Портреты Ветхого Завета
Ковчег после потопа
Умолк дождя унылый ропот. -
После грозы так воздух чист!..
Мир отдыхает от потопа;
Весь в капельках, трепещет лист...
За страх скитания наградой
Нисходит благодатный миг, -
Рассвет уж розовой отрадой
Окутал горы и затих…
Луч солнца тёплым мановеньем
Вот-вот растопит облака, -
Сквозь испытанья и сомненья
Господня нас ведёт рука.
И ветра свежего порывы
Открыты радостным крылам:
Голубка с ветвию оливы
Приносит весть благую нам.
Исход Лота и наше время
"...Взглянула – и, скованы смертною болью,
Глаза её больше смотреть не могли;
И сделалось тело прозрачною солью,
И быстрые ноги к земле приросли.
Кто женщину эту оплакивать будет?
Не меньшей ли мнится она из утрат?.."
(Анна Ахматова, "Лотова жена")
...И праведник шёл, и душили рыданья:
Так каждый на ней был оплакан кристалл. -
Два осиротевших жалел он созданья,
В ком - плоти наследие без покаянья -
Уж помысла чёрный волчец прорастал...
Моав и Аммон, - два нечестья народа,
И входа в Господне им общество нет! -
Гнуснейшей пародией райской свободы,
Как ядом, земли всей отравлены воды,
А нам всё в новинку библейский сюжет!
У Бога ничто не бывает случайным. -
Когда на востоке Он рай насадил,
Божественным образом необычайно
Почтив человека, великую тайну, -
Мужчину и женщину их сотворил. -
Неужто совсем разуверились в чуде,
Блаженный Эдемский отринувши сад?..
Но столп соляной знаком памятным будет -
Чтоб помнили люди, век плакали люди -
О той, что на грех обернулась назад!
...А там, за спиною, уж рушились стены
И в зареве трескался мрамор колонн;
И серный багрянец окутал надменных:
Огонь тот им был лишь преддверьем геенны -
За то, что Господень попрали закон!
Нам Троицы Вечной знакомо явленье,
Нас Ангелов светлые крылья хранят, -
Зачем же сдадим мы без сопротивленья
Врагу свою землю, как дар во владенье,
И вместе с детьми снидем заживо в ад?!
Да лучше всю жизнь пребывать одиноким,
Чем знать сатанинских глубин этих срам! -
Апостол вполне солидарен с пророком:
Им в рай не войти пред Всевидящим Оком;
На сребреник пса не созиждется храм!
Рахиль
(Быт. гл. 29)
Над пустыней – розовая луна
Куталась в туманы…
Кто теперь я – птица или струна?
Объясни мне, странник…
Что за день, - что за аромат звучит
Средь шатров пастушьих? –
И пронзают пламенные лучи
Смуглой девы душу.
Ангелом из сна прилетаешь к нам
Из земли ты дальней,
А миндаль цветёт, а сестра поёт
Песню всё печальней…
А овечки сбились вокруг гурьбой, -
Своими руками
От колодца вдруг им большой такой
Отвалил ты камень…
На заре я шла и кувшин несла,
О песок он звякнул…
Сладкой бездной уст сея жажды грусть,
Просит пить Иаков. –
Из рук моих, не так ли?
Моисей
И молний блеск, и трубный звук,
И крыльев шум вокруг Синая
Внушали беженцам испуг.
Что с их вождём, они не знали…
Тельца им вылил Аарон,
Из страха уступив соблазну, -
И был кумир обожествлён,
Устроен пир, всеобщий праздник.
Народ, который для Творца
Дороже был зеницы ока,
Уже плясал вокруг тельца,
Забыв и Бога, и пророка…
Но слёзы детские у всех
Из изумлённых глаз бежали,
Когда с горы к ним Моисей
Сошёл, в руках неся скрижали.
Свет яркий от лица слепил,
И вид был измождённый жуток:
Он на вершине с Богом был
В посте и бденьи сорок суток.
Склонилась перед ним без слов
Толпа, застыв в немом восторге…
Но старца строгое чело
Прорезали морщины скорби, -
Он ощутил, что весь народ,
Как ноша, лёг ему на плечи…
Косноязычен был пророк,
Но свыше вдохновенны речи:
«Услышь, Израиль! Божий глас
Меня наставил тайнам дивным.
Я пал в мольбе пред Ним, - для вас
Не дал Он мир моим сединам.
Он вас из рабства выводил,
Огнём и облаком одетый;
Преследовавших – потопил,
Для вас же море сушей сделал.
Он вам перепелов послал
И хлебом вас кормил небесным,
Потоки изводил из скал…
Иль мало знамений чудесных?
Чем за заботу воздадим?..
Где верности обет до гроба? –
Вместо хвалений лишь один
Я малодушный слышу ропот.
О, бремя тяжкое! За вас
Напрасно полагал я душу.
Услышав заповедь едва,
Спешите вы её нарушить:
Обделав золото резцом,
У Сущего крадёте славу.
Как Бога сравнивать с тельцом,
Ложь принимая вместо правды?!» -
С помоста идола снесли,
В пыль мелкую его рассеяв,
Скрижали, бросив, рассекли
Во гневе руки Моисея…
Но, вспыльчивость свою виня,
В раскаяньи он ниц повергся:
«Мне Говоривший из огня,
Молю, прости нас, не отвергни!
Коль не спасёшь овец Твоих,
То погуби меня со всеми…» -
О, знал Всевышний, что творил,
Народ вручая Моисею!
Дочь Иеффая
(Суд. гл. 11)
Первою шла из ворот, -
Первой под нож и падёт –
Такая
Стройная, в блеске кудрей,
С синею бездной очей
Дочь Иеффая.
В мире пастушеских стад
Облаком плавным летят
Чистые годы…
Ныне ж – мечту потерять,
Лёгкую ткань изорвать
Прежней свободы!
Краем серебряных крыл
Очи Хранитель прикрыл,
Путь стерегущий:
Хочешь ли, юная жизнь,
Узкой тропинкой спастись,
В горы бегущей?..
Мысли, как цепи картин,
Тянутся среди долин –
Мимо, всё мимо! –
Выше всех мер восшед,
Кроме - земных блаженств
Первого – быть любимой!..
Плачьте, подруги, о ней
Средь беспощадных камней!
Близятся сроки.
Кто её зачаровал? –
Сердце и тело сковал
Холод жестокий…
Звёздный прислушался сонм.
Вспомнилось детство - и он,
Сон её первый… -
Хлынули слёзы, – и вот
К дому родному идёт
Кроткою жертвой.
Руфь
Солнце реет над холмами,
Палит огненным венцом…
Мы идём, идём полями,
Пыль стеной встаёт за нами… -
Спеют жатвы, нет жнецов.
Жажда души истомила.
Будто камни на плечах:
Справа – тюк (хоть каплю б силы!..),
Слева – Ноеминь склонилась,
Изливая дум печаль.
Ропот, вздохи, вслух мечтанья
О воле или коне;
Кто б нам новый дом поставил;
Да на чём пахать мы станем?..
(«… - Видно, матушка, на мне».)
Зорькой алой, пташкой ранней,
Как в полёт, я в жизнь рвалась, -
Век мой пленный, путь мой странный.
Юность на алтарь обманный
Жертвой идольской сдалась…
А из клетки выход – в сетку,
На чужбину, - всё одно:
Цвесть надломленною веткой…
Плакала б и я о детках, -
И того мне не дано!..
Снова мы с дороги сбились,
К ночи спряталась тропа.
Но хранит Господня милость:
Вдруг у стен мы очутились
Близ селенья Ефрафа.
Голубь реет над вратами,
Словно знак небесный мне. –
Я укроюсь под крылами,
Я пришла за колосками
По курящейся стерне…
Давид
«… Бог, Творец мой, Который даёт песни в ночи…» (Иов.35:10)
1
«На сраженье от овец
Ты меня призвал, -
Бедный маленький певец
В путь лишь гусли взял…
Не всегда стезя легка,
Но жива душа, -
Буду петь Тебе, пока
Здесь могу дышать.
Ты ведёшь сквозь свет и тьму
Силою любви, -
Сладки сердцу моему
Все слова Твои».
Вновь нацелен вражий лук
И свистит стрела, –
Но, как дар из Божьих рук,
Даже смерть мила.
Ветхий хлев или дворец
В ночь на отдых ждёт, -
Помнит маленький певец,
Кто его ведёт:
Царь и Пастырь, Чья звезда
Сквозь века горит…
И Ему хвалу всегда
Воспоёт Давид.
2
«Противиться пытаюсь, - нет,
Напрасно я уста смыкаю:
Он, невзирая на запрет,
Просачивается, как Свет,
В суставы, кости проникая…
О, знал бы кто, как воздух чист,
Когда Он отверзает ухо…
Как тонко струны напряглись,
Как жду, простёрши руки ввысь,
В предчувствии сошествий Духа!
Виденье помню, - я и друг
В храм Божий шли во время ночи:
На жертвенник, в преддверьи мук,
Легли персты обеих рук,
Душа, уста, язык и очи…
Не слушал отговорок слов
Тот, Кто избрал меня пророком, -
С очей душевных снят покров,
И, будто золотая, кровь
Течёт расплавленным потоком…
Кого к Себе приблизит Он –
Запечатлеет благодатью,
И нерушим Небес закон:
Кто принял внутрь хоть раз Огонь –
Отмечен навсегда печатью.
Руки, лежащей на плечах –
То невесомой, то железной –
Водительство… - любовь и страх,
И слёзы сладкие в очах, -
Сопротивленье бесполезно.
В душе светильник мне зажёг,
И славу Ангелы воспели…
О, неисцельным будь, ожог, -
Я буду петь и под ножом,
И в мрак вступая запредельный!
Огонь святой неугасим, -
Сгораю жертвой всесожженья;
И даже на исходе сил
Как о пощаде мне просить,
Коль в Том Огне – моё спасенье?»
Клятва Ионафана
(1 Цар. 18:1-4)
Копью летящему заслон –
Я за тебя в проломе стану;
С Давидом до конца времён
Пребудет дар Ионафана.
Лоскутья царского плаща
Бинтом твои затянут раны;
Коль выпадет из рук праща,
Восстанет лук Ионафана.
В осаде – с духами отцов
Я тенью выйду из тумана,
Прорвёт филистимлян кольцо
Небесный меч Ионафана.
В день Судный не поднять лица…
Но ляжет жертвою замены
Мой пояс с пряжкой драгоценной.
Каменья моего венца –
Твой выкуп будущий из плена.
Лишь каплю мёда в этом мире,
Чтоб изнемогший взор светлел…
Я принц и воин, званьем – мцыри,
И краток бой мой на земле.
Господь Пастырь мой
(Пс.22)
Господь – Пастырь мой, я ни в чём
Не буду нуждаться.
Адских стрел, под крепким щитом,
Не стану бояться.
Мой Христос покоит меня
На пажитях злачных,
Сквозь все горести проводя
К водам тихим, прозрачным.
Подкрепит Он сердце моё
И меня направит
Ради имени Своего
На стези правды.
Если мне придётся идти
Долиною смертной тени, –
Верю, страннику на пути
Будешь Ты спасеньем.
Я опасностей не страшусь,
Ибо Ты со мною:
Жезл и посох Твои, Иисус,
Душу успокоят.
Ты готовил трапезу мне, –
А враги смотрели;
Волосы головы моей
Умащал елеем…
Добрый Пастырь – не человек,
Клятв Своих не забудет:
Благость, милость Его вовек
Надо мной пребудет.
Если буду я верен, – с Ним
Царствовать позволит,
Сам пасхальным вином святым
Он меня напоит
И навеки введёт в Свой дом –
Общеньем с Ним наслаждаться…
Господь – Пастырь мой, я ни в чём
Не буду нуждаться.
На реках Вавилонских
(Пс. 136)
Как плач молитвенный, звучал
Напев земли Сионской:
В нём изливали мы печаль
На реках Вавилонских.
Услышь, Господь, и посети,
На слёзы призри верных,
Доколе арфы и псалтирь
Повешены на вербах.
Смиренно каемся: сей плод
Нам за грехи даётся.
Как агнец проданный, народ
В оковах в плен ведётся.
Тебе несли, как дар любви,
Молитвы лепет первый, -
Теперь органы мы свои
Повесили на вербах.
Отравленный меч скорби нам
Всечасно ранит сердце:
Давидов град и светлый храм
Во власти иноземцев.
Господь, пути Твои яви,
Омой от всякой скверны!..
Пока же гусли мы свои
Повесили на вербах.
Замок с сокровищницы снят,
Святилище попрали.
Во вретище, на пепле спят
Князья твои, Израиль!
Господь, помилуй, снизойди
В молениях вечерних,
Доколе цитры мы свои
Повесили на вербах…
В унылых сумерках сидим,
Но вспыхнет ли зарница?..
Оставлю ль Иерусалим? –
Забвена будь, десница!
Я помнить камни этих стен
Клянусь нелицемерно.
Но всё ж – свирели по сей день
Висят на ветках вербных…
* * *
«Хвалите Его, солнце и луна; хвалите Его, все звёзды света.»
(Пс. 148:3)
Ты мир весь сотворил лишь словом, Боже сил, –
От уст моих, Создатель небес,
Прими же дар простой, пусть голос слабый мой
Летит с земли сквозь звёзды – к Тебе…
И птицы в вышине, и рыбы в глубине, –
Все сущее хвалу воздаёт
Тебе на каждый миг: и Ангелы с людьми,
И солнце золотое Твоё.
Небес голубизна прозрачна и ясна,
И с них взираешь Ты, Царь святых,
Вниз с благостью Отца, - и знаешь все сердца,
Ведь люди все – дела рук Твоих!
Так дивно хорошо художество Твоё,
И милостию дышит земля…
Восторженная песнь лес охватила весь,
И реку, и овраг, и поля.
И музыкою мир пронизан изнутри,
Благоуханьем многих цветов…
И гусли я возьму, и новый воспою
Тебе псалом от сердца всего.
Иеремия
«Слушай, небо и земля, все звери и потоки вод;
Восклицайте гласом, все древа дубравные, пред Ним! –
Всё, что Своему пророку повелел сказать Господь,
Пусть услышит от Иеремии Иерусалим.
Исказив пути неверным толкованием страниц,
Ты презрел завет, Израиль, как забыл Мою любовь! –
Чистоту Пренепорочной дерзновенно очернишь,
Посмеёшься над Крестом ты – над святынею веков…
Ты заменишь откровенья на преданья от людей.
Где ты был в день посещенья? – Я взывал, а ты молчал! –
На покинутых просторах будет жить летучий змей,
Станут лешие и совы звать друг друга по ночам…
На отцов восстали дети, и пошёл на брата брат;
Утверждаетесь не в Боге, а в страстях, во плоти вы. –
Опустеют эти стогны, опустеет этот град,
И останутся от славы прежней – лоскутки молвы…
Дом ленивца пуст, заброшен, двор зарос густой травой,
И стоит у затворенной двери, плача, Благодать…
У Создателя от горя рвётся сердце над тобой –
Не имеешь ты смиренья, чтоб дар милости принять!
Я сказал: «Господь, я молод, не умею говорить,» -
Но был Дух Твой и слова в устах моих как бы огнём…
А когда настанет время воздаянье получить,
Буду я побит камнями за свидетельство Твоё.
Три отрока в печи огненной
(Дан. 3 гл.)
Ни вздоха с сомкнутых их губ,
Струной натянут стан, –
Под звук цевниц, свирелей, труб
Сверкает истукан.
И идолу народ кадит,
Приходит на поклон…
Земною славой горд, горит
Огнями Вавилон.
- Мы и в чужой стране Тебя,
Господь, не предадим.
(О, где священная земля,
Родной Иерусалим?!..)
В Твоих руках мы, Царь царей,
Как агнцы – в жертвы час…
Ты вспомнишь слёзы матерей
О мучениках – нас.
Ты всё запишешь, Валтасар.
Пришёл, как видно, срок.
Прости нас, вавилонский царь:
На первом месте – Бог.
Лишь Он, Владыка всей земли,
По праву держит власть… -
И с песнию хвалы вошли
Мы в пламенную пасть.
И скрыли клубы дыма твердь,
Шатёр Твой голубой…
Мы выбрали: здесь миг лишь – смерть,
Там – вечно жить с Тобой.
Указ царя троих в тот день
На смерть приговорил, -
Перед глазами всех людей
В печи четвёртый был!
Нас Ангел Божий избавлял,
Крылами осеня.
Он нас прохладой окружал
Средь бурного огня.
Бог чудо пожелал явить,
Чисты мы перед Ним.
Нас замышляли погубить –
Но каждый невредим!
Ковчег после потопа
Умолк дождя унылый ропот. -
После грозы так воздух чист!..
Мир отдыхает от потопа;
Весь в капельках, трепещет лист...
За страх скитания наградой
Нисходит благодатный миг, -
Рассвет уж розовой отрадой
Окутал горы и затих…
Луч солнца тёплым мановеньем
Вот-вот растопит облака, -
Сквозь испытанья и сомненья
Господня нас ведёт рука.
И ветра свежего порывы
Открыты радостным крылам:
Голубка с ветвию оливы
Приносит весть благую нам.
Исход Лота и наше время
"...Взглянула – и, скованы смертною болью,
Глаза её больше смотреть не могли;
И сделалось тело прозрачною солью,
И быстрые ноги к земле приросли.
Кто женщину эту оплакивать будет?
Не меньшей ли мнится она из утрат?.."
(Анна Ахматова, "Лотова жена")
...И праведник шёл, и душили рыданья:
Так каждый на ней был оплакан кристалл. -
Два осиротевших жалел он созданья,
В ком - плоти наследие без покаянья -
Уж помысла чёрный волчец прорастал...
Моав и Аммон, - два нечестья народа,
И входа в Господне им общество нет! -
Гнуснейшей пародией райской свободы,
Как ядом, земли всей отравлены воды,
А нам всё в новинку библейский сюжет!
У Бога ничто не бывает случайным. -
Когда на востоке Он рай насадил,
Божественным образом необычайно
Почтив человека, великую тайну, -
Мужчину и женщину их сотворил. -
Неужто совсем разуверились в чуде,
Блаженный Эдемский отринувши сад?..
Но столп соляной знаком памятным будет -
Чтоб помнили люди, век плакали люди -
О той, что на грех обернулась назад!
...А там, за спиною, уж рушились стены
И в зареве трескался мрамор колонн;
И серный багрянец окутал надменных:
Огонь тот им был лишь преддверьем геенны -
За то, что Господень попрали закон!
Нам Троицы Вечной знакомо явленье,
Нас Ангелов светлые крылья хранят, -
Зачем же сдадим мы без сопротивленья
Врагу свою землю, как дар во владенье,
И вместе с детьми снидем заживо в ад?!
Да лучше всю жизнь пребывать одиноким,
Чем знать сатанинских глубин этих срам! -
Апостол вполне солидарен с пророком:
Им в рай не войти пред Всевидящим Оком;
На сребреник пса не созиждется храм!
Рахиль
(Быт. гл. 29)
Над пустыней – розовая луна
Куталась в туманы…
Кто теперь я – птица или струна?
Объясни мне, странник…
Что за день, - что за аромат звучит
Средь шатров пастушьих? –
И пронзают пламенные лучи
Смуглой девы душу.
Ангелом из сна прилетаешь к нам
Из земли ты дальней,
А миндаль цветёт, а сестра поёт
Песню всё печальней…
А овечки сбились вокруг гурьбой, -
Своими руками
От колодца вдруг им большой такой
Отвалил ты камень…
На заре я шла и кувшин несла,
О песок он звякнул…
Сладкой бездной уст сея жажды грусть,
Просит пить Иаков. –
Из рук моих, не так ли?
Моисей
И молний блеск, и трубный звук,
И крыльев шум вокруг Синая
Внушали беженцам испуг.
Что с их вождём, они не знали…
Тельца им вылил Аарон,
Из страха уступив соблазну, -
И был кумир обожествлён,
Устроен пир, всеобщий праздник.
Народ, который для Творца
Дороже был зеницы ока,
Уже плясал вокруг тельца,
Забыв и Бога, и пророка…
Но слёзы детские у всех
Из изумлённых глаз бежали,
Когда с горы к ним Моисей
Сошёл, в руках неся скрижали.
Свет яркий от лица слепил,
И вид был измождённый жуток:
Он на вершине с Богом был
В посте и бденьи сорок суток.
Склонилась перед ним без слов
Толпа, застыв в немом восторге…
Но старца строгое чело
Прорезали морщины скорби, -
Он ощутил, что весь народ,
Как ноша, лёг ему на плечи…
Косноязычен был пророк,
Но свыше вдохновенны речи:
«Услышь, Израиль! Божий глас
Меня наставил тайнам дивным.
Я пал в мольбе пред Ним, - для вас
Не дал Он мир моим сединам.
Он вас из рабства выводил,
Огнём и облаком одетый;
Преследовавших – потопил,
Для вас же море сушей сделал.
Он вам перепелов послал
И хлебом вас кормил небесным,
Потоки изводил из скал…
Иль мало знамений чудесных?
Чем за заботу воздадим?..
Где верности обет до гроба? –
Вместо хвалений лишь один
Я малодушный слышу ропот.
О, бремя тяжкое! За вас
Напрасно полагал я душу.
Услышав заповедь едва,
Спешите вы её нарушить:
Обделав золото резцом,
У Сущего крадёте славу.
Как Бога сравнивать с тельцом,
Ложь принимая вместо правды?!» -
С помоста идола снесли,
В пыль мелкую его рассеяв,
Скрижали, бросив, рассекли
Во гневе руки Моисея…
Но, вспыльчивость свою виня,
В раскаяньи он ниц повергся:
«Мне Говоривший из огня,
Молю, прости нас, не отвергни!
Коль не спасёшь овец Твоих,
То погуби меня со всеми…» -
О, знал Всевышний, что творил,
Народ вручая Моисею!
Дочь Иеффая
(Суд. гл. 11)
Первою шла из ворот, -
Первой под нож и падёт –
Такая
Стройная, в блеске кудрей,
С синею бездной очей
Дочь Иеффая.
В мире пастушеских стад
Облаком плавным летят
Чистые годы…
Ныне ж – мечту потерять,
Лёгкую ткань изорвать
Прежней свободы!
Краем серебряных крыл
Очи Хранитель прикрыл,
Путь стерегущий:
Хочешь ли, юная жизнь,
Узкой тропинкой спастись,
В горы бегущей?..
Мысли, как цепи картин,
Тянутся среди долин –
Мимо, всё мимо! –
Выше всех мер восшед,
Кроме - земных блаженств
Первого – быть любимой!..
Плачьте, подруги, о ней
Средь беспощадных камней!
Близятся сроки.
Кто её зачаровал? –
Сердце и тело сковал
Холод жестокий…
Звёздный прислушался сонм.
Вспомнилось детство - и он,
Сон её первый… -
Хлынули слёзы, – и вот
К дому родному идёт
Кроткою жертвой.
Руфь
Солнце реет над холмами,
Палит огненным венцом…
Мы идём, идём полями,
Пыль стеной встаёт за нами… -
Спеют жатвы, нет жнецов.
Жажда души истомила.
Будто камни на плечах:
Справа – тюк (хоть каплю б силы!..),
Слева – Ноеминь склонилась,
Изливая дум печаль.
Ропот, вздохи, вслух мечтанья
О воле или коне;
Кто б нам новый дом поставил;
Да на чём пахать мы станем?..
(«… - Видно, матушка, на мне».)
Зорькой алой, пташкой ранней,
Как в полёт, я в жизнь рвалась, -
Век мой пленный, путь мой странный.
Юность на алтарь обманный
Жертвой идольской сдалась…
А из клетки выход – в сетку,
На чужбину, - всё одно:
Цвесть надломленною веткой…
Плакала б и я о детках, -
И того мне не дано!..
Снова мы с дороги сбились,
К ночи спряталась тропа.
Но хранит Господня милость:
Вдруг у стен мы очутились
Близ селенья Ефрафа.
Голубь реет над вратами,
Словно знак небесный мне. –
Я укроюсь под крылами,
Я пришла за колосками
По курящейся стерне…
Давид
«… Бог, Творец мой, Который даёт песни в ночи…» (Иов.35:10)
1
«На сраженье от овец
Ты меня призвал, -
Бедный маленький певец
В путь лишь гусли взял…
Не всегда стезя легка,
Но жива душа, -
Буду петь Тебе, пока
Здесь могу дышать.
Ты ведёшь сквозь свет и тьму
Силою любви, -
Сладки сердцу моему
Все слова Твои».
Вновь нацелен вражий лук
И свистит стрела, –
Но, как дар из Божьих рук,
Даже смерть мила.
Ветхий хлев или дворец
В ночь на отдых ждёт, -
Помнит маленький певец,
Кто его ведёт:
Царь и Пастырь, Чья звезда
Сквозь века горит…
И Ему хвалу всегда
Воспоёт Давид.
2
«Противиться пытаюсь, - нет,
Напрасно я уста смыкаю:
Он, невзирая на запрет,
Просачивается, как Свет,
В суставы, кости проникая…
О, знал бы кто, как воздух чист,
Когда Он отверзает ухо…
Как тонко струны напряглись,
Как жду, простёрши руки ввысь,
В предчувствии сошествий Духа!
Виденье помню, - я и друг
В храм Божий шли во время ночи:
На жертвенник, в преддверьи мук,
Легли персты обеих рук,
Душа, уста, язык и очи…
Не слушал отговорок слов
Тот, Кто избрал меня пророком, -
С очей душевных снят покров,
И, будто золотая, кровь
Течёт расплавленным потоком…
Кого к Себе приблизит Он –
Запечатлеет благодатью,
И нерушим Небес закон:
Кто принял внутрь хоть раз Огонь –
Отмечен навсегда печатью.
Руки, лежащей на плечах –
То невесомой, то железной –
Водительство… - любовь и страх,
И слёзы сладкие в очах, -
Сопротивленье бесполезно.
В душе светильник мне зажёг,
И славу Ангелы воспели…
О, неисцельным будь, ожог, -
Я буду петь и под ножом,
И в мрак вступая запредельный!
Огонь святой неугасим, -
Сгораю жертвой всесожженья;
И даже на исходе сил
Как о пощаде мне просить,
Коль в Том Огне – моё спасенье?»
Клятва Ионафана
(1 Цар. 18:1-4)
Копью летящему заслон –
Я за тебя в проломе стану;
С Давидом до конца времён
Пребудет дар Ионафана.
Лоскутья царского плаща
Бинтом твои затянут раны;
Коль выпадет из рук праща,
Восстанет лук Ионафана.
В осаде – с духами отцов
Я тенью выйду из тумана,
Прорвёт филистимлян кольцо
Небесный меч Ионафана.
В день Судный не поднять лица…
Но ляжет жертвою замены
Мой пояс с пряжкой драгоценной.
Каменья моего венца –
Твой выкуп будущий из плена.
Лишь каплю мёда в этом мире,
Чтоб изнемогший взор светлел…
Я принц и воин, званьем – мцыри,
И краток бой мой на земле.
Господь Пастырь мой
(Пс.22)
Господь – Пастырь мой, я ни в чём
Не буду нуждаться.
Адских стрел, под крепким щитом,
Не стану бояться.
Мой Христос покоит меня
На пажитях злачных,
Сквозь все горести проводя
К водам тихим, прозрачным.
Подкрепит Он сердце моё
И меня направит
Ради имени Своего
На стези правды.
Если мне придётся идти
Долиною смертной тени, –
Верю, страннику на пути
Будешь Ты спасеньем.
Я опасностей не страшусь,
Ибо Ты со мною:
Жезл и посох Твои, Иисус,
Душу успокоят.
Ты готовил трапезу мне, –
А враги смотрели;
Волосы головы моей
Умащал елеем…
Добрый Пастырь – не человек,
Клятв Своих не забудет:
Благость, милость Его вовек
Надо мной пребудет.
Если буду я верен, – с Ним
Царствовать позволит,
Сам пасхальным вином святым
Он меня напоит
И навеки введёт в Свой дом –
Общеньем с Ним наслаждаться…
Господь – Пастырь мой, я ни в чём
Не буду нуждаться.
На реках Вавилонских
(Пс. 136)
Как плач молитвенный, звучал
Напев земли Сионской:
В нём изливали мы печаль
На реках Вавилонских.
Услышь, Господь, и посети,
На слёзы призри верных,
Доколе арфы и псалтирь
Повешены на вербах.
Смиренно каемся: сей плод
Нам за грехи даётся.
Как агнец проданный, народ
В оковах в плен ведётся.
Тебе несли, как дар любви,
Молитвы лепет первый, -
Теперь органы мы свои
Повесили на вербах.
Отравленный меч скорби нам
Всечасно ранит сердце:
Давидов град и светлый храм
Во власти иноземцев.
Господь, пути Твои яви,
Омой от всякой скверны!..
Пока же гусли мы свои
Повесили на вербах.
Замок с сокровищницы снят,
Святилище попрали.
Во вретище, на пепле спят
Князья твои, Израиль!
Господь, помилуй, снизойди
В молениях вечерних,
Доколе цитры мы свои
Повесили на вербах…
В унылых сумерках сидим,
Но вспыхнет ли зарница?..
Оставлю ль Иерусалим? –
Забвена будь, десница!
Я помнить камни этих стен
Клянусь нелицемерно.
Но всё ж – свирели по сей день
Висят на ветках вербных…
* * *
«Хвалите Его, солнце и луна; хвалите Его, все звёзды света.»
(Пс. 148:3)
Ты мир весь сотворил лишь словом, Боже сил, –
От уст моих, Создатель небес,
Прими же дар простой, пусть голос слабый мой
Летит с земли сквозь звёзды – к Тебе…
И птицы в вышине, и рыбы в глубине, –
Все сущее хвалу воздаёт
Тебе на каждый миг: и Ангелы с людьми,
И солнце золотое Твоё.
Небес голубизна прозрачна и ясна,
И с них взираешь Ты, Царь святых,
Вниз с благостью Отца, - и знаешь все сердца,
Ведь люди все – дела рук Твоих!
Так дивно хорошо художество Твоё,
И милостию дышит земля…
Восторженная песнь лес охватила весь,
И реку, и овраг, и поля.
И музыкою мир пронизан изнутри,
Благоуханьем многих цветов…
И гусли я возьму, и новый воспою
Тебе псалом от сердца всего.
Иеремия
«Слушай, небо и земля, все звери и потоки вод;
Восклицайте гласом, все древа дубравные, пред Ним! –
Всё, что Своему пророку повелел сказать Господь,
Пусть услышит от Иеремии Иерусалим.
Исказив пути неверным толкованием страниц,
Ты презрел завет, Израиль, как забыл Мою любовь! –
Чистоту Пренепорочной дерзновенно очернишь,
Посмеёшься над Крестом ты – над святынею веков…
Ты заменишь откровенья на преданья от людей.
Где ты был в день посещенья? – Я взывал, а ты молчал! –
На покинутых просторах будет жить летучий змей,
Станут лешие и совы звать друг друга по ночам…
На отцов восстали дети, и пошёл на брата брат;
Утверждаетесь не в Боге, а в страстях, во плоти вы. –
Опустеют эти стогны, опустеет этот град,
И останутся от славы прежней – лоскутки молвы…
Дом ленивца пуст, заброшен, двор зарос густой травой,
И стоит у затворенной двери, плача, Благодать…
У Создателя от горя рвётся сердце над тобой –
Не имеешь ты смиренья, чтоб дар милости принять!
Я сказал: «Господь, я молод, не умею говорить,» -
Но был Дух Твой и слова в устах моих как бы огнём…
А когда настанет время воздаянье получить,
Буду я побит камнями за свидетельство Твоё.
Три отрока в печи огненной
(Дан. 3 гл.)
Ни вздоха с сомкнутых их губ,
Струной натянут стан, –
Под звук цевниц, свирелей, труб
Сверкает истукан.
И идолу народ кадит,
Приходит на поклон…
Земною славой горд, горит
Огнями Вавилон.
- Мы и в чужой стране Тебя,
Господь, не предадим.
(О, где священная земля,
Родной Иерусалим?!..)
В Твоих руках мы, Царь царей,
Как агнцы – в жертвы час…
Ты вспомнишь слёзы матерей
О мучениках – нас.
Ты всё запишешь, Валтасар.
Пришёл, как видно, срок.
Прости нас, вавилонский царь:
На первом месте – Бог.
Лишь Он, Владыка всей земли,
По праву держит власть… -
И с песнию хвалы вошли
Мы в пламенную пасть.
И скрыли клубы дыма твердь,
Шатёр Твой голубой…
Мы выбрали: здесь миг лишь – смерть,
Там – вечно жить с Тобой.
Указ царя троих в тот день
На смерть приговорил, -
Перед глазами всех людей
В печи четвёртый был!
Нас Ангел Божий избавлял,
Крылами осеня.
Он нас прохладой окружал
Средь бурного огня.
Бог чудо пожелал явить,
Чисты мы перед Ним.
Нас замышляли погубить –
Но каждый невредим!
