Вадим стоял и дёргал дверь, не веря что его кто-то смог запереть в непонятной комнате.
- Не старайся, никто не откроет, - раздался голос позади мужчины. - Я тут уже час и до тебя никто не приходил. Мне даже не объяснили, зачем я здесь.
- Да ты наверно даже не пытался выбраться или достучаться, - зло произнёс Вадим, не оборачиваясь.
- И я по тебе соскучился, братик, - хмыкнул Глеб. - Но ты ошибся, я и стучался и ломился и не помогло, как видишь.
Вадим не мог смириться с заточением и стал колотить в дверь кулаками.
- Слушай, братец, прекращай шуметь, а то голова уже болит, - поморщившись, сказал младший брат.
- Я хоть что-то делаю, когда как ты просто сидишь, - ответил Вадим, наконец-то поворачиваясь к брату.
- Какой я не хороший, - произнёс Глеб, привычно растягивая слова.
- Не ёрничай, ты уже не маленький, чтобы так себя вести.
- Да неужели великий старший брат признал меня большим мальчиком, - развеселился солист группы Matrixx.
- Помолчи, мне подумать надо, - грубо оборвал его Вадим и огляделся.
Они находились в небольшой комнатке без окон и с одной железной дверью. Стены были унылого серого цвета. Единственное, что разбавляло обстановку, это стол посреди комнаты у которого стояло два стула напротив друг друга. На одном из них и устроился Глеб, закинув ноги на стол и прикрыв лицо шляпой-котелком, неизменным атрибутом его образа вот уже лет восемь. Но что-то в младшем братишке всё таки было не так. Приглядевшись внимательнее, Вадим заметил, что у Глеба уже не трясутся руки, как обычно это бывало после долгого нахождения в замкнутом пространстве и нет даже намёка на перегар, что указывало на полную трезвость брата, что тому было не свойственно.
- С наркотикам завязал года полтора назад, так же как и алкоголем. Любимая женщина и ребёнок многое меняют в восприятии мира, - спокойно произнёс Глеб, не убирая шляпы.
- Почему-то они тебе не помогли в девяносто третьем, - с иронией произнёс Вадим. Ему не верилось, что младший мог отказаться от своих маленьких слабостей, как тот называл алкоголь и наркотики.
- Всё меняется, Вадим, и даже я, - в голосе Самойлова-младшего послышалась лёгкая грусть. - Жаль, что ты этого никогда не поймёшь.
- Такие как ты не меняются. Они навсегда остаются маленькими детьми и не желают взрослеть, - Самойлов старший даже себе боялся признаться, что соскучился по брату.
- Может потому что им не дают возможности повзрослеть, излишне опекая?
- А может потому что они сами не хотят взрослеть и нести ответственность за себя и свои поступки? - Вадим начинал злиться на брата, впрочем как и всегда, когда тот не хотел принимать его правоту.
- Вот видишь, я пытаюсь объяснить тебе и показать, что повзрослел, как ты сразу начинаешь злиться и ругаться на меня,как будто мне всё еще шестнадцать лет, когда мы только начинали вместе играть, - с грустью сказал Глеб. Ему было не приятно, что его, сорока восьми летнего мужчину кто-то воспринимает как маленького мальчика.
- Да ты всегда был и остаёшься мальчиком подростком в теле взрослого мужчины, - взорвался Вадим. - Ты никогда не хотел взрослеть и принимать ответственность. Чтобы ни случалось, ты бежал ко мне и прятался за мою спину, - его понесло и он уже не мог остановится. Наконец-то Вадим высказывал брату всё, что копилось долгое время. - Женился первый раз: "Вадик, помоги с квартирой", родился сын: "Вадик, а что с ним делать то?", а дальше развод, алименты, помощь твоей жене - это всё делал и решал я!!! Ибо ты оказался неспособным разобраться сам. Единственное, что ты смог сделать, это уйти в запой и написать пару песен, - впервые за долгое время Глеб слушал брата не перебивая и, что самое главное, слышал его и вспоминал все события, про которые говорил Вадим. - Тебе было плевать, как растёт твой сын, что он чувствует, думает и каким человеком становится. А дальше пошли наркотики, и как только начались проблемы с ними, ты опять прибежал ко мне, только тогда и у меня с ними были проблемы и мы решили справится вместе. И что в итоге, Глеб? Я избавляюсь от зависимости, а ы продолжаешь употреблять. Да если бы не мы с Сашей, то группы и не было бы и ты никогда не стал бы так знаменит, как с нами. Если бы не я, то ты ни одного бы альбома не записал и ни на одном бы концерте не выступил. Это я сделал из тебя звезду, ничего не требуя взамен. Я просил, чтобы ты становился автором песен, ты сам этого захотел. Я не просил ни о чём, всё делая для тебя. Но в конце концов я оказался плохим братом, который предал единственного человека, для которого создавалась группа, - к концу тирады голос Вадима становился всё тише, пока мужчина и вовсе не смог говорить.
Тогда он просто сел напротив брата и уронил голову на сложенные на столе руки. К этому моменту Глеб уже просто сидел на стуле, положив шляпу на стол и внимательно смотрел на брата. Он наконец-то его понял и надеялся на понимание в ответ, когда начал высказывать свой взгляд на ситуацию с Вадимом и группой:
- Я с самого начала хотел свою группу, но вы позвали к себе со словами: "Поиграй с нами пока своей группы нет", и я согласился. Но ведь я просто так не мог играть, было в душе слишком много того, что хотелось бы высказать. И тогда я начал писать песни, сначала в связке с тобой и Сашей, а потом и один. Я действительно не хотел взрослеть, да и не мог. Ведь я знал, что у меня есть старший братик, который всегда поможет и решит все проблемы. И даже когда я сам хотел решать проблемы, ты всегда приходил и "задвигал" меня за свою спину. И я привык. И уже не было желания что-то менять. Вот ты говоришь, что без тебя я бы ничего не добился, но ты не прав. Что доказывает популярность моей группы. Просто, если бы не было Агаты Кристи, я бы быстрее повзрослел. И может бы не было наркотиков и алкоголя. Действительно, я не смог соскочить вместе с тобой, да и не хотел. Я просто уменьшил нужную мне дозу и зависимость уже не мешала жить. Как и песни в принципе писать. Но распад группы заставил взглянуть на жизнь по новому и в чём то повзрослеть. Я нашёл в себе силы, чтобы заново начать всё, - слова давались Глебу с трудом. Ему было тяжело говорить то, что копилось всю жизнь и заново переосмысливать долгий путь в этому дню. - Но ведь и Агата без меня не была бы такой, какой стала. Без моих песен и моих идей. Знаешь, - он решился поднять глаза на Вадима. - А ведь ребёнок и любимая жена действительно меняют жизнь. Я долго лечился от наркотической и алкогольной зависимостей, я пересмотрел взгляды на жизнь и на свою музыку. Теперь всё чаще песни у меня добрый и энергичные, а не пропитаны мраком. Прости меня брат за всё. Правда. Я во многом был не прав и нахожу в себе силы признаться в этом.
Братья ещё долго сидели и разговаривали. Впервые наверно за всю жизнь без ругани и взаимных упрёков, но дальше я не слушала. .Главное, что заказ был выполнен и братья наконец-то начали слышать друг друга.
- Не старайся, никто не откроет, - раздался голос позади мужчины. - Я тут уже час и до тебя никто не приходил. Мне даже не объяснили, зачем я здесь.
- Да ты наверно даже не пытался выбраться или достучаться, - зло произнёс Вадим, не оборачиваясь.
- И я по тебе соскучился, братик, - хмыкнул Глеб. - Но ты ошибся, я и стучался и ломился и не помогло, как видишь.
Вадим не мог смириться с заточением и стал колотить в дверь кулаками.
- Слушай, братец, прекращай шуметь, а то голова уже болит, - поморщившись, сказал младший брат.
- Я хоть что-то делаю, когда как ты просто сидишь, - ответил Вадим, наконец-то поворачиваясь к брату.
- Какой я не хороший, - произнёс Глеб, привычно растягивая слова.
- Не ёрничай, ты уже не маленький, чтобы так себя вести.
- Да неужели великий старший брат признал меня большим мальчиком, - развеселился солист группы Matrixx.
- Помолчи, мне подумать надо, - грубо оборвал его Вадим и огляделся.
Они находились в небольшой комнатке без окон и с одной железной дверью. Стены были унылого серого цвета. Единственное, что разбавляло обстановку, это стол посреди комнаты у которого стояло два стула напротив друг друга. На одном из них и устроился Глеб, закинув ноги на стол и прикрыв лицо шляпой-котелком, неизменным атрибутом его образа вот уже лет восемь. Но что-то в младшем братишке всё таки было не так. Приглядевшись внимательнее, Вадим заметил, что у Глеба уже не трясутся руки, как обычно это бывало после долгого нахождения в замкнутом пространстве и нет даже намёка на перегар, что указывало на полную трезвость брата, что тому было не свойственно.
- С наркотикам завязал года полтора назад, так же как и алкоголем. Любимая женщина и ребёнок многое меняют в восприятии мира, - спокойно произнёс Глеб, не убирая шляпы.
- Почему-то они тебе не помогли в девяносто третьем, - с иронией произнёс Вадим. Ему не верилось, что младший мог отказаться от своих маленьких слабостей, как тот называл алкоголь и наркотики.
- Всё меняется, Вадим, и даже я, - в голосе Самойлова-младшего послышалась лёгкая грусть. - Жаль, что ты этого никогда не поймёшь.
- Такие как ты не меняются. Они навсегда остаются маленькими детьми и не желают взрослеть, - Самойлов старший даже себе боялся признаться, что соскучился по брату.
- Может потому что им не дают возможности повзрослеть, излишне опекая?
- А может потому что они сами не хотят взрослеть и нести ответственность за себя и свои поступки? - Вадим начинал злиться на брата, впрочем как и всегда, когда тот не хотел принимать его правоту.
- Вот видишь, я пытаюсь объяснить тебе и показать, что повзрослел, как ты сразу начинаешь злиться и ругаться на меня,как будто мне всё еще шестнадцать лет, когда мы только начинали вместе играть, - с грустью сказал Глеб. Ему было не приятно, что его, сорока восьми летнего мужчину кто-то воспринимает как маленького мальчика.
- Да ты всегда был и остаёшься мальчиком подростком в теле взрослого мужчины, - взорвался Вадим. - Ты никогда не хотел взрослеть и принимать ответственность. Чтобы ни случалось, ты бежал ко мне и прятался за мою спину, - его понесло и он уже не мог остановится. Наконец-то Вадим высказывал брату всё, что копилось долгое время. - Женился первый раз: "Вадик, помоги с квартирой", родился сын: "Вадик, а что с ним делать то?", а дальше развод, алименты, помощь твоей жене - это всё делал и решал я!!! Ибо ты оказался неспособным разобраться сам. Единственное, что ты смог сделать, это уйти в запой и написать пару песен, - впервые за долгое время Глеб слушал брата не перебивая и, что самое главное, слышал его и вспоминал все события, про которые говорил Вадим. - Тебе было плевать, как растёт твой сын, что он чувствует, думает и каким человеком становится. А дальше пошли наркотики, и как только начались проблемы с ними, ты опять прибежал ко мне, только тогда и у меня с ними были проблемы и мы решили справится вместе. И что в итоге, Глеб? Я избавляюсь от зависимости, а ы продолжаешь употреблять. Да если бы не мы с Сашей, то группы и не было бы и ты никогда не стал бы так знаменит, как с нами. Если бы не я, то ты ни одного бы альбома не записал и ни на одном бы концерте не выступил. Это я сделал из тебя звезду, ничего не требуя взамен. Я просил, чтобы ты становился автором песен, ты сам этого захотел. Я не просил ни о чём, всё делая для тебя. Но в конце концов я оказался плохим братом, который предал единственного человека, для которого создавалась группа, - к концу тирады голос Вадима становился всё тише, пока мужчина и вовсе не смог говорить.
Тогда он просто сел напротив брата и уронил голову на сложенные на столе руки. К этому моменту Глеб уже просто сидел на стуле, положив шляпу на стол и внимательно смотрел на брата. Он наконец-то его понял и надеялся на понимание в ответ, когда начал высказывать свой взгляд на ситуацию с Вадимом и группой:
- Я с самого начала хотел свою группу, но вы позвали к себе со словами: "Поиграй с нами пока своей группы нет", и я согласился. Но ведь я просто так не мог играть, было в душе слишком много того, что хотелось бы высказать. И тогда я начал писать песни, сначала в связке с тобой и Сашей, а потом и один. Я действительно не хотел взрослеть, да и не мог. Ведь я знал, что у меня есть старший братик, который всегда поможет и решит все проблемы. И даже когда я сам хотел решать проблемы, ты всегда приходил и "задвигал" меня за свою спину. И я привык. И уже не было желания что-то менять. Вот ты говоришь, что без тебя я бы ничего не добился, но ты не прав. Что доказывает популярность моей группы. Просто, если бы не было Агаты Кристи, я бы быстрее повзрослел. И может бы не было наркотиков и алкоголя. Действительно, я не смог соскочить вместе с тобой, да и не хотел. Я просто уменьшил нужную мне дозу и зависимость уже не мешала жить. Как и песни в принципе писать. Но распад группы заставил взглянуть на жизнь по новому и в чём то повзрослеть. Я нашёл в себе силы, чтобы заново начать всё, - слова давались Глебу с трудом. Ему было тяжело говорить то, что копилось всю жизнь и заново переосмысливать долгий путь в этому дню. - Но ведь и Агата без меня не была бы такой, какой стала. Без моих песен и моих идей. Знаешь, - он решился поднять глаза на Вадима. - А ведь ребёнок и любимая жена действительно меняют жизнь. Я долго лечился от наркотической и алкогольной зависимостей, я пересмотрел взгляды на жизнь и на свою музыку. Теперь всё чаще песни у меня добрый и энергичные, а не пропитаны мраком. Прости меня брат за всё. Правда. Я во многом был не прав и нахожу в себе силы признаться в этом.
Братья ещё долго сидели и разговаривали. Впервые наверно за всю жизнь без ругани и взаимных упрёков, но дальше я не слушала. .Главное, что заказ был выполнен и братья наконец-то начали слышать друг друга.
