Шмель очень удивился и сказал:
- Просто так? А разве еда достаётся без труда?
Пчела молча дала ему мёд и сказала:
- Иногда достаточно просто попросить. Но только иногда! А вот бесполезный труд - это даже как-то смешно.
И шмель не нашёлся, что ответить!
ЧЁРНАЯ ЛИЛИЯ
В кукольной беседке Юноны феи иногда устраивают чаепитие.
Юноне пять лет, и она знает, что делать, чтобы феи прилетели к ней на чай. Надо попросить дядю Теренция вынести на веранду или во двор игрушечную беседку, надо попросить у тёти Лиры фарфоровый пузатый чайничек с водой, надо вынести ящичек с фарфоровым сервизом и расставить на игрушечном столике чашечки, каждая размером – с напёрсточек. И тарелочки, тоненькие, словно цветочные лепестки. Надо также зубами расколоть леденец на несколько слюдяных, сладко пахнущих осколков. Их лучше положить отдельно, на маленькое блюдо.
Потом в каждую чашечку надо положить по одной крупиночке сахарного песка, налить по чуть-чуть тёплой водички. Феи не пьют настоящий чай, и лучше не класть в воду цветочных лепестков. Не то они обидятся. Зато они любят сладкое! Крошечные маковые зёрнышки, кусочки глазури с разноцветных пряников и сладкие крошки от печенья можно насыпать в малюсенькую корзиночку. Поставить всё на столик и отойти на несколько шагов. К примеру, за тот жасминовый куст. И ждать. И смотреть.
Вон ту фею зовут Душистый Горошек, а вон ту – Ромашка. Вон ту красавицу феи называют Клематис, а эту - Василёк. Фею в розовом платье зовут Розочкой, а вредная и озорная фея в жёлтом - это Лютик.
Однажды Юнона устраивает им чаепитие под старой липой. По небу плывут высокие тёплые облака, по травам пробегает озорной первый ветер. Юна умеет различать, какой ветер дует. Этому ветру можно крикнуть: «Пливеееет!» - и в ответ он зашуршит в траве, будто убегающий заяц.
Юна устраивает чаепитие, и видит, что вместе с уже знакомыми феями пришла новенькая. Она в чёрном. Густо-чёрном. До сего дня Юнона никогда не видела чёрных цветов, но слышала, что они бывают.
- Как тебя зовут? – спросила девочка, забыв о негласном правиле: ты не мешаешь феям, феи делают вид, что не замечают тебя.
Цветочные малютки брызнули из беседки во все стороны, но маленькая чёрная осталась, жуя кусочек розовой глазури.
- Чёрная Лилия, - говорит она важно. – Твой дедушка посадил мой цветок там, за садом, на месте пепелища.
Юнона никогда не была там, за садом. Туда незачем ходить. И одной нельзя! Оттуда взлетают драконы. Но теперь ей интересно увидеть чёрный цветок.
- Покажешь? – просит она.
Фея снисходительно кивает.
- Вот только чай допьём. И пойдём.
Юнона уже слышала много сказок. К примеру, дядя Теренций рассказывал про королеву-мертвушку, а тётя Лира – про белую стаю. А бабушка Майя минувшей зимой много рассказывала историй о пиратах и волшебниках. Но про фей она слышала всего одну сказку. Поэтому и не знала, что феи могут быть злыми и иногда даже похищают детей.
Вот почему она так спокойно идёт за летящей феечкой в чёрном платье и становится на ту землю, что была когда-то покрыта углями и пеплом. Именно здесь растут чёрные лилии. Кивают тёмными лепестками. О нет, они не черны, они – словно тёмная густая кровь.
Юнона зачарованно тянется к одному из цветов. Непохоже, будто дедушка сажал их. Он бы высадил лилии на красивой клумбе. А эти растут среди сорной травы. Но девочка об этом не думает: она очарована запахом лилий, сладким, чуть-чуть отдающим тленом. Ни сойти с места она уже не может, ни закричать, ни даже зашептать. Ей начинает казаться, что фея – нехорошая. А вон и ещё феи! Тоже в чёрненьких платьях, с тёмно-красными волосами, страшноватые такие феи… раз, два, три… шесть. Или пять? Юнона шевелит губами и загибает пальчики: считает она не очень хорошо.
- Слушай же, человеческое дитя! Здесь пролилась кровь демона, - шевельнув крошечными ноздрями, сказала чёрная фея. – И родилась когда-то первая фея – Чёрная Лилия. А теперь нас стало больше, мы окрепли, но нам нужны ещё маленькие солдаты. Где нам взять души для того, чтобы появились феи? Где, как не среди людей искать их? А детские души больше всего подходят…
Юна пугается. В её горле першит, и она думает о том, что хорошо бы сейчас попить водички. Даже из напёрсточка. Даже из чашечки цветка. На чёрных лепестках лилий – светлые росинки. Они отливают красноватым, словно капельки крови. И этот запах… нехороший запах. Юноне он не нравится.
Юнона чихает. Из её носа вырывается пламя, но зато ей сразу делается легче. Пропадает дурнота, и она вновь может сойти с места. Испугаться огня из носика девочка не успевает – слишком он быстро погас. И девочке не больно.
- Ой, - говорит она, склоняясь над островком выгоревшей травы. – Цветочки… феечки… простите! Ой, ой… оооой.
Девочка бежит домой – бежит изо всех сил, прижимая к груди единственный уцелевший лепесток.
Возле крыльца она видит папу.
- Папа! – кричит она! – Я чихнула, и всё сгорело! Я не хотела, так само получилось!
- Вот как, - говорит папа. – Ну что же, значит, скоро у тебя вырастут крылышки, и ты сможешь летать!
- Как стрекоза или как бабочка? Или как фея? – спрашивает Юнона обстоятельно.
Необходимо же выяснить, в самом деле, как именно она будет летать. А то, если как жучок, то лучше не надо!
- Как я, - говорит папа.
Юнона визжит от восторга.
- Покажиии! – кричит она, с удовольствием предвкушая волшебное превращение.
Папочка не какая-то там цветочная фея.
Папа отходит чуть подальше и превращается в дракона. Его чешуя так и переливается на солнце рдяными бликами.
Но Юна уже погрустнела.
- И феечки, кажется, тоже сгорели, - говорит она. – Пять или шесть феечек.
Она показывает свою пятерню.
- Вот сколько.
На землю из руки Юноны падает измятый багрово-чёрный лепесток, и папочка наклоняется над ним.
- Это были нехорошие феи, - говорит он.
- Их никто не любил? – спрашивает Юна.
- Видимо, да. Покажи мне, где ты чихнула. Я хочу посмотреть, нет ли там других нехороших фей.
Юнона улыбается.
Она-то понимает, что папочке на самом деле интересно, как сильно она чихнула.
Рыжее солнце заходило за резные края гор, рыжие сосны раскачивались на рыжем ветру, протяжно тянули свои рыжие песни и радовались закату.
Заканчивалось лето. Склоны холмов и предгорья, покрытые выгоревшей на жарком солнце травой, отдыхали под ласковыми августовскими лучами.
В этот мягкий, тёплый, но не жаркий, закатный час возле маленького озера кто-то развёл костёр и теперь сидел возле него, жаря на палочке хлеб. Был он, кажется, молод и, возможно хорош собой – но это смотря с кем сравнивать. Если, допустим, взять смуглых и изумительно прекрасных эльфов Рузеллы с их разноцветными длинными волосами, то, верно, не так уж и хорош. А если, допустим, с сравнивать с уродливыми и страшными великанами-грохотунами из северных краёв – то исключительно прекрасен!
На запах поджаренного на огне хлеба из-под камня выбрался маленький горный дух. Не то чтобы был он голоден или жаден, ему и вовсе необязательно было питаться человеческой пищей, но любопытство одолело.
- Привет, добрый путник, - сказал маленький горный дух. – Чем это так вкусно пахнет?
- Это – хлеб, который выпекает добрый пекарь там, внизу, в деревушке, - охотно пояснил путник. – Хочешь кусочек?
- Не откажусь, - ответил горный дух и, получив ломтик горячего хлеба, быстро съел его.
И, не поблагодарив, скрылся в густом черничнике.
- Хоть бы спасибо сказал, - вздохнул путник.
Пожал плечами и принялся за поздний обед, как вдруг из озера появилась прекрасная озёрная дева.
- Привет, добрый путник, - сказала она. – А чем это так вкусно пахнет?
- А это, видишь ли, колбаса из мясной лавки, что держит одна добрая женщина в долине, - пояснил путник. – Не хочешь ли сесть рядом со мной и перекусить?
Взяла дева ломтик колбасы и кусочек хлеба, быстро проглотила и нырнула обратно в воду, не сказав ни слова благодарности.
Заварил путник чай, доел хлеб, сыр и колбасу, как вдруг с небес опустился на землю крылатый небесный дух из тех, что строят гнёзда в кронах вековых сосен.
- А что у тебя в котелке, добрый путник? - спросил птичьим высоким голосом.
- Чай с душистыми травами и сладкими ягодами. Будешь?
Кивнул дух, сел рядом с путником, а только долго рассиживать не стал.
Выпил кружку чаю и молча улетел.
- Видно, такой уж я сам по себе неприятный с виду путник, что никто не хочет посидеть со мной, поговорить, или хотя бы поблагодарить за вкусную еду и горячее питьё! – с горечью заметил парень.
Завернулся в одеяло – да и уснул прямо так, у костра.
А ночью поползли к нему со всех сторон страшные каменные тролли, похожие на замшелые валуны. Испокон веков были они людоедами. Но встал на их пути маленький горный дух – и прогнал вон, повелев забиться в дальние пещеры и закаменеть там на год-другой.
Только тролли уползли прочь, как вылез из воды жуткий щукозуб, чудовище почище вурдалаков, только живут щукозубы не на кладбище, а там, где какой-нибудь злыдень утоп. Да только схватила его озёрная дева за скользкий хвост. Дёрнула, размахнулась – и вышвырнула на тот бережок озера.
- И не возвращайся, а то засушу, как воблу, - пригрозила кулаком.
А у здешних озёрных дев ручки-то отнюдь не лилейные, да и сами по себе они девушки не хрупкие!
Вздрогнул путник от сильного всплеска, проснулся – вроде бы тишина кругом. Поглядел, а у самого берега озёрная дева плещется. Вздохнул – мол, не спится же тебе, девушка! – на другой бок повернулся и снова уснул.
Замёрз путник под утро, задрожал, одеялом стал поплотнее укрываться. И тут уж небесный дух его крыльями укрыл, укутал, согрел. Как путник его – чаем.
Проснулся добрый человек, и видит: на земле следы троллей, чуть подальше на берегу борозды от щукозубьих когтей – видно, цеплялся изо всех сил, когда его озёрная дева хватала! А сам он лежит, тёплым белым крылом укрытый.
Так и понял добрый путник, что не зря делился со здешними духами – поблагодарили они его на славу. Собрал он вещи, погасил костерок, а на камне рядышком оставил: чаю в котелке, да хлеб из пекарни, колбасу из мясной лавки и впридачу - три карамельки, завалявшиеся на дне дорожной сумки. Но уже не за спасибо оставил, а просто так.
Цветочные феи? Чайные гномы? Ах, если бы этими чудными существами и ограничивалось! Хотя… ведь тогда было бы далеко не так интересно попасть в этот маленький городок на краю большого мира. В городок, пропахший чаем, где быстрые летающие корабли со всех концов приносили новости и упоительно пахнущие мешки, наполненные чёрными, синими, зелёными и рыжими сушёными листочками, прихотливо скрученными или затейливо свёрнутыми. И однажды в таком мешке приехала в городок маленькая чайная фея. Её юные крылышки ещё были скукожены, как листик зелёного чая. Её маленькие глазки то и дело наполнялись крошечными слёзками. Подружки для смеха посадили фею в мешок, завязали ленточкой и написали «Для фрау Тей», хотя никто-никто на их островке даже предположить не мог, что фрау Тей существует. И существует она именно в том городе, куда летел воздушный чайный клипер с грузом подарков, посылок и просто чая на продажу. Фея хотела выбраться наружу, но тут пришли люди, а феи не любят показываться им на глаза. С тревогой следили подружки, как мешок с чаем грузят на корабль, а потом – как чайный клипер поднимается в небо и быстро-быстро набирает высоту…
Фрау Тей любила вечерком выпить чашку-другую-третью ароматного чаю вприкуску с вафелькой или шоколадным кексом. Кексы с изюмом она любила несколько меньше, но именно такие приносил ей почтальон герр Шрай. А в компании с этим разговорчивым немолодым человеком старушка готова была скушать не только кексы с изюмом, но даже нелюбимые ею меренги. И вот, получив от герра Шрая посылку с чаем и два изумительно свежих кекса, фрау Тей тут же поспешила поставить на плиту чайник. И почтальон, конечно же, любезно заторопился ей помогать. Завязанный коричневой ленточкой мешочек остался в столовой на каминной полочке, но на полку мягко вспрыгнула кошка. Она подцепила ленточку лапкой, и фея наконец-то сумела выбраться наружу. Прямо в кошкины когти! Кошка помяла фее крылышки, но удержать кроху не сумела. Феечка вырвалась на свободу и заметалась по комнате, пока не увидела симпатичный пузатый чайничек, задвинутый за большие каминные часы. Чайник был покрыт пылью, с его ручки свисала паутинка, но фее на это сейчас было плевать! Она залезла внутрь, закрыла за собой фарфоровую крышку и притихла.
Так феечка поселилась в чайнике. Уже на другой день она отчистила его до блеска, а потом нашла в кладовке обрывочки лент и кисеи да сшила себе красивое платье – коричневых и розовых тонов. А через неделю, когда старушка фрау Тей устроила уборку, она увидела красивый старый чайник и очень обрадовалась.
- Так вот он где! Как раз будет у меня отличный чай к празднику, а в таком чайничке он, пожалуй, получится ещё вкуснее!
И перенесла чайничек на кухню. И феечка перебралась туда следом за своим домиком. Правда, теперь в нём время от времени стал появляться чай, но на ночь добрая и заботливая фрау Тей всегда его мыла и ставила в буфет. Так что фея могла спать в чайнике спокойно, не опасаясь кошки.
Целых полгода жила феечка в уюте и довольстве, а для феечек это немалый срок! Только иногда пушистая белая кошка досаждала ей. И однажды, когда фрау Тей внезапно увезли на карете скорой помощи в больницу, чайник остался стоять посреди стола. Кошка забралась туда, мигом скинула фарфоровую крышку и принялась лапой ловить феечку в чайнике. На счастье или несчастье феи чайник скатился со стола и раскололся на несколько частей, но сама-то она осталась жива. Пришёл герр Шрай, шикнул на кошку, а осколки вместе с феей сгрёб в совок и вышвырнул в мусорный ящик на заднем дворе. Рыдая, подхватила маленькая фея отколотую ручку чайника и, таща её за собой, побрела по улице, думая, что её выкинули тоже.
У феи, жившей в заварочном чайнике фрау Тей, начались не лучшие дни. Сначала она жила в парке, где на клумбе лежал почти целый кувшин. Из него шла дорожка разноцветных камешков, наверху рос мох, а по краям - очень миленькие цветочки и травинки. Но увы, каждый день смотритель парка герр Вертер и его юный помощник Ханс поливали клумбу, и оттого в кувшине постоянно собиралась вода. Фее приходилось спать почти возле самого горлышка, и её могли увидеть. Так что спустя всего несколько дней она пришла к выводу, что так больше продолжаться не может. Отчистив с платьица следы плесени, фея отправилась на поиски нового домика.
На другом конце парка она нашла брошенную норку бурундука. Но провела там всего лишь одну ночь, потому что её напугала сова, заглянувшая в нору на рассвете страшным жёлтым глазом. Перейдя с утра пораньше большой проспект, феечка дошла до городской ратуши, которая показалась ей очень большой и красивой. На самом деле ратуша маленького городка не отличалась высотой и величием, но ведь фея-то была совсем крошечной! И она оказалась очарована этим старым зданием. Особенно понравились ей часы на главной башне. Сначала она и не думала подниматься к ним, а только стояла, задрав голову, пока не затекла шея.
- Просто так? А разве еда достаётся без труда?
Пчела молча дала ему мёд и сказала:
- Иногда достаточно просто попросить. Но только иногда! А вот бесполезный труд - это даже как-то смешно.
И шмель не нашёлся, что ответить!
Часть 5. Чёрная лилия
ЧЁРНАЯ ЛИЛИЯ
В кукольной беседке Юноны феи иногда устраивают чаепитие.
Юноне пять лет, и она знает, что делать, чтобы феи прилетели к ней на чай. Надо попросить дядю Теренция вынести на веранду или во двор игрушечную беседку, надо попросить у тёти Лиры фарфоровый пузатый чайничек с водой, надо вынести ящичек с фарфоровым сервизом и расставить на игрушечном столике чашечки, каждая размером – с напёрсточек. И тарелочки, тоненькие, словно цветочные лепестки. Надо также зубами расколоть леденец на несколько слюдяных, сладко пахнущих осколков. Их лучше положить отдельно, на маленькое блюдо.
Потом в каждую чашечку надо положить по одной крупиночке сахарного песка, налить по чуть-чуть тёплой водички. Феи не пьют настоящий чай, и лучше не класть в воду цветочных лепестков. Не то они обидятся. Зато они любят сладкое! Крошечные маковые зёрнышки, кусочки глазури с разноцветных пряников и сладкие крошки от печенья можно насыпать в малюсенькую корзиночку. Поставить всё на столик и отойти на несколько шагов. К примеру, за тот жасминовый куст. И ждать. И смотреть.
Вон ту фею зовут Душистый Горошек, а вон ту – Ромашка. Вон ту красавицу феи называют Клематис, а эту - Василёк. Фею в розовом платье зовут Розочкой, а вредная и озорная фея в жёлтом - это Лютик.
Однажды Юнона устраивает им чаепитие под старой липой. По небу плывут высокие тёплые облака, по травам пробегает озорной первый ветер. Юна умеет различать, какой ветер дует. Этому ветру можно крикнуть: «Пливеееет!» - и в ответ он зашуршит в траве, будто убегающий заяц.
Юна устраивает чаепитие, и видит, что вместе с уже знакомыми феями пришла новенькая. Она в чёрном. Густо-чёрном. До сего дня Юнона никогда не видела чёрных цветов, но слышала, что они бывают.
- Как тебя зовут? – спросила девочка, забыв о негласном правиле: ты не мешаешь феям, феи делают вид, что не замечают тебя.
Цветочные малютки брызнули из беседки во все стороны, но маленькая чёрная осталась, жуя кусочек розовой глазури.
- Чёрная Лилия, - говорит она важно. – Твой дедушка посадил мой цветок там, за садом, на месте пепелища.
Юнона никогда не была там, за садом. Туда незачем ходить. И одной нельзя! Оттуда взлетают драконы. Но теперь ей интересно увидеть чёрный цветок.
- Покажешь? – просит она.
Фея снисходительно кивает.
- Вот только чай допьём. И пойдём.
Юнона уже слышала много сказок. К примеру, дядя Теренций рассказывал про королеву-мертвушку, а тётя Лира – про белую стаю. А бабушка Майя минувшей зимой много рассказывала историй о пиратах и волшебниках. Но про фей она слышала всего одну сказку. Поэтому и не знала, что феи могут быть злыми и иногда даже похищают детей.
Вот почему она так спокойно идёт за летящей феечкой в чёрном платье и становится на ту землю, что была когда-то покрыта углями и пеплом. Именно здесь растут чёрные лилии. Кивают тёмными лепестками. О нет, они не черны, они – словно тёмная густая кровь.
Юнона зачарованно тянется к одному из цветов. Непохоже, будто дедушка сажал их. Он бы высадил лилии на красивой клумбе. А эти растут среди сорной травы. Но девочка об этом не думает: она очарована запахом лилий, сладким, чуть-чуть отдающим тленом. Ни сойти с места она уже не может, ни закричать, ни даже зашептать. Ей начинает казаться, что фея – нехорошая. А вон и ещё феи! Тоже в чёрненьких платьях, с тёмно-красными волосами, страшноватые такие феи… раз, два, три… шесть. Или пять? Юнона шевелит губами и загибает пальчики: считает она не очень хорошо.
- Слушай же, человеческое дитя! Здесь пролилась кровь демона, - шевельнув крошечными ноздрями, сказала чёрная фея. – И родилась когда-то первая фея – Чёрная Лилия. А теперь нас стало больше, мы окрепли, но нам нужны ещё маленькие солдаты. Где нам взять души для того, чтобы появились феи? Где, как не среди людей искать их? А детские души больше всего подходят…
Юна пугается. В её горле першит, и она думает о том, что хорошо бы сейчас попить водички. Даже из напёрсточка. Даже из чашечки цветка. На чёрных лепестках лилий – светлые росинки. Они отливают красноватым, словно капельки крови. И этот запах… нехороший запах. Юноне он не нравится.
Юнона чихает. Из её носа вырывается пламя, но зато ей сразу делается легче. Пропадает дурнота, и она вновь может сойти с места. Испугаться огня из носика девочка не успевает – слишком он быстро погас. И девочке не больно.
- Ой, - говорит она, склоняясь над островком выгоревшей травы. – Цветочки… феечки… простите! Ой, ой… оооой.
Девочка бежит домой – бежит изо всех сил, прижимая к груди единственный уцелевший лепесток.
Возле крыльца она видит папу.
- Папа! – кричит она! – Я чихнула, и всё сгорело! Я не хотела, так само получилось!
- Вот как, - говорит папа. – Ну что же, значит, скоро у тебя вырастут крылышки, и ты сможешь летать!
- Как стрекоза или как бабочка? Или как фея? – спрашивает Юнона обстоятельно.
Необходимо же выяснить, в самом деле, как именно она будет летать. А то, если как жучок, то лучше не надо!
- Как я, - говорит папа.
Юнона визжит от восторга.
- Покажиии! – кричит она, с удовольствием предвкушая волшебное превращение.
Папочка не какая-то там цветочная фея.
Папа отходит чуть подальше и превращается в дракона. Его чешуя так и переливается на солнце рдяными бликами.
Но Юна уже погрустнела.
- И феечки, кажется, тоже сгорели, - говорит она. – Пять или шесть феечек.
Она показывает свою пятерню.
- Вот сколько.
На землю из руки Юноны падает измятый багрово-чёрный лепесток, и папочка наклоняется над ним.
- Это были нехорошие феи, - говорит он.
- Их никто не любил? – спрашивает Юна.
- Видимо, да. Покажи мне, где ты чихнула. Я хочу посмотреть, нет ли там других нехороших фей.
Юнона улыбается.
Она-то понимает, что папочке на самом деле интересно, как сильно она чихнула.
Часть 6. Не за спасибо
Рыжее солнце заходило за резные края гор, рыжие сосны раскачивались на рыжем ветру, протяжно тянули свои рыжие песни и радовались закату.
Заканчивалось лето. Склоны холмов и предгорья, покрытые выгоревшей на жарком солнце травой, отдыхали под ласковыми августовскими лучами.
В этот мягкий, тёплый, но не жаркий, закатный час возле маленького озера кто-то развёл костёр и теперь сидел возле него, жаря на палочке хлеб. Был он, кажется, молод и, возможно хорош собой – но это смотря с кем сравнивать. Если, допустим, взять смуглых и изумительно прекрасных эльфов Рузеллы с их разноцветными длинными волосами, то, верно, не так уж и хорош. А если, допустим, с сравнивать с уродливыми и страшными великанами-грохотунами из северных краёв – то исключительно прекрасен!
На запах поджаренного на огне хлеба из-под камня выбрался маленький горный дух. Не то чтобы был он голоден или жаден, ему и вовсе необязательно было питаться человеческой пищей, но любопытство одолело.
- Привет, добрый путник, - сказал маленький горный дух. – Чем это так вкусно пахнет?
- Это – хлеб, который выпекает добрый пекарь там, внизу, в деревушке, - охотно пояснил путник. – Хочешь кусочек?
- Не откажусь, - ответил горный дух и, получив ломтик горячего хлеба, быстро съел его.
И, не поблагодарив, скрылся в густом черничнике.
- Хоть бы спасибо сказал, - вздохнул путник.
Пожал плечами и принялся за поздний обед, как вдруг из озера появилась прекрасная озёрная дева.
- Привет, добрый путник, - сказала она. – А чем это так вкусно пахнет?
- А это, видишь ли, колбаса из мясной лавки, что держит одна добрая женщина в долине, - пояснил путник. – Не хочешь ли сесть рядом со мной и перекусить?
Взяла дева ломтик колбасы и кусочек хлеба, быстро проглотила и нырнула обратно в воду, не сказав ни слова благодарности.
Заварил путник чай, доел хлеб, сыр и колбасу, как вдруг с небес опустился на землю крылатый небесный дух из тех, что строят гнёзда в кронах вековых сосен.
- А что у тебя в котелке, добрый путник? - спросил птичьим высоким голосом.
- Чай с душистыми травами и сладкими ягодами. Будешь?
Кивнул дух, сел рядом с путником, а только долго рассиживать не стал.
Выпил кружку чаю и молча улетел.
- Видно, такой уж я сам по себе неприятный с виду путник, что никто не хочет посидеть со мной, поговорить, или хотя бы поблагодарить за вкусную еду и горячее питьё! – с горечью заметил парень.
Завернулся в одеяло – да и уснул прямо так, у костра.
А ночью поползли к нему со всех сторон страшные каменные тролли, похожие на замшелые валуны. Испокон веков были они людоедами. Но встал на их пути маленький горный дух – и прогнал вон, повелев забиться в дальние пещеры и закаменеть там на год-другой.
Только тролли уползли прочь, как вылез из воды жуткий щукозуб, чудовище почище вурдалаков, только живут щукозубы не на кладбище, а там, где какой-нибудь злыдень утоп. Да только схватила его озёрная дева за скользкий хвост. Дёрнула, размахнулась – и вышвырнула на тот бережок озера.
- И не возвращайся, а то засушу, как воблу, - пригрозила кулаком.
А у здешних озёрных дев ручки-то отнюдь не лилейные, да и сами по себе они девушки не хрупкие!
Вздрогнул путник от сильного всплеска, проснулся – вроде бы тишина кругом. Поглядел, а у самого берега озёрная дева плещется. Вздохнул – мол, не спится же тебе, девушка! – на другой бок повернулся и снова уснул.
Замёрз путник под утро, задрожал, одеялом стал поплотнее укрываться. И тут уж небесный дух его крыльями укрыл, укутал, согрел. Как путник его – чаем.
Проснулся добрый человек, и видит: на земле следы троллей, чуть подальше на берегу борозды от щукозубьих когтей – видно, цеплялся изо всех сил, когда его озёрная дева хватала! А сам он лежит, тёплым белым крылом укрытый.
Так и понял добрый путник, что не зря делился со здешними духами – поблагодарили они его на славу. Собрал он вещи, погасил костерок, а на камне рядышком оставил: чаю в котелке, да хлеб из пекарни, колбасу из мясной лавки и впридачу - три карамельки, завалявшиеся на дне дорожной сумки. Но уже не за спасибо оставил, а просто так.
Часть 7. Фея из заварочного чайника
Цветочные феи? Чайные гномы? Ах, если бы этими чудными существами и ограничивалось! Хотя… ведь тогда было бы далеко не так интересно попасть в этот маленький городок на краю большого мира. В городок, пропахший чаем, где быстрые летающие корабли со всех концов приносили новости и упоительно пахнущие мешки, наполненные чёрными, синими, зелёными и рыжими сушёными листочками, прихотливо скрученными или затейливо свёрнутыми. И однажды в таком мешке приехала в городок маленькая чайная фея. Её юные крылышки ещё были скукожены, как листик зелёного чая. Её маленькие глазки то и дело наполнялись крошечными слёзками. Подружки для смеха посадили фею в мешок, завязали ленточкой и написали «Для фрау Тей», хотя никто-никто на их островке даже предположить не мог, что фрау Тей существует. И существует она именно в том городе, куда летел воздушный чайный клипер с грузом подарков, посылок и просто чая на продажу. Фея хотела выбраться наружу, но тут пришли люди, а феи не любят показываться им на глаза. С тревогой следили подружки, как мешок с чаем грузят на корабль, а потом – как чайный клипер поднимается в небо и быстро-быстро набирает высоту…
Фрау Тей любила вечерком выпить чашку-другую-третью ароматного чаю вприкуску с вафелькой или шоколадным кексом. Кексы с изюмом она любила несколько меньше, но именно такие приносил ей почтальон герр Шрай. А в компании с этим разговорчивым немолодым человеком старушка готова была скушать не только кексы с изюмом, но даже нелюбимые ею меренги. И вот, получив от герра Шрая посылку с чаем и два изумительно свежих кекса, фрау Тей тут же поспешила поставить на плиту чайник. И почтальон, конечно же, любезно заторопился ей помогать. Завязанный коричневой ленточкой мешочек остался в столовой на каминной полочке, но на полку мягко вспрыгнула кошка. Она подцепила ленточку лапкой, и фея наконец-то сумела выбраться наружу. Прямо в кошкины когти! Кошка помяла фее крылышки, но удержать кроху не сумела. Феечка вырвалась на свободу и заметалась по комнате, пока не увидела симпатичный пузатый чайничек, задвинутый за большие каминные часы. Чайник был покрыт пылью, с его ручки свисала паутинка, но фее на это сейчас было плевать! Она залезла внутрь, закрыла за собой фарфоровую крышку и притихла.
Так феечка поселилась в чайнике. Уже на другой день она отчистила его до блеска, а потом нашла в кладовке обрывочки лент и кисеи да сшила себе красивое платье – коричневых и розовых тонов. А через неделю, когда старушка фрау Тей устроила уборку, она увидела красивый старый чайник и очень обрадовалась.
- Так вот он где! Как раз будет у меня отличный чай к празднику, а в таком чайничке он, пожалуй, получится ещё вкуснее!
И перенесла чайничек на кухню. И феечка перебралась туда следом за своим домиком. Правда, теперь в нём время от времени стал появляться чай, но на ночь добрая и заботливая фрау Тей всегда его мыла и ставила в буфет. Так что фея могла спать в чайнике спокойно, не опасаясь кошки.
Целых полгода жила феечка в уюте и довольстве, а для феечек это немалый срок! Только иногда пушистая белая кошка досаждала ей. И однажды, когда фрау Тей внезапно увезли на карете скорой помощи в больницу, чайник остался стоять посреди стола. Кошка забралась туда, мигом скинула фарфоровую крышку и принялась лапой ловить феечку в чайнике. На счастье или несчастье феи чайник скатился со стола и раскололся на несколько частей, но сама-то она осталась жива. Пришёл герр Шрай, шикнул на кошку, а осколки вместе с феей сгрёб в совок и вышвырнул в мусорный ящик на заднем дворе. Рыдая, подхватила маленькая фея отколотую ручку чайника и, таща её за собой, побрела по улице, думая, что её выкинули тоже.
У феи, жившей в заварочном чайнике фрау Тей, начались не лучшие дни. Сначала она жила в парке, где на клумбе лежал почти целый кувшин. Из него шла дорожка разноцветных камешков, наверху рос мох, а по краям - очень миленькие цветочки и травинки. Но увы, каждый день смотритель парка герр Вертер и его юный помощник Ханс поливали клумбу, и оттого в кувшине постоянно собиралась вода. Фее приходилось спать почти возле самого горлышка, и её могли увидеть. Так что спустя всего несколько дней она пришла к выводу, что так больше продолжаться не может. Отчистив с платьица следы плесени, фея отправилась на поиски нового домика.
На другом конце парка она нашла брошенную норку бурундука. Но провела там всего лишь одну ночь, потому что её напугала сова, заглянувшая в нору на рассвете страшным жёлтым глазом. Перейдя с утра пораньше большой проспект, феечка дошла до городской ратуши, которая показалась ей очень большой и красивой. На самом деле ратуша маленького городка не отличалась высотой и величием, но ведь фея-то была совсем крошечной! И она оказалась очарована этим старым зданием. Особенно понравились ей часы на главной башне. Сначала она и не думала подниматься к ним, а только стояла, задрав голову, пока не затекла шея.
