АННОТАЦИЯ
Много ли нужно человеку, чтобы быть счастливым? Много, всего и не перечислить. Да и не осуществить. Особенно если жить в приёмной семье, где тебя не очень-то и любят. Спросите, где уж тут быть счастью? А если не ждать от жизни всего и много?
У Найтири есть страсть. Страсть к рисованию. Мало того, есть талант. Когда есть сразу и то, и другое, это ли не счастье. Её пейзажи просто великолепны. Лишь один раз нарисовала живое существо. Жёлтого кота с чёрными глазами. Так, ради баловства. А кот возьми и оживи. Разве может такой кот оказаться простым? Тут любой поймёт, что это – только начало целой вереницы странных происшествий. Картины-порталы и новые миры. Опасные враги, которые уничтожают таких, как Найтири, и целеустремлённые защитники, которым нужен её талант. Найдётся ли тот, кому нужна она сама? Сразу двое? Ой-ой-ой, ведь обещала себе совсем недавно, что ей никто не нужен.
Много ли нужно человеку, чтобы быть счастливым? Холст и кисти. И котик. И… Всё-всё-всё, не буду дальше перечислять! Скоро узнаете сами.
Волшебные кисти Делгара
Всё в этом мире циклично. Вот и наша история уже когда-то была. Или не совсем наша? Или не в этом мире? Но что-то подобное уже точно было. Иначе откуда бы взяться волшебной кисти и картинам, ею нарисованным? Мир так стар. Да, всё в нём уже было. Просто люди забыли об этом.
С чего всё началось? Кто-то скажет: «С сотворения мира». И будет прав. Но если мы начнём с самого сотворения, то наша история затянется надолго. Начать с того, что мир не один, а их множество? Так это все, кому нужно, знают. С того, что в мирах есть те, кто может открывать проходы между ними? Тс-сс, это лучше не знать никому.
А может, начать с того, как по дороге брела одинокая маленькая девочка? Ну нашли, ну приютили, ну росла. А вот что было, когда она выросла? И при чём здесь милый жёлтый котик с чёрными глазами? Интересно? Давайте же узнаем, что случилось с той девочкой и её необычным котиком.
ГЛАВА 1
- Ох, дорогая лемора Эланести, вы просто ангел милосердия. Как только справляетесь с такой ношей. Девочка очень сложная! Ещё и эти жуткие глаза, – лемора Мюррей даже не пыталась приглушить голос, когда обращалась к хозяйке дома. – Они же полностью чёрные!
И как им не надоело судачить об одном и том же. И ничего они не чёрные. Глаза у Найтири, если хорошо присмотреться, тёмно-тёмно-карие. Только эти клуши ведь не будут присматриваться. Им нужно языки почесать. Сейчас мачеха начнёт свою партию.
- И не говорите, лемора Мюррей. И как её замуж выдавать? Высокая, едва ли не выше нашего Фенгара, опять же ни лицом, ни фигурой не вышла, так ещё и бесприданница, - а сколько заботы в голосе! Как будто и правда переживает.
Это они всё о Найтири, приёмной дочери семейства Эланести, которую те в своё время переименовали в Дороти. Знает старая мегера, как это имя не нравится самой Найтири. А вообще бедная сиротка, позже – неблагодарная девчонка – одна из любимых тем в этой гостиной. Про сложности воспитания приёмного ребёнка вспомнили, глаза упомянули, фигуру и лицо – тоже, про отсутствие приданого сказали. Когда уж про главное заговорят?
- Наверное, по дому помогает? У любой девушки, если постараться, можно отыскать хоть одно достоинство, – лемора Мюррей со всем доступным ей изяществом отставила в сторону полупустую чайную чашечку, и собрала губы в куриную гузку, видимо таким образом обозначила интерес и внимание. Ещё бы не интересоваться, наверняка у старой клуши есть на примете какой-нибудь никуда не годный родственник на выданье, вот и интересуется.
О, вот и началось!
- Ох, - здесь по сценарию последовал полный трагизма вздох, к абсолютно сухим глазам леморы Эланести метнулся батистовый платочек, - всё на мне. Дом, прислуга, закупки. Всё на мне! Дороти у нас, видите ли, рисует! Рисует и рисует! Рисует и рисует! – и так это было сказано, как будто приёмная дочь не рисует, а королевскую власть почём зря поносит или напропалую занимается свальным грехом, как младший отпрыск достойной четы Эланести Фенгар. Уж Найтири про него, да и от него самого всякого наслышалась. – Ещё и характерец у нашей Дороти ещё тот, - вздох, последовавший за этим утверждением, мог бы посоперничать с шумом от кузнечных мехов.
- Трудно, ох и трудно будет вам подыскать ей мужа, - ага, ещё одна мегера отказалась от матримониальных планов. Хорошо.
- И не говорите, лемора Мюррей, и не говорите, - Двойра Эланести вяло махнула платочком. – Уж и не надеемся, что найдётся в Терингоре мужчина, который сможет смирить её норов. Но коли уж мы взялись заботиться о бедняжке, будем нести это бремя.
Ну надо же! Бремя они несут. Ещё бы сказала, что от себя последний кусок отрывают. Как будто не выделяет королевский опекунский совет кругленькую сумму на содержание таких вот приёмышей. Но кому это говорить? Найтири лишь крепче сжала зубы и в очередной раз промолчала. Начнёшь так возражать и будешь не меньше получаса, а то и целый час слушать поучения возмущённых до глубины души дамочек. Ну уж нет, лучше потерпеть. Сейчас ещё немного помусолят эту тему и отправят Найтири прочь из гостиной. Начнут обсуждать что-то другое, вон у гостьи как глаза горят, определённо, помимо основной цели – посмотреть девку на выданье, принесла и новый ворох сплетен.
- Ваше смирение вам зачтётся, - ожила куриная гузка, чтобы выдать очередную банальность.
Лемора Эланести с достоинством кивнула, соглашаясь. Ещё бы, именно ради этого зачтения и приняли у себя потерявшуюся сироту, а вовсе не ради опекунских денег. Спектакль подходит к концу, пришла пора показать свою бесконечную доброту по отношению к приёмышу.
- Дороти, милая, что ты ёрзаешь? – участливо обратилась мачеха к девушке.
И то правда, чего ёрзать-то, это ведь не её тут с такой непосредственностью обсуждали и перемешивали с грязью. Впрочем, Найтири к этому привыкла. Беспокоило её другое. Через полчаса начинался урок у лемориты Элины, художницы, подрабатывающей уроками рисования.
По утверждению самой лемориты талантливая ученица давно превзошла её в своём творчестве, но посещения добросердечной женщины, одной из немногих, кто по-хорошему отнёсся к сироте, были единственной отдушиной в жизни Найтири. К тому же – но это большой секрет! – леморита Элина помогала реализовывать написанные картины. Часть вырученных денег, о которых не были осведомлены опекуны, шла на холсты и краски. А ещё Найтири мечтала, как, достигнув двадцати одного года и отвязавшись от докучливой опеки, она сможет снять домик с большой светлой студией и без остатка отдаться любимому занятию. Разве она много хотела? Немного. Но иногда так завидовала беспризорникам, жизнью которых её частенько пугали, и которые были предоставлены сами себе и могли делать, что хотели.
Ну вот, опять не сдержала характер и глянула на лемору Эланести так, что та многозначительно переглянулась со своей гостьей. Мол, видите, с кем дело иметь приходится. Одним словом – дикарка.
Можно ли называть человека дикарём, основываясь только на его внешних данных? Да, не красавица. Да, выше многих женщин. Да, глаза почти чёрные, да, волосы тёмные и густые. Кожа непозволительно бронзовая, как у крестьянки. Фигура крепкая, основательная, не как у этих бледных воздушных барышень, которых ветром шатает. Что за мода такая вредительская, когда, чтобы выглядеть согласно её канонам, нужно отказываться от еды и утягивать всё, что только утягивается. Талию, грудь. Даже обувь, и та должна быть тесной, ибо негоже благородным леморитам иметь большую ногу. Мачеха втайне считает, что делает приёмной дочери очередную пакость, когда не позволяет той носить совершенно жуткие корсеты и обувь. Как же, наша Дороти такая страшненькая, что уже ничем не исправишь. Да спасибо сто раз, что не применяете хотя бы эти пытки! За женихами Найтири не гонится. Хорошо хоть матримониальными планами в отношении её семейство Эланести не озабочено, иначе зачем бы так старательно всех убеждали, что она совсем неподходящая невеста.
Впрочем, эти мысли самой Найтири никому здесь неинтересны, а потому стоит смиренно потупить глаза и тихо, как и положено благовоспитанной леморите, прошептать:
- Мне пора на урок, матушка.
И опять эти мученически воздетые к потолку глаза. Ну да ладно, пусть себе закатывает, может, когда-нибудь их так и сведёт, но этого пожелания Найтири вслух точно высказывать не будет.
- Ох, вьёшь ты из матери верёвки. Иди уж! – наконец-то последовали долгожданные слова.
Спешно попрощавшись, почти бегом покинула пропахшую удушливым ароматным дымом гостиную. Ещё одно модное веяние. А потом мачеха жалуется, что голова болит. Но отказаться от того, что должно присутствовать в любой мало-мальски приличной гостиной? Да ни за что! Головная боль пройдёт, она ничто, а имидж – всё!
Приёмный отец Найтири – не очень удачливый торговец средней руки, который, как частенько казалось воспитаннице, в свою небольшую захудалую контору ходил не столько поработать, сколько отдохнуть там от въедливой и нудной жены. Как Найтири его понимала! Вот и сама всегда с радостью сбегала на уроки рисования, единственное место, куда ей было дозволено ходить без сопровождения.
***
Найтири вышла на крыльцо городского дома Эланести, подвязала ленты широкополой шляпки, долженствующей защищать кожу от солнца, улыбнулась своим мыслям и этому самому солнцу и вприпрыжку спустилась вниз. Да, неподобающе, но попробуй сдержи порыв, когда душа так и поёт. Словно птичка, наконец-то вырвавшаяся из клетки на свободу.
Сегодня она закончит ещё один пейзаж. Леморита Элина давно перестала удивляться, откуда её ученице приходят в голову сюжеты. Именитые и не очень художники ездят в далёкие и не очень дали, чтобы набраться впечатлений и запастись набросками, а то и законченными картинами. Найтири же, не имея возможности выбираться на пленэр, писала по наитию. Иногда это был дремучий лес, иногда горы. Река и водопад. Спрятанное в зарослях ивняка крошечное озерцо. Изредка на картинах присутствовали живые существа. Правда, чаще всего автор их безжалостно изгоняла со своих полотен. Почему? В этом она не признавалась даже учительнице и старалась затереть их до того, как кто-либо увидел. Очень уж странные иногда были эти существа.
- Дори, ты пришла, - леморита Элина приветливо улыбнулась. – А у меня для тебя хорошая новость. Нашёлся покупатель на твой Грот.
Преподавательница рисования была одной из немногих, кто относился к девушке по-доброму. Впрочем, приятельские отношения не мешали той брать свой процент с продаж её картин. Так оно и дружба крепче будет, когда непогашенных обязательств друг перед другом нет.
- Но Грот ещё не закончен, - попыталась возразить Найтири.
- Это видишь только ты. Как по мне, так он идеален. Что в нём может не хватать?
И как объяснить, что в картине, которая живёт в голове самой Найтири, на мокром камне перед таинственным гротом лежит непонятный клубок щупалец и многоглазых голов. Такого в природе не может быть. Только в больном воображении. Вот признания, что у неё воображение больное, только и не хватает до полного краха. Тогда опеку могут продлить надолго, если не навсегда. Ко всем прочим причитаниям леморы Эланести добавится ещё и то, что их приёмная дочь глубоко не в себе. Если не знать, что жизнь под опекой когда-нибудь закончится, точно можно сойти с ума.
Ну всё, всё, пусть лемора Эланести останется где-то там, в своей удушливой гостиной, Найтири пора окунуться в свой мир.
Картина Грот получилась мрачноватой. Именно мрачноватой, а не откровенно мрачной. А если дописать то жуткое сплетение щупалец, которое настоятельно рекомендовало внести воображение, тогда у зрителя гарантированно волосы на загривке оживут. Нужно ли это самой Найтири? То-то и оно. Хотя, если что-то должно быть на картине истинного художника, оно там будет. И кисть вновь забегала по холсту.
- Да, леморита Элина, пожалуй, вы правы. Картину можно считать законченной.
Преподавательница ещё раз внимательно осмотрела произведение. Ничего не сказала. Да и что тут говорить, обе прекрасно знали, что ученица давно превзошла учительницу. Странноватый сюжет? И что? Вон как быстро нашёл своего покупателя. Сказать, что картина хороша? И это тоже они знали.
- Эх, Дори, Дори, - леморита Элина похлопала Найтири по предплечью.
И опять всё стало понятно без слов. Лучше всего получаются те картины, которые пишутся от души. Значит, что-то подобное сейчас и творится в душе одинокой девчонки. Серое в мелких барашках море, сливающееся на горизонте с такими же серыми тучами, голые камни. И тёмный зев грота. Именно в таких прячутся жуткие чудовища. То, что чудовища не видно, только нагнетало напряжение. Хотя о том, что оно там точно есть, знала только сама художница.
- У тебя ещё есть немного времени до возвращения домой, отметить бы завершение работы в кафешке, но мне пора бежать, - с сожалением призналась леморита Элина.
- Ничего, отметим как-нибудь позже, а сегодня мне нужно зайти в лавку и купить новые кисти.
- Вот и славно, - учительница с нескрываемым облегчением проводила ученицу за дверь.
Кажется, у лемориты Элины кто-то появился. Что ж, Найтири за неё рада, всё же та уже перешагнула свой тридцатилетний рубеж и, хоть и уверяла, что довольна своей жизнью, но какая женщина не мечтает о личном женском счастье. Чтобы и муж, и детишки, как у всех. Если только сама Найтири. Не стоит страшненькой бесприданнице мечтать о несбыточном. Её мечта – самостоятельная жизнь и собственная художественная студия. Не так уж и много. Нужно всего лишь подождать, когда исполнится двадцать один год, тогда государственные выплаты прекратятся. Двойра Эланести не единожды намекала, что после двадцати одного воспитанница вольна отправляться в свободное плавание. Лишний рот им не нужен, самим бы свести концы с концами. Пока же, пока на счёт поступают ежемесячное пособие на содержание девушки, опекуны «несут над ней ответственность». Был ещё один способ избавиться от ненавистной опеки – выйти замуж. Ха и ещё раз ха. Тут мнения леморы Эланести и самой Найтири совпадали. Правда, по разным причинам. Одна не хотела терять дармовой доход, другая – менять одну клетку на другую, выбраться из которой будет почти невозможно.
ГЛАВА 2
Если бы Найтири не была одержима рисованием и свою будущую жизнь не видела только в нём, то она бы мечтала работать в такой вот небольшой лавочке, торгующей понемногу всем. Новые и старые книги и журналы, пара выцветших от солнца и времени пипидастров, бронзовые светильники, загадочные амулеты и много других странных вещей, на которые находились свои покупатели.
Саму же Найтири интересовал уголок с мольбертами и разнообразными палитрами, холстами и альбомами, красками и угольными карандашами, мелками и кистями для рисования. Рай для художника. Было бы где хранить, скупила бы всё! Когда-нибудь так и сделает, ведь должна же быть реализована детская мечта, пусть непрактичная и частично безумная.
Как всегда, глубоко вздохнула. Когда-нибудь обязательно купит многое, сейчас же нужны новые кисти. Только кисти! И новый альбом для набросков. Ну ладно, ещё этот замечательный набор красок. Совсем небольшой, лемора Эланести его и не заметит, а послезавтра Найтири всё перетащит к леморите Элине.