Аннотация к эпизоду
Бланш сдаёт физподготовку за себя и "за вон того парня", а потом едет в столицу добывать магические минералы для Этьена.Глава 1. Бланш
Если у тебя есть цель и тебя зовут Бланш Мари-Клер Паради – то становишься этаким очень милым и красивым носорогом. Он носит розовое в цветочек платье, туфли на среднем каблуке-рюмочке, очень актуальным этим летом, и он не знает, что такое препятствия. В сумке у носорога зеркальце, помада и пудра, а в большом пакете – лёгкий брючный костюм и спортивные туфли.
Утро носорога начинается не с кофе и круассана, а с пробежки по аллее, что идёт параллельно Морской улице. Одетый в шорты до колен и хлопчатую футболку, он бежит до самого пляжа, затем скидывает одежду, оставшись в купальнике, и ныряет с невысоких мостков. За буйки носорог предусмотрительно не заплывает: у него же цель. Когда есть цель, вовсе не хочется тонуть. Потом носорог бежит обратно домой, принимает душ и надевает платье. Кофе. Кусочек куриной ветчины и листик салата. Когда Этьен не видит, Бланш потихоньку съедает половинку булочки, а вторую заворачивает в салфетку и прячет в сумку. Вредит фигуре? Зато полезно для души!
Носорог хватает спортивную одежду и быстрым шагом – пешком и только пешком! – устремляется в полицейский участок. Здесь под пристальным присмотром самого комиссара Верньера он учится подтягиваться на турнике, отжиматься и прыгать в длину и высоту. Хорошо, что до прыжков в ширину никто не додумался, а то если ты носорог по имени Бланш Мари-Клер Паради – у тебя ведь не четыре ноги, а только две, правда, очень симпатичных. Опять вчера вырубилась и забыла про восковые полоски… Поэтому ноги лучше прятать под шелковистыми тонкими чулками.
После тренировки носорог обедает – и отнюдь не травой в саванне. А после обеда у него занятия на стрельбище. Несмотря на наушники, левое ухо постоянно закладывает. И ещё время от времени начинает дёргаться левый глаз! Носорог иногда жалуется на это своему другу доктору Бонэ, но в связи со свалившимся на него отпуском доктор сейчас – ленивая панда. Он только велит прикладывать к глазу компресс, а в ухо капает чем-то вонючим, но никакой магии не применяет. Наверно, ленится. А носорогу не до лени и не до шуток. Стреляет он тоже как носорог. Никогда Бланш не думала, что у неё большой нос, но теперь он почему-то мешает целиться. Носорог попадает в мишень, но через раз. И никогда – даже близко к центру. Чудес не бывает: если ты никогда особо не занималась спортом, за месяц разве что слегка придёшь в форму.
Так проходит почти каждый день носорога по имени Бланш. Разве что с небольшими изменениями. Иногда ещё приходится раскрывать какую-нибудь интригу – как раз между обедом и ужином есть немного времени. За месяц она раскрыла гостиничную аферу и изловила очень хитрого вора дамских сумочек на пляже. Но основной её задачей остаётся сдача нормативов. В августе. Тринадцатого числа. Иногда Бланш думает, что не сможет, но потом стискивает кулачки и снова бегает по аллее. Носороги просто так не сдаются!
Ещё недавно у носорога болело всё. Эти тренировки казались непосильными и приходилось просить помощи доктора Бонэ. Тратить слишком много магической силы минерала-гале казалось Бланш ужасным транжирством. Но иногда всё-таки приходилось пользоваться и им: когда ломило поясницу или что-то заклинивало в плече.
– Я чувствую, что ставлюсь ужасной старой развалиной, – ныла она Этьену. – Мне сорок лет, а кажется, что уже… уже целых сорок пять!
Он обнимал её и утешал. Как никто, Этьен Ленуар понимал, что такое боль. Понимая, что он это понимает, Бланш снова и снова думала о своей цели: вернуть Ленуара на службу. Так он получит минерал.
Иногда закрадывались и крамольные мысли! Например – жаль, что преступница по прозвищу Кошечка так легко ранила Бланш в плечо! Ведь если бы ранение было потяжелее – она тоже получила бы минерал, целый и новый минерал, а Этьену их надо собрать много.
В голове постоянно вертелись мысли: где и как найти их. Хотя бы десяток! Но ничего пока не придумывалось.
***
Накануне важного дня, поздним вечером в дом Этьена постучался Жан-Луи Бонэ. Несмотря на душный и жаркий август, он был в чёрном, наглухо застёгнутом плаще, чёрной, низко надвинутой шляпе и, словно этого было мало – в тёмных очках.
– О мой бог, Жан-Луи, что случилось? – перепугалась Бланш.
– Тссс, – доктор Бонэ подвинул её с порога и, оглядевшись по сторонам, словно в прихожей могли оказаться враги, запер дверь на два замка и щеколду – чего здесь отродясь не делали. – Я навестил вас с тайной миссией. Если кто-то узнает, что я тут был – меня уволят!
– Кто может тебя уволить, если ты заведуешь больницей? Это же самая высокая должность в ней!
– Как это кто? А министр? – деланно удивился Жан-Луи. – Ну или я сам себя могу уволить, если, конечно, узнаю о том, что сделал. Точнее – сделаю!
– Ты шутишь, – с облегчением вздохнула Бланш.
– Ну уж нет! Шутки в сторону! Поклянись, что никто не узнает о моём ночном визите! – и доктор, скрыв лицо рукавом, устремился к гостиной.
Этьен сидел там у столика и читал книгу. При виде друга он удивился и уронил книгу на ногу, отчего зашипел и начал просить ролик-гале.
– Ничего, я сейчас тебя немного подлатаю, – доктор Бонэ снял тёмные очки и принялся колдовать над ушибленной ступнёй. – Ну вот, здесь только пара косточек треснула, и всё – не стоит даже делать инъекцию обезболивающего.
– Так зачем ты здесь? – не выдержала Бланш. – Ещё и в таком виде!
– Да всё просто, – избавляясь от шляпы и плаща, ответил Жан-Луи. – Верньер понятия не имеет, что я знаю о вашем заговоре. Считает, что чем меньше людей знает о ваших нормативах и иллюзиях – тем лучше.
– Так и есть, – откликнулся Этьен.
– А тебе нравится мысль о том, что твоя женщина будет бегать, стрелять и всякое такое вместо тебя? – живо спросил доктор.
– Не нравится, – ответил Этьен, – а ты будто бы нашёл способ этого избежать? Прежде, чем у меня треснут все кости стоп и вывихнутся лодыжки, я, пожалуй, пробегу несколько шагов, а подтянуться смогу примерно один раз – дальше руки просто оторвутся.
Бланш только вздохнула.
– Я едва дотягиваю до нижней планки. В мужских нормативах пока не тяну даже на самый минимальный минимум, – призналась она. – Я бегаю, как бегемот. Подтягиваюсь, как мешок с сахаром. А стреляю… в общем, ещё хуже. Сколько Жак меня ни гоняет – кажется, что всё становится только хуже.
– Я вчера видел, как ты бегаешь, и всё очень даже неплохо, – ободрил её Жан-Луи. – Но есть нюанс! Приезжает комиссия из Монпансьеля – сам генерал-майор Арман де Фоше. Поэтому все нормативы будут сдаваться в один день – сначала женские, потом мужские. А мужской тебе надо сдать чуть лучше, чем свой.
– Как в один день? – ахнула Бланш. – Верньер сказал – через неделю…
– А вот так, – ответил Жан-Луи. – Всё это я вызнал у Жака сегодня в бриттском пабе, будь он неладен – пиво там ужасное. Я еле избавился от отрыжки.
– Пиво до добра не доведёт, – усмехнулся Этьен. – Ну так что ты предлагаешь? Жак не отступится. В крайнем случае, моё восстановление отложится на неопределённый период…
– Я предлагаю перед мужскими соревнованиями немного поколдовать над Бланш. Помнишь, когда у тебя было только лёгкое ухудшение и упадок сил – я колол тебе «Аксентуасьон»?
– Не надо, – сказал Этьен. – Это не для Бланш.
– О чём речь? – живо заинтересовалась она.
Прода от 23.12.2024
– Это не для тебя! – горячо сказал Этьен. – Оно вредное. Обостряет все чувства, а потом, после стресса, начинается… в общем, тяжёлый отходняк.
– В смысле – похмелье? – уточнила Бланш.
– Эмоциональное выгорание. Дисфория. Ты гаснешь, словно лампочка, всё кругом становится черным-черно и жизнь теряет всякий смысл, – сказал Ленуар.
– Ну, а взамен что? Какой результат показывает это снадобье? Есть ради чего убиваться? – выпытывала Бланш.
– Есть, – сказал Бонэ. – Ещё как есть! «Аксентуасьон» придаёт силы. Я рассчитал дозу так, чтобы ты не превысила ожидаемые Верньером результаты. Если всё будет слишком хорошо – Этьена сочтут полностью здоровым и никакого минерала не дадут, поэтому…
– Придаёт силы! Ого! Дайте два! – обрадовалась Бланш. – Перед женским этапом и перед мужским!
– Нет, женские нормативы придётся сдать самостоятельно, – запротестовал Жан-Луи.
– И мужские лучше тоже, – вставил Ленуар. – Бланш, я серьёзно. Не стоит оно того! Это очень тяжёлое средство, я еле выкарабкался потом. Дисфория, депрессия…
– Это ты, – сказала Бланш. – Сам посуди: у меня даже в самые тяжёлые дни никогда не было никакой депрессии. Я не знаю, что это такое! Любые неприятности лишь делают меня ещё активнее.
– Поэтому при стрессе ты сможешь всё сдать ещё лучше и без всяких инъекций, – заверил её Этьен.
– Вот зачем ты при нём про этот препарат сказал? – упрекнула Жана-Луи Бланш. – Сделал бы мне потихоньку укол, да и всё!
– Никто лучше Этьена тебе не объяснил бы, что это такое и как работает, – ответил доктор. – И, главное, какие последствия, какое побочное действие…
– Пфф, – сказала Бланш. – Лучше подумайте, какие побочные действия будут, если я эту физпоготовку завалю. Два раза подряд один подвиг просто так не совершить! Поэтому предлагаю компромисс.
– Это какой же? – подозрительно спросил Этьен.
– А такой, такой! – ответила Бланш. – Сдаю женскую норму, а там мы с Жаном-Луи уж поглядим, как я себя буду чувствовать. Если вымотаюсь – потребую укол. Депрессия и что там?
– Дисфория, – подсказал Жан-Луи.
– Про такое даже не слышала, – отмахнулась она. – Если меня что-то такое и коснётся, у меня всегда есть напарник и друг. Мсье Ленуар и доктор Бонэ! И уж они-то, я полагаю, не дадут мне повеситься от тоски!
Мужчины переглянулись.
– А, – сказал доктор. – Мне кажется, Бланш, как всегда, права.
– Ага, – задорно сказала она. – Конечно, права! А магией нельзя как-то воспользоваться, если этот укол такой опасный?
– Не стоит, – сказал доктор. – Ты забываешь, что будешь в чужом облике. Если два мага – я и твой сын – будут использовать магию на одном объекте, то есть на тебе, результаты могут оказаться непредсказуемыми.
– Например? – спросила Бланш с искренним любопытством.
– Например, застрянешь в чужом облике. Или, когда иллюзия будет снята, твоя внешность испортится, – начал перечислять Жан-Луи. – Как-то раз я нечаянно наложил кое-какие чары на девушку, использовавшую личину, и у неё враз поседели волосы. Все, какие были.
– Всё, хватит, я поняла! Значит, укол.
– Лучше всего для начала хорошенько выспаться, – посоветовал доктор Бонэ.
***
Выспаться! А разве можно нормально и тем более хорошо выспаться, если завтра предстоит такое важное событие? По сути, даже два! Перед сном Бланш чуть не извелась – когда принимала ванну, когда созванивалась с сыном, чтобы убедиться, что он никуда не делся. Пьер-Антуан от позднего звонка был не в восторге. Но в последний месяц он вообще ни от чего не был в восторге. Кажется, его сердечная рана оказалась достаточно глубокой. Но что поделать? Нельзя же было допустить, чтобы мошенница осталась на свободе!
И в третий раз она сказала себе, что находится на взводе, когда уже постелила постель и легла. Между прочим, даже помолилась перед сном, чего за ней обычно не водилось. «Боже, дай мне сил! Много-много – столько, чтобы сдать физическую подготовку за Этьена!»
Стемнело, и за августовским окном начали петь свои долгие серенады кузнечики, и запахло откуда-то свежестью моря. Подушка казалась горячей, а воздух будто сгустился, как желе. Конечно, август такой месяц, когда под утро может стать и прохладно – но ведь до утра еще предстояло как-то промучиться.
«Я ни за что не усну!» – сказала себе Бланш. Но отключилась, едва закрыла глаза.
И утро настало очень быстро! Сначала Бланш начала натягивать спортивную форму, а потом поняла, что сегодня пробежка ей не нужна. Небольшая разминка, завтрак – вареное яйцо, нежирная ветчина и кофе. И бегом в полицейское управление!
– Могу я присутствовать? – осведомился Этьен таким безукоризненно-вежливым тоном, словно только что познакомился с Бланш.
– Наверное, – сказала она. – Хочешь поглядеть, как я опозорюсь?
– Во-первых, хочу внушить тебе немного уверенности. Во-вторых, хочу за тебя поболеть. И в-третьих, проследить, чтобы ты не уговорила Жана-Луи сделать тебе инъекцию «Аксента» без самой острой надобности.
– Ого, – сказала Бланш. – Ну тогда… Не знаю, надень, что ли, широкополую шляпу и спрячь лицо.
Она бы и ещё насоветовала маскировки для Ленуара, но тут пришёл Пьер-Антуан.
– Я тут подумал, – с порога заявил он, – что должен тебя сопроводить. И сидеть где-то поблизости. На всякий непредвиденный случай.
Говорил он хмуро и глядел куда-то вбок, но Бланш не надо было быть менталистом, чтобы понять: сын потихоньку оттаивает. И за неё беспокоится
Прода от 27.12.2024
ГЛАВА 2. Этьен
Машину Ленуара сегодня вёл доктор Бонэ. Бланш слишком нервничала. А надо было, чтобы все видели, как приехали и она, и Этьен.
– Я впервые вижу, чтобы ты была такая нервная, – сказал Жан-Луи.
– Это я её ещё немного успокоил, – сказал Этьен.
– Может быть, ты ещё немного успокоишь её? Иначе она вообще ничего не сумеет сделать, – сказал доктор.
– Боюсь, что она заснёт, – ответил Ленуар.
– Ничего не надо, я справлюсь, – вставила Бланш звенящим от напряжения голосом.
– Я никогда не видел, чтобы ты была настолько на взводе, – сказал Этьен.
– Я видел, – сказал Пьер-Антуан. – Это было перед разводом с отцом. Она тогда очень боялась, что бабушка с дедушкой как-то сделают так, чтобы она от папы не уходила.
– Это каким же образом? – засмеялся Жан-Луи.
– Ты их просто не знаешь. Родители Бастиана – настоящие вампиры, – буркнула Бланш.
– Точно, – подтвердил Пьер-Антуан. – Даже папа их избегает!
– Вместо питья крови они грызут нервы, – сказала Бланш. – И у них отлично получается. Но к счастью, Бастиан решил не звать их на подмогу, и мы разошлись достаточно мирно.
– Но волновалась она страшно, – закончил Пьер-Антуан.
– Конечно! А сейчас я немного накрутила себя. Напредставляла себе этого генерала этакой смесью моего свекра, хозяев салона, где я работала, и немного – Жака Верньера.
– Но ведь Жак-то не страшный, – сказал Этьен.
– Бывает очень страшным, – заспорила Бланш.
Этьен всё-таки немного подержал её за руку, успокаивая и приводя в порядок расшалившиеся нервы. Но спустя несколько минут Бланш бессознательно сжала его руку – правда, почти сразу отпустила, так что ничего серьёзного не произошло.
Когда они доехали до спортивной площадки за полицейским управлением, Этьен придержал доктора Бонэ за локоть, давая Бланш и её сыну уйти хорошо вперёд.
– Ты видишь её состояние, Жан-Луи. Она взвинчена до предела, – сказал он другу. – И ты знаешь, что откат от Аксентуасьона тем хуже, чем сильнее человек волнуется. Кровь разносит эту пакость гораздо быстрее…
– Да не стану я колоть ей настоящий препарат. Это обычный витамин С, – сказал Бонэ. – Немножко пощиплет, кстати, в месте укола.
И ничуть не соврал. Этьен прекрасно мог различить ложь или же маскирующий её ментальный блок. Блока тоже не было. Жан-Луи действительно приготовил для Бланш плацебо.
– Но тогда ты её обманешь, и она обидится.
– А кто ей скажет? – спросил доктор безмятежно. – Слушай, Бланш – сильная женщина, и она умничка, а разволновалась, конечно, из-за тебя. Да и Жак её наверняка накрутил.
