Прекрасная Маргарита, накануне ставшая супругой короля Суаны, проснулась поздним утром среди шелков и пуховых подушек и долго лежала в ленивой полудрёме, не открывая глаз. На губах её блуждала едва заметная улыбка, полная глубокого довольства. Позади остался отбор невест – жёсткий, потребовавший от будущей королевы напряжения всех сил. Но она победила! И разве могло быть иначе? Когда в первом туре отбора Маргарита скользила по бальному залу, разве не затмила она конкуренток? Разве его величество тогда не назвал её, никому не известную провинциалку, ожившей музыкой, танцующим пламенем?
А после, когда претендентки соревновались в рукодельных умениях, разве Марго не оказалась искуснее прочих? Её букет, вышитый шёлковыми и батистовыми лентами, выглядел совершенно живым, а крылышки бабочек из органзы трепетали от малейшего ветерка – казалось, прелестницы сейчас же сорвутся с цветов и улетят с галереи.
Что уж говорить о кулинарном конкурсе, о верховой езде, о рисовании – о, там Маргарита сорвала настоящую бурю аплодисментов, за четверть часа нарисовав сангиной портрет королевы-матери. После угольков из камина, царапающих даже строганную доску, сангина показалась Марго даром небес: она скользила по плотному листу безумно дорогой бумаги, давала ровную линию, штрих становился то жирным, то почти прозрачным, чутко повинуясь изменению нажима. Рука сама летала над листом, и Маргарита не заметила, как завершила работу. Портрет оказался невероятно похож, и в то же время королева-мать выглядела на нём такой прекрасной, доброй и возвышенной, что его величество прослезился и потребовал тут же спрятать работу под стекло для сохранности.
Маргарита с честью прошла и финал, когда девушек собрали в бальном зале и сообщили, что его величество назвал имя будущей супруги, а присутствующие не прошли отбор. Не все смогли сдержать разочарование. Некоторые претендентки рыдали, иные набросились на соперниц, обвиняя их в своей неудаче, а одна девушка разбила великолепную китайскую вазу, швырнув её в распорядителя. Распорядитель увернулся, разумеется, но ваза встретилась с настенным зеркалом – и оба осыпались на паркет звенящим водопадом осколков. Скандальных девиц мягко обездвижили, замотав в покрывала, и удалили из зала, за ними последовали и плачущие претендентки. Сама Марго приняла проигрыш с достоинством и постаралась мягкими увещеваниями утешить тех, кто плакал, а ещё – привести в порядок причёску девушке, пострадавшей от разгневанной соперницы. Добрых полчаса длилась эта впечатляющая сцена, которая у Маргариты до сих пор вызывала боль и сожаление.
И потом… О, потом, когда внезапно отворились двери и в зал вошел его величество в сопровождении королевы-матери и блестящей свиты, Маргарита нашла в себе силы склониться в глубоком реверансе и улыбаться, улыбаться, улыбаться в ответ на холодные, любопытные, равнодушные взгляды. Грациозно застыть, ожидая, когда король обратит на неё внимание, а после с той же сияющей улыбкой – искренней и, может быть, самую чуточку печальной, пожелать его величеству счастья с достойной избранницей.
И какой же восторг, какое же невероятное счастье испытала Маргарита, когда ей, дочери безземельного рыцаря, король протянул руку и помог подняться, а потом представил двору как свою невесту. Его величество – Керон, напомнила себе Марго, теперь в семейном кругу и наедине она может называть короля по имени! – всегда был обходителен и красив, но в ту минуту Маргарита поняла, что прекраснее нет мужчины в целом мире. Непролитые слёзы туманили взор, и солнечный свет разбивался в ресницах на крохотные радуги, колени ослабели, голова была пустой и лёгкой. Маргарите стало трудно дышать и показалось, что она сейчас упадет в обморок, но тёплая, твёрдая рука короля давала ей опору – как и подобает.
Подготовка к свадьбе прошла словно в тумане, в памяти Марго всплывали отдельные эпизоды: вот она стоит на подиуме, окружённая швеями, которые прямо на ней подгоняют свадебное платье из белой с золотом парчи; вот королева-мать открывает сокровищницу, дабы выбрать украшения и корону для венчания; вот отец ведет её, Марго, к алтарю. Церковные песнопения, хлопанье голубиных крыльев, тихие перешёптывания в толпе гостей, пока несказанно прелестная невеста плыла по проходу, усыпанному лепестками роз. Лепестки умирали под туфельками Марго, окутывая её сладким ароматом, нежные детские голоса взлетали под своды дворцовой капеллы, будто сами ангелы пели для неё. А у алтаря ждал король. Его глаза сияли, улыбка цвела, как летний день; когда отец передал ему руку Маргариты, девушка вновь ощутила себя под защитой, надёжнее которой не могла себе представить. Лишь ненадолго Марго растерялась, когда нужно было поставить подпись в Книге Королей, где регистрировались только королевские браки. Но епископ Виардо, заметив волнение юной невесты, деликатно указал ей место для подписи. Маргарита быстро справилась с собой, легко вывела своё имя, завершив его изящной виньеткой, и далее обряд пошел своим чередом.
Праздник во дворце Маргарита запомнила ещё хуже. Только мельтешение ярко одетых придворных, сияние сотен свечей – и бархатный голос супруга. Что-то она, наверно, ела и пила, но вряд ли много: сейчас в ней просыпался зверский голод. Впрочем, ночью ещё и муж позаботился о том, чтобы она проголодалась. Марго улыбнулась, не открывая глаз, и почувствовала, что щёки горят – наверняка залиты румянцем. Смущение заставило её зарыться поглубже в подушки. Супружеская жизнь оказалась… интересной. Немножко забавной, чуточку болезненной, но в целом приятной. Керон обещал, что позже будет совсем не больно, зато гораздо приятнее, и Маргарита доверилась мужу в этом вопросе, как и в любых других.
Дверь отворилась, зазвучали тихие шаги: явились горничные. Марго приподнялась на локте.
– Ваше величество? – осторожно позвала одна из служанок – кажется, Сериз. – Его величество прислал узнать, пожелаете ли вы позавтракать в его обществе через полчаса? Завтрак накроют на северной террасе.
– Да! О, да, – радостно ответила Маргарита.
Сериз тихо вышла – вероятно, отправилась к королевскому посланцу с ответом. А молодая королева поднялась с постели, с помощью остальных девушек совершила омовение и оделась в утреннее шёлковое платье цвета чайной розы, накинула вышитую шаль с бахромой. Кокетливая шляпка и перчатки довершили туалет.
Надевая перчатки, юная новобрачная порадовалась нежности и белизне собственных рук – а сколько Марго плакала перед началом отбора, распаривая пальцы в горячей воде со щёлоком и срезая твёрдые мозоли! У дочерей безземельных рыцарей не бывает горничных; они своими руками и убирают комнаты, и готовят ужин, и шьют одежду себе и братьям. Что ж, теперь у Маргариты будет всё: и шёлковые платья, и мясо на столе, и, самое главное, – любящий муж. Марго подарит Керону столько детей, сколько он пожелает, и не будет жены более верной и покорной, чем она, видит Бог!
Маргарита последовала за горничной на небольшую террасу, закрытую от нескромных взглядов высокими шпалерами, увитыми клематисами, плетистыми розами и диким виноградом. Супруг в полосатом шлафроке ожидал Марго за накрытым столом, но при её появлении тут же поднялся и сделал несколько шагов навстречу, чтобы лично проводить к её месту.
Завтрак оказался сытным и изысканным: паштет из кролика и утиной печени с каштанами, запечённые мидии, салат из свежих овощей и зелени с острым сыром, груши конфи и горячий шоколад со взбитыми сливками. Слуги деликатно удалились сразу после начала трапезы, оставив молодых супругов наедине. Завтракали новобрачные молча, обмениваясь игривыми взглядами, пока не дошло до десерта. Своими застольными манерами Марго заслуженно гордилась: матушка обучала её с того дня, как девочка смогла самостоятельно поднять ложку. Что бы ни стояло на столе – хоть пирог с крапивой и щавелем, хоть просяная каша без капли масла, – этикет соблюдался неукоснительно. Вот и сейчас королева с лёгкостью выбрала вилку для фруктов, но, едва принялась за ароматную грушу, Керон заговорил.
– Какие у вас на сегодня планы, дорогая?
– Не знаю, - смущённо ответила Маргарита. – Наверно, я должна познакомиться с прислугой, но я не очень представляю, как это можно сделать во дворце. Неправильно было бы отвлекать всех слуг разом, когда здесь столько работы. А знакомство с моими придворными дамами… Простите, я чувствую себя ужасно неловко! Ещё вчера эти дамы были настолько выше меня, что, боюсь, я допущу какую-нибудь ошибку или бестактность.
– Не тревожьтесь, Марго, я понимаю, как вам сложно управлять не маленьким провинциальным домом, а дворцом. О вас позаботится графиня Дерли, начальница вашей канцелярии. Я представлю её после завтрака, она окажет вам любую потребную помощь. Если вам покажется – только покажется! – что графиня манкирует своими обязанностями или позволяет себе недостаточно почтительное отношение, смело обращайтесь ко мне. Эти первые дни очень важны.
– Я понимаю, – серьёзно кивнула королева. – Как поставишь себя в роли хозяйки, так и будут воспринимать в дальнейшем.
– Верно, – довольно улыбнулся супруг. – К слову о том, как преподнести себя. Я хотел попросить вас кое о чём, дорогая. Через неделю состоится камерный приём послов из Лигара. Вы ведь помните, что моя сестра Анна вышла замуж за Родриго Лигарского?
Маргарита не помнила: откуда бы? Она лишь краем уха слышала, что у его величества была сестра, но ничего о принцессе не знала. Надо будет непременно расспросить эту графиню Дерли о том, кто есть кто при дворе, чтобы не оказаться в неловком положении, а сейчас ограничиться улыбкой и отрезать ещё кусочек груши, хоть аппетит пропал совершенно.
– Прошу вас, Марго, займитесь приёмом и балом! Ваш тонкий вкус поразил весь двор уже во время рукодельного состязания, медовый торт я вспоминаю до сих пор. Разумеется, Дерли подскажет, кому отдавать распоряжения, и поддержит все ваши начинания.
О, это не так страшно. Да, дворец огромен, но и во дворце живут люди. С некоторой помощью Маргарита справится, непременно. А король продолжал:
– Если вы напишете послу приглашение собственноручно, это будет очень любезно с вашей стороны и покажет моей сестре ваше доброе отношение.
Ох! Ничего против незнакомой Анны Лигарской Марго не испытывала, особенно понимая, как далеко находится золовка. Им нечего было делить, даже любовь Керона, и Маргарита с удовольствием написала бы приглашение, если бы не одна проблема. Отец был к ней добр, но кто станет тратить жалкие доходы на оплату учителя – для дочери? Не для сына-наследника, а для девочки, чья судьба – выйти замуж за соседа-вдовца, прясть и шить на всю семью, рожать детей, кормить кур и покрикивать на дворовых девок. Когда пришло невероятное приглашение на королевский отбор, отец распотрошил копилку и всё-таки пригласил наставника. Маргарита целую неделю училась выводить красивую подпись, то и дело получая болезненные удары линейкой по неуклюжим пальцам. Королева отложила вилку и нож, спрятала подрагивающие руки на коленях.
– Керон, я не знаю… Что писать, как писать? Если я ошибусь, это же будет ужасный скандал и позор. На весь Лигар, да на весь мир!
– Ничего страшного, дорогая. Поверьте, вы в выигрышном положении. Многие дамы знают, как должна писать письма и приглашения королева, но, в отличие от вас, им это знание никогда не пригодится, – король почти смеялся. – Для таких случаев существует особое руководство, придворный письмовник. Как обращаться, как показать расположение или недовольство, по какому случаю какую форму использовать… Поначалу это руководство станет вашей настольной книгой, дорогая, но после вы привыкнете… Марго? Что с вами?
На протяжении всей королевской речи её величество бледнела. В какой-то момент закусила нижнюю губу, из нежно-малиновой ставшую почти белой, а потом и вовсе бессильно опустила веки. Как Маргарита могла признаться, как? И как вообще те господа, которые устраивали королевский отбор невест, могли упустить эту вроде бы мелочь, но мелочь необходимую? Кандидаток проверяли лекари, дабы убедиться в их невинности и здоровье, сравнивали их достижения в танцах и пении, в рукоделии и кулинарии, во множестве иных умений. Выяснили даже, насколько благороден их дух, но даже не подумали проверить… Может быть, оттого, что и близко не знали, как живут юные провинциальные дворянки? Представляли эдакую пастораль с зелёными лужайками, усыпанными цветами, с овечками, среди которых танцуют невинные девы в прелестных шёлковых платьях, сами подобные цветам?
Впрочем, что уж теперь, Маргарите придётся вылезти из кожи вон, но соответствовать тому положению, в которое она попала. Если, конечно, король не отошлёт ее в монастырь под каким-нибудь благовидным предлогом, не заменит высокородной девой, достойной его. В любом случае – да поможет ей Бог!
Королева сжала кулаки, сделала глубокий вдох. Потом медленно выдохнула и открыла глаза. Глядя на растерянного мужа, чувствуя, как неудержимые слёзы позора стекают по щекам, Маргарита собрала всю свою волю, всю отвагу и сказала правду. Ту правду, от которой его величество в полном изумлении уронил десертную вилку – и даже не заметил. Вилка звякнула по фарфору, подскочила, ударившись о край стола, упала на полированный мозаичный пол и отлетела в угол террасы, звеня и подпрыгивая. И в этом серебряном звоне, казалось, всё ещё звучит отчаянное признание юной королевы:
– Керон, я не умею читать!
Конец
11.07.2022
А после, когда претендентки соревновались в рукодельных умениях, разве Марго не оказалась искуснее прочих? Её букет, вышитый шёлковыми и батистовыми лентами, выглядел совершенно живым, а крылышки бабочек из органзы трепетали от малейшего ветерка – казалось, прелестницы сейчас же сорвутся с цветов и улетят с галереи.
Что уж говорить о кулинарном конкурсе, о верховой езде, о рисовании – о, там Маргарита сорвала настоящую бурю аплодисментов, за четверть часа нарисовав сангиной портрет королевы-матери. После угольков из камина, царапающих даже строганную доску, сангина показалась Марго даром небес: она скользила по плотному листу безумно дорогой бумаги, давала ровную линию, штрих становился то жирным, то почти прозрачным, чутко повинуясь изменению нажима. Рука сама летала над листом, и Маргарита не заметила, как завершила работу. Портрет оказался невероятно похож, и в то же время королева-мать выглядела на нём такой прекрасной, доброй и возвышенной, что его величество прослезился и потребовал тут же спрятать работу под стекло для сохранности.
Маргарита с честью прошла и финал, когда девушек собрали в бальном зале и сообщили, что его величество назвал имя будущей супруги, а присутствующие не прошли отбор. Не все смогли сдержать разочарование. Некоторые претендентки рыдали, иные набросились на соперниц, обвиняя их в своей неудаче, а одна девушка разбила великолепную китайскую вазу, швырнув её в распорядителя. Распорядитель увернулся, разумеется, но ваза встретилась с настенным зеркалом – и оба осыпались на паркет звенящим водопадом осколков. Скандальных девиц мягко обездвижили, замотав в покрывала, и удалили из зала, за ними последовали и плачущие претендентки. Сама Марго приняла проигрыш с достоинством и постаралась мягкими увещеваниями утешить тех, кто плакал, а ещё – привести в порядок причёску девушке, пострадавшей от разгневанной соперницы. Добрых полчаса длилась эта впечатляющая сцена, которая у Маргариты до сих пор вызывала боль и сожаление.
И потом… О, потом, когда внезапно отворились двери и в зал вошел его величество в сопровождении королевы-матери и блестящей свиты, Маргарита нашла в себе силы склониться в глубоком реверансе и улыбаться, улыбаться, улыбаться в ответ на холодные, любопытные, равнодушные взгляды. Грациозно застыть, ожидая, когда король обратит на неё внимание, а после с той же сияющей улыбкой – искренней и, может быть, самую чуточку печальной, пожелать его величеству счастья с достойной избранницей.
И какой же восторг, какое же невероятное счастье испытала Маргарита, когда ей, дочери безземельного рыцаря, король протянул руку и помог подняться, а потом представил двору как свою невесту. Его величество – Керон, напомнила себе Марго, теперь в семейном кругу и наедине она может называть короля по имени! – всегда был обходителен и красив, но в ту минуту Маргарита поняла, что прекраснее нет мужчины в целом мире. Непролитые слёзы туманили взор, и солнечный свет разбивался в ресницах на крохотные радуги, колени ослабели, голова была пустой и лёгкой. Маргарите стало трудно дышать и показалось, что она сейчас упадет в обморок, но тёплая, твёрдая рука короля давала ей опору – как и подобает.
Подготовка к свадьбе прошла словно в тумане, в памяти Марго всплывали отдельные эпизоды: вот она стоит на подиуме, окружённая швеями, которые прямо на ней подгоняют свадебное платье из белой с золотом парчи; вот королева-мать открывает сокровищницу, дабы выбрать украшения и корону для венчания; вот отец ведет её, Марго, к алтарю. Церковные песнопения, хлопанье голубиных крыльев, тихие перешёптывания в толпе гостей, пока несказанно прелестная невеста плыла по проходу, усыпанному лепестками роз. Лепестки умирали под туфельками Марго, окутывая её сладким ароматом, нежные детские голоса взлетали под своды дворцовой капеллы, будто сами ангелы пели для неё. А у алтаря ждал король. Его глаза сияли, улыбка цвела, как летний день; когда отец передал ему руку Маргариты, девушка вновь ощутила себя под защитой, надёжнее которой не могла себе представить. Лишь ненадолго Марго растерялась, когда нужно было поставить подпись в Книге Королей, где регистрировались только королевские браки. Но епископ Виардо, заметив волнение юной невесты, деликатно указал ей место для подписи. Маргарита быстро справилась с собой, легко вывела своё имя, завершив его изящной виньеткой, и далее обряд пошел своим чередом.
Праздник во дворце Маргарита запомнила ещё хуже. Только мельтешение ярко одетых придворных, сияние сотен свечей – и бархатный голос супруга. Что-то она, наверно, ела и пила, но вряд ли много: сейчас в ней просыпался зверский голод. Впрочем, ночью ещё и муж позаботился о том, чтобы она проголодалась. Марго улыбнулась, не открывая глаз, и почувствовала, что щёки горят – наверняка залиты румянцем. Смущение заставило её зарыться поглубже в подушки. Супружеская жизнь оказалась… интересной. Немножко забавной, чуточку болезненной, но в целом приятной. Керон обещал, что позже будет совсем не больно, зато гораздо приятнее, и Маргарита доверилась мужу в этом вопросе, как и в любых других.
Дверь отворилась, зазвучали тихие шаги: явились горничные. Марго приподнялась на локте.
– Ваше величество? – осторожно позвала одна из служанок – кажется, Сериз. – Его величество прислал узнать, пожелаете ли вы позавтракать в его обществе через полчаса? Завтрак накроют на северной террасе.
– Да! О, да, – радостно ответила Маргарита.
Сериз тихо вышла – вероятно, отправилась к королевскому посланцу с ответом. А молодая королева поднялась с постели, с помощью остальных девушек совершила омовение и оделась в утреннее шёлковое платье цвета чайной розы, накинула вышитую шаль с бахромой. Кокетливая шляпка и перчатки довершили туалет.
Надевая перчатки, юная новобрачная порадовалась нежности и белизне собственных рук – а сколько Марго плакала перед началом отбора, распаривая пальцы в горячей воде со щёлоком и срезая твёрдые мозоли! У дочерей безземельных рыцарей не бывает горничных; они своими руками и убирают комнаты, и готовят ужин, и шьют одежду себе и братьям. Что ж, теперь у Маргариты будет всё: и шёлковые платья, и мясо на столе, и, самое главное, – любящий муж. Марго подарит Керону столько детей, сколько он пожелает, и не будет жены более верной и покорной, чем она, видит Бог!
Маргарита последовала за горничной на небольшую террасу, закрытую от нескромных взглядов высокими шпалерами, увитыми клематисами, плетистыми розами и диким виноградом. Супруг в полосатом шлафроке ожидал Марго за накрытым столом, но при её появлении тут же поднялся и сделал несколько шагов навстречу, чтобы лично проводить к её месту.
Завтрак оказался сытным и изысканным: паштет из кролика и утиной печени с каштанами, запечённые мидии, салат из свежих овощей и зелени с острым сыром, груши конфи и горячий шоколад со взбитыми сливками. Слуги деликатно удалились сразу после начала трапезы, оставив молодых супругов наедине. Завтракали новобрачные молча, обмениваясь игривыми взглядами, пока не дошло до десерта. Своими застольными манерами Марго заслуженно гордилась: матушка обучала её с того дня, как девочка смогла самостоятельно поднять ложку. Что бы ни стояло на столе – хоть пирог с крапивой и щавелем, хоть просяная каша без капли масла, – этикет соблюдался неукоснительно. Вот и сейчас королева с лёгкостью выбрала вилку для фруктов, но, едва принялась за ароматную грушу, Керон заговорил.
– Какие у вас на сегодня планы, дорогая?
– Не знаю, - смущённо ответила Маргарита. – Наверно, я должна познакомиться с прислугой, но я не очень представляю, как это можно сделать во дворце. Неправильно было бы отвлекать всех слуг разом, когда здесь столько работы. А знакомство с моими придворными дамами… Простите, я чувствую себя ужасно неловко! Ещё вчера эти дамы были настолько выше меня, что, боюсь, я допущу какую-нибудь ошибку или бестактность.
– Не тревожьтесь, Марго, я понимаю, как вам сложно управлять не маленьким провинциальным домом, а дворцом. О вас позаботится графиня Дерли, начальница вашей канцелярии. Я представлю её после завтрака, она окажет вам любую потребную помощь. Если вам покажется – только покажется! – что графиня манкирует своими обязанностями или позволяет себе недостаточно почтительное отношение, смело обращайтесь ко мне. Эти первые дни очень важны.
– Я понимаю, – серьёзно кивнула королева. – Как поставишь себя в роли хозяйки, так и будут воспринимать в дальнейшем.
– Верно, – довольно улыбнулся супруг. – К слову о том, как преподнести себя. Я хотел попросить вас кое о чём, дорогая. Через неделю состоится камерный приём послов из Лигара. Вы ведь помните, что моя сестра Анна вышла замуж за Родриго Лигарского?
Маргарита не помнила: откуда бы? Она лишь краем уха слышала, что у его величества была сестра, но ничего о принцессе не знала. Надо будет непременно расспросить эту графиню Дерли о том, кто есть кто при дворе, чтобы не оказаться в неловком положении, а сейчас ограничиться улыбкой и отрезать ещё кусочек груши, хоть аппетит пропал совершенно.
– Прошу вас, Марго, займитесь приёмом и балом! Ваш тонкий вкус поразил весь двор уже во время рукодельного состязания, медовый торт я вспоминаю до сих пор. Разумеется, Дерли подскажет, кому отдавать распоряжения, и поддержит все ваши начинания.
О, это не так страшно. Да, дворец огромен, но и во дворце живут люди. С некоторой помощью Маргарита справится, непременно. А король продолжал:
– Если вы напишете послу приглашение собственноручно, это будет очень любезно с вашей стороны и покажет моей сестре ваше доброе отношение.
Ох! Ничего против незнакомой Анны Лигарской Марго не испытывала, особенно понимая, как далеко находится золовка. Им нечего было делить, даже любовь Керона, и Маргарита с удовольствием написала бы приглашение, если бы не одна проблема. Отец был к ней добр, но кто станет тратить жалкие доходы на оплату учителя – для дочери? Не для сына-наследника, а для девочки, чья судьба – выйти замуж за соседа-вдовца, прясть и шить на всю семью, рожать детей, кормить кур и покрикивать на дворовых девок. Когда пришло невероятное приглашение на королевский отбор, отец распотрошил копилку и всё-таки пригласил наставника. Маргарита целую неделю училась выводить красивую подпись, то и дело получая болезненные удары линейкой по неуклюжим пальцам. Королева отложила вилку и нож, спрятала подрагивающие руки на коленях.
– Керон, я не знаю… Что писать, как писать? Если я ошибусь, это же будет ужасный скандал и позор. На весь Лигар, да на весь мир!
– Ничего страшного, дорогая. Поверьте, вы в выигрышном положении. Многие дамы знают, как должна писать письма и приглашения королева, но, в отличие от вас, им это знание никогда не пригодится, – король почти смеялся. – Для таких случаев существует особое руководство, придворный письмовник. Как обращаться, как показать расположение или недовольство, по какому случаю какую форму использовать… Поначалу это руководство станет вашей настольной книгой, дорогая, но после вы привыкнете… Марго? Что с вами?
На протяжении всей королевской речи её величество бледнела. В какой-то момент закусила нижнюю губу, из нежно-малиновой ставшую почти белой, а потом и вовсе бессильно опустила веки. Как Маргарита могла признаться, как? И как вообще те господа, которые устраивали королевский отбор невест, могли упустить эту вроде бы мелочь, но мелочь необходимую? Кандидаток проверяли лекари, дабы убедиться в их невинности и здоровье, сравнивали их достижения в танцах и пении, в рукоделии и кулинарии, во множестве иных умений. Выяснили даже, насколько благороден их дух, но даже не подумали проверить… Может быть, оттого, что и близко не знали, как живут юные провинциальные дворянки? Представляли эдакую пастораль с зелёными лужайками, усыпанными цветами, с овечками, среди которых танцуют невинные девы в прелестных шёлковых платьях, сами подобные цветам?
Впрочем, что уж теперь, Маргарите придётся вылезти из кожи вон, но соответствовать тому положению, в которое она попала. Если, конечно, король не отошлёт ее в монастырь под каким-нибудь благовидным предлогом, не заменит высокородной девой, достойной его. В любом случае – да поможет ей Бог!
Королева сжала кулаки, сделала глубокий вдох. Потом медленно выдохнула и открыла глаза. Глядя на растерянного мужа, чувствуя, как неудержимые слёзы позора стекают по щекам, Маргарита собрала всю свою волю, всю отвагу и сказала правду. Ту правду, от которой его величество в полном изумлении уронил десертную вилку – и даже не заметил. Вилка звякнула по фарфору, подскочила, ударившись о край стола, упала на полированный мозаичный пол и отлетела в угол террасы, звеня и подпрыгивая. И в этом серебряном звоне, казалось, всё ещё звучит отчаянное признание юной королевы:
– Керон, я не умею читать!
Конец
11.07.2022
