Мои походы в тренажерный спортзал стали регулярными и частыми. Но и этого мне показалось мало, поэтому я занялся еще и любительским боксом. Дело в том, что среди моих знакомых занимал почетное место призер чемпионата по боксу города, в котором располагался мой институт. Звали его Стас. В свое время он занял второе место. Теперь он перешел в любительский бокс, занимался в нашем спортзале и учил меня с некоторыми другими студентами науке мордобоя.
Этот любительский спорт стал значительной частью моей тогдашней жизни, и кое в чем я преуспел. С тех пор, прошло немало времени, и боксом я давно не занимался, но кое-какие навыки остались до сих пор.
Итак, бугай продолжал сверлить меня взглядом, готовый перейти от слов к реализации своих угроз.
- Выскажите ему извинения, разворачивайтесь и уходите от него, - возник голос в моей голове.
- Вы уж меня извините, - сказал я бугаю, - я никого не хотел обидеть. Я просто спросил дедушку, как пройти на Караванную улицу. Только и всего. Мне неприятностей не надо.
- Чего ты его спрашивал? Караванная улица вот, два шага пройти, - зарычал бугай, - иди садись в машину.
- Еще раз извините, - ответил я, повернулся и скорым шагом пошел к светофору, намереваясь перейти улицу в сторону моста Белинского через Фонтанку. Я не видел, что произошло за моей спиной, но до моего слуха донеслась какая-то негромкая возня, потом хлопок закрывающейся двери и взрыкнувший мотор стартующей с места машины. Я обернулся и увидел, что черный «Гелик» быстро удаляется.
Вид стремительно мчащейся восвояси машины на какое-то время вселил в меня уверенность, что конфликт благодаря совету Юалла исчерпан, и я могу успокоиться и идти дальше. Но я ошибся. Достигнув площади Белинского, «Гелендваген» заложил крутой вираж, рискованно накренившись, на большой скорости развернулся, нарушая множество правил дорожного движения, и, набирая обороты, ринулся по улице в мою сторону.
Я уже перешел перекресток и, наблюдая приближающийся автомобиль, невольно сделал несколько шагов не на мост, а вдоль реки Фонтанки в сторону, и остановился, ожидая, что будет дальше. Машина неслась, и мне стало любопытно понаблюдать, что произойдет, когда из нее выскочит парочка верзил и попытается втащить меня в салон.
Я стоял, не двигаясь, прижавшись спиной к перилам набережной, ждал.
Но потом случилось то, чего я не предполагал. Вместо того, чтобы притормозить возле меня, черная квадратная машина, не сбавляя скорости понеслась, нацелившись в меня, подобно быку на испанской арене. Она явно не собиралась останавливаться, а намеревалась раздавить меня о чугунные перила. Машина была уже так близко, что я сообразил, что не успею увернуться от удара, и даже присел от нешуточного инстинктивного испуга. Я видел упрямые глаза водителя, в упор смотрящего на меня из-за лобового стекла.
И в тот миг, когда, казалось, меня уже ждала участь превратиться в лепешку, нацелившийся в меня автомобиль высоко подпрыгнул передними колесами, словно встретил невидимое лежащее на земле препятствие, и его стало уводить в сторону. Раздался страшный скрежет. Расширенными от ужаса глазами я видел, как мне открылся левый бок машины, по которому с искрами побежали полосы, вспарывающие металл насквозь от передней до задней стойки. Обе левые дверцы в долю секунды скрутились в один рулон, как газета, которую собрали в кулак для того, чтобы бить мух. Я даже увидел водителя и заднего пассажира в полный рост, летящих мимо меня в машине, будто в вагончике на аттракционе американских горок. Затем машина ускорилась, пробила перила по самому верху, перелетела через них и по установленной законами физики траектории полетела таранить речной лед.
Я машинально развернулся, глазами провожая этот полет, и увидел, как черная беспощадно искореженная по левому борту коробка автомобиля достигла поверхности льда, с лету проломила его и от скорости полета и собственной тяжести тут же ушла под воду целиком. Лед взметнулся вместе с водой и еще не успел разлететься и осесть, а машины уже и след простыл. Я смотрел на все это, раскрыв от нереальности происходящего рот.
Через секунды я подошел к месту пролома перил, вокруг которого валялись разнокалиберные каменные обломки. В огромной только что образовавшейся проруби болтались черные волны с ломаными кусками льда. Я оглянулся вокруг, увидел прохожих, с ужасом смотревших с набережной на поверхность реки. Они тоже в первые секунды пребывали в оцепенении от увиденного. И в этот момент я опомнился.
- Юалл, - мысленно обратился я к своему охранителю, - вытащи этих бедолаг из воды, пока они там не утонули.
Но ответа не последовало.
- Что случилось? – в нетерпении спросил я, понимая, что каждая секунда дорога. – Надо вытащить людей из машины.
- Не надо, - спокойно и коротко ответил голос, отчетливо прозвучавший в моем мозгу.
- Но почему? – я понимал, что еще немного промедления, и будет поздно.
- Чуть позже вы все узнаете, а сейчас пусть все идет своим чередом. Нам не нужно никого спасать.
И опять тишина в голове.
Я снова посмотрел на рваную прорубь. Вода стала приходить в себя, успокаиваться, льдинки шевелились уже неспешно, лениво стукались друг о друга. Люди с берега кричали, пребывая в шоковом состоянии, не знали, что делать. Кто-то начал звонить по телефону. Пара человек поблизости, наверное, по своему обыкновению, снимали на телефоны.
И я понял безнадежность ситуации, отвернулся от реки. Юалл ничего не собирался делать. Автомобиль примерно минуту был под водой, скорее всего уже на дне реки. И тут я услышал, как закричали сразу несколько человек. Они все смотрели на прорубь. Я вновь развернулся к реке и увидел, как, пытаясь зацепиться обеими руками, из проруби делал попытку выбраться человек. Я узнал в нем важного господина, намеревавшегося кардинально разобраться со мной. Он был мокрый и трясся от холода, с ошалелыми глазами пытался ногтями закрепиться за лед, подтянуть себя.
Никто не отваживался прийти к нему на помощь, потому что лед был некрепким, и можно было запросто провалиться в студеную воду и лишиться жизни.
- Помогите, - услышал я дрожащий крик спасающегося человека. Он возил по льду руками, но никак не мог выбраться.
Он некоторое время барахтался, потом просто держался за лед, но, видимо, обессилел и замерз. Через несколько минут борьбы он соскользнул и навсегда ушел под лед. Люди, стоявшие на берегу, напряженно всматривались в поверхность воды, ждали чуда. Но все было напрасно. Прошло еще несколько минут, а люди стояли и охали. Тяжелое зрелище. Через пять минут зеваки стали расходиться. А некоторые остались, чтобы посмотреть, что будет дальше. Ведь должны были по звонку приехать спасатели, полиция.
- Надо уходить, - произнес Юалл.
Я мрачно кивнул и поплелся через мост в сторону своего дома. Я старался смотреть прямо, но краем глаза все равно видел черный провал во льду реки. Он цеплял мое зрение, не отпускал. У меня на душе скребли кошки. Ничего себе прогулялся. Пока устраивал себе новую связь с миром, погибли люди. По-моему, четыре человека. Водитель, передний пассажир бугай Алик, его хозяин важный господин и еще один задний пассажир. Если бы знал, то вообще не вышел бы из дома. Юаллу надо было как-то по-другому разобраться, предотвратить такой финал.
- Нет, - прозвучало в голове.
Теперь я тоже шел, молча, и был настолько удручен, что даже не замечал, как многие показывают на меня рукой, а кто-то крикнул, мол, это из-за него все, и стал снимать меня на телефон.
Не помня себя, я очутился дома, разделся, прошел в большую комнату и лег на диван, заложив руки за голову. Ситуация раз за разом прокручивалась в моих мыслях, от опускающегося стекла внедорожника до исчезающего в черной воде человека. Я еще долго мучил себя этими мрачными мыслями, пока не услышал шлепающие из прихожей в мою сторону звуки, остановившиеся в проеме двери.
- Не нужно терзать себя. Все сделано правильно, - уловил я беззвучный голос. – Из этих людей ничего хорошего в этой текущей жизни уже не получилось бы. Они обречены после попадания в другой мир вернуться обратно. Для продолжения очищения своей сути. Поэтому ничего плохого сегодня не произошло. Они не пропадут навечно, они продолжат свой путь уже в других телах. На первоначальном этапе, попав в мой мир, они будут лишь кратковременно сожалеть об ушедшей жизни, но очень скоро обретут новую жизнь. Этот круговорот будет продолжаться до тех пор, пока не наступит возможность прохода в высший мир. Смерть их тел все равно наступила бы рано или поздно. Почему не сейчас?
- А как же их семьи? Как они теперь?! – возразил я.
- Вы пока рассуждаете земными категориями, как и все обычные люди, – снова заговорил мой охранитель. – Через какое-то время кому бы то ни было станет все равно, жили эти четверо или нет. Для людей, знавших их, это займет продолжительное время. А на самом деле этот отрезок времени – мало что значащий миг! Их близкие тоже пройдут этот путь. Через покидание этого мира и возможное возвращение в него. Какой смысл у того, что произошло сегодня для покидающих или покинувших этот мир, а потом возродившихся в новом теле или перешедших в высший мир. Совсем никакого! Все начнется по новой. Выбросьте мысли по поводу случая на набережной из головы. Не казните себя. Со временем вы станете смотреть на такие вещи проще, поскольку они имеют ничтожное значение. Но, если вы захотите повлиять на земной мир в широком смысле, глобально, пытаясь привести к максимальному нематериальному оздоровлению людей, и тем самым поспособствовать увеличению числа сущностей, способных вернуться в высший мир, то это уже другое дело. Это можно приветствовать. Все смотрители, подобные вам, стараются это делать с разной степенью успешностью.
- Так может тогда лучше взять да и отстреливать тех, кто не соответствует нужным параметрам своего духовного мира, чтобы не затягивать процесс, - воскликнул я, - раз не получается в этой жизни, то пусть сразу стартуют в следующую?!
- Это не правильно. Сегодня те люди умерли не просто так – они на вас напали. Атаковали с намерением умертвить, и сами проявили себя с самой негативной стороны. Я тоже не собирался их убивать, а увел машину в сторону от столкновения с вами. А дальше все произошло само собой. И я спасать их не должен был, моя задача защищать вас. Ваша смерть не должна произойти, потому что вы не обычный человек, в отличие от них. А просто так лишать жизни людей и других земных существ мы не можем.
Я по-прежнему лежал на диване. Заложенные за голову руки затекли, поэтому я перелег набок. Раздалась трель смартфона – звонила мама. Я всегда был рад маминым звонкам. Мы очень душевно общались, и часто я спрашивал у нее советов. Но в этот раз о своих приключениях я рассказать не мог, поэтому в-кратце сообщил про то, что ежедневно гуляю по улицам Санкт-Петербурга, о местной погоде, расспросил, как у нее дела. Незаметно мы проговорили около часа, а когда разговор закончился, я почувствовал сильный голод. Готовить не хотелось, но идти обедать в кафе или столовую – еще больше, ярких событий на сегодня было достаточно.
VII
В этот день я больше никуда не выходил, пребывая под впечатлением от сегодняшних событий. Обед я заставил себя сделать. Просто соорудил омлет из четырех яиц с колбасой, обратив внимание на наметившийся недостаток продуктов. Но в магазин идти желания также не было. Потом я немного вздремнул на диване, укрывшись пледом.
Во второй части дня, дабы скоротать время, около часа я посвятил физическим упражнениям. Сделал несколько подходов на пресс, на отжимания от пола, помучил себя упражнениями на растяжку мышц. После приема душа читал книгу.
А когда пришел вечер, спросил у Юалла:
- Скажи, а какие ощущения испытываются человеком, когда он умер? Я имею ввиду, после смерти физического тела. Что происходит с его душой дальше? Ну, то есть, я знаю, что происходит переход в другой мир. Но что человек чувствует в момент перехода?
Раздалось шлепанье, и невидимое чудище вошло в комнату.
- Я не знаю, что испытывают люди во время перехода, потому что не человек. Об этом лучше спросить у вашего предшественника, оставляющего вас за себя. Он знает и может рассказать. То, что испытываю лично я, не имеет к людям никакого отношения, и объяснить это не смогу, как бы ни хотел.
- Но бояться этого не стоит? – спросил я.
- Человек боится смерти, потому что его страшит неизвестность физических ощущений в момент ее наступления, а также того, что ждет дальше. Про физические ощущения не могу рассказать, но за дальнейшее не стоит волноваться. Важно, чтобы смерть наступила не по личной воле человека, а из-за иных причин, естественных или насильственных. Человек ни в коем случае не должен убивать себя сам, как бы сложно не складывалась его земная жизнь. В противном случае его ждут неприятности в моем мире. Впрочем, не вечные, конечно. Это правило закодировано теми, кто создал наши миры.
- А где сейчас Илларион Федорович?
- Сейчас он в моем мире, но вы с ним сможете пообщаться по окончанию недели.
Больше мы в этот день с Юаллом не разговаривали.
Последующие дни прошли напряженно. Стремлений выбраться на улицу я не имел, поскольку чувствовать, как все встречные сверлят тебя ненавидящим взглядом, являлось неприятным занятием. В магазин за продуктами я сходил лишь единожды, на третий день испытательной недели в среду, набрал по максимуму, чтобы уже на неделе больше торговые точки не посещать. Было это так. Я стремительно, ни на кого не глядя, вошел в супермаркет, пронесся между продуктовыми рядами, с которых похватал всевозможные продукты, начиная с хлеба, заканчивая фруктами, потом прошел между рядами хозяйственных товаров, где взял туалетную бумагу, жидкое мыло, станки для бритья и еще много чего. Так же быстро я подкатил тележку к кассе. Поначалу, мне хотелось оплатить покупки на кассе самообслуживания, чтобы не контактировать с людьми, но Юалл предложил расплатиться на обычной кассе. Поэтому я развернул тележку и пошел напролом. Продавщица, хотя и кривила недовольно губы, но быстро рассчитала меня, и я, облегченно выдохнув, вышел из магазина.
До конца моего испытательного срока, как я стал его называть, люди продолжали смотреть на меня неприязненно, и порой казалось, что вся улица, по которой я иду, желала мне всяческих бед и наказаний. За этот период произошло еще два инцидента, заслуживающих внимание и выделившихся среди прочих событий.
Первый из них случился в четверг. В послеобеденное время я бродил по улицам неподалеку от своего дома. Далеко в город забираться я не решался, чтобы не лишать себя возможности при необходимости быстро вернуться в свою квартиру. Мне надоели косые взгляды людей, поэтому в какой-то момент я решил пройти через попавшийся мне на глаза двор и срезать путь. Я свернул с основной улицы в квадратный проезд старинного дома, располагавшийся в центре здания. Проезд этот вел во внутренний дворик, из которого можно было выйти в соседний переулок и следовать дальше. Заглянув в проезд, людей я там не увидел и подумал, что смогу спокойно пересечь этот дворовый «колодец». Когда я вошел во внутренний двор, то увидел, что он имеет прямоугольную форму, окружен подпирающими друг друга пяти- и четырехэтажными старыми домами, потемневшие стены которых покрыты облупившейся от времени и осадков темно желтой краской.
Этот любительский спорт стал значительной частью моей тогдашней жизни, и кое в чем я преуспел. С тех пор, прошло немало времени, и боксом я давно не занимался, но кое-какие навыки остались до сих пор.
Итак, бугай продолжал сверлить меня взглядом, готовый перейти от слов к реализации своих угроз.
- Выскажите ему извинения, разворачивайтесь и уходите от него, - возник голос в моей голове.
- Вы уж меня извините, - сказал я бугаю, - я никого не хотел обидеть. Я просто спросил дедушку, как пройти на Караванную улицу. Только и всего. Мне неприятностей не надо.
- Чего ты его спрашивал? Караванная улица вот, два шага пройти, - зарычал бугай, - иди садись в машину.
- Еще раз извините, - ответил я, повернулся и скорым шагом пошел к светофору, намереваясь перейти улицу в сторону моста Белинского через Фонтанку. Я не видел, что произошло за моей спиной, но до моего слуха донеслась какая-то негромкая возня, потом хлопок закрывающейся двери и взрыкнувший мотор стартующей с места машины. Я обернулся и увидел, что черный «Гелик» быстро удаляется.
Вид стремительно мчащейся восвояси машины на какое-то время вселил в меня уверенность, что конфликт благодаря совету Юалла исчерпан, и я могу успокоиться и идти дальше. Но я ошибся. Достигнув площади Белинского, «Гелендваген» заложил крутой вираж, рискованно накренившись, на большой скорости развернулся, нарушая множество правил дорожного движения, и, набирая обороты, ринулся по улице в мою сторону.
Я уже перешел перекресток и, наблюдая приближающийся автомобиль, невольно сделал несколько шагов не на мост, а вдоль реки Фонтанки в сторону, и остановился, ожидая, что будет дальше. Машина неслась, и мне стало любопытно понаблюдать, что произойдет, когда из нее выскочит парочка верзил и попытается втащить меня в салон.
Я стоял, не двигаясь, прижавшись спиной к перилам набережной, ждал.
Но потом случилось то, чего я не предполагал. Вместо того, чтобы притормозить возле меня, черная квадратная машина, не сбавляя скорости понеслась, нацелившись в меня, подобно быку на испанской арене. Она явно не собиралась останавливаться, а намеревалась раздавить меня о чугунные перила. Машина была уже так близко, что я сообразил, что не успею увернуться от удара, и даже присел от нешуточного инстинктивного испуга. Я видел упрямые глаза водителя, в упор смотрящего на меня из-за лобового стекла.
И в тот миг, когда, казалось, меня уже ждала участь превратиться в лепешку, нацелившийся в меня автомобиль высоко подпрыгнул передними колесами, словно встретил невидимое лежащее на земле препятствие, и его стало уводить в сторону. Раздался страшный скрежет. Расширенными от ужаса глазами я видел, как мне открылся левый бок машины, по которому с искрами побежали полосы, вспарывающие металл насквозь от передней до задней стойки. Обе левые дверцы в долю секунды скрутились в один рулон, как газета, которую собрали в кулак для того, чтобы бить мух. Я даже увидел водителя и заднего пассажира в полный рост, летящих мимо меня в машине, будто в вагончике на аттракционе американских горок. Затем машина ускорилась, пробила перила по самому верху, перелетела через них и по установленной законами физики траектории полетела таранить речной лед.
Я машинально развернулся, глазами провожая этот полет, и увидел, как черная беспощадно искореженная по левому борту коробка автомобиля достигла поверхности льда, с лету проломила его и от скорости полета и собственной тяжести тут же ушла под воду целиком. Лед взметнулся вместе с водой и еще не успел разлететься и осесть, а машины уже и след простыл. Я смотрел на все это, раскрыв от нереальности происходящего рот.
Через секунды я подошел к месту пролома перил, вокруг которого валялись разнокалиберные каменные обломки. В огромной только что образовавшейся проруби болтались черные волны с ломаными кусками льда. Я оглянулся вокруг, увидел прохожих, с ужасом смотревших с набережной на поверхность реки. Они тоже в первые секунды пребывали в оцепенении от увиденного. И в этот момент я опомнился.
- Юалл, - мысленно обратился я к своему охранителю, - вытащи этих бедолаг из воды, пока они там не утонули.
Но ответа не последовало.
- Что случилось? – в нетерпении спросил я, понимая, что каждая секунда дорога. – Надо вытащить людей из машины.
- Не надо, - спокойно и коротко ответил голос, отчетливо прозвучавший в моем мозгу.
- Но почему? – я понимал, что еще немного промедления, и будет поздно.
- Чуть позже вы все узнаете, а сейчас пусть все идет своим чередом. Нам не нужно никого спасать.
И опять тишина в голове.
Я снова посмотрел на рваную прорубь. Вода стала приходить в себя, успокаиваться, льдинки шевелились уже неспешно, лениво стукались друг о друга. Люди с берега кричали, пребывая в шоковом состоянии, не знали, что делать. Кто-то начал звонить по телефону. Пара человек поблизости, наверное, по своему обыкновению, снимали на телефоны.
И я понял безнадежность ситуации, отвернулся от реки. Юалл ничего не собирался делать. Автомобиль примерно минуту был под водой, скорее всего уже на дне реки. И тут я услышал, как закричали сразу несколько человек. Они все смотрели на прорубь. Я вновь развернулся к реке и увидел, как, пытаясь зацепиться обеими руками, из проруби делал попытку выбраться человек. Я узнал в нем важного господина, намеревавшегося кардинально разобраться со мной. Он был мокрый и трясся от холода, с ошалелыми глазами пытался ногтями закрепиться за лед, подтянуть себя.
Никто не отваживался прийти к нему на помощь, потому что лед был некрепким, и можно было запросто провалиться в студеную воду и лишиться жизни.
- Помогите, - услышал я дрожащий крик спасающегося человека. Он возил по льду руками, но никак не мог выбраться.
Он некоторое время барахтался, потом просто держался за лед, но, видимо, обессилел и замерз. Через несколько минут борьбы он соскользнул и навсегда ушел под лед. Люди, стоявшие на берегу, напряженно всматривались в поверхность воды, ждали чуда. Но все было напрасно. Прошло еще несколько минут, а люди стояли и охали. Тяжелое зрелище. Через пять минут зеваки стали расходиться. А некоторые остались, чтобы посмотреть, что будет дальше. Ведь должны были по звонку приехать спасатели, полиция.
- Надо уходить, - произнес Юалл.
Я мрачно кивнул и поплелся через мост в сторону своего дома. Я старался смотреть прямо, но краем глаза все равно видел черный провал во льду реки. Он цеплял мое зрение, не отпускал. У меня на душе скребли кошки. Ничего себе прогулялся. Пока устраивал себе новую связь с миром, погибли люди. По-моему, четыре человека. Водитель, передний пассажир бугай Алик, его хозяин важный господин и еще один задний пассажир. Если бы знал, то вообще не вышел бы из дома. Юаллу надо было как-то по-другому разобраться, предотвратить такой финал.
- Нет, - прозвучало в голове.
Теперь я тоже шел, молча, и был настолько удручен, что даже не замечал, как многие показывают на меня рукой, а кто-то крикнул, мол, это из-за него все, и стал снимать меня на телефон.
Не помня себя, я очутился дома, разделся, прошел в большую комнату и лег на диван, заложив руки за голову. Ситуация раз за разом прокручивалась в моих мыслях, от опускающегося стекла внедорожника до исчезающего в черной воде человека. Я еще долго мучил себя этими мрачными мыслями, пока не услышал шлепающие из прихожей в мою сторону звуки, остановившиеся в проеме двери.
- Не нужно терзать себя. Все сделано правильно, - уловил я беззвучный голос. – Из этих людей ничего хорошего в этой текущей жизни уже не получилось бы. Они обречены после попадания в другой мир вернуться обратно. Для продолжения очищения своей сути. Поэтому ничего плохого сегодня не произошло. Они не пропадут навечно, они продолжат свой путь уже в других телах. На первоначальном этапе, попав в мой мир, они будут лишь кратковременно сожалеть об ушедшей жизни, но очень скоро обретут новую жизнь. Этот круговорот будет продолжаться до тех пор, пока не наступит возможность прохода в высший мир. Смерть их тел все равно наступила бы рано или поздно. Почему не сейчас?
- А как же их семьи? Как они теперь?! – возразил я.
- Вы пока рассуждаете земными категориями, как и все обычные люди, – снова заговорил мой охранитель. – Через какое-то время кому бы то ни было станет все равно, жили эти четверо или нет. Для людей, знавших их, это займет продолжительное время. А на самом деле этот отрезок времени – мало что значащий миг! Их близкие тоже пройдут этот путь. Через покидание этого мира и возможное возвращение в него. Какой смысл у того, что произошло сегодня для покидающих или покинувших этот мир, а потом возродившихся в новом теле или перешедших в высший мир. Совсем никакого! Все начнется по новой. Выбросьте мысли по поводу случая на набережной из головы. Не казните себя. Со временем вы станете смотреть на такие вещи проще, поскольку они имеют ничтожное значение. Но, если вы захотите повлиять на земной мир в широком смысле, глобально, пытаясь привести к максимальному нематериальному оздоровлению людей, и тем самым поспособствовать увеличению числа сущностей, способных вернуться в высший мир, то это уже другое дело. Это можно приветствовать. Все смотрители, подобные вам, стараются это делать с разной степенью успешностью.
- Так может тогда лучше взять да и отстреливать тех, кто не соответствует нужным параметрам своего духовного мира, чтобы не затягивать процесс, - воскликнул я, - раз не получается в этой жизни, то пусть сразу стартуют в следующую?!
- Это не правильно. Сегодня те люди умерли не просто так – они на вас напали. Атаковали с намерением умертвить, и сами проявили себя с самой негативной стороны. Я тоже не собирался их убивать, а увел машину в сторону от столкновения с вами. А дальше все произошло само собой. И я спасать их не должен был, моя задача защищать вас. Ваша смерть не должна произойти, потому что вы не обычный человек, в отличие от них. А просто так лишать жизни людей и других земных существ мы не можем.
Я по-прежнему лежал на диване. Заложенные за голову руки затекли, поэтому я перелег набок. Раздалась трель смартфона – звонила мама. Я всегда был рад маминым звонкам. Мы очень душевно общались, и часто я спрашивал у нее советов. Но в этот раз о своих приключениях я рассказать не мог, поэтому в-кратце сообщил про то, что ежедневно гуляю по улицам Санкт-Петербурга, о местной погоде, расспросил, как у нее дела. Незаметно мы проговорили около часа, а когда разговор закончился, я почувствовал сильный голод. Готовить не хотелось, но идти обедать в кафе или столовую – еще больше, ярких событий на сегодня было достаточно.
VII
В этот день я больше никуда не выходил, пребывая под впечатлением от сегодняшних событий. Обед я заставил себя сделать. Просто соорудил омлет из четырех яиц с колбасой, обратив внимание на наметившийся недостаток продуктов. Но в магазин идти желания также не было. Потом я немного вздремнул на диване, укрывшись пледом.
Во второй части дня, дабы скоротать время, около часа я посвятил физическим упражнениям. Сделал несколько подходов на пресс, на отжимания от пола, помучил себя упражнениями на растяжку мышц. После приема душа читал книгу.
А когда пришел вечер, спросил у Юалла:
- Скажи, а какие ощущения испытываются человеком, когда он умер? Я имею ввиду, после смерти физического тела. Что происходит с его душой дальше? Ну, то есть, я знаю, что происходит переход в другой мир. Но что человек чувствует в момент перехода?
Раздалось шлепанье, и невидимое чудище вошло в комнату.
- Я не знаю, что испытывают люди во время перехода, потому что не человек. Об этом лучше спросить у вашего предшественника, оставляющего вас за себя. Он знает и может рассказать. То, что испытываю лично я, не имеет к людям никакого отношения, и объяснить это не смогу, как бы ни хотел.
- Но бояться этого не стоит? – спросил я.
- Человек боится смерти, потому что его страшит неизвестность физических ощущений в момент ее наступления, а также того, что ждет дальше. Про физические ощущения не могу рассказать, но за дальнейшее не стоит волноваться. Важно, чтобы смерть наступила не по личной воле человека, а из-за иных причин, естественных или насильственных. Человек ни в коем случае не должен убивать себя сам, как бы сложно не складывалась его земная жизнь. В противном случае его ждут неприятности в моем мире. Впрочем, не вечные, конечно. Это правило закодировано теми, кто создал наши миры.
- А где сейчас Илларион Федорович?
- Сейчас он в моем мире, но вы с ним сможете пообщаться по окончанию недели.
Больше мы в этот день с Юаллом не разговаривали.
Последующие дни прошли напряженно. Стремлений выбраться на улицу я не имел, поскольку чувствовать, как все встречные сверлят тебя ненавидящим взглядом, являлось неприятным занятием. В магазин за продуктами я сходил лишь единожды, на третий день испытательной недели в среду, набрал по максимуму, чтобы уже на неделе больше торговые точки не посещать. Было это так. Я стремительно, ни на кого не глядя, вошел в супермаркет, пронесся между продуктовыми рядами, с которых похватал всевозможные продукты, начиная с хлеба, заканчивая фруктами, потом прошел между рядами хозяйственных товаров, где взял туалетную бумагу, жидкое мыло, станки для бритья и еще много чего. Так же быстро я подкатил тележку к кассе. Поначалу, мне хотелось оплатить покупки на кассе самообслуживания, чтобы не контактировать с людьми, но Юалл предложил расплатиться на обычной кассе. Поэтому я развернул тележку и пошел напролом. Продавщица, хотя и кривила недовольно губы, но быстро рассчитала меня, и я, облегченно выдохнув, вышел из магазина.
До конца моего испытательного срока, как я стал его называть, люди продолжали смотреть на меня неприязненно, и порой казалось, что вся улица, по которой я иду, желала мне всяческих бед и наказаний. За этот период произошло еще два инцидента, заслуживающих внимание и выделившихся среди прочих событий.
Первый из них случился в четверг. В послеобеденное время я бродил по улицам неподалеку от своего дома. Далеко в город забираться я не решался, чтобы не лишать себя возможности при необходимости быстро вернуться в свою квартиру. Мне надоели косые взгляды людей, поэтому в какой-то момент я решил пройти через попавшийся мне на глаза двор и срезать путь. Я свернул с основной улицы в квадратный проезд старинного дома, располагавшийся в центре здания. Проезд этот вел во внутренний дворик, из которого можно было выйти в соседний переулок и следовать дальше. Заглянув в проезд, людей я там не увидел и подумал, что смогу спокойно пересечь этот дворовый «колодец». Когда я вошел во внутренний двор, то увидел, что он имеет прямоугольную форму, окружен подпирающими друг друга пяти- и четырехэтажными старыми домами, потемневшие стены которых покрыты облупившейся от времени и осадков темно желтой краской.
