Я не стал его больше расспрашивать. Возможно, к ночным событиям он не имел никакого отношения, просто тот, кто все организовал, сказал ему не обращать внимания на шум или странные движения в доме, оставаться в своей комнате и не реагировать.
Управляющий стоял рядом и молчал до тех пор, пока я не предложил ему идти заниматься хозяйственными делами.
Провожая его глазами, я принялся за только что принесенный кофе и свежий шоколадный круассан.
- Где сейчас Краснов? - наблюдая за вспышками огня на телевизионной концертной сцене и прихлебывая кофе, спросил я Юалла, который, как я думал, находился где-то поблизости.
- В текущий момент он только что отъехал от городской администрации и едет по городу, - прозвучал ответ Юалла в моей голове.
- А сам ты где сейчас, - спросил я.
Справа от меня в сумеречном углу проявился контур кошмарного существа и сразу исчез.
Я задумался над тем, как поступить, дабы финансовый воротила понес ответственность за преступление. Надо было с ним для этого встретиться, только вот где – здесь во дворце, где-нибудь на пути его следования или в каком-нибудь другом месте.
- С ним надо разобраться, - сказал я Юаллу, - иначе попытка может повториться. Этот самовлюбленный финансовый властелин мира не остановится, пока не отыграется. И произойти это может так стремительно, что ни я, ни ты не успеем среагировать.
- Это невозможно, - безразлично ответил мой защитник. Помолчав, продолжил: если вас напрягает эта ситуация, то мы можем ее пресечь. Как вы хотите это осуществить – при личной встрече или сконструировать модель возмездия на расстоянии? Этот человек уже неоднократно решал свои вопросы или наказывал своих обидчиков подобным образом. На его совести десяток жизней, и из этого индивида ничего хорошего в этой жизни уже не выйдет. Но понимания этого недостаточно, чтобы взять и лишить человека жизни. Так нельзя поступать. Но это - в общем, но, что касается нашего случая, то это допустимо, поскольку вы правы – когда он узнает, что его план в отношении вас провалился, то придет в крайнее негодование и с усиленным рвением примется за старое.
- Согласен, - ответил я, отвлекшись от экрана телевизора и глядя через окно на волновавшееся море, на качавшиеся от ветра сосны, на стволах и в кронах которых играло солнце.
Приняв для себя решение, я встал из-за стола и направился в тренажерный зал. Захотелось размяться. Я ничего вслух не говорил, но Юалл уже понял – мы никуда не поедем, негодяй сам приедет сюда вместе со своей охраной. Сконструированная мною модель приглашения организатора убийства на встречу уже устремилась в средний мир и начала воплощаться в жизнь.
Петр Алексеевич Краснов внезапно решил направиться в предоставленный мне во временное пользование дом, чтобы посмотреть на результат своего злодеяния. Здравый смысл подсказывал ему, что не надо этого делать, но желание посетить дом было необъяснимо сильным и непреодолимым настолько, что две автомашины, в одной из которых следовал он со своим заместителем, а в другой охрана, на приличной скорости покинули мегаполис и двинулись в сторону резиденции.
XII
Напавшая на меня банда была ликвидирована до последнего человека, в том числе главарь. Заказ они получили от помощника Краснова, который и являлся связующим звеном между предпринимателем и ними.
Петр Алексеевич размышлял. Получалось так, что убийцы не выходили на связь, а звонок его помощника управляющему свидетельствовал о том, что в доме все тихо, а цель нападения спокойно завтракает в столовой. Куда-то подевалась банда. Что произошло – инициатору убийства было непонятно. Под видом того, что хочет приехать и лично на месте поинтересоваться, как поживает дорогой Олег Сергеевич, он намеревался осмотреться и по возможности выяснить хоть что-нибудь. Ему думалось, что временный житель дворца ни о чем не может догадываться. К тому же заказ передавался людям проверенным и не раз испытанным. Куда эти проверенные люди делись – являлось для Краснова и его помощника загадкой. В этой связи «крупный предприниматель» ехал на заднем сиденье автомобиля и с заторможенным недоумением смотрел на проносящиеся по краям дороги деревья.
Я знал, что у меня есть примерно тридцать минут, поэтому спокойно переоделся в спортивную форму, благо одежды для меня было приготовлено немало, и я, как полноправный хозяин, брал, что хотел. Собственно, моя спортивная форма представляла собой шорты темно-синего цвета, белую футболку и кеды на босую ногу.
Сегодня в обычное время никакого ожидаемого ежедневного информационного штурма не последовало. Я научился контролировать этот процесс, причем это умение возникло само собой. В какой-то момент я внутренне резко сказал внешним силам, что достаточно. Сделал это про себя, не вслух, особо не рассчитывая на успех. Но тут же все, к моему удивлению, прекратилось. Отказаться от исполнения своих обязанностей было нельзя, но можно было отсрочить эту работу.
Сначала, минут десять я бежал на беговом тренажере. Потом взял легкую штангу, положил ее на плечи за голову и принялся поднимать из-за головы на вытянутые руки, после чего опускать обратно на плечи. Так я сделал десять повторений, затем поставил штангу на помост. Но неудачно, потому что снаряд покатился и с грохотом упал с помоста на пол. Эхо удара прокатилось по залу и помчалось через открытую дверь по коридору. Через минуту прибежал управляющий и взволнованно спросил, что случилось. Я рассказал о причине шума, управляющий успокоился и удалился, а мне вспомнился случай из студенческого прошлого.
Довольно длительный период еще до занятий боксом я усиленно занимался тяжелой атлетикой, точнее - культуризмом. Химическим препаратами для этого я не пользовался, поэтому в кардинальном увеличении мышечной массы не преуспел. Не хотел себя травить всякой дрянью. Тренироваться я ходил в институтский тренажерный зал, располагавшийся в подвале главного здания института. Зал представлял собой убогое сырое помещение, стены которого были окрашены уже облупившейся от времени и сырости желтой краской, а низкий потолок покрыт старой побелкой, в некоторых местах от старости похожей на посеревшую чешую. Зал был забит гирями и гантелями и плотно обставлен разными тренажерами. Все смотрелось старым и ржавым, но достаточным для наших тренировок. Я говорю – наших, потому что занимался упражнениями со снарядами не один, нас была целая группа. За время тренировок я весьма эффективно укрепил свое тело. Мышцы рук, ног и туловища стали крепкими и смотрелись неплохо. Но вот чего мне никак не удавалось сделать, так накачать мышечный пресс живота. Чего я только не делал, под какими углами не предпринимал попыток на всевозможных досках и просто на полу, но ничего у меня так и не получилось, характерных кубиков на животе я не добился.
В один из дней я запланировал тренировку мышц ног, и среди прочих упражнений у меня значились приседания со штангой. Самый большой вес, который я предполагал вытянуть, составлял сто восемьдесят килограммов. Во время приседа мышцы бедер должны были установиться в горизонтальное положение по отношению к полу, не ниже, потому что, в противном случае, я рисковал не вытянуть вес и уронить снаряд. Для меня эта штанга являлась запредельной тяжестью. Раньше я уже приседал с немалыми весами, но подобный хотел попробовать впервые.
Я встал под штангу, приподнял ее над стойкой, укрепился ровно, выпрямив ноги. Затем набрал воздуха в грудь и медленно присел до горизонтального положения бедер. Самое сложное после приседа было стронуться и начать движение вверх, преодолев эту нижнюю мертвую точку и не завалившись. В тот момент, когда я наполовину разогнул ноги, почувствовал, что валюсь вперед, а штанга давит мне на шею и толкает к полу. Я понял, что сейчас рухну, и тяжелейший снаряд сделает меня калекой или убьет. Все произошло стремительно – я рефлекторно пригнул голову и максимально положил подбородок на грудь, изогнув спину дугой. Штанга скатилась с моих плеч через голову и грохнулась о деревянный пол, покрытый ветхим линолеумом, да так, что с потолка посыпалась штукатурка вместе с побелкой. От перенапряжения и грохота я почти оглох. Шум падения штанги прокатился по зданию института, пожалуй, до самых дальних помещений, где и затих. Я оставался стоять ни жив, ни мертв. Ребята, тренировавшиеся со мной, бросили свои тренажеры с гантелями и испуганно глазели в мою сторону, переводя глаза с меня на штангу и обратно. Поначалу все молчали, а потом принялись меня расспрашивать, все ли в порядке со мной. Не успел я ответить, как в тренажерный зал ворвался с растрепанными волосами проректор института по техническим вопросам и с ходу спросил, что случилось и откуда такой шум. Мы объяснили ему, что штанга скатилась и упала с помоста. Сообщать, что спортивный снаряд сверзился не с помоста, а с моей шеи, мы предусмотрительно не стали.
Скользнув по спортивному минизалу быстрым цепким взглядом и не найдя ничего подозрительного, проректор удалился, предупредив нас о внимательности и осторожности во время тренировочного процесса.
Наконец, я пришел в себя, и тренировка продолжилась. Но не долго. В зал вошел один из наших спортсменов Роман, но вместо того, чтобы переодеться и приступить к работе с тяжестями, он поставил на скамейку большую спортивную сумку, с которой обычно приходил тренироваться, и вместо соответствующей одежды достал оттуда бутылку водки, хлеб, консервы, колбасу.
Мы бросили штанги и гантели и молча смотрели за тем, как он взял нож и принялся нарезать на куски колбасу, а затем хлеб. В середине этого занятия он обернулся к нам с радостным лицом и торжественно сообщил, что у него сегодня родилась дочь.
Тут наше оцепенение вперемешку с недоумением прошли, и мы принялись поздравлять своего коллегу по спортивному цеху. Мы сразу поняли, что наша тренировка окончилась, и такое важное событие просто необходимо отметить. Вскоре шумные поздравления утихли, послышался стеклянный звон доставаемых из сумки маленьких рюмочек. Роман с хрустом свернул крышку с бутылочного горлышка и под эхо разливающейся в рюмках жидкости, отдающееся от стен и углов замкнутого пространства, разлил водку в прозрачные однотипные простенькие емкости.
Вместе с Романом нас было пятеро. Кто-то из наших закрыл входную дверь тренажерного зала на шпингалет, дабы оградиться от непрошенных гостей. Мы взяли рюмочки, дружно чокнулись, пожелали Роману всего самого наилучшего и выпили. Одну рюмку за другой под тосты, соответствующие случаю, мы прикончили сначала одну бутылку водки, потом из сумки появилась вторая. Выпили и ее. Потом третью.
В результате посиделок тренировка закончилась таким накачиванием спиртным, что спортсмены с трудом добрались до своих квартир или комнат, если кто жил в общежитии. Тот день запомнился мне на всю жизнь.
Вороша в памяти те события, я посматривал в окно, любуясь природой, а заодно контролируя приезд толстосума.
Бросив железки и минуя душ, я направился прямиком в бассейн. Оставшись в плавках, я нырнул в него щучкой и какое-то время парил над самым дном, наслаждаясь обволакивающей прохладой. Потом вынырнул и несколько раз проплыл от бортика до бортика туда и обратно, после чего вышел по лесенке из бассейна, вытерся и отправился в свою полюбившуюся комнату с камином, чтобы одеться и ждать своего недруга. Именно там я и планировал поквитаться с ним.
В комнате было слегка прохладно, поэтому я разжег огонь в камине. Под треск горящего дерева я поначалу одел черный костюм с белой рубашкой и галстуком, но потом передумал, рассудив, что для встречи негодяя сойдет домашний халат. Своим появлением в халате и тапочках я хотел унизить его, встретить его, словно хозяин слугу. Поэтому я одел легкий шелковый черный халат.
- Юалл, как настроение? - весело спросил я существо другого мира.
- У кого? – спросил голос в моей голове.
- Хорошая шутка! – усмехнулся я.
Про человеческие эмоции Юалл осведомлен, но сам их никогда не испытывал. Получаемое им тело не наделялось такими возможностями.
- Сейчас мы дяденьку проучим, - утвердительно сообщил я Юаллу. Молчанием тот подтвердил свое согласие.
- Он подъезжает. Охрана открывает ворота, - мысленно сказал Юалл.
- Отлично, - воскликнул я и брелком позвал управляющего.
Когда управляющий прибыл, я сказал ему, чтобы тот проводил своего хозяина в эту комнату.
Сам я сел в кресло у камина, вытянул к нему ноги в тапочках и грел их. Я чувствовал, что древнее существо – мой защитник и сообщник – стоит сбоку от меня у камина. Ожидая Краснова, я злился, но старался препятствовать своей злобе и ненависти, сохранять спокойствие.
На стене между камином и углом комнаты висела картина, на которой изображалась охота каких-то европейских вельмож, по виду похожих на людей, проживавших примерно в восемнадцатом веке. Впереди неслась царственная особа – эдакий нарядный мужчина средних лет - на белом коне в роскошных одеждах. На боку у него прицеплено холодное оружие вроде шпаги, в согнутой правой руке он держит пистоль той эпохи. За ним скачут на черных и серых лошадях люди его свиты, тоже вооруженные. Все они галопом несутся по полю, окруженному лесом. Впереди они видят какую-то дичь, но она на картине не видна, ее присутствие подразумевается. Картина написана хорошо, стилизована под старину, но вполне может быть, что это оригинал, а не новодел. Я всегда был против того, чтобы классические картины были доступны для обозрения только отдельным личностям, а не широкой общественности. Разве шедевр создан для того, чтобы какой-нибудь толстосум в одиночестве глядел на него и тешил себя тем, что вот какой он особенный, ведь только ему доступно лицезреть это старинное полотно. Причем этот человек может вовсе не восхищаться особенностями картины, у него в голове лишь денежные знаки, которые он затратил на приобретение этой художественной жемчужины, и именно этим он будет походя хвастаться перед своими редкими друзьями, демонстрируя им, чем он обладает. Идет он с дружком или дружками по своему особняку и показывает - вот древняя китайская ваза, а вот японская миниатюрная скульптура – нэцкэ, а вот, смотрите, - картина восемнадцатого века, она, между прочим, стоит двести тысяч долларов. При мысли о таких людях я испытывал брезгливость.
Да и вообще, весь этот дом стоил огромных денег. Каждая деталь, каждая мелочь имела штучный характер и стоила дорого.
По коридору послышались шаги нескольких человек.
Когда Краснов вошел в комнату, то застал меня сидящим в кресле с закинутой ногой на ногу и рассматривающим картины на стене. Нехотя я перевел глаза на вошедшего, а тот как ни в чем не бывало направился с приветственной улыбкой прямиком ко мне.
- Здравствуйте, Олег Сергеевич, - радостно произнес финансовый воротила города Санкт-Петербург и, подойдя вплотную, протянул руку для приветствия. Он был в темно-коричневом костюме и бордовом галстуке, блестящих от надраенной чистоты черных ботинках. Поверх костюма на нем было одето светло-коричневое пальто. С его приходом в комнату ворвался запах дорогого одеколона.
За ним в комнату вошли трое. Среди них был помощник предпринимателя, с сосредоточенным видом оставшийся стоять неподалеку
Управляющий стоял рядом и молчал до тех пор, пока я не предложил ему идти заниматься хозяйственными делами.
Провожая его глазами, я принялся за только что принесенный кофе и свежий шоколадный круассан.
- Где сейчас Краснов? - наблюдая за вспышками огня на телевизионной концертной сцене и прихлебывая кофе, спросил я Юалла, который, как я думал, находился где-то поблизости.
- В текущий момент он только что отъехал от городской администрации и едет по городу, - прозвучал ответ Юалла в моей голове.
- А сам ты где сейчас, - спросил я.
Справа от меня в сумеречном углу проявился контур кошмарного существа и сразу исчез.
Я задумался над тем, как поступить, дабы финансовый воротила понес ответственность за преступление. Надо было с ним для этого встретиться, только вот где – здесь во дворце, где-нибудь на пути его следования или в каком-нибудь другом месте.
- С ним надо разобраться, - сказал я Юаллу, - иначе попытка может повториться. Этот самовлюбленный финансовый властелин мира не остановится, пока не отыграется. И произойти это может так стремительно, что ни я, ни ты не успеем среагировать.
- Это невозможно, - безразлично ответил мой защитник. Помолчав, продолжил: если вас напрягает эта ситуация, то мы можем ее пресечь. Как вы хотите это осуществить – при личной встрече или сконструировать модель возмездия на расстоянии? Этот человек уже неоднократно решал свои вопросы или наказывал своих обидчиков подобным образом. На его совести десяток жизней, и из этого индивида ничего хорошего в этой жизни уже не выйдет. Но понимания этого недостаточно, чтобы взять и лишить человека жизни. Так нельзя поступать. Но это - в общем, но, что касается нашего случая, то это допустимо, поскольку вы правы – когда он узнает, что его план в отношении вас провалился, то придет в крайнее негодование и с усиленным рвением примется за старое.
- Согласен, - ответил я, отвлекшись от экрана телевизора и глядя через окно на волновавшееся море, на качавшиеся от ветра сосны, на стволах и в кронах которых играло солнце.
Приняв для себя решение, я встал из-за стола и направился в тренажерный зал. Захотелось размяться. Я ничего вслух не говорил, но Юалл уже понял – мы никуда не поедем, негодяй сам приедет сюда вместе со своей охраной. Сконструированная мною модель приглашения организатора убийства на встречу уже устремилась в средний мир и начала воплощаться в жизнь.
Петр Алексеевич Краснов внезапно решил направиться в предоставленный мне во временное пользование дом, чтобы посмотреть на результат своего злодеяния. Здравый смысл подсказывал ему, что не надо этого делать, но желание посетить дом было необъяснимо сильным и непреодолимым настолько, что две автомашины, в одной из которых следовал он со своим заместителем, а в другой охрана, на приличной скорости покинули мегаполис и двинулись в сторону резиденции.
XII
Напавшая на меня банда была ликвидирована до последнего человека, в том числе главарь. Заказ они получили от помощника Краснова, который и являлся связующим звеном между предпринимателем и ними.
Петр Алексеевич размышлял. Получалось так, что убийцы не выходили на связь, а звонок его помощника управляющему свидетельствовал о том, что в доме все тихо, а цель нападения спокойно завтракает в столовой. Куда-то подевалась банда. Что произошло – инициатору убийства было непонятно. Под видом того, что хочет приехать и лично на месте поинтересоваться, как поживает дорогой Олег Сергеевич, он намеревался осмотреться и по возможности выяснить хоть что-нибудь. Ему думалось, что временный житель дворца ни о чем не может догадываться. К тому же заказ передавался людям проверенным и не раз испытанным. Куда эти проверенные люди делись – являлось для Краснова и его помощника загадкой. В этой связи «крупный предприниматель» ехал на заднем сиденье автомобиля и с заторможенным недоумением смотрел на проносящиеся по краям дороги деревья.
Я знал, что у меня есть примерно тридцать минут, поэтому спокойно переоделся в спортивную форму, благо одежды для меня было приготовлено немало, и я, как полноправный хозяин, брал, что хотел. Собственно, моя спортивная форма представляла собой шорты темно-синего цвета, белую футболку и кеды на босую ногу.
Сегодня в обычное время никакого ожидаемого ежедневного информационного штурма не последовало. Я научился контролировать этот процесс, причем это умение возникло само собой. В какой-то момент я внутренне резко сказал внешним силам, что достаточно. Сделал это про себя, не вслух, особо не рассчитывая на успех. Но тут же все, к моему удивлению, прекратилось. Отказаться от исполнения своих обязанностей было нельзя, но можно было отсрочить эту работу.
Сначала, минут десять я бежал на беговом тренажере. Потом взял легкую штангу, положил ее на плечи за голову и принялся поднимать из-за головы на вытянутые руки, после чего опускать обратно на плечи. Так я сделал десять повторений, затем поставил штангу на помост. Но неудачно, потому что снаряд покатился и с грохотом упал с помоста на пол. Эхо удара прокатилось по залу и помчалось через открытую дверь по коридору. Через минуту прибежал управляющий и взволнованно спросил, что случилось. Я рассказал о причине шума, управляющий успокоился и удалился, а мне вспомнился случай из студенческого прошлого.
Довольно длительный период еще до занятий боксом я усиленно занимался тяжелой атлетикой, точнее - культуризмом. Химическим препаратами для этого я не пользовался, поэтому в кардинальном увеличении мышечной массы не преуспел. Не хотел себя травить всякой дрянью. Тренироваться я ходил в институтский тренажерный зал, располагавшийся в подвале главного здания института. Зал представлял собой убогое сырое помещение, стены которого были окрашены уже облупившейся от времени и сырости желтой краской, а низкий потолок покрыт старой побелкой, в некоторых местах от старости похожей на посеревшую чешую. Зал был забит гирями и гантелями и плотно обставлен разными тренажерами. Все смотрелось старым и ржавым, но достаточным для наших тренировок. Я говорю – наших, потому что занимался упражнениями со снарядами не один, нас была целая группа. За время тренировок я весьма эффективно укрепил свое тело. Мышцы рук, ног и туловища стали крепкими и смотрелись неплохо. Но вот чего мне никак не удавалось сделать, так накачать мышечный пресс живота. Чего я только не делал, под какими углами не предпринимал попыток на всевозможных досках и просто на полу, но ничего у меня так и не получилось, характерных кубиков на животе я не добился.
В один из дней я запланировал тренировку мышц ног, и среди прочих упражнений у меня значились приседания со штангой. Самый большой вес, который я предполагал вытянуть, составлял сто восемьдесят килограммов. Во время приседа мышцы бедер должны были установиться в горизонтальное положение по отношению к полу, не ниже, потому что, в противном случае, я рисковал не вытянуть вес и уронить снаряд. Для меня эта штанга являлась запредельной тяжестью. Раньше я уже приседал с немалыми весами, но подобный хотел попробовать впервые.
Я встал под штангу, приподнял ее над стойкой, укрепился ровно, выпрямив ноги. Затем набрал воздуха в грудь и медленно присел до горизонтального положения бедер. Самое сложное после приседа было стронуться и начать движение вверх, преодолев эту нижнюю мертвую точку и не завалившись. В тот момент, когда я наполовину разогнул ноги, почувствовал, что валюсь вперед, а штанга давит мне на шею и толкает к полу. Я понял, что сейчас рухну, и тяжелейший снаряд сделает меня калекой или убьет. Все произошло стремительно – я рефлекторно пригнул голову и максимально положил подбородок на грудь, изогнув спину дугой. Штанга скатилась с моих плеч через голову и грохнулась о деревянный пол, покрытый ветхим линолеумом, да так, что с потолка посыпалась штукатурка вместе с побелкой. От перенапряжения и грохота я почти оглох. Шум падения штанги прокатился по зданию института, пожалуй, до самых дальних помещений, где и затих. Я оставался стоять ни жив, ни мертв. Ребята, тренировавшиеся со мной, бросили свои тренажеры с гантелями и испуганно глазели в мою сторону, переводя глаза с меня на штангу и обратно. Поначалу все молчали, а потом принялись меня расспрашивать, все ли в порядке со мной. Не успел я ответить, как в тренажерный зал ворвался с растрепанными волосами проректор института по техническим вопросам и с ходу спросил, что случилось и откуда такой шум. Мы объяснили ему, что штанга скатилась и упала с помоста. Сообщать, что спортивный снаряд сверзился не с помоста, а с моей шеи, мы предусмотрительно не стали.
Скользнув по спортивному минизалу быстрым цепким взглядом и не найдя ничего подозрительного, проректор удалился, предупредив нас о внимательности и осторожности во время тренировочного процесса.
Наконец, я пришел в себя, и тренировка продолжилась. Но не долго. В зал вошел один из наших спортсменов Роман, но вместо того, чтобы переодеться и приступить к работе с тяжестями, он поставил на скамейку большую спортивную сумку, с которой обычно приходил тренироваться, и вместо соответствующей одежды достал оттуда бутылку водки, хлеб, консервы, колбасу.
Мы бросили штанги и гантели и молча смотрели за тем, как он взял нож и принялся нарезать на куски колбасу, а затем хлеб. В середине этого занятия он обернулся к нам с радостным лицом и торжественно сообщил, что у него сегодня родилась дочь.
Тут наше оцепенение вперемешку с недоумением прошли, и мы принялись поздравлять своего коллегу по спортивному цеху. Мы сразу поняли, что наша тренировка окончилась, и такое важное событие просто необходимо отметить. Вскоре шумные поздравления утихли, послышался стеклянный звон доставаемых из сумки маленьких рюмочек. Роман с хрустом свернул крышку с бутылочного горлышка и под эхо разливающейся в рюмках жидкости, отдающееся от стен и углов замкнутого пространства, разлил водку в прозрачные однотипные простенькие емкости.
Вместе с Романом нас было пятеро. Кто-то из наших закрыл входную дверь тренажерного зала на шпингалет, дабы оградиться от непрошенных гостей. Мы взяли рюмочки, дружно чокнулись, пожелали Роману всего самого наилучшего и выпили. Одну рюмку за другой под тосты, соответствующие случаю, мы прикончили сначала одну бутылку водки, потом из сумки появилась вторая. Выпили и ее. Потом третью.
В результате посиделок тренировка закончилась таким накачиванием спиртным, что спортсмены с трудом добрались до своих квартир или комнат, если кто жил в общежитии. Тот день запомнился мне на всю жизнь.
Вороша в памяти те события, я посматривал в окно, любуясь природой, а заодно контролируя приезд толстосума.
Бросив железки и минуя душ, я направился прямиком в бассейн. Оставшись в плавках, я нырнул в него щучкой и какое-то время парил над самым дном, наслаждаясь обволакивающей прохладой. Потом вынырнул и несколько раз проплыл от бортика до бортика туда и обратно, после чего вышел по лесенке из бассейна, вытерся и отправился в свою полюбившуюся комнату с камином, чтобы одеться и ждать своего недруга. Именно там я и планировал поквитаться с ним.
В комнате было слегка прохладно, поэтому я разжег огонь в камине. Под треск горящего дерева я поначалу одел черный костюм с белой рубашкой и галстуком, но потом передумал, рассудив, что для встречи негодяя сойдет домашний халат. Своим появлением в халате и тапочках я хотел унизить его, встретить его, словно хозяин слугу. Поэтому я одел легкий шелковый черный халат.
- Юалл, как настроение? - весело спросил я существо другого мира.
- У кого? – спросил голос в моей голове.
- Хорошая шутка! – усмехнулся я.
Про человеческие эмоции Юалл осведомлен, но сам их никогда не испытывал. Получаемое им тело не наделялось такими возможностями.
- Сейчас мы дяденьку проучим, - утвердительно сообщил я Юаллу. Молчанием тот подтвердил свое согласие.
- Он подъезжает. Охрана открывает ворота, - мысленно сказал Юалл.
- Отлично, - воскликнул я и брелком позвал управляющего.
Когда управляющий прибыл, я сказал ему, чтобы тот проводил своего хозяина в эту комнату.
Сам я сел в кресло у камина, вытянул к нему ноги в тапочках и грел их. Я чувствовал, что древнее существо – мой защитник и сообщник – стоит сбоку от меня у камина. Ожидая Краснова, я злился, но старался препятствовать своей злобе и ненависти, сохранять спокойствие.
На стене между камином и углом комнаты висела картина, на которой изображалась охота каких-то европейских вельмож, по виду похожих на людей, проживавших примерно в восемнадцатом веке. Впереди неслась царственная особа – эдакий нарядный мужчина средних лет - на белом коне в роскошных одеждах. На боку у него прицеплено холодное оружие вроде шпаги, в согнутой правой руке он держит пистоль той эпохи. За ним скачут на черных и серых лошадях люди его свиты, тоже вооруженные. Все они галопом несутся по полю, окруженному лесом. Впереди они видят какую-то дичь, но она на картине не видна, ее присутствие подразумевается. Картина написана хорошо, стилизована под старину, но вполне может быть, что это оригинал, а не новодел. Я всегда был против того, чтобы классические картины были доступны для обозрения только отдельным личностям, а не широкой общественности. Разве шедевр создан для того, чтобы какой-нибудь толстосум в одиночестве глядел на него и тешил себя тем, что вот какой он особенный, ведь только ему доступно лицезреть это старинное полотно. Причем этот человек может вовсе не восхищаться особенностями картины, у него в голове лишь денежные знаки, которые он затратил на приобретение этой художественной жемчужины, и именно этим он будет походя хвастаться перед своими редкими друзьями, демонстрируя им, чем он обладает. Идет он с дружком или дружками по своему особняку и показывает - вот древняя китайская ваза, а вот японская миниатюрная скульптура – нэцкэ, а вот, смотрите, - картина восемнадцатого века, она, между прочим, стоит двести тысяч долларов. При мысли о таких людях я испытывал брезгливость.
Да и вообще, весь этот дом стоил огромных денег. Каждая деталь, каждая мелочь имела штучный характер и стоила дорого.
По коридору послышались шаги нескольких человек.
Когда Краснов вошел в комнату, то застал меня сидящим в кресле с закинутой ногой на ногу и рассматривающим картины на стене. Нехотя я перевел глаза на вошедшего, а тот как ни в чем не бывало направился с приветственной улыбкой прямиком ко мне.
- Здравствуйте, Олег Сергеевич, - радостно произнес финансовый воротила города Санкт-Петербург и, подойдя вплотную, протянул руку для приветствия. Он был в темно-коричневом костюме и бордовом галстуке, блестящих от надраенной чистоты черных ботинках. Поверх костюма на нем было одето светло-коричневое пальто. С его приходом в комнату ворвался запах дорогого одеколона.
За ним в комнату вошли трое. Среди них был помощник предпринимателя, с сосредоточенным видом оставшийся стоять неподалеку
