Аннотация к эпизоду
Этьен и Бланш продолжают расследовать убийство в бассейне. А заодно постепенно сближаются друг с другом!ГЛАВА 1. Этьен
Конечно, инспектор Ленуар в очередной раз пропустил мимо ушей предложение Жака обложиться в машине подушками. И конечно же, пожалел, когда водитель заложил на повороте сильный крен. Этьен стукнулся плечом о дверцу и теперь мечтал, чтобы его кто-нибудь уже прикончил. Кость, конечно же, была цела, но судя по ощущениям, вышла из суставной сумки. Боль была жуткая, а делать обезболивающий укол на ходу – так себе удовольствие. Запасной гале у Этьена, конечно, был при себе, но минералы лечебных роликов не помогали справиться с острой болью достаточно быстро.
Этьен твёрдо решил выпросить у Жана-Луи такой артефакт, каким пользовался похититель Бланш. Он уже пару раз его клянчил, но вредный доктор Бонэ уверял, что с этой штукой надо поосторожнее. Там выставляется мощность, а если неправильно дать заряд – можно и доиграться до паралича. В том числе и до паралича сердца, что чуть было не произошло с Бланш.
Это всё Жан-Луи уже озвучивал, но сегодня Этьен твёрдо решил, что ему такая штука подойдёт. Он ведь не идиот и не маньяк, научится пользоваться, рассчитывать заряд артефакта – и здорово облегчит себе жизнь.
Выйдя из машины, инспектор Ленуар увернулся от Жака, который хотел похлопать его по плечу, и поморщился.
– Робер, ведь я же сказал – вези инспектора бережно, как свою прабабушку! – рассердился Верньер.
– Виноват, комиссар, – вытянулся полицейский во весь немалый рост.
– Как там наша мадам Паради? – спросил Верньер.
– Без слёз не взглянешь, – честно ответил Этьен. – Похожа на клубничное пюре. Еле отговорил её мазаться сливками…
– Да ты что, – неискренне поразился Жак. – То есть ваши отношения ещё не зашли так далеко, чтобы самому броситься намазывать её сливками и потом слизывать всё с…
– Жак, – рассердился Этьен. – Она моя сиделка, а не любовница. Пойми уже разницу.
– Я всё жду, когда же она эту разницу разнесёт к чертям, – с фальшивым смущением сказал комиссар. – Серьёзно, друг, бери эту красотку в оборот и поскорее на ней женись. Где ты ещё отхватишь такую женщину, чёрт подери?
– Она меня не любит, – ответил Этьен и как бы невзначай похлопал Верньера по предплечью.
Изменить его желание устроить личную жизнь товарища было несложно. Этьен всего лишь воздействовал на одну из наиболее неприкрытых сейчас эмоций – а ведь люди, если проявляют искренние чувства, не могут их прятать. Угомонив таким образом дружеские порывы комиссара, Ленуар вернул его мысли в рабочее русло.
– Покажи мне снимки, – сказал он. – И давай поскорее поедем к бассейну.
– А плавки ты сегодня захватил? – хмыкнул Жак.
Снимки Этьен смотрел уже в автомобиле комиссара. Тот успел заметить намётанным взглядом полицейского, что Этьен держится неуклюже, мягко вправил ему плечо (это было не так-то просто сделать, не сломав что-нибудь по пути, но у Верньера был некоторый опыт) и дал немного воды, чтобы запить таблетку. На укол уже не было времени.
– Вот она, – комиссар ткнул пальцем в одно фото. – Погляди, вот она в воде. А вот, – пришёл черёд другого снимка, – она же рядом с нашей мадемуазель Беласкес. Что скажешь?
– Да, – кивнул Этьен, – Бланш была права. Иллюзия! Именно тут я видел парня, Мари его тоже увидела и была испугана. У жертвы все эмоции были под контролем, я удивился, что эту она не сдержала. Поплыла к нему, а потом я отвлёкся.
– Так все отвлеклись, – вздохнул Верньер. – Может быть, это тоже какая-то магия была? Отвод глаз…
– Или купальник мадам Паради, – полуобернувшись, сказал водитель. – Вчера у всех глаза так и съезжались к ней. Она хороша.
– Как я уже говорил, предпочитаю девушек помоложе и похудее, – сказал Жак. – Но нельзя не признать, этот её голый купальник…
– На подозреваемой мужской купальный костюм. Майка и плавки-шорты, – заметил Этьен. – И думаю, что шапка у нее именно красная. Как и плавки.
– Вот сейчас мы её и разъясним, – сказал Жак.
Администратор долго рассматривал оба снимка.
– О, да, – наконец, сказал он, – думаю, это мадам Флори. Раньше она ходила сюда с супругом дважды в неделю, но потом пару-тройку раз была одна. Это немного странно, потому что у мсье Флори проблемы со спиной, ему как раз показано плавание. А у мадам таких проблем нет.
– А мадемуазель Беласкес была инструктором у кого-то из них? – спросил Этьен.
Администратор полистал какие-то журналы с отметками и кивнул:
– Она вела группу, где занимался мсье Флори. Из трёх человек.
– Думаю, всё становится ясным. Кристально ясным, – Жак почесал подбородок. – Нам нужен адрес мадам Флори. Робер, запиши поскорее, и едем.
– Постойте, – Этьен как бы невзначай коснулся руки администратора, – ещё вопрос. А мсье Флори видели наедине с мадемуазель Беласкес? Может быть, что-нибудь кто-нибудь замечал за ними – роман, знаете ли, не скроешь.
– Я не знаю, – молодой человек слегка вздрогнул, убрал руку и отвёл взгляд. – Быть может, стоит поспрашивать её подругу – она работает здесь чуть дольше, чем Мари, они общались… Вот, быть может, Доминика знает? Я скажу, как её найти.
– Вы что-то скрываете, – сказал Этьен. – Я это чувствую.
– Нет-нет, – принялся отнекиваться администратор.
– Да-да, – передразнил его Этьен. – Знаете, я ведь менталист, и я могу заглянуть куда как глубже, чтобы узнать все ваши тайны.
– Н-не можете, вам начальство разрешение не даст, – парень явно испугался угрозы.
– Ну почему? В интересах следствия я и не такое разрешал, – лениво заметил комиссар Верньер, поправляя фуражку.
– Ну… хорошо. Но с мадемуазель Доминик Монлор вы тоже поговорите. В общем, с неделю назад я видел, что мсье Флори с мадемуазель Беласкес повздорили. И вот с тех пор он не появлялся. Мне казалось, там не роман, понимаете, а скорее преследование. Кстати, романы у нас… не одобряются.
– Преследование? И кто кого преследовал? – уточнил Верньер.
– Мари не слишком радовалась ухаживаниям клиента, – обтекаемо высказался администратор.
– Жак… Комиссар Верньер, – сказал Этьен. – Езжайте к мадам Флори без меня. Я поговорю с девушкой и возьму такси до участка. Там встретимся.
– Идёт, – без особого энтузиазма ответил комиссар.
Видимо, он рассчитывал на менталиста. Этьен заверил его, что он присоединится к допросу подозреваемой, если она, конечно, не дала ночью дёру из города. На что Верньер нахмурился и предложил другу прикусить язык.
Этьен, разумеется, не стал наносить себе новые травмы. С него было достаточно и ушибленного нынче плеча.
Прода от 22.05.24
ГЛАВА 2. Бланш
Доктор Жан-Луи Бонэ прибыл довольно скоро. Увидев клубнично-розовую Бланш, он слегка опешил.
– Когда Этьен сказал, что ты слегка обгорела и плохо себя чувствуешь, я не думал, что всё настолько…
Он окинул взглядом плацдарм грядущих действий и цокнул языком. Бланш уже раз двести посмотрелась в зеркало в прихожей и знала, что белый шёлковый халатик не скрывает этих ужасных ожогов, расположенных так, что кажется – им конца-края нет.
– Ты что, где-то голышом загорала? Как так можно было-то?
Бланш страдальчески вздохнула.
– Можешь что-нибудь сделать, Жан-Луи? У меня вечером важная встреча. Этьен грозится всякими страшными карами, если я на неё не пойду… а я, признаться, едва могу пошевелиться. Даже если одежда задевает…
– Понимаю, – доктор слегка коснулся воспалённой кожи на предплечье. – Но тебе придётся… раздеться. Если для тебя это, конечно, приемлемо.
Она только пожала плечами. В любой другой ситуации она с радостью скинула бы одежки перед этим обаятельным человеком, хоть и была с ним пока едва знакома! Один его голос чего стоил! А уж глаза… Но сейчас следовало признаться, что она была не в лучшей форме.
Правда, предвидя, что раздеться всё-таки придётся, она приняла меры: надела вчерашний купальник. Это пришлось делать, превозмогая боль, но Бланш справилась – не без помощи парочки таблеток, похищенных из аптечки Этьена.
– Они не годятся для обезболивания ожогов, – взглянув на упаковку, заметил Жан-Луи. – Хотя, надеюсь, тебе всё же полегчало.
– Немного, – призналась Бланш.
– Ну, тогда идём в процедурную Этьена, там удобный массажный стол. Мне придётся залить тебя спреем и немного поколдовать.
– Звучит волшебно, – вздохнула Бланш.
В комнате, которую доктор назвал «процедурная», было довольно свежо и бело. Бланш сюда заходила лишь с уборкой. И разумеется, не думала, что когда-нибудь уляжется на массажный стол, сняв халатик. Высота стола регулировалась при помощи рычага, чтобы не пришлось карабкаться. Но сейчас даже на низко опущенную поверхность улечься удалось только со второй попытки. И то при поддержке Жана-Луи! Страшно было подумать, что потом ещё придётся переворачиваться спиной вверх!
– Я всегда так хорошо загорала, а тут…
Но слова доктора, конечно, её утешили.
– Бог мой, Бланш, такое тело и в таком купальнике надо было всячески оберегать от палящего солнца. Сидела бы под зонтиком или навесом!
– Ты правда так думаешь или просто льстишь? – мурлыкнула Бланш.
– Ты, наверно, вчера притянула все взгляды без исключения на пляже?
– В бассейне, – ответила она и помрачнела.
Всё-таки невозможно совсем удалить из головы страшное и тягостное.
– Этьен обмолвился, что там что-то произошло, – сказал доктор.
– Да. Убийство, – сказала Бланш. – Мою знакомую убили, и я…
– Потерпи, я должен нанести спрей.
Её облили чем-то одновременно ледяным и обжигающим, отчего аж дыхание перехватило. А доктор Бонэ хладнокровно сказал:
– Главное, что вы с Этьеном живы. Но в другой раз начинайте оба с закрытого бассейна, а если отправитесь на пляж – сидите под зонтиком. И не забудь про крем.
– Я обычно…
– Ни о чем не думаешь. Этьен смотрит в будущее и не видит настоящего, а ты неспособна просчитать собственные действия на шаг вперёд, зато умеешь ценить моменты, в которых живёшь. Но знаешь, Бланш… Настоящее – это лишь несколько секунд Бытия. Потом это уже или прошлое, или будущее… или Небытие.
От приятного, но ужасно монотонного голоса её потянуло в сон. Зевнув, Бланш ответила:
– Я не могу всё время держать в уме завтрашний день или думать о том, что Небытие настанет. Я умру от страха! Меня пугает уже то, что находится в нескольких секундах настоящего.
– В настоящем уже отступила боль, а скоро ты из малиновой Бланш станешь слегка загорелой Бланш. Но в другой раз подумай о том, что ты – блондинка.
– Что? – от возмущения она даже проснулась. – Ты тоже подвержен стереотипам, Жан-Луи?!
– Боже, нет. Если ты знаешь слово «стереотип», ты уже не так безнадёжна, – засмеялся доктор. – Я про то, что у блондинок обычно очень нежная и светлая кожа…
Ой, опасные интонации, аж голова радостно закружилась! Коснись доктор Бонэ сейчас любого участка упомянутой кожи – и Бланш выпрыгнула бы из своего купальника «минима»! Но он лишь вернул своему голосу убаюкивающие интонации.
– А сейчас эта кожа воспалена, и нам надо, чтобы она стала здоровой. Боль уже проходит, и ты чувствуешь облегчение. Закрывай глазки, милая, усни, и проснёшься здоровой. Голова у тебя тяжёлая, тебе тепло и хорошо… Спи. Спи! Скоро ты поправишься, и всё будет замечательно.
– У тебя такой голос красивый, – сказала Бланш и в самом деле уснула.
Ей снилось, что Жан-Луи продолжает говорить, но слышала лишь обрывки фраз. Что-то о том, что ему жаль… Кажется так: «жаль, что я умею исцелять только тело! Но я рад, что могу хотя бы это». Но она не была уверена, что ей не приснились эти слова.
***
Проснулась Бланш одна. И если засыпала лёжа на спине, залитая животворным спреем, то теперь уже лежала на животе. Лицо в специальном отверстии стола слегка вспотело, но боли не было. Её тело уже не напоминало горящую распухшую подушку. Бланш села, посмотрела на ноги, руки, грудь. Кожа больше не напоминала клубничное пюре, но и загаром Бланш похвастаться не могла. Просто обычная и гладкая, светлая кожа. И на том спасибо. Она подёргала за рычаг, чтобы стол опустился, но что-то заклинило. Однако Бланш сумела спуститься и без этого – не такая уж большая высота! Ничего не болело, какое счастье.
К сожалению, Жан-Луи ушёл. И снова оставил то самое ощущение – что он избегает встреч. Как же жаль! Но стремительно нахлынувшая не так давно влюблённость, не имея должной подпитки, постепенно сходила на нет. Еще неделю назад Бланш бы страшно расстроилось, что упущен такой удобный случай: остаться вдвоём, она почти без одежды… Но сейчас её больше радовало временное одиночество в просторном и уютном доме. Здесь прекрасно работал душ, а ещё можно было набрать целую ванну воды – в «мышиной норе» из крана с сопением выделялась лишь скудная жижа, пахнущая железом и частенько смешанная с песком. Туалет, кухня, комнаты – всё было без того оттенка убогости и уныния, который уже давно стал частью жизни Бланш.
Она очень хотела вернуть свой собственный дом. Снимавшая его женщина как раз недавно съехала: нашла что-то более выгодное. А Бланш пока не сдала дом отдыхающим. Но сдать его всё-таки пока было бы выгодней! Деньги по-прежнему требовались для Пьера-Антуана. Он собирался приехать лишь ненадолго, а затем вернуться в столицу, чтобы подрабатывать на каникулах. Бланш очень хотелось дать ему с собой хоть какую-то сумму на расходы, чтобы мальчик побольше отдыхал и развлекался, а не трудился день-деньской.
Но, быть может, ещё пара-тройка жалований от Этьена, и она закроет дыры в своем бюджете. Тогда можно будет вернуться и жить не в «норе» на Мышиной горке, а в нормальном доме. Может, чуточку хуже, чем шикарная квартира Ленуара, но зато в своём собственном!
Напевая, она поднялась в спальню, где провела прошедшую ночь, надела юбку и блузку с короткими рукавами. Наскоро перекусила и вдруг поняла что ей невыносимо скучно. А между прочим, Этьен там расследует убийство бедной Мари! И она набрала диспетчера, чтобы соединил с участком.
«А вот в Монпансьеле, говорят, уже установили новую телефонную сеть, – рассеянно подумала она, ожидая соединения. – Там, говорят, можно сразу с телефона на телефон звонить, минуя эту стадию «мадемуазель, соедините с двадцать-тридцать три-четыре, полицейский участок Прибрежного округа».
– Дежурный слушает, – неприветливо буркнули в трубку.
– Инспектор Ленуар на месте?
– Кто? Простите… Нет, у нас нет инспектора Ленуара.
– Ну, а комиссар Верньер? Пожалуйста, позовите комиссара Верньера, – проворковала Бланш, твёрдо уверенная, что вежливость и ласковый голосок – отличное средство против грубости.
– Комиссар Верньер скоро вернётся. Что передать? – смягчился дежурный.
– Что звонила мадам Паради, – ответила Бланш.
Она изнывала от желания узнать, как там продвигается следствие и как там Этьен. Время близилось к обеду, а он, как и вчера, даже не позавтракал толком! Того и гляди, доброе сердце мадам Анри почует неладное, и старая сиделка вернётся в эту квартиру, чтобы надавать Бланш тумаков.
Прода от 25.05.24
До пяти вечера оставалось немало времени. Бланш могла бы устроить уборку и приготовить что-нибудь на ужин… Но уборку она решила оставить на завтра, тем более, что пыли на виду не валялось (а в углы редко кто пристально смотрит). Что до ужина, то неизвестно, когда Этьен вернётся, а от разогретой еды он по-прежнему был не в восторге. Бланш прикинула, для верного счёта загибая пальцы, что у мсье «Шардоне» пробудет приблизительно час. Минут по двадцать, наверно, уйдёт на дорогу туда и обратно – адрес мсье Ленуар записал, это возле церкви Св.
