Как проявляется влюблённость. Попыталась вспомнить своих подружек по колледжу, которые говорили о любви, как они описывали свои чувства. Пропадая в своих мыслях, даже не заметила, как очутилась в большом автомобиле. По маркам я не разбиралась, для меня все машины делились на большие и маленькие, синенькие красненькие. Вот Ольга наверно знает марку автомобиля, скорей всего она и сколько стоит такая машина знает.
За руль сел Стаур, странное имя, точно иностранец. Мужчина улыбнулся мне что–то нажимал по кнопкам.
– Замерзла, – спросил он, – сейчас будет тепло.
Машина тихо загудела, мягко тронулась. Я совершенно не ощущала, едим ли мы.
– Скажи свой адрес, – попросил Стаур, я назвала.
Ехали молча, я боялась разговаривать, а мужчина просто смотрел на меня иногда и улыбался. Блаженный какой–то, но какой красивый блаженный. Так хотелось схватить краски, кисти и уйти в нирвану, воплощая на холсте свою мечту. Я всегда так делала, когда чего–то не могла получить, будь то простая сумочка из дорогого магазина или поездка на море. Море на холсте успокаивало, а мой портрет с сумочкой говорил, что не так–то сильно она мне нужна.
Стаур помог выйти из машины, я вежливо попрощалась и потопала в дом. Чувствовала на спине его взгляд, так хотелось обернуться, но я шмыгнула за дверь и побежала быстро по лестнице. Потом долго смотрела в окно, как он стоит у машины, смотрит на мое окно и не уезжает. Я уже помылась и собиралась спать, завтра опять на работу, а он все еще стоял.
– Ну и стой, – демонстративно задернула шторку и легла в холодную кровать.
Заснула быстро, что было редкостью. Только закрыла глаза, уже сплю. И утро наступило так же быстро. Утренний ритуал по сборке на работу всем понятен и знаком. Автобус, кафе. Заспанные посетители, которые любят перед работой зайти на чашечку кофе, злющий Арно, визгливо отчитывающий новенькую девочку.
«Вот и кончилась твоя сказка, Алани»– вырвалось против воли. Мимо прошла Ольга, сильно задела меня локтем. Девушки, с которыми раньше нередко по утрам пили чай и разговаривали о проблемах, странно косились и ушли от меня в другой угол, пить чай. При этом Ольга демонстративно хмыкнула. Я меланхолично мешала в стакане сахар и думал, что даже сказка на один вечер, все равно сказка. Меня носил на руках принц, целовал мне руки, довез домой.
«Буду вспоминать только хорошее», – решила про себя. Потом был серый день, который плавно перетек в серый вечер. С работы уезжала на автобусе забитым битком, кто–то наступил на ногу, от чего ныли пальцы. В подъезде было странно темно. Нет здесь всегда темно, но сегодня особенно. Даже на верхнем этаже вывернули лампочку, которая хоть немного освещала лестницу.
В следующую минуту меня ошеломил сильный удар об стену. Сначала не было больно. Все происходило так быстро, что я не успевала понять, как упала на замызганный пол, как по телу прошлись чьи–то твердые сапоги, ломая ребра и отбивая внутренности. Вот потом пришла боль. Страшная, от которой я не могла вздохнуть.
– Ладно хватить, – услышала я голос Ольги, – а то прибьете еще.
– А че так быстро, – запыхавшийся голос парня, который подвозил нас к гостинице, – я еще малыша хотел выгулять.
– Дебил, – отрезала девушка, – мне кажется ты ее сильно бил, смотри, чтоб кони не двинула. Малыша в другом месте выгуляешь.
Я стонала на полу не в силах двигаться. Любое движение причиняло боль. Было страшно. Когда немного пришла в себя, тихо поднялась, периодически останавливаясь пошла в свою комнату, благо на нужном этаже. Свет в комнате показался ярким, прикрыла глаза, в которые пришли слезы. Они катились по щекам горячей волной, было плохо, тошнило.
Почувствовала во рту вкус крови. Телефон в кармане был безжизненным, огромная трещина пересекала дисплей, стало еще хуже. Почему это происходит именно со мной?! Посмотрела на забытый в углу мольберт с белым холстом. Я так не решилась написать картину, то времени не было, то вдохновения. Стоять было больно. Я сняла холст и вытащила с сумки с красками палитру. Когда я пишу, то вся жизнь вокруг замирает. Я почти не чувствую боли, тело словно онемело, вожу кистью по холсту, оживляя свою мечту. Оказалось, моя мечта имеет синие глаза и ласковую улыбку.
– Алани, – слышу громкий крик, Алани, где ты?
Я слышу крик и думаю, вот и галлюцинации начались. Дверь слетает с петель и ко мне бежит он, синеглазый Стаур.
– Алани, – шепчут его губы, он поднимает меня с пола и куда–то несет.
– Меня зовут Алина, – пытаюсь в который раз сказать синеглазому, но тьма опять накрывает меня с головой.
***
Стаур не находил себе места. Ему хотелось поехать и забрать свое сердце из того места, где он вчера её оставил.
– Успокойся, – строго сказал ему Перион, – хочешь схлопотать от Совета. Сначала с ней поговорят те, кто лучше разбирается в психологии. Ты что собрался её сказать. Я дракон, а ты моя истинная. И что она подумает после твоей речи.
– Все можно доказать, – вспылил Стаур, – и кто я, и что тут происходит.
– Она сейчас простая человечка, её силы спят. Ты знаешь, что истинных нельзя вывозить с Земли, они могут погибнуть, мы многое перепробовали, но они не выдерживают, сила возвращается к ним, а в их телах стоят блоки.
– Зачем ты мне это рассказываешь, – буркнул дракон.
– По крайней мере ты успокоился, – улыбнулся Перион рассматривая своего отца. Таким Стаура он еще не видел. Мечущимся, несчастным, этот опыт дорогого стоит.
– Я чувствую, что нужен ей, – вдруг сорвался с места дракон, – Перион, это зов.
Перион весь подобрался и стал звонить тем, кого послали следить за «древней». Выслушал доклад, что она зашла в дом и нахмурился, отец не стал бы так переживать, с другой стороны, у него раньше не было алани. Надо же, Перион еще раз вздохнул, отец нашел свое сердце, когда Периона не станет, он уже не будет одинок.
Стаур гнал машину не разбирая дороги, ему было плохо, кружилась голова, болела грудь, сердце буквально выпрыгивало из груди. Он ворвался в ее комнату сорвав с петель дверь и когда увидел всю в крови, избитую, думал умрет там, возле нее. Алани крепко держала в руках белый квадрат и не отпускала. Стаур бежал сначала к машине, потом уложив ее на сидения несся в больницу.
Его еле уговорили сидеть в зале ожидания. Дракон был зол и пытался пройти в операционную, лишь окрик Периона который примчался на звонок следящих, немного умерил его пыл.
– Вы не получите её, – жестко сказал синеглазый, и Перион понял, что это не блеф, Стаур все сделает, но к девчонке теперь не подступишься.
Из операционной вышел врач, увидел Стаура, который сразу подошел к нему с тревогой в глазах.
– С вашей женой все хорошо, вы успели вовремя, сломаны пару ребер, ушиб внутренних органов, сотрясение мозга. Мы еще её понаблюдаем, но сейчас могу сказать, что с ней все хорошо она спит.
Доктор уже хотел уходит потом вспомнил что держит в руках:
– Ах, вот это наверно ваше, – и передал Стауру картину, которую не выпускала Алани. На белом холсте был нарисован он. Набросок был хорош. Удалось подметить и жесткий профиль, и мягкую улыбку так не свойственную ему. Стаур сжал зубы, так что заскрипела эмаль.
– Их найдут и накажут, по закону, – сжал руку отца Перион, – не твори глупостей.
– Иногда я жалею, что мы не можем, некоторых из них уничтожить.
– Не тебе решать, – хмуро сказал Перион и ушел.
Я проснулась от лучей солнца, которые слепили даже через закрытые веки. Полежала, чуть–чуть прислушиваясь к телу и не найдя сильной боли открыла глаза, чтобы встретится с синими глазами Стаура.
– Опять ты! – не выдержала я.
Рядом кто–то неблагозвучно засмеялся, прямо громко так, в голос. Я неудобно повернулась набок, чтобы увидеть красивую девушку. У нее были длинные сверкающие на солнце волосы, зеленые глаза, которые могли поспорить по красоте с глазами Стаура и довольная улыбка.
– Ты не пуп Земли Стаур, наконец–то, а то достали все эти пляски вокруг тебя.
– Мелкая! – угрожающе нахмурился Стаур, но той было совершенно по барабану и злой мужчина и лежащая оторопевшая от сцены я.
– Так некогда мне, – тут же перешла на деловитый тон девушка, — вот зелье, чтобы пила по капле каждый день. Восстановит ауру, которую эти драконы тебе повредили своими плясками, надо ж додуматься ритуальный танец исполнять, вызывать древних на Земле, чудики.
– Слышал бы тебя Совет, – попробовал перебить девушку Стаур, – но встретившись взглядом с светловолосой, заткнулся, – понял…
Я во все глаза смотрела этот балаган и понимала, что совсем ничего не понимаю. Какое зелье, какие драконы. Оглядела больничную палату. Я точно в больнице, только вот узнать бы что не в той, где мягкие стены.
Девушка по–простому уселась на кровать и стала меня рассматривать.
– Худющая какая, ты что её голодом моришь, – усмехнулась, когда Стаур скрипнул зубами.
Интересно, кто она, что имеет такую власть командовать таким как Стаур.
– А вы, собственно, кто? – не выдержала я осмотра.
– Правнучка этого старого ко… – она кашлянула, – я его правнучка.
– Вы шутите? – спросила с опаской.
– Нет, – покачала головой девушка, скажи ты как хочешь, чтобы тебе рассказали, все сразу или потихоньку понемногу.
– Желательно все сразу и с подробностями, – тут же выдала я.
– Наш человек, – удовлетворенно сказала девушка, – но рассказывать тебе будет вот этот мужчина, он очень заинтересован чтобы ты поскорее все узнала и стала его Алани.
– Меня Алина зовут, – в который раз стала отнекиваться от нового имени.
– Приятно познакомиться, Елена, или Отага, Лоутар, Зуллор, я горгона, раньше жила здесь на Земле, это я виновата в том, что сюда притащились драконы. Ты пока молчи, – предостерегла она меня, – слушай.
И тут я увидела нечто, её волосы, лежавшие до этого сверкающей волной, взметнулись ввысь и словно змеи принялись извиваться в воздухе.
— Вот поэтому я горгона, – хмыкнула девушка, – ну хватит, красуются они.
– Ты можешь говорить как–то мягче, – вызверился на горгону Стаур, она еще не отошла после операции.
– Еще немного и все нормально будет, – вздохнула горгона, ну жрет силу Земля, полрезерва на какую–то лечилку потратила.
Стаур смягчился и обратился ко мне:
– Как ты?
Я еще под впечатлением от увиденного:
– А можно мне вас нарисовать? – спросила я у девушки.
Не все же вам меня ошарашивать, усмехнулась про себя на удивленные лица. По крайней мере в палате я не одна, со мной горгона и дракон и никаких банальных Наполеонов.
– Рисуй на здоровье, – согласилась девушка, потом дракону, – давай портал, мочи нет, тянет паразитка, – потом опять повернулась ко мне, – ты его сразу не гони, он хоть и придурок иногда, но надежный, выслушай хотя бы.
Я кивнула головой. Стаур что–то пошептал, и тут же сверкающая арка встала перед девушкой. Она помахала мне рукой
–Если что заскакивайте на Алорн, покажу вам Гондальфу,– и вошла в сверкающее чудо, которое сразу захлопнулось рассеиваясь сверкающей пылью. Я сглотнула.
– Алани, – позвал дракон, – не обижайся на Елену, у нее тяжелая судьба.
– С чего ты взял что обижаюсь, – внимательно посмотрела на мужчину, – если ты дракон, значит летаешь.
Немного обалдев от моего вопроса Стаур кивнул.
– Я хочу полетать, – сразу выдала свое желание, а что…
– Когда–нибудь я тебя покатаю.
– И нарисовать хочу, – еще больше воодушевилась я, – дракона.
– И нарисуешь, – дракон медленно подкрадывался ко мне.
– А кто такая Алани, именем которой ты меня зовешь, – спросила я его.
– Алани, значит сердце, душа, жизнь, истинная любовь дракона.
– Ты хочешь сказать… – я замерла, не в силах противостоять его взгляду.
Наш поцелуй был нежным, приятным, это не было похоже на слюнявые поцелуи, которыми решали наградить меня одногруппники, и это было прекрасно.
Где–то внутри меня просыпались чувства. Я уверилась, что да, я влюбилась и сейчас мне совершенно было плевать, и на то, что мой избранник дракон, и на то, что я знаю его несколько, дней и на все остальное мне было плевать. Потому что внутри горели, разгорались и плавились мои первые чувства.
–Это как чудо, – рассматривая лицо Стаура сказала я.
Он забрался на кровать, и я только удивлялась почему к нам до сих никто не зашел. Я проводила пальцем по его носу, вычерчивала губы, которые только что целовали меня. Дракон же прижимал к себе мое тело, завернутое в одеяло, стало даже смешно, ему кажется, что мне холодно.
– Что чудо, – спросил мой любимый.
– Я не могу поверить в чудо, – серьезно глядя в синие глаза, сказала мужчине, – всего этого не было три дня назад, а мне кажется я знала тебя всегда.
– Поверь в чудо Алани! – прошептал мне в губы Стаур и поцеловал.
За руль сел Стаур, странное имя, точно иностранец. Мужчина улыбнулся мне что–то нажимал по кнопкам.
– Замерзла, – спросил он, – сейчас будет тепло.
Машина тихо загудела, мягко тронулась. Я совершенно не ощущала, едим ли мы.
– Скажи свой адрес, – попросил Стаур, я назвала.
Ехали молча, я боялась разговаривать, а мужчина просто смотрел на меня иногда и улыбался. Блаженный какой–то, но какой красивый блаженный. Так хотелось схватить краски, кисти и уйти в нирвану, воплощая на холсте свою мечту. Я всегда так делала, когда чего–то не могла получить, будь то простая сумочка из дорогого магазина или поездка на море. Море на холсте успокаивало, а мой портрет с сумочкой говорил, что не так–то сильно она мне нужна.
Стаур помог выйти из машины, я вежливо попрощалась и потопала в дом. Чувствовала на спине его взгляд, так хотелось обернуться, но я шмыгнула за дверь и побежала быстро по лестнице. Потом долго смотрела в окно, как он стоит у машины, смотрит на мое окно и не уезжает. Я уже помылась и собиралась спать, завтра опять на работу, а он все еще стоял.
– Ну и стой, – демонстративно задернула шторку и легла в холодную кровать.
Глава 5
Заснула быстро, что было редкостью. Только закрыла глаза, уже сплю. И утро наступило так же быстро. Утренний ритуал по сборке на работу всем понятен и знаком. Автобус, кафе. Заспанные посетители, которые любят перед работой зайти на чашечку кофе, злющий Арно, визгливо отчитывающий новенькую девочку.
«Вот и кончилась твоя сказка, Алани»– вырвалось против воли. Мимо прошла Ольга, сильно задела меня локтем. Девушки, с которыми раньше нередко по утрам пили чай и разговаривали о проблемах, странно косились и ушли от меня в другой угол, пить чай. При этом Ольга демонстративно хмыкнула. Я меланхолично мешала в стакане сахар и думал, что даже сказка на один вечер, все равно сказка. Меня носил на руках принц, целовал мне руки, довез домой.
«Буду вспоминать только хорошее», – решила про себя. Потом был серый день, который плавно перетек в серый вечер. С работы уезжала на автобусе забитым битком, кто–то наступил на ногу, от чего ныли пальцы. В подъезде было странно темно. Нет здесь всегда темно, но сегодня особенно. Даже на верхнем этаже вывернули лампочку, которая хоть немного освещала лестницу.
В следующую минуту меня ошеломил сильный удар об стену. Сначала не было больно. Все происходило так быстро, что я не успевала понять, как упала на замызганный пол, как по телу прошлись чьи–то твердые сапоги, ломая ребра и отбивая внутренности. Вот потом пришла боль. Страшная, от которой я не могла вздохнуть.
– Ладно хватить, – услышала я голос Ольги, – а то прибьете еще.
– А че так быстро, – запыхавшийся голос парня, который подвозил нас к гостинице, – я еще малыша хотел выгулять.
– Дебил, – отрезала девушка, – мне кажется ты ее сильно бил, смотри, чтоб кони не двинула. Малыша в другом месте выгуляешь.
Я стонала на полу не в силах двигаться. Любое движение причиняло боль. Было страшно. Когда немного пришла в себя, тихо поднялась, периодически останавливаясь пошла в свою комнату, благо на нужном этаже. Свет в комнате показался ярким, прикрыла глаза, в которые пришли слезы. Они катились по щекам горячей волной, было плохо, тошнило.
Почувствовала во рту вкус крови. Телефон в кармане был безжизненным, огромная трещина пересекала дисплей, стало еще хуже. Почему это происходит именно со мной?! Посмотрела на забытый в углу мольберт с белым холстом. Я так не решилась написать картину, то времени не было, то вдохновения. Стоять было больно. Я сняла холст и вытащила с сумки с красками палитру. Когда я пишу, то вся жизнь вокруг замирает. Я почти не чувствую боли, тело словно онемело, вожу кистью по холсту, оживляя свою мечту. Оказалось, моя мечта имеет синие глаза и ласковую улыбку.
– Алани, – слышу громкий крик, Алани, где ты?
Я слышу крик и думаю, вот и галлюцинации начались. Дверь слетает с петель и ко мне бежит он, синеглазый Стаур.
– Алани, – шепчут его губы, он поднимает меня с пола и куда–то несет.
– Меня зовут Алина, – пытаюсь в который раз сказать синеглазому, но тьма опять накрывает меня с головой.
***
Стаур не находил себе места. Ему хотелось поехать и забрать свое сердце из того места, где он вчера её оставил.
– Успокойся, – строго сказал ему Перион, – хочешь схлопотать от Совета. Сначала с ней поговорят те, кто лучше разбирается в психологии. Ты что собрался её сказать. Я дракон, а ты моя истинная. И что она подумает после твоей речи.
– Все можно доказать, – вспылил Стаур, – и кто я, и что тут происходит.
– Она сейчас простая человечка, её силы спят. Ты знаешь, что истинных нельзя вывозить с Земли, они могут погибнуть, мы многое перепробовали, но они не выдерживают, сила возвращается к ним, а в их телах стоят блоки.
– Зачем ты мне это рассказываешь, – буркнул дракон.
– По крайней мере ты успокоился, – улыбнулся Перион рассматривая своего отца. Таким Стаура он еще не видел. Мечущимся, несчастным, этот опыт дорогого стоит.
– Я чувствую, что нужен ей, – вдруг сорвался с места дракон, – Перион, это зов.
Перион весь подобрался и стал звонить тем, кого послали следить за «древней». Выслушал доклад, что она зашла в дом и нахмурился, отец не стал бы так переживать, с другой стороны, у него раньше не было алани. Надо же, Перион еще раз вздохнул, отец нашел свое сердце, когда Периона не станет, он уже не будет одинок.
Стаур гнал машину не разбирая дороги, ему было плохо, кружилась голова, болела грудь, сердце буквально выпрыгивало из груди. Он ворвался в ее комнату сорвав с петель дверь и когда увидел всю в крови, избитую, думал умрет там, возле нее. Алани крепко держала в руках белый квадрат и не отпускала. Стаур бежал сначала к машине, потом уложив ее на сидения несся в больницу.
Его еле уговорили сидеть в зале ожидания. Дракон был зол и пытался пройти в операционную, лишь окрик Периона который примчался на звонок следящих, немного умерил его пыл.
– Вы не получите её, – жестко сказал синеглазый, и Перион понял, что это не блеф, Стаур все сделает, но к девчонке теперь не подступишься.
Из операционной вышел врач, увидел Стаура, который сразу подошел к нему с тревогой в глазах.
– С вашей женой все хорошо, вы успели вовремя, сломаны пару ребер, ушиб внутренних органов, сотрясение мозга. Мы еще её понаблюдаем, но сейчас могу сказать, что с ней все хорошо она спит.
Доктор уже хотел уходит потом вспомнил что держит в руках:
– Ах, вот это наверно ваше, – и передал Стауру картину, которую не выпускала Алани. На белом холсте был нарисован он. Набросок был хорош. Удалось подметить и жесткий профиль, и мягкую улыбку так не свойственную ему. Стаур сжал зубы, так что заскрипела эмаль.
– Их найдут и накажут, по закону, – сжал руку отца Перион, – не твори глупостей.
– Иногда я жалею, что мы не можем, некоторых из них уничтожить.
– Не тебе решать, – хмуро сказал Перион и ушел.
Глава 6
Я проснулась от лучей солнца, которые слепили даже через закрытые веки. Полежала, чуть–чуть прислушиваясь к телу и не найдя сильной боли открыла глаза, чтобы встретится с синими глазами Стаура.
– Опять ты! – не выдержала я.
Рядом кто–то неблагозвучно засмеялся, прямо громко так, в голос. Я неудобно повернулась набок, чтобы увидеть красивую девушку. У нее были длинные сверкающие на солнце волосы, зеленые глаза, которые могли поспорить по красоте с глазами Стаура и довольная улыбка.
– Ты не пуп Земли Стаур, наконец–то, а то достали все эти пляски вокруг тебя.
– Мелкая! – угрожающе нахмурился Стаур, но той было совершенно по барабану и злой мужчина и лежащая оторопевшая от сцены я.
– Так некогда мне, – тут же перешла на деловитый тон девушка, — вот зелье, чтобы пила по капле каждый день. Восстановит ауру, которую эти драконы тебе повредили своими плясками, надо ж додуматься ритуальный танец исполнять, вызывать древних на Земле, чудики.
– Слышал бы тебя Совет, – попробовал перебить девушку Стаур, – но встретившись взглядом с светловолосой, заткнулся, – понял…
Я во все глаза смотрела этот балаган и понимала, что совсем ничего не понимаю. Какое зелье, какие драконы. Оглядела больничную палату. Я точно в больнице, только вот узнать бы что не в той, где мягкие стены.
Девушка по–простому уселась на кровать и стала меня рассматривать.
– Худющая какая, ты что её голодом моришь, – усмехнулась, когда Стаур скрипнул зубами.
Интересно, кто она, что имеет такую власть командовать таким как Стаур.
– А вы, собственно, кто? – не выдержала я осмотра.
– Правнучка этого старого ко… – она кашлянула, – я его правнучка.
– Вы шутите? – спросила с опаской.
– Нет, – покачала головой девушка, скажи ты как хочешь, чтобы тебе рассказали, все сразу или потихоньку понемногу.
– Желательно все сразу и с подробностями, – тут же выдала я.
– Наш человек, – удовлетворенно сказала девушка, – но рассказывать тебе будет вот этот мужчина, он очень заинтересован чтобы ты поскорее все узнала и стала его Алани.
– Меня Алина зовут, – в который раз стала отнекиваться от нового имени.
– Приятно познакомиться, Елена, или Отага, Лоутар, Зуллор, я горгона, раньше жила здесь на Земле, это я виновата в том, что сюда притащились драконы. Ты пока молчи, – предостерегла она меня, – слушай.
И тут я увидела нечто, её волосы, лежавшие до этого сверкающей волной, взметнулись ввысь и словно змеи принялись извиваться в воздухе.
— Вот поэтому я горгона, – хмыкнула девушка, – ну хватит, красуются они.
– Ты можешь говорить как–то мягче, – вызверился на горгону Стаур, она еще не отошла после операции.
– Еще немного и все нормально будет, – вздохнула горгона, ну жрет силу Земля, полрезерва на какую–то лечилку потратила.
Стаур смягчился и обратился ко мне:
– Как ты?
Я еще под впечатлением от увиденного:
– А можно мне вас нарисовать? – спросила я у девушки.
Не все же вам меня ошарашивать, усмехнулась про себя на удивленные лица. По крайней мере в палате я не одна, со мной горгона и дракон и никаких банальных Наполеонов.
– Рисуй на здоровье, – согласилась девушка, потом дракону, – давай портал, мочи нет, тянет паразитка, – потом опять повернулась ко мне, – ты его сразу не гони, он хоть и придурок иногда, но надежный, выслушай хотя бы.
Я кивнула головой. Стаур что–то пошептал, и тут же сверкающая арка встала перед девушкой. Она помахала мне рукой
–Если что заскакивайте на Алорн, покажу вам Гондальфу,– и вошла в сверкающее чудо, которое сразу захлопнулось рассеиваясь сверкающей пылью. Я сглотнула.
– Алани, – позвал дракон, – не обижайся на Елену, у нее тяжелая судьба.
– С чего ты взял что обижаюсь, – внимательно посмотрела на мужчину, – если ты дракон, значит летаешь.
Немного обалдев от моего вопроса Стаур кивнул.
– Я хочу полетать, – сразу выдала свое желание, а что…
– Когда–нибудь я тебя покатаю.
– И нарисовать хочу, – еще больше воодушевилась я, – дракона.
– И нарисуешь, – дракон медленно подкрадывался ко мне.
– А кто такая Алани, именем которой ты меня зовешь, – спросила я его.
– Алани, значит сердце, душа, жизнь, истинная любовь дракона.
– Ты хочешь сказать… – я замерла, не в силах противостоять его взгляду.
Наш поцелуй был нежным, приятным, это не было похоже на слюнявые поцелуи, которыми решали наградить меня одногруппники, и это было прекрасно.
Где–то внутри меня просыпались чувства. Я уверилась, что да, я влюбилась и сейчас мне совершенно было плевать, и на то, что мой избранник дракон, и на то, что я знаю его несколько, дней и на все остальное мне было плевать. Потому что внутри горели, разгорались и плавились мои первые чувства.
–Это как чудо, – рассматривая лицо Стаура сказала я.
Он забрался на кровать, и я только удивлялась почему к нам до сих никто не зашел. Я проводила пальцем по его носу, вычерчивала губы, которые только что целовали меня. Дракон же прижимал к себе мое тело, завернутое в одеяло, стало даже смешно, ему кажется, что мне холодно.
– Что чудо, – спросил мой любимый.
– Я не могу поверить в чудо, – серьезно глядя в синие глаза, сказала мужчине, – всего этого не было три дня назад, а мне кажется я знала тебя всегда.
– Поверь в чудо Алани! – прошептал мне в губы Стаур и поцеловал.
