Бригада Д. Сезон 4: Дом скорби » Эпизод 1: Змеиный след

Сидя с ногами на подоконнике с разноцветными подушками, Серафим смотрел в окно кафешки на Преображенской набережной. Здание Рособоронэкспорта за черной коброй еще не замерзшей реки, медленно лижущей тектоническую плиту, было почти скрыто Матросским мостом. А колыбели отечественной психиатрии – старейшей в городе психиатрической клиники – отсюда вообще видно не было, хотя располагалась она чуть дальше по этому берегу реки. Редкие прохожие, шедшие по набережной, в ее сторону не смотрели. Кто-то не знал, а кто-то не хотел знать о «юдоли слез и обители скорби». Серафим знал точно - безумие заразно, как знал, что Кристина Андреевна задержится на работе и опоздает не менее чем на полчаса.
       Так и вышло. Минут сорок спустя дверь распахнулась, впуская высокую женщину в пушистой шубке и с неожиданно строгой черной сумкой. Увидев Серафима, она улыбнулась и направилась к нему, на ходу скидывая шубу.
       - Ну, здравствуй, - сказала, усаживаясь напротив и с наслаждением распуская туго затянутый пучок, темно-каштановые локоны укрыли плечи роскошным соболем.
       Под шубкой обнаружилось трикотажное платье оттенка темного шоколада, сидящее по фигуре. Женщина выглядела так, словно собиралась через час вылетать в Европу на международный симпозиум, но Серафим, знающий ее не первый год, заметил следы усталости на гладком лице.
       - Здравствуйте, доктор. Прекрасно выглядите! – тем не менее, улыбнулся он, разворачиваясь от окна к столу.
       - Благодарю, - кивнула она. – Ты уже заказал что-нибудь?
       - Взял на себя смелость заказать нам цезарь с креветками и тыквенный суп. Раз вы пришли – сейчас принесут.
       - Наверное, пока меня ждал, уже весь кофе здесь выпил? – усмехнулась Кристина. – Понимаешь, все как всегда у нас…
       Серафим, скривился и посмотрел на недопитую чашку эспрессо. Как Паскаль это пьет вообще? Гадость.
       Официант принес блюда, расставил на столе. Спросил:
       - Что-нибудь еще?
       - Принесите мне малиновый раф, очень-очень сладкий, и муссовое сердце, - попросил Серафим и одним пальцем подвинул к нему недопитую чашку. – А это унесите.
       - Тебе надо сахар проверить, - серьезно сказала Кристина, - ты много ешь сладкого!
       - Это самое простое удовольствие в жизни, как я могу себе отказать? – печально спросил Серафим. – Жизнь – тлен…
       Она пристально посмотрела на него. Серафим не любил этот взгляд, ему не нравилось ощущать себя подопытным кроликом. В начале их знакомства такой взгляд доставался ему часто, но как-то быстро сошел на нет. Если старая больница была колыбелью отечественной психиатрии, то Кристина Андреевна Волоцкая в неполные сорок стала ее надеждой.
       - Я пошутил, - сказал Серафим и засмеялся. – Не нужно так пугаться!
       Кристина облегченно засмеялась вместе с ним.
       - Не забывай, ты – мой счастливый шанс, докторской я во многом обязана знакомству с тобой. Но мне бы не хотелось использоваться тебя в качестве объекта исследования снова.
       - Я очень стараюсь этого не допустить, - посерьезнел Серафим, – на работу, вот, устроился.
       - Правда? Кем?
       - Стажером в одну фирму, - не моргнув глазом ответил он. – Я, конечно, не в восторге от начальства, но ведь это признак психической нормы, да?
       - Несомненно!
       Официант принес большущую чашку, распространяющую вкусный аромат пряностей. Чашка была цвета топленых сливок, с бежевыми веснушками, на молочной пенке расцветала розовым сладкая присыпка. Рядом, на такой же тарелочке, лежало алое сердце, блестя, как живое...
       «Иди ко мне!..»
       «Дураки, они никогда не догадаются…»
       Серафим сцепил зубы, пытаясь не измениться в лице, однако рефлексы оказались сильнее – пальцы метнулись к виску, впечатались в кожу, словно стремясь вонзиться в черепную коробку.
       Звякнули приборы, которые отложила Кристина.
       - Серафим?
       Он хотел ответить, но новый виток боли сжал голову.
       Кристина перехватила его руки и проговорила:
       - Серафим, смотри на меня! Вместе со мной дыши на раз, два, три… Все хорошо, я рядом, ты – в безопасности. Кивни мне.
       Миг – и голова прошла. Серафим никогда не понимал, в чем сокрыта сила этой женщины – в теплых ли ладонях, от прикосновения которых пациентам становилось легче, или в голосе, не слушать который было невозможно, но послушно кивнул, хотя перед глазами все плыло. Прикрыв веки, он заставил себя сосредоточиться на энергии, перетекающей от Кристины к нему. Спокойной, сильной, светлой энергии, которой ему так не хватало!
       - Все нормально, Кристина Андреевна, - наконец, сказал он, открывая глаза. – Я в порядке.
       Снова «препарирующий» взгляд прошил насквозь. Увиденным доктор осталась удовлетворена и Серафима отпустила. Он тут же вцепился в чашку, жадно выпил раф, хорошо хоть, тот уже остыл!
       - Если бы ты мог избавиться от этого… - покачала головой Кристина и вернулась к еде, словно ничего не произошло.
       - Вы же знаете, не могу, - просипел Серафим и махнул официанту. – Повторите кофе, а пирожное…
       - Съем я, - хищно улыбнулась доктор, подтаскивая тарелочку ближе. – После супа. Мне, пожалуйста, чайничек облепихово-имбирного чая.
       Официант ушел. С реки отчетливо потянуло холодом. Серафим недоуменно оглянулся и успел увидеть тень в той стороне, где располагалась больница, а отвернувшись, напоролся, как на колючую проволоку, на взгляд Кристины Андреевны.
       - О том, что в больнице умирают пациенты, ты уже знаешь, да? – негромко сказала она.
       
       

***

       Здание, ранее виденное Паскалем на экране монитора, было построено в стиле неоклассического модерна. Сейчас, замерев перед зеленым забором, ограждающим территорию больницы, он мог рассмотреть только крышу и капители колонн.
       Послышался приближающийся стук каблучков. Паскаль проводил глазами стройную женскую фигуру, кинул еще один взгляд на капители и, догнав женщину, пошел рядом. Она удивленно покосилась на него. Он шел рядом, не поворачивая головы, но ощущая запах ее духов, свежий, травяной.
       - Вы – маньяк? – не выдержала женщина.
       Остановившись, повернулась к нему.
       Остановился и он. Окинул ее оценивающим взглядом, улыбнулся:
       - Ошиблись, Кристина Андреевна, я к вам по нашему общему делу.
       - Здесь все под наблюдением, - она махнула рукой, затянутой в кожаную перчатку, на больницу, где на углу каждого здания торчали камеры. – Что вам угодно?
       Она так и сказала «угодно», и на миг Паскаль ощутил себя в том самом, лохматом, годе, в котором возвели колонны с капителями. Привиделась дама в ампирном платье из шерстяной «дымки» мышастого цвета, в соболиной шубке и непременно кашемировой шали, невесомой, воздушной.
       - Меня зовут Паскаль, наш общий друг Серафим просил поговорить с вами о некоторых… инцидентах, произошедших в больнице за последнее время.
       Какое-то время она разглядывала его так же откровенно, как и он ее. Глаза у нее были светло-ореховые и живые, хотя она очень старалась эту живость скрыть – строгой прической, дорогой, но совершенно неинтересной сумкой, отсутствием украшений и яркой помады на губах.
       Затем она кивнула и снова двинулась вперед. Паскаль последовал за ней.
       - Вас так и зовут – Паскаль? – поинтересовалась она спустя какое-то время.
       - Часто, - пожал плечами Паскаль и, вспомнив ее «угодно», спросил в том же духе: - Так что вы имеете мне сообщить?
       - За последние три месяца у нас выросла статистика по смертности, - раздраженно сказала она – не статистика раздражала, хотя ничего хорошего в ней, конечно, не было, а вот этот незнакомец с фигурой олимпийского чемпиона и взглядом, от которого делалось не по себе. – Понимаете, у нашей больницы не тот профиль, чтобы люди умирали…
       - Сколько пациентов уже погибло?
       - Шесть.
       - Причины смерти?
       - Самоубийство.
       Паскаль с сомнением посмотрел в сторону больницы.
       - Не тот профиль, говорите?
       Она резко остановилась, развернулась к нему:
       - Конечно, среди наших пациентов есть люди со склонностью к суициду, но они попадают сюда именно для того, чтобы его не совершить! Психиатрия помогает людям, а не губит их!
       - Большинство в это не верит, - пожал плечами Паскаль.
       - Естественно. Но большинство ничего не знает о психиатрии и не узнает, потому что обывателям в этой области делать нечего. Посмотрите, что люди пишут в Яндексе: карательная медицина, грубость, персонал – поголовно монстры…
       - Уже посмотрел. А это не так?
       - Не так, - она глядела на него с вызовом. – Конечно, человеческий фактор никто не отменял, среди медиков тоже разные люди попадаются, но у нас строгий отбор, мы стараемся не…
       - Хватит, - веско сказал Паскаль, - я понял. В заведениях, подобных вашему, сложно покончить с собой, ведь, как вы сказали, все направлено на предотвращение подобных случаев. Вы уверены, что погибшим никто не помог это сделать?
       Кристина побледнела, но лишь на миг.
       - Если бы это было так, полиция уже нашла бы в действиях администрации больницы состав преступления, - торопливо произнесла она. – Но они ничего не нашли, хотя после нескольких таких случаев испытывают к нам повышенный интерес.
       - А раньше сколько случаев с летальным исходом в год было в вашей больнице, что говорит статистика?
       Волоцкая на мгновение задумалась.
       - Один-два, не больше.
       - Хорошо, - кивнул Паскаль. - Мне понадобятся истории болезни пациентов вашего отделения, в том числе, умерших за последние несколько лет.
       - Вы – врач? – высокомерно спросила она.
       - Я – эколог, - засмеялся он и остановился – впереди маячил КПП больницы. – Ну вот, мы и пришли, доктор. Когда ждать документы?
       - Это непросто, мне придется тайно выносить их из больницы.
       - Тогда пригласите меня к себе? Заодно и огляжусь, - предложил Паскаль. – Вы не так давно летали в Париж на конференцию?
       У него, кажется, не было зрачков, или склеры были так черны, что поглощали их. Как и свет. Кристина смотрела в эти непостижимые глаза, не в силах оторваться.
       - Летала, - завороженно ответила она.
       - Скажете, что пригласили французского коллегу – психиатра, скажем, Паскаля Жерфу. Когда вам будет удобно?
       - Завтра утром.
       - Не забудьте заказать пропуск и до скорой встречи, Кристина Андреевна, - усмехнулся Паскаль, и она, как под гипнозом, протянула ему руку для поцелуя.
       От прикосновения его губ ей стало невыносимо жарко и тесно от одежды. Вспыхнув, Кристина вырвала руку, развернулась и направилась к КПП. Каблучки изящных ботильонов сердито стучали, словно гвозди вбивали в мостовую.
       Проводив ее взглядом, Паскаль сунул руки в карманы и, не торопясь, пошел в обратную сторону.
       
       

***

       Когда Слесаренко чем-то увлекался, земля горела под его ногами. Зайцев знал эту особенность подчиненного, но сейчас, читая отчет, клял себя на чем свет стоит. Опер не только восстановил несколько дней из жизни каждой из жертв Конструктора, но и подробно расписал: где был (адреса), что ел (полное меню, сумма чека), с кем общался (адреса, телефоны, кем приходился погибшему). Все эти данные в голове Зайцев, изучавшего отчет уже второй час, смешались в густую массу, грозившую его поглотить.
       «Надо передохнуть, а то передохну…», - подумал он и посмотрел на Слесаренко, который что-то увлеченно искал в сети.
       - Что, шеф? – тут же отозвался тот, не отвлекаясь.
       - Давай, чаю, что ли, выпьем? – предложил подполковник и потянулся. – Ты чем занимаешься, Слесаренко? Займись чаем, а?
       - Я все про секты эти читаю, Алексей Михалыч, вот ведь мрази, прости господи, так ловко людей дурят!
       Встав из-за стола, Слесаренко направился к подоконнику с чайником.
       - Секты, - пробормотал Зайцев, переключаясь. – Секты… Напомни мне тебе одну вещь показать, Сережа. А ты мне скажешь, что думаешь.
       - Опять мою сыщицкую чуйку проверяете? – усмехнулся Слесаренко, густо сыпя заварку в чайничек и заливая кипятком.
       - Простую наблюдательность, - ответно усмехнулся подполковник. – Между прочим, одна из главных в нашем деле вещь…
       Он вдруг замолчал и схватился за отчет. Полез в ящик стола, пошарил в нем, выудил маркер гламурного розового цвета и принялся подчеркивать что-то в тексте.
       Слесаренко с интересом следил за ним, ожидая, пока чай заварится и его можно будет разлить в две кружки.
        - Подь сюды, - буркнул Зайцев и ткнул маркером в розовую полосу. Потом перевернул страницу и ткнул в следующую. И еще в одну…
       Слесаренко сориентировался мгновенно.
       - Не может быть! – ахнул он. – А ведь я, пока этот отчет делал, на юго-запад ездил несколько раз! Да и труп Новгородцева нашли в парке у метро проспект Вернадского.
       - И что это значит? – Зайцев смотрел на него, прищурившись.
       - Трупы были обнаружены по всей Москве, раз! – Слесаренко принялся загибать пальцы. – При этом все убитые хотя бы единожды посетили юго-запад – два! С большей долей вероятности это не может быть совпадением Один плюс два равно: убийца проживает или работает в этом районе. Именно здесь он встретил свои жертвы, а дальше уже вел их до удобного места либо планировал убийство, как с Новгородцевым, когда купил беговые кроссовки, но в парк вошел не там, где камеры висят.
       - Либо он бывает здесь часто, - кивнул Зайцев, - хотя, нет. Он также часто мог быть и в других районах. Но в твоем отчете из совпадений только эта станция метро. Сергей, постарайся уточнить маршрут убитых от нее, подними данные с городских камер, если нужно. Может быть, мы его все-таки увидим.
       Слесаренко развернулся и ринулся к двери.
       - Стоять! – взревел Зайцев, и когда опер машинально остановился, вытянувшись в струнку, укоризненно сказал ему в спину: - Чаю налей сначала.
       
       

***

       Паскаль надавил на кнопку звонка и держал до тех пор, пока дверь не открылась и на лестничную площадку не выскочил парень с жаждой убийства в бесцветных глазах.
       Втолкнув его обратно, Паскаль вошел следом и закрыл за собой дверь.
       - Ты кто? – опешив, спросил парень.
       - Неважно. Но ты мне кое-что должен.
       Парень, изменившись в лице, шагнул назад.
       - Слушай, прости, я не помню! Я, наверное, под кайфом был… Я верну, обещаю, только денег сейчас нет.
       Паскаль сделал шаг вперед.
       - Что ты все о деньгах, Витя, тебе пора о душе думать, времени немного осталось…
       Виктор Степин, проходящий свидетелем по делу Берданцева, побледнел.
       - Ты чего? – неуверенно сказал он. – Угрожаешь?
       - Сядь, - улыбнулся Паскаль.
       От его улыбки Виктор сел мимо единственной, стоящей на кухне, табуретки.
       - Только не убивай! – тихо попросил он.
       - Очень надо, - фыркнул Паскаль и опустился на табуретку сам. – Ты уже товарищу Зайцеву поведал о том, как нашел Дениса Берданцева, а теперь мне расскажи.
       Витя дернулся.
       - И не вздумай спросить – зачем… - улыбка Паскаля стала шире.
       Торопясь, глотая слова, Степин рассказал ему то же, что и Зайцеву, слово в слово.
       Паскаль слушал расслабленно, смотрел то в телефон, то в окно, а когда Виктор закончил, неожиданно наклонился и дунул ему в лицо:
       - А теперь, Витя, расскажи мне, что видел.
       Парень моргнул, посмотрел на Паскаля так, словно только что заметил, и зашептал:
       - К Денису человек подошел, что-то сделал… Денис упал, а он присел рядом на корточки.
       - В чем был одет?
       - Черный спортивный костюм с капюшоном, дутая жилетка.
       - Лицо его ты видел?
       - В профиль… горбоносый такой, с бородкой.
       - Рост?
       - С тебя примерно.
       - Шрамы, татуировки на открытых частях тела?
       Витя зажмурился. Нехотя из глубин памяти выползла полоска, еще одна, еще…
       - Вот здесь, - он указал на свою шею сзади, - татуировка в виде штрих-кода, только странная какая-то…