С утра мои рецепторы смогли распознать в запахе сильные ноты дубовой коры и ладана. Открыла глаза — в кровати я одна. Источника аромата нет, и его место остыло…
Подорвалась в прихожую и первым делом запустила руку в карман куртки, в которую, кажется, вчера засунула еврики. Деньги на месте, всё те же три светло-фиолетовые бумажки. После этого проверила дверь. Дверь оказалась закрытой на щеколду французского замка.
Ушёл, захлопнув дверь.
Вернулась в спальню и принялась заправлять кровать. На тумбочке возле кровати нашла банковскую карту, на которой указан владелец: SVEN WHITECHEST.
Ощущение странное. С одной стороны я провела восхитительную ночь (об ужасе в подсобке лучше не вспоминать) с парнем, мечту о котором вчера запустила во Вселенную, а с другой стороны — деньги. То есть теперь я что-то вроде проститутки?
Да, и фиг! Кто об этом знает? Проверю сколько там на его карте денег, если и, правда, сто тысяч, то мои рефлексии умолкнут навек.
В блаженно умиротворённом состоянии отправилась на работу.
Государственная контора, в которой я работала уже второй год, после распределения по государственному контракту, находилась на углу Вознесенского и Садовой, поэтому до работы можно даже дойти пешком, но сегодня удачно подошёл автобус.
Купила капучино с наполнителями и полетела в офис. Одарила счастливой улыбкой и пожеланием доброго дня начальницу управления, у которой от моего появления и от доброго пожелания прибавилось камней в желчном пузыре. Несмотря на это, она перестроила лицо в приветливую улыбку:
— Доброе утро, Светочка! Ты сегодня рано и вся светишься.
— Хорошая погода и автобус вовремя пришёл! — заскочила в свою каморку — стеклянную отгородку от общего офисного пространства, которую гордо именуют «кабинет».
У начальницы есть все поводы не любить меня. У неё, наверняка, были свои планы и виды на мое место — начальника отдела информационного обеспечения, но вышестоящее руководство повысило на эту должность меня, едва отработавшую в конторе первый год. Мне лестно думать, что я получила продвижение по службе за выдающиеся заслуги в деле информационного обеспечения, но я рационально спускаю себя с высот самомнения на землю: женщина, занимавшая эту должность ранее, ушла в декрет, став счастливой мамочкой близняшек. По слухам, она собиралась выходить, не досиживая трех лет, но в любом случае не ранее чем детям исполнится год. А через год как раз заканчивается мой обязательный срок отработки после целевого обучения, поэтому работодатель без сожаления прекратит со мной трудовые отношения.
Так что, Валентина Михайловна, терпеть Вам меня ещё как минимум год. Поймала через стекло её недовольный взгляд и послала в ответ свою самую лучезарную улыбку.
Включила комп, достала банковскую карточку и первым делом забила в поисковике название банка, который был указан на карточке Свена. Банк оказался совместным шведско-немецко-российским, а на нашем рынке появился полтора года назад.
В этот момент по телефону меня вызвала к себе начальница управления. Сорвалась с места и поспешила к ней в кабинет.
— Светлана Владимировна, посмотрите, у меня почему-то нет интернета. Утром включаю, а интернета нет.
Ах, вот почему она мне сегодня с утра улыбалась! А я-то думала дело в силе моего обаяния. Причину я устранила быстро (разъем кабеля выпал из гнезда), но минут пять делала задумчивый вид и тестировала работу окон на мониторе. Заодно просмотрела статистику работы программ на компе. А Валентина Михайловна любит пасьянс раскинуть. Ну-ну…
— Готово! Можно работать, — произнесла я свою любимую фразу.
— Спасибо большое, дорогая. Что бы мы без Вас делали, — растеклась начальница приторным мёдом.
Приняла смущенный вид и сбежала к себе. А у меня нежданный посетитель. Вернее, посетитель-то постоянный — Наташка, но я её никогда не жду. Мы с ней ровесницы, почти одновременно пришли в управление и до моего повышения сидели за соседними столами, хотя числились в разных отделах и подчинялись разному начальству.
— Привет!
— Привет! Вот зашла узнать, как у тебя дела. Ты же никогда не зайдешь. А мне любопытно, что это ты с утра вся светишься?
— Света, поэтому и свечусь, — отшутилась и вплотную подошла к своему креслу, давая ей понять, что нужно бы освободить.
— Не-е, правда… — Наташка нехотя встала с моего места. — Все заметили. Даже начальниха.
Так-так, все заметили, а тебя прислали на разведку. Интересно, кто? Коллектив или начальниха?
— Михайловна меня не о чём таком не спросила. И вообще не ваше дело! — я прокрутилась в кресле и повернулась к монитору.
— Ты, я смотрю, банками интересуешься. — Сменила тему Наташка.
— Да, интересный банк порекомендовали. Новый игрок в нашем банковском секторе, дает хорошие проценты по вкладам и …
— По вкладам… — Наташка сделала заинтересованное лицо. — У тебя появились деньги для вкладов? А кто посоветовал? Держатель карты? — Наташка показала глазами на карточку.
— Да это так, дали для примера, у неё срок закончился, — нашлась я. – Хочу рефинансироваться в этом банке, чтобы закрыть кредит на ремонт крыши. Ты же знаешь, что я с этой крышей влетела в кабалу, а у этих вроде процент поменьше. — Щелкнула по вкладке «Кредиты физическим лицам». — Да, у них тут намного ниже, хотя и здесь расплачиваться придется пять лет.
— Я думала, ты мне что-нибудь расскажешь про хозяина карты, а ты опять про кредиты, — загнусила Наташа. — Кто он?
— Да никто, я же тебе сказала, это мне дали, когда банк рекомендовали.
— Не хочешь подруге рассказать… Ну и ладно! — Наташка вышла с обиженным видом.
Я нашла на сайте адреса офисов банков и банкоматов. Оказалось, что ближайший находится рядом на Садовой. В обед прогулялась до банка и проверила содержимое карты. Оказалось — 3050 евро. Нормально!
Деньги сняла в евро и тут же, вспомнив выгодные предложения этого банка по вкладам, зашла в офис и открыла вклад, положив туда снятые деньги.
Карточку разломала и выбросила на обратном пути в урну. Раз Свен предупредил, что нужно выбросить, не буду у себя держать. К тому же ненужное любопытство у «подруги» я уже вызвала. Представляю, какими подробностями всё это обрастёт.
Вечером, возвращаясь с работы и поворачивая из подворотни к парадной, почувствовала учащенное сердцебиение, надеялась, что вот сейчас обнаружу у дверей Свена. Но, увы, его не оказалось.
Поднялась в свою пустую квартиру, в которой никого нет. Действительно, ни бабушки, ни кота…
Бабушка умерла, когда мне было четырнадцать лет, оставив меня круглой сиротой, потому что родители умерли еще раньше, попав в какую-то аварию при испытаниях турбины. О причине их гибели бабушка мне часто рассказывала, но подробностей она не знала, кроме того, что они работали вахтовым методом на одной из гидроэлектростанций в Сибири и именно в их дежурство проводились испытания, закончившиеся аварией.
После смерти бабушки мне повезло с сотрудниками опеки. Женщины искренне прониклись ко мне сочувствием, что не только устроили так, чтобы я могла закончить математическую школу, в которой училась, но и помогли сохранить квартиру. Правда, в детский дом я все же попала, но поскольку продолжала посещать ту же школу, сильного дискомфорта от общения с воспитанниками детского дома не испытывала. За три с половиной года, пока я числилась воспитанницей детского дома, у меня не появилось там друзей. Я для них была существом из другого мира, они для меня тоже.
После окончания школы и сдачи ЕГЭ на хорошие баллы, воспользовавшись квотой для сирот, мне удалось поступить на бюджетный специалитет в питерский Политех. На предпоследнем курсе моя однокурсница, обучающаяся по договору на целевом обучении с администрацией города, предложила мне заменить её по договору. Девочка была из семьи питерских чиновников, поэтому нас легко поменяли местами. Однокурсница получила возможность без штрафов уехать на обучение за границу, а я «золотое» место в одном из комитетов городской администрации.
На общем фоне российских сирот, я выглядела мажоркой: высшее образование, хорошая должность и даже собственная тогда еще двухкомнатная квартира. Правда, квартира в совершенно убитом памятнике архитектуры, наверное, поэтому никто не смог отжать её у сироты.
Когда в восемнадцать лет, после ухода из детского дома, я пришла в свою квартиру, то заплакала. Не от одиночества, а от того, что за время моего отсутствия от многочисленных протечек через дырявую крышу потолок совершенно обвалился и местами свисала дранка.
Я поплакала и пошла сначала в органы опеки, потом в ЖЭКи, комитеты и обслуживающие организации. В результате моих хождений по инстанциям, звонков начальницы районной опеки в исполнительные органы, писем комитета по образованию о поддержки выпускницы детского дома и т.д и т.п. крышу дома начали ремонтировать с полной заменой кровли, балок и моего потолка. Лихие подрядчики предложили мне вписаться в авантюру, в результате которой над моей квартирой сделали мансарду с террасой на крышу. Теперь я счастливый, а главное законный обладатель лофта с видом на Адмиралтейские верфи и безграничным видом на звездное небо. Не знаю как, но подрядчикам удалось обосновать наличие террасы на крыше в историческом памятнике и провести её строительство как восстановление.
Эпопея по ремонту крыши длилась несколько лет и стоила мне нескольких кредитов, сопоставимых по цене с двухкомнатной квартирой в спальном районе. Только этим летом мне покрасили потолки в квартире, и я смогла отметить окончание ремонта распитием шампанского с директором подрядной организации. Он, наверняка, ожидал, что будем пить шампанское на моей террасе, но я ограничилась столиком в ресторане с видом на питерские крыши.
Кота что ли завести, чтобы было не так одиноко приходить домой?
Переоделась и поспешила на ежевечернюю пробежку.
Несмотря на сделанные несколько кругов, засыпала с трудом: мешал запах Свена, сохранившийся на постельном белье, вызывая желание и томление.
Следующие три рабочих дня я старалась максимально загрузить себя работой, даже вызвалась съездить на совещание в Ратушу, все для того, чтобы в голове не оставалось места мечтаниям о Свене. Я не закрыла для него дверку в своём сердце, но в наших отношениях был чистый расчет с моей стороны и оплата услуг с его. Поэтому мне не стоит рассчитывать на его появление у моей двери. Хотя если его опять прижмет…
В пятницу в конце рабочего дня ко мне зашла Наталья, которая со вторника делала вид, что обижается на меня.
— Что я хочу тебе сказать, — произнесла она с видом всезнайки, — начальниха вчера звонила этой — твой декретнице. Та сказала, что дети растут как на дрожжах, мужик её тю-тю, — Наталья многозначительно закатила глаза и поджала улыбающиеся губы. — Говорит, что не может пока детей ни на кого оставить, но с финансами беда и если решит вопрос с оставлением детей, то точно выйдет на работу.
— Ну выйдет, так выйдет. В любом случае раньше чем через год её не ждут, все-таки со мной контракт об отработке целевого обучения, поэтому с Михайловной она может трындеть о чем угодно.
— Да ладно! Это ты сейчас так легко говоришь, а когда соберется выходить, то будешь нервничать. Я знаешь, что подумала. Тебе нужно забеременеть!
— И как мне это поможет?
— Беременных не увольняют!
— У меня же все равно контракт, который прекращается выходом декретницы из отпуска, — засмеялась я. — Хотя идея хорошая. Вот отремонтирую квартиру и начну беременеть! Подскажи от кого!
— От владельца банковской карты, — снова многозначительная игра мимикой.
— Я же сказала, что не знаю его, а вдруг это старый беззубый дед?
— Поищи у себя в детдоме, — поджав губы, прошипела Наташка и вышла из моего кабинета.
Вечером, нарезая круги по Фонтанке от Старо-Калинкина моста к Английскому мостику и обратно, вернулась к мысли о ребенке. Я уже вышла из программы «Сирота», программа «Целевое обучение» тоже подходила к завершению. Чтобы иметь социальные льготы мне необходимо вписаться еще в какую-то тему. Многие девчонки из детского дома старались родить, не оформляя ребенку отцовства, говорили, что как одинокая мать они получают пособие, льготы по оплате коммуналки и ещё что-то. После разговора с Наташей я забралась на сайт правового консультанта и посмотрела, действительно, матери с детьми до четырнадцати лет имеют определенные бонусы. Может действительно попробовать… Хотя я с детьми вообще не умею обращаться. Ребёнок — это навсегда, тут пробовать не подходит.
Вдруг меня пронзила мысль, от которой я замерла на месте. Мы расстались с моим постоянным парнем более полугода назад. После расставания, я по инерции пила контрацептивы еще три цикла (пока упаковка не закончилась). И вот уже три месяца я ничего такого не принимала. А с этим Свеном-из-подворотни у меня был незащищенный секс! Чёрт!
Вдохнула, выдохнула, побежала домой. Нужно будет провериться на инфекции и проследить задержку цикла, говорят, что если на ранних сроках принимать горячую ванну и переносить тяжести, то беременность не закрепится.
Пробегая от Английского мостика, неожиданно споткнулась. Остановилась, перевела дыхание и подняла глаза. Оказалось, что я нахожусь напротив небольшой больничной часовни, рядом с которой женщина вынула из коляски малыша и нежно взяла его на руки. Я не слышала, что она ему говорит, но поняла, что мне это нравится и я тоже так хочу.
Не знаю, что щелкнуло в моей бедовой голове, но глядя на крест часовни, я прошептала: «Согласна родить детей, но только выращивать их буду в замке!»
Запах Свена с постели выветрился и уже не вызывал жгучего желания. Зато сам Свен снился каждую ночь, к сожалению, в подсобке и с органом фантастических размеров. Всё было вполне объяснимо и понятно — у меня слишком долго не было нормального секса (точнее вообще никакого).
В выходные, чтобы отвлечься от одиночества в квартире с террасой и от появления мыслей о счастье со Свеном, напросилась к подружке Алле на стрижку и окраску.
С Аллой мы сблизились уже после ухода из детского дома, когда я стала её клиенткой. Укоротив и слегка осветлив мои волосы мелированием, Алка рассказала мне новости о наших общих знакомых детдомовцах.
— Катя ребенка родила. Девочку!
— Да ты что?! И как?
— Ну как! Как всегда сложно. Просит прийти, посидеть, помочь. Одной-то с мелкой трудно. Я собираюсь после работы сегодня к ней зайти. Хочешь со мной?
— Давай.
— У меня после тебя еще одна запись. Окраска со стрижкой, но там быстро, так что часа через два освобожусь. — Алла уложила мою стрижку под мальчика. — Да, светлые пряди тебе идут. Глаза кажутся выразительней.
— Может мне какой-нибудь подарок Кате купить для новорожденной?
— Лучше закупи продуктов: молоко, сыр, вареную колбасу, макароны, крупы, масло. По магазинам ей ходить некогда, а на подарок — тыщу в конвертике! У нас так принято, — пояснила Алла, поймав мой удивленный взгляд.
Пока подруга занималась с последней клиенткой, я смоталась в ближайший супермаркет и набрала всего и много, сдерживая себя постоянным напоминанием, что это все еще придется на себе тащить. В итоге договорилась, что Алла подойдёт к супермаркету и оттуда мы поедем на такси. Так и сделали.
С четырьмя огромными пакетами таксист высадил нас на не расселенных задворках улицы Шкапина. Поднимать пакеты на пятый этаж без лифта нам пришлось самостоятельно.
Подорвалась в прихожую и первым делом запустила руку в карман куртки, в которую, кажется, вчера засунула еврики. Деньги на месте, всё те же три светло-фиолетовые бумажки. После этого проверила дверь. Дверь оказалась закрытой на щеколду французского замка.
Ушёл, захлопнув дверь.
Вернулась в спальню и принялась заправлять кровать. На тумбочке возле кровати нашла банковскую карту, на которой указан владелец: SVEN WHITECHEST.
Ощущение странное. С одной стороны я провела восхитительную ночь (об ужасе в подсобке лучше не вспоминать) с парнем, мечту о котором вчера запустила во Вселенную, а с другой стороны — деньги. То есть теперь я что-то вроде проститутки?
Да, и фиг! Кто об этом знает? Проверю сколько там на его карте денег, если и, правда, сто тысяч, то мои рефлексии умолкнут навек.
В блаженно умиротворённом состоянии отправилась на работу.
Государственная контора, в которой я работала уже второй год, после распределения по государственному контракту, находилась на углу Вознесенского и Садовой, поэтому до работы можно даже дойти пешком, но сегодня удачно подошёл автобус.
Купила капучино с наполнителями и полетела в офис. Одарила счастливой улыбкой и пожеланием доброго дня начальницу управления, у которой от моего появления и от доброго пожелания прибавилось камней в желчном пузыре. Несмотря на это, она перестроила лицо в приветливую улыбку:
— Доброе утро, Светочка! Ты сегодня рано и вся светишься.
— Хорошая погода и автобус вовремя пришёл! — заскочила в свою каморку — стеклянную отгородку от общего офисного пространства, которую гордо именуют «кабинет».
У начальницы есть все поводы не любить меня. У неё, наверняка, были свои планы и виды на мое место — начальника отдела информационного обеспечения, но вышестоящее руководство повысило на эту должность меня, едва отработавшую в конторе первый год. Мне лестно думать, что я получила продвижение по службе за выдающиеся заслуги в деле информационного обеспечения, но я рационально спускаю себя с высот самомнения на землю: женщина, занимавшая эту должность ранее, ушла в декрет, став счастливой мамочкой близняшек. По слухам, она собиралась выходить, не досиживая трех лет, но в любом случае не ранее чем детям исполнится год. А через год как раз заканчивается мой обязательный срок отработки после целевого обучения, поэтому работодатель без сожаления прекратит со мной трудовые отношения.
Так что, Валентина Михайловна, терпеть Вам меня ещё как минимум год. Поймала через стекло её недовольный взгляд и послала в ответ свою самую лучезарную улыбку.
Включила комп, достала банковскую карточку и первым делом забила в поисковике название банка, который был указан на карточке Свена. Банк оказался совместным шведско-немецко-российским, а на нашем рынке появился полтора года назад.
В этот момент по телефону меня вызвала к себе начальница управления. Сорвалась с места и поспешила к ней в кабинет.
— Светлана Владимировна, посмотрите, у меня почему-то нет интернета. Утром включаю, а интернета нет.
Ах, вот почему она мне сегодня с утра улыбалась! А я-то думала дело в силе моего обаяния. Причину я устранила быстро (разъем кабеля выпал из гнезда), но минут пять делала задумчивый вид и тестировала работу окон на мониторе. Заодно просмотрела статистику работы программ на компе. А Валентина Михайловна любит пасьянс раскинуть. Ну-ну…
— Готово! Можно работать, — произнесла я свою любимую фразу.
— Спасибо большое, дорогая. Что бы мы без Вас делали, — растеклась начальница приторным мёдом.
Приняла смущенный вид и сбежала к себе. А у меня нежданный посетитель. Вернее, посетитель-то постоянный — Наташка, но я её никогда не жду. Мы с ней ровесницы, почти одновременно пришли в управление и до моего повышения сидели за соседними столами, хотя числились в разных отделах и подчинялись разному начальству.
— Привет!
— Привет! Вот зашла узнать, как у тебя дела. Ты же никогда не зайдешь. А мне любопытно, что это ты с утра вся светишься?
— Света, поэтому и свечусь, — отшутилась и вплотную подошла к своему креслу, давая ей понять, что нужно бы освободить.
— Не-е, правда… — Наташка нехотя встала с моего места. — Все заметили. Даже начальниха.
Так-так, все заметили, а тебя прислали на разведку. Интересно, кто? Коллектив или начальниха?
— Михайловна меня не о чём таком не спросила. И вообще не ваше дело! — я прокрутилась в кресле и повернулась к монитору.
— Ты, я смотрю, банками интересуешься. — Сменила тему Наташка.
— Да, интересный банк порекомендовали. Новый игрок в нашем банковском секторе, дает хорошие проценты по вкладам и …
— По вкладам… — Наташка сделала заинтересованное лицо. — У тебя появились деньги для вкладов? А кто посоветовал? Держатель карты? — Наташка показала глазами на карточку.
— Да это так, дали для примера, у неё срок закончился, — нашлась я. – Хочу рефинансироваться в этом банке, чтобы закрыть кредит на ремонт крыши. Ты же знаешь, что я с этой крышей влетела в кабалу, а у этих вроде процент поменьше. — Щелкнула по вкладке «Кредиты физическим лицам». — Да, у них тут намного ниже, хотя и здесь расплачиваться придется пять лет.
— Я думала, ты мне что-нибудь расскажешь про хозяина карты, а ты опять про кредиты, — загнусила Наташа. — Кто он?
— Да никто, я же тебе сказала, это мне дали, когда банк рекомендовали.
— Не хочешь подруге рассказать… Ну и ладно! — Наташка вышла с обиженным видом.
***
Я нашла на сайте адреса офисов банков и банкоматов. Оказалось, что ближайший находится рядом на Садовой. В обед прогулялась до банка и проверила содержимое карты. Оказалось — 3050 евро. Нормально!
Деньги сняла в евро и тут же, вспомнив выгодные предложения этого банка по вкладам, зашла в офис и открыла вклад, положив туда снятые деньги.
Карточку разломала и выбросила на обратном пути в урну. Раз Свен предупредил, что нужно выбросить, не буду у себя держать. К тому же ненужное любопытство у «подруги» я уже вызвала. Представляю, какими подробностями всё это обрастёт.
Вечером, возвращаясь с работы и поворачивая из подворотни к парадной, почувствовала учащенное сердцебиение, надеялась, что вот сейчас обнаружу у дверей Свена. Но, увы, его не оказалось.
Поднялась в свою пустую квартиру, в которой никого нет. Действительно, ни бабушки, ни кота…
Бабушка умерла, когда мне было четырнадцать лет, оставив меня круглой сиротой, потому что родители умерли еще раньше, попав в какую-то аварию при испытаниях турбины. О причине их гибели бабушка мне часто рассказывала, но подробностей она не знала, кроме того, что они работали вахтовым методом на одной из гидроэлектростанций в Сибири и именно в их дежурство проводились испытания, закончившиеся аварией.
После смерти бабушки мне повезло с сотрудниками опеки. Женщины искренне прониклись ко мне сочувствием, что не только устроили так, чтобы я могла закончить математическую школу, в которой училась, но и помогли сохранить квартиру. Правда, в детский дом я все же попала, но поскольку продолжала посещать ту же школу, сильного дискомфорта от общения с воспитанниками детского дома не испытывала. За три с половиной года, пока я числилась воспитанницей детского дома, у меня не появилось там друзей. Я для них была существом из другого мира, они для меня тоже.
После окончания школы и сдачи ЕГЭ на хорошие баллы, воспользовавшись квотой для сирот, мне удалось поступить на бюджетный специалитет в питерский Политех. На предпоследнем курсе моя однокурсница, обучающаяся по договору на целевом обучении с администрацией города, предложила мне заменить её по договору. Девочка была из семьи питерских чиновников, поэтому нас легко поменяли местами. Однокурсница получила возможность без штрафов уехать на обучение за границу, а я «золотое» место в одном из комитетов городской администрации.
На общем фоне российских сирот, я выглядела мажоркой: высшее образование, хорошая должность и даже собственная тогда еще двухкомнатная квартира. Правда, квартира в совершенно убитом памятнике архитектуры, наверное, поэтому никто не смог отжать её у сироты.
Когда в восемнадцать лет, после ухода из детского дома, я пришла в свою квартиру, то заплакала. Не от одиночества, а от того, что за время моего отсутствия от многочисленных протечек через дырявую крышу потолок совершенно обвалился и местами свисала дранка.
Я поплакала и пошла сначала в органы опеки, потом в ЖЭКи, комитеты и обслуживающие организации. В результате моих хождений по инстанциям, звонков начальницы районной опеки в исполнительные органы, писем комитета по образованию о поддержки выпускницы детского дома и т.д и т.п. крышу дома начали ремонтировать с полной заменой кровли, балок и моего потолка. Лихие подрядчики предложили мне вписаться в авантюру, в результате которой над моей квартирой сделали мансарду с террасой на крышу. Теперь я счастливый, а главное законный обладатель лофта с видом на Адмиралтейские верфи и безграничным видом на звездное небо. Не знаю как, но подрядчикам удалось обосновать наличие террасы на крыше в историческом памятнике и провести её строительство как восстановление.
Эпопея по ремонту крыши длилась несколько лет и стоила мне нескольких кредитов, сопоставимых по цене с двухкомнатной квартирой в спальном районе. Только этим летом мне покрасили потолки в квартире, и я смогла отметить окончание ремонта распитием шампанского с директором подрядной организации. Он, наверняка, ожидал, что будем пить шампанское на моей террасе, но я ограничилась столиком в ресторане с видом на питерские крыши.
Кота что ли завести, чтобы было не так одиноко приходить домой?
Переоделась и поспешила на ежевечернюю пробежку.
Несмотря на сделанные несколько кругов, засыпала с трудом: мешал запах Свена, сохранившийся на постельном белье, вызывая желание и томление.
Следующие три рабочих дня я старалась максимально загрузить себя работой, даже вызвалась съездить на совещание в Ратушу, все для того, чтобы в голове не оставалось места мечтаниям о Свене. Я не закрыла для него дверку в своём сердце, но в наших отношениях был чистый расчет с моей стороны и оплата услуг с его. Поэтому мне не стоит рассчитывать на его появление у моей двери. Хотя если его опять прижмет…
В пятницу в конце рабочего дня ко мне зашла Наталья, которая со вторника делала вид, что обижается на меня.
— Что я хочу тебе сказать, — произнесла она с видом всезнайки, — начальниха вчера звонила этой — твой декретнице. Та сказала, что дети растут как на дрожжах, мужик её тю-тю, — Наталья многозначительно закатила глаза и поджала улыбающиеся губы. — Говорит, что не может пока детей ни на кого оставить, но с финансами беда и если решит вопрос с оставлением детей, то точно выйдет на работу.
— Ну выйдет, так выйдет. В любом случае раньше чем через год её не ждут, все-таки со мной контракт об отработке целевого обучения, поэтому с Михайловной она может трындеть о чем угодно.
— Да ладно! Это ты сейчас так легко говоришь, а когда соберется выходить, то будешь нервничать. Я знаешь, что подумала. Тебе нужно забеременеть!
— И как мне это поможет?
— Беременных не увольняют!
— У меня же все равно контракт, который прекращается выходом декретницы из отпуска, — засмеялась я. — Хотя идея хорошая. Вот отремонтирую квартиру и начну беременеть! Подскажи от кого!
— От владельца банковской карты, — снова многозначительная игра мимикой.
— Я же сказала, что не знаю его, а вдруг это старый беззубый дед?
— Поищи у себя в детдоме, — поджав губы, прошипела Наташка и вышла из моего кабинета.
***
Вечером, нарезая круги по Фонтанке от Старо-Калинкина моста к Английскому мостику и обратно, вернулась к мысли о ребенке. Я уже вышла из программы «Сирота», программа «Целевое обучение» тоже подходила к завершению. Чтобы иметь социальные льготы мне необходимо вписаться еще в какую-то тему. Многие девчонки из детского дома старались родить, не оформляя ребенку отцовства, говорили, что как одинокая мать они получают пособие, льготы по оплате коммуналки и ещё что-то. После разговора с Наташей я забралась на сайт правового консультанта и посмотрела, действительно, матери с детьми до четырнадцати лет имеют определенные бонусы. Может действительно попробовать… Хотя я с детьми вообще не умею обращаться. Ребёнок — это навсегда, тут пробовать не подходит.
Вдруг меня пронзила мысль, от которой я замерла на месте. Мы расстались с моим постоянным парнем более полугода назад. После расставания, я по инерции пила контрацептивы еще три цикла (пока упаковка не закончилась). И вот уже три месяца я ничего такого не принимала. А с этим Свеном-из-подворотни у меня был незащищенный секс! Чёрт!
Вдохнула, выдохнула, побежала домой. Нужно будет провериться на инфекции и проследить задержку цикла, говорят, что если на ранних сроках принимать горячую ванну и переносить тяжести, то беременность не закрепится.
Пробегая от Английского мостика, неожиданно споткнулась. Остановилась, перевела дыхание и подняла глаза. Оказалось, что я нахожусь напротив небольшой больничной часовни, рядом с которой женщина вынула из коляски малыша и нежно взяла его на руки. Я не слышала, что она ему говорит, но поняла, что мне это нравится и я тоже так хочу.
Не знаю, что щелкнуло в моей бедовой голове, но глядя на крест часовни, я прошептала: «Согласна родить детей, но только выращивать их буду в замке!»
***
Запах Свена с постели выветрился и уже не вызывал жгучего желания. Зато сам Свен снился каждую ночь, к сожалению, в подсобке и с органом фантастических размеров. Всё было вполне объяснимо и понятно — у меня слишком долго не было нормального секса (точнее вообще никакого).
В выходные, чтобы отвлечься от одиночества в квартире с террасой и от появления мыслей о счастье со Свеном, напросилась к подружке Алле на стрижку и окраску.
С Аллой мы сблизились уже после ухода из детского дома, когда я стала её клиенткой. Укоротив и слегка осветлив мои волосы мелированием, Алка рассказала мне новости о наших общих знакомых детдомовцах.
— Катя ребенка родила. Девочку!
— Да ты что?! И как?
— Ну как! Как всегда сложно. Просит прийти, посидеть, помочь. Одной-то с мелкой трудно. Я собираюсь после работы сегодня к ней зайти. Хочешь со мной?
— Давай.
— У меня после тебя еще одна запись. Окраска со стрижкой, но там быстро, так что часа через два освобожусь. — Алла уложила мою стрижку под мальчика. — Да, светлые пряди тебе идут. Глаза кажутся выразительней.
— Может мне какой-нибудь подарок Кате купить для новорожденной?
— Лучше закупи продуктов: молоко, сыр, вареную колбасу, макароны, крупы, масло. По магазинам ей ходить некогда, а на подарок — тыщу в конвертике! У нас так принято, — пояснила Алла, поймав мой удивленный взгляд.
Пока подруга занималась с последней клиенткой, я смоталась в ближайший супермаркет и набрала всего и много, сдерживая себя постоянным напоминанием, что это все еще придется на себе тащить. В итоге договорилась, что Алла подойдёт к супермаркету и оттуда мы поедем на такси. Так и сделали.
С четырьмя огромными пакетами таксист высадил нас на не расселенных задворках улицы Шкапина. Поднимать пакеты на пятый этаж без лифта нам пришлось самостоятельно.
