- Я в туалет хочу!
- Там где-то за вокзалом был, мимо проходили. В переход надо спуститься, указатель увидишь.
Сашка ушёл. Маринка допила чай. Внезапно её охватила злость. Какого чёрта они вообще сюда припёрлись? Рудневу это надо – вот пусть сам и выкручивается. Сидела бы сейчас у себя дома и горя не знала. Но нет – попёрлась за приключениями через всю страну, да ещё Сашку с собой прихватила. Она снова глянула на часы – семь. Устроить Рудневу подъём? Она тоже уже не девочка – тут на вокзале куковать! В кафе вернулся Сашка.
- Ты представляешь, у них тут туалет платный! Пришлось 30 рублей отдать! – он с ходу стал возмущаться.
- Тут всё платное, – объяснила Маринка и решительно достала мобильник: - Евгений Александрович? Доброе утро! Это Марина!
- Ты где? – похоже, Руднев уже не спал.
- На Ярославском. Что нам делать дальше?
- Ты в Москве ориентируешься?
- Пять лет тут в институте училась, – немного обиделась Маринка.
- Тогда к девяти подъезжай на Охотный.
- А пораньше? – нахально спросила она и тут же смутилась. – Мы тут на вокзале в кафе с вещами сидим, это не очень удобно. Вы что-то решили с жильём для меня?
«Вот сейчас скажет - не успел, тут же берём обратные билеты, и пошёл он лесом!» - подумала она про себя. Руднев, похоже, телепатически почувствовал её настрой:
- Хорошо, я постараюсь подъехать к восьми. Для тебя уже сняли квартиру. Я сам там не был, но мне сказали, что вполне приличная. Но адрес и ключ у меня на работе. Подъезжай к главному входу и позвони мне. Ну всё, забились.
У Маринки отлегло – ну хоть не на улице ночевать. Сашка заметил перемену её настроения:
- Ну чего сказал?
- Для нас сняли квартиру. Сейчас я поеду, встречусь с ним и заберу ключи.
- А как ты его найдёшь? – Сашка посмотрел в окно на забитую народом вокзальную площадь, над которой занимался хмурый московский рассвет.
- Мы забились на Охотном, – на сленге Руднева ответила Маринка.
- Чего? – не понял Сашка.
- Я сейчас поеду к нему в Госдуму на Охотный ряд, а ты здесь меня жди, – перевела Маринка, – Купишь себе тут чего-нибудь поесть. У тебя деньги-то остались, или всё на туалет потратил?
Сашка обиженно засопел. Маринка достала из кармана тысячную купюру и чмокнула его в щёку:
- Держи! Ну всё, не скучай!
- Быстрее давай! – проворчал Сашка.
Когда Маринка подошла к мрачноватому серому зданию на Охотном ряду, уже рассвело. К счастью, дождь кончился, но намного теплее не стало. Руднев вышел минут через десять после её телефонного звонка.
- Сегодня устраивайся, а завтра отзвонишься. Это за счёт движения, – он протянул ключи на колечке и бумажку с адресом, – Потом надо будет регистрацию сделать. И купи себе местную симку в телефон. Да, и ещё нужны твои фотографии четыре на шесть.
- А фотографии зачем? – не поняла Маринка.
- Для пропуска, – Руднев показал рукой на здание Государственной Думы, – Сейчас решается вопрос с офисом для движения, а пока будешь работать здесь. Ах да, забыл совсем. Сергей Михайлович просил тебе передать. Это подъёмные. Он на тебя очень рассчитывает.
Оглянувшись по сторонам, он торопливо сунул ей в руки конверт. Маринка попыталась в него заглянуть.
- Не здесь, – остановил её Руднев, – Ну всё, до завтра.
И он торопливо зашагал к дверям. Маринка засунула конверт во внутренний карман куртки, потом немного подумала и туда же положила ключи и бумажку с адресом. Она глянула на серое здание. От самых дверей российский флаг на крыше было не видно, как и советский герб на фронтоне. Она теперь будет здесь работать! Нет, они приехали в Москву не зря! Она пощупала конверт, который ей дал Руднев. Похоже на деньги, причём бумажек не одна и не две. Жизнь определённо налаживается! Ещё раз обернувшись на блестящую табличку рядом с дверями, она пошла к метро.
Когда Маринка вернулась на Ярославский вокзал, утренний пассажиропоток уже спал. Сашка терпеливо ждал за столиком в кафе. Перед ним стояли четыре блюдца из-под пирожных.
- Чего так долго? – проворчал он.
- Да ладно тебе, – улыбнулась Маринка, – Сейчас поедем, я только чаю попью.
Она взяла себе стакан чая и пирожное. Размешав сахар, она отодвинула стакан, достала из кармана конверт и осторожно заглянула в него. Руднев остался верен себе – в конверте были стодолларовые купюры. Хотя, наверное, это уже от Черенкова. Сашка внимательно наблюдал за ней:
- А это чего такое?
- Подъёмные. Руднев выдал, – она достала ключи и позвенела ими перед Сашкиным носом. – Поехали квартиру смотреть. А то мне ещё сегодня сфотографироваться надо.
- А это ещё зачем? – не понял Сашка.
- На пропуск в Госдуму, – похвасталась Маринка. – Я теперь там работать буду.
Сашка недоверчиво посмотрел на подругу. Он так и не научился отличать, когда она шутит, а когда говорит серьёзно.
6.2.
Найти квартиру по адресу, который дал Руднев, оказалось непросто. За те годы, что Маринка не была в Москве, она утратила навыки жизни в большом городе. Традиционный в таких случаях способ ориентации на местности путём опроса местного населения на этот раз дал сбой. Попадавшиеся им на пути прохожие в лучшем случае говорили на ломаном русском: «Не знаю, не местный». В худшем - что-то переспрашивали на незнакомом наречии. После того, как им навстречу попался негр, Маринка решила ориентироваться по табличкам с номерами домов. Но быстро убедилась, что номера домам в этом квартале присвоены в случайном порядке.
Сашка послушно таскал сумки, но через полчаса странствий уселся на лавку у какого-то подъезда и решительно заявил:
- Я пока здесь посижу, а ты, когда найдёшь, позови.
- А как я потом тебя найду? – растерялась Маринка.
Дверь подъезда распахнулась, и на улицу вышла женщина с собачкой. Сашка взял инициативу на себя:
- Скажите, а где тут дом 16?
- Это и есть дом 16, – женщина кивнула на подъезд, из которого вышла.
- А квартира 45 в каком подъезде?
- В этом, – женщина с подозрением покосилась на их вещи.
- Подержите, пожалуйста, дверь, – Сашка подхватил сумки. Женщина растерянно открыла дверь пошире – в конце концов, не выносят же!
- Что бы ты без меня делала! – гордо сказал Сашка поднимавшейся следом Маринке. Нужная им квартира оказалась на третьем этаже. Маринка придирчиво обследовала новое жильё – одна комната, кухня, санузел. Мебель хоть и не новая, но вполне добротная, из техники – трубочный телевизор, холодильник советской эпохи и стиральная машина, производящая впечатление рабочей.
- Приказ об отчислении, – вслух прочитал Сашка на листке, приколотом на стене в коридоре. – Похоже, до нас здесь квартировал неудавшийся студент.
- Бросай вещи, и пойдём чего-нибудь пожрать купим, – распорядилась Маринка.
Во второй половине дня они обошли окрестности, попутно купив продуктов, посуду и прочие мелочи. Выяснилось, что если знать дорогу, то до метро идти не больше десяти минут. К вечеру они вернулись в квартиру. Сашка достал из сумки бутылку пива и уселся перед телевизором.
- Жизнь налаживается! – довольно произнёс он, потягивая пиво и переключая каналы. – Жалко только, что студент комп тут не оставил. Без интернета скучно.
Маринка не разделяла его оптимизма. Почему-то ей было холодно. Она попыталась закутаться в хозяйское одеяло, но от него исходил неприятный чужой запах. Тогда она сбросила одеяло на пол, и сходила в коридор за своей курткой. Лучше не стало.
- Иди ко мне! – позвала она Сашку. Всё-таки здорово, что он поехал с ней! Одной было бы совсем тоскливо.
- Ты хочешь секса? – Сашка уже выпил половину бутылки пива.
- Нет, просто посиди рядом, – попросила Маринка.
- Ты чего? – Сашка перебрался к ней на кровать.
- Мне холодно, – она прижалась к нему. – Нафига мы сюда припёрлись?
- А мне нравится! – он отхлебнул ещё пива и покрепче обнял ее. – Чего там у тебя?
Маринка засунула руку во внутренний карман куртки и достала конверт, который ей передал Руднев. Она вытащила доллары и пересчитала – тысяча. Сашка восхищённо наблюдал за ней:
- Говоришь – зачем припёрлись? Ну хотя бы за этим. Кстати, ты фотки на пропуск сделала?
Маринка кивнула.
- А чего тогда киснешь? Всё круто! Мы в Москве, у нас есть квартира, за которую уже заплачено. Тебе дали штуку баксов на карманные расходы. А завтра ты идёшь работать в Государственную Думу! Чего тебе ещё надо?
Маринка пожала плечами.
- Я знаю, что тебе надо! – Сашка соскочил с кровати и принёс вторую бутылку пива. Маринка чуть-чуть отхлебнула. Пиво было холодным и горьким.
- Как ты можешь пить эту гадость?!
- Ты ничего не понимаешь! – Сашка чокнулся с ней своей бутылкой. Маринка отпила ещё и поморщилась. Но постепенно тепло стало разливаться по телу. А действительно, чего она переживает? Другие об этом только мечтают, рвутся в Москву изо всех сил, готовы жить в общаге, работать на любой работе… Она отхлебнула ещё пива. Интересно, какая обстановка в Государственной Думе? Там, наверное, огромные кабинеты, хрусталь и золото… Она резко поднесла бутылку ко рту – немного пива выплеснулось на джинсы. Она размазала пивное пятно по колену – её парадные джинсы! В чём она завтра в Госдуму пойдёт?! Она допила бутылку. А, ладно! В конце концов, она не сама туда набилась – Руднев её дёрнул с другого конца страны. Так что переживут!
- Ещё пиво есть? – спросила она у Сашки.
6.3.
За окном серел хмурый осенний рассвет. Маринка отодвинула штору – к счастью, дождя не было. С дерева под окном уже наполовину облетела жёлтая листва. Тоскливо! Сашка ещё спал. Маринка подобрала с пола свои джинсы и пошла в душ. Наконец-то на электрической плите засвистел чайник. Маринка налила кипяток в чашку и бросила туда чайный пакетик. Пока чай заваривался, она осторожно понюхала свои джинсы. Пивной запах за ночь не выветрился. Что делать? Она порылась в своей сумке. Не в спортивных же штанах идти? А, сойдёт и так! Маринка решительно натянула джинсы и взяла чашку. Вкус у чая был какой-то непривычный – наверное, из-за хлорированной воды.
Двери станции метро жадно поглощали поток спешащих людей. Маринка отвыкла от ритма московской жизни, и обгоняющие попутчики постоянно её толкали. Перед турникетами образовалась очередь. И откуда тут столько народу? Такое ощущение, что со всей страны сюда съехалась! Маринка оглянулась на напиравшую сзади толпу – да нет, со всего мира! Наконец она шагнула на эскалатор. Рука привычно вцепилась в поручень – рефлексы жизни в большом городе сработали на автомате. Поток людей на встречном эскалаторе гипнотизировал и заставлял действовать рефлекторно. Она ловко соскочила со ступеней и мельком глянула на указатель – ей на правую платформу. В вагон она уже протискивалась как заправский обитатель столицы. Вошла, ухватилась за поручень и уставилась в окно. Это тоже столичный рефлекс – не обращать внимания на окружающих. По нему и отличают местных от приезжих – для местных окружающие люди лишь фон, элемент среды. «Осторожно, двери закрываются. Следующая остановка – Охотный Ряд». Так – следующая её. Маринка протиснулась к дверям.
Руднев вышел через несколько минут после её звонка.
- Фотографии на пропуск сделала?
Маринка молча кивнула. Руднев распахнул перед ней тяжёлую дверь с бронзовой ручкой. Так вот они какие на самом деле, коридоры власти! Руднев протянул стоявшему на вахте полицейскому разовый пропуск и подтолкнул Маринку:
- Нужен твой паспорт.
Озираясь по сторонам, она протянула паспорт полицейскому. Да, именно эту лестницу и хрустальные люстры часто показывают в новостях.
- Сюда, – Руднев показал на коридор, ведущий вглубь здания. Но Маринка обернулась и встала как вкопанная. Да, она не ошиблась – это его голос!
- Это Жириновский?! – прошептала она Рудневу. Тот впервые улыбнулся:
- Пойдём, насмотришься ещё.
Пройдя по лабиринту коридоров, они оказались перед дверью с табличкой «Сергей Михайлович Черенков». Руднев и на этот раз распахнул перед ней дверь, пропуская вперёд. Маринка ожидала увидеть просторные апартаменты с хрусталём и позолотой, но кабинет депутата Государственной Думы оказался неожиданно скромным. Сергей Михайлович поднялся из-за стола и, улыбаясь, шёл ей навстречу:
- Как добралась? Устроилась нормально?
- Да, спасибо, – смущённо пробормотала Маринка.
- Сейчас решается вопрос с помещением для движения, а пока поработаешь здесь. Как говорится – в тесноте, да не в обиде. Постоянный пропуск тебе сделают через несколько дней. Устроиться можно за этим столом. Евгений Александрович введёт тебя в курс дела. Да, и купи себе кружку – чай пить.
Руднев понял слова шефа буквально, тут же разложил перед Маринкой списки региональных отделений движения, и, водя по ним пальцем, стал описывать ситуацию на местах. При этом он постоянно отвлекался на пространные характеристики руководителей местных отделений. Через час Маринка уже не отличала Мурманск от Магадана, но память Руднева на биографические подробности соратников по движению была неистощима. Видимо, вид у неё стал настолько ошалелый, что Черенков, добродушно улыбаясь, остановил Руднева:
- Евгений Александрович, может, хватит для начала? А то Марина совсем заскучала. Ты ей лучше покажи, где у нас столовая.
Руднев прервался на полуслове и поглядел на часы:
- Да, пора обедать. Ладно, тогда на сегодня хватит, пойдём в столовую.
Он бережно убрал свои бумаги в ящик стола и вышел в коридор. Маринка поспешила за ним.
- Шеф в Швейцарию собирается, к Осине, – зашептал ей Руднев, когда она его нагнала. – Я ему уже билет на следующую неделю взял. Осина, наверное, его торопить с регистрацией будет, так что готовься к интенсивной работе.
- А Осинскому зачем это всё нужно? – Маринка ещё не привыкла к политическому сленгу.
- Осинский хочет власти, – не сбавляя шага, продолжал шептать Руднев. – Это его шанс вернуться не только в политику, но и в страну.
Вся эта политическая жизнь, до этого существовавшая только в выпусках теленовостей, которыми Маринка не очень-то и интересовалась, вдруг оказалась рядом с ней. Да что там – она сама уже почти в центре политических событий! Прямо вот так – бац! И в чём была она уже идёт по коридорам Государственной Думы. Маринка тайком попыталась отряхнуть джинсы в том месте, куда вчера плеснула пивом. Тут все в костюмах и галстуках, а она в джинсах и кроссовках, как на огороде! Она стала осторожно озираться по сторонам. Но нет – народ в коридоре был одет вполне демократично, по крайней мере, в джинсах она была не одна. А некоторые женщины, на её взгляд, вообще были одеты весьма вызывающе.
Думская столовая оказалась обычной столовой самообслуживания. Руднев встал в очередь на раздачу, постоянно с кем-то здороваясь. Маринка тоже ухватила из стопки поднос и пристроилась за ним. Глядя на ряды тарелок с супом, она в уме стала прикидывать – во сколько ей обойдётся здесь покушать. Тут ей на глаза попался листок с меню. Ну надо же! Да за те деньги, в которые в вокзальном кафе ей обошлась булочка и стакан чая, здесь вполне можно взять обед из трёх блюд! Она нерешительно поставила к себе на поднос тарелку с супом.
- Вот это возьми. Прилично готовят, – Руднев показал на тарелку с тушёным мясом. Еда оказалась не только дешёвой, но и удивительно вкусной. Маринка не спеша смаковала мясо. Руднев её неторопливость истолковал по-своему:
- Да, сейчас хуже стали готовить. Ещё год назад готовили гораздо вкуснее. Надо в управление делами президента жалобу написать – столовая им подчиняется.
- Там где-то за вокзалом был, мимо проходили. В переход надо спуститься, указатель увидишь.
Сашка ушёл. Маринка допила чай. Внезапно её охватила злость. Какого чёрта они вообще сюда припёрлись? Рудневу это надо – вот пусть сам и выкручивается. Сидела бы сейчас у себя дома и горя не знала. Но нет – попёрлась за приключениями через всю страну, да ещё Сашку с собой прихватила. Она снова глянула на часы – семь. Устроить Рудневу подъём? Она тоже уже не девочка – тут на вокзале куковать! В кафе вернулся Сашка.
- Ты представляешь, у них тут туалет платный! Пришлось 30 рублей отдать! – он с ходу стал возмущаться.
- Тут всё платное, – объяснила Маринка и решительно достала мобильник: - Евгений Александрович? Доброе утро! Это Марина!
- Ты где? – похоже, Руднев уже не спал.
- На Ярославском. Что нам делать дальше?
- Ты в Москве ориентируешься?
- Пять лет тут в институте училась, – немного обиделась Маринка.
- Тогда к девяти подъезжай на Охотный.
- А пораньше? – нахально спросила она и тут же смутилась. – Мы тут на вокзале в кафе с вещами сидим, это не очень удобно. Вы что-то решили с жильём для меня?
«Вот сейчас скажет - не успел, тут же берём обратные билеты, и пошёл он лесом!» - подумала она про себя. Руднев, похоже, телепатически почувствовал её настрой:
- Хорошо, я постараюсь подъехать к восьми. Для тебя уже сняли квартиру. Я сам там не был, но мне сказали, что вполне приличная. Но адрес и ключ у меня на работе. Подъезжай к главному входу и позвони мне. Ну всё, забились.
У Маринки отлегло – ну хоть не на улице ночевать. Сашка заметил перемену её настроения:
- Ну чего сказал?
- Для нас сняли квартиру. Сейчас я поеду, встречусь с ним и заберу ключи.
- А как ты его найдёшь? – Сашка посмотрел в окно на забитую народом вокзальную площадь, над которой занимался хмурый московский рассвет.
- Мы забились на Охотном, – на сленге Руднева ответила Маринка.
- Чего? – не понял Сашка.
- Я сейчас поеду к нему в Госдуму на Охотный ряд, а ты здесь меня жди, – перевела Маринка, – Купишь себе тут чего-нибудь поесть. У тебя деньги-то остались, или всё на туалет потратил?
Сашка обиженно засопел. Маринка достала из кармана тысячную купюру и чмокнула его в щёку:
- Держи! Ну всё, не скучай!
- Быстрее давай! – проворчал Сашка.
Когда Маринка подошла к мрачноватому серому зданию на Охотном ряду, уже рассвело. К счастью, дождь кончился, но намного теплее не стало. Руднев вышел минут через десять после её телефонного звонка.
- Сегодня устраивайся, а завтра отзвонишься. Это за счёт движения, – он протянул ключи на колечке и бумажку с адресом, – Потом надо будет регистрацию сделать. И купи себе местную симку в телефон. Да, и ещё нужны твои фотографии четыре на шесть.
- А фотографии зачем? – не поняла Маринка.
- Для пропуска, – Руднев показал рукой на здание Государственной Думы, – Сейчас решается вопрос с офисом для движения, а пока будешь работать здесь. Ах да, забыл совсем. Сергей Михайлович просил тебе передать. Это подъёмные. Он на тебя очень рассчитывает.
Оглянувшись по сторонам, он торопливо сунул ей в руки конверт. Маринка попыталась в него заглянуть.
- Не здесь, – остановил её Руднев, – Ну всё, до завтра.
И он торопливо зашагал к дверям. Маринка засунула конверт во внутренний карман куртки, потом немного подумала и туда же положила ключи и бумажку с адресом. Она глянула на серое здание. От самых дверей российский флаг на крыше было не видно, как и советский герб на фронтоне. Она теперь будет здесь работать! Нет, они приехали в Москву не зря! Она пощупала конверт, который ей дал Руднев. Похоже на деньги, причём бумажек не одна и не две. Жизнь определённо налаживается! Ещё раз обернувшись на блестящую табличку рядом с дверями, она пошла к метро.
Когда Маринка вернулась на Ярославский вокзал, утренний пассажиропоток уже спал. Сашка терпеливо ждал за столиком в кафе. Перед ним стояли четыре блюдца из-под пирожных.
- Чего так долго? – проворчал он.
- Да ладно тебе, – улыбнулась Маринка, – Сейчас поедем, я только чаю попью.
Она взяла себе стакан чая и пирожное. Размешав сахар, она отодвинула стакан, достала из кармана конверт и осторожно заглянула в него. Руднев остался верен себе – в конверте были стодолларовые купюры. Хотя, наверное, это уже от Черенкова. Сашка внимательно наблюдал за ней:
- А это чего такое?
- Подъёмные. Руднев выдал, – она достала ключи и позвенела ими перед Сашкиным носом. – Поехали квартиру смотреть. А то мне ещё сегодня сфотографироваться надо.
- А это ещё зачем? – не понял Сашка.
- На пропуск в Госдуму, – похвасталась Маринка. – Я теперь там работать буду.
Сашка недоверчиво посмотрел на подругу. Он так и не научился отличать, когда она шутит, а когда говорит серьёзно.
6.2.
Найти квартиру по адресу, который дал Руднев, оказалось непросто. За те годы, что Маринка не была в Москве, она утратила навыки жизни в большом городе. Традиционный в таких случаях способ ориентации на местности путём опроса местного населения на этот раз дал сбой. Попадавшиеся им на пути прохожие в лучшем случае говорили на ломаном русском: «Не знаю, не местный». В худшем - что-то переспрашивали на незнакомом наречии. После того, как им навстречу попался негр, Маринка решила ориентироваться по табличкам с номерами домов. Но быстро убедилась, что номера домам в этом квартале присвоены в случайном порядке.
Сашка послушно таскал сумки, но через полчаса странствий уселся на лавку у какого-то подъезда и решительно заявил:
- Я пока здесь посижу, а ты, когда найдёшь, позови.
- А как я потом тебя найду? – растерялась Маринка.
Дверь подъезда распахнулась, и на улицу вышла женщина с собачкой. Сашка взял инициативу на себя:
- Скажите, а где тут дом 16?
- Это и есть дом 16, – женщина кивнула на подъезд, из которого вышла.
- А квартира 45 в каком подъезде?
- В этом, – женщина с подозрением покосилась на их вещи.
- Подержите, пожалуйста, дверь, – Сашка подхватил сумки. Женщина растерянно открыла дверь пошире – в конце концов, не выносят же!
- Что бы ты без меня делала! – гордо сказал Сашка поднимавшейся следом Маринке. Нужная им квартира оказалась на третьем этаже. Маринка придирчиво обследовала новое жильё – одна комната, кухня, санузел. Мебель хоть и не новая, но вполне добротная, из техники – трубочный телевизор, холодильник советской эпохи и стиральная машина, производящая впечатление рабочей.
- Приказ об отчислении, – вслух прочитал Сашка на листке, приколотом на стене в коридоре. – Похоже, до нас здесь квартировал неудавшийся студент.
- Бросай вещи, и пойдём чего-нибудь пожрать купим, – распорядилась Маринка.
Во второй половине дня они обошли окрестности, попутно купив продуктов, посуду и прочие мелочи. Выяснилось, что если знать дорогу, то до метро идти не больше десяти минут. К вечеру они вернулись в квартиру. Сашка достал из сумки бутылку пива и уселся перед телевизором.
- Жизнь налаживается! – довольно произнёс он, потягивая пиво и переключая каналы. – Жалко только, что студент комп тут не оставил. Без интернета скучно.
Маринка не разделяла его оптимизма. Почему-то ей было холодно. Она попыталась закутаться в хозяйское одеяло, но от него исходил неприятный чужой запах. Тогда она сбросила одеяло на пол, и сходила в коридор за своей курткой. Лучше не стало.
- Иди ко мне! – позвала она Сашку. Всё-таки здорово, что он поехал с ней! Одной было бы совсем тоскливо.
- Ты хочешь секса? – Сашка уже выпил половину бутылки пива.
- Нет, просто посиди рядом, – попросила Маринка.
- Ты чего? – Сашка перебрался к ней на кровать.
- Мне холодно, – она прижалась к нему. – Нафига мы сюда припёрлись?
- А мне нравится! – он отхлебнул ещё пива и покрепче обнял ее. – Чего там у тебя?
Маринка засунула руку во внутренний карман куртки и достала конверт, который ей передал Руднев. Она вытащила доллары и пересчитала – тысяча. Сашка восхищённо наблюдал за ней:
- Говоришь – зачем припёрлись? Ну хотя бы за этим. Кстати, ты фотки на пропуск сделала?
Маринка кивнула.
- А чего тогда киснешь? Всё круто! Мы в Москве, у нас есть квартира, за которую уже заплачено. Тебе дали штуку баксов на карманные расходы. А завтра ты идёшь работать в Государственную Думу! Чего тебе ещё надо?
Маринка пожала плечами.
- Я знаю, что тебе надо! – Сашка соскочил с кровати и принёс вторую бутылку пива. Маринка чуть-чуть отхлебнула. Пиво было холодным и горьким.
- Как ты можешь пить эту гадость?!
- Ты ничего не понимаешь! – Сашка чокнулся с ней своей бутылкой. Маринка отпила ещё и поморщилась. Но постепенно тепло стало разливаться по телу. А действительно, чего она переживает? Другие об этом только мечтают, рвутся в Москву изо всех сил, готовы жить в общаге, работать на любой работе… Она отхлебнула ещё пива. Интересно, какая обстановка в Государственной Думе? Там, наверное, огромные кабинеты, хрусталь и золото… Она резко поднесла бутылку ко рту – немного пива выплеснулось на джинсы. Она размазала пивное пятно по колену – её парадные джинсы! В чём она завтра в Госдуму пойдёт?! Она допила бутылку. А, ладно! В конце концов, она не сама туда набилась – Руднев её дёрнул с другого конца страны. Так что переживут!
- Ещё пиво есть? – спросила она у Сашки.
6.3.
За окном серел хмурый осенний рассвет. Маринка отодвинула штору – к счастью, дождя не было. С дерева под окном уже наполовину облетела жёлтая листва. Тоскливо! Сашка ещё спал. Маринка подобрала с пола свои джинсы и пошла в душ. Наконец-то на электрической плите засвистел чайник. Маринка налила кипяток в чашку и бросила туда чайный пакетик. Пока чай заваривался, она осторожно понюхала свои джинсы. Пивной запах за ночь не выветрился. Что делать? Она порылась в своей сумке. Не в спортивных же штанах идти? А, сойдёт и так! Маринка решительно натянула джинсы и взяла чашку. Вкус у чая был какой-то непривычный – наверное, из-за хлорированной воды.
Двери станции метро жадно поглощали поток спешащих людей. Маринка отвыкла от ритма московской жизни, и обгоняющие попутчики постоянно её толкали. Перед турникетами образовалась очередь. И откуда тут столько народу? Такое ощущение, что со всей страны сюда съехалась! Маринка оглянулась на напиравшую сзади толпу – да нет, со всего мира! Наконец она шагнула на эскалатор. Рука привычно вцепилась в поручень – рефлексы жизни в большом городе сработали на автомате. Поток людей на встречном эскалаторе гипнотизировал и заставлял действовать рефлекторно. Она ловко соскочила со ступеней и мельком глянула на указатель – ей на правую платформу. В вагон она уже протискивалась как заправский обитатель столицы. Вошла, ухватилась за поручень и уставилась в окно. Это тоже столичный рефлекс – не обращать внимания на окружающих. По нему и отличают местных от приезжих – для местных окружающие люди лишь фон, элемент среды. «Осторожно, двери закрываются. Следующая остановка – Охотный Ряд». Так – следующая её. Маринка протиснулась к дверям.
Руднев вышел через несколько минут после её звонка.
- Фотографии на пропуск сделала?
Маринка молча кивнула. Руднев распахнул перед ней тяжёлую дверь с бронзовой ручкой. Так вот они какие на самом деле, коридоры власти! Руднев протянул стоявшему на вахте полицейскому разовый пропуск и подтолкнул Маринку:
- Нужен твой паспорт.
Озираясь по сторонам, она протянула паспорт полицейскому. Да, именно эту лестницу и хрустальные люстры часто показывают в новостях.
- Сюда, – Руднев показал на коридор, ведущий вглубь здания. Но Маринка обернулась и встала как вкопанная. Да, она не ошиблась – это его голос!
- Это Жириновский?! – прошептала она Рудневу. Тот впервые улыбнулся:
- Пойдём, насмотришься ещё.
Пройдя по лабиринту коридоров, они оказались перед дверью с табличкой «Сергей Михайлович Черенков». Руднев и на этот раз распахнул перед ней дверь, пропуская вперёд. Маринка ожидала увидеть просторные апартаменты с хрусталём и позолотой, но кабинет депутата Государственной Думы оказался неожиданно скромным. Сергей Михайлович поднялся из-за стола и, улыбаясь, шёл ей навстречу:
- Как добралась? Устроилась нормально?
- Да, спасибо, – смущённо пробормотала Маринка.
- Сейчас решается вопрос с помещением для движения, а пока поработаешь здесь. Как говорится – в тесноте, да не в обиде. Постоянный пропуск тебе сделают через несколько дней. Устроиться можно за этим столом. Евгений Александрович введёт тебя в курс дела. Да, и купи себе кружку – чай пить.
Руднев понял слова шефа буквально, тут же разложил перед Маринкой списки региональных отделений движения, и, водя по ним пальцем, стал описывать ситуацию на местах. При этом он постоянно отвлекался на пространные характеристики руководителей местных отделений. Через час Маринка уже не отличала Мурманск от Магадана, но память Руднева на биографические подробности соратников по движению была неистощима. Видимо, вид у неё стал настолько ошалелый, что Черенков, добродушно улыбаясь, остановил Руднева:
- Евгений Александрович, может, хватит для начала? А то Марина совсем заскучала. Ты ей лучше покажи, где у нас столовая.
Руднев прервался на полуслове и поглядел на часы:
- Да, пора обедать. Ладно, тогда на сегодня хватит, пойдём в столовую.
Он бережно убрал свои бумаги в ящик стола и вышел в коридор. Маринка поспешила за ним.
- Шеф в Швейцарию собирается, к Осине, – зашептал ей Руднев, когда она его нагнала. – Я ему уже билет на следующую неделю взял. Осина, наверное, его торопить с регистрацией будет, так что готовься к интенсивной работе.
- А Осинскому зачем это всё нужно? – Маринка ещё не привыкла к политическому сленгу.
- Осинский хочет власти, – не сбавляя шага, продолжал шептать Руднев. – Это его шанс вернуться не только в политику, но и в страну.
Вся эта политическая жизнь, до этого существовавшая только в выпусках теленовостей, которыми Маринка не очень-то и интересовалась, вдруг оказалась рядом с ней. Да что там – она сама уже почти в центре политических событий! Прямо вот так – бац! И в чём была она уже идёт по коридорам Государственной Думы. Маринка тайком попыталась отряхнуть джинсы в том месте, куда вчера плеснула пивом. Тут все в костюмах и галстуках, а она в джинсах и кроссовках, как на огороде! Она стала осторожно озираться по сторонам. Но нет – народ в коридоре был одет вполне демократично, по крайней мере, в джинсах она была не одна. А некоторые женщины, на её взгляд, вообще были одеты весьма вызывающе.
Думская столовая оказалась обычной столовой самообслуживания. Руднев встал в очередь на раздачу, постоянно с кем-то здороваясь. Маринка тоже ухватила из стопки поднос и пристроилась за ним. Глядя на ряды тарелок с супом, она в уме стала прикидывать – во сколько ей обойдётся здесь покушать. Тут ей на глаза попался листок с меню. Ну надо же! Да за те деньги, в которые в вокзальном кафе ей обошлась булочка и стакан чая, здесь вполне можно взять обед из трёх блюд! Она нерешительно поставила к себе на поднос тарелку с супом.
- Вот это возьми. Прилично готовят, – Руднев показал на тарелку с тушёным мясом. Еда оказалась не только дешёвой, но и удивительно вкусной. Маринка не спеша смаковала мясо. Руднев её неторопливость истолковал по-своему:
- Да, сейчас хуже стали готовить. Ещё год назад готовили гораздо вкуснее. Надо в управление делами президента жалобу написать – столовая им подчиняется.
