если мои праведные порывы будут встречены такими же ответными действиями. Именно это я и называю партнерскими соглашениями.
– Ах, вот как. Теперь буду знать. – И Рон попытался изобразить самый честный из своих взглядов.
Графиня только фыркнула.
– У вас не очень-то получается, – поделилась она. – Впрочем, на вашу сверхчестность я пока не рассчитываю. Рассчитываю, как ни странно, на ваши низменные чувства: месть, жадность и жажду власти. Предполагаю, что пока я вам буду нужна для свершения ваших целей – я в безопасности. А потом, когда у нас все получится (я в этом даже не сомневаюсь), вас удивит мое скромное поведение, а, может быть, у нас появятся другие общие цели, и вы смилостивитесь надо мной. Ну, и над моим отцом, конечно же.
Эта речь весьма понравилась Рону, потому что графиня как будто сидела в его голове, и выдавала его мысли за свои.
Они поговорили еще о боях, о тотализаторе, о настроениях среди владельцев дайков, но ни о том, что у него появилась странная девчонка с магией огня, ни о том, что у него уже собирается целый отряд среди особых нелюдей – он ей не сказал.
Зачем?
Будь графиня мужчиной, она бы посещала подпольные бои и видела бы все собственными глазами, но она женщина, и вход на бои ей запрещен. Конечно, через какое-то время она все равно всё узнает. Но это будет не горячей новостью, это будет старым фактом, и можно будет придумать, как и что говорить. У Рональда есть преимущество – и это хорошо.
Но один факт все-таки не давал ему покоя – почему граф-банкир, который дает ему немалые деньги, не следит за его действиями, не появляется на боях, не познакомился, наконец, с ним лично?
Почему все общение идет у него только с дочерью графа?
Непонятно.
Подпольные бои закончились, и Рональд подсчитывал дивиденды.
Что сказать? Он стал существенней богаче всего за три декады боев. Он не делил свои выигрыши с Кеннетом – и правильно, это лично его инициатива, его риски. Проценты, присланные Стивеном Одли, тоже шли в его копилку.
А что Кеннет думал? Так подставить их предприятие и рассчитывать на то, что он поделится теми средствами, которые он честно заработал своим умом и своими личными вложениями?
Не на того напал.
Пускай скажет спасибо, что он – Рональд – решил вопрос со Стивеном Одли. И не окажись тот весьма разумным человеком, предпочитающим синицу в руках журавлю в небе, и рассчитывался бы Кеннет сам из своей доли, потому что все то, что причитается лично ему, Рональд считал только своим.
И вообще – нужно будет пересмотреть отношения с пока еще приятелем: Кеннет показал себя как всегда трусом, и можно было бы и дальше мириться с этой чертой его характера, если бы не одно «НО» – Рональд не прощал чужих ошибок и ненавидел тех, кто хочет нажиться за его счет.
В который раз он пожалел, что его верный Вихрь – нелюдь темный и безграмотный, и теперь, когда у него открылись новые грандиозные перспективы, ему реально не на кого положиться.
Он мог бы сам открыть заводик по изготовлению пистолетов в Фаринии, в каком-нибудь тихом месте, и выпускать не старую модель, на которую у Кеннета были все права, а новую – ту, которую ему любезно считай, что подарила наглая графиня Мина. Причем всё сделать настолько тихо, что Кеннет узнает об этом только через длительное время. А там и в разборки можно втянуться, когда с новым заводиком будет все налажено.
Но у Кеннета есть тот чудак изобретатель, а у Рональда такого нет. Можно было бы и поискать. Но где? Гетто находится в Нурании – там, где хозяином является Кен. Это его территория, и покупает Рональд нелюдей и приобретает их другим способом только с согласия местного герцога – Кеннета Кендала.
Нет, Кен ему еще нужен. Пусть пока идет всё, как идет. Сейчас ссорится с ненадежный другом ему не с руки.
А дальше видно будет. Если осуществится план графини Лекстер, то все решится само собой.
И Стивену Одли на следующих подпольных боях можно было бы не отдавать тотализатор – и тут такая же вилка. Рональд не мог разорваться. Тотализатор требует много внимания и работы, а работа Стивена его очень даже устраивала, и дивиденды, которые он получал, устраивали так же. Стивен работал с фантазией, с огоньком, и на сегодняшний день Рональд, узнав его получше, признал его выдающиеся коммерческие и организаторские таланты.
Кроме того – опять этот прекрасный план графини! – если заручиться поддержкой Стенли, то он сможет стать ему в этом деле прекрасным помощником. У него столько знакомых, столько должников, что, перетянув их на свою сторону – кого запугав, а кого подкупив – можно не сомневаться в успехе. Совершить дворцовый переворот – это только половина дела, нужно еще сесть на освободившийся трон, нужны люди, которые тебя поддержат. И здесь Стивен может оказать неоценимую услугу.
Впрямую говорить с ним было еще рано, пока Рональд только устанавливал с ним дружеские отношения, прощупывал его – чем живет, чем дышит. Серьезный разговор будет позже, значительно позже. Тогда, когда Рональд будет уверен, что Стивен не отвергнет его предложение, не побежит доносить на него.
А этот может.
Скользкий, как змея.
В спальню вошел Вихрь, прерывая его мысли.
– Что на завтра? – угрюмо спросил он.
– На завтра, на завтра… – задумчиво проговорил Рон, постукивая пальцами по столу. – Да, бои, наконец-то закончились, нужно приниматься за насущные дела. Предлагаешь осмотреть новый товар? Как там у них? Как себя ведут? Какие новости?
– Нормально, – Вихрь пожал плечами, – что им будет – жеребцам? Новенькие, вроде, влились, наши их не обижают, а те не задираются. Деньги давно не выдавались, так даже по бабам и кабакам не бегают. Тренироваться тоже не ходят – там же бои на арене были. Когда? Собираются в казарме и байки друг другу травят, ржут как кони, но тут, вроде, ничего плохого нету.
– Пусть ржут. Нужно будет их всех осмотреть – понять кого мы купили, и кто на что горазд. Как девчонка? Оклемалась?
– Вроде да, –Вихрь поджал губы и помотал головой, – упрямая она, конечно. Но, вроде оклемалась. Ее тоже смотреть будешь?
– Конечно, – Рон пожал плечами. – Девчонка занятная. Я глазам своим не поверил, когда увидел ее бой. Кокон огня, и кинжал, который кинул тот северный варвар висит перед ее глазами… Я такого никогда не видел. Не знаешь, что это такое?
– Я тоже подобного не видел. Нелюдей с огнем почти не осталось, а которые остались – все в императорской гвардии, но я не уверен, что кто-нибудь из них способен на такое. Я только слышал когда-то про абсолютную защиту, которую может устанавливать кровный родственник – мать или отец. Но она сирота, своих родителей не знает – значит и мы не узнаем ничего. Гиблое дело.
– Не скажи, – Рональд задумался. – Может быть и не узнаем, но мне хватит и этой девчонки. У меня возникла очень интересная мысль, и я хочу, чтобы она осуществилась. За девчонкой следи в оба. Она мне нужна живой, здоровой и готовой на дело. Завтра мы ее и посмотрим.
– Гм…, – Вихрь с сомнением покачал головой, – это… гм… я ее спрашивал, и она уверяет, что не знает, как у нее это получилось. Может и не врет.
– Ничего, – уверенно проговорил Рональд, – получилось один раз, получится и еще. А не сможет – заставим. Мне очень нужна эта девка. Эта ее способность может сильно упростить мою жизнь.
Он еще раз вгляделся в хмурое лицо нелюдя.
– Что с тобой? Что-то еще случилось?
Вихрь уставился в его глаза и неодобрительно проговорил:
– Я насчет этих…, – он неопределенно махнул рукой, – ну этих… Тьфу ты, прости господи…. Зачем ты оживляешь мертвецов? Неправильно это. Они же уже мертвые. Зачем тревожить покойников?
– Раз оживляю – значит, надо, – Рональд строго посмотрел на своего слугу, – тебе что за дело до этого?
Вихрь опять недовольно выпятил губы, посмотрел исподлобья, но смолчал. Рональд знал эту его манеру – теперь будет дуться все время и корчить рожи.
– Да пойми ты, – сказа он, вздохнув, –мне нужны эти нелюди. Я же тебе рассказывал план графини. Убить Императора – это не одно и то же, что обычного человека. А живые нелюди сделать этого не смогут – клятва не позволит. Поэтому – что? Поэтому тот дед сделает мне мертвых нелюдей, на которых эта клятва не распространяется. И еще эта девчонка в запасе. Надо ее тренировать, чтобы вызвать ее защиту. Она тоже может сработать. Я просчитываю все варианты. Я не могу полностью положиться на наглую графиньку. У нее, наверняка, есть свое видение ситуации, а я не привык, когда мне диктуют условия. Она мне так и не сказала, как она собирается провернуть это дело – одни загадки и междометия. Нет, я хочу перестраховаться, и, если что-то мне не понравится – у меня будет свой план. И я сделаю это – с ней или без нее. Зато, представь, как высоко мы взлетим – ты будешь личным слугой самого Императора.
– Но они страшные – жуть, – нелюдь, выслушав речь своего господина, продолжал сомневаться, – сразу видно, что с ними что-то не так. Кожа серая, глаза выпучены и не мигают, походка какая-то ненормальная.
– Пусть. Пусть будет так. Пусть этот нелюдь, который их оживляет, сделает таких нелюдей достаточно. Мы их потом испытаем и придумаем как их замаскировать. Отходы есть?
– Ты имеешь в виду всех ли он поднял? Нет. Не всех. Троих пришлось захоронить. А что с ними не так – не знаю. Дед этот сам как не в себе. Я с ним стараюсь особо не говорить.
– Троих? Плохо, – Рональд задумался, – впрочем, не важно. Если будет не хватать, то убьем самых слабых и ненужных из тех, что у нас есть. Вот завтра всех посмотрим, и я решу. И не надо так на меня смотреть. Неужели ты не хочешь подняться выше? Это мой шанс, и я его не упущу. Мы прекрасно заживем, когда все случится. У тебя будут большие возможности. Я тебе обещаю. Женщин нагоню самых толстых – все будут твои. Не хмурься и помоги мне.
– Ну, ладно, – Вихрь вздохнул, – твои бы слова да богу в уши. Посмотрим, что из всего этого получится.
Как обыкновенные люди, пусть даже и герцоги, становятся Императорами?
Что это? Провидение? Или, может быть, цепь обыкновенных случайностей? Выбор богов? Или, наоборот, великий соблазн, поддавшись которому, человек теряет все светлое, что есть в его душе?
Аквиан Сеймур до сих пор сомневался в каждом таком предположении.
Ему повезло родиться старшим сыном герцога центрального и самого богатого герцогства Туринии. Все его предки были (за редким исключением) людьми амбициозными и храбрыми.
Эдвард Завоеватель, Вранг Неустрашимый, Корен Жестокий – эти прославленные туринские герцоги навсегда вписали свои славные имена в историю самого сильного и прекрасного герцогства Туринии.
Да! Они не были образцами смирения и милосердия – качеств человека, которые восхваляет и навязывает церковь, и которые являются заповедями Светлого бога. Они жили войной и по мере своего правления пядь за пядью, шерл за шерлом расширяли границы своих владений.
Может быть, они не являлись безгрешными людьми, но, тем не менее, они оставили свои имена в веках и будут еще долгие годы прославляться в анналах истории.
Всего двести лет назад Туриния, хотя и была центральным герцогством мира Аринии, была намного меньше в своих границах: у нее не было выхода ни к одному морю, и, даже не верится в это сегодня, но ее южная граница проходила всего-навсего по озеру Балтан, отделяя Туринию от тогда еще существовавших Земель Гольдари.
Небольшим пятачком выглядело тогда скромное герцогство, из всех плюсов у которого было только удачное месторасположение в центре материка.
Мирские горы обозначивали границу на востоке, озеро Балтан проводило ее на крайнем юге, на западе леса с двух сторон отгораживали Туринию от земель Каринтии и Фаринии. А уж про север и говорить нечего: столица Туринии – Гадара – располагалась настолько близко к границе Фаринии, что с самой высокой башни города – Вдовьей башни– можно было разглядеть пограничные разъезды и пограничные вышки.
Фариния в те давние времена была самым богатым герцогством материка, у нее были самые передовые корабли и оружие, со знанием дела они лили пушки, прекрасно была развита торговля.
А все почему? Потому что у нее был прямой выход к Галлионийскому морю и сухопутный коридор к герцогствам Каринтия и Галлиния.
Туринским герцогам приходилось только с завистью оглядываться на более удачливых соседей, и изводиться беззвучной злобой – сделать с ними они ничего не могли.
Чего не скажешь о соседях с юга.
Тучные и богатые земли располагались за озером Балтан, и выходы к южным теплым морям там тоже были – к Карийскому и к Дунийскому.
Огромный южный полуостров занимали три свободных народа – венров, рунов и сертин.
Организация подпольных боев, присутствие на них, покупка и продажа бойцов, игра на тотализаторе (которая была для него очень удачной) – отнимали у него всё свободное время, и они не виделись с Миной достаточно долго. И это она, а не он, бегала потом за ним, пытаясь организовать очередную встречу.
Встретились.
Графинька сменила тактику.
Она перестала диктовать ему условия и вела себя, наконец-то, по-женски.
Расспрашивала об успехах, хвалила за хватку и умное планирование. Короче – стала считать его если не выше себя, то равным.
Что ж, подожди – то ли еще будет.
Графиня настолько очаровала его похвалами и льстивыми речами, что Рональд сначала даже немного поплыл, когда выдал ей то, о чем совсем не хотел говорить. Хорошо, что вовремя одумался. Таким зубастым акулам палец в рот не клади – откусят и не поморщатся. Он вовремя сумел остановить поток признаний, переведя разговор на другую тему.
И, видимо, он правильно себя вел, потому что ему даже не пришлось выпрашивать денег на ставки и на покупку новых нелюдей (что он хотел сделать в самом конце беседы), графиня сама передала ему довольно внушительную сумму, согласившись со всеми его планами и в очередной раз похвалив.
Даже расписки не взяла, что выглядело очень странно. И Рональд не преминул ей сказать об этом. Как любой банкир – папаша граф Лекстер – первым делом должен был озаботиться возвращением своих вложений.
На что нахальная графинька только передернула плечами и с самой ангельской улыбкой на своих развратных розовых губах заявила, что привыкла доверять своим партнерам.
– Мы же с вами партнеры? – и ни тени улыбки в голубых холодных глазах.
– А как бы вам хотелось? – Рональд только неопределенно пожал плечами.
– Мне бы хотелось быть с вами именно партнерами, потому что на данный момент у нас с вами одинаковые цели.
– На данный момент? – он позволил себе слегка поиронизировать.
– Ну не думаете же вы, что я все свои цели буду соразмерять с вами?
– Как знать… как знать, – Рональд развеселился. – Вдруг в один прекрасный момент вам так надоест жизнь простой ничем не примечательной графини, и вы почувствуете в себе призвание быть Императрицей.
Графиня только фыркнула.
– Не переживайте, – сказала она. – Вашей женой мне точно стать не захочется.
– Ну, вот, – Рон состроил грустную физиономию, – вы мне просто не даете ни единого шанса.
– Зато честно. Как партнер партнеру. И буду вам очень признательна, если мои праведные порывы будут встречены такими же ответными действиями. Именно это я и называю партнерскими соглашениями.
– Ах, вот как. Теперь буду знать. – И Рон попытался изобразить самый честный из своих взглядов.
Графиня только фыркнула.
– У вас не очень-то получается, – поделилась она. – Впрочем, на вашу сверхчестность я пока не рассчитываю. Рассчитываю, как ни странно, на ваши низменные чувства: месть, жадность и жажду власти. Предполагаю, что пока я вам буду нужна для свершения ваших целей – я в безопасности. А потом, когда у нас все получится (я в этом даже не сомневаюсь), вас удивит мое скромное поведение, а, может быть, у нас появятся другие общие цели, и вы смилостивитесь надо мной. Ну, и над моим отцом, конечно же.
Эта речь весьма понравилась Рону, потому что графиня как будто сидела в его голове, и выдавала его мысли за свои.
Они поговорили еще о боях, о тотализаторе, о настроениях среди владельцев дайков, но ни о том, что у него появилась странная девчонка с магией огня, ни о том, что у него уже собирается целый отряд среди особых нелюдей – он ей не сказал.
Зачем?
Будь графиня мужчиной, она бы посещала подпольные бои и видела бы все собственными глазами, но она женщина, и вход на бои ей запрещен. Конечно, через какое-то время она все равно всё узнает. Но это будет не горячей новостью, это будет старым фактом, и можно будет придумать, как и что говорить. У Рональда есть преимущество – и это хорошо.
Но один факт все-таки не давал ему покоя – почему граф-банкир, который дает ему немалые деньги, не следит за его действиями, не появляется на боях, не познакомился, наконец, с ним лично?
Почему все общение идет у него только с дочерью графа?
Непонятно.
***
Подпольные бои закончились, и Рональд подсчитывал дивиденды.
Что сказать? Он стал существенней богаче всего за три декады боев. Он не делил свои выигрыши с Кеннетом – и правильно, это лично его инициатива, его риски. Проценты, присланные Стивеном Одли, тоже шли в его копилку.
А что Кеннет думал? Так подставить их предприятие и рассчитывать на то, что он поделится теми средствами, которые он честно заработал своим умом и своими личными вложениями?
Не на того напал.
Пускай скажет спасибо, что он – Рональд – решил вопрос со Стивеном Одли. И не окажись тот весьма разумным человеком, предпочитающим синицу в руках журавлю в небе, и рассчитывался бы Кеннет сам из своей доли, потому что все то, что причитается лично ему, Рональд считал только своим.
И вообще – нужно будет пересмотреть отношения с пока еще приятелем: Кеннет показал себя как всегда трусом, и можно было бы и дальше мириться с этой чертой его характера, если бы не одно «НО» – Рональд не прощал чужих ошибок и ненавидел тех, кто хочет нажиться за его счет.
В который раз он пожалел, что его верный Вихрь – нелюдь темный и безграмотный, и теперь, когда у него открылись новые грандиозные перспективы, ему реально не на кого положиться.
Он мог бы сам открыть заводик по изготовлению пистолетов в Фаринии, в каком-нибудь тихом месте, и выпускать не старую модель, на которую у Кеннета были все права, а новую – ту, которую ему любезно считай, что подарила наглая графиня Мина. Причем всё сделать настолько тихо, что Кеннет узнает об этом только через длительное время. А там и в разборки можно втянуться, когда с новым заводиком будет все налажено.
Но у Кеннета есть тот чудак изобретатель, а у Рональда такого нет. Можно было бы и поискать. Но где? Гетто находится в Нурании – там, где хозяином является Кен. Это его территория, и покупает Рональд нелюдей и приобретает их другим способом только с согласия местного герцога – Кеннета Кендала.
Нет, Кен ему еще нужен. Пусть пока идет всё, как идет. Сейчас ссорится с ненадежный другом ему не с руки.
А дальше видно будет. Если осуществится план графини Лекстер, то все решится само собой.
И Стивену Одли на следующих подпольных боях можно было бы не отдавать тотализатор – и тут такая же вилка. Рональд не мог разорваться. Тотализатор требует много внимания и работы, а работа Стивена его очень даже устраивала, и дивиденды, которые он получал, устраивали так же. Стивен работал с фантазией, с огоньком, и на сегодняшний день Рональд, узнав его получше, признал его выдающиеся коммерческие и организаторские таланты.
Кроме того – опять этот прекрасный план графини! – если заручиться поддержкой Стенли, то он сможет стать ему в этом деле прекрасным помощником. У него столько знакомых, столько должников, что, перетянув их на свою сторону – кого запугав, а кого подкупив – можно не сомневаться в успехе. Совершить дворцовый переворот – это только половина дела, нужно еще сесть на освободившийся трон, нужны люди, которые тебя поддержат. И здесь Стивен может оказать неоценимую услугу.
Впрямую говорить с ним было еще рано, пока Рональд только устанавливал с ним дружеские отношения, прощупывал его – чем живет, чем дышит. Серьезный разговор будет позже, значительно позже. Тогда, когда Рональд будет уверен, что Стивен не отвергнет его предложение, не побежит доносить на него.
А этот может.
Скользкий, как змея.
В спальню вошел Вихрь, прерывая его мысли.
– Что на завтра? – угрюмо спросил он.
– На завтра, на завтра… – задумчиво проговорил Рон, постукивая пальцами по столу. – Да, бои, наконец-то закончились, нужно приниматься за насущные дела. Предлагаешь осмотреть новый товар? Как там у них? Как себя ведут? Какие новости?
– Нормально, – Вихрь пожал плечами, – что им будет – жеребцам? Новенькие, вроде, влились, наши их не обижают, а те не задираются. Деньги давно не выдавались, так даже по бабам и кабакам не бегают. Тренироваться тоже не ходят – там же бои на арене были. Когда? Собираются в казарме и байки друг другу травят, ржут как кони, но тут, вроде, ничего плохого нету.
– Пусть ржут. Нужно будет их всех осмотреть – понять кого мы купили, и кто на что горазд. Как девчонка? Оклемалась?
– Вроде да, –Вихрь поджал губы и помотал головой, – упрямая она, конечно. Но, вроде оклемалась. Ее тоже смотреть будешь?
– Конечно, – Рон пожал плечами. – Девчонка занятная. Я глазам своим не поверил, когда увидел ее бой. Кокон огня, и кинжал, который кинул тот северный варвар висит перед ее глазами… Я такого никогда не видел. Не знаешь, что это такое?
– Я тоже подобного не видел. Нелюдей с огнем почти не осталось, а которые остались – все в императорской гвардии, но я не уверен, что кто-нибудь из них способен на такое. Я только слышал когда-то про абсолютную защиту, которую может устанавливать кровный родственник – мать или отец. Но она сирота, своих родителей не знает – значит и мы не узнаем ничего. Гиблое дело.
– Не скажи, – Рональд задумался. – Может быть и не узнаем, но мне хватит и этой девчонки. У меня возникла очень интересная мысль, и я хочу, чтобы она осуществилась. За девчонкой следи в оба. Она мне нужна живой, здоровой и готовой на дело. Завтра мы ее и посмотрим.
– Гм…, – Вихрь с сомнением покачал головой, – это… гм… я ее спрашивал, и она уверяет, что не знает, как у нее это получилось. Может и не врет.
– Ничего, – уверенно проговорил Рональд, – получилось один раз, получится и еще. А не сможет – заставим. Мне очень нужна эта девка. Эта ее способность может сильно упростить мою жизнь.
Он еще раз вгляделся в хмурое лицо нелюдя.
– Что с тобой? Что-то еще случилось?
Вихрь уставился в его глаза и неодобрительно проговорил:
– Я насчет этих…, – он неопределенно махнул рукой, – ну этих… Тьфу ты, прости господи…. Зачем ты оживляешь мертвецов? Неправильно это. Они же уже мертвые. Зачем тревожить покойников?
– Раз оживляю – значит, надо, – Рональд строго посмотрел на своего слугу, – тебе что за дело до этого?
Вихрь опять недовольно выпятил губы, посмотрел исподлобья, но смолчал. Рональд знал эту его манеру – теперь будет дуться все время и корчить рожи.
– Да пойми ты, – сказа он, вздохнув, –мне нужны эти нелюди. Я же тебе рассказывал план графини. Убить Императора – это не одно и то же, что обычного человека. А живые нелюди сделать этого не смогут – клятва не позволит. Поэтому – что? Поэтому тот дед сделает мне мертвых нелюдей, на которых эта клятва не распространяется. И еще эта девчонка в запасе. Надо ее тренировать, чтобы вызвать ее защиту. Она тоже может сработать. Я просчитываю все варианты. Я не могу полностью положиться на наглую графиньку. У нее, наверняка, есть свое видение ситуации, а я не привык, когда мне диктуют условия. Она мне так и не сказала, как она собирается провернуть это дело – одни загадки и междометия. Нет, я хочу перестраховаться, и, если что-то мне не понравится – у меня будет свой план. И я сделаю это – с ней или без нее. Зато, представь, как высоко мы взлетим – ты будешь личным слугой самого Императора.
– Но они страшные – жуть, – нелюдь, выслушав речь своего господина, продолжал сомневаться, – сразу видно, что с ними что-то не так. Кожа серая, глаза выпучены и не мигают, походка какая-то ненормальная.
– Пусть. Пусть будет так. Пусть этот нелюдь, который их оживляет, сделает таких нелюдей достаточно. Мы их потом испытаем и придумаем как их замаскировать. Отходы есть?
– Ты имеешь в виду всех ли он поднял? Нет. Не всех. Троих пришлось захоронить. А что с ними не так – не знаю. Дед этот сам как не в себе. Я с ним стараюсь особо не говорить.
– Троих? Плохо, – Рональд задумался, – впрочем, не важно. Если будет не хватать, то убьем самых слабых и ненужных из тех, что у нас есть. Вот завтра всех посмотрим, и я решу. И не надо так на меня смотреть. Неужели ты не хочешь подняться выше? Это мой шанс, и я его не упущу. Мы прекрасно заживем, когда все случится. У тебя будут большие возможности. Я тебе обещаю. Женщин нагоню самых толстых – все будут твои. Не хмурься и помоги мне.
– Ну, ладно, – Вихрь вздохнул, – твои бы слова да богу в уши. Посмотрим, что из всего этого получится.
Глава 3 (от Императора Аквиана). История мира Аринии.
Как обыкновенные люди, пусть даже и герцоги, становятся Императорами?
Что это? Провидение? Или, может быть, цепь обыкновенных случайностей? Выбор богов? Или, наоборот, великий соблазн, поддавшись которому, человек теряет все светлое, что есть в его душе?
Аквиан Сеймур до сих пор сомневался в каждом таком предположении.
Ему повезло родиться старшим сыном герцога центрального и самого богатого герцогства Туринии. Все его предки были (за редким исключением) людьми амбициозными и храбрыми.
Эдвард Завоеватель, Вранг Неустрашимый, Корен Жестокий – эти прославленные туринские герцоги навсегда вписали свои славные имена в историю самого сильного и прекрасного герцогства Туринии.
Да! Они не были образцами смирения и милосердия – качеств человека, которые восхваляет и навязывает церковь, и которые являются заповедями Светлого бога. Они жили войной и по мере своего правления пядь за пядью, шерл за шерлом расширяли границы своих владений.
Может быть, они не являлись безгрешными людьми, но, тем не менее, они оставили свои имена в веках и будут еще долгие годы прославляться в анналах истории.
Всего двести лет назад Туриния, хотя и была центральным герцогством мира Аринии, была намного меньше в своих границах: у нее не было выхода ни к одному морю, и, даже не верится в это сегодня, но ее южная граница проходила всего-навсего по озеру Балтан, отделяя Туринию от тогда еще существовавших Земель Гольдари.
Небольшим пятачком выглядело тогда скромное герцогство, из всех плюсов у которого было только удачное месторасположение в центре материка.
Мирские горы обозначивали границу на востоке, озеро Балтан проводило ее на крайнем юге, на западе леса с двух сторон отгораживали Туринию от земель Каринтии и Фаринии. А уж про север и говорить нечего: столица Туринии – Гадара – располагалась настолько близко к границе Фаринии, что с самой высокой башни города – Вдовьей башни– можно было разглядеть пограничные разъезды и пограничные вышки.
Фариния в те давние времена была самым богатым герцогством материка, у нее были самые передовые корабли и оружие, со знанием дела они лили пушки, прекрасно была развита торговля.
А все почему? Потому что у нее был прямой выход к Галлионийскому морю и сухопутный коридор к герцогствам Каринтия и Галлиния.
Туринским герцогам приходилось только с завистью оглядываться на более удачливых соседей, и изводиться беззвучной злобой – сделать с ними они ничего не могли.
Чего не скажешь о соседях с юга.
Тучные и богатые земли располагались за озером Балтан, и выходы к южным теплым морям там тоже были – к Карийскому и к Дунийскому.
Огромный южный полуостров занимали три свободных народа – венров, рунов и сертин.
