Черепаха всегда символизировала устойчивость. Именно в этом нуждалась психика объекта. Кроме этого, черепаха являлась защитным символом. Эти зверушки всегда нравились маленькой Ливии, потому что знаки на панцирях животных часто казались ей загадочными письменами с тайным смыслом. А цифра четыре означала такое качество, как "бунтарь", и являлась числом Души Оливии.
Объект 00Х села на край койки. Её комната, а точнее палата, была обставлена скудно. Все колющее, режущее, способное стать оружием или орудием, отсутствовало по правилам. Оливия не успела встать, как дверь, находящаяся справа, открылась. Она с недоверием наклонилась и заглянула в коридор. Странным показалось то, что освещение было там тусклым. Оливия встала и заколебалась. С одной стороны, здравый смысл говорил девушке, что это может быть очередной тест и ей не нужно идти, но с другой, неудержимое желание разобраться заставило сделать первый шаг за порог. Следующие шаги уже оказались более простыми. Оливия шла по коридору, и тревожное чувство заставляло волосы на голове шевелиться. Сначала она не понимала причины, но потом смутно начала понимать. Она находилась в здании без охраны, а другие палаты оказывались пустыми.
— Это не может быть правдой, — прошептала девушка, открывая дверь перед собой. — Не может быть, чтобы все двери были открыты… — Дверь захлопнулась, и девушка оказалась в черной пустоте.
— Может, моя дорогая… — сказал голос позади, и чья-то рука провела по спине девушки. Она обернулась и приготовилась к драке, но сзади никого не оказалось.
— Кто ты?! — закричала Оливия.
— Не бойся… — прошептал женский голос, кажущийся Оливии очень знакомым. И снова никого рядом не оказалось. — Ты хочешь вылечиться? — снова шептал голос с другой стороны, а страшное касание повторилось.
— Да, я хочу излечиться от амнезии, — ответила девушка.
— Тогда ты должна кое-что сделать… — многозначно сказал бестелесный голос.
— Что именно?
Вместо ответа впереди зажегся свет и осветил четыре операционных стола в вертикальном положении с разными манипуляторами. Зеленые фигуры были зафиксированы металлическими оковами на запястьях, лодыжках и шеях. Девушка подошла, и свет зажегся позади нее.
— Майки, Лео, Раф, Донни! — воскликнула Оливия. — Вы настоящие?! — но странная преграда не давала их услышать.
— Они настолько настоящие, насколько ты этого хочешь. Твой путь к излечению лежит через них.
— Простите?
— Видишь рычаг? — ответил голос вопросом на вопрос, но, не дожидаясь ответа, продолжил: — Если ты голова к излечению, то потяни за него, и твои последние ниточки к безумию будут уничтожены.
Девушка взялась за рычаг, и, сделав глубокий вдох, собралась его потянуть на себя. Но в последний момент её что-то укололо в сердце. Это странное чувство внутри груди заставило поднять взгляд на черепах.
Микеланджело со страхом смотрел на Оливию, будто не верил своим глазам. Он никогда не задумывался о смерти при таких обстоятельствах.
Леонардо смотрел на происходящее с грустью и с толикой сожаления. Он дрался до последнего, но проиграл. Он не потерял своего лица и, гордо расправив плечи, смотрел в глаза смерти. Он не хотел так завершить свою жизнь, но уйти был обязан достойно.
Рафаэль что-то кричал и яростно рвался из пут, но это оказалось совершенно бесполезно. Он знал, что все умирают, но категорически не собирался уходить так бесславно и откровенно по-идиотски.
Донателло поднял взгляд, и в нем читалось смирение. Взвесив все объективные и субъективные факты, он, как и Леонардо, понимал, что их ждет неминуемая участь.
Сердце начало щемить при взгляде на Леонардо, а голова разрывалась от одного вида Рафаэля. Все казалось Оливии неправильным. Крик сорвался с её губ, но внезапно смолк, потому что откуда-то сбоку появилась фигура. Она приближалась ритмичным мерным шагом. Когда она оказалась рядом, то сомнений не оказалось. Это была Мира Фокс. В голове девушки одновременно зажигались и гасли миллионы вопросов, но она безмолвно хлопала глазами, еле держась на ногах. Через мгновение вокруг облика Миры появились очертания самой Оливии. Они будто дымка окружали Миру.
— И долго будешь медлить? — спросила та.
— Не знаю.
— Делай выбор.
Оливии понадобилось несколько секунд, чтобы собраться, и она схватилась за рычаг. В этот момент Мира сделала рывок, она сжала руку на горле девушки и одним резким движением выдернула нечто из телесной оболочки. Та, в свою очередь, повинуясь законам притяжения, начала падать на черный пол. Галлифрейка отбросила светящуюся гуманоидную субстанцию в сторону. Еще оно движение, но теперь уже похожее на ныряние в воду, и Мира оказалась внутри тела.
Девушка сорвалась в постели, оказавшись в своей палате.
— Это был всего лишь сон, — прошептала она.
Разговор в каюте экипажа оставил неприятный осадок.
— Раф, есть кое-что… Я настояла на том, чтобы Лео остался, не только по озвученной причине.
Рафаэль искоса посмотрел на Ливию с взглядом «Ага, так тебе и поверил».
— Он нужен для запасного плана.
— Какого еще запасного? — удивился мутант.
— Если с вами что-то случится, то я телепортирую его на Землю.
Несколько мгновений черепаха пребывал в состоянии шока. Он и не подозревал, насколько Оливия может быть хитра и сложна в своем мышлении.
— А я подумал…
— Все подумали, но это неважно, — перебила полугаллифрейка. — Лео спасет вас, если что-то пойдет не так.
— С учетом того, что в прошлый раз корабль полностью отключился… Ты можешь… — лицо темперамента исказила гримаса тревоги.
— Да, верно. Все вырубится, а я рискую потерять все свои мозги, — кисло улыбнулась девушка.
— Это нифига не смешно. Под вопросом твоя жизнь, — парировал Рафаэль.
— Вот именно! Поэтому ты должен выложиться настолько, чтобы не допустить моей гибели, если я имею хоть какое-то значение.
— Это такой хитрый способ мотивировать меня, да, Лив? — черепаха подозрительно сузил глаза. Он почти попал в точку, но в душе понимал, что ради семьи Оливия все-таки способна даже на сумасбродные поступки.
— Я просто сказала, что на кону. Решать и делать придется тебе, поскольку Лео выбрал тебя лидером.
— Он не выбрал меня. Это ты его убедила. Зачем, кстати?
— Ты этого всегда хотел.
— Откуда ты знаешь?
— Я же копалась в твоих мозгах, — с этими словами девушка постучала указательным пальцем по виску Рафаэля. — И взамен тоже кое-что отдала.
Почему он еще не осознал все, как это сделала Вастра, было девушке понятно. Эмоциональность и вспыльчивость Рафа порождала неспокойствие ума. Вастра же быстро собирала клочки паззла благодаря медитации. Причем эта медитация стала непроизвольной, на уровне рефлекса. Это и роднило силурианку с Леонардо.
— Вот, значит, откуда вся эта ересь, — фыркнул Рафаэль.
— Не дуйся. Твои тайны умрут со мной, — улыбнулась девушка и обняла темперамента. — У тебя все получится. Просто приложи усилия.
Рафаэля не могло не беспокоить то, что вытворила Лив. Да, он мог побежать к Лео и все рассказать, но тогда ему придется признать свое поражение. Незаслуженное и совершенно бесполезное. Рафаэль не раз бросал вызов ради спасения семьи. Оливия была ему дорога как компаньон в авантюрах. Но еще сильнее темперамент противился мысли, что он ценит её все больше как подругу Лео. При всем ярко и неярко выраженном противостоянии старшему брату, Рафаэль не мог представить, как делает ему больно. Специально или случайно.
Мысли об Олив как возлюбленной брата натолкнули его на другие размышления. Еще никогда им никто не интересовался. А тут вдруг Мира проявила столько внимания. Это неимоверно льстило. За все сообщение несколько раз прозвучало его имя из уст этой барышни. Никого больше она не называла. А последнее «Рафаэль» было произнесено настолько чувственно, что не составило труда понять одну вещь: либо это действительно заинтересованность, либо — отлично отыгранная сцена.
Если сказать, что темперамент не представил рядом с собой Миру в качестве возлюбленной — это будет означать, что кто-то кому-то врет. Не то сам Рафаэль себе, не то мы все — друг другу.
Оливия продолжила сидеть за столом на своем месте.
— Я говорила с Рафом. Он готов к заданию.
— Я заметил, что у вас особые отношения, — как-то сухо сказал Леонардо.
— Ты ревнуешь? — улыбнулась Ливия.
— Нет… может, чуть-чуть, — мутант изобразил это слово жестом.
— И все потому, что ты не можешь до конца с ним поладить? — попыталась угадать девушка, минуя возможную причину. Эта игра ей понравилась.
— Что-то в этом роде, — уклончиво ответил синебанданный и улыбнулся в ответ.
Кажется, градус напряжения понизился, и Оливия задала еще один вопрос:
— Лео, ты поговорил с Донни?
— Кхм… — еле слышно кашлянул аватар Олив, привлекая внимание рядом стоящего Леонардо. Эффект был достигнут, и девушка кивнула в сторону Донателло.
— Донни, можно тебя на минутку? — тихо спросил лидер и направился к выходу, а гений без возражений последовал за ним.
Этот разговор был запланирован. Леонардо хотел поговорить с Донателло, но внезапно появились братья и Доктор с его тремя не менее странными друзьями. А потом воссоединение прервало тревожное сообщение Миры. Мутант не любил, когда что-то шло не по плану, но научился быстро приспосабливаться к новым обстоятельствам. Напоминание Оливии было немного раздражающим, но вполне уместным. Она тоже переживала за Донни, поэтому синебанданный не стал зацикливаться на нарушении субординации. Её спасло то, что никто не заметил произошедшего.
— Что случилось, Лео? — задал вопрос умник, оказавшись в одной из заброшенных кают наедине со своим старшим братом.
— Скажи, что случилось, Донни? Ты будто прячешься от меня.
— Нет, это не так, — но когда фиолетовобанданный встретился с твердым взглядом брата, то добавил:?
— Мне просто нужно было время.
— Для чего?
— Чтобы успокоиться.
— Я понимаю, что для тебя все оказалось трудным, — спокойно начал Леонардо. Его голос и манера говорить звучали поучительно, с философским налетом. На немой вопрос собеседника мутант тут же ответил:?
— Мне Олив рассказала…
— Понимаешь… Врачи никогда не лечат, не оперируют родных и близких. Это опасно для последних. Эмоции и переживания иногда оказываются сильнее.
— Дон, ты справился. Ты доказал, что сильнее этого, — одобрительно кивнул синебанданный. — Я в тебе никогда не сомневался.
— Спасибо, Лео, — рассеянно сказал умник.
— Пойми, что если ты не отпустишь свои переживания и чувство вины, то пострадают остальные. Нужно, чтобы ты сосредоточился на миссии, — Леонардо сжал плечо Донателло, заставляя сосредоточиться на том, что говорил старший брат. — Справишься?
— Да, — внезапно в глазах фиолетовобанданного зажегся огонек энтузиазма.
— Уверен?
— Уверен. Все прошло.
— Отлично. Тогда у меня еще одна просьба, — Леонардо сделал паузу. — Присмотри за Рафом. Когда он входит в раж, то может наделать ошибок.
— Я присмотрю за ним, — кивнул Донателло.
— Спасибо, — братья обнялись.
— Я рад, что ты дал шанс Рафу. Не знаю, что получится, но ему полезно. А еще я рад, что ты согласился остаться с Ливи, — добавил Донателло, когда уже черепахи шли по коридору на место сбора.
— Я был бы полезней с вами, — в голосе старшего прозвучали нотки возмущения.
— Сомневаюсь, — возразил Донателло, но его тон свидетельствовал, что больше по этому поводу он ничего не скажет.
— Я говорил с ним. Все хорошо. Ему действительно пришлось трудно, но он справился, — Леонардо, как всегда, коротко и исчерпывающе описал ситуацию.
— Я очень рада.
Прошло несколько минут, как Оливия заговорила снова:
— С Майки все было просто.
— Не грусти, бро, — приободрила девушка оранжевобанданного.
— Почему ты опять не можешь пойти с нами? — грустно вздохнул Микеланджело, присаживаясь на койку в заброшенной каюте.
— Я отдала аватар ТАРДИС. Это стратегически важнее, нежели моё участие.
— Ты не права, Оливка. ТАРДИС не умеет драться, а ты раскидаешь всех в два счёта.
— Вас троих и друзей Доктора хватит на всех.
— Я тебя раскусил, сеструха. Я понял! Вы просто с Лео решили остаться наедине! — внезапно шутник вскочил с энтузиазмом на лице, но тут же переменился в лице и сел обратно.
— Будет справедливо сказать, что это приятно, но причина не в этом. Мне нужно удостовериться, что он полностью здоров.
— Ага! Догадываюсь, какие у вас будут диагностики… — еще грустнее прозвучали слова черепахи.
— Слушай, прекращай уже тут валять дурака и поднимай свой раскисший зад, чтобы надрать ученый зад Виктории и её свите! — вдруг воскликнула Оливия, заставляя подпрыгнуть собеседника. А потом рассмеялась.
— Не уверен, что это хорошая формулировка, — залился смехом Микеланджело.
— А почему? Ты же и сам всегда к ней прибегаешь?
— Такой формулировкой надо уметь пользоваться по ситуации. Например, зад Виктории Экхарт, который не так роскошен, как твой, который теперь у Миры и которым займётся Раф, безусловно, нуждается в хорошей плётке, а у Майки есть только нунчаки. Однако, учитывая обстоятельства, будет проще сказать, что придётся Виктории довольствоваться только нунчаками Майки! — заумничал с важным видом оранжевобанданный.
— Вот видишь, а говоришь, что неудачная формулировка.
— Эй, ты чего? — голос черепашки изменился на обиженный. — Неужели не почувствовала разницу между тем, что сказала ты, и тем, что сказал я?
— А, ну ладно, — отмахнулась Оливка и заразно захихикала. Собеседник её поддержал.
Когда смех стих, Майки вдруг сказал:
— Будет непривычно видеть аватар и понимать, что это не ты.
— Для связи будет гораздо удобнее использовать аватары вместо раций. Да и что же теперь поделать, если даже сейчас я — это не я, — улыбнулась девушка.
— От тебя и Донни можно получить вывих мозга.
— Но ведь все в стиле твоих любимых комиксов.
— Неужели?
— Ужели-ужели. Злая тётя хочет сделать бяку, и вы отправитесь спасать даму в беде или принцессу тайного государства, — засмеялась Ливия. — Так что спаси меня, о рыцарь Ордена Оранжевого Нунчаку, — смеяться оба начали одновременно, и это действие продлилось ровно до колик в животе.
— ООН? Уже занято! — просопел Микеланджело, пытаясь отдышаться.
— Тогда лучше скажу: "Великий победитель непобедимого!" или "Магистр ордена пожирателей пиццы".
— Точно, Оливка, — недвусмысленно поднял палец к потолку шутник. — Я так заговорился с тобой и забыл, что пришло время обеда ... Ну, или завтрака, или ужина, не знаю, как тут идёт время.
— Сначала он очень расстроился, что ты не пошла с ними, — кивнул Леонардо. — Но что ты сделала? Он потом светился от радости.
— Это была обычная смехотерапия, — загадочно протянула фразу девушка, а потом рассмеялась.
Их с Лео разговор был коротким, но в нем оказалось множество приятных моментов. Девушка наслаждалась каждой фразой, произнесенной им, и следила за самыми мельчайшими движениями. Леонардо вел себя спокойно и свободно, не показывая, насколько интересен или неинтересен ему этот разговор. Эта сдержанность начинала надоедать Олив, и она вдруг сказала:
— Давай сыграем в игру?
— Какую? — удивился мутант.
— Будем узнавать друг друга поближе.
— Как? — с одной стороны, это заинтересовало Леонардо, но с другой, даже немножко пугало, но он это не показывал.
Объект 00Х села на край койки. Её комната, а точнее палата, была обставлена скудно. Все колющее, режущее, способное стать оружием или орудием, отсутствовало по правилам. Оливия не успела встать, как дверь, находящаяся справа, открылась. Она с недоверием наклонилась и заглянула в коридор. Странным показалось то, что освещение было там тусклым. Оливия встала и заколебалась. С одной стороны, здравый смысл говорил девушке, что это может быть очередной тест и ей не нужно идти, но с другой, неудержимое желание разобраться заставило сделать первый шаг за порог. Следующие шаги уже оказались более простыми. Оливия шла по коридору, и тревожное чувство заставляло волосы на голове шевелиться. Сначала она не понимала причины, но потом смутно начала понимать. Она находилась в здании без охраны, а другие палаты оказывались пустыми.
— Это не может быть правдой, — прошептала девушка, открывая дверь перед собой. — Не может быть, чтобы все двери были открыты… — Дверь захлопнулась, и девушка оказалась в черной пустоте.
— Может, моя дорогая… — сказал голос позади, и чья-то рука провела по спине девушки. Она обернулась и приготовилась к драке, но сзади никого не оказалось.
— Кто ты?! — закричала Оливия.
— Не бойся… — прошептал женский голос, кажущийся Оливии очень знакомым. И снова никого рядом не оказалось. — Ты хочешь вылечиться? — снова шептал голос с другой стороны, а страшное касание повторилось.
— Да, я хочу излечиться от амнезии, — ответила девушка.
— Тогда ты должна кое-что сделать… — многозначно сказал бестелесный голос.
— Что именно?
Вместо ответа впереди зажегся свет и осветил четыре операционных стола в вертикальном положении с разными манипуляторами. Зеленые фигуры были зафиксированы металлическими оковами на запястьях, лодыжках и шеях. Девушка подошла, и свет зажегся позади нее.
— Майки, Лео, Раф, Донни! — воскликнула Оливия. — Вы настоящие?! — но странная преграда не давала их услышать.
— Они настолько настоящие, насколько ты этого хочешь. Твой путь к излечению лежит через них.
— Простите?
— Видишь рычаг? — ответил голос вопросом на вопрос, но, не дожидаясь ответа, продолжил: — Если ты голова к излечению, то потяни за него, и твои последние ниточки к безумию будут уничтожены.
Девушка взялась за рычаг, и, сделав глубокий вдох, собралась его потянуть на себя. Но в последний момент её что-то укололо в сердце. Это странное чувство внутри груди заставило поднять взгляд на черепах.
Микеланджело со страхом смотрел на Оливию, будто не верил своим глазам. Он никогда не задумывался о смерти при таких обстоятельствах.
Леонардо смотрел на происходящее с грустью и с толикой сожаления. Он дрался до последнего, но проиграл. Он не потерял своего лица и, гордо расправив плечи, смотрел в глаза смерти. Он не хотел так завершить свою жизнь, но уйти был обязан достойно.
Рафаэль что-то кричал и яростно рвался из пут, но это оказалось совершенно бесполезно. Он знал, что все умирают, но категорически не собирался уходить так бесславно и откровенно по-идиотски.
Донателло поднял взгляд, и в нем читалось смирение. Взвесив все объективные и субъективные факты, он, как и Леонардо, понимал, что их ждет неминуемая участь.
Сердце начало щемить при взгляде на Леонардо, а голова разрывалась от одного вида Рафаэля. Все казалось Оливии неправильным. Крик сорвался с её губ, но внезапно смолк, потому что откуда-то сбоку появилась фигура. Она приближалась ритмичным мерным шагом. Когда она оказалась рядом, то сомнений не оказалось. Это была Мира Фокс. В голове девушки одновременно зажигались и гасли миллионы вопросов, но она безмолвно хлопала глазами, еле держась на ногах. Через мгновение вокруг облика Миры появились очертания самой Оливии. Они будто дымка окружали Миру.
— И долго будешь медлить? — спросила та.
— Не знаю.
— Делай выбор.
Оливии понадобилось несколько секунд, чтобы собраться, и она схватилась за рычаг. В этот момент Мира сделала рывок, она сжала руку на горле девушки и одним резким движением выдернула нечто из телесной оболочки. Та, в свою очередь, повинуясь законам притяжения, начала падать на черный пол. Галлифрейка отбросила светящуюся гуманоидную субстанцию в сторону. Еще оно движение, но теперь уже похожее на ныряние в воду, и Мира оказалась внутри тела.
Девушка сорвалась в постели, оказавшись в своей палате.
— Это был всего лишь сон, — прошептала она.
***
Разговор в каюте экипажа оставил неприятный осадок.
— Раф, есть кое-что… Я настояла на том, чтобы Лео остался, не только по озвученной причине.
Рафаэль искоса посмотрел на Ливию с взглядом «Ага, так тебе и поверил».
— Он нужен для запасного плана.
— Какого еще запасного? — удивился мутант.
— Если с вами что-то случится, то я телепортирую его на Землю.
Несколько мгновений черепаха пребывал в состоянии шока. Он и не подозревал, насколько Оливия может быть хитра и сложна в своем мышлении.
— А я подумал…
— Все подумали, но это неважно, — перебила полугаллифрейка. — Лео спасет вас, если что-то пойдет не так.
— С учетом того, что в прошлый раз корабль полностью отключился… Ты можешь… — лицо темперамента исказила гримаса тревоги.
— Да, верно. Все вырубится, а я рискую потерять все свои мозги, — кисло улыбнулась девушка.
— Это нифига не смешно. Под вопросом твоя жизнь, — парировал Рафаэль.
— Вот именно! Поэтому ты должен выложиться настолько, чтобы не допустить моей гибели, если я имею хоть какое-то значение.
— Это такой хитрый способ мотивировать меня, да, Лив? — черепаха подозрительно сузил глаза. Он почти попал в точку, но в душе понимал, что ради семьи Оливия все-таки способна даже на сумасбродные поступки.
— Я просто сказала, что на кону. Решать и делать придется тебе, поскольку Лео выбрал тебя лидером.
— Он не выбрал меня. Это ты его убедила. Зачем, кстати?
— Ты этого всегда хотел.
— Откуда ты знаешь?
— Я же копалась в твоих мозгах, — с этими словами девушка постучала указательным пальцем по виску Рафаэля. — И взамен тоже кое-что отдала.
Почему он еще не осознал все, как это сделала Вастра, было девушке понятно. Эмоциональность и вспыльчивость Рафа порождала неспокойствие ума. Вастра же быстро собирала клочки паззла благодаря медитации. Причем эта медитация стала непроизвольной, на уровне рефлекса. Это и роднило силурианку с Леонардо.
— Вот, значит, откуда вся эта ересь, — фыркнул Рафаэль.
— Не дуйся. Твои тайны умрут со мной, — улыбнулась девушка и обняла темперамента. — У тебя все получится. Просто приложи усилия.
Рафаэля не могло не беспокоить то, что вытворила Лив. Да, он мог побежать к Лео и все рассказать, но тогда ему придется признать свое поражение. Незаслуженное и совершенно бесполезное. Рафаэль не раз бросал вызов ради спасения семьи. Оливия была ему дорога как компаньон в авантюрах. Но еще сильнее темперамент противился мысли, что он ценит её все больше как подругу Лео. При всем ярко и неярко выраженном противостоянии старшему брату, Рафаэль не мог представить, как делает ему больно. Специально или случайно.
Мысли об Олив как возлюбленной брата натолкнули его на другие размышления. Еще никогда им никто не интересовался. А тут вдруг Мира проявила столько внимания. Это неимоверно льстило. За все сообщение несколько раз прозвучало его имя из уст этой барышни. Никого больше она не называла. А последнее «Рафаэль» было произнесено настолько чувственно, что не составило труда понять одну вещь: либо это действительно заинтересованность, либо — отлично отыгранная сцена.
Если сказать, что темперамент не представил рядом с собой Миру в качестве возлюбленной — это будет означать, что кто-то кому-то врет. Не то сам Рафаэль себе, не то мы все — друг другу.
***
Оливия продолжила сидеть за столом на своем месте.
— Я говорила с Рафом. Он готов к заданию.
— Я заметил, что у вас особые отношения, — как-то сухо сказал Леонардо.
— Ты ревнуешь? — улыбнулась Ливия.
— Нет… может, чуть-чуть, — мутант изобразил это слово жестом.
— И все потому, что ты не можешь до конца с ним поладить? — попыталась угадать девушка, минуя возможную причину. Эта игра ей понравилась.
— Что-то в этом роде, — уклончиво ответил синебанданный и улыбнулся в ответ.
Кажется, градус напряжения понизился, и Оливия задала еще один вопрос:
— Лео, ты поговорил с Донни?
— Кхм… — еле слышно кашлянул аватар Олив, привлекая внимание рядом стоящего Леонардо. Эффект был достигнут, и девушка кивнула в сторону Донателло.
— Донни, можно тебя на минутку? — тихо спросил лидер и направился к выходу, а гений без возражений последовал за ним.
Этот разговор был запланирован. Леонардо хотел поговорить с Донателло, но внезапно появились братья и Доктор с его тремя не менее странными друзьями. А потом воссоединение прервало тревожное сообщение Миры. Мутант не любил, когда что-то шло не по плану, но научился быстро приспосабливаться к новым обстоятельствам. Напоминание Оливии было немного раздражающим, но вполне уместным. Она тоже переживала за Донни, поэтому синебанданный не стал зацикливаться на нарушении субординации. Её спасло то, что никто не заметил произошедшего.
— Что случилось, Лео? — задал вопрос умник, оказавшись в одной из заброшенных кают наедине со своим старшим братом.
— Скажи, что случилось, Донни? Ты будто прячешься от меня.
— Нет, это не так, — но когда фиолетовобанданный встретился с твердым взглядом брата, то добавил:?
— Мне просто нужно было время.
— Для чего?
— Чтобы успокоиться.
— Я понимаю, что для тебя все оказалось трудным, — спокойно начал Леонардо. Его голос и манера говорить звучали поучительно, с философским налетом. На немой вопрос собеседника мутант тут же ответил:?
— Мне Олив рассказала…
— Понимаешь… Врачи никогда не лечат, не оперируют родных и близких. Это опасно для последних. Эмоции и переживания иногда оказываются сильнее.
— Дон, ты справился. Ты доказал, что сильнее этого, — одобрительно кивнул синебанданный. — Я в тебе никогда не сомневался.
— Спасибо, Лео, — рассеянно сказал умник.
— Пойми, что если ты не отпустишь свои переживания и чувство вины, то пострадают остальные. Нужно, чтобы ты сосредоточился на миссии, — Леонардо сжал плечо Донателло, заставляя сосредоточиться на том, что говорил старший брат. — Справишься?
— Да, — внезапно в глазах фиолетовобанданного зажегся огонек энтузиазма.
— Уверен?
— Уверен. Все прошло.
— Отлично. Тогда у меня еще одна просьба, — Леонардо сделал паузу. — Присмотри за Рафом. Когда он входит в раж, то может наделать ошибок.
— Я присмотрю за ним, — кивнул Донателло.
— Спасибо, — братья обнялись.
— Я рад, что ты дал шанс Рафу. Не знаю, что получится, но ему полезно. А еще я рад, что ты согласился остаться с Ливи, — добавил Донателло, когда уже черепахи шли по коридору на место сбора.
— Я был бы полезней с вами, — в голосе старшего прозвучали нотки возмущения.
— Сомневаюсь, — возразил Донателло, но его тон свидетельствовал, что больше по этому поводу он ничего не скажет.
— Я говорил с ним. Все хорошо. Ему действительно пришлось трудно, но он справился, — Леонардо, как всегда, коротко и исчерпывающе описал ситуацию.
— Я очень рада.
Прошло несколько минут, как Оливия заговорила снова:
— С Майки все было просто.
— Не грусти, бро, — приободрила девушка оранжевобанданного.
— Почему ты опять не можешь пойти с нами? — грустно вздохнул Микеланджело, присаживаясь на койку в заброшенной каюте.
— Я отдала аватар ТАРДИС. Это стратегически важнее, нежели моё участие.
— Ты не права, Оливка. ТАРДИС не умеет драться, а ты раскидаешь всех в два счёта.
— Вас троих и друзей Доктора хватит на всех.
— Я тебя раскусил, сеструха. Я понял! Вы просто с Лео решили остаться наедине! — внезапно шутник вскочил с энтузиазмом на лице, но тут же переменился в лице и сел обратно.
— Будет справедливо сказать, что это приятно, но причина не в этом. Мне нужно удостовериться, что он полностью здоров.
— Ага! Догадываюсь, какие у вас будут диагностики… — еще грустнее прозвучали слова черепахи.
— Слушай, прекращай уже тут валять дурака и поднимай свой раскисший зад, чтобы надрать ученый зад Виктории и её свите! — вдруг воскликнула Оливия, заставляя подпрыгнуть собеседника. А потом рассмеялась.
— Не уверен, что это хорошая формулировка, — залился смехом Микеланджело.
— А почему? Ты же и сам всегда к ней прибегаешь?
— Такой формулировкой надо уметь пользоваться по ситуации. Например, зад Виктории Экхарт, который не так роскошен, как твой, который теперь у Миры и которым займётся Раф, безусловно, нуждается в хорошей плётке, а у Майки есть только нунчаки. Однако, учитывая обстоятельства, будет проще сказать, что придётся Виктории довольствоваться только нунчаками Майки! — заумничал с важным видом оранжевобанданный.
— Вот видишь, а говоришь, что неудачная формулировка.
— Эй, ты чего? — голос черепашки изменился на обиженный. — Неужели не почувствовала разницу между тем, что сказала ты, и тем, что сказал я?
— А, ну ладно, — отмахнулась Оливка и заразно захихикала. Собеседник её поддержал.
Когда смех стих, Майки вдруг сказал:
— Будет непривычно видеть аватар и понимать, что это не ты.
— Для связи будет гораздо удобнее использовать аватары вместо раций. Да и что же теперь поделать, если даже сейчас я — это не я, — улыбнулась девушка.
— От тебя и Донни можно получить вывих мозга.
— Но ведь все в стиле твоих любимых комиксов.
— Неужели?
— Ужели-ужели. Злая тётя хочет сделать бяку, и вы отправитесь спасать даму в беде или принцессу тайного государства, — засмеялась Ливия. — Так что спаси меня, о рыцарь Ордена Оранжевого Нунчаку, — смеяться оба начали одновременно, и это действие продлилось ровно до колик в животе.
— ООН? Уже занято! — просопел Микеланджело, пытаясь отдышаться.
— Тогда лучше скажу: "Великий победитель непобедимого!" или "Магистр ордена пожирателей пиццы".
— Точно, Оливка, — недвусмысленно поднял палец к потолку шутник. — Я так заговорился с тобой и забыл, что пришло время обеда ... Ну, или завтрака, или ужина, не знаю, как тут идёт время.
— Сначала он очень расстроился, что ты не пошла с ними, — кивнул Леонардо. — Но что ты сделала? Он потом светился от радости.
— Это была обычная смехотерапия, — загадочно протянула фразу девушка, а потом рассмеялась.
Их с Лео разговор был коротким, но в нем оказалось множество приятных моментов. Девушка наслаждалась каждой фразой, произнесенной им, и следила за самыми мельчайшими движениями. Леонардо вел себя спокойно и свободно, не показывая, насколько интересен или неинтересен ему этот разговор. Эта сдержанность начинала надоедать Олив, и она вдруг сказала:
— Давай сыграем в игру?
— Какую? — удивился мутант.
— Будем узнавать друг друга поближе.
— Как? — с одной стороны, это заинтересовало Леонардо, но с другой, даже немножко пугало, но он это не показывал.
