- Давай допьём, не оставлять же.
На этот раз Петрович сказал тост:
- За победу! За их победу, и чтобы мы были её достойны!
Он доел тушёнку и аккуратно отложил пустую банку в сторону:
- Завтра закопаем, чтобы мусор за собой не оставлять.
Олег молча смотрел на догорающий костёр.
- Пойдём спать, – позвал Петрович.
- Я ещё посижу немного, – отозвался Олег.
- Ну как хочешь. А я пойду на боковую, а то накатался сегодня, – Петрович полез в палатку.
Олег палкой поворошил угли. Искры из костра полетели в тёмное небо. Когда он только собирался в эту поездку, он всё представлял себе совсем по-другому. Но выяснилось, что за много лет, прошедшие с окончания войны, живая память – очевидцы, какие-то руины, окопы, битая и целая техника – ушла, и остались одни символы. Нет, конечно, хорошо, что всё это не забыто, но ему хотелось чего-то другого. Настоящего, подлинного, пусть и не такого красивого. Вот, например, православный храм на Прохоровском поле – да, красиво, ничего не скажешь. И фамилии павших высечены. Но если подумать – многие из них были коммунистами, то есть в том числе и атеистами…
Олег бросил палку в догорающий костёр и тоже полез в палатку.
5.5.
Спалось плохо. Не столько из-за ночной прохлады, сколько из-за того, что он не привык спать на твёрдой земле. Спальник и туристическая пенка ситуацию не спасли. Олег проснулся, когда солнце ещё не взошло. Петрович беззаботно похрапывал в своём спальном мешке. В костре ещё оставались непогасшие угли, Олег раздул огонь и поставил кипятиться чайник. Было уже светло, низкое солнце освещало верхушки деревьев. Лёгкий утренний ветерок слегка шевелил уже начавшую желтеть листву. Тишину нарушало только щебетание птиц.
Но вдруг на окраине поляны послышался треск веток, и из кустов вылез худощавый мужичок в плаще и сапогах. В одной руке у него была палка, в другой – корзина. На вид ему было лет 60. Мужичок отряхнулся и неторопливо зашагал к костру. Олег внимательно следил за тем, как он приближается.
- Утро доброе! – подойдя, поздоровался мужичок.
- Здравствуйте, – ответил Олег немного насторожённо.
- А я вот по грибы собрался, – мужичок продемонстрировал наполовину заполненную корзину. – А вы тут, стало быть, рыбачить пытаетесь?
- Нет, мы просто путешествуем. Присаживайтесь, – Олег показал на место у костра.
- И откуда путь держите? – грибник поставил свою корзину и опустился на землю.
- Из Москвы.
- Из самой Москвы? – делано удивился грибник. – Ты смотри!
- У меня тут двоюрный дед в войну воевал, – стал объяснять Олег. – Вот решил посмотреть на места.
- В танковых войсках? – прищурившись, спросил мужичок.
- В танковых, – удивлённо подтвердил Олег.
- Это не он тут свой танк в реке утопил? – мужичок кивнул на речку, блестевшую за кустами.
- Вообще-то он погиб в 43-м, – обиженно ответил Олег. – Где-то в этих местах похоронен. Вот приехал могилу поискать.
- Да, много тут народу в войну полегло, – вздохнул мужичок. – А про танк я верно говорю. Сам-то я с 52-го, но старшие рассказывали – как раз в 43-м, когда наши наступали, они тут реку попытались форсировать. Мосты-то тогда все разрушены были. Но один танк тут утопили, и не стали больше пробовать, где-то в другом месте переправились. А про танк тут все знают. Но кто застал это дело – никого уже не осталось. Так что только одни разговоры. Я, когда пацаном был, тоже искать пытался, да куда там – тут же болото!
Олег внимательно слушал, а грибник, польщённый таким вниманием, усмехнулся и продолжил:
- Вот я и спросил – может, твоего деда танк-то? Да ты не обижайся на меня. Вот все в Прохоровку едут, только её и знают. А у нас тут тоже бои были – о-го-го! До сих пор, когда поля пашут, снаряды находят.
Олег улыбнулся в ответ из вежливости, но сам подумал – какая-то уж больно невероятная история. Такие легенды есть практически везде – про подземный ход; или про золотые кресты, что местный батюшка спрятал в войну; или про секретный подземный завод, который при ближайшем рассмотрении оказывается силосной ямой.
- Ну, как говорится, счастливого пути! – мужичок подхватил свою корзину и зашагал вверх по склону холма.
- Всего доброго! – вслед ему сказал Олег.
Чайник наконец-то закипел. Из палатки послышалось кряхтение, и на свет божий выбрался Петрович:
- Во, молодец-то какой – чайник уже вскипятил! Ты тут говорил с кем, или мне приснилось?
Олег пересказал разговор с чудаковатым грибником. Петрович хмыкнул:
- Ну такие байки в каждой деревне есть.
- А вдруг правда? – с надеждой спросил Олег.
- Ну да – тут под каждым кустом по танку спрятано! – засмеялся Петрович, но, глянув на Олега, сказал. - Ладно, давай чайку попьём, и пойдём на разведку.
Допив чай, Петрович отправился к своему джипу и вернулся с компасом в руках.
- Я как думаю? – стал он объяснять свой план. – Танк железный, а значит, магнитный компас на него среагировать должен. Ну, пойдём, попробуем.
Олег с готовностью поднялся с земли. Петрович медленно зашагал к кустам, за которыми просматривалась вода, неся компас в вытянутой руке. Олег шёл рядом и внимательно следил за стрелкой компаса. Так они дошли почти до самых кустов у воды – синий конец стрелки, не шелохнувшись, показывал на вершину холма, с которого накануне они спустились на поляну.
- Ерунда всё это! – ещё раз внимательно глянув на компас, уверенно заявил Петрович.
- А если дальше пройти? – предложил Олег.
Петрович скептически поглядел на заросли камыша.
- Не, если хочешь – дальше сам иди! – он протянул компас. Олег разулся, закатал штанины, и, стараясь не трясти компас, осторожно полез в камыши. Петрович, усмехаясь, достал из кармана сигареты. Олег медленно продвигался всё дальше. Сначала под ногами просто хлюпало, потом воды стало по щиколотку, потом – почти по колено. Стрелка компаса не меняла направление. «Дурацкая затея» - подумал Олег. Вода уже достигла его закатанных штанин. Он остановился, чтобы повернуть назад, но вдруг ему показалось, что стрелка шевельнулась. Он шагнул вперёд и провалился в небольшую яму – воды уже было по середину бедра. Но стрелка компаса заметно отклонилась от первоначального направления.
- Тут что-то есть! – крикнул Олег.
- Ага, я вижу – в яму провалился, – отозвался Петрович. – Вылезай, штаны сушить будем.
Но Олег не обратил внимания на его слова. Замерев на месте, он вытянул руку с компасом вперёд и поводил ей из стороны в сторону. Когда он отводил руку влево, стрелка заметно отклонялась. Олег попробовал сделать ещё шаг, но вытянутая вперёд нога не находила опоры. Ему пришлось, осторожно пятясь назад, выбираться на берег.
- Петрович, там определённо что-то есть, – сказал он, возвращая компас. – Вот там вот, чуть левее.
- Пойдём штаны сушить, кладоискатель, – засмеялся Петрович. – Местный тракторист какую-нибудь железяку в кусты закинул – вот компас и реагирует. А ты слышал про Курскую магнитную аномалию? Её ведь тоже нашли потому, что там компас в сторону показывает.
- Нет, Петрович, ты ни разу не романтик, – заявил Олег, стягивая намокшие джинсы. Но действительно, он размечтался – найти танк в кустах! Это всего лишь его фантазия на тему местной легенды.
- Я реалист! – гордо ответил Петрович и подбросил дров в костёр.
5.6.
До Белгорода они добрались уже ближе к обеду. Музей-диорама «Курская битва. Белгородское направление» был сделан с размахом не меньшим, чем музейный комплекс в Прохоровке. Но Олег сразу направился внутрь. Молодая женщина-экскурсовод, заметив его решительную поступь, спросила первой:
- Вы что-то ищете?
- Да, – подошёл к ней Олег. – Я ищу следы своего двоюрного деда. Он был наводчиком танка. В 43-м году на него пришла похоронка, что он погиб в августе месяце и похоронен в Курской области. Сама похоронка не сохранилась. Мы были в музее в Прохоровке, но там ничего выяснить не удалось. Они посоветовали обратиться к вам. Вот мы и приехали.
- А вы откуда? – переспросила женщина.
- Из Москвы, – ответил Олег. – У меня есть только фотография деда, больше ничего неизвестно.
Он достал из сумки карточку. Женщина-экскурсовод бережно взяла её в руки:
- Так, уже кое-что. Танкист из гвардейской части. А в Прохоровке по книге памяти смотрели?
- Да, они смотрели по Курской области – такой не значится.
- А что-то ещё про него известно? Ведь если он прислал карточку, может, сохранился конверт? А на нём должен быть штамп полевой почты.
- Нет, конверта у меня нет. Но номер полевой почты я, кажется, вспомню, – оживился Олег. – Когда я был маленький, мы ездили к родне в Рязанскую область, и мне показывали его письмо. Я ещё цифры на штампе запомнил – ноль шесть шестьсот один. Легко запоминается.
- Это уже что-то, – экскурсовод подошла к компьютеру, стоявшему в углу. - Ещё раз скажите?
Олег повторил цифры.
- По номеру полевой почты получается, что это 13 гвардейская танковая бригада. Она входила в состав 4-го гвардейского танкового корпуса, – обрадовано улыбнулась экскурсовод. – Пойдёмте посмотрим!
Она быстро зашагала в зал, Олег и Петрович поспешили следом.
- Вот смотрите, – она показала на один из стендов со схемой расположения частей. – Вот он – 4-й гвардейский танковый корпус. Он входил в состав Воронежского фронта и начал наступление 4 августа 43-го. Сначала на Томаровку, и дальше – на Грайворон, сейчас это райцентр здесь, в Белгородской области. Значит, ваш дед воевал там. А потом 4-й гвардейский корпус воевал на Украине.
- Почему же в похоронке было написано – Курская область? – спросил Олег.
- Подождите, дайте подумать, - ответила экскурсовод, – Возможно, это связано с тем, что в то время Грайворонский район был в составе Курской области. В Белгородскую область его передали уже после войны. А наступление началось здесь, у нас. Сначала были трудности – надо было переправиться через реку, а мосты были разрушены. Пришлось искать брод и делать понтонные переправы. А потом наше наступление развивалось стремительно. Наши войска 7 августа освободили Грайворон и отрезали борисовской группировке немцев пути отхода на запад и юг…
Она показывала на схему расположения частей. Олег внимательно слушал и вдруг подумал – а ведь он совсем недавно это слышал: наши перешли в наступление, мосты разрушены, надо переправляться через реку… Ну конечно же – всё это ему сегодня утром рассказывал чудаковатый грибник!
- Петрович! – прервал он её рассказ. – А как называлась деревня, у которой мы сегодня ночевали?
- Да, это именно там, – подтвердила экскурсовод, услышав название деревни.
- А правда, что там во время переправы утонул танк? – возбуждённо спросил Олег.
- Я точно не знаю, – развела руками экскурсовод. – Но вполне может быть. Там берега болотистые, и …
- Да, болотистые – я пробовал, – снова перебил её Олег. – Петрович, это его танк! Слышишь! Мужик-грибник прав – там лежит танк моего деда!
Экскурсовод растерянно глядела, ничего не понимая. На Олега же напала острая жажда деятельности.
- Петрович, поехали скорее! – продолжал кричать он.
- Куда? – Петрович тоже растерялся.
- Как куда? Вперёд назад поднимать танк! Как ты не понимаешь – компас правильно показывал! Там под водой лежит танк и этот танк – моего деда! Поехали скорее!
- Извините, мой друг немного взволнован, – Петрович попытался успокоить испуганного экскурсовода. Потом он повернулся к Олегу. - Ну вот чего ты орёшь? Даже если там действительно лежит танк, и это действительно танк твоего деда, то он там уже 70 лет лежит. И ещё один день пролежит – ничего с ним не случится. Да и вообще, откуда ты знаешь, что там танк?
Но остановить Олега было не так-то просто. Он уже представлял себе – они подъедут к реке, зацепят трос и вытащат танк на берег. А потом подойдёт его дед как на карточке – в ушанке и гимнастёрке, с гвардейским значком на груди…
Чтобы вывести его из этого состояния, Петровичу пришлось взять его за плечи и хорошенько встряхнуть. Женщина-экскурсовод испуганно наблюдала за этой процедурой.
- Может, вам чаю налить? – спросила она, обращаясь к Петровичу.
- Да, ему бы не помешало, – Петрович кивнул на сникшего Олега.
Экскурсовод провела их в подсобное помещение и включила электрочайник. Петрович усадил Олега в кресло, а сам уселся напротив.
- А что вы про танк говорили? – почувствовав уверенность, экскурсовод повернулась к Олегу. Он стал пересказывать свой утренний разговор с грибником и описывать опыт с компасом. Она задумалась:
- В принципе это возможно. Во время войны фронт ушёл на запад, и здесь было не до танков – надо было хозяйство восстанавливать. Поля пахать и то не сразу начали. Сначала даже, бывало, трактора подрывались. Разминированием занимались практически все пятидесятые годы, но боеприпасы до сих пор находят. Поэтому в глухие места старались просто не лезть – боялись.
- Этот мужичок рассказывал, что он там лазил, но вроде ничего не нашёл, – вспомнил подробности разговора Олег. – Но он сказал, что он сам с 52-го года, значит, лазил там уже в 60-е, а за это время танк мог глубоко в трясину уйти…
- Беда с этими пацанами, что тогда, что сейчас, – пожаловалась экскурсовод. – Они же любопытные, их к оружию так и тянет. А это плохо кончается – кому палец оторвёт, кому – руку, а кого и вообще – насмерть. В нашем МЧС даже специальная группа сапёров есть, постоянно на вызовы выезжать приходится. А наши поисковики, уж насколько опытные, и всё равно… А кстати!
Она взяла свою сумку и достала телефон:
- Алло, Вадим? Это Светлана Викторовна из музея. Тут ко мне заехали люди из Москвы, ищут следы родственника, погибшего у нас тут во время войны. Они говорят, что тут в болоте с 43-го года лежит наш танк. Ты слышал что-то про это? Как? Ты сейчас у себя? Ну тогда я их к тебе пришлю.
- Вадим – это командир местного поискового отряда, – пояснила она. – Он очень заинтересовался этой историей. Говорит – слышал об этом, и даже пытался со своими ребятами искать, но точного места он не знает. А вы, получается, знаете. Вы можете сейчас к нему подъехать? Он работает в книжном магазине, и сейчас отойти не может. Поисковый отряд – это ведь всё на общественных началах. Поедете? Тогда я вам сейчас его адрес запишу.
5.7.
Книжный магазин, где работал поисковик Вадим, находился в двадцати минутах езды от музея. В торговом зале магазина было малолюдно – пара покупателей не спеша ходили между стеллажей. Вадим стоял за кассой. Он был примерно одного возраста с Олегом, но чуть худощавее. Когда Олег и Петрович вошли в магазин, он сразу оживился:
- Вы от Светланы Викторовны? Проходите сюда!
- Меня зовут Олег, – Олег протянул ему руку. – А это Владимир Петрович.
- Можно просто Петрович, – Петрович тоже пожал Вадиму руку.
- Светлана Викторовна сказала, что вы нашли место, где утонул танк, – сразу перешёл к делу Вадим. Он достал ксерокопию листа генштабовской карты-километровки и расстелил её на прилавке. – А вы можете показать на карте?
Олег стал всматриваться в изображение незнакомой местности, но Петрович опередил его:
- Вот тут ехали по дороге, вот тут свернули на луг. Вот речка, а вот холм показан. Где-то здесь получается. Олег, посмотри.
- Да, если идти к речке, то холм получался по направлению на север, – Олег вспомнил, куда показывала стрелка компаса.
- А как вы определили, что танк именно там? – недоверчиво спросил Вадим.
На этот раз Петрович сказал тост:
- За победу! За их победу, и чтобы мы были её достойны!
Он доел тушёнку и аккуратно отложил пустую банку в сторону:
- Завтра закопаем, чтобы мусор за собой не оставлять.
Олег молча смотрел на догорающий костёр.
- Пойдём спать, – позвал Петрович.
- Я ещё посижу немного, – отозвался Олег.
- Ну как хочешь. А я пойду на боковую, а то накатался сегодня, – Петрович полез в палатку.
Олег палкой поворошил угли. Искры из костра полетели в тёмное небо. Когда он только собирался в эту поездку, он всё представлял себе совсем по-другому. Но выяснилось, что за много лет, прошедшие с окончания войны, живая память – очевидцы, какие-то руины, окопы, битая и целая техника – ушла, и остались одни символы. Нет, конечно, хорошо, что всё это не забыто, но ему хотелось чего-то другого. Настоящего, подлинного, пусть и не такого красивого. Вот, например, православный храм на Прохоровском поле – да, красиво, ничего не скажешь. И фамилии павших высечены. Но если подумать – многие из них были коммунистами, то есть в том числе и атеистами…
Олег бросил палку в догорающий костёр и тоже полез в палатку.
5.5.
Спалось плохо. Не столько из-за ночной прохлады, сколько из-за того, что он не привык спать на твёрдой земле. Спальник и туристическая пенка ситуацию не спасли. Олег проснулся, когда солнце ещё не взошло. Петрович беззаботно похрапывал в своём спальном мешке. В костре ещё оставались непогасшие угли, Олег раздул огонь и поставил кипятиться чайник. Было уже светло, низкое солнце освещало верхушки деревьев. Лёгкий утренний ветерок слегка шевелил уже начавшую желтеть листву. Тишину нарушало только щебетание птиц.
Но вдруг на окраине поляны послышался треск веток, и из кустов вылез худощавый мужичок в плаще и сапогах. В одной руке у него была палка, в другой – корзина. На вид ему было лет 60. Мужичок отряхнулся и неторопливо зашагал к костру. Олег внимательно следил за тем, как он приближается.
- Утро доброе! – подойдя, поздоровался мужичок.
- Здравствуйте, – ответил Олег немного насторожённо.
- А я вот по грибы собрался, – мужичок продемонстрировал наполовину заполненную корзину. – А вы тут, стало быть, рыбачить пытаетесь?
- Нет, мы просто путешествуем. Присаживайтесь, – Олег показал на место у костра.
- И откуда путь держите? – грибник поставил свою корзину и опустился на землю.
- Из Москвы.
- Из самой Москвы? – делано удивился грибник. – Ты смотри!
- У меня тут двоюрный дед в войну воевал, – стал объяснять Олег. – Вот решил посмотреть на места.
- В танковых войсках? – прищурившись, спросил мужичок.
- В танковых, – удивлённо подтвердил Олег.
- Это не он тут свой танк в реке утопил? – мужичок кивнул на речку, блестевшую за кустами.
- Вообще-то он погиб в 43-м, – обиженно ответил Олег. – Где-то в этих местах похоронен. Вот приехал могилу поискать.
- Да, много тут народу в войну полегло, – вздохнул мужичок. – А про танк я верно говорю. Сам-то я с 52-го, но старшие рассказывали – как раз в 43-м, когда наши наступали, они тут реку попытались форсировать. Мосты-то тогда все разрушены были. Но один танк тут утопили, и не стали больше пробовать, где-то в другом месте переправились. А про танк тут все знают. Но кто застал это дело – никого уже не осталось. Так что только одни разговоры. Я, когда пацаном был, тоже искать пытался, да куда там – тут же болото!
Олег внимательно слушал, а грибник, польщённый таким вниманием, усмехнулся и продолжил:
- Вот я и спросил – может, твоего деда танк-то? Да ты не обижайся на меня. Вот все в Прохоровку едут, только её и знают. А у нас тут тоже бои были – о-го-го! До сих пор, когда поля пашут, снаряды находят.
Олег улыбнулся в ответ из вежливости, но сам подумал – какая-то уж больно невероятная история. Такие легенды есть практически везде – про подземный ход; или про золотые кресты, что местный батюшка спрятал в войну; или про секретный подземный завод, который при ближайшем рассмотрении оказывается силосной ямой.
- Ну, как говорится, счастливого пути! – мужичок подхватил свою корзину и зашагал вверх по склону холма.
- Всего доброго! – вслед ему сказал Олег.
Чайник наконец-то закипел. Из палатки послышалось кряхтение, и на свет божий выбрался Петрович:
- Во, молодец-то какой – чайник уже вскипятил! Ты тут говорил с кем, или мне приснилось?
Олег пересказал разговор с чудаковатым грибником. Петрович хмыкнул:
- Ну такие байки в каждой деревне есть.
- А вдруг правда? – с надеждой спросил Олег.
- Ну да – тут под каждым кустом по танку спрятано! – засмеялся Петрович, но, глянув на Олега, сказал. - Ладно, давай чайку попьём, и пойдём на разведку.
Допив чай, Петрович отправился к своему джипу и вернулся с компасом в руках.
- Я как думаю? – стал он объяснять свой план. – Танк железный, а значит, магнитный компас на него среагировать должен. Ну, пойдём, попробуем.
Олег с готовностью поднялся с земли. Петрович медленно зашагал к кустам, за которыми просматривалась вода, неся компас в вытянутой руке. Олег шёл рядом и внимательно следил за стрелкой компаса. Так они дошли почти до самых кустов у воды – синий конец стрелки, не шелохнувшись, показывал на вершину холма, с которого накануне они спустились на поляну.
- Ерунда всё это! – ещё раз внимательно глянув на компас, уверенно заявил Петрович.
- А если дальше пройти? – предложил Олег.
Петрович скептически поглядел на заросли камыша.
- Не, если хочешь – дальше сам иди! – он протянул компас. Олег разулся, закатал штанины, и, стараясь не трясти компас, осторожно полез в камыши. Петрович, усмехаясь, достал из кармана сигареты. Олег медленно продвигался всё дальше. Сначала под ногами просто хлюпало, потом воды стало по щиколотку, потом – почти по колено. Стрелка компаса не меняла направление. «Дурацкая затея» - подумал Олег. Вода уже достигла его закатанных штанин. Он остановился, чтобы повернуть назад, но вдруг ему показалось, что стрелка шевельнулась. Он шагнул вперёд и провалился в небольшую яму – воды уже было по середину бедра. Но стрелка компаса заметно отклонилась от первоначального направления.
- Тут что-то есть! – крикнул Олег.
- Ага, я вижу – в яму провалился, – отозвался Петрович. – Вылезай, штаны сушить будем.
Но Олег не обратил внимания на его слова. Замерев на месте, он вытянул руку с компасом вперёд и поводил ей из стороны в сторону. Когда он отводил руку влево, стрелка заметно отклонялась. Олег попробовал сделать ещё шаг, но вытянутая вперёд нога не находила опоры. Ему пришлось, осторожно пятясь назад, выбираться на берег.
- Петрович, там определённо что-то есть, – сказал он, возвращая компас. – Вот там вот, чуть левее.
- Пойдём штаны сушить, кладоискатель, – засмеялся Петрович. – Местный тракторист какую-нибудь железяку в кусты закинул – вот компас и реагирует. А ты слышал про Курскую магнитную аномалию? Её ведь тоже нашли потому, что там компас в сторону показывает.
- Нет, Петрович, ты ни разу не романтик, – заявил Олег, стягивая намокшие джинсы. Но действительно, он размечтался – найти танк в кустах! Это всего лишь его фантазия на тему местной легенды.
- Я реалист! – гордо ответил Петрович и подбросил дров в костёр.
5.6.
До Белгорода они добрались уже ближе к обеду. Музей-диорама «Курская битва. Белгородское направление» был сделан с размахом не меньшим, чем музейный комплекс в Прохоровке. Но Олег сразу направился внутрь. Молодая женщина-экскурсовод, заметив его решительную поступь, спросила первой:
- Вы что-то ищете?
- Да, – подошёл к ней Олег. – Я ищу следы своего двоюрного деда. Он был наводчиком танка. В 43-м году на него пришла похоронка, что он погиб в августе месяце и похоронен в Курской области. Сама похоронка не сохранилась. Мы были в музее в Прохоровке, но там ничего выяснить не удалось. Они посоветовали обратиться к вам. Вот мы и приехали.
- А вы откуда? – переспросила женщина.
- Из Москвы, – ответил Олег. – У меня есть только фотография деда, больше ничего неизвестно.
Он достал из сумки карточку. Женщина-экскурсовод бережно взяла её в руки:
- Так, уже кое-что. Танкист из гвардейской части. А в Прохоровке по книге памяти смотрели?
- Да, они смотрели по Курской области – такой не значится.
- А что-то ещё про него известно? Ведь если он прислал карточку, может, сохранился конверт? А на нём должен быть штамп полевой почты.
- Нет, конверта у меня нет. Но номер полевой почты я, кажется, вспомню, – оживился Олег. – Когда я был маленький, мы ездили к родне в Рязанскую область, и мне показывали его письмо. Я ещё цифры на штампе запомнил – ноль шесть шестьсот один. Легко запоминается.
- Это уже что-то, – экскурсовод подошла к компьютеру, стоявшему в углу. - Ещё раз скажите?
Олег повторил цифры.
- По номеру полевой почты получается, что это 13 гвардейская танковая бригада. Она входила в состав 4-го гвардейского танкового корпуса, – обрадовано улыбнулась экскурсовод. – Пойдёмте посмотрим!
Она быстро зашагала в зал, Олег и Петрович поспешили следом.
- Вот смотрите, – она показала на один из стендов со схемой расположения частей. – Вот он – 4-й гвардейский танковый корпус. Он входил в состав Воронежского фронта и начал наступление 4 августа 43-го. Сначала на Томаровку, и дальше – на Грайворон, сейчас это райцентр здесь, в Белгородской области. Значит, ваш дед воевал там. А потом 4-й гвардейский корпус воевал на Украине.
- Почему же в похоронке было написано – Курская область? – спросил Олег.
- Подождите, дайте подумать, - ответила экскурсовод, – Возможно, это связано с тем, что в то время Грайворонский район был в составе Курской области. В Белгородскую область его передали уже после войны. А наступление началось здесь, у нас. Сначала были трудности – надо было переправиться через реку, а мосты были разрушены. Пришлось искать брод и делать понтонные переправы. А потом наше наступление развивалось стремительно. Наши войска 7 августа освободили Грайворон и отрезали борисовской группировке немцев пути отхода на запад и юг…
Она показывала на схему расположения частей. Олег внимательно слушал и вдруг подумал – а ведь он совсем недавно это слышал: наши перешли в наступление, мосты разрушены, надо переправляться через реку… Ну конечно же – всё это ему сегодня утром рассказывал чудаковатый грибник!
- Петрович! – прервал он её рассказ. – А как называлась деревня, у которой мы сегодня ночевали?
- Да, это именно там, – подтвердила экскурсовод, услышав название деревни.
- А правда, что там во время переправы утонул танк? – возбуждённо спросил Олег.
- Я точно не знаю, – развела руками экскурсовод. – Но вполне может быть. Там берега болотистые, и …
- Да, болотистые – я пробовал, – снова перебил её Олег. – Петрович, это его танк! Слышишь! Мужик-грибник прав – там лежит танк моего деда!
Экскурсовод растерянно глядела, ничего не понимая. На Олега же напала острая жажда деятельности.
- Петрович, поехали скорее! – продолжал кричать он.
- Куда? – Петрович тоже растерялся.
- Как куда? Вперёд назад поднимать танк! Как ты не понимаешь – компас правильно показывал! Там под водой лежит танк и этот танк – моего деда! Поехали скорее!
- Извините, мой друг немного взволнован, – Петрович попытался успокоить испуганного экскурсовода. Потом он повернулся к Олегу. - Ну вот чего ты орёшь? Даже если там действительно лежит танк, и это действительно танк твоего деда, то он там уже 70 лет лежит. И ещё один день пролежит – ничего с ним не случится. Да и вообще, откуда ты знаешь, что там танк?
Но остановить Олега было не так-то просто. Он уже представлял себе – они подъедут к реке, зацепят трос и вытащат танк на берег. А потом подойдёт его дед как на карточке – в ушанке и гимнастёрке, с гвардейским значком на груди…
Чтобы вывести его из этого состояния, Петровичу пришлось взять его за плечи и хорошенько встряхнуть. Женщина-экскурсовод испуганно наблюдала за этой процедурой.
- Может, вам чаю налить? – спросила она, обращаясь к Петровичу.
- Да, ему бы не помешало, – Петрович кивнул на сникшего Олега.
Экскурсовод провела их в подсобное помещение и включила электрочайник. Петрович усадил Олега в кресло, а сам уселся напротив.
- А что вы про танк говорили? – почувствовав уверенность, экскурсовод повернулась к Олегу. Он стал пересказывать свой утренний разговор с грибником и описывать опыт с компасом. Она задумалась:
- В принципе это возможно. Во время войны фронт ушёл на запад, и здесь было не до танков – надо было хозяйство восстанавливать. Поля пахать и то не сразу начали. Сначала даже, бывало, трактора подрывались. Разминированием занимались практически все пятидесятые годы, но боеприпасы до сих пор находят. Поэтому в глухие места старались просто не лезть – боялись.
- Этот мужичок рассказывал, что он там лазил, но вроде ничего не нашёл, – вспомнил подробности разговора Олег. – Но он сказал, что он сам с 52-го года, значит, лазил там уже в 60-е, а за это время танк мог глубоко в трясину уйти…
- Беда с этими пацанами, что тогда, что сейчас, – пожаловалась экскурсовод. – Они же любопытные, их к оружию так и тянет. А это плохо кончается – кому палец оторвёт, кому – руку, а кого и вообще – насмерть. В нашем МЧС даже специальная группа сапёров есть, постоянно на вызовы выезжать приходится. А наши поисковики, уж насколько опытные, и всё равно… А кстати!
Она взяла свою сумку и достала телефон:
- Алло, Вадим? Это Светлана Викторовна из музея. Тут ко мне заехали люди из Москвы, ищут следы родственника, погибшего у нас тут во время войны. Они говорят, что тут в болоте с 43-го года лежит наш танк. Ты слышал что-то про это? Как? Ты сейчас у себя? Ну тогда я их к тебе пришлю.
- Вадим – это командир местного поискового отряда, – пояснила она. – Он очень заинтересовался этой историей. Говорит – слышал об этом, и даже пытался со своими ребятами искать, но точного места он не знает. А вы, получается, знаете. Вы можете сейчас к нему подъехать? Он работает в книжном магазине, и сейчас отойти не может. Поисковый отряд – это ведь всё на общественных началах. Поедете? Тогда я вам сейчас его адрес запишу.
5.7.
Книжный магазин, где работал поисковик Вадим, находился в двадцати минутах езды от музея. В торговом зале магазина было малолюдно – пара покупателей не спеша ходили между стеллажей. Вадим стоял за кассой. Он был примерно одного возраста с Олегом, но чуть худощавее. Когда Олег и Петрович вошли в магазин, он сразу оживился:
- Вы от Светланы Викторовны? Проходите сюда!
- Меня зовут Олег, – Олег протянул ему руку. – А это Владимир Петрович.
- Можно просто Петрович, – Петрович тоже пожал Вадиму руку.
- Светлана Викторовна сказала, что вы нашли место, где утонул танк, – сразу перешёл к делу Вадим. Он достал ксерокопию листа генштабовской карты-километровки и расстелил её на прилавке. – А вы можете показать на карте?
Олег стал всматриваться в изображение незнакомой местности, но Петрович опередил его:
- Вот тут ехали по дороге, вот тут свернули на луг. Вот речка, а вот холм показан. Где-то здесь получается. Олег, посмотри.
- Да, если идти к речке, то холм получался по направлению на север, – Олег вспомнил, куда показывала стрелка компаса.
- А как вы определили, что танк именно там? – недоверчиво спросил Вадим.
