ГЛАВА 1
Мужчины семьи Ридан обожали своих дам. Заботились и баловали, не жалея ни усилий, ни золота, которое само по себе пользы не приносит, зато может подарить комфорт, пользу и даже вызвать радость в серо-голубых глазах Тэи Ридан или тёмных, как жжёный кофе, глазах её дочери Элоди. Разумеется, известие о том, что Тэя ожидает пятого ребёнка, не могло не вызвать всплеска заботы и подарков. Правда, Морн Ридан, приходящийся Тэе мужем, а Элоди – отцом, был в отъезде уже две недели: встречал на границе посольство из Караджаманы. Но его отец, Тор Ридан, оставался дома и не мог упустить повод потратить часть того самого золота, которое, кажется, нескончаемой грудой лежало в банке Эндорской компании.
Когда глава рода подарил своей невестке новую карету – белое лакированное чудо, похожее на затейливую шкатулку для драгоценностей, – Тэя обрадовалась, безусловно, ведь карета была прелестна. Но рассказ Тора Ридана о стальных рессорах, заменяющих кожаные ремни, показался Тэе туманным и непонятным. Свёкор обещает, что будет удобнее – вот и хорошо. Правда, любопытная Элоди, такая же восхитительно рыжая, как матушка, засыпала деда вопросами и восторженными восклицаниями, и граф Ридан с гордостью делился с ней какими-то техническими деталями. Тэя же обошла экипаж, любуясь изысканной отделкой и сверкающим лаком, поднялась по высокой лесенке в салон – и застонала от восторга. Обитые белой кожей стены, пурпурные мягкие сиденья с дополнительными подушками, пурпурные занавески с золотыми кистями, позолоченные ручки на дверцах и крюки для фонариков, цельное стекло в окошках, больше похожее на хрусталь, – кого волнуют эти ваши рессоры? Даже если бы не было ни рессор, ни ремней, и пассажирам пришлось бы страдать от синяков на деликатных местах и подпрыгивать на каждой кочке, белая карета была бы совершенством!
По-настоящему дамы оценили карету во время путешествия. От Фонте Фреска, поместья семьи Ридан, до загородной королевской резиденции Кастелло дель Лаго было не так уж далеко, дней пять пути. Путь этот, как хорошо знала Тэя по прежним поездкам, был весьма утомителен: ухоженные земли поместья заканчивались слишком быстро. Дальше путешественника ожидали разбитые дороги провинции Виллароне и длинный мощёный участок перед Тернейскими горами, где любую повозку трясло, словно припадочного страдальца. А сами Тернейские? На невысокую гряду, сложенную из известняка, дорога поднималась прихотливыми извивами, и белая пыль, клубами поднимавшаяся из-под колёс, покрывала и саму карету, и лошадей, и кучера, и самих путников, пробираясь не только под кожаные шторки на дверях, но и в каждую щёлочку.
Подарок Тора Ридана все эти испытания выдержал с честью, и Элоди так и не пришлось самой вкусить тех трудностей пути, о которых рассказывала ей матушка. Тэя, впрочем, только порадовалась за дочь (как и за себя) и мимолётно посочувствовала слугам, которым пришлось трястись в закрытых повозках, присматривая за багажом хозяев. Сам Тор Ридан, несмотря на возраст, предпочитал передвигаться верхом, если иного не требовала служба: один из лучших дипломатов Иларина обязан был заботиться о том, какое впечатление производит на окружающих. Сейчас, к счастью, граф Ридан не был на службе, а всего лишь сопровождал ко двору свою невестку и внучку.
Королева-мать Адалинда деи Альда пожелала призвать новых дам ди корте(1) вместо тех, что вышли замуж не так давно, и сейчас в Кастелло дель Лаго съезжались благороднейшие девицы со всего Иларина. Граф знал, что приняты будут лишь две девушки, но приглашения получили два десятка, дабы королева-мать могла решить, какие из них будут ей приятнее и смогут лучше исполнять обязанности. Придворная дама, служащая лично королеве, – это очень, очень почётная и временами выгодная должность. Имея доступ к телу и слуху её величества, можно вовремя нашептать то, что выгодно самой даме ди корте… или кому-то из её друзей.
Семья Ридан в такой выгоде не нуждалась, но служба и в самом деле почётна, а Элоди пора уже подыскивать мужа. Конечно, никто не выдаст её замуж ранее двадцати лет, можно даже и до двадцати пяти подождать: это у крестьян девушка уже в шестнадцать перестарок, а к сорока годам – старуха. Но даже горожане к совершеннолетию только сговаривают дочерей, а потом жених с невестой несколько лет трудятся ради будущего семьи. Жених зарабатывает денежки, чтобы купить дом, невеста собирает приданое, дабы этот дом обставить… а то и подрабатывает прислугой в богатых домах, чтобы иметь собственный банковский счёт. Что уж говорить о знатных семействах? Нет, Элоди не придётся продавать себя богатому старику, чтобы поддержать семью, не придётся идти в храм ради политически выгодного союза. Брак по расчёту, скорее, является уделом наследника, но даже в этом случае Риданы позволят мальчишке выбирать из нескольких подходящих невест.
У Элоди выбор куда шире. Девушка еще ни разу не была при дворе, но её отец уже несколько лет получает брачные предложения от соседей и друзей; кто просит руки Элоди для себя, кто для сына. Единственная дочь Морна Ридана умна, образована, хорошо воспитана (не зря её матушка дружила с бывшей фрейлиной лассарского двора) и хороша собой. Не только свежей прелестью юности, свойственной всем молоденьким девицам, но той красотой, которая с годами лишь расцветает. Фигурой Элоди пошла в мать – такая же невысокая, зато гибкая, с тонкой талией и высокой грудью, похожая на изящную фарфоровую статуэтку. Шёлковые кудри так любимого живописцами золотисто-рыжего оттенка, жгучие, как у отца, тёмные глаза, в которых горел живой ум, а ко всему ещё добрый и весёлый нрав, – разве может юная Ридан вызвать что-то, кроме восхищения? Разве мужчины семьи, обожающие единственную дочь, внучку, сестру, допустят, чтобы хотя бы тень боли омрачила лик их семейного солнышка? Чтобы слёзы затуманили взгляд её матери Тэи? Вы шутите?! Для Элоди – только самое лучшее и только то, чего она сама захочет!
Поэтому обе дамы Ридан сияли от радостного предвкушения, сидя в удобнейшей карете, поднимавшейся к перевалу Форсезе, за которым лежала Валле Верде, Зелёная долина, заключённая в кольцо Тернейских гор. Внезапно снаружи раздались какие-то крики, карета резко остановилась, и Элоди слегка встревожилась: вдруг в новомодных рессорах что-то сломалось? В клубах белой известняковой пыли невозможно было разглядеть, что происходит, но вскоре пыль слегка осела, и к стеклу склонился всадник, стянул с лица платок. Элоди узнала деда.
Дождавшись, пока дамы отворят окно, граф Ридан сообщил:
– Мы на самом перевале, мои дорогие. Не желаете размять ножки и полюбоваться видом?
– Да! – Тэя оживилась. – Элоди, отсюда невероятный вид на Валле Верде! Пойдём скорее!
К карете приставили лесенку, и граф помог дамам спуститься. Одеты они были по-дорожному, с радостью отказавшись от панье(2) и корсетов, и двигались легко и ловко. Тэя, правда, не спешила; хоть срок и был небольшой, месяца полтора от силы, виконтесса невольно осторожничала. Элоди же выпорхнула из салона, как бабочка из кокона, и с энтузиазмом поспешила к парапету, возведённому вдоль дороги ради безопасности: дабы никто в темноте или в плохую погоду не оступился и не шагнул с обрыва. Собранные в жемчужную сетку волосы вспыхнули на солнце огненным золотом, ветер, налетевший снизу, из долины, игриво подхватил верхнюю распашную юбку и полы казакина, но Элоди не замечала ни солнца, ни ветра. Она молча застыла у парапета и с замирающим сердцем смотрела вниз.
Там, под ногами девушки, обрывистый склон, поросший лесом, сбегал к переливчато-зелёным, как росский малахит, округлым холмам. Это зелёное полотно разрезала дорога, петлями сбегающая с перевала. Далее местность выравнивалась, и дорога плавно спускалась в самый низ долины, где под голубым небосводом раскинулось огромное озеро Раджианте, наполненное, казалось, тем же голубым светом, что и небеса. Белые птицы – верно, чайки – кружили над водой, то и дело бросались вниз, выцелив рыбу. Дальний берег терялся сейчас в туманной дымке и зарослях тростника, и Элоди не видна была река, вытекающая из озера и бегущая к морю, как не видны были знаменитые водопады Вейра: их скрывал выступ скалы. Совершенно круглая форма долины и озера делали Валле Верде похожей на великолепную резную чашу с прожилками дорог и вкраплениями горных осыпей и обрывов; дорога, кстати сказать, возле самого озера разбегалась в разные стороны. Правый отвилок её недолго бежал до ворот небольшого городка Вьяджиаторе, обнесённого стенами из местного светлого камня. Городок обеспечивал деятельность порта. Всё: продукты, ткани, посуда, мебель, – решительно все грузы поступали в Кастелло дель Лаго через Вьяджиаторе. Даже отсюда, издали, было видно, как по озеру снуют небольшие лодки под парусом, как влекомые лошадьми-тяжеловозами телеги движутся от города к развилке дороги – и дальше по левому отвилку, который тянется вдоль берега, к живописным холмам.
Туда, где в просветах между деревьями ярко белеют стены, а над садами и рощами краснеют черепичные крыши и взмывают в небо серые башни. Где сверкают в лучах солнца флюгеры, развеваются яркие флаги, и выше прочих – золотые вымпелы с алой полосой по нижнему краю, громко кричащие: смотрите, знайте, что здесь, в этих стенах, под этой крышей пребывает ныне его величество король Иларина!
От восхищённого тихого созерцания долины дам отвлек приближающийся стук копыт: кто-то быстро, почти галопом, поднимался к перевалу, повторяя путь семейного кортежа. Тор Ридан невольно потянулся к шпаге, а четверо наёмных охранников – крепких молодцов в кольчугах, похожих, как могут быть лишь близкие родичи – споро встали в ряд вдоль дороги, прикрывая нанимателя и его дам. Вряд ли найдётся разбойник или хоть целая банда, что рискнут нападать на путников в такой близости к королевской резиденции, но чем Тёмный не шутит? Впрочем, граф не слишком тревожился: судя по звукам, доносившимся снизу, всадник ехал в одиночестве и не смог бы нанести сколь-нибудь заметный вред. А когда из-за гребня, скрывающего дорогу, вырвался мужчина на великолепном золотисто-рыжем коне, граф Ридан расслабился совершенно.
– Я его знаю, – граф махнул рукой наёмникам, показывая, что человек этот безопасен. Те отошли к повозкам, поглядывая на всадника; тот же придержал коня и, подъехав к путникам, спешился одним ловким движением и перекинул поводья через голову скакуна. Мужчина был молод, лет тридцати, светловолосый, широкоплечий, высокий – выше графа. Элоди пришлось смотреть на чужака снизу вверх, но его внешность того стоила. Твёрдое лицо с правильными чертами, тёплые серые глаза, слегка выгоревшие на солнце русые волосы, собранные в короткую косицу.
– Граф, – свободной рукой сняв треуголку, незнакомец поклонился. Из-под придворной элегантности, казалось, прорывалась некая дикая сила. – Весьма рад вас видеть, хоть и удивлён. Мне казалось, вы удалились в родовое поместье на отдых?
– Мессер цу Ланге! – Тор Ридан поклонился в ответ. – Воистину приятная встреча. Мне пришлось прервать отдых ради сопровождения невестки и внучки по приглашению её величества.
– Ах, да! Фрейлины для кузины… Простите, дамы ди корте, – мужчина заулыбался. – Нам предстоит приятная неделя, всем нам. Едва прибывшие ко двору девушки так невинны и очаровательны! Кстати, я был бы польщён, если бы вы представили меня своим родственницам, мессер Ридан.
– Непременно! Драгоценные мои, – граф обернулся к дамам, – позвольте представить барона Эберта цу Ланге, подданного Готской империи и кузена её величества королевы-матери. Барон, моя невестка, виконтесса Тэя Ридан, и внучка, Элоди Ридан.
– Мне очень, очень приятно, – барон цу Ланге поклонился ещё раз, теперь уже дамам. – Однако кто из вас, дамы, дочь, а кто – мать?
Элоди изумлённо замерла, а Тэя невольно засмеялась. Давненько виконтесса не бывала при дворе Иларина, не говоря уж о Лассаре, где преувеличенные комплименты были так же обязательны, как восход солнца утром.
– Вы льстец, барон, – укорила Тэя, но упрёк её был мягок: какой женщине не приятно слышать, что выглядит она так же молодо, как дочь?
– Ничуть! Я просто ослеплён и очарован вашей красотой, дамы! Будет ли мне позволено сопроводить ваш кортеж до Кастелло дель Лаго?
– Мне показалось, что вы спешили, – едва заметная тень легла на лицо графа, – а мы задержим вас. По такой дороге карета движется медленно.
– О, я не спешу, просто хотелось размять коня, – цу Ланге показал в улыбке ровный ряд белоснежных зубов. – Всего лишь поездка к ювелиру, забрать заказ.
– Для её величества, полагаю?
– Вы угадали. Обожаю радовать кузину! Но я отнюдь не собираюсь врываться к ней и бросать бриллианты к её ногам сразу с дороги. Времени у меня довольно, чтобы составить вам компанию, граф.
– Что ж, если такая задержка не доставит вам затруднений… – вероятно, Тор Ридан мог бы найти ещё дюжину отговорок, но не счёл необходимым. Да и к чему ухудшать отношения с фаворитом королевы? Ходили слухи, что родство цу Ланге и Адалинды деи Альда весьма дальнее, а вот отношения близки… немного слишком. Граф Ридан предпочёл бы держать этого готского хлыща подальше от своих девочек, но раз не вышло – придётся отвлекать беседой всю дорогу.
– Нет-нет, лишь удовольствие!
Мужчины проводили дам к карете, Тор Ридан помог им подняться в салон, и тут барон совершил маленькую ошибку с далеко идущими последствиями.
– Ах! Граф, неужели рессорная карета? Чья работа, Кароцциано или Ваза?
И цу Ланге потерял все шансы поговорить и пофлиртовать с дамами Ридан, потому что граф Ридан с энтузиазмом начал перечислять достоинства кареты, рессор и каретного мастера Кароцциано. Опытный дипломат так увлёк гота разговором, что тот полностью забыл о прелестной Элоди и её не менее очаровательной матери. К тому моменту, как тема исчерпала себя, кортеж уже осторожно сползал вниз по белому серпантину дороги, и дамы вынуждены были закрыть окна, чтобы вновь поднявшаяся пыль не уподобила их очаровательным мраморным статуям.
Когда же дорога спустилась вниз, граф вместе с попутчиком отправился вперед, в Кастелло дель Лаго, дабы убедиться, что апартаменты для семьи Ридан уже готовы, и поставить в известность о своём приезде главного распорядителя двора. Здесь уже было совершенно безопасно: то и дело кортеж разъезжался с патрулями королевской гвардии, охранявшей не только Кастелло дель Лаго, но и дорогу, и всю долину.
Карета вскоре выехала на мощёную дорогу, соединявшую городок с резиденцией, и дамы смогли открыть окна. Свежий ветер с воды взбодрил их, и Элоди с новыми силами продолжила наблюдения. Озеро Раджианте завораживало вблизи так же, как с перевала. Словно голубой топаз, оно светилось и сияло; отсюда дальний берег не был виден совершенно. Элоди ещё не приходилось бывать у моря, но, судя по рассказам отца и деда, оно должно выглядеть очень похоже, разве что не было солёного запаха. Резкие крики острокрылых чаек, мягкий шум ветра и плеск волн составляли собою восхитительную музыку, и девушке очень бы хотелось остановиться здесь, у берега, чтобы насладиться этой природной симфонией, но, увы, день уже перевалил за половину, солнце заметно опустилось к вершинам гор. А ведь ещё предстояло вселиться в выделенные им апартаменты, освежиться с дороги, переодеться и успеть на ужин!
