«Алиса», стоя на крышке, немного отпрянула, чуть со стиралки не оступилась. Они смотрели друг на друга одинаково улыбаясь.
И тут «Алиса» говорит: “Очень мало времени, нас могут застукать!” В это время между прутьями просовывает ножницы-кусачки для резки арматуры с длинными ручками, за ними шуруповёрт. “Освободить не получится, будем уходить - не оторвёмся от погони. Я пока не могу водить… точнее угонять. Вот, пешком. Принесла ещё шприц-помпу, может тебе это нужно”. - и подаёт ещё несколько предметов, типа: упаковочный скотч, коробку спичек и т.д. И телефон. “Сделать заявление в органы я не могу. Нужны неопровержимые видеоматериалы, доказывающие, а не фантазии”. «Алиса»: “Как вы друг-друга нашли?” “Долго рассказывать. Пошла на кладбище и по твоему видео так же взяла пищу. Потом поняла что для неё (и указывает на собаку). Она меня приняла за тебя, потом обнюхав повела сюда.” «Всё! Убегаем!»
«Алиса», закрыв раму, сразу же рассовала инструменты. Что-то под стиральную машинку, часть открыв крышку спрятала в корпус. Тут неожиданно открывается дверь и, не включая свет, шатающейся походкой, заходит одна из «моделей». Подходя к унитазу и открывая крышку говорит не глядя на «Алису»: “Ты сама с собой болтаешь?!. Ну-ну”. «Алиса» немного ретируясь, делая вид что смущается, заложив руки за спину, и что-то перебирая: “Ага, иногда (хи-хи)” - и уходит в тёмный проём двери в гарем.
Позже «Алиса» с наивно-наигранным лицом и интонацией голоса подходит не спеша к «старшей»: “Мне б таблеточку, а лучше парочку… что-то совсем тоска и мутор придавили!” Та посмотрела на дёрганье «Алисино» мутным взглядом: “Пошли”. Возле шкафа уже давит на браслет, постоянно промахиваясь. Дверца после негромкого щелчка распахнулась, «Алиса» вперёд «старшей» потянулась рукой к банке, но какое там: она находилась на самой верхней полке и только с ростом фотомодели возможно достать. «Старшая», пытаясь опередить, приподняла банку выше и голубенькие таблетки посыпались несколько штук на пол. Несколько «куриц» кинулись их поштучно подбирать, складывая в кулаки. Со стороны смотрелось как зерно клюют птицы. «Старшая» с возмущение и волевым голосом стала их отгонять: “Кыш, куропатки! Не гребите клешнями”. «Алиса» в это время, воспользовавшись замешательством, второй рукой незаметно схватила из шкафа несколько ампул. «Старшая» по очереди собрала у поднимавших таблетки и у «Алисы» потребовала показать раскрытые ладони. «Алиса» показала и «она», посмотрев недовольно, полузакрытыми глазами, по таблетке положила в каждую. «Алиса» с ними пошла к своей кровати. Там лёжа, отвернувшись к стене, из под языка вытащила ампулы с надписью «Эмбициллин-67%» и закатила глаза как бы рассчитывая дозировку…
«Алиса» резко открыла глаза, проснувшись от того, что громко зазвучал перезвон открывающейся входной двери.
Тут же в неё, как бы протискиваясь и плотно закрывая за собой, вошёл неспешно «хозяин» в халате как у Хью Хефнера, на шее виднелся ключ на цепочке. К нему быстро подошла кривой, как у королевского дога, походкой «старшая». “И где новенькая (блестя белыми зубами, улыбаясь), волоки её сюда!” «Алиса» тут же приподнялась и села на своей кровати, несколько «моделей» попытались её схватить и повести, но она их отдёрнула и смело подошла сама к «хозяину», показав на обеих руках фиги. «Тот»: “А-а-а-а, ты по ходу любительница горяченького, с перцем?” - и, резко схватив её за вытянутые руки с фигами, поволок к трубе на подиуме, с треском защёлкнул наручники. На глаза нацепил плотно застёгнутую кожаную маску с заклёпками, которую подала одна из собравшихся по кругу в темноте зала «фотомодель». «Алиса» попыталась ретироваться и уворачиваться вокруг шеста, раскручивая вертухи. Сразу в зале погас свет и вокруг подиума засветились оранжевые лампочки, ярко подсвечивая снизу. «Хозяин», прямо на заправленном белым широкой кровати, стоял в красных расшитых сапогах под русский стиль, в красных труселях с лампасами, на подтяжках. Перед ним на маленьком столике лежал прямоугольный «Ржаной» пряник. (Прозвучало с однократным эхом ржание коня-самца: «И-и-и-и-и-и-и-га-гаш-гашд!»). Он откусив пряник немного, положил и, перешагнув через, направился на подиум. В руках вертел, размахивая с характерным свистом, хлыст, рукоять продолжена плетёным кожаным одинарным хвостом на утончение.
Продолжая пережевывать, он спрыгнув на подиум, начал гонятся за «Алисой». Она крутилась как могла, но в один момент «хозяин» всё же задрал халат сзади, а там по кружевным черным трусами так ударил хлыстом, что образовалась заметная вмятина и осталась серая полоска от удара. У «Алиса» от боли резко напряглись все сухожилия на шее и руках. Она начала в ответ наносить удары. Но «хозяин» с возгласом: “Ты меня раззадорила!” - со своей спортивной подготовкой всё же её уронил и взял на удушающий. «Алиса» уже не могла дышать. Тут
через ткань труселей на подтяжках вонзается инжектор, потом перезаряженный, с треском, и ещё раз! У «хозяина» на лице улыбка сменяется тупым взглядом и из открытого рта обильно полилась слюна. Конечности его, ослабевая, дрыгаясь, хаотично вытягиваются в длину, «Алиса» освобождается. Дотянувшись до ключа на его шее, резким движением сорвала цепочку и, тяжело и часто дыша, говорит: “Думал что один только можешь… только можешь колоться-жалиться?!” «Он» лежал, перекатываясь с бледным лицом, весь покрытый крупными каплями пота, и издавал постоянно что-то: «О-а, о-а-бъ, о-о-о-о-о!»
Открыв наручники, «Алиса» схватила на перевес помпу, направилась на собравшихся «моделей»: “Что? Так же хотите (указывает пальцем на корчащегося «хозяина»), куропатки? В сторону!” - и те отступили, пропуская её в санузел.
Забежав в ванную она потыкала по кнопкам, а потом, забравшись на крышку стиралки, выдрала давно отрезанную решётку, бросив со звоном её на пол. И попробовала вылезти в узкое окошко, но серьёзно зацепилась халатом за срез арматуры в стене. Ни туда, ни сюда. Тут забегает, резко распахнув дверь, ещё неустойчиво стоящий «хозяин» и поскальзывается на решётке, падая, сгребая попадавшиеся вещи. «Алиса» уже начала гневно кричать, на часах стиральной машины время отсчитывало к нулю. «Хозяин», поднявшись, затащил «Алису» обратно и с разодранным халатиком швырнул в гарем. На машинке засветилось: «СТАРТ». Внутри барабана, что начал режим отжима, загремело стекло и железо. Спустя мгновение круглая дверца с треском распахнулась и в помещение вырвалось мутное облако пара в вперемешку с обрывками туалетной бумаги. Оно резко с громким взрывом и ярким светом хлопнуло, вырвав с треском до щепок двери в гарем и горящими лохмотьями с чёрным дымом выбросил струю в окошечко на улицу. В это мгновение начал штурм, прячущийся за забором частного коттеджа, «ВПБС» в обмундировании и экипировке, одетые в противогазы. Вдали слышались сирены подъезжающих машин: скорой и пожарной, мчащихся по лесной дороге.
16. Штурм
Группу «моделей» вывели врачи и «они» наперебой возмущались с наркоманской интонации в голосе: “Зачем нас освободили? Кто вас вмешиваться просил? У нас было всё: еда, жильё и кайф… и будущее! Теперь мы все выброшены в суровую реальность, понимаете!?” «Алису» выносили на армейских носилках четверо военных в обмундировании и противогазах. Когда она повернула голову, то сразу разглядела руку, держащуюся за ручку, она была без перчатки, с расплывающейся уже бледной татуировкой в виде якоря на щите. Она тут же повернула голову в другую сторону, а там рука державшего насилки военного в перчатке. После того как носилки дружно были опущены на тротуар возле машины скорой помощи, «Алиса», вскакивая, схватила автомат у одного из военных, который положил его на дорожную плитку и прыжками, отскочив (с громким металлическим звуком), щелкнула предохранитель, направила ствол на того что был без перчаток. И крикнула: “Ты что, тварь, думал что не узнаю?!” Сразу же оставшиеся военные немного замешкались, вроде как хотели направить стволы на «Алису», но тут же опустили. Одна «заботливая» рука в перчатке, обняв её сзади, держа за оружие, медленно отводила в сторону. Сразу подбежал руководитель, который был без бронежилет, в армейском берете на голове и уже, засовывая свой пистолет в кобуру, громко деловито спросил: “Что здесь происходит?” «Алиса» таким же, немного истерическим голосом: “Прикажите ему снять противогаз. Это «он»! У него нет бейджика и на спине ничего не написано!” Вид со стороны, как-то с высоты некой видеокамеры, установленной на доме, что даже у руководителя вверху спины на куртке жёлтые буквы «ВПБС». Руководитель скомандовал: “Солдат, кру-гом!” И когда «этот»: без перчаток, по команде по армейски выхолощено повернулся, все военные (громкий лязгающий звук) разом сняли предохранители, уже целясь в «того». «Тот» не оборачиваясь, придерживая каску-сферу, не спеша, стаскивает противогаз и говорит как бы в сторону: “Мне грозит: два, два, восемь! Макс-с… через четыре года выйду”. В это время Руководитель скомандовал: “Не стрелять, пусть для вас будет тренировка!” И «этот» приёмами начал раскидывать и обезоруживать подбегающих военных, рванул через двор к забору. В это время «Алиса» кричит: “Через Сербского просите пожизненное! Вам привет от «Дмитрия Петровича» (что «дворник» в Битцевском Парке)!” «Тот», уже зацепившись, чтоб прыгнуть за край забора, вроде как уже перепрыгнул, но услышав: «...От «Дмитрия Петровича» - опустился на зелёную травку, что под туями посаженными рядом с забором. Руководитель подбежал и в метре от «стоящего» с упёртыми в забор поднятым руками, сгруппировался и, извернувшись, закинул «его» руки на запястьях которых с треском защелкнулись наручники.
В то время по грунтовой дороге, по сосново-еловому лесу, между высокими деревьями едет «опущенная» Лада Приора (или ваз-21099). Периодически цепляясь, со звуком оцинкованного таза, днищем по корням и небольшим выпуклостям на дороге. В салоне в черных пиджаках, белых рубашка с узенькими галстуками, аккуратно постриженные: у одного борода сбрита и оставленные бакенбарды были завиты в мелкие кудри, второй с аккуратно подбритой бородой, волосы залакированы с укладкой; сидели двое таджико-киргизов, что в доме во дворе постоянно рубили мясо. (Говорят на неком ломанном среднеазиатском диалекте: «Кыр-быр-хыр тык-ыш. Шуенш-пырп» - и прочее (перевод голосом женщины с выговором и интонацией Бизнесс-ФМ). Один, тот что за рулём, говорит другому, тому что рядом на пассажирском: “Вовремя мы смы-ылись! (после паузы, зацепившись с грохотом днищем по очередной кочке). Нужно было сва-алить ещё тогда когда собака сбежала. А ты?” Достают синхронно-одновременно телефоны и один постоянно начал кому-то звонить надрывным голосом, держа одной рукой зруль, другой - возле уха блестящий телефон. Второй, тот что на пассажирском, уткнулся в экран и там что-то шпокал, ковыряясь. Неожиданно падает прямо возле их капота, преградив путь, сухой ствол дерева. Автомобиль резко остановился, оба бросили заниматься с телефонами. После небольшой паузы, тот кто за рулём говорит, обернувшись, тому кто рядом: “Выходи, освободи проход!” “А-а-,а сам ты проход… освободи! Хочешь без меня удра-апать?” Тот кто за рулём, после паузы: “Давай вместе!” И на счёт уже по-русски, без перевода «раз-два-три» оба одновременно открыли двери и вышли. (Вид из салона с работающим двигателем автомобиля). Когда вышли, то сразу стало заметно: что белые рубашки заправлены в спортивные треники с разноцветными лампасами и на ногах были у обоих кроссовки. Они пошли, пытаясь уцепиться и сдвинуть внушительное бревно, но никак. Тут вдруг автомобиль подал протяжный звуковой сигнал и те двое, резко обернувшись на звук, так же резко сорвались, петляя между возвышающимися стволами убегая в гущу леса. За ними погнавшись, агрессивно лая, из-за ёлочек выбежала «та» именно собака, что «Алиса» встретила на кладбище. Из-за машины выходит «Алиса» и пройдя мимо автомобиля, выходит уже с оранжевой лентой троса, который, свернув петлёй, зацепила за край лежащего поперёк дороги дерева. Протянув его, закинув за небольшой бетонный столбик на обочине с надписью: «Не копать! Кабель», надела на крюк под передним бампером. Далее пошла садится за руль. Когда оказалась в салоне, то взявшись правой рукой за рулевое колесо и рычаг переключения передач, сразу стал заметен (показать крупно) на пальце большой перстень в виде подковы, что виднелся ранее у «Алисы». Автомобиль задним ходом натужно с пробуксовкой, но уволок большее дерево в сторону; что-то, упёршись в небольшой бетонный, лежало параллельно проезду. «Алиса», выйдя из-за руля, наклонилась (красивой попой) в джинсах, в заднем кармане виднелся блестящий телефон; отвязала, отсоединив трос, и прошла, положив его в багажник. Когда села за руль, то в открытую ею пассажирскую дверь заскочила быстро и радостно дыша, периодически сглатывая слюну, большая «та собака».
17. Финал
По дорожкам между клумбами Павелецкая Плаза, Павелецкая площадь, 3 (вид со спины, лица не видно) без головного убора в генеральском кителе в тёмных брюках с тёмно-зелёными широкими лампасами идёт "госчиновник" к автомобилю стоящему возле края проезжей на обозначенной автобусной остановке с включённой аварийкой. Подходит и садится на заднее седенье (стёкла зашторены сморщенными наклонными шторками) в КРАЙСЛЕР 90-2000 выпуска, зелёного как советский военный УАЗик, но немного более вычурного цвета. Когда на фоне Павелецкая Плаза, Павелецкая площадь, 2 ст2, отъезжает включив левый сигнал поворота то виден номерной знак на ярко-зелёном фоне белым <314 (советским прописными буквами:) свд/666 регион>. За рулём в белой рубашке без галстука в сине-зелёной парадной форме молодой человек что приносил на подносе таблетки. На расстёгнутом кителе единственный знак <ромбик Динамо>. (Потом они будут заезжать на площадь где огромная граффити на всю стену многоэтажки футболист Лев Яшин). Из-за гофрированной слегка отодвинутой шторы (взгляд из салона с заднего сиденья) бокового дверного стекла показывается мимо проносящийся "Дом Музыки". При движении по мосту вся удаляющаяся Космодамианская набережная, 52 ст6..
Оказавшись на Улица Гончарная, подъезжая к дому 38, вдруг громко зашумели и непрерывно стали бахать множество мелких петард. Молодой человек за рулём резко начал крутить манёвры на пустынной улочке. "Госчиновник" ему скомандовал стой! Их занесло походу движения, и автомобиль стал на тратуаре в прогале где возле стен находились две статуи утрированных бело-серых львов. Шум петард стих. Молодой человек пропустив обьзжающий автомобиль, вышел в расстёгнутом кителе. На ногах были офицерские начищенных сапоги, пистолет держал наизготовке в левой, ключи от автомобиля в правой. (Там рядом за углом Успенский Храм)
Походив рядом со статуями пожав плечами, засовывая в кобуру оружие сел за руль и они поехали развернувшись далее по улице. Остановились этак "по борзому" криво, прямо в упор к воротам возле 5-й Котельнический переулок, 11(Бункер-42).
Экран с бегущими строками и логотипом в углу какой-то службы новостей. На экране журналистка с микрофоном, на фоне стоящих машин полиции и лежащего в неестественной позе трупа девушки на тротуаре, в центре города на не очень оживлённой улице.
И тут «Алиса» говорит: “Очень мало времени, нас могут застукать!” В это время между прутьями просовывает ножницы-кусачки для резки арматуры с длинными ручками, за ними шуруповёрт. “Освободить не получится, будем уходить - не оторвёмся от погони. Я пока не могу водить… точнее угонять. Вот, пешком. Принесла ещё шприц-помпу, может тебе это нужно”. - и подаёт ещё несколько предметов, типа: упаковочный скотч, коробку спичек и т.д. И телефон. “Сделать заявление в органы я не могу. Нужны неопровержимые видеоматериалы, доказывающие, а не фантазии”. «Алиса»: “Как вы друг-друга нашли?” “Долго рассказывать. Пошла на кладбище и по твоему видео так же взяла пищу. Потом поняла что для неё (и указывает на собаку). Она меня приняла за тебя, потом обнюхав повела сюда.” «Всё! Убегаем!»
«Алиса», закрыв раму, сразу же рассовала инструменты. Что-то под стиральную машинку, часть открыв крышку спрятала в корпус. Тут неожиданно открывается дверь и, не включая свет, шатающейся походкой, заходит одна из «моделей». Подходя к унитазу и открывая крышку говорит не глядя на «Алису»: “Ты сама с собой болтаешь?!. Ну-ну”. «Алиса» немного ретируясь, делая вид что смущается, заложив руки за спину, и что-то перебирая: “Ага, иногда (хи-хи)” - и уходит в тёмный проём двери в гарем.
Позже «Алиса» с наивно-наигранным лицом и интонацией голоса подходит не спеша к «старшей»: “Мне б таблеточку, а лучше парочку… что-то совсем тоска и мутор придавили!” Та посмотрела на дёрганье «Алисино» мутным взглядом: “Пошли”. Возле шкафа уже давит на браслет, постоянно промахиваясь. Дверца после негромкого щелчка распахнулась, «Алиса» вперёд «старшей» потянулась рукой к банке, но какое там: она находилась на самой верхней полке и только с ростом фотомодели возможно достать. «Старшая», пытаясь опередить, приподняла банку выше и голубенькие таблетки посыпались несколько штук на пол. Несколько «куриц» кинулись их поштучно подбирать, складывая в кулаки. Со стороны смотрелось как зерно клюют птицы. «Старшая» с возмущение и волевым голосом стала их отгонять: “Кыш, куропатки! Не гребите клешнями”. «Алиса» в это время, воспользовавшись замешательством, второй рукой незаметно схватила из шкафа несколько ампул. «Старшая» по очереди собрала у поднимавших таблетки и у «Алисы» потребовала показать раскрытые ладони. «Алиса» показала и «она», посмотрев недовольно, полузакрытыми глазами, по таблетке положила в каждую. «Алиса» с ними пошла к своей кровати. Там лёжа, отвернувшись к стене, из под языка вытащила ампулы с надписью «Эмбициллин-67%» и закатила глаза как бы рассчитывая дозировку…
«Алиса» резко открыла глаза, проснувшись от того, что громко зазвучал перезвон открывающейся входной двери.
Тут же в неё, как бы протискиваясь и плотно закрывая за собой, вошёл неспешно «хозяин» в халате как у Хью Хефнера, на шее виднелся ключ на цепочке. К нему быстро подошла кривой, как у королевского дога, походкой «старшая». “И где новенькая (блестя белыми зубами, улыбаясь), волоки её сюда!” «Алиса» тут же приподнялась и села на своей кровати, несколько «моделей» попытались её схватить и повести, но она их отдёрнула и смело подошла сама к «хозяину», показав на обеих руках фиги. «Тот»: “А-а-а-а, ты по ходу любительница горяченького, с перцем?” - и, резко схватив её за вытянутые руки с фигами, поволок к трубе на подиуме, с треском защёлкнул наручники. На глаза нацепил плотно застёгнутую кожаную маску с заклёпками, которую подала одна из собравшихся по кругу в темноте зала «фотомодель». «Алиса» попыталась ретироваться и уворачиваться вокруг шеста, раскручивая вертухи. Сразу в зале погас свет и вокруг подиума засветились оранжевые лампочки, ярко подсвечивая снизу. «Хозяин», прямо на заправленном белым широкой кровати, стоял в красных расшитых сапогах под русский стиль, в красных труселях с лампасами, на подтяжках. Перед ним на маленьком столике лежал прямоугольный «Ржаной» пряник. (Прозвучало с однократным эхом ржание коня-самца: «И-и-и-и-и-и-и-га-гаш-гашд!»). Он откусив пряник немного, положил и, перешагнув через, направился на подиум. В руках вертел, размахивая с характерным свистом, хлыст, рукоять продолжена плетёным кожаным одинарным хвостом на утончение.
Продолжая пережевывать, он спрыгнув на подиум, начал гонятся за «Алисой». Она крутилась как могла, но в один момент «хозяин» всё же задрал халат сзади, а там по кружевным черным трусами так ударил хлыстом, что образовалась заметная вмятина и осталась серая полоска от удара. У «Алиса» от боли резко напряглись все сухожилия на шее и руках. Она начала в ответ наносить удары. Но «хозяин» с возгласом: “Ты меня раззадорила!” - со своей спортивной подготовкой всё же её уронил и взял на удушающий. «Алиса» уже не могла дышать. Тут
через ткань труселей на подтяжках вонзается инжектор, потом перезаряженный, с треском, и ещё раз! У «хозяина» на лице улыбка сменяется тупым взглядом и из открытого рта обильно полилась слюна. Конечности его, ослабевая, дрыгаясь, хаотично вытягиваются в длину, «Алиса» освобождается. Дотянувшись до ключа на его шее, резким движением сорвала цепочку и, тяжело и часто дыша, говорит: “Думал что один только можешь… только можешь колоться-жалиться?!” «Он» лежал, перекатываясь с бледным лицом, весь покрытый крупными каплями пота, и издавал постоянно что-то: «О-а, о-а-бъ, о-о-о-о-о!»
Открыв наручники, «Алиса» схватила на перевес помпу, направилась на собравшихся «моделей»: “Что? Так же хотите (указывает пальцем на корчащегося «хозяина»), куропатки? В сторону!” - и те отступили, пропуская её в санузел.
Забежав в ванную она потыкала по кнопкам, а потом, забравшись на крышку стиралки, выдрала давно отрезанную решётку, бросив со звоном её на пол. И попробовала вылезти в узкое окошко, но серьёзно зацепилась халатом за срез арматуры в стене. Ни туда, ни сюда. Тут забегает, резко распахнув дверь, ещё неустойчиво стоящий «хозяин» и поскальзывается на решётке, падая, сгребая попадавшиеся вещи. «Алиса» уже начала гневно кричать, на часах стиральной машины время отсчитывало к нулю. «Хозяин», поднявшись, затащил «Алису» обратно и с разодранным халатиком швырнул в гарем. На машинке засветилось: «СТАРТ». Внутри барабана, что начал режим отжима, загремело стекло и железо. Спустя мгновение круглая дверца с треском распахнулась и в помещение вырвалось мутное облако пара в вперемешку с обрывками туалетной бумаги. Оно резко с громким взрывом и ярким светом хлопнуло, вырвав с треском до щепок двери в гарем и горящими лохмотьями с чёрным дымом выбросил струю в окошечко на улицу. В это мгновение начал штурм, прячущийся за забором частного коттеджа, «ВПБС» в обмундировании и экипировке, одетые в противогазы. Вдали слышались сирены подъезжающих машин: скорой и пожарной, мчащихся по лесной дороге.
16. Штурм
Группу «моделей» вывели врачи и «они» наперебой возмущались с наркоманской интонации в голосе: “Зачем нас освободили? Кто вас вмешиваться просил? У нас было всё: еда, жильё и кайф… и будущее! Теперь мы все выброшены в суровую реальность, понимаете!?” «Алису» выносили на армейских носилках четверо военных в обмундировании и противогазах. Когда она повернула голову, то сразу разглядела руку, держащуюся за ручку, она была без перчатки, с расплывающейся уже бледной татуировкой в виде якоря на щите. Она тут же повернула голову в другую сторону, а там рука державшего насилки военного в перчатке. После того как носилки дружно были опущены на тротуар возле машины скорой помощи, «Алиса», вскакивая, схватила автомат у одного из военных, который положил его на дорожную плитку и прыжками, отскочив (с громким металлическим звуком), щелкнула предохранитель, направила ствол на того что был без перчаток. И крикнула: “Ты что, тварь, думал что не узнаю?!” Сразу же оставшиеся военные немного замешкались, вроде как хотели направить стволы на «Алису», но тут же опустили. Одна «заботливая» рука в перчатке, обняв её сзади, держа за оружие, медленно отводила в сторону. Сразу подбежал руководитель, который был без бронежилет, в армейском берете на голове и уже, засовывая свой пистолет в кобуру, громко деловито спросил: “Что здесь происходит?” «Алиса» таким же, немного истерическим голосом: “Прикажите ему снять противогаз. Это «он»! У него нет бейджика и на спине ничего не написано!” Вид со стороны, как-то с высоты некой видеокамеры, установленной на доме, что даже у руководителя вверху спины на куртке жёлтые буквы «ВПБС». Руководитель скомандовал: “Солдат, кру-гом!” И когда «этот»: без перчаток, по команде по армейски выхолощено повернулся, все военные (громкий лязгающий звук) разом сняли предохранители, уже целясь в «того». «Тот» не оборачиваясь, придерживая каску-сферу, не спеша, стаскивает противогаз и говорит как бы в сторону: “Мне грозит: два, два, восемь! Макс-с… через четыре года выйду”. В это время Руководитель скомандовал: “Не стрелять, пусть для вас будет тренировка!” И «этот» приёмами начал раскидывать и обезоруживать подбегающих военных, рванул через двор к забору. В это время «Алиса» кричит: “Через Сербского просите пожизненное! Вам привет от «Дмитрия Петровича» (что «дворник» в Битцевском Парке)!” «Тот», уже зацепившись, чтоб прыгнуть за край забора, вроде как уже перепрыгнул, но услышав: «...От «Дмитрия Петровича» - опустился на зелёную травку, что под туями посаженными рядом с забором. Руководитель подбежал и в метре от «стоящего» с упёртыми в забор поднятым руками, сгруппировался и, извернувшись, закинул «его» руки на запястьях которых с треском защелкнулись наручники.
В то время по грунтовой дороге, по сосново-еловому лесу, между высокими деревьями едет «опущенная» Лада Приора (или ваз-21099). Периодически цепляясь, со звуком оцинкованного таза, днищем по корням и небольшим выпуклостям на дороге. В салоне в черных пиджаках, белых рубашка с узенькими галстуками, аккуратно постриженные: у одного борода сбрита и оставленные бакенбарды были завиты в мелкие кудри, второй с аккуратно подбритой бородой, волосы залакированы с укладкой; сидели двое таджико-киргизов, что в доме во дворе постоянно рубили мясо. (Говорят на неком ломанном среднеазиатском диалекте: «Кыр-быр-хыр тык-ыш. Шуенш-пырп» - и прочее (перевод голосом женщины с выговором и интонацией Бизнесс-ФМ). Один, тот что за рулём, говорит другому, тому что рядом на пассажирском: “Вовремя мы смы-ылись! (после паузы, зацепившись с грохотом днищем по очередной кочке). Нужно было сва-алить ещё тогда когда собака сбежала. А ты?” Достают синхронно-одновременно телефоны и один постоянно начал кому-то звонить надрывным голосом, держа одной рукой зруль, другой - возле уха блестящий телефон. Второй, тот что на пассажирском, уткнулся в экран и там что-то шпокал, ковыряясь. Неожиданно падает прямо возле их капота, преградив путь, сухой ствол дерева. Автомобиль резко остановился, оба бросили заниматься с телефонами. После небольшой паузы, тот кто за рулём говорит, обернувшись, тому кто рядом: “Выходи, освободи проход!” “А-а-,а сам ты проход… освободи! Хочешь без меня удра-апать?” Тот кто за рулём, после паузы: “Давай вместе!” И на счёт уже по-русски, без перевода «раз-два-три» оба одновременно открыли двери и вышли. (Вид из салона с работающим двигателем автомобиля). Когда вышли, то сразу стало заметно: что белые рубашки заправлены в спортивные треники с разноцветными лампасами и на ногах были у обоих кроссовки. Они пошли, пытаясь уцепиться и сдвинуть внушительное бревно, но никак. Тут вдруг автомобиль подал протяжный звуковой сигнал и те двое, резко обернувшись на звук, так же резко сорвались, петляя между возвышающимися стволами убегая в гущу леса. За ними погнавшись, агрессивно лая, из-за ёлочек выбежала «та» именно собака, что «Алиса» встретила на кладбище. Из-за машины выходит «Алиса» и пройдя мимо автомобиля, выходит уже с оранжевой лентой троса, который, свернув петлёй, зацепила за край лежащего поперёк дороги дерева. Протянув его, закинув за небольшой бетонный столбик на обочине с надписью: «Не копать! Кабель», надела на крюк под передним бампером. Далее пошла садится за руль. Когда оказалась в салоне, то взявшись правой рукой за рулевое колесо и рычаг переключения передач, сразу стал заметен (показать крупно) на пальце большой перстень в виде подковы, что виднелся ранее у «Алисы». Автомобиль задним ходом натужно с пробуксовкой, но уволок большее дерево в сторону; что-то, упёршись в небольшой бетонный, лежало параллельно проезду. «Алиса», выйдя из-за руля, наклонилась (красивой попой) в джинсах, в заднем кармане виднелся блестящий телефон; отвязала, отсоединив трос, и прошла, положив его в багажник. Когда села за руль, то в открытую ею пассажирскую дверь заскочила быстро и радостно дыша, периодически сглатывая слюну, большая «та собака».
17. Финал
По дорожкам между клумбами Павелецкая Плаза, Павелецкая площадь, 3 (вид со спины, лица не видно) без головного убора в генеральском кителе в тёмных брюках с тёмно-зелёными широкими лампасами идёт "госчиновник" к автомобилю стоящему возле края проезжей на обозначенной автобусной остановке с включённой аварийкой. Подходит и садится на заднее седенье (стёкла зашторены сморщенными наклонными шторками) в КРАЙСЛЕР 90-2000 выпуска, зелёного как советский военный УАЗик, но немного более вычурного цвета. Когда на фоне Павелецкая Плаза, Павелецкая площадь, 2 ст2, отъезжает включив левый сигнал поворота то виден номерной знак на ярко-зелёном фоне белым <314 (советским прописными буквами:) свд/666 регион>. За рулём в белой рубашке без галстука в сине-зелёной парадной форме молодой человек что приносил на подносе таблетки. На расстёгнутом кителе единственный знак <ромбик Динамо>. (Потом они будут заезжать на площадь где огромная граффити на всю стену многоэтажки футболист Лев Яшин). Из-за гофрированной слегка отодвинутой шторы (взгляд из салона с заднего сиденья) бокового дверного стекла показывается мимо проносящийся "Дом Музыки". При движении по мосту вся удаляющаяся Космодамианская набережная, 52 ст6..
Оказавшись на Улица Гончарная, подъезжая к дому 38, вдруг громко зашумели и непрерывно стали бахать множество мелких петард. Молодой человек за рулём резко начал крутить манёвры на пустынной улочке. "Госчиновник" ему скомандовал стой! Их занесло походу движения, и автомобиль стал на тратуаре в прогале где возле стен находились две статуи утрированных бело-серых львов. Шум петард стих. Молодой человек пропустив обьзжающий автомобиль, вышел в расстёгнутом кителе. На ногах были офицерские начищенных сапоги, пистолет держал наизготовке в левой, ключи от автомобиля в правой. (Там рядом за углом Успенский Храм)
Походив рядом со статуями пожав плечами, засовывая в кобуру оружие сел за руль и они поехали развернувшись далее по улице. Остановились этак "по борзому" криво, прямо в упор к воротам возле 5-й Котельнический переулок, 11(Бункер-42).
Экран с бегущими строками и логотипом в углу какой-то службы новостей. На экране журналистка с микрофоном, на фоне стоящих машин полиции и лежащего в неестественной позе трупа девушки на тротуаре, в центре города на не очень оживлённой улице.
